МИР В СКОБКАХ

Формально вот это всё, раскинувшееся вокруг, — не существовало.

Глаза видели, ноги могли топтать, руки — дотронуться, но на самом деле всего этого — не было. Человечество вычеркнуло эти земли из своего мира, отвернулось от них. В официальный состав «белого света» не входил он.

Чёрный Край.

Общее название «концентрической» структуры местного ада, сложенного из трёх кругов, так сказать.

Внешнее кольцо ЧК. Наиболее размытый оттенок чёрного. «Серая» полоса отчуждения. Предзонье вычёркивали из мира людей с немалым «запасом». Поэтому в самом начале движения, от периметра к эпицентру его территория мало чем отличалась от пресловутой зоны отчуждения ЧАЭС, с которой всё начиналось в восемьдесят шестом прошедшего века. С виду — и по сути — обычное пространство, покинутое осёдлыми жителями. Обезлюдевшие города и сёла, избавленные от своих обитателей, как бы опустевшие «веси», единственными хозяевами которых теперь являются разве что одичавшие животные. Из тех, кто поумней, способных не попасться рейдерам интервоенных или монстрам из глубины Предзонья… По слухам, существование между наковальней и молотом выковало очень даже смышлёных и ловких зверушек. Без мутаций, чисто эволюционным процессом, по принципу: выживает умнейший. О том, что здесь же обитает немало разномастных людей, удачно вписавшихся в инфраструктуру

Края, официально не упоминалось никогда. Географические аномалии, коверкающие реальность, начнутся дальше, через несколько десятков километров. Где именно, на каком расстоянии от периметра, точно никогда никому не известно. Но километров пятьдесят-шестьдесят можно почти не опасаться, затем ещё двадцать-тридцать начинать бояться, потом…

Когда начнутся, это и будет означать, что чернота сгущается по полной. Что здесь уже территория среднего кольца Чёрного Края. Собственно Предзонье. Мир оживших киношных спецэффектов. Сейчас на этом месте травянистый холм, через минуту озерцо или овраг, ещё через пять — снова холм или, допустим, целый город, реализованный в одночасье. Но место это вполне и неизменным оставаться может. Год, два, три, хоть десять… а потом вдруг материальность начинает плыть, течь, сминаться — и совершенно другой пейзаж «на выходе». Причём это правило непредсказуемости действует повсеместно, для находящего в любой точке живого существа нет никакой гарантии, что земля прямо под ногами (лапами, копытами) не разверзнется. Передвигаться по уровню поверхности неустойчивого мира — то же самое, что непрерывно, еженаносекундно играть с судьбой в русскую рулетку. Лучше уж летать над нею, и повыше. Этим по возможности экспедиторы всякие, профессиональные транзитники разномастные, и занимаются. Но стопроцентной гарантии безопасности нет. Тоже влететь можно на полный вперёд, мало не покажется. Хотя и с куда меньшей долей вероятности. Не очень-то жалует присутствие людей Зона, с боем отхватившая эту территорию у мира людей.

Наступление Черноты было стремительным и безжалостным. Победа — ошеломительной. Потери белого света — ужасающие. Счёт — разгромный…

Украинские области — Киевская, Черниговская, Житомирская. Полоса запада Сумской области. Северо-западный кусочек Полтавской. Левобережный северо-восток и полоса севера Черкасской. Северо-восток Винницкой. Северо-восточная оконечность Хмельницкой. Восточная треть Ровен-ской… Беларусь в размере сократилась изрядно. Гомельская область почти целиком исчезла, а также восточная оконечность Брестской, юго-восток Минской и юг Могилёвской… России территориально «досталось» меньше всех. Западный выступ Брянской области и юго-западная оконечность Смоленской.

С карты мира, сожранные зловещим чёрным пятном, стёрлись названия, за сотни лет буквально впечатанные в историю славянской цивилизации. Кроме украинских столицы и двух областных центров, «в скобках» истлели и пропали исторические названия множества городов и местечек. За пределами мира оказались Шостка, Конотоп, Нежин, Бахмач, Прилуки, Славутич, Борисполь, Переяслав-Хмельницкий, Бровары, Яготин, Фастов, Тараща, Обухов, Белая Церковь, Боярка, Ирпень, Богуслав, Жашков, Козятин, Погребище, Бердичев, Коростышев, Радомышль, Коростень, Новоград-Волынский, Олевск, Сарны, Овруч и другие украинские посёлки, городки, сёла, хутора… Белорусский Гомель, а также Бобруйск, Мозырь, Светлогорск, Речица, Жлобин, Микашевичи, Столин, Любань, Рогачёв, Петриков, Хойники, Житковичи, Чечерск, Добруш, а также прочие селения Полесья… Российские города Клинцы, Новозыбков, Климово, Стародуб, десятки брянских и смоленских деревень…

Всех этих населённых пунктов, в которых миллионы людей некогда жили-поживали, добра наживали, больше не было на карте нормального мира.

Они утонули во тьме по ту сторону рубежа, разграничившего миры.

Их заключила в скобки небытия крайне враждебная реальности людей аномальная Чернота. ЧК.

Николай оцепенело смотрел в окно, на проносившиеся мимо картины прошлого мира, и острый приступ раздвоения личности терзал его мысли. Так недолго и рассудку помутиться… мутировать!

По ту сторону экрана окна — реально существовал мир, над которым расстилалось воистину чистое небо. Одновременно, «параллельно», Котомин прекрасно знал, что с этими землями произойдёт, что здесь будет спустя очень короткий по историческим масштабам отрезок времени.

Потому он смотрел, смотрел, смотрел и всё не мог поверить никак, что известное ему будущее, чёрное и грязное, не является плодом его воспалённого страхом воображения. Настолько реалистичные картины мирного бытия демонстрировал «экран».

Вот ведь, живут люди и не ведают, что будет с ними завтра, с их детьми и внуками — послезавтра… Беспечное человечество всегда так — и не почешется, пока не врежет беда по башке.

Он перебирал в памяти названия городов и местностей, которые специально штудировал перед командировкой. Переполненный тяжёлой, как могильные камни, тоской Ник хватался за них, как за спасательные круги, чтобы окончательно не утонуть в болоте ужаса.

Поезд нёс его по кромке лезвия ножа, разрезавшего вселенную надвое. С обеих сторон пропасти — белая и чёрная. Ни туда, ни туда сваливаться нельзя. Только вперёд.

Только туда, в самую глубь, к истоку, к первопричине.

Иначе не стоило и рыпаться. Сидел бы дома, ваял бы репортажи из жизни бомонда и политикума, иногда шастал бы на очередную локальную войнушку, тряхнуть стрингерской «стариной»…

Не усидел. Он чуть ли не физически ощущал, как его туда тянет.

Непреодолимая, настырная тяга позвала Ника в путь.

Зов какой-то, что ли… вот же пафосное слово… но правда ведь зовёт, не унимается, манит и соблазняет пресловутая Дорога К Эпицентру.

Может быть, именно так интерпретировалось дурацкое, старое, как мир, стремление безвозмездно… ну жутко пафосное слово!., спасти неблагодарное человечество от очередной угрозы тотального уничтожения?

Как это не похоже на устоявшиеся амплуа Ника, Убийцы Сенсаций, или господина Николая Андреевича Котомина, шефа собственной продюсерской студии и признанного мэтра репортажной журналистики…

Но других мотивов просто нет. Человеческим разумом без напряга постигаемых, во всяком случае.

Какое слово ключевым является в итоге стечения многих обстоятельств, что позвало его в дорогу?…

Спасение?

Призыв?

Или всё-таки Неизвестность?…


* * *

Улыбка продержалась на лице сталкера долго. Не до веселья ему стало, когда он вляпался. Ненароком, как с опытными зонными охотниками чаще всего и случается. Походя.

Старожилы Зоны обычно стараются учитывать все факторы враждебности окружающей среды и предвидят варианты последствий, к которым приведёт каждый следующий шаг. Происходит этот процесс чуть ли не на подсознательном уровне. У кого получается ТАК ходить — тот живёт дольше, не погибает сразу же или чуть погодя.

Луч только-только обогнул очередную гравитационную аномалию. Из-за этой «воронки», перекрывшей удобный проход, он и перепрыгнул через зарождающуюся балку. Иначе пришлось бы отклоняться от маршрута на добрый километр — трещина уже далековато утянулась от берега.

Сталкер и отклонился бы, но бинокль во всей красе продемонстрировал целое поле жгучего пуха и пиршество воробьиной стаи. Мутные птички облепили какую-то животинку, вроде бы многоухого кроля, но достоверно уже не определить, мало что осталось… Из трёх зол пришлось выбирать показавшееся меньшим. Точнее, «не множить сущности сверх необходимого», цитируя формулировку древнего философствующего талкера Оккама.

Эта пресловутая «бритва» чуть было не раскромсала Луча на разновеликие шматки. Из таких вот узких глубоких трещин в почве, стараниями эрозии, и возникают настоящие овраги. Большая проблема всегда начинается с малой неприятности. Сталкер присмотрел более-менее сухую точку финиша, разбежался, прыгнул, взлетел над будущей широкой балкой, и как только подошвы его впечатались в поверхность большого плоского камня… тот вдруг зашевелился.

Опора рывком выскользнула из-под ног, прыгнувший человек потерял равновесие и со всего размаху шлёпнулся в раскисшую глину у края трещины. Липкая взвесь залепила прозрачный щиток шлема. Луч поспешил стереть грязь рукавом, извернулся всем телом и вытаращился на коварную каменюку.

Валун оказался молоденькой шичерепашкой. Конусные шипы ещё не начали вспучиваться, панцирь твари был абсолютно гладким и по фактуре ничем не отличался от зернистой поверхности гранита… Скотина, разбуженная внезапным пинком, возмущённо вздыбилась из глинного месива, куда закопалась подрыхнуть, но пока что не сообразила, в чём дело. Две головёнки, каждая размером с футбольный мяч, покачивались на длинных тонких шеях шичерепашьего подростка, пытаясь высмотреть обидчика…

— А, чтоб тебя! — Сталкер тоже вскочил, выпроставшись из липких объятий месива, выхватил «кольт» и пару раз пальнул, для острастки. Пистолетные пули сорок пятого калибра, как лёгкие зёрнышки, рикошетом отскочили от брони мутной животины, не причинив ни малейшего вреда. Но звук стрельбы и новые сильные тычки её озадачили, она растерянно запищала… Меся глину подошвами, Луч рванул прочь от злополучной трещины. Шичерепаха, ни секунды не мешкая, ломанулась за ним. Может, поиграть захотела. Если бы не гиппо-потамский размерчик, почему бы и нет…

— Ага, давай-давай, хрен догонишь… — пробормотал сталкер, засовывая пистолет в кобуру, и прибавил ходу.

На обиженное верещание откликнулась «подстава». Из ямины в раскисшей земле, в которую она глубоко врылась для сладкого послеобеденного сна, навстречу беглецу взметнулась взрослая шичерепаха. Колючая красотка размером с большой самосват КамАЗ. Громадина, повинуясь инстинктам, ринулась защищать «малышку», сметая и плюща всё на своём пути. Бегущий резко тормознул. Справа река, спереди и сзади — молот и наковальня… И выбирать особо не из чего.

Он побежал налево, в степь, полную аномалий и монстров.

Взрослое животное ползало достаточно быстро. «Карусели» и «трамплины» мутным потомкам речных черепашек вообще ничем не вредили, в отличие от человека. Луч бежал зигзагами, а эта тварь пёрла напрямую. Нужно было что-то решать — если так и дальше продолжится, то он очутится далеко в степи и соберёт за собой пелетон мутантов. От ши-пастого танка уже не оторваться… Эх, нету реактивного ранца! Перескочил бы через мамашу «валуна» и вдоль реченьки по бережку двинул своим генеральным курсом. Хрена с три догнали бы.

Остаётся надеяться на благосклонность зонной Удачи. На звезду свою путеводную…

Луч бежал, бежал и оценивающе смотрел по сторонам. Пока, выписывая очередной излом зигзага, не увидел характерные красноватые прожилки, верные приметы краёв «разлома»… Самое то! Не удаётся завалить врага самостоятельно — используй «естественные» препятствия ландшафта. По широкой дуге сталкер обогнул аномалию и остановился невдалеке за нею. Изготовил к стрельбе свой АЕК-104, дорогой подарок Старика, и погладил кончиком пальца рычажок спуска подствольного гранатомёта.

Заодно и отдых даст притомившимся ноженькам.

— Ну, ползи, родимая, ползи.

Тупая скотина, методично перебирая кривыми лапищами, приближалась. Как только её тело накрыло участок, занятый «разломом», Луч пальнул из подствольника. Граната попала в сустав левой передней лапы. Недостаточно бронированная конечность задёргалась от боли, несколько пластинок чешуи осыпались в месте попадания. Шичерепаха припала на левый бок… И не успела проскочить разлом.

Яркое пламя обрадованно полыхнуло из разогревшейся аномалии, окутывая всё тело замешкавшейся громадины ярко-красными огненными языками. Шипастая верещала в панике, пытаясь встать на все лапы и покинуть опасное пространство. Но эта пауза была использована метким сталкером, и вторая граната попала в то же место. Сухожилия порвались, а сустав вывернуло в обратную сторону. Пламя разгоралось всё сильнее, запахло жареным. Луч быстро сместился и трижды выстрелил по задней лапе, полностью лишив опорных конечностей один бок твари. Верещание усиливалось, мясо пригорало.

«Ха!… Пикничок на берегу реки. С удовольствием задержался бы, мясца откушал, но дела, дела…»

Луч, с головы до ног весь в жирной грязище, основательно притомившийся, однако довольный собой, лёгкой крейсерской трусцой вернулся на маршрут ходки.

Конечно, можно было хотя бы срезать с обгоревшего трупа пилообразные надбровные наросты. Шаманами внешнего кольца Предзонья сильно эти трофеи ценятся, амулеты из них шикарные, и вообще сувенир не кислый, барыги не поскупятся. Но это занятие трудоёмкое, а время не терпит… и лучемёта НЕТ.

Злополучный детёныш гладкоспинный давно отстал, опасности уже не представлял. «Извини, мелочь шипастая, что мамку твою на гриль заманили. Тут уж не до сантиментов. Кто кого. Закон бытия, статья первая».

Без особых приключений, ни разу больше не оступившись, ближе к вечеру сталкер добрался до небольшой группы строений, некогда — лодочной станции. Коробки «гаражей» над водой, рваная сетка-рабица ограждений, рельсы спусковых дорожек прогнили и выглядели давно и безнадёжно заброшенными на край вселенной. Но Луч, набивший себе шишек болючих на подобных «заброшенностях», остановился, чтобы внимательно изучить станцию через цебэшку.

Куча мелких аномалий вокруг и по периметру, внутри — ни одной. Живых объектов «логика» не зафиксировала.

С виду всё ништяк, никого опасного нет. По крайней мере снаружи. Луч понимал, что любой ржавый ангар мог скрывать что угодно и кого угодно, начиная от стайки собак, заканчивая…

Сталкер одёрнул себя. Лучше не фантазировать. Каждый зонный, переживший больше чем пару ходок, знает, что — лучше не. Ведь любую фантазию Зона не оставляет без шанса воплотиться в реал отнюдь не в переносном смысле. Причём в самых усугубленных формах. Иногда, во всяком случае, и у некоторых фантазирующих. За примерами далеко ходить не доведётся. Уж кто-кто, а охотник Луч на собственной шкуре убеждался в реальности этого свойства Черноты. И наблюдал не раз.

Ещё одно обстоятельство беспокоило. В этом кучном сборище аномалий нет ни одного, даже примитивного, артефакта. Кто-то ходит здесь постоянно и «урожай» собирает. Вопрос: кто?

Луч высмотрел траекторию и ползком отправился к ближайшей стенке ангара. Лодок, яхт, катеров на плаву не наблюдалось. Несколько мачт давно затопленных судёнышек торчали над водной гладью, видимо, плоды усердия речных пиратов. «Калаш» сталкер оставил за плечами, но приготовил свои пистолеты. Если и случится кто живой или полуживой, то бой грозит ближний.

Луч прислонился к холодным кирпичам капитального ангара, снял с предохранителей «кольты» и, закрыв глаза, вслушался. То, что скрывалось от взгляда, зачастую выдавало себя звуками случайными… Вначале только ветер скрипел раздолбанными воротами и шелестел мусором. Лёгкое потрескивание на южной окраине станции. Наверное, «электра» листья поджаривает. А может, и лампа в строении каком-то горит. Тогда — человеки здесь наверняка водятся… Громкий хлопок «трамплина», что донёсся с той же стороны, просигнализировал: кто-то или что-то попало в него.

Луч выглянул из-за стены. Так и есть, фигура в чёрном плаще скрылась за ангаром. В правой руке пустое ведро раскачиваюсь. Бандюки засели тут. Луч уже наблюдал, бываю, подобную развлекуху, когда в «трамплин» кидали мусор. Аномалия его красиво разбрасывала, он разлетался сферическим куполом. «Золотые купола…» типа.

Существовало два варианта. Первый: тихонечко обойти через поле «каруселей», сделав большой крюк. Но темнело, уже опасно там ходить. Вариант номер два: перегасить их в логове и здесь переночевать. Если они давно тусуются на станции, значит, плюс-минус стабильная территория и наверняка всю местную живность отвадили от этого места. А ночевать нужно где-то… Да и костюмчик-обнову старыми примочками обшить тоже надобно, и побыстрее.

Третий вариант тоже существовал — теоретически. Мирно посидеть с ними у костра, лечь спать и… не проснуться вовсе. Слишком хорошо был снаряжён и вооружён сталкер, для того чтобы спокойно спать в одном помещении с этими подонками.

Что ж, решено. Десятком меньше, десятком больше трупов бандюковских на счету — не имеет особого значения. Луч опустил на левый глаз окуляр тепловизора и начал осторожно прокрадываться к длинному ангару. По ходу, там некогда была мастерская — снаружи валялось несколько ржавых токарных и фрезерных станков. Бандюки тут долго зависали, повсюду сталкер натыкался на растяжки с Ф-1 и Д-3. На одной чуть не вляпался. Повезло — проволока сгнила и рассыпалась, не выдернув чеку. Уф-ф-ф… Звезда НЕ СПИТ.

«Но всё-таки это надо воспринять как предупреждающий знак! Два серьёзных прокола в один день — перебор для ветерана. Растренировался, надо быстрее восстанавливаться…»

Лёгкое похрапывание за очередной стеной вынудило стажера остановиться. Он глянул в дырочку, проржавевшую в одном из листов. Внутри «давил массу» дозорный, совсем молодой пацан. Спал он, сидя на бочке. Руки в наколках обнимали старый карабин, «Сайгак» ноль-третий, похоже… Это был последний сон караульного. Он даже не дёрнулся, настолько сон был глубоким. Жаль пацана, молодой ещё совсем.

«Но среди молодой этой поросли встречаются такие моральные уроды, что и старость обзавидуется. К нашему общему счастью, пока ни один из них не сумел докричаться…» — подумал Луч, вытирая нож о ворот телогрейки убиенного. Горячая кровь стекала по шее, и казалось, что от неё парок идёт…

— Ничего личного, извини… А не спи на посту.

Сотворив устную эпитафию, сталкер отправился дальше.

Если южный подход охраняется, следовательно, и на северной стороне кто-нибудь засел. Луч пытался высмотреть и угадать, в каком именно укрытии находился дозорный. Ничего не высмотрел. Придётся по классической схеме действовать: «зашёл, увидел и убил».

Подкравшись к воротам ангара, сталкер аккуратно снял автомат и накинул полимерный ремень на правое плечо. Так, на всякий, вдруг патронов не хватит в пистолетах или… В помещении было тихо. Лишь потрескивание лампы и шипение горящего газа в каком-то нагревателе или печи.

Луч потянул за головку «червяка» — микрокамеры на своём шлеме. Выгнув упругий проводок буквой «Г», он высунул его за край оконного проёма. Картинка передавалась на визор, с внутренней стороны щитка-забрала. Сталкер «полистал» несколько режимов. Инфракрасный диапазон хреново отражал картину, ночной режим — та же ерунда, варианты электронно-лучевые, полевые и гравитационные вообще не в тему. Обычный световой диапазон с немного усиленной яркостью дал нужный эффект.

Трое спали вокруг столбового газового нагревателя, точно такие палатки барахольщиков зимой обогревают. Интересно, кто им газ сюда возит и откуда у них электричество? Ещё четверо сидели рядом с газовым баллоном и резались в карты, спокойно так, на удивление. Без эмоций и криков, как это обычно в подобных компаниях бывает.

Ага, вот и огнетушитель!

Ну, поехали.

Луч вырвал зубами кольца «ершей» — более смертоносных родственников Ф-1. Две гранаты, по форме напоминающие мячи регби, пролетев метров десять, упали под ноги игрокам. Оборванные матерные реплики поглотило громыхание. Каркас ангара колыхнул листами обшивки. Секундой позже сдетонировал баллон с газом. Листы вздрогнули вторично. С возмущённым звоном повылетали остатки стёкол…

Луч не задержался с личным явлением. Он влетел в помещение, сжимая пистолеты в обеих руках. Шевелились и стонали четверо. Сталкер заставил их умолкнуть. В дальнем углу из-за ряда шкафов поднялось тело. Пока атакующий успел направить на него стволы, бахнул спаренный выстрел. По всему телу зашелестела дробь.

— Говна тебе на лопате! — Сталкер яростно по три раза выстрелил из каждого «кольта», тело задёргалось и упало обратно, за те же шкафы. Вот оно, преимущество хорошей брони: картечь — как об стенку горох. Хорошо, что не жаканом заряжено…

Теперь побыстрее придавить занимающийся пожар — благо огнетушитель в наличии. Не было б его, Луч трижды подумал бы, кидать ли гранату в помещение с газовым баллоном. Он ведь собирался его потом использовать в своих целях, а не просто всех убить и дальше топать, посвистывая.

Все в помещении умерли, но Луч, успешно подавивший огонь, прекрасно осознавал, что минимум один дозорный остался живым и скоро заявится сюда. Сталкер быстро вскарабкался на двутавровую балку над входом и замер. Долго ждал, минут двадцать. Был бы в старом комбезе, давно хозяйство на этом железе застудил бы… Уже решил сталкер, что нет никого, ошибся в ожиданиях, и вознамерился было спуститься, как услышал тихое-тихое шуршание.

В проём вползла узкая тень, а за нею и сама винтовка. Опытный «плащ» просачивался в ангар, из которого уже по большей части улетучился дым, рождённый пожаром. Долез до опорной колонны и присел на корточки, прислонившись спиною к ней. Эта колонна находилась в точности под той балкой, на которой лежал сталкер. Почти забавно получилось… Луч вытянул руку с пистолетом вниз. В этот момент бандюк решил выпрямиться. Вставая, упёрся макушкой в ствол. Только и успели глаза удивлённые вверх глянуть. Выстрел в упор, сверху в грудь, чтобы мозгами не забрызгать всё что ни попадя, свалил последнего из банды. Сталкер с балки спустился, но ещё часок сидел тихо и слушал звуки. Гарью воняло не по-детски, но фильтры скафандрового шлема, спасибо им, нормально функционируя, почти со всеми зонными «ароматами» обычно справляются. Спешить было уже некуда, а ошибок он уже себе не мог позволить — выслугу зонных лет обязывала.

Лишь окончательно уверившись в том, что он один тут живой, Луч расслабил булки и подробней исследовал притон. В соседней кладовке обнаружился запасной обогреватель. Немного поколдовав, сталкер заставил его функционировать, подключив новый баллон газа из припасов банды, обнаруженных там же. К счастью, огонь из большого помещения в закрытую кладовую не проник, а то фиг бы что осталось целого и пригодного… Порыскав по карманам трупов, победитель нашёл ключи от старого, ещё «совкового» сейфа, мрачного стального ящика, что громоздился в углу кладовки. Там обнаружилась целая коллекция артефактов, аккуратно разложенных по полкам. Чего тут только не было!!!

«Медуза», «каменный цветок», «ночная звезда», «выверт», «грави», «золотая рыбка», «кровь камня», «душа», «капли», «ломоть мяса», «кристалл», «огненный шар», «пузырь», «батарейка», «плёнка», «колобок», «слюда»… ещё какие-то незнакомые, даже Луч, с его-то зонным опытом, понятия не имел, что видит… Без контейнеров хранятся, надо проверить на уровень радиации.

Коротко говоря, в бою он случайно добыл не просто богатый трофей, а настоящее состояние. С таким хабаром можно смело уходить на пенсию и роскошно досуществовать в любой точке белого света. Того самого, из которого он сбежал сюда, в Черноту…

Кое-что надо прихватить с собой прямо сейчас. Благо дефицита пустых контейнеров ещё нет, в начале-то ходки. Не все порождения Зоны радиоактивны, но какие-то без соответствующей упаковки долго не проносишь. Незнакомые сталкер проверил своим счётчиком на радиацию, так, для порядка, чтоб знать на будущее. Брать их он пока не собирался.

Из всего этого поражающего воображение изобилия Луч взял лишь некоторую часть артефактов, отбирая не по рыночной ценности, а по степени полезности для зонного выживания. В первую очередь те, которые здоровье поправляют, жизненные силы восстанавливают, защиту от воздействия усиливают; не мальчик уж, организму помогать надо, Семенычу вон сто лет в обед, а благодаря аномальным подарочкам Зоны ещё мужик хоть куда! Ну и конечно «глаз неба» взял — грех оставлять это сокровище полумифическое! Если, конечно, не ошибся и это именно то, о чём он подумал… Закрыл сейф, ключи припрятал. Мало ли? Вдруг пригодятся ништяки трофейные. Старику должок вернуть, например. Только бы не исчез учитель в одночасье, вместе с «Чапаевым» своим, по прихоти Предзонья, возжелавшего смахнуть приречный посёлок с лика бытия…

Крышка газового нагревателя легко снималась, превращая его в подобие кухонной плиты. На ней сталкер и разогрел банку гречневой каши с мясом. Она вздулась, но не лопнула — из армейских запасов, жестянка толстенная. Остриё ножа, пробив жесть, со свистом выпустило аромат горячей еды. Жирная подлива брызнула наружу. Горячая еда, что может быть вкуснее её здесь, в Зоне! Особенно когда почти ничего не жрал весь день.

В дюралевой кружке зашипела и полезла вверх пена молотого кофе. Луч быстро снял её с огня куском брезента, кинул пару кубиков драгоценного рафинада и поставил остывать. Клонило в сон, а нужно ещё «Булат» переделывать. Зёрна арабики помогут. Он достал и разложил перед собой все самопальные навороты, срезанные прошлым вечером со старой брони. Часа на три работы, если не уснуть…

Первым делом охотник принялся монтировать на штанины замки для перезарядки магазинов. Не переставая улыбался, пока устанавливал эти полезные «примочки». Всё из головы не выходил Питерский Бронебойник и этот перл молодого оболтуса: «Несси, бля!» Что ни говори, день удался! Первый день после возвращения ДОМОЙ.

Одно только беспокоило сталкера. Ощущение, что кто-то подкрался со спины и смотрит, не сверлило затылок. Никто не дышал ему в ухо, не наступал на пятки. С самого утра так и не возникло это давящее ощущение, до вынужденных каникул привычное и неотвязное.

Контакт не устанавливался.

Его появление не замечено или демонстративно сделан вид, что не?…

Загрузка...