Ловушка

Глава восьмая

Я не знала, что четыре месяца могут тянуться так медленно. «Со скоростью улитки» — подходящее определение. Наверное, так кажется, когда ты беременна. Ты всё время смотришь на часы.

Мне потребовалось три месяца, чтобы перестать ждать новостей от Митча. Учёба началась больше месяца назад, поэтому, уверена, он вернулся к привычному ритму жизни. Очевидно, ему нет дела до меня… или ребёнка.

Я насильно выталкиваю мысли из головы, когда бросаю сумку у парадной двери, благодарная тому, что этот долгий день подошёл к концу. Понедельник и среда — убийственные дни, потому что у меня по четыре занятия. Первый начинается в 8.05, а последний заканчивается после пяти вечера.

Странно было вернуться в колледж беременной, особенно сейчас, когда уже всё заметно. За просторными блузками и толстыми свитерами не спрячешься. Живот — небольшой, но по нему видно, что я не просто «крупная девочка». Хотя если спросить маму и Эрин, они ответят, что сзади по мне так и не скажешь, что я беременна. От этого мне, видимо, должно стать лучше?

Как у большинства жителей пригорода, у меня не так много друзей в колледже, но те несколько человек, с кем я разговариваю и обедаю, очень меня поддерживают. Джулия и Эллисон всё знают о Митче. Они только раз виделись с ним и отреагировали, как и многие другие девушки, объявив его достойным обморока. Джулия дразнила меня, называя счастливой сучкой. Не такой уж и счастливой сейчас. О нём мы больше не говорим.

Сегодня мамы не будет допоздна. Ей нужно показать два дома, а потом она поедет ужинать с Рэнди, что значит — на вечер я предоставлена сама себе. Это хорошо. В последнее время мне нравится проводить время одной по паре дней в неделю.

Я отправляюсь на кухню, размышляя, что приготовить из курицы, которую я вытащила утром, когда раздаётся дверной звонок.

Желудок переворачивается, а сердце набирает скорость. Логически я знаю, что это не он. Не он. Но я не могу справиться с тем, как откликается моё тело на неожиданные звонки или стук в дверь. Или на подъехавшую к дому машину, когда мы с мамой обе дома. Ненавижу так реагировать.

Я поворачиваюсь и тащусь назад, чтобы открыть дверь. За ней, наверное, какой-нибудь парень, продающий пылесосы Кирби.

Нет, не продавец и не Митч, но это, наверное, самый близкий человек к моему бывшему.

— Диана, — её имя покидает мой рот дуновением воздуха.

Но она смотрим не на меня — во всяком случае, не в лицо. Её глаза прикованы к моему животу. Если я и удивилась, увидев её, она — просто сверхшокирована моим положением.

Митч ей так ничего и не сказал. Только что она это более чем подтвердила.

Её глаза увеличиваются на овальном лице, когда она резко поднимает их ко мне.

— Ты… ты беременна, — заикается она. Бедняга. Жаль её. Тяжело обо всём узнать таким образом.

Я отступаю и открываю шире дверь.

— Хочешь зайти?

Не ответив, она ступает в фойе, непрерывно метая взгляд от моего лица к животу и обратно.

— Митч ничего не сказал?

Раздвинув губы, Диана качает головой. Она явно ошеломлена.

— Это его ребёнок, — наконец, изрекает она.

Мне хочется смеяться. Митч сомневается во мне, но его сестра знает, не задавая вопросов. Я остаюсь несгибаемой перед глубоким колодцем боли, которую давно научилась хоронить.

Она отводит назад плечи и тяжело вздыхает.

— Я пришла спросить, знаешь ли ты, что происходит с Митчем. Его тренер звонил на прошлой недели, чтобы сообщить мне, что его оценки ухудшаются, и он пропускает тренировки. Если так и дальше продолжится, ему придётся выбросить его из команды. — И снова её глаза возвращаются к моему животу. — Раз уж это началось после вашего разрыва, я думала получить информацию от тебя. Думала, может, ты с ним поговоришь… Но теперь я вижу, что с ним происходит.

Ребёнок тут же толкается ножкой. Моя рука инстинктивно ложится на живот.

Тревога вспыхивает в глазах Дианы, и я вяло улыбаюсь.

— Всё нормально. Она просто готовится перед вечерней игрой в футбол.

— Она? Это девочка? — спрашивает она, и мне почти больно видеть тоску в её глазах.

Я киваю, продолжая гладить местечко, куда пнул ножкой мой ребёнок. Целое мгновение Диана выглядит оглушённой. Похоже, ей потребовалось немало усилий, чтобы оторвать взгляд от животика и вернуть его к моему лицу.

— Я… я… я не знаю, что сказать.

— Всё нормально. Ты ничего не должна говорить, — уверяю её. Я не жду, что она поздравит меня или притворится счастливой. У её брата через год после окончания школы будет ребёнок. Я улавливаю.

— Не понимаю. Почему Митч не здесь? Почему вы больше не вместе?

Хороший вопрос.

Но что мне ей сказать? Мне нравится Диана, но мы не настолько близки. Я решаю не усложнять и быть честной, как того требуют обстоятельства.

— Митч винит меня за это, — я оборонительно обнимаю живот обеими руками. — Он думает, я нарочно забеременела.

Я жду от Дианы очевидный вопрос.

— Он будет отцом. У него нет выбора, — вместо этого произносит она упрямым и твёрдым тоном.

— Нет. Нет, — заявляю я категорично. — Я не хочу, чтобы он был здесь, если сам того не желает, а он чётко дал понять, что не хочет быть отцом этому ребёнку. Честно, у меня всё будет хорошо. Мама мне поможет, так что я справлюсь.

Боль искажает лицо Дианы.

— Этот ребёнка — м-моя племянница. У неё есть кузены и дядя, которые захотят стать частью её жизни, даже если Митч — нет.

Я сразу же ощущаю угрызения совести от того, как бездумно, должно быть, себя повела.

— Диана, я не хотела сказать, будто не желаю тебя в…

— Пейдж, я буду рядом с тобой, — роняет она, нежно поглаживая волосы, лежащие на моём правом плече. — Мне хочется быть частью жизни своей племянницы. И я сделаю всё, что нужно для помощи тебе. Дети — не обходятся дёшево, и тебе, по меньшей мере, понадобится финансовая помощь.

Первый мой инстинкт — отказать ей. Мой ребёнок не её проблема. Но потом я думаю о маме и том, как сильно ребёнок изменит её жизнь. Она не должна нести всё бремя незапланированной беременности дочери в одиночку.

Это не Рэнди — который, к слову, уже предложил финансовую помощь, — это семья отца ребёнка. И этот ребёнок был сделан не только мной.

— Спасибо, — шепчу я, благодаря за предложение.

Уронив руку, Диана расплывается в улыбке. Мы так и стоим там несколько неловких мгновений.

— Что ж, не стану тебя задерживать, — она перекидывает сумку на другое плечо.

Я киваю и награждаю её слабой улыбкой, надеясь, что она как-нибудь передаст всю глубину моей признательности. Иду следом за ней к двери. Прежде чем она успевает уйти, а я струсить, спрашиваю:

— Ты собираешь рассказать Митчу, что видела меня? Что обо всём знаешь?

Конечно, собирается. А как иначе? Но что-то во мне всё равно вынуждает меня спросить.

— Он мой брат, Пейдж, — мягко, почти печально произносит Диана.

— Верно, — отзываюсь я с твёрдым кивком.

Она замирает.

— Когда родится ребёнок?

— Шестнадцатого декабря.

Её брови взмывают вверх, а на лице появляется искренняя улыбка.

— Рождественский ребёнок.

Я издаю тихий смешок.

— Да.

— Ну ладно, я буду на связи.

Мы обмениваемся взглядами, ещё одной улыбкой, и она уходит. После того, как Диана отъезжает от дома, я машу ей рукой в ответ и закрываю дверь. Я внутренне готовлю себя к тому, что будет дальше.

И знаете, что было дальше? Что случилось, когда сестра Митча спросила его о ребёнке?

Ничего.

Абсолютно ничего.