Ловите няню, шеф

Глава 31

Дамир

Анжела — последняя, кого я хотел видеть в этот вечер. Вообще последняя, кого я когда-либо хотел видеть. Когда она окликает меня и подходит ближе, моему раздражению нет предела, но вместе с ним появляется злость и что-то еще.

Я думал, что уже не больно, что все прошло и забылось, но вот она — воплощение женщины, которую я любил. Ради которой был готов на многое, если не на все.

Я едва слушаю, что она говорит, но вовремя отбиваю ее нападки в сторону Кати. Она последняя, кто должен был встретиться с моей бывшей, поэтому слушать от нее оскорбления — не лучшая идея.

Последнюю выпадку Анжелы отбить я не успеваю, Катя стоит сама за себя. Выливает на голову моей бывшей сок и отходит от греха подальше. Анжела уже тянет к Кате руки, но я быстро хватаю ее за локоть и заставляю стоять на месте.

Она растерянно смотрит на меня, а я, к своему стыду, понимаю, что все еще что-то чувствую к ней.

Отлично, Деспотовский, просто феноменально! Ты хочешь бабу, которая тебя бросила. Тебя и ребенка.

Я вижу, как Катя идет на выход, но вместо того, чтобы догнать ее и объясниться, просто стою и смотрю на свою бывшую. Да ни черта я не чувствую. Никакой любви. Да, есть тоска по тому, что когда-то было, по ее этому взгляду щенячьему.

Но не больше.

Как только она начинает смотреть на меня так, будто я виноват во всех смертных грехах, я отмираю и выдаю циничную улыбку. Ту, которую оттачивал целый год.

— Что тебе надо? — достаю из кармана кошелек и бросаю на стол купюры.

Оставаться в ресторане больше не намерен. Если успею — догоню Катю и поговорю с ней. Если нет, что ж, пообщаюсь с ней завтра на работе, объясню ситуацию.

— Твоя сучка только что облила меня какой-то жижей, — визжит она.

— Сожалею, но увы, ничем не могу помочь.

Обхожу столик с противоположной стороны и иду к выходу. Не кривя душой могу сказать — мне ее не жаль. Ни капли.

Я выхожу на улицу, оглядываюсь по сторонам, но Кати нигде нет. Я быстро достаю телефон и набираю ее номер, но она сбрасывает, а затем и вовсе не берет трубку.

Дамир: Прости, я не успел сориентироваться. Обещаю загладить свою вину завтра за обедом. Чашечкой горячего шоколада и вкусным стейком с черри. Идет?

— Я хочу видеться с сыном, — слышу голос бывшей сзади и улыбаюсь.

Да ну? Правда? Поворачиваюсь к ней и смотрю в уже незнакомое лицо. На ней тонна косметики, нарощенные массивные рестницы, пару стразов на веках и пухлые, явно накаченные губы. Как и грудь, которая точно была на пару размеров меньше.

Я присматриваюсь к ней и пытаюсь уловить хотя бы каплю от той женщины, которую любил. Когда из хрупкой девушки она успела превратиться в это? Я не знаю. Да и не хочу знать. Она ушла из нашей жизни, захлопнула дверь и провернула ключи несколько раз, так что теперь я не намерен давать ей возможности подсмотреть даже в замочную скважину.

Наша с Темой жизнь касается только нас двоих. Для Анжелы в ней нет места, и никогда не будет.

— Иди в задницу, Анжела, — это, пожалуй, самое мягкое, что я могу ей сказать.

— Я подаю в суд и собираюсь отстаивать свои права, — решительно говорит она, а я смотрю на нее, облитую томатным соком, и мне становится смешно.

— Подавай. Хоть раз двести. У меня сотни свидетелей того, что ты ни разу за год не приехала к сыну. Тебя лишили родительских прав, потому что ты укатила за границу, а я объявил тебя в розыск. Реально думаешь, что что-то можешь сделать?

— Я умею играть. А наша страна заботится о раскаявшихся матерях, — вполне серьезно говорит она.

О, да! Она права, как никогда. Страна и закон действительно на стороне матерей, вот только нормальных женщин, любящих своих детей, а не кукушек, для которых соскочить после родов — обычное дело.

— Чего ты хочешь? Сын же явно тебе не нужен. Ты даже не знаешь, как его зовут.

— Дима, — она говорит так уверенно, будто действительно все знает.

— Да, — киваю. — Если это имя твоего хахаля, то да, Дима. Сына зовут по-другому, — я разворачиваюсь и иду к своей машине, открываю дверцу, но не спешу садиться. Поворачиваюсь к ней и говорю: — Попытаешься подойти к нему — удавлю!

Она говорит что-то еще, но я больше не слушаю. Сажусь в машину и захлопываю дверь, не обращая внимания на то, что она стучит по стеклу, а потом резко отходит, потому что мой водитель быстро жмет на газ.

Я открываю WatsApp, вижу прочитанное сообщение, но не получаю ответа. Жду еще минут десять и отправляю еще одно:

Дамир: Катя, прости. И скажи, что ты добралась до дома.

Снова прочитано и никакого ответа. Ни простого “да”, чтобы я успокоился, ничего. Первый порыв — поехать к ней, поговорить и попросить извинений, а потом я думаю, что нет. Такое поведение же явно для того, чтобы мужчина побегал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я, может, не силен в психологии, но женские трюки знаю прекрасно. Не отвечать и не брать трубку, когда звонят — типичное “он будет за мной бегать”. Я хотел бы думать, что с Катей все по-другому, но выводы напрашиваются сами собой. Она точно такая же, как и другие женщины. И от этого, увы, не спастись.

Приезжаю домой, благодарю маму за то, что посидела и игнорирую ее расспросы о том, как прошел вечер.

Тема уже спит, а я быстро принимаю душ и понимаю, что все еще жду сообщения. Хочу, чтобы она написала, сказала, что просто была занята или… не знаю, у нее сломался телефон, например. Да что угодно!

Я беру смартфон в руки, верчу его, захожу в пару приложений, делаю смешные фотки спящего сына и обнаруживаю себя в мессенджере, набирающим сообщение.

Дамир: Я растерялся. Не ожидал ее встретить, поэтому не знал, что сделать. Не делай поспешных выводов, ты и вправду первая женщина, которую я хочу узнать поближе после Анжелы.

Смотрю на сообщение и круглую кнопку “Отправить”. Я почти нажимаю, но в последний момент стираю сообщение и выхожу из приложения. Что за сантименты? С каких пор я пишу сопливые сообщения женщинам? Обиделась? Отлично! Значит, она точно не та, кого я хотел бы видеть рядом.

Я выхожу из спальни, чтобы выпить воды и подумать о работе, а когда возвращаюсь, снова беру в руки телефон. Захожу в мессенджер и вижу “Данное сообщение удалено”.

Дамир: Что ты удалила, Катя?

Она прочитала и молчит. Снова. Я жду и жду, но когда проходит час, а абонент “не в сети”, я злюсь и пытаюсь дожить до утра, потому что несмотря на все убеждения чертовски хочу поговорить с ней и выяснить, что происходит. Я впервые хочу треснуть кулаком по столу и спросить: “Что, черт возьми, происходит, Катя?”.

Утром я просыпаюсь помятым и невыспавшимся. Благо, прохладный душ и рядовые заботы о Темке позволяют отвлечься и привести себя в порядок. Няня приходит как раз вовремя, берет Артема на руки и рассказывает ему что-то. Сын заворожено слушает и не обращает на меня внимания.

Ну, слава богу! Хоть что-то уже хорошо.

— Послушайте, — решаю дать наставления новой няне. — Вчера у меня состоялась неприятная встреча с матерью Артема. Она прекрасная актриса и та еще стерва. Я не хочу, чтобы вы и близко подпускали ее к сыну, что бы она не говорила и как бы себя не вела. Берете ребенка и уходите домой, ладно?

— Да, конечно.

— Вот ее фотография, — протягиваю няне телефон, куда еще вчера сохранил ее снимок новой себя.

— Хорошо, я поняла.

— Давайте еще раз, — я знаю, что она не дура, но хочу на сто процентов убедиться, что мой сын в безопасности.

— Не переживай — женщина успокаивает меня. — Я знаю, что она ушла и не участвовала в воспитании сына, поэтому не переживай, что я подпущу ее, Дамир. Марина мне все рассказала.

Точно! Мама. Как я мог забыть о том, что это ее хорошая знакомая.

— Спасибо, — наспех благодарю женщину и еду на работу.

Катя уже на рабочем месте, поэтому едва захожу в кабинет, тут же прошу ее зайти. Жду, когда дверь откроется, а когда это происходит, просто вталкиваю Катю внутрь и поворачиваю защелку.

— Что вы делаете, Дамир Александрович? — торопливо спрашивает она.

— Иду напролом, Катя, — спокойно отвечаю и надвигаюсь на нее, отмечая, что она отходит назад, а когда упирается в стол поясницей, опасливо оглядывается, но я уже подхожу ближе.

Размещаю руки рядом с ее бедрами и не даю возможности освободиться.

— Скажи мне, Катя, что вчера было?

— А что было? — с вызовом смотрит на меня.

— Ты игнорировала мои сообщения, — почти спокойно говорю я, хотя рядом с ней сердце почти выскакивает из груди, а дыхание учащается.

— Я спала.

— Врешь.

Мы смотрим друг на друга несколько мгновений. Глаза в глаза. Буравим друг друга взглядами, я пытаюсь понять о чем она думает, но получается из ряда вон плохо. Склоняюсь, чтобы поцеловать ее, но получаю пощечину, а затем Катя вырывается и отходит к двери.

— Впредь, Дамир Александрович, попытайтесь не прикасаться ко мне. Я — ваш секретарь и личный помощник и, как я уже говорила, не собираюсь задирать юбку по первому вашему зову. Вчерашний ужин только убедил меня втом, что между нами ничего не может быть.

— Что за чушь? — взрываюсь, потому что как только я думаю, что мы сделали шаг вперед, она легко отступает на два назад.

— Это не чушь, — она кажется вполне спокойно, хотя отчетливо заметно, что ее дыхание учащено, грудь так и вздымается раз за разом. — Разберитесь со своими прошлыми отношениями, Дамир Александрович. И только потом заводите новые.

