Лорд полуночи

Глава 18

Отправив письмо епископу, Клэр поняла, что теперь необходимо позаботиться о безопасности своей семьи. Она спокойно отправилась в Сент-Фрайдсвайд — Ренальд уже перестал следить за ее перемещениями.

Иногда в минуты слабости ей хотелось, чтобы Ренальд проявлял к ней больше интереса. Лежа по ночам без сна в своей постели, она мечтала, чтобы он соблазнил ее. Как бы ей хотелось оказаться прикованной к нему против своей воли!

Стараясь не думать о своем последнем визите в монастырь, Клэр постучала в двери и попросила о встрече с матерью Уинифред. Ее проводили к ней в кабинет.

— Преподобная мать, — начала Клэр, присаживаясь. — Я хотела бы знать, сможете ли вы приютить у себя моих мать, бабушку и теток.

— Христианское милосердие велит нам предоставлять убежище каждому, кто в нем нуждается, леди Клэр, — ответила та.

— А что, если они придут с пустыми руками?

— Ну, это создает определенные трудности. Наши средства ограниченны, а нужды бедняков огромны. Мы не в состоянии прокормить много бездельников.

— Я уверена, что они могли бы работать, если вы найдете им занятие, достойное благородных дам.

— Такой работы у нас практически нет.

— Единственное, что они могут с собой привезти, — это золотой кубок, осыпанный драгоценными камнями. Он очень дорогой, — предвидя такой ответ настоятельницы, предложила Клэр.

— Вот как? А он принадлежит им? Если вы просите приюта для своей семьи, значит, намерены расторгнуть брак, леди Клэр? В таком случае, насколько я понимаю, ни у вас, ни у ваших родственников гроша ломаного не будет за душой.

— Лорд Ренальд подарил мне этот кубок. Без всяких условий. Он мой. Если нужно, лорд подтвердит это.

— Он благородный и щедрый человек, — заметила монахиня, скрестив руки. — Почему же вы не хотите сохранить этот брак?

— Вы же сами называли его убийцей, — растерялась Клэр.

— Большинство мужчин такие. Если женщина хочет выйти замуж, у нее нет шансов найти ангела во плоти.

— Но у женщины есть право не хотеть себе в мужья убийцу своего отца.

— Согласна. Вы тоже придете в монастырь?

— Нет, преподобная мать. — Клэр поднялась. — Я не могу оставаться рядом с Саммербурном. Мы с братом отправимся во Францию — к родственникам матери. Я устрою его судьбу и пойду в монастырь. Если мать и тетки поедут с нами, что ж, пусть едут. Но леди Агнес не перенесет такого тяжелого путешествия.

— Леди Агнес не захочет здесь остаться, — усмехнулась настоятельница. — Но можете не сомневаться, в монастыре она получит необходимый уход. Здесь ее примут с радостью.

— Спасибо, — кивнула Клэр.

— Ты выбрала нелегкий путь, дитя мое, — поднялась следом мать Уинифред. — Я буду молиться за тебя.

Весь обратный путь Клэр думала о том, насколько ей было бы легче, если бы все уже было позади и им не нужно было бы снова встречаться.

В тот вечер Ренальд вдруг сказал:

— Я слышал, ты писала епископу.

— Если честно, то дважды. Эйдо увез первое письмо больше двух недель назад, — призналась она.

— Ты не получила ответа?

— Еще нет. Поэтому я написала еще раз.

— А что, если епископ ответит положительно?

— Тогда все наконец устроится, — как можно равнодушнее ответила Клэр.

— А если он откажет тебе?

Клэр отвернулась. Она не знала ответа на этот вопрос.

— Если епископ откажет, тебе придется просить короля, Клэр.

— Ты думаешь, он согласится?

— Вполне возможно. У тебя достаточно оснований для такой просьбы. И еще… я готов присоединить к твоему прошению свое.

— Ты хочешь?.. — изумленно вымолвила Клэр.

— Нет, — с улыбкой ответил он. — Никогда. Но не могу же я заставить тебя любить себя силой!

— Тогда ночью… — начала Клэр, но вовремя осеклась.

— Я знаю.

Они остались сидеть рядом. Молча. Разделенные пропастью.

На следующий день прибыл гонец от епископа. Клэр дрожащими от волнения руками развернула пергамент. Она получила отказ.

Невероятно, но Клэр испытала огромное облегчение.

— Скажи мне, что в письме?

Она вздрогнула от неожиданности, потому что Ренальд никогда не переступал порога ее комнаты.

— Мы спали в одной постели, поэтому епископ считает наш брак состоявшимся, — ответила Клэр, стараясь отогнать воспоминания.

— Весьма неблагоразумно с его стороны. Тебе надо настаивать на освидетельствовании.

— Он пишет об этом, — раздраженно отозвалась Клэр. — Но утверждает, что брак считается состоявшимся уже при соприкосновении обнаженных тел.

— Возможно, король сумеет заставить его изменить свое мнение. Наш месяц почти подошел к концу.

Клэр прекрасно помнила об этом. Ее раздирали противоречивые чувства: желание поскорее расстаться с Ренальдом и страх потерять его навсегда.

— Значит, мне нужно написать королю?

Ренальд помедлил с ответом, и Клэр удивленно взглянула на него.

— Мы приглашены ко двору, — сказал он. — Сегодня утром я получил послание от короля.

— В Лондон? Но зачем?

— В Кэррисфорд, там сейчас находится двор. Король узнал о нашем обете и хочет благословить его завершение.

— Что же нам теперь делать? — в страхе зажала рукой рот Клэр.

— Я должен подчиниться приказу, и ты тоже, поскольку ты — моя жена. Но сможешь ли ты, представ перед королем, удержаться от высказывания мятежных мыслей?

— Нет! — с горечью в голосе воскликнула она. — И с какой стати я должна это делать? Он убил своего брата. Украл корону Британии. Использовал тебя, чтобы убить моего отца за то, что тот сказал правду. И все это привело к…

Молниеносно бросившись к ней, Ренальд поставил ее на колени и с силой надавил на плечи.

— Вот к чему это привело, — спокойно вымолвил он.

Клэр испуганно подняла на него глаза.

— Итак, — продолжал Ренальд, — пришла пора преподать тебе урок страха. Запомни, Генри Боклерк — король Англии, признанный лордами и церковью. Он имеет право предать смерти тебя, меня — любого своего подданного.

— Но на законном основании, — упрямо заявила Клэр.

— На законном основании он может наказать тебя за то, что ты только что сказала. Может заточить тебя в Башню, выпороть плетьми, выколоть глаза и вырвать язык. — Ренальд обхватил ее за горло и слегка сжал. — Я не хочу для тебя такой же судьбы, какую выбрал твой отец.

Клэр судорожно сглотнула. Она задыхалась, но не от страха и не от того, что Ренальд слишком сильно сжал ей горло, а от нахлынувшей вдруг жалости к отцу и любви к своему мучителю.

— Я не могу покориться Генри. Лучше я останусь дома.

— Отказ выполнить королевский приказ — тоже мятеж.

— Тогда, похоже, я обречена… — всхлипнула Клэр.

— Если ты не поклянешься вести себя при дворе должным образом, я позабочусь о том, чтобы ты просто не добралась туда, — отозвался Ренальд.

— Ты запрешь меня? — с робкой надеждой спросила Клэр. Конечно, основная проблема таким образом не снималась, но если Ренальд поедет ко двору один, возможно, ему удастся убедить короля…

Ренальд помог ей подняться.

— Твои люди наверняка освободят тебя.

— Тогда что ты сделаешь?

— Сломаю тебе ногу, — ответил он спокойно.

— От переломов умирают! — в страхе вымолвила Клэр, не веря своим ушам.

— И все же у тебя будет больше шансов выжить, чем если ты отправишься ко двору и бросишь вызов Генри Боклерку. Итак, что же ты решила?

— Ты хочешь, чтобы я решила это прямо сейчас? — поинтересовалась Клэр, потирая ноющее горло.

— Если мы едем вместе, то отправляемся на рассвете. Я хочу проделать весь путь за день.

— Дай мне подумать. Значит, я не должна оспаривать право Генри Боклерка на трон?

— И не обвинять его в убийстве отца. Твоего обещания мне недостаточно. Поклянись! — Ренальд достал из ножен меч и протянул его Клэр. — Поклянись на кресте рукоятки, на священном камне из Иерусалима.

— Или ты сломаешь мне ногу? Каким образом?

— Ты сомневаешься в том, что я способен на это?

Нет, в этом Клэр не сомневалась. У Ренальда хватит сил расправиться с ней.

Она перевела взгляд с иерусалимского камня на лицо Ренальда, которое, казалось, вмиг окаменело от непреклонной решимости осуществить свою угрозу. Господи, как они дошли до этого?

Любовь довела их до такого состояния. Ее любовь к отцу, которая мешала ей отдаться убийце. Ее любовь к Ренальду, которая казалась ей греховной, слишком желанной и поэтому недопустимой. Его любовь к ней и готовность причинить боль во имя ее спасения.

Поистине гордиев узел.

— Обещаю! — решилась наконец она, торжественно положив руку на рукоять меча. — Во время нашего пребывания при дворе я не стану подвергать сомнению право Генри Боклерка на трон и не стану обвинять его в убийстве отца.

Ренальд закрыл глаза. Когда он открыл их, Клэр увидела, что они повлажнели. Слезы? Разве волк может плакать?

Но он не был волком. Он был человеком, которого она любила.

— Спасибо, — сказал Ренальд и убрал меч.

— Я все же должна буду просить короля о расторжении брака.

— У тебя осталось два дня, чтобы принять окончательное решение.

— Что может измениться за два дня?

— Всегда можно молиться о чуде, — улыбнулся он. Клэр вышла из комнаты, размышляя над его словами. Молиться. Разве убийцы молятся? Впрочем, по воскресеньям он никогда не устраивает учебных сражений. Как же она раньше об этом не подумала!

― Клэр!

Она обернулась на окрик и увидела своих теток.

— Вот, — сказала Фелиция и протянула потерянный дневник.

— Где ты взяла его? — радостно воскликнула Клэр.

— В куче запасных досок, на которых режут хлеб. Наверное, ты оставила его на кухне по рассеянности. Пора тебе серьезнее относиться к жизни, Клэр. Хотя все мозги у тебя сейчас сосредоточены между ног.

— О, Фелиция… — пробормотала Эмис.

Клэр не обратила внимание на замечание Фелиции и убедилась, что с дневником все в порядке.

— Я совсем не легкомысленно отношусь к книгам, Фелиция. Наверное, Эйдо подбросил его, когда приезжал в последний раз.

— Как тебе могло такое прийти в голову! С чего ты взяла? — усмехнулась Фелиция.

— Эйдо не захотел признать, что кто-то из его людей украл дневник. Спасибо, что нашла его, Фелиция. Хотя работу мне придется отложить до следующих праздников. Король пригласил нас ко двору в Кэррисфорд.

— Нас? — переспросила Фелиция, выпрямившись, как струна.

— Нас с Ренальдом, — небрежно подтвердила Клэр. — Я хочу попросить вас присмотреть за хозяйством, пока мы будем в отъезде.

— Вот еще! — пожала плечами Фелиция. — Чего ради?

В ответ раздался голос Ренальда, который тихо подошел и встал за спиной у Клэр:

— Ради христианского милосердия, леди Фелиция. Уверен, что в следующий раз, когда нас пригласят ко двору, мы сможем взять вас с собой.

— Это только в том случае, если вы с Клэр останетесь мужем и женой, — зло сощурилась Фелиция. — Или она передумала? В конце концов решила, что смерть отца ничего не значит?

— Фелиция!

— Ты притворяешься благородной и честной, а на самом деле хочешь того же, что и все. Я подозреваю, что ты хотела его с самого начала.

— Это неправда. Я пыталась уговорить тебя выйти за него.

— А сама с радостью согласилась сделать это, как только представилась возможность, разве не так? У меня и времени-то не было подумать!

— Клэр, ты же знаешь, — хныкала Эмис. — Я… я же предлагала…

Клэр открыла было рот, чтобы вступить в спор с тетками, но поняла, что это бесполезно.

— Как приятно ощущать себя лакомой косточкой среди истекающих слюной… псов, — вмешался Ренальд. — Клэр пора собираться в дорогу. Мы отправляемся с восходом солнца. Пойдемте, миледи.

Клэр с радостью подчинилась. В голове у нее все перепуталось. Ренальд предупредил ее, что просто терпимого отношения к себе не примет. Она должна полюбить его таким, каков он есть. И его страшный меч тоже.

— Ренальд, Фелиция переменила свое мнение. Если наш брак будет расторгнут, ты возьмешь ее в жены? — робко поинтересовалась она.

— Я люблю тебя, — ответил он.

Клэр закрыла глаза. Его слова вызвали в ней нестерпимую боль.

— Наверное, я заслуживаю такого наказания, Клэр. Я завоеватель, который привык сражаться и побеждать. Генри называет Саммербурн раем, и я с ним совершенно согласен. А ты — ангел. Я полюбил тебя почти с первого взгляда, но любовь не сделала меня благородным. Напротив, я стал жадным.

— Жадным?

— Выслушай меня. — Он приложил ей палец к губам. — Я хочу, чтобы ты знала все. Да, я виноват. Я делал все, чтобы завоевать тебя. Если бы я был благородным человеком, мне следовало давно сказать тебе правду. Дать тебе возможность уйти.

— Но ведь ты должен был жениться в Саммербурне, а Фелиция и Эмис были в монастыре!

— Они сбежали потому, что я приказал своим людям рассказывать про меня небылицы так, чтобы они могли подслушать.

Клэр должна была бы рассердиться, но, с другой стороны, если бы не стратегия Ренальда, ее бы сейчас здесь не было.

— Я тебя прощаю. Но ты и впрямь заслуживаешь наказания. Если я решу расторгнуть брак, ты возьмешь в жены Фелицию?

— Пожизненное наказание… — обреченно вздохнул он. — Я согласен, если только это облегчит тебе выбор. Я обещаю быть добрым с ней. Я умею доставить женщине удовольствие.

— Ренальд… — начала Клэр, сама толком не понимая, что хочет сказать. Ее разрывали противоречивые чувства.

— Я должен сделать еще одно признание, — откликнулся он. — Я бесчестно повел себя с тобой на супружеском ложе.

— Не понимаю…

— Я вел себя недостойно. Я использовал Божий дар против беспомощного ребенка.

— Разве я была так уж беспомощна? — покачала головой Клэр.

Он рассмеялся, и Клэр подумала, что священники правы — исповедь приносит облегчение.

— Нет, конечно, но мои намерения были дурными. Не обольщайся на мой счет, любой мужчина был бы ничуть не хуже.

— Но ты единственный мужчина, которого я люблю! — Клэр отдавала себе отчет, что произносить такие слова очень опасно, но они были искренни. Она растерялась и не видела другого выхода, кроме как говорить правду.

Ренальд коснулся ее лица дрожащей рукой, провел кончиками пальцев по щеке и поцеловал в лоб.

— Храни тебя Господь! — сказал он и отступил на шаг. — Я хочу тебя кое о чем попросить. Если я женюсь на Фелиции, то позабочусь обо всей твоей семье, но ты уедешь отсюда. Я никогда не смогу быть честным с ней, если ты будешь жить рядом.

Ренальд повернулся и скрылся в кабинете, плотно притворив за собой дверь.

Клэр без сил прислонилась к дверному косяку.

Итак, все решено. Она будет следовать тому, что подсказывает ей разум. Теперь к ней вернется душевный покой.

Спешные сборы отвлекли Клэр от тягостных раздумий. Перед самым отъездом Клэр навестила мать и обнаружила, что та чувствует себя гораздо лучше. Но оказалось, что это не к добру. Фелиция уже успела пожаловаться сестре, что Клэр обманула ее. Леди Мюриэль из меланхолии впала в ярость.

— Бесчувственное, неразумное дитя! — кричала на Клэр мать. — Неблагодарная дочь! Как ты можешь допустить, чтобы этот человек прикасался к тебе своими обагренными кровью руками?

— Мама, я…

— Все видят, как ты смотришь на него! Ты увиваешься за мужчиной, который хладнокровно убил твоего отца.

Клэр нечего было возразить.

Когда поток гневных обвинений иссяк и леди Мюриэль перешла на бессвязное бормотание, она спросила:

— Если я расторгну брак и Фелиция займет мое место, на нее ты тоже станешь кричать?

— Она мне не дочь, — отвернулась мать. — И Кларенсу не дочь. И потом, меня в этом случае здесь не будет. Я уеду в Сент-Фрайдсвайд. Я слышала, что ты обещала настоятельнице королевский кубок в качестве платы.

Клэр и не надеялась, что мать Уинифред устоит против такого соблазна. Впрочем, это решало множество проблем. Тем более что мать действительно не смогла бы здесь остаться.

— Ты можешь пойти в монастырь вместе со мной, если, конечно, ты сохранила девственность. Пришли ко мне Томаса.

Клэр холодно поцеловала мать в щеку и вышла. Она не послала за Томасом. Брат собирался вместе с ними ко двору, чтобы остаться там на службе у короля. Томас выглядел подавленным, но смиренным.

Ренальд ехал на лошади рядом с Клэр в доспехах и шлеме. Она была потрясена, когда увидела его таким, как в тот первый день, когда он подошел к стенам Саммербурна. Но теперь Ренальд не вызывал в ней отторжения. Она его любила и находила красивым и мужественным.

— Как Томас? — спросил он.

Клэр давно перестала удивляться тому, что Ренальд читает ее мысли.

— Если он и расстроен, то предстоящей разлукой с Джошем. Ты был очень добр к нему.

— Он хороший парень, — продолжал Ренальд. — У него благородное сердце. Его ждет большое будущее, если он не даст волю своим капризам. Придется, конечно, пару раз отведать розог, но это ему лишь на пользу. И — хочешь верь, хочешь нет — Генри позаботится о нем.

— Потому что чувствует свою вину перед ним?

— Так же, как я… — Ренальд прямо взглянул ей в глаза и отъехал проверить караван всадников и вьючных лошадей.

Интересно, говорил ли Ренальд с Томасом о том, что королю нельзя перечить и выказывать неповиновение? В таком случае розгами дело не ограничится. Томас не интересовался политикой, но был не менее импульсивен, чем она сама. Клэр окликнула Томаса, и они поехали рядом.

— Как ты думаешь, тебе понравится придворная жизнь?

— Не знаю. Но я собираюсь служить королю, как того требует долг чести.

Клэр улыбнулась, услышав в его словах отголосок беседы с Ренальдом.

— Хорошо. Я тоже не собираюсь никому создавать проблем. В конце концов, если было совершено зло, то Господь накажет злодея.

— Джош говорит, что у короля десятки пажей! — воодушевленно воскликнул Томас. — Как здорово, что у меня будет столько приятелей! И еще он говорит, что мне дадут оружие и доспехи, чтобы я мог тренироваться. И еще…

Клэр с улыбкой слушала его, благодаря Бога за то, что в сердце Томаса не осталось ненависти и жажды мести. Что ж, можно надеяться, что его судьба сложится благополучно.

Ее мать будет вполне довольна жизнью в монастыре. Леди Агнес в любом случае сможет остаться в Саммербурне. Фелиция получит такого мужа, о котором мечтала.

Таким образом, от расторжения брака пострадают только двое — она и он. Чтобы этого не случилось, ей нужно всего лишь признать, что смерть отца была законной и правомерной. Клэр вздохнула.

Может, отдать решение и этой проблемы на суд Господа? Вообще-то ей всегда казалось, что люди должны сами делать нравственный выбор.

Большую часть пути всадники ехали шагом, чтобы лошади не уставали. Вся компания весело болтала и пела. Кто-то начал рассказывать историю, и Клэр вспомнила о дневнике своего отца. Вытащив дневник из сумки, она погрузилась в чтение.

Прошло довольно много времени, прежде чем Ренальд нагнал ее и снова поехал рядом.

— Дневник твоего отца? Расскажи мне, о чем он пишет?

— В некотором смысле это бред безумца, — ответила она. — Полагаю, что он был так же смущен и растерян, как я сейчас. Отец невысокого мнения о мятеже. Он считает, что сторонники графа Роберта больше заботятся о собственной выгоде, чем о благе страны.

— Им были обещаны высокие государственные посты, — кивнул Ренальд.

— Отец дурно отзывается о Роберте де Беллеме и его братьях.

— Ничего удивительного.

— Это правда, что де Беллем нанес своей жене смертельное оскорбление и она умерла от этого?

— Так говорят.

— Отец — вернее, Святой Себастьян — борется с сомнениями, — вздохнула Клэр. — Он не уверен в том, что его обвинения против короля справедливы.

— Как жаль, что неуверенность не удержала его от опрометчивого шага! Спаси Господи его душу!

— Аминь! Отца больше всего волновали его соратники. Он пишет о том, что дерево узнаешь по тем плодам, которые оно дает.

— К несчастью, на стороне короля не меньше мошенников, — пожал плечами Ренальд. Приподнявшись в седле, он оглянулся. — Пожалуй, нужно остановиться и дать отдых лошадям. — Ренальд отъехал, чтобы, распорядиться о привале, оставив Клэр в крайнем раздражении.

А существуют ли вообще на свете такие вещи, как добро и зло?

Напоив лошадей и задав им корм, люди разбрелись по лугу, чтобы размять ноги. Клэр ухитрялась читать на ходу, стараясь отыскать таинственный смысл в отцовских записях.

Он не рискнул перечислять тех, кого называл «гнилым плодом», но упомянул о добрых людях, поддерживающих графа Роберта. Среди них оказались граф Солсбери и Эйдо из Пиила. Эйдо? Клэр с недоверием отнеслась к оценке отца. Он, вероятно, имел в виду то, что Эйдо являлся одним из вдохновителей мятежа.

По-видимому, большинство этих людей чувствовали себя неуверенно, как и отец. Впрочем, нет. Клэр перелистала дневник и нашла то место, где Святой Себастьян, желая убедить остальных в своей правоте, рассказывает притчу о короле, который принес беды и разрушения на свою землю.

Все знали, что Генри Боклерк обещал вернуть закон и порядок своему народу. Говорили, что дороги в королевстве стали в последнее время намного безопаснее.

Клэр любовалась живописным пейзажем, время от времени возвращаясь мыслями к королю Генри, как вдруг одна из лошадей испуганно заржала. Топот копыт разрушил идиллию, переполошил лошадей, вселил панику в людей.

Справа в кустах кто-то вскрикнул. Клэр решила, что один из людей Ренальда поранился, и направилась туда, чтобы оказать помощь. Ее тут же схватили.

Чья-то ладонь зажала ей рот, а сильные руки потащили прочь от лагеря. Клэр вырывалась и сопротивлялась, как могла. Отцовский дневник выскользнул у нее из рук и упал на землю. Клэр дернулась сильнее, из ее груди вырвался приглушенный крик.

— Клэр?..

Услышав оклик Ренальда, она постаралась отозваться, но тщетно.

— Ко мне! На помощь леди! — воскликнул Ренальд, и Клэр услышала, как он бежит к ней через кусты, ломая ветки на своем пути. Она стала вырываться с удвоенной силой, чтобы оттянуть время.

— Убей ее! — раздался чей-то хриплый голос.

Ее похититель остановился. В руке у другого блеснуло лезвие ножа. Клэр в ужасе наблюдала, как он со злорадной усмешкой на лице подступает к ней все ближе.

Когда-то она считала Ренальда бездушным, теперь ей стало ясно, что это значит на самом деле.

Усмешка застыла на лице разбойника, когда в грудь ему с глухим стуком вонзилось лезвие ножа. Тот, что держал Клэр, растерялся и на мгновение ослабил хватку. Она извернулась и со всей силы ударила его кулаком. Удар пришелся в шею, и разбойник повалился на землю, кашляя и задыхаясь.

Клэр огляделась и увидела, что Ренальд отбивается сразу от троих.

Брошенный им нож спас ей жизнь. Теперь он боролся за свою собственную, отражая удары меча, топора и дубины.

На помощь Ренальду спешили его люди, но они были еще далеко. Дубина хрустнула о его колено в тот момент, когда он отразил удар меча и топора. Ушиб оказался серьезным, и Ренальд вмиг охромел.

Впрочем, одним ударом своего чудесного меча Ренальд разрубил дубину пополам.

Клэр бросилась вперед, подхватила кусок дубины и со всей силы обрушила его на голову разбойника, в руках у которого был топор.

Плотный рыжий детина закачался, но удержался на ногах. Он медленно развернулся к ней, обезумев от ярости. В следующий же миг он вскрикнул и обмяк, пронзенный мечом. Изо рта у него хлынула кровь, когда он как подкошенный рухнул к ногам Клэр.

Придя в себя, она не сразу поняла, что теперь у Ренальда нет меча!

Пресвятая дева! Ренальд увернулся от меча, но острый обломок дубины вонзился ему в бок. Взревев, лорд отбросил его от себя кулаком.

В кустах мелькнула фигура Джоша, но поздно. Ренальд уже подставил под очередной удар меча руку. Слава Богу, что меч разбойника не способен разрубить железные доспехи!

Клэр бросилась вперед и ударила нападавшего сзади под коленки. Этот детский трюк удался, и человек повалился на землю. Для верности она ударила поверженного врага по руке и отобрала у него меч. Вооруженная мечом и обломком дубины, она стала наступать на того, кто еще представлял опасность для ее возлюбленного.

— Ну, давай!

Оглянувшись, Клэр увидела, что люди Ренальда сбились в кучу и наблюдают за ней, а ее муж в изнеможении прислонился к дереву и заходится от смеха. Вот он раскрыл ей свои объятия, и Клэр, бросив оружие, кинулась ему на грудь.

— По-твоему, я смешна? — спросила она, тяжело дыша от волнения и пережитого страха.

— По-моему, ты великолепна! — ответил Ренальд, гладя ее по голове.

— Ты мог погибнуть!.. — Она с тревогой подняла на него глаза.

— Ты тоже. В следующий раз держись подальше от дерущихся мужчин!

— Ты оказался в затруднительном положении. Не отрицай!

— Только когда потерял меч.

— Не надо было бросать его.

— У меня не было другого выхода, Клэр. — Он ласково коснулся ее щеки. — Я очень испугался за тебя, клянусь! — С этими словами он нежно поцеловал ее, и она ответила на его поцелуй.

Господи, он мог погибнуть!

Эта мысль, как ушат холодной воды, окатила ее и отмела последние сомнения.

— Завтра же мы осуществим наши брачные отношения. Я хочу этого.

Ренальд тяжело вздохнул, вместо того чтобы просиять от радости.

— Мне больно говорить об этом, но ты находишься под влиянием лихорадки боя, любовь моя.

— Хочешь сказать, что я не отдаю себе отчета в собственных словах?

— Я хочу сказать, что не стану тебя вынуждать делать то, о чем ты говоришь в данную минуту.

— Завтра я скажу то же самое. Я жить без тебя не могу!

— Молю Бога о том, чтобы так и было. Но я не стану напоминать тебе завтра о твоих словах.

— Мне кажется, что тебе все равно, — обиделась Клэр.

— Никогда так не думай. Никогда! — Он крепко обнял ее. — Мое сердце принадлежит тебе, Клэр. Навсегда.

— Если это правда, то связывать тебя с Фелицией было бы несправедливо, — сказала она.

Ренальд поцеловал ее в лоб и отпустил.

— Надеюсь, ты не изменишь своего мнения.

Клэр не сдержала улыбки.

Ренальд, напротив, нахмурился при виде двух поверженных врагов, которых охраняли его люди. Ренальд подошел к одному из бандитов и приставил меч к его груди. Тот скорчился от ужаса.

— Почему вы схватили миледи?

Разбойник растерянно огляделся, затем его круглые от страха глаза уперлись в конец острого лезвия.

— Пощадите, лорд! Нам заплатили.

— Пощадить? Я могу лишь ненадолго отложить твою смерть. Кто вам заплатил?

— Какой-то человек, лорд. Пощадите…

— Какой человек? — Ренальд слегка надавил на рукоять меча, и человек вскрикнул от боли.

— Я не знаю, лорд! Не знаю! Он дал нам золото, лошадей и велел схватить леди.

— И убить ее?

— Такого уговора сначала не было.

— Ренальд, — вмешалась Клэр. — Человеку, который схватил меня, удалось бежать. И тот, кто заплатил им, тоже скрылся.

— Жаль. — Ренальд взглянул на бандита, который дышал, как загнанный зверь, и вложил меч в ножны. — Пойдем, Клэр. Посмотрим, остались ли у нас лошади.

Она позволила ему увести себя, но вдруг остановилась.

— Что с ними будет? — кивнув назад, спросила Клэр.

— Их ждет скорая смерть.

— А мы не можем…

— Что не можем? Не можем ли мы позволить им напасть еще на каких-нибудь путешественников? — спросил он, отводя ее подальше. — Или ты хочешь, чтобы мы взяли их с собой в Кэррисфорд на суд? Какой смысл, если их и без того ждет смерть?

Клэр ничего не слышала, а когда из-за кустов появились люди Ренальда и его оруженосец, по их виду ни о чем нельзя было догадаться. Разве что Джош казался бледнее, чем обычно. Видимо, ему прежде не приходилось убивать. Хорошо хоть Томас остался охранять лагерь вместе со слугами.

Лошади оказались на месте. Они отдохнули, и можно было трогаться в путь. Только вставив ногу в стремя, Клэр вспомнила об отцовском дневнике.

— Мне надо найти книгу, — заявила она, направляясь к кустам.

— Я сам пойду, — остановил ее Ренальд.

— Я не боюсь мертвых, — отозвалась она.

— Дело не в мертвых, а в живых. Не забывай, что двое бандитов еще на свободе.

Клэр не стала возражать против того, чтобы Ренальд и трое его людей с обнаженными мечами сопровождали ее. Они обследовали тропинку и то место, где, судя по поломанным кустам и вытоптанной траве, Клэр схватили.

— Скорее всего я выронила его где-то здесь.

Земля была усыпана листвой и сломанными ветками. Они обыскали все, заглянули под каждый кустик, но коричневая книга бесследно исчезла.

― Может быть, это случилось не здесь? Я точно не помню.

Они двинулись дальше, солдаты ворошили мечами листву.

— Здесь трудно отыскать две небольшие коричневые дощечки, — сказал Ренальд, отбрасывая в сторону гнилой пень. — Мне жаль, Клэр. Это горькая потеря.

— Надеюсь, эти мерзавцы никогда не выберутся из чистилища! Что им было нужно от меня?

— Им — ничего. Нужно было тому, кто им заплатил, — сказал Ренальд, отдав команду возвращаться в лагерь. — Интересно, кто это был? Ты не наследница, чтобы похищать тебя ради выкупа.

— Он хотел убить меня, — задрожала всем телом Клэр. — Мне страшно!

— Мне тоже, — отозвался Ренальд, в последний раз оглядывая заросли ежевики. — Нам надо спешить, мне бы не хотелось ночевать на большой дороге. — Он обнял ее за талию. — Тебе нечего бояться, Клэр, пока я жив и рядом с тобой.

Его сила и боевое мастерство внушали ей уверенность, так же как и кольчуга, которую она еще так недавно ненавидела всем сердцем. Однако Ренальд едва не поплатился жизнью, защищая ее.

Он вовсе не бессмертен и уязвим как любой другой человек.

Раньше она не доверилась бы ему, а теперь боялась потерять в схватке со злом.

Кто же хочет ее убить? Откуда ждать нападения?

Несколько часов спустя, когда они подъехали к замку Кэррисфорд с его массивными, высокими каменными стенами, Клэр поняла, почему Ренальд так спешил. Уже смеркалось, и со стороны леса, откуда они только что выехали, донесся протяжный волчий вой. Проезжая через мост в дубовые ворота, Клэр подумала, что здесь они найдут надежное укрытие не только от диких зверей, но и от врагов.

— Здесь ты будешь в безопасности, — сказал Ренальд.

— А что, если тот, кто хочет убить меня, проберется в замок? — высказала она свои опасения.

— Он норманн? — спросил Ренальд.

— Я не уверена, — задумалась Клэр. — Он говорил по-английски, но… Думаю, что да. А разве норманны живут в лесах с разбойниками?

— Некоторые живут. И потом, он их просто нанял. В любом случае, Клэр, не оставайся одна.

— Я бы рада. Но я не знаю, кого следует опасаться.

Клэр перебрала в уме всех своих знакомых и остановилась на графе Солсбери. Он был недоволен ее браком. Неужели она так разозлила его, что он захотел ее убить? Невероятно! Но другой версии не было.

Эта мысль навела ее на размышления о том, что граф Солсбери, возможно, замешан и в убийстве Ульриха. Клэр плохо понимала, зачем ему это могло понадобиться, но решила избегать графа, если он тоже приглашен ко двору.

Однако один ее враг точно находился в Кэррисфорде. Здесь ей предстояло встретиться с королем, которого она, несмотря на данную Ренальду клятву, продолжала ненавидеть и винить в смерти отца. Вскоре их брак с Ренальдом будет подтвержден. Изнурительное путешествие верхом не изменило ее решения. Клэр не хотела больше думать о том, что такое добро и зло. Теперь она не намерена упускать своего счастья.

На площади перед замком развевались три штандарта. Один принадлежал лорду Кэррисфорду, другой — с золотыми львами — королю. Третий — со скрещенными копьями на черно-зеленом фоне — Клэр не узнала.

— Чей это штандарт? — спросила она у Ренальда.

— Фитцроджера. Штандарт вывешивается только тогда, когда он сам в замке. Он передал Кэррисфорд во владение Имоген.

— Передал во владение? — изумилась Клэр.

— Кэррисфорд принадлежал ей по праву. Имоген выиграла тяжбу с Фитцроджером еще до того, как вышла за него замуж.

— Имоген?! — переспросила Клэр. Она не могла представить себе хрупкую, тихую дочь лорда Бернарда, Цветок Запада, ведущей тяжбу с бастардом Фитцроджером из Клива.

Но вот Клэр увидела хозяев замка, которые вышли на крыльцо, чтобы приветствовать гостей, и поняла, что Имоген изменилась до неузнаваемости. Все в ней говорило о том, что она уже взрослая женщина.

А ее волосы!

Клэр едва сдержала смех. Вошедшие в легенду золотистые волосы леди Имоген, которые некогда окутывали ее, словно плащом, до самых пят, теперь доходили лишь до плеч.

— Она обрезала их в знак протеста? — спросила Клэр Ренальда.

— Что? — не понял он.

— Волосы.

— Вовсе нет. Она обрезала одну косу, чтобы сбежать. А потом пришлось отрезать и вторую.

— Сбежать?! — Клэр вдруг вспомнила о леденящей душу истории Имоген. — Это случилось после того, как он выпорол ее?

— Она бежала не от Фитцроджера. Впрочем, сейчас не время говорить об этом. Потом сама расспросишь Имоген.

Клэр сразу успокоилась. Имоген отнюдь не походила на забитую, перепуганную насмерть жену. Напротив, она улыбалась и, опершись о руку мужа, что-то весело шептала ему на ухо.

Фитцроджер из Клива не показался Клэр таким уж ужасным. Она представляла себе здоровенного детину вроде Болдуина из Биггина. Впрочем, можно было бы и раньше догадаться, что друг Ренальда не таков.

Что-то в его фигуре, в манере стоять, чуть раздвинув ноги, говорило о том, что по натуре он суров и непреклонен. Глядя на него, Клэр вспомнила первое впечатление, которое произвел на нее Ренальд, — жестокий воин, готовый убить любого, кто встанет у него на пути. Но увидев его друга, она вынуждена была признать, что Ренальд гораздо мягче и покладистее. Клэр не сомневалась, что Фитцроджер в состоянии поднять руку на жену, если та выкажет неповиновение. Она искренне посочувствовала Имоген, хотя та, казалось, вполне счастлива своей судьбой.

Неужели Имоген действительно могла сбить с ног такого человека? Фитцроджер производил впечатление такой неприступности, что и каменные стены его замка.

Лошади остановились, и Клэр подождала, пока Ренальд поможет ей спешиться. Она вспомнила, как ее собственный муж оказался в смертельной опасности, и подумала о том, что даже сильные мужчины и прекрасные воины созданы из плоти и крови, как и все остальные люди, а значит, уязвимы.

Даже перед лицом преисполненной решимости девушки, вооруженной камнем или дубиной. Клэр подумала, что и Фитцроджер не устоял бы против ее удара сзади под колени.

События минувшего дня произвели на нее тягостное впечатление.

— Ты как будто взволнованна, — заметил Ренальд, снимая ее с лошади.

— Я лишь теперь поняла, что участвовала в убийстве человека.

— Ясно. — С этими словами он под руку повел ее к крыльцу.

Ренальд говорил, что она должна принять не только его самого, но и его меч. Так и случилось. Во всяком случае, приходилось признать, что когда ее любимый оказался в опасности, она сама превратилась в дикого зверя, защищая его.