Лось 3

Глава 2

К сохранности своих богатств Варвара Трофимовна относилась крайне небрежно: простая золотая цепочка могла обвить и запутаться в выступах даже по виду охрененной стоимости колье, из-за надевшегося на браслет кольца мне пришлось обращаться в ювелирку – самостоятельно разделить два украшения я так и не смог, а серьги застежками намертво сцепились с бархатной обивкой шкатулки. Из-за них-то все и произошло: рванув посильнее, я вырвал их вместе с основанием, заставив другие цацки, лежавшие в коробке, веером разлететься по гостиничному номеру.

Под первым дном обнаружился еще один отсек с мужским коммом, завернутым в заляпанный темными пятнами шелковый носовой платок. Тяжелое устройство холодило пальцы и рождало один единственный вопрос: что за нах?

Сомнительно, что комм принадлежал раньше бате – не в тех маман была с ним отношениях, чтобы трепетно хранить попользованную им вещь да еще так…

Кстати! Потер подушечками пальцев бурые разводы на платке. Нет, точно не кетчуп и не краска, что я, кровушку не опознаю, что ли? С любопытством провернул один давно вычитанный, но ни разу не опробованный трюк – пустил искру по пятну, пятно в ответ нехило сверкнуло. А вот это уже интереснее – кровь принадлежала иксу! То есть батя однозначно отпадает.

Первой идеей возникло: Варвара кокнула любовника. Подсуетившееся воображение тут же подсказало как: соитие… она сверху, он снизу… в порыве страсти она, как самка богомола, бросается на него и откусывает… ну, видимо, руку партнера, а потом натраханная и сытая уносит на память о последнем свидании комм… в зубах, наверное, застрял…

Встряхнул головой, понижая градус бреда, но перед глазами пронеслась новая порция сменяющихся калейдоскопом сцен: отрубленная голова Ла Моля, капающая кровью на платье королевы Марго, в сторонке аккуратным штабелем лежат стопятьсот миллионов невинно замученных гугенотов… Варвара, пробившаяся к эшафоту, макает кружевной платок в густую лужу под деревянным помостом… а потом бодро достает из мешка руку трупа (Ла Моля ведь, четвертовали, вроде бы?..), снимает с нее комм и скрывается в закате…

На миг даже устыдился, что не курю – был бы хоть призрачный шанс списать бред больной фантазии на подсунутую траву, но ведь нет – все это я успел подумать на абсолютно трезвую, ничем не затуманенную голову!

Из отголосков ахинеи, бродящей по извилинам, родилась, как ни странно, вполне приземленная реалистичная версия: есть в моей здешней биографии один перец, вписывающийся в каноны драмы. Биопапаня. Которого биомаманя гипотетически любила, раз даже рискнула забеременеть. И которого биобабуля, если верить ее оговоркам, где-то очень тихо и надежно прикопала. Ну, дык, итицкая сила! Кого попало Погибелью не назовут!

Под гнетом любопытства разломал обе шкатулки до состояния груды мусора, но больше сюрпризов они не содержали.

Хорошо устроился Чернышевский – вошел в историю литературы всего лишь с обложкой. Никто ни хрена не помнит о чем книжка, но вопрос всех времен и народов останется с нами в веках: «Что делать?»

Самым простым выходом было выкинуть неучтенное наследство и забыть. Разве что сделать это подальше от сб-шной гостиницы – кто его знает, какие тут звания и обязанности у горничных? Мне нет смысла рыться в старом семейном лосяцко-шелеховском дерьме, но это не значит, что стоит позволять это делать чужим людям.

Почти всё решив, вдруг сам на себя разозлился: я, кажется, уже тоже уподобляюсь аборигенам, не интересующимся магией! Ведь многие здесь, имея искры в крови, даже не пытаются как-то развиваться в этом направлении! Да, с архивом Андрея Валентиновича мне повезло, но совсем недавно я нещадно шерстил библиотеки в поисках дополнительных данных. И ведь находил! Более того – активно пользовался и пользуюсь до сих пор! А сейчас у меня появился магический девайс, в устройстве которого давно хотелось вдумчиво покопаться. Вопросов нет – свой было жалко, особенно при цене нового. Но тут-то – не покупать!

Сгреб все цацки вместе с коммом в тряпичный мешок до лучших времен и отправил в портфель – завтра хотя бы коробку найду и сдам в гостиничный сейф.

В отместку за все плохое с моей стороны Натка решила повыкобениваться, не допуская к княжескому (княжновскому?.. княжнинскому?..) телу. Нормальный секс в наших отношениях заменился на церебральный, а если попросту, то мне ебли мозги. Да так активно, что иной раз переспрашивал себя – а точно мне все это нужно?! И пока каждый раз отвечал – да, нужно, если не хочу быть при ней ночной куклой.

Вечера, рауты, выставки, театральные представления… Я за всю прошлую жизнь так духовно не обогатился, как за эти полтора месяца! Но самый ужас – это «легкие» беседы, которые надо было непринужденно вести! И от которых я всеми силами стремился откосить.

– Скучаешь? – донесся из-за спины вкрадчивый голос Красновой.

Вздрогнул, проливая сок, – что за привычка приближаться с тыла?!

– Есть немного!

– А мог бы стоять сейчас там! – указала Елена на кружок весело проводящих время военных, стихийно возникший рядом с генералом.

Мог бы. Продумывая наш с Натали тандем, я так и рассчитывал: она по гражданской части, а я по боевикам. Так мы бы дополняли друг друга, и мне не пришлось бы выслушивать бесконечный треп матрон про наделы, удои и прочую хреномудию, но не срослось. Как бы ни пошатнулось положение Скоблева с частичным обрушением кланов, сохранившегося влияния ему хватало, чтобы все еще оставаться значимой фигурой, на любом вечере собирая вокруг себя цвет армии. На волне умело срежиссированного интереса к нашему специфическому полку, я бы легко смог оттянуть часть внимания на себя, завязав личные знакомства в их среде, но рядом с отцом почти всегда присутствовала старшая дочь – Светлана. Мне ее общество не мешало – свой выбор из двух сестер я уже сделал, – но оно неизменно раздражало Натали. А разраженная Натали – это новая порция упреков и подозрений.

– Пошли, представлю тебя паре личностей! – предложила полковник.

– Пошли! – плюнул на последующую головомойку. Вопрос: «А оно мне это надо?» – вставал последнее время все чаще. Лучше бы что-нибудь другое так же часто вставало!

Никогда не подозревал Елену в деликатности, но напрямую вести меня к Скоблевскому кружку она не стала, представив другим, не входящим в его состав людям.

– Маршал Утробина Андрияна Евстроповна, – шепнула она прежде, чем подтолкнуть меня к тучной женщине, – Министр обороны, в военное время – главнокомандующая. Княгиня, но не урожденная, а жалованная.

Упрощенный церемониал приветствия и представления – по настоянию невесты я сегодня был в гражданском (сука, тысяча рублей портному за пошив костюма – куда катится мир?!), – потом короткий разговор, но все же изрядно приправленный интересом со стороны собеседницы. Отход прямиком в объятия Младшего и его неизменных спутниц – Заек.

– Не продешеви! – разражено встретил меня Серега.

– Серый, что я опять не так делаю?! – тихо прорычал я.

– Краснова – из блока Скоблева, это всем известно. Показав, что ты принимаешь ее поддержку, ты только что записал себя в их сторонники. Учитывая, что пришел ты сюда с Натали, смотрится чертовски некрасиво.

– А объяснить мне это до, а не после – язык бы отсох?!

– Никто же не знал, что ты на такой простой развод поведешься!

– Это для тебя он простой, а для меня…

– Ладно, сейчас подумаю, как исправить! – Младший усиленно завертел головой, выглядывая кого-то в фойе театра.

– Натали усиленно таскает меня то по своим подружкам, то по каким-то матронам, которые вкрадчиво смотрят в глаза, несут ахинею про какие-то земли, заводы, виноградники, безмерные благодарности, но в пределах разумного… а потом тут же фальшиво начинают жалеть меня или ее. Бесит!!! А тут хоть впервые познакомился с теми, с кем хотел. Но тут же выясняется, что сделал это не так, как надо! Серый, скажи мне – что я вообще здесь делаю?!

– Завтра поименно мне список, кто и как тебя жалел. И не вздумай сказать, что забыл – я помню, какая у тебя память!

– Зачем тебе?

– Зайки, ласточки мои! Найдите нам выпить! – отослал он греющих уши подружек. Те недовольно посопели, но все же отошли к бару. Класс! Вот это дрессировка! Меня бы они скорее сами послали за напитками!

Каюсь, не хотел, но пробормотал последнее вслух, за что сразу же уцепился потомственный шпион:

– Скажи, там, в твоем родном прошлом, женщин ведь было намного меньше?

– В Бирске? Понятия не имею, у меня амнезия. Но, судя по последнему визиту, так же, как и везде.

– Когда-нибудь я все же вытрясу у тебя все твои тайны, – вздохнул он и продолжил, – Но сейчас отвечу на незаданный вопрос: времена рыцарства и прекрасных дам давно позади. Мне нравятся они обе, но я к ним отношусь именно так, как они ожидают: не делаю им поблажек на пол.

– Сказал мне человек, неделю не разговаривающий со мной после того, как я их отправил в бой!

– Сказал мне человек, неосознанно подающий руку любой даме независимо от ее положения при выходе, – парировал Младший, – Пропускающий ее вперед. Открывающий перед ней двери. Уступающий место. Придерживающий при женщинах свой грязный язык. Из какого ты века? Девятнадцатого? Восемнадцатого?

«Итицкая сила! Никогда не думал, а меня, оказывается, правильно воспитали!» Неожиданно вспомнился рассказ одной одноклассницы, причем не самой плохой девчонки: «Ехали мы с отцом в трамвае. Вагон не переполненный, но сидячих мест нет. На одной из остановок в вагон зашла компания цыганок. Одна из них была беременной, и отец, без раздумий, уступил ей место. Цыганке! Которую я за человека-то не считала и не подумала бы встать!» Одноклассница тогда призналась, что по-новому взглянула на родителя. А я удивился ее реакции: это же нормально – уступить беременной женщине место?

– Можешь не отвечать! – великодушно отмахнулся от моих метаний Забелин, – Сейчас не отвечать! И, раз уж так получилось, отвечу на другие твои вопросы: ни мне, ни матери не с руки ходить и представлять тебя всем. Достаточно того, что я всюду хожу с Гаей и Тушкой. Те, кому надо, и так знают, чей ты человек, поэтому не стоит подчеркивать это сверх меры. По уму, знакомить тебя со всеми значимыми персонами – обязанность Натки, как твоей невесты, и в этом случае есть еще один нюанс – представляться будут тебе, а не наоборот. Считай, что с министром обороны ты уже эту возможность упустил, а первое впечатление второй раз не произвести.

– Ебать, политесы! – почти неслышимо присвистнул я.

– А ты думал! Плохо, что Наткины ревность и мелочность зашли столь далеко, поэтому найду сейчас кого-нибудь нейтрального, чье сопровождение не будет так вызывающе выглядеть, и кто проще относится ко всем этим тонкостям. В идеале: если не с Натали, то тебе бы к Сомову как-то прибиться, но Петр Апполинарьевич давно уже отошел от таких сборищ. Но ничего, Натали я завтра мозги промою! А что касается «жалостивых матрон», то тут гораздо проще: они ищут твоей защиты перед тварями. Попросту – предлагают тебе взятку. А поскольку ты их не понимаешь, переадресовывают свои намеки Натали, считая, что ты отдал это дело на откуп невесте.

– Взятку? За что?

– За то, что в случае возникновения окна на их территории ты пошлешь опытную четверку.

– Серый, ты же знаешь, что я ни на какой поединок не пошлю смертников?! Да я сам скорее выйду, чем пошлю неопытную молодежь!

– Молодежь… – саркастически усмехнулся Забелин на мое определение.

Ну, да, по возрасту в специальном полку многие были старше меня-Масюни. «Еще один плюсик в копилку его подозрений! Интересно, что он себе нафантазировал?..» Но Младший не стал акцентировать внимание на моем новом проколе и продолжил высказываться по ранее поднятой теме:

– Это знаю я, ты и еще несколько человек. А все остальные судят о тебе по годами сложившейся системе. И то, что ты не пресекал подобные разговоры, идет тебе не на пользу! Как и не на пользу Натали! Это я ей тоже объясню!

– Серый, скажи мне сейчас прямо: они все, – окинул рукой зал, – сейчас считают меня взяточником?! Способным слить поединок в угоду сиюминутной выгоде?!

– Не все… – Забелин замялся, но все было и так понятно. Ведь в ушах все еще стояло: «Это знаю я, ты и еще несколько человек!» Охуительно!

– Спасибо тебе, друг, за то, что раскрыл глаза! – не обращая внимания на сигналы от Младшего, я почти марширующим шагом отправился к Натали, щебечущей в кругу разодетых в пух и прах женщин.

– Дорогая! – поцеловал руку княжне, – Нам надо поговорить! – и утянул ее за колонну, – Ты знала, что меня здесь, оказывается, считают рвачом?

– Миша! Не рвачом! А тем, от кого зависит их дальнейшее процветание!

– То есть ты знала?! – обвиняюще прошипел на девушку. Последние надежды на ошибку растаяли как дым.

– А ты что, не знал? Я думала, ты осознанно оставляешь мне последнее слово с ценой! И была тебе благодарна за этот жест доверия! Хотя сегодня ты чуть было не смазал все мои усилия по нашему усилению своим вояжем с полковником!

– Пошли отсюда! – потянул я ее к дверям.

– Миша! У меня здесь куча работы!

– Работа не волк, в лес не убежит! Поехали домой!!!

– Что за шлея тебе под хвост попала?! – начала бухтеть Натали, – Хорошо – хорошо! – княжна не стала устраивать скандал на публике, пристраиваясь к моему размашистому шагу в сторону выхода.

– Ты обиделся на то, что я не прихожу к тебе ночами? Ненадолго же хватило твоего терпения! – уже в машине попыталась она прояснить, что меня задело.

С предыдущими женами и подругами моего терпения хватало и на более долгие периоды – мало ли какие обстоятельства! И ничего, не умер. Поэтому вполне спокойно сносил целибат, пока ухаживал за Натали – я же знал, насколько это важно для любимой женщины, чьей благосклонности я снова пытался добиться!

– Ната… Остановить машину!!! – рявкнул я неожиданно для водительницы. «Победа» из эксклюзивной серии завиляла по обледеневшему асфальту, выделывая пируэты на пустой дороге, остановившись в итоге почти точно у бордюра, – Пошли, прогуляемся!!! – вытащил я княжну в холодную ночь.

– Миша?!. – засеменила девушка, не успевая на каблуках за мной.

– Я думал, я попал в сказку! – резко остановился и подхватил начавшую скользить набойками по льду спутницу, – Великая княжна… балы, красавицы… хруст французской булки…

– Миша, что ты несешь?..

– Посмотри на эти дома! – обвел рукой темную улицу с горящими квадратами окон, – За ними живут люди, твои будущие подданные! Не первого, не второго сорта! Просто люди! И я буду защищать их, невзирая на количество нулей на их банковских счетах! И точно также я не буду делить своих бойцов на касты! Все действующие пилоты подготовлены примерно одинаково! Я сам лично слежу за этим! И я не буду ради каких-то твоих преференций подтасовывать составы четверок! Потому что если есть лучшие, значит, есть худшие! Которых по твоей логике вроде как не жалко! Ната! Я изо всех сил тянулся к тебе, но от этих игр меня уволь! Мы будем бить тварей одинаково везде!

– Миша…

– Что – Миша?! Есть вещи, которые я не могу принять, а ты сейчас хочешь сделать из меня второго Скоблева!!!

– Миша…

– Прости, но я, видимо, ошибся. Можешь сказать своей бабуле, что все это было ошибкой, бредом, наваждением…

– Миша!!!

– Прости!!! – разочарование было настолько велико, что я махнул рукой и побрел сквозь набирающий обороты снегопад. Но если девушка не понимала и не принимала основных моих принципов, то, итицкая сила, нахуй такую девушку, какие бы у нее не были предки и перспективы!

Отправляясь в Муромцево первым же самолетом, за свое будущее я не переживал – никто пока так и не разгадал секрет, почему под моим началом бойцы небывалыми темпами прогрессируют в управлении экзоскелетом Воронина. Ларчик открывался просто – душой я был из немагического мира, поэтому трепетно относился к любому, даже самому простому проявлению искр. Смешно сказать, но вряд ли кто-то кроме покойного Савинова владел большей информацией по их применению, чем я. Может быть когда-нибудь птенцы Забелиной разберутся в наследстве Андрея Валентиновича, но этот момент случится очень и очень нескоро. Хотя бы потому, что мои знания не ограничивались его архивом.

Как бы ни был хорош случайно встреченный мной в этой реальности целитель, но и он при жизни оставался заложником сложившегося мнения, что направлять искры вовне – врожденная способность. Нихуя!!! Это свойство легко тренировалось одной простейшей практикой из случайно подсунутой мне Светланой Владимировной книги. Толстенный талмуд, написанный заумным языком, как мне кажется, только я один за все годы со дня издания и осилил, зато при этом вычленил из текста один важный абзац. Всего один! Но – дающий самые основы. Те самые, которые все пропускали! И это было моим козырем.

Второй причиной не зацикливаться на переживаниях была проведенная с Ириной Николаевной сделка – с середины марта я все-таки стал крупнейшим производителем салемита в мире. С ужасом вспоминаю два выходных, когда рука устала подмахивать документы – а ведь их еще и читать хотя бы поверхностно приходилось! А то подпишешь мимоходом обязательство каждый вторник ебаться в жопу, и привет! А от «самой лживой суки», пусть она мне формально бабка, сюрпризов вполне можно было ожидать всяких.

– Кто, хоть? Мальчик или девочка? – спросил, перекладывая одну стопку листов к другой.

– Мальчик, – отозвалась адмирал Погибель, – Назвали Михаилом. И да, с Викой тоже все хорошо, спасибо, что спросил!

– Не за что! – ответил ей в тон, – Будь это не так, ты бы не сидела сейчас такая довольная! И признайся уже, наконец, что ты любишь ее гораздо больше меня!

– Ревнуешь? Зря! Со мной у тебя не могло быть счастливого детства, а еще вернее тебя и Варю убрали бы намного раньше, – адмирал вальяжно откинулась на спинку кресла, вытягивая ноги в неизменных сапогах, – До Вари, впрочем, все равно достали.

– Ты думаешь, это ваши постарались?

– Уверена на 99 %, кому еще она могла помешать? Один процент отвожу на роковое стечение обстоятельств – чего только не бывает в жизни!

Помолчали.

– Как ты, кстати, объяснишь в клане свой подарок? – кивнул на гору бумаг, прерывая затянутую тишину.

– Слава богу, сейчас мне уже не нужно ничего и никому объяснять, кончилось их время! В феврале последних додавили.

– Так ты теперь?..

– Формально – по-прежнему старейшина, а по факту нынешняя глава – моя ставленница. И сидит на своем месте, только пока я ею довольна. Не понравится – я легко ее заменю на другую.

– Что ж, удачи на этом нелегком поприще!

– О связи между Викой, тобой и маленьким Мишей никто в клане не знает и не должен узнать – официально Вика родила от нашего производителя, а сейчас концов никто уже не найдет – лаборатория потихоньку свертывается. Коли государыня считает, что кланы в нынешнем виде ей не нужны, то и нам не имеет смысла содержать такое дорогостоящее направление. Кто-то по желанию уйдет к вам, кто-то останется…

– И чем вы займете всадниц на пенсии?

– Да хотя бы у нас же в охране! Уж будь уверен, Миша, девушки с нашими способностями не пропадут! Часть, конечно, к вам уйдет, – мы, как и остальные кланы, с колыбели вдалбливали будущим всадницам про предназначение, поэтому потянутся за боевой романтикой, но кто-то не захочет покидать клан. И никто не удивится, если в их числе Вика, получив право выбора, останется вместе со своими детьми рядом со мной. Я ее вырастила с пеленок, учила держать в руках меч, выводила на первые поединки… За грядущей реорганизацией никто не обратит внимание на одну всадницу.

– Далеко идущие планы! – нехотя одобрил бабкину логику. Что ни говори, а увидеть однажды в нашем Специальном полку Вику Тихую Смерть мне не улыбалось. Вряд ли я смог бы относиться к матери моего ребенка так же, как к остальным.

Подстава от Натали стала последней каплей. Я готов был мириться с ее ревностью – после прикручивания до приемлемого уровня такие знаки неравнодушия со стороны красивой девочки из знатной семьи мне даже льстили. Готов был смириться с ее высоким происхождением и уровнем ответственности. Но не готов был к тупому использованию.

Даже Забелина – мой прямой патрон и покровитель – видевшая меня всего несколько раз, и то гораздо лучше, оказывается, меня знала! И теперь я сознательно срывал планы Натали на послушную игрушку. Плевать!!! Хотят видеть меня своей пешкой – пусть хотя бы найдут мне замену! Иглу – не предлагать, свою несостоятельность на данном поприще он уже доказал!

Маздеева! Моя нечаянная союзница! В попытке доказать свою самостоятельность мы с ней объединились. Поняв мои мотивы, она стала выпускать меня на окна, в результате чего я отхватил вторую «Анну». Встречи с почитателями тоже пришлось продолжить, но теперь они все проходили мимо обеих столиц – мы с ребятами просто задерживались после боя в каком-нибудь городе и проводили выступления там.

Апрель, май, июнь… новая сессия… за обидой и делами я даже забыл про отпуск, обещанный Младшему, а он сам не напомнил, погрязнув в столичных делах: процессы реорганизации кланов продолжались, в чем СБ играла далеко не последнюю роль.

– Что делаешь? – забыл забрать у Макса ключи от моей квартиры, и теперь он беспрепятственно мог ворваться в нее в любое время.

– Хуйней страдаю! – отодвинул от себя разобранный комм, утирая пот со лба: хрупкие изделия – не мой конек!

– Хуйней надо наслаждаться! – наставительно произнес товарищ, нагло пристраиваясь к столу, – Уно, квадро… – забормотал он, передвигая вырванным пинцетом по освещенному настольной лампой кружку детальки.

– Что ты там считаешь, да еще не по-нашенски?

– Составляю стандартные последовательности. Что это у тебя?

– Когда-то было коммом.

– Интересно-интересно… а если так?… Сука, мать ее!.. А так?! – заинтересованный друг еще быстрее стал гонять по столу крохотные платы, хаотично на мой взгляд их соединяя, – Погоди, ничего не трогай! – объявил он, спустя десять минут сопения, – Сейчас мы всё отхерачим!

Даже думать боюсь – что в его понимании «отхерачим»! То ли уебем окончательно, то ли заставим работать. Но честно отсидел, ничего не трогая, четверть часа, пока он бегал за инструментами до своей квартиры.

– Ебать!.. Сука, а если мы?.. Нахер это сопротивление!

Спизженный (взятый на время!) с работы монокль уже давно перекочевал на правый глаз Кудымова, поэтому мне его действия виделись как лоху движения наперсточника: «Кручу-верчу, запутать хочу!!!» Тонкие ворсинки фидеров между платами, хаотично возникающие на столе с помощью пинцета и тонкого жала паяльника, по сложности переплетений давно переплюнули все виденные мной до этого схемы.

– Дай руку! – вдруг скомандовал Макс, – Да не эту! Левую! – оттолкнул он протянутую кисть.

Под моим немного охуевшим взглядом Макс сдернул с моего личного комма крышку экрана и прямо так, наживую, присоединил получившуюся паутину к устройству.

– Загружается! – «понятно» объяснил он на мое все еще немое недоумение, – Сейчас всё будет!

Не в силах понять хоть что-либо в его действиях, также молча сидел, боясь шевельнуть рукой и повредить хрупкую вязь тончайших проводников.

– Бля! Макс! Ты охуел?!!!!

Довольный товарищ, возвратив на место запчасти от моего комма, однозначно ждал не такой реакции:

– А что?..

– Ты же, пиздец, все потер?!!! – тупо смотрел на изменяющееся на глазах меню памяти.

– Зато то восстановил! – радостно отрапортовал друг.

Блядь, с такими друзьями и врагов не надо!!!

Восемь справочников и три учебника – фигня, вопрос денег и времени на поход в библиотеку. Моя авторская методичка… жалко, но по совдеповской привычке я ее еще в бумаге хранил – при херовом редакторе проще было откорректировать сначала на черновике, а лишь потом загонять в комм, то есть не дословно, но восстановлю! Штук шесть книжек – вообще ерунда, не стоит печали! Но архив Савинова?!!!! Две бессонные ночи заучивания наизусть под разгоном искр, а потом еще несколько суток тупого колочения по неудобной клавиатуре, пока все свежо в памяти, почти на грани истощения!!! Сомневаюсь, что Забелина разбежится и отдаст мне обратно плату за… – замер и покосился на обиженную рожу Макса – за смерть его жены…

– Я думал, ты хочешь восстановить информацию со старого комма… ты же новый так внезапно купил… – виновато протянул Кудымов, начиная соображать, что наворотил в азарте.

Друзей у меня… только он один и есть. Мишка Рыбаков скурвился, а Младший со своими ухватками начинающего интригана так и не вернулся окончательно в это звание. Приятелей полно, но вот тех, кого могу назвать другом?.. Воронин?.. И рад бы, но разница в возрасте не дает ему относиться ко мне как к равному – нет-нет, да проскочит покровительственная нотка… Маздеева?.. Сейчас скорее товарищ по несчастью, к ней в тяжелую минуту с бутылкой не придешь. Арина?.. Любовница, соратница, но не друг… Не Жоппера же считать?!!

– И что теперь? – спросил, сглатывая весь набор слов, вертевшийся на языке.

– Вот, смотри! – отмер Макс, показывая мне результаты своего двухчасового труда, – Сейчас мы переписали тебе всю библиотеку со старого комма. Теперь делаем так! – он махом вырвал из-под крышки всю связку тонюсеньких проводков, – И теперь все у тебя на комме!

– А до этого?!

– А до этого он работал как внешнее устройство!

Пиздец! То есть минуту назад все было обратимо, а теперь уже нет! Ебануться!!!

– Макс! Спасибо! – очень прочувствованно произнес я, сдавлено проталкивая слова сквозь горло, – Поздно уже. Спать пора, завтра рабочий день…

– О! Точно! Прости, засиделся, Юрка ждет!

Не убить его, провожая к выходу, помогала только мысль о втором крестнике. Опять ждущая ребенка Катерина с трудом справлялась с собственными сорванцами и все чаще на выходные подкидывала мне обратно мелкого Угорина, иногда добавляя к нему своего старшенького. Если к их банде добавить еще одного спиногрыза, как раз сейчас начинающего активно ползать, то я точно сойду с ума.

– Все нормально? – встревожено спросил Макс, прощаясь в дверях.

– Все отлично! Пока! – и захлопнул дверь, отсекая себя от слишком соблазнительного воображаемого вида зверски замученного трупа Кудымова.

– Та-а-ак! – пробормотал себе под нос, настраиваясь на бессонную ночь, Начинать восстанавливать архив Савинова требовалось срочно, пока еще что-то держалось в голове.

– Что там у нас?..

Погружаясь в недра перезаписанной памяти комма, я словно вернулся на четыре года назад: почти те же названия файлов, почти то же содержимое. Это точно списано с другого устройства?..

Еще через час сомнений не осталось: у меня на руке оказался даже более полный архив Савинова, чем был день назад.

То есть моя (Масюнина!) мать хранила в окровавленном платке пропавший с тела убитого Андрея Валентиновича комм.

Пиздец, открытие!!!

Это что? Она его кокнула?!!!

Мне даже бредовая версия с Ла Молем нравилась сильнее!

За пять последующих дней я узнал о наручных прототипах компьютеров больше, чем когда-либо собирался. Одно то, что первый выпустили всего лишь чуть больше десяти лет назад, уже делало версию о биопапане несостоятельной. Мне через неделю двадцать два исполнится, сомневаюсь, что адмирал Погибель выжидала целых одиннадцать лет, прежде, чем прикончить папашу. Год, два – еще могу поверить, но не одиннадцать!

Ни до чего умного так и не додумался. Комм с тела целителя пропал в ночь его убийства. И если спустя годы устройство всплыло в тайнике Варвары Трофимовны, то самое логичное – это именно она Савинова и прикончила. Вопрос века – на хера?!!

Занятно, что в свете новых вводных уже ее смерть обрастала новыми версиями: покойный Савинов был ярым идейным противником монархии. Возможно, в его классовой ненависти присутствовало что-то личное, потому как маловероятно, что государственный строй как-то влиял на его благополучие – как я уже убедился, к одаренным целителям здесь относились с определенным пиететом. И если бы Андрей Валентинович активно не участвовал в свое время в массовых протестах, волной прокатившихся по стране несколько лет назад, то жил бы он припеваючи в столице и по сей день. И даже в ссылке и опале он умудрился устроиться с максимальным комфортом – моментально сместив главврача приглянувшейся ему клиники с его места, едва только появившись в Бирске.

Довольно странно, что он настолько проникнулся ко мне, чтобы приоткрыть незнакомому юнцу свои взгляды. То ли рыбак рыбака… то ли мудак мудака… то ли опять непонятным образом сработало шелеховское обаяние.

Своими открытиями я ни с кем не делился. Одно то, что «моя» мать – убийца, грозило поставить крест на всей дальнейшей карьере. Но осознание иногда давило – это факт. Впрочем, очень скоро мне пришлось отвлечься от давящего ощущения – меня самого снова попытались убить. Почти успешно.