САД ВЫЖИВАНИЯ

Зимой темнеет рано, и потому ни минутки дневного света терять нельзя. Ник в очередной раз наклонился и подобрал высмотренную «скракозяблю» из спрессованного мусора. Причудливый внешний вид внушал надежду, что это именно артефакт, а не просто слипшиеся комочки. Счётчик радиации не затрещал, значит, можно просто сунуть в рюкзак. Для «светящихся» находок в том же рюкзаке специальная эластичная торба из освинцованной плетёнки. Закинув рюкзак за спину, Котомин принялся энергично выбираться из руин. Пора «домой». Темнело быстро. Ему говорили, что ночью тут новичкам неопытным категорически противопоказано лазить.

Что это за локация, почему здесь столько артефактов и ни единого сталкера? Странное местечко. Костей множество, оставшихся от разных животных, вряд ли известных современной науке. Да и человеческие попадались… Видимо, какой-то аномальный участок. Ну и ладно.

Здесь Ник подсобрал кое-какого хабара, теперь сдаст торгашам, и если это не простой мусор, то удастся разжиться на «деревянные».

Репортёр бежал обратно к посёлку Южному и мысленно прикидывал, сколько ещё ему доведётся сталкерить, чтобы оплатить наём проводника. Как бы срок этих «заработков» не растянулся до такой степени, что уже и никакой проводник не понадобится. Вот натренируется для круглосуточной борьбы с окружающей средой…

Аномалии Котомин уже хорошо ощущал. Индикатор аномалий, купленный перед тем, как исчез бумажник, обнаруживал лишь три из четырёх подобных образований. Через некоторое время Ник даже перестал на него смотреть, потому что решил, что изменения его внутреннего состояния — более надёжный детектор. Журналист даже начал разрабатывать шкалу тошноты, по которой можно было узнать не только расстояние до аномалии, но и её разновидность. Хотя его новые ощущения не сводились единственно к тошноте как таковой.

Гайки с ленточками он кидал всё реже и в большинстве случаев для того, чтобы узнать, как срабатывает та или иная аномалия. Один раз чуть было не встрял в «зыбь». Только и успел отпрыгнуть как ошпаренный, когда серебристый оттенок разлился в стороны, инициированный точечным ударом гайки. Попади Ник в эту область — увяз бы по самое не хочу.

Прочь от скопления разрушенных домиков уводила хоть и тоже разрушенная, но всё-таки дорога. И репортёр отправился по ней. К тому же в этой окрестности почему-то живности почти не было. Или ему просто наконец-то повезло, все местные монстры отправились на пикник в соседние фрагменты территории… По пути к нему присоединились ещё двое сталкеров. Втроём бежать было веселее, конечно, да и поговорить можно, если дыхание позволит.

Ребята возвращались из ходки, и каждый, судя по их радостным репликам, тащил с собой по три настоящих артефакта. Ник попросил помощи в идентификации своих находок, посулил процент, если что-то стоящее обнаружится. Попутчики обещались помочь, но сначала нужно было вернуться в посёлок до темноты.

— А ты где собирал? — задал вопрос один из них. — Мы по свалке ходили, там сейчас затишье. Бандюков оттуда выбили до прошлого выброса и теперь поспокойнее.

— А я во-о-он там лазил, — Ник махнул рукой в сторону уже далёких руин, — в домишках и подвалах кое-что подобрал.

— Та ну тебя на фиг! — выкрикнул второй. — В крысином хуторе?!

— Гонишь! Оттуда нет возврата никому! — добавил спросивший первым.

Оба стажера даже остановились резко, будто об стенку ударенные. Котомин по инерции проскочил несколько метров, наконец остановился и повернулся к попутным напарникам. Тело пробрала ознобная дрожь.

— Что там такого? Я вроде ничего страшного не заметил… Аномалий очень мало. И мутантов ни одного.

— Живых на хуторе ни одного, что мутных, что не мутных, ты прав, — сообщил второй. — Там только съеденные.

— Точно! — подтвердил его напарник, вопрос которого привёл к остановке движения. — Новичок, там гнездо крысиной мегастаи. Туда только на танке можно заехать. Но без толку, твари облепят машину так, что носа наружу не высунешь и ни одного ништяка не поднимешь… И много насобирал?

— Не, много не успел. — Котомин соврал, потому что почуял в голосе спросившего не простой интерес. Мало ли… Вокруг никого, и их двое против одного. — Я там всего минут пять ходил. Край развалин задел. Темнеет уже.

— Тогда понятно, — сталкер кивнул, — повезло тебе, в рубахе родился. Засекли б тебя крысы, даже убежать не успел бы! Ну давайте, мужики, двигаем дальше, и вправду ночь на носу.

Журналист неожиданно для себя мысленно поблагодарил Творца и перекрестился. На всякий случай. Вот ведь свезло так свезло! Он-то знал, что добрых три часа убил на сбор предполагаемых артефактов. Отсутствие живности и огромное количество костей, рассыпанных в руинах повсюду, объясняло наличие там крысиной стаи. Но отсутствие самой стаи в её же гнездовье — чем объяснить?!

Жизненно необходимо набиваться в напарники. К кому-то более опытному.

Время на бегу пролетело быстро, и все трое вскоре добрались до первых фонарей. Сталкеры убрали оружие за спины и перешли с бега на шаг, как только пересекли границу посёлка.

— Ну вот и ладненько, — сказал первый, видимо, старший в этой паре, — идём перекусим, как тебя там, кстати?

— Георгий Бондаренко. Гоша, для краткости, — представился журналист.

— Меня кличут Мухтар, как собаку, но я не обижаюсь, — сказал старший, снимая шлем. Оказался узколицым, с ярко выраженными монголоидными чертами.

Второй хихикнул. Он тоже на ходу снял шлем и маску и оказался совсем юным блондинистым пареньком не старше двадцати.

— А это, — первый потрепал пышные волосы напарника, которые долгое ношение шлема ещё не испортило, — Кудрявый. Пока не заслужил ничего более пристойного. Мы здесь, в Зоне, друг друга называем заслуженными именами. Привыкай, новичок. К примеру, тебя с твоим сумасшедшим везением уже Крысобоем можно называть. Или Крысом, для краткости, как ты говоришь, везунчик.

Второй опять хихикнул.

— А нельзя что-нибудь нормальное самому подобрать? — спросил Ник. Не общались они с Гончим, уж тот кой-чего поведал бы о его феноменальном «везении»…

— Не-е-е! В Зоне ты, как заново рождённый, и имя тебе дают другие человеки, — заулыбался старший.

— Ты не переживай так, — младший подмигнул, — могло быть и хуже. Я бы тебя назвал Чипполино! Сталкеры громко рассмеялись.

— Ну что, давай с нами, пожрём и глянем, чего ты у крыс натырил. — Мухтар постучал по рюкзаку журналиста.

Они зашли в надувной купол забегаловки, стоящей прямо у дороги, что вела к блокпосту. Судя по физиономиям персонала, тут правила бал кавказская кухня. Двое сталкеров и один кандидат в сталкеры подошли к стойке бара, сколоченной из фанерных упаковочных ящиков.

— Нам как всегда? — спросил Мухтар у Кудрявого.

— И водки? На троих сообразим. — Младший кивнул в сторону журналиста. — А тебе чего на закусь?

— Я-а… это, — Ник замялся, — без гроша. У меня бумажник стянули. Я в ходку пошёл, чтобы заработать. Мужики, очень неудобно просить… одолжите?

Котомин никогда в жизни не попрошайничал, даже когда финансы коллапсировали в десятирублёвую монету. Но сейчас ему страшно хотелось есть. И вариантов было мало. Собственно, один только.

— Неудобно стрелять из «калаша» ногами, — ответил Мухтар и крикнул типичному армянину, что стоял за мангалом: — Нам как всегда, но три!

Повар кивнул понимающе, и полез в огромную жестяную кастрюлю, водружённую на столик сбоку от мангала.

— Водки «Немирофф» ноль-пять, — сказал Мухтар молодому, роскошно усатому бармену, — только не трудись в графин переливать. Я хочу услышать хруст открываемой крышки. Ты меня понимаешь?

Бармен остановил руку на полпути к одному из ящиков с водкой, выставленных в ряд на полке стеллажа за его спиной. Изобразив лицом гримасу пренебрежения, полез в холодильник за «другой» водкой.

— У них здесь, как и за периметром, — шепнул Мухтар журналисту, — закажешь коньяка, нальют бормотухи, чаем подкрашенной. Не люблю этих. Если б не их вкусная еда, ноги моей тут не было бы…

Трапеза сопровождалась распитием «горилки» и оживлённой беседой до тех пор, пока не пришло время Нику разомкнуть клапан рюкзака. Показать, чего он там насобирал. Мухта-ра и Кудрявого разбирало любопытство, и они попросили Ника предварительно светануть хабар… Как держал старший в зубах кусок истекающего жиром мяса, так и выпустил его на пол по причине отвисшей челюсти. Младший в этот момент ничего не жевал, поэтому именно он прерывисто зашептал Нику:

— Ныкай… снычь быстро… закрой…

Горло Кудрявого было перехвачено волнением, поэтому больше он ничего не исторг в следующие пару минут. Репортёр поспешно сомкнул клапан и невольно оглянулся назад, вдруг подкрадывается кто-нибудь, жаждущий заполучить хабар.

Заговорил Мухтар. Так же шёпотом, наклонившись почти к лицу Ника:

— Твою налево через коромысло… пять минут ходил, говоришь? Да тебя за такие ништяки могут и убить и не вспомнят, что нейтральная территория… жри давай, типа ужин продолжается, и осторожно уходим. Молись Зоне, чтоб никто краем глаза не засёк, чем ты светанул…

Все трое как ни в чём не бываю дожевали мясо, допили водку, покинули купол кавказцев и ушли искать укромное местечко, где можно было показать хабар без риска. Этим укрытием стал люкс-отель. Так здесь называли любые ночлежки, где не общаковые нары по всей длине сарая тянутся, а имеются отдельные комнаты, хотя бы один душ присутствует и туалет не в будке на дворе.

Запершись в номере, хабар Ника разложили на полу.

Кудрявый просто оцепенел и сидел на корточках открыв рот, Мухтар же за голову хватался, когда журналист извлекал очередную штуковину. Потом старший объяснял, как называется тот или иной артефакт, на что способен, сколько стоит на рынке в миру и по каким ценам можно его сдать в Зоне.

Ценнейшая информация!

Рекордеры записали всё. Ник потом пересматривал эту запись, чтобы запомнить получше. Рыночные продажные цены в среднем отличались от закупочных в пять раз. Эта грабительская пропорция стимулировала рост числа перекупщиков и перевозчиков разных калибров. Пока хабар добирался от рюкзака сталкера до сейфа покупателя в одном из городов «большой земли», он переходил из рук в руки неоднократно.

Но главным сюрпризом третьего дня, проведённого Ником в Зоне, было то обстоятельство, что добытый им хабар оказался не мусором. Далеко не.

Ценнейшая добыча!

Главным сюрпризом наступившей ночи было то, что Ника не попытались лишить добычи, а главным сюрпризом четвёртого утра то, что напарники сдали хабар как свой, по ценам более чем норматьным. За услуги свои взяли каждый по два артефакта, на выбор, и пятый в качестве уплаты долга за ужин и ночлег в люксе — Ник настоял.

Он всё ждал, что подозрительно добренькие сталкеры нагадят ему по-крупному, а они всё не гадили и не гадили. Может, пронесло на этот раз? Или всё-таки даже здесь, в Зоне, «исключения» вроде Братана не столь уж редко пробегают поблизости?…

Конечно, далеко не самые малоценные части добычи выбрали Мухтар и Кудрявый. Ну и ладно, это справедливо. Молодого облапошили бы зонные барыги как лоха последнего. Универсальный закон торговли «не обманешь — не заработаешь».

Ник, более чем удовлетворённый конечным итогом своей первой сталкерской ходки, разложил приобретённую выручку дробными частями чуть ли не по всем имеющимся карманам бронекомбеза и рюкзака. Он по-прежнему терялся в догадках, когда и где исчезли его финансы. С бумажником ясно, а вот каким образом из внутренних карманов… Неужели Молчун вытянул, пока журналист дрых после обильных возлияний?

Простившись с не оправдавшими худших ожиданий напарниками, Ник отправился за покупками. Дал ему несколько советов Мухтар как новичку. Репортёр, следуя им, обзавёлся большими промасленными банками армейской тушёнки, парой буханок свежего хлеба, торбой сухарей, набором «походная кухня», пакетом кофе, пакетами круп трёх видов, и тэдэ, и тэпэ. Когда Ник спросил бывалого сталкера, сколько покупать магазинов к автомату, тот развёл руками, мол, от экспедиции зависит, и посоветовал взять по максимуму, сколько хватить сил тащить.

Не прошло и часа, как на одной из улиц Котомин снова повстречал Мухтара. Кудрявого с ним уже не было. Сталкер обнаружился в группе других, таких же с виду опытных, вольных бродяг. Они о чём-то оживлённо беседовали.

— Во, народ, знакомьтесь, это Крысобой, — заприметив подошедшего Ника, благодетель выскочил из толпы и схватил журналиста за рукав, — тот самый везучий салабон!

— А пускай с нами идёт! — засмеялся один из сталкеров, белобрысый тощий верзила, чертами лица похожий на типичного немца. — Новичкам везёт! Лишняя удача команде разве помешает?

Народ засмеялся и зашумел.

— С таким составом нам бояться нечего, — смеясь, ответил другой, — хотя, чем Зона не шутит, пусть идёт. Опыта наберётся. Такая подходящая возможность молодым редко выпадает.

— Да, фартовый, — Мухтар положил руку на плечо Ника, — опыт перестрелок между человеками ни за какие деньги не купишь. Получают его только выжившие… А ты пойдёшь за нашими спинами, пальнёшь пару раз, посмотришь, что к чему. Не бойся, сила на нашей стороне.

— А что происходит? — Ник, неожиданно угодивший в эпицентр внимания группы, только сейчас сумел вставить слово.

— Нужно зачистить базу апокалиптиков. Они отстроились на основном пути и вот уже три группы наших завалили, — ответил сталкер, шевелюру которого обильно посеребрили годы.

— Задрали, твари! Подонки! — зашумела толпа.

— Раньше они в основном барыг и транспортёров щемили, — продолжил сталкер, — вели себя борзо, но в наши дела не лезли. И вот нашего брата-сталкера вздумали отстреливать, как тушканов или псов. Если мы не объединимся и не ответим агрессией на агрессию, то нас будут поодиночке безбоязненно мочить все клановые, кому не лень!

— Ничего, ничего! — Мухтар потряс Ника за плечо. — Скоро врубишься во все движения. И чем быстрее, тем дольше проживёшь!

Эти его слова вызвали всеобщее громогласное одобрение, и под многоголосый гомон Ника потащили прочь из посёлка. Мнения новичка никто и не спросил.

Пока Котомин решал, действительно ли ему полезна эта вылазка, он оказался уже далеко за пределами нейтральной территории.

Оставалось лишь тем утешаться, что он лично знает этих борзых. Интересно увидеть логово «прозревших», пусть даже разрушенное. Любопытное продолжение боковой сюжетной линии репортажа, начатой с разговора на улице и продолженной диалогом в сарае рядом с магазином Басиста…


* * *

Мерзопакостное ощущение неподъёмной тяжести наполняло тело. Невидимые, но страшно тяжёлые цепи тянули вниз. Вот уже в который раз не получалось подняться выше крыши «сталинской» трёхэтажки. Какая-то сила не пускала, притягивала к земле, неотвратимо роняя его в серую пыль затоптанной дороги.

Выкашляв ту самую пыль, забившую бронхи, Луч вставал и смотрел в небо — бездонное, ирреальное. Чернотой там и не пахло. Вверху сияющий путь в бесконечность. Там свет, а всё чёрное тут, под ногами, собралось и сгустилось внизу.

Пусто. И лишь тоска липкая, мерзкая, всегда была рядом. Улицы безлюдны, но ощущение постоянной слежки не покидает. Опять эти взгляды, взгляды, взгляды… И всё не получается определить откуда. Глаза со всех сторон, миллион разных или один, но зато огромный, как само небо. Реденькие облачка чёрного тумана окутывают деревья и нижние этажи заброшенных домов, вползая через разбитые стёкла окон в тёмные комнаты. В проёме одного из них мелькнуло знакомое лицо…

Возможно ли такое? Могла это быть именно она? Или вновь больное воображение шалит… Опять сжало в груди и поволокло, поволокло! Луч знал, ему нужно туда… Откуда доносится тихий зов, что постоянно сверлит душу. Это она его зовёт! Встряла где-то, выбраться не может и зовёт-зовёт на помощь. Сейчас, как никогда отчётливо, он ощутил направление и хотел сорваться с места. Но… полететь у него не получается. Ноги сталкера прилипли к чёрной зонной пыли. Дёргай, не дёргай — не оторвать…

— За что?!!

Крик безысходного отчаяния вырывался из пересохшего горла. Реальность начала растворяться, постепенно становясь нерезкой, расплывчатой, совсем прозрачной. Стены серых домов сменялись ржавой облупленной пластиной. Да это палубное перекрытие старой баржи…

Сон уходил, оставляя несколько тоскливых картинок в памяти и паршивое настроение.

Луч проснулся, чувствуя, что весь взмок. Борода и остальная растительность на голове слиплись от пота и грязи.

Сталкер рывком сел в импровизированной «койке», сооружённой из вороха тряпок (не спать же на голом железе), и закрыл ладонями лицо.

«Проснулся… А надо было?» — мысленно прокомментировал он своё пробуждение.

По-прежнему чувствуя, что тело налито свинцовой тяжестью, встал и направился к большой эмалированной миске, полной воды после вчерашнего дождя. Взял черпак, лежащий рядом, опустил его в жидкость и окатил себя ледяным потоком.

— Ох, ё!!! Ух!!! Бр-р-р!!!

Вся дурь мигом улетучилась вместе с остатками сна. В башке прояснилось.

«Выдвигаемся, — вспомнил охотник. — Шестерых уже нет смысла ждать. И без того встряли на двое суток, а это непростительно долго, если учитывать сложность локации!»

Подловить Кремневика, когда тот по Зоне лазит, никак не выйдет. Пытались уж смельчаки, Зона им пухом, только не жгучим… Страшно не хочется тащиться в логово, после долгих разведывательных поисков обнаруженное Моторхэдом. Но деваться некуда. Напортачили, исправляем. Надо идти. Только там есть шанс достать змея этого каменного… Из-за него, гада ползучего, и пришлось две ночи спать не в домах заброшенных, а в этом защитном кожухе огромной «консервной банки». Слишком много дырок в полуразрушенных строениях. Не говоря уж о ночлеге под открытым небом. Сплошная «дыра» со всех сторон… А металл возвращенец недолюбливает, по косвенным данным.

От бодрых восклицаний проснулся Клим. Вольный сталкер заполошно вскочил, пулемёт в лапищах наперевес, головой вертит, врагов ищет взглядом огненным. Даже здесь, под защитой сплошного железа, — так и спит в обнимку с «печенегом», как дитё с игрушкой. Удивительно, как себя не пристрелил во сне.

— Шо такэ? Крэмнэвык зъявывся?!

Здоровяк ещё досматривал свой сон. Предвкушал небось долгожданную встречу с невиданным монстром. Этому только дай популять!

— Пока нет. Зъявылось утро. Хошь, освежу холодненькой? Луч зачерпнул воду пластиковым ковшиком и с ехидной улыбочкой направился к постели Клима.

— От тока спробуй! — Клим направил на старожила свой внушительный «ствол». — В момэнт з пращурами поздоровкается!

Но уже в следующую секунду ледяной поток окатил его и превратился в облако брызг, с ног до головы окутавшее большущего сталкера.

— Ну падлюга! Гыдота козына! Ось я тэбэ зараз!

Отведя пулемёт, Клим перехватил его левой рукой и опустил вниз. Здоровенный кулачище правой затрясся прямо перед лицом Луча…

— А скажи, классно освежает?! — Луч отпрыгнул, чтобы не угодить под кувалду ненароком.

Внезапный скрежет люка заставил их обоих умолкнуть. Луч бросился к своим шмоткам. Лучемёт и «калаш» лежали у стенки рядышком, в полной боевой готовности. Несмотря на то что спящий отряд охраняли сверху часовые, они контролировали палубу, но могла стрястись любая хрень…

По железной лестнице с грохотом спускался один из палубных стражей, кажется, Валик-Пирамидон его зовут.

— Рота, подъём, — вякнул он, спустившись в трюм, послуживший отряду временной ночлежкой.

— Да пошёл ты, ещё восемь минут на сон осталось… — проворчал Испанец. — Блин, сначала эти оболтусы со своими водными процедурами, теперь будильник припёрся…

Бойцы просыпались неохотно. Ещё бы! Чего ж не поспать, когда сон охраняемый… в экспедициях такая лафа ну очень редко случается.

Сборный отряд, не считая шестерых клятвенно обещавшихся подтянуться, но пропавших где-то по дороге, образовался из девятнадцати человеков. Собрались ради единственной цели: завалить сурового выродка. Кроме двоих, все отрядные полагали, что бой предстоит с непомерно выросшим, способным круто мимикрировать, но в принципе привычно-мутным чудовищем.

В левом, ближнем к лестнице углу прямо на полу кемарили пятеро ветеранов вольных, они спали в броне, не пользуясь предоставленными защитой преимуществами. Луч же дал телу немного отдохнуть от «повседневного костюма» и сейчас шарился в исподних трениках, осматривая свою экипировку. Ещё двое вольных, вместе с единственным в отряде независом, рассветную смену на палубе отдежурили.

Вдоль противоположной от входа стены ворочались, просыпаясь, шестеро бойцов из Очищения. «Очистки» вначале собирались вообще обойтись своими силами, но из штаба клана местному форпосту курьером доставлен был приказ: выделить только полуотделение. Мол, Кремневик всех жрёт, не разбирая, пусть колхозом его и загоняют… Командиры очищенцев тоже полагали, что сразиться предстоит всего лишь с гигантским, но вполне одолимым змеем.

Эх, надо было Моторхэду распустить слух об аномальных свойствах кремнёвой чешуи, немерено увеличивающих потенцию, и слить инфу о логове бандюкам. Положили бы они кучу народу в облаве. Другим способом головорезов на опасную операцию не вытащишь… Потом всё равно пришлось бы кому-то из опытных коллег браться за дело и под прикрытием организовывать охотничью экспедицию, но хоть число бандитов уменьшилось бы, прежде чем этого ползучего возвращенца завалят.

Моторхэд же, выследив логово, не медля слил инфу «синим» воякам на ближайшем форпосте. Недавно парень стал нашим, опыта маловато, не сообразил. Видать, сильно обрадовался коллега, что шанс искупить собственную вину появился.

Галка и Улька, две амазонки, пришли к месту сбора, чтобы продвинуться по их «бой-бабской» социально-субординационной лестнице. Для вступления в женсовет, клановую верхушку, им нужно было доказать свою крутизну. Уничтожение эксклюзивного монстра вроде Кремневика — как раз один из подходящих аргументов. К тому же шансы на выживание у них выше всех в отряде, отправленном на охоту за ЭТИМ. Женщины ведь они, как бы ни старались эти две особи делать вид, что принадлежность к этому полу — совершенно не важное для них обстоятельство… Парочку бой-баб придётся собственноручно по-тихому завалить после операции, чтоб не болтали лишнего.

Луч и Моторхэд делали вид, что друг друга лично не знают. Хотя уж кому-кому, а зачищать монстра доведётся именно им. Точнее, оканчивать зачистку.

ЭТО появилось по вине коллеги. Моторхэд не успел остановить потенциала. Тот парень пришёл в Зону с «каменным», как он сам выразился в разговоре, желанием: отомстить одному кренделю. Красавчик отбил у него возлюбленную и женился на ней. Брошенный жаждал в гробу видеть всю компанию соперника и всех гостей, что на свадьбе гуляли. Полный аут! Даже с такими дебильными желаниями прутся в Черноту… Ну возьми подстереги и молотком убей ненавистного в подъезде ночью, если так уж приспичило. Но, видимо, хил телом и умишком был потенциал. Зато шустрым оказался и удачливым — страх! В лиманском или барском казино небось сорвал бы джекпот с первой сдачи.

Совершенно никем не замеченный, просочился до кольцевого рва и уже свесил ножки вниз, когда его засёк Моторхэд. Коллега за несколько минут до встречи пытался образумить другого жаждущего, точнее, жаждущую. Но потерявшая единственного сына в авиакатастрофе мать не вняла увещеваниям, и пришлось её труп сталкивать медведкам на корм. Появление ещё одного соискателя не особо обрадовало, настроение у сталкера опустилось ниже нуля. Всё-таки не каждый день выпадает пристрелить женщину пожилую, оказавшуюся способной добраться во внутренний круг. Большинство целей — нестарые мужчины.

Но куда деваться, не протопаешь ведь мимо, отвернув морду… Охотник придержал шустрика за плечико, завёл разговор. Тот охотно поведал, что его привело к эпицентру, но попытка вразумить, отговорить, предостеречь моментально встретила яростный отпор. Гадёныш послал доброжелателя, и сиганул с обрыва, как заправский адепт паркура. Ямакася хренов.

Не случись Моторхэд в том месте, он бы не испугал соискателя, и тот почти наверняка не добежал бы до внутреннего края рва, опередив реакцию медведок… и не взлетел бы по внутреннему обрыву, как наскипидаренный. И не продолжал бы стремглав нестись дальше, прямо к Саркофагу… Моторхэд элементарно не успел, не догнал. Шустрый больно паренёк оказался. На третьей космической скорости влетел в один из зевов, гостеприимно распахнутых по периметру объекта Укрытие на уровне почвы.

Сообразив, что он и сам сейчас по инерции в адову пасть вскочит, коллега не просто остановился, а опрокинулся на спину и поджал ноги. Пробороздив чёрный прах, застыл в миллиметре от входа в Саркофаг… боясь дышать, потихонечку отполз на метр, загребая руками и скребя ногами, поднялся на дрожащие от страха конечности и что было сил умотал прочь. В ужасе от осознания, что ещё полшага, доля секунды, и он сам пересёк бы роковую черту невозвращения…

Явление каменного змея Моторхэд наблюдал с внешней стороны рва.

Вернулся ОТТУДА уже Кремневик. Тварь огнеупорная, кремнийорганическая, запрограммированная на уничтожение всех живых существ мужского пола. Зона в очередной раз пошутила… Вычислить змея на скале или в каменной пещере — нереально. Он становится единым целым с каменной стихией и показывает себя лишь перед тем, как убить. Почти весь отряд погибнет в этой экспедиции. Все, кроме двоих, — не охотники, а приманка. Добычу можно будет подловить, только когда она убивает очередного «живца» или перемещается к нему.

Об этом рассказывали сталкерши. Женщин ЭТО не трогало. Так что было кому давать свидетельские показания о новом страшилище, захватившем одно из самых «плодородных», богатых на артефакты полей Зоны.

Луч к этому времени уже втянулся обратно в ритм зонного бытия и бегал во всю прыть, отрабатывал цель за целью. Одно удручало — Зона по-прежнему не торопилась возобновлять с ним прямой контакт. Того и гляди выбросит опять на фиг, в любой момент, хоть с толчка со спущенными штанами. Мол, скучный ты, пошёл вон… Но пока что этого не происходит. Интересно, чего она ждёт… или хочет?

Зато ощущение «совсехстороннего» взгляда посещало частенько, даже во сне, как сегодня. Сны, сны, эти сны… Сколько их, и все разные, но с неким скрытым смыслом. Как их расшифровывать? Луч раздумьями мозг усушил, но так и не понял. Кто-то или что-то таким образом общалось с ним. Кто или что — вариантов мало, всего два, но кардинально разные значения имеют они для сталкера. Мысли накрывают пеленой усталости, наверное, уже душа стареет. Эх, если бы светлейший Древосил вместе с телом и душу омолаживал… Но создание это, чуть ли не единственное в Зоне, что жизнь дарует, а не отнимает, врачевало исключительно телесную ипостась. Да и пойди его отыщи… ни разу после возвращения не явился Лучу тайный бонус «неглухонемых» посвященных.

Луч присел перебрать «калаш», нужно было руки чем-то занимать, тогда и мысли веселее летят. Впрочем, какой толк от автомата в данном случае? Кремневика наверняка только лучевой пушкой и свалишь. Или направленным взрывом. Живой организм на основе кремния, а не углерода.

Именно так его классифицировал, по описанию выживших, Ботаник. Типчик из клана коллекционеров, в прошлом научный работник института генной инженерии. Этот участник экспедиции держался особняком. Что-то постоянно ковырял в своей походной лаборатории чемоданного типа.

Вызвался из научного интереса. И ладно, пусть изучает. Кто, как не он, может дать полезный совет… А вдруг припасённые средства поражения не дадут смертельного эффекта? Научник проговорился, что ему, дескать, жутко повезло на самом деле. Подобных тварей только на других планетах можно сыскать, и в книжках фантастических, а тут вот тебе на, реальный живой песок! Ботаник этот собственную житуху готов сложить на алтарь науки. Ну и флаг ему куда поглубже. А Лучу крайне интересна эта особь исключительно с точки зрения анатомии. И новый лучемёт, излюбленное оружие, поможет внимательно изучить его внутренние органы после того, как они будут разложены в ряд на земле. Если у него эти органы вообще в наличии.

Вот тогда, с чувством глубокого удовлетворения от выполненной работы, Луч осознает, что брак, допущенный кем-то из коллег, исправлен. И что жизнь продолжается. А значит, впереди всё новые и новые смерти, его стараниями положенные на её алтарь.

Без абсолютной веры в неразрывность этой простой взаимосвязи он бы давно засунул ствол «кольта» себе в рот и даванул на спуск. Или активировал какой-нибудь убийственный артефакт. Например, «мерзлячок». Имя ему такое давал ну очень ироничный сталкер. Вопреки названию этот ништяк не холодину, а нечто вроде искусственного солнышка вытворял. Ультрафиолета до фигища продуцируя в том числе. А УФ-облучение, помимо того, что белковые живые существа в прожаренные бифштексы превращает, ещё и

структуру кремния изменяет, она становится рыхлой… ему с Моторхэдом останется только мелкий песочек по ветру развеять.

Мал, да удал «мерзлячок».

Подарочек, припасённый для Кремневика.

Загрузка...