Ловите няню, шеф

Глава 23

Дамир

— Ой… — слышу жалобное шипение, а затем следует толчок такой силы, что я невольно перекатываюсь на другую сторону кровати.

Екатерина быстро вскакивает, морщится, как консервированный помидор, хватается рукой за живот и несется к ванной. Не успеваю ничего понять, потому что за ней тут же закрывается дверь.

— Экстренная эвакуация, — слышу по ту сторону двери. — Мне нельзя есть морепродукты. Дальше я слышу только шипение воды и кашель.

Что за…?

Встаю с кровати и стучу в дверь, надеясь, что понадобиться моя помощь, но слышу только:

— Вы можете уйти? Из номера.

Желание пропадает практически мгновенно, я беру спортивку, набрасываю сверху и спускаюсь на ресепшн.

— Здравствуйте, — говорю привлекательной девушке. — У вас есть свободные номера?

Решаю, что лучше всего пожить отдельно, пусть в каком-то клоповом номере, зато без риска порвать брюки.

— Простите, но номеров нет, — выдает девушка на ресепшн, мило улыбается и отвечает на звонок телефона.

Офигительно, блин!

И что теперь? Возвращаться в номер, где Катя борется с отравлением такое себе преимущество, поэтому я прошу администратора найти таблетки от диареи, рвоты и вообще отравления и отнести их в наш номер. Мне обещают сделать это в ближайшие минуты, и я со спокойной душой вызываю такси и еду к другу.

Стоит ли говорить, что Олег ржет, как конь, когда видит меня на пороге, а после рассказа его и вовсе не остановить. Тяжелый маховик под названием “Смех Олега” разбивает комнату на части, а мой мозг на маленькие частички.

— То есть ты решил с ней переспать? — удивляется он. — Без свиданий, приглашений на ужин и романтики? Серьезно?

Я киваю. Знаю, что поступил импульсивно, но что отрицать, когда все так, как он говорит.

— Да вы даже разговариваете на “вы”, Дамир! Каким место ты думал? — друг явно удивлен, а я больше не желаю его слушать.

— Хватит. Да, поступил тупо, но что теперь?

— А ты вообще уверен, что она отравилась? — вдруг спрашивает Олег.

— В смысле? Ей же плохо стало.

— Да вот мне бы тоже стало, с таким-то лбом, — выдает он. — Она просто не хотела с тобой спать!

В его словах есть доля рациональности, но только сейчас я понимаю, что это и к лучшему. Друг прав во всем, начиная с того, что зря ее сюда привез и заканчивая тем, что глупо было тащить ее в постель, когда мы разговариваем с друг другом на “вы” и по имени и отчеству.

Но самое интересно, что когда на следующий день я возвращаюсь в номер, Екатерина мирно спит на кровати, а таблетки стоят на тумбочке. Не знаю, где именно была буря, но явно не в номере, потому что он девственно чист и убран.

Самолет у нас вечером, поэтому я точно не знаю что будем делать весь день, тем более после моих вчерашних признаний и того, что едва не произошло.

Екатерина шевелится, открывает глаза и в ужасе смотрит на меня. Зарывается с головой в одеяло, и я слышу только:

— Простите.

Она извиняется настолько жалобным тоном, что я чувствую себя еще большим мудаком. Привез девушку в другую страну на вымышленное совещание только потому, что она пошла с моим братом пить кофе.

Идиот — это диагноз и, судя по мне, хронический.

— Как вы себя чувствуете? — решаю игнорировать ее извинения и сделать вид, что ничего не произошло.

— Нормально, — отвечает из-под одеяла.

— Завтракать идем?

— Н-е-е-т, — чуть тянет Екатерина, все еще прячась под одеялом.

К вечеру Екатерине становится легче и мы таки садимся в самолет. Всю дорогу до аэропорта молчим и только сейчас явно ощущаю все последствия того, что совершил. Мне точно нужна дополнительная доля в мозге, отвечающая за отсутствие флирта на работе, потому что я совершенно точно не хочу с ней разговаривать.

И уже когда я думаю об увольнении Екатерина поворачивается ко мне, берет в руки смартфон и выдает:

— На завтра у вас назначена встреча с несколькими партнерами, также ждет собеседование на вакансию главного бухгалтера, нужно поехать на строительство, проконтролировать сотрудников и посмотреть, соответствует ли этап строительства отчетам, которые присылают прорабы.

Мы плавно начинаем обсуждать работу, и я сам не замечаю, как и в салоне самолета говорим о том, что нужно сделать. А еще я достаю ноутбук, и мы примерно час сидим над совершенствованием проекта, на который выделили деньги французы.

Екатерина находит несколько несостыковок и предлагает пару изменений, которые я тут же вношу.

— Дамир Александрович, — официально заявляет она, когда мы подъезжаем к ее подъезду и выходим из машины. — Я не знаю, зачем мы поехали в Брюссель, но прошу вас в будущем держать дистанцию и не переступать черту начальник-подчиненная, потому что мне нравится работать у вас в компании, а то, что произошло… я не хочу быть красивой куклой, приносящей кофе и задирающей юбку по щелку ваших пальцев. Всего доброго!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она кивает и заходит в подъезд, а я стою и понимаю, что меня очень красиво отшили. Без пафосных слов о рабочих отношениях, без разговоров о "я не такая". Просто поставили перед фактом, заставляя расписаться без возможности ознакомления с пунктами договора.

Я сажусь в машину и даю знак водителю ехать домой. Екатерина права, я поторопился и сделал из нее что-то похожее на легкомысленную секретутку, а ведь заходить нужно было совсем с другой стороны.