Ловушка для дикого сердца

Глава 9

Следующая неделя выдалась особенно трудной. Погода то и дело менялась, как менялось и настроение Рилы, которая с подозрением исследовала теперь отснятый за день материал. Она почти не разговаривала с Эйлин и делала вид, что вообще не замечает ее присутствия. Когда же обстоятельства вынуждали их к общению, Рила старательно демонстрировала свое презрение к Эйлин и скуку, которую навевал на нее Карриг-Лодж. И подобное отношение, естественно, не могло не вызвать у Эйлин ответной реакции — девушка невольно начала испытывать чувство неполноценности.

Разумеется, Эйлин говорила себе, что для возникновения этого ощущения нет оснований, что Рила просто злится на Дерена за то, что тот внес изменения в сценарий. И все же Рила так убедительно играла свою роль, что в конце концов ее насмешки, намеки и всевозможные выпады достигали своей цели, заставив Эйлин почувствовать себя маленькой и неуклюжей деревенской простушкой.

Видя всю эту неделю Рилу рядом с Дереном, Эйлин постоянно испытывала вспышки раздражения и гнева, с которыми безуспешно старалась бороться. Она никогда и не предполагала, что ревность может принимать форму беспомощной, слепой ярости. И чем «труднее» становилась Рила, тем ласковее себя вел с ней Дерен. Прекрасно понимая, что лишил протеже Флери большой части ее роли, он из кожи вон лез, чтобы как-то исправить положение и умаслить мисс Верной. Его воркующий голос слышался то там, то тут. Он засыпал Рилу искрометными шутками и изысканными комплиментами. Теперь Эйлин стала с легкостью угадывать истинные намерения Дерена лишь по одному его тону, по выражению лица, и сейчас она ясно поняла, что существовавшая в общении режиссера и его ведущей актрисы непринужденность объяснялась не только их занятостью в совместном проекте. Когда Рила и Дерен начинали разговаривать на своем профессиональном жаргоне, обменивались всякими шуточками, многозначительно смотрели друг на друга, обсуждали людей или места, где им приходилось бывать и о существовании которых Эйлин даже не подозревала, ей казалось, что весь мир отворачивается от нее. Бродя по студии, Эйлин порой ощущала, что ее присутствие просто игнорируют, что ее не хотят видеть, и тогда она впадала в уныние.

Поэтому, когда Дерен неожиданно пригласил ее провести вместе с ними уик-энд на материке, Эйлин почувствовала, что просто теряет дар речи от удивления.

Группа Дерена приступила к съемкам уже второй части фильма. Ощущалась общая усталость, и вопрос об отдыхе в ближайшие дни витал в воздухе. И когда вдруг во время натурных съемок неожиданно хлынул дождь, решено было воспользоваться этой передышкой. К тому же никто даже из местных жителей не мог твердо сказать, когда погода вновь наладится, да и Тед со Стрелицем как-то внезапно исчезли, и их нигде не было видно. Возможно, они просто отправились на «Уиндраш», чтобы проявить вновь отснятую часть. Следом за ними ушел на почту и Солнышко. В павильоне остались лишь Дерен, Рила и Эйлин.

— Можно отправиться в замок Мелдун на пару дней, — предложила Рила. — Синтия будет очень рада видеть нас. Ей показалось забавным, что я веду здесь на Инишбауне почти аскетический образ жизни. А кроме того, думаю, ей будет интересно узнать, как продвигаются съемки.

Синтия. Так Рила называет леди Мелдун, равнодушно отметила про себя Эйлин. Впрочем, данное обстоятельство ее мало интересует. Но возможно, оно мало интересует ее потому, что она, Эйлин, не имеет к леди Мелдун и ее замку никакого отношения.

— И что эти Мелдуны представляют собой? — осторожно поинтересовался Дерен.

— О, это очаровательные люди! — с наигранным восторгом воскликнула Рила. — Они настоящие знатоки во всем, что касается лошадей и скачек. Мистер Мелдун и сам занимается выездкой. Он признался, что мечтает, чтобы его лошадь стала призером Большого национального турнира. Но все это вовсе не означает, что они помешаны на лошадях. У них есть дом в Лондоне, и они каждый год участвуют в сезонах. Делают то, что следует делать, и встречаются с теми, с кем следует встречаться.

— Похоже, это совсем не те люди, которые с удовольствием воспримут известие о нашествии в свой дом бродячих артистов! Вряд ли они захотят, чтобы кто-то надоедал им и путался у них под ногами.

— Они совершенно по-другому смотрят на эти вещи! — Смех Рилы рассеял сомнения. — Они всегда держат двери своего дома открытыми для тех гостей, у кого водятся наличные. Таким образом они облегчают себе груз налогообложения. Нам надо просто послать им телеграмму и сообщить о нашем приезде.

— И сколько человек поедет туда? Мы ведь не собираемся тащить с собой всю съемочную группу.

— О господи, ну разумеется, нет! Я как раз и хотела увезти тебя от всех подальше. Только ты и я. — Она бросила быстрый взгляд на Эйлин. — Ну и, возможно, Эйлин, если она, конечно, захочет к нам присоединиться.

— Я?! — Эйлин вспыхнула и вытянулась на своем стуле.

— А почему бы и нет? — неожиданно оживился Дерен. — Тебе пойдет на пользу, если ты оторвешься хотя бы на пару дней от своей цитадели под названием Инишбаун.

— И познакомишься с несколькими цивилизованными людьми. Так, для разнообразия, — добавила Рила, холодно улыбнувшись. Ее глаза лукаво прищурились.

От Дерена не ускользнули эта улыбка и выражение лица Рилы. Похоже, она что-то задумала. Решила включить Эйлин в эту экспедицию, чтобы выставить этого послушного ребенка на посмешище. Скорее всего, Рила кое о чем догадалась!

— Что ты думаешь об этом? — спросил Дерен у Эйлин, стараясь несколько приободрить девушку.

Ее серо-зеленые глаза просияли. И на дне этих радостных глаз он увидел что-то такое, от чего у него вдруг защемило сердце. Как она молода и наивна! И как легко читаются ее мысли! Она так же чиста, как и те ветры, что гуляют по просторам Атлантики.

— Ну же, соглашайся. Это настоящий сказочный замок для спящей царевны.

Эти слова заставили Эйлин густо покраснеть. Вероятно, Дери подумал, что она стала слишком нелюдимой в своей «цитадели», что она уже не сможет общаться с людьми из большого мира. Что ж, он поймет, что ошибался на ее счет.

— Мне очень хотелось бы поехать, — решительно объявила она. А затем быстро добавила: — Если меня, конечно, сочтут платежеспособным гостем.

— Нет, — твердо возразила Рила. — Эту часть расходов я беру полностью на себя. Таким образом я хочу поблагодарить тебя, Эйлин, и мистера Марлоу за ваше гостеприимство. На этот раз ты будешь моим гостем в Мелдуне, и не нужно, пожалуйста, возражать.

Вот, оказывается, по какой причине Рила пригласила Эйлин провести с ними вместе уик-энд. Она чувствовала себя обязанной. Что ж, подумала Эйлин, это очень мило со стороны Рилы. Многие люди даже и не задумались бы об этом.

— Большое спасибо, но, пожалуйста, не чувствуйте себя чем-то нам обязанной, — заикаясь, проговорила Эйлин.

— Вот и хорошо. Будем считать, что мы договорились. — Рила кивнула, и в ее глазах на мгновение появился какой-то странный блеск. Вдруг возникло ощущение, что она втайне торжествует победу. Рила изобрела свой план в считанные секунды, и все в нем выглядело так убедительно и правдоподобно. Ей нельзя было отказать ни в уме, ни в изобретательности, ни в актерском мастерстве. Как только Дерен сказал, что разрешает группе немного отдохнуть, этот план мгновенно созрел в голове Рилы, словно она вынашивала его день за днем, ожидая подходящего момента, чтобы его представить на всеобщее рассмотрение.

Она уже давно наблюдала за Дереном и этой рыжей девчонкой, и с каждым днем ее раздражение становилось все сильнее. И дело было вовсе не в том, что Рила любила Дерена. Всю жизнь она любила лишь одну себя — неподражаемую Рилу Верной! Но где-то в самой глубине своего сердца она вдруг начала уставать от этого всеобъемлющего чувства, и вместо исчезающей любви появились страх и отчаяние. Ей всегда приходилось тщательно ухаживать за собой, чтобы поддерживать свой внешний вид в надлежащем состоянии, так как наряду с актерским мастерством ее внешность являлась предметом купли и продажи в мире кино. Но, будучи умной женщиной, Рила прекрасно осознавала, что очень скоро придет время, когда от молодости и красоты останется только воспоминание. И тогда, чтобы удержаться в кино, чтобы по-прежнему быть востребованной, ей придется развить свой актерский талант до совершенства. В противном случае ее ожидают небытие, забвение. А это для Рилы было страшнее смерти!

Поэтому для нее был так важен этот фильм, такой необычный, являющийся искусством в чистом виде, который снимал амбициозный и талантливый человек. А кроме всего прочего, этот мужчина был еще и красивым. Их совместная работа могла бы принести им обоим много пользы и удовольствия. Это была первая авангардная лента, которую снимал Дерен и которая являлась своеобразным синтезом разных направлений в киноискусстве. Этот фильм мог бы поставить его в один ряд с самыми выдающимися режиссерами их времени. И Рила хотела разделить с Дереном его успех. Она не сомневалась в том, что сможет завоевать этого мужчину, его любовь была нужна ей как допинг, как лекарство, чтобы получить еще одно доказательство силы ее обаяния. Живя здесь, на этом острове, день за днем… О! Это открывало удивительные перспективы. И вдруг на пути к этому райскому наслаждению появилось неожиданное препятствие в виде хитрой деревенской девчонки, которая только-то и может, что скакать на лошади. Как же глупы эти мужчины! Все новое и необычное притягивает их, словно магнит. В городе, в тех кругах, где вращается Дерен, он никогда не встретил бы такую девушку, как Эйлин. Но ничего, рассуждала про себя Рила. Очарование этого юного жеребенка рассеется как туман в обществе Мелдунов. Дерен не из тех мужчин, которые ценят только молодость и красивое тело. Там, где блещут ум, образованность и светская утонченность, эта юная крестьянка будет выглядеть потрясающе вульгарной. Рила внутренне посмеивалась, рисуя себе всевозможные картины унижения Эйлин.

И тут как раз представилась такая возможность. В замке эта девица будет выглядеть просто дикаркой.

Именно эти мысли витали в голове Рилы, когда Дерен перехватил ее торжествующий взгляд. И она тут же постаралась спрятать подальше свои тайные помыслы, чтобы не выдать себя.

— Но у меня нет ничего из одежды для такого случая! — с ужасом воскликнула Эйлин, повторяя типичную фразу, которую имеют обыкновение произносить в подобных случаях женщины всех времен и народов.

— Моя дорогая, но в Мелдуне никто не обращает внимания на такие пустяки! — спокойно заверила девушку Рила. — Это такое место, в котором подойдет любой наряд. Обитатели замка демократичные люди. Ты можешь поехать туда прямо в этих брюках и даже в своем сером рыбацком свитере. Ну, на всякий случай прихвати с собой какое-нибудь пальто и что-нибудь для вечера. Вот и все. Этого вполне достаточно.

Рила искоса взглянула на Дерена. На его лицо падала тень, но от ее глаз не ускользнула его насмешливая, даже наглая улыбка.

— Тебе двадцать, Эйлин Ог, но ты выглядишь на все шестнадцать, поэтому тебе не нужно беспокоиться о какой-то там особенной одежде. Твои чары в твоей наивности. И чем меньше ты будешь усердствовать с украшениями и нарядами, тем лучше будешь выглядеть. Тебе нужно просто оставаться самой собой, такой вот милой и сладенькой, моя дорогая. И все женщины в радиусе десяти миль вокруг замка Мелдун позеленеют от зависти и будут выглядеть как выцветшие шляпки.

Впервые он сказал ей комплимент. Эйлин оценила это, но, идя домой под тяжелым, серым небом, снова вернулась к этому моменту в разговоре и еще раз, теперь как бы со стороны, взглянула на всю ситуацию. Несмотря на ободряющий тон и слова, которые могли бы польстить любой девушке, Эйлин почувствовала в этом комплименте скрытый смысл. Казалось, Дерен смеялся над ее незрелостью, над ее возрастом. «Ты выглядишь на все шестнадцать», — сказал он. И зачем она только пообещала поехать с ними в Мелдун? Она никогда не питала любви к замкам и их обитателям, так же как и к людям, подобным Дерену. Он всегда говорит загадками, всегда его фразы содержат двойной смысл, который никогда не лежит на поверхности. У нее уже даже вошло в привычку долго размышлять над его загадочными замечаниями. Но она пообещала поехать с ними! И если теперь скажет, что передумала, ее отказ просто спишут на трусость.

«Я покажу им всем, что я вовсе никакая не спящая царевна и не сладенькая куколка, выглядящая на все шестнадцать!» — сердито бормотала про себя Эйлин.

Этот маленький, но такой энергичный фонтан мужества несколько поутих к следующему утру. А события дня и вовсе свели его действие на нет. Стоя уже на палубе «Уиндраша» и видя, как растворяется в туманной дымке на горизонте ее остров, Эйлин вдруг испытала странное чувство вины. Она очень надеялась, что с дедом ничего не случится в ее отсутствие, а Энни будет напоминать ему принимать таблетки от отдышки. Последний раз Эйлин ездила на материк два года назад. Тогда в Дублине она встречалась с матерью и вместе с ней провела там целую неделю, бродя по магазинам и делая покупки. С того времени у Эйлин осталось еще несколько вполне респектабельных нарядов, но для своей поездки в Мелдун она так и не смогла подобрать ничего подходящего. Ее твидовый костюм оказался слишком теплым для такой погоды, а несколько хлопчатобумажных платьев уже вылиняли от множества стирок. У нее еще был сарафан с большими коричневыми маками, но в нем она напоминала ребенка. Кто-нибудь видел когда-нибудь коричневые маки, спрашивала Эйлин себя, глядя на расходящуюся в кильватере пенистую дорожку.

Поэтому Эйлин надела свои брюки, в которых обычно ходила на острове, и свитер, так как Рила сказала, что такая одежда будет вполне уместна в Мелдуне. Но сейчас девушка вдруг начала сомневаться, что выбрала подходящий случаю наряд. Сама Рила была в светлом чесучовом пиджаке с золотыми пуговицами и такой же юбке. Это одеяние придавало ей сходство с бутоном лилии. Ее голову украшала кокетливая спортивная шапочка с козырьком, волосы были безукоризненно гладко зачесаны и собраны в низкий пучок. Даже Дери выглядел сегодня слишком расфранченным в своем новом темно-синем пиджаке, белых брюках и без единого пятнышка модных белых туфлях. Они стояли в рубке, разговаривали и смеялись, и Эйлин снова почувствовала себя ненужной и глупой. Поэтому ей не хотелось присоединиться к ним, хотя она сильно продрогла, стоя на холодном ветру. И девушка спустилась вниз, в машинное отделение, где находился Паркер, молодой инженер.

Только после обеда они наконец прибыли в замок Мелдун, и Эйлин с облегчением вздохнула, обнаружив, что этот особняк совершенно не имел никакого внешнего сходства с замком. Просто большой каменный дом — образчик георгианского стиля.

То, что Эйлин увидела внутри, можно было охарактеризовать двумя словами — величие и официоз. У дверей их встретил слуга в пышной ливрее с раболепным и в то же время наглым взглядом.

С левой стороны холла девушка увидела открытую дверь, ведущую в залитую солнцем комнату. Дальше комната переходила в террасу, там за столом сидели люди и пили чай. Эти люди были ужасающе элегантны. Они походили на модели с фотографий, которые обычно печатают в дорогих глянцевых журналах. Как могла Рила сказать ей, что здесь не обращают внимания на одежду?! Неожиданно она вспомнила, что посадила на свои брюки масляное пятно, когда разговаривала с Паркером в машинном отделении. И ее руки не были слишком чистыми. Эйлин быстро сунула их в карманы. Она тут же бросилась бы прочь из этого дома, села бы в такси и уехала. Но к сожалению, такси, на котором их сюда доставили, уже укатило по красивой, ухоженной дорожке, обсаженной ровно подстриженными кустами.

— Получила ли леди Мелдун мою телеграмму? — спросила Рила швейцара.

— Да, мадам. Ее доставили ровно час назад. — В его голосе послышался упрек. — Ее светлость надеется, что вы хорошо проведете здесь время. К сожалению, секретарь ее светлости мисс Перке уехала по делам и не сможет встретить вас. Но не беспокойтесь, она вернется уже к вечеру. А пока, возможно, вы захотели бы сразу пройти в свои комнаты или сначала прикажете подать чаю? — И он как-то неопределенно махнул бледной рукой в сторону террасы.

— Я хотела бы немедленно пройти к себе в комнату! — нетерпеливо сказала Эйлин. Мысль о том, что сейчас ей придется предстать перед этими элегантными людьми в испачканных брюках и старом свитере, приводила ее в ужас.

С завидной уверенностью Дерен опустился в большое кожаное кресло рядом с камином и забросил ногу на ногу.

— Я подожду здесь, а вы, девочки, можете пойти и прихорошиться, — сказал он. — Только, пожалуйста, не слишком долго, иначе я начну пить чай без вас.

— Ах, эта несносная миссис О'Рафферти! — проговорила Рила, следуя за слугой, который провожал гостей по комнатам. Хотя, казалось, она разговаривала сама с собой, ее замечание было услышано. Затем уже громче, для всех, мисс Верной добавила: — Заведующая почтой на Инишбауне миссис О'Рафферти очень небрежно относится к своим обязанностям. Полагаю, это ее вина, что телеграмма так задержалась. Я попросила отправить это сообщение секретаря мистера Дерена еще вчера утром.

На самом деле миссис О'Рафферти была очень ответственным человеком, она работала с раннего утра до глубокой ночи, а часто оставалась и на ночь. Она не оставляла своего поста даже во время болезни, и если кому-то срочно требовалась ее помощь, то люди приходили к ней домой, и она вставала с постели, шла на почту.

Эйлин с негодованием обрушила всю эту информацию на Рилу и безучастного швейцара в тот момент, когда они поднимались по белой лестнице с золотыми перилами.

— Но вы показали мою телеграмму леди Мелдун? — настойчиво спросила Рила у слуги.

— Да, конечно, но это только потому, что не было мисс Перкс, — объяснил он. — Но пожалуйста, не волнуйтесь, я сделаю все, что сделала бы для вас мисс Перкс.

Все выглядело довольно странно. Рила медленно начинала закипать, и исходящие от нее флюиды раздражения ощущались почти физически! Эйлин же, наоборот, эта ситуация показалась весьма комичной, она едва сдерживалась, чтобы не захихикать.

— Если бы леди Мелдун видела мою телеграмму, она непременно вышла бы меня встретить, — не успокаивалась Рила. — Она дома?

— Ее светлость сейчас дома, мадам. Они в своих покоях с семьей. У ее светлости нет привычки — я думаю, вы оцените это, — часто бывать в той части дома, которая отведена для временных постояльцев. — Если слуга таким образом пытался поставить Рилу на место, то ему это удалось.

Рила покраснела до корней волос, ее брови сердито съехались у переносицы.

Когда слуга удалился, оставив женщин в двух смежных комнатах, Рила вбежала в комнату Эйлин через общую дверь и села на кровать.

— Ах, этот невыносимый подхалим! — взвилась она. — Я не верю, что он показал мою телеграмму леди Мелдун. Он, вероятно, вообще забыл о ней! И что это за манеры! «Временные постояльцы»! Со мной здесь обращались совсем по-другому, когда я останавливалась в замке в июне.

— Может, тогда здесь было немного посетителей. Сейчас ведь середина сезона, и, наверное, замок переполнен гостями, — с сочувствием отозвалась Эйлин. — Думаю, очень тяжело, когда в доме так много посторонних, и поэтому совсем нет ничего удивительного в том, что Мелдуны скрываются где-то в своих покоях. Уверена, они обязательно придут поприветствовать вас, как только узнают, что вы приехали.

— Это какое-то глупое недоразумение! — Рила пожала плечами. Потом встала с кровати и быстрым шагом направилась к себе в комнату.

Эйлин раскрыла свой чемодан и извлекла из него легкое хлопчатобумажное платье, которое оказалось сильно помятым. Но по крайней мере, оно было без масляных пятен. Чуть позже, стоя под струями теплой воды в душевой кабине, Эйлин вспомнила о том, что не захватила с собой туфель. Ей придется целых два дня разгуливать по замку в старых, потрепанных босоножках. И в них же она должна явиться вечером на ужин!

Продолжая размышлять над неожиданно возникшей проблемой, Эйлин постучала в дверь к Риле. Ответа не последовало. И вдруг Эйлин поняла — пока она занималась своим туалетом, Рила, не дождавшись ее, спустилась вниз. И теперь ей предстояло самой найти дорогу в этом целом лабиринте лестниц и коридоров, а затем предстать перед теми людьми на террасе. И никого рядом!

Следующий час превратился для Эйлин в настоящую пытку. При ближайшем рассмотрении люди, сидящие на террасе, оказались еще более «ужасными», чем девушка себе представляла. Двое из них, известный лондонский писатель и его жена, были, по всей видимости, старыми знакомыми Рилы и Дерена. Когда Эйлин присоединилась к ним, все гости с воодушевлением обсуждали новую книгу Трента Седжетона.

— Это мисс Кейт, которая приехала с нами с Инишбауна, — с рассеянным видом пробормотала Рила, завидев Эйлин.

Ее появление лишь на мгновение прервало их захватывающую беседу. Писатель, импозантный мужчина лет сорока пяти, в белоснежном костюме, лениво оглядел Эйлин с ног до головы, не упустив из виду ни ее помятого платья, ни ее босоножек, и с таким же равнодушием и невозмутимостью перевел взгляд на свою жену. Его жена была молодой и красивой, черные распущенные волосы подчеркивали необыкновенно яркий голубой цвет ее глаз. Прерванный разговор снова возобновился. Эйлин быстро села на стул и спрятала под него свои голые ноги.

— Вы приехали в самый подходящий момент, — густым басом проговорил Трент, обращаясь к Риле. — Завтра состоится парусная регата, а после нее в здании муниципалитета будет бал.

— И леди Мелдун тоже собирается к нам присоединиться, — внесла свою лепту в разговор миссис Седжетон. — Мне об этом утром сказала мисс Перке. Кроме того, из Дублина приедут еще несколько наших приятелей. Кажется, эта регата и бал станут кульминационной точкой в нынешнем сезоне. Некоторые гости леди Мелдун, одна молодая девушка и ее спутник в морском костюме, и еще та элегантная женщина, которую мы утром встретили в холле, специально приехали, чтобы принять участие в этих мероприятиях.

— Ты говоришь о той женщине, у которой оказалось так много багажа? Она, наверное, американка, — предположил Трент.

— Да, уж точно не ирландка. Женщин, одевающихся в Дублине, видно за милю. Графтон-стрит решила посостязаться с Пятой авеню и Диором. На последнем показе мод в Дублине Диор остался в тени, а о Бальмейне и вовсе позабыли.

Рила возразила:

— Никто не отодвигал Диора в тень, а Бальмейн ничего не потерял, отказавшись разбавить ирландские твидовые костюмы. Но я согласна с тем, что эти дублинские шоу весьма забавные.

— Как бы то ни было, я надеюсь увидеть новые фасоны уже завтра вечером, — заявила миссис Седжетон. — Думаю, на этом балу будет на что посмотреть.

— Слава богу, что я захватила с собой подходящее платье, — с довольным видом пробормотала Рила. — Ты ведь поведешь меня на эту вечеринку, Дери, дорогой? — Она накрыла его руку своей.

— Разумеется, я возьму тебя, — добродушно согласился он. — Хотя ты ведь знаешь, что я не слишком хороший партнер. У нас Эйлин мастер по этой части. Надеюсь, она пожалеет меня и поможет мне освоить самые заковыристые па.

Эйлин испуганно взглянула на него.

— Но меня не пригласили, — пролепетала она.

— Я приглашаю тебя сейчас, — сказал Дерен. Эйлин хотела что-то возразить, но ее язык вдруг онемел, и она не смогла сказать ни слова. Конечно, это очень мило со стороны Дери пригласить ее, но она ни за что на свете не пойдет на бал. Она просто умрет там от стыда, когда предстанет перед этими разодетыми женщинами в своих истрепанных босоножках и сарафане с коричневыми маками!

После чая все гости отправились погулять в саду и полюбоваться распустившимися розами, которых около дома было превеликое множество. Так же все вместе они совершили традиционное паломничество к небольшому прудику.

— Идти дальше нам нельзя — объяснил Трент. — В березовую рощу гостям заходить не разрешается.

Рила недовольно фыркнула:

— Как странно! Все эти ограничения кажутся просто нелепыми! Когда я останавливалась здесь в июне, то даже и не подозревала о существовании столь строгих правил. Но это, вероятно, объясняется тем, что я была здесь одна и поэтому могла проводить много свободного времени с Синтией Мелдун. Но все меняется, если ты вдруг появляешься с другими людьми, — с сожалением проговорила Рила и недовольно поджала губы.

— Да, с двумя потрепанными актеришками, — весело ухмыльнувшись, продолжил мысль Рилы Дерен, — которые никак не вписываются в общество аристократов. Может быть, нам с Эйлин лучше вернуться назад на Инишбаун, чтобы у тебя появилась возможность остаться один на один со сливками общества?

— Дорогой, не будь смешон! Ты будешь центром внимания в любом обществе. И ты знаешь об этом. Синтия сойдет с ума от восторга, познакомившись с тобой.

Это отнюдь не преувеличение, подумала Эйлин. Не Дерен, а она всему помеха. Именно она. Рила уже сожалеет, что взяла ее с собой. Эйлин с грустью посмотрела на стройный ряд берез, напоминающих худые мальчишеские голени. На нее снова навалилось чувство тоски и одиночества.

Сквозь слезы Эйлин неожиданно увидела на противоположной стороне красновато-коричневой дорожки группу людей, которые медленно шли ей навстречу. Впереди всех — высокая статная женщина с седыми волосами. Они хотели было свернуть к пруду, но пожилая женщина вдруг заколебалась, увидев около него посторонних. Во внешности этой седовласой незнакомки не было ничего примечательного. Ее платье не отличалось той элегантностью, что была присуща нарядам Рилы. Она не была так молода и хороша собой, как миссис Седжетон. Высокая, строгая, она держалась с необыкновенным достоинством.

— Леди Мелдун, как приятно вас видеть! — раздался голос Рилы. Такой интонации Эйлин никогда не приходилось слышать раньше. Сделав пару шагов навстречу леди Мелдун, Рила протянула руку. Но глаза седой женщины по-прежнему холодно и отчужденно взирали на появившуюся перед ней незнакомку — леди Мелдун не узнала Рилу и, похоже, даже не заметила протянутой руки.

— Пожалуй, нам лучше вернуться в дом. Я покажу вам мой сад с прудом в следующий раз, когда здесь никого не будет, — заговорила леди Мелдун низким, тихим голосом, которым она имела обыкновение разговаривать с близкими.

Но Рила расслышала эти слова и еще сильнее огорчилась. Леди Мелдун смотрела прямо на нее, но не узнала.

Понимая, какой удар по чувствам Рилы невольно нанесла эта женщина, Эйлин тактично отвернулась в сторону и сделала вид, что ничего не замечает. Бедная Рила! Но зачем она рассказывала, что леди Мелдун ее близкий друг?! Ведь этот обман так или иначе все равно был бы раскрыт.

Эйлин испытывала нестерпимое чувство стыда. Стыда за Рилу, за ее тщеславие, за себя, потому что невольно стала участником этого спектакля. И тем не менее, по-человечески ей было жаль эту женщину, пытавшуюся таким глупым способом придать себе большую значимость в глазах окружающих. Этот небольшой эпизод отвлек Эйлин от ее грустных мыслей, и она вдруг обнаружила, что больше уже не плачет. Высокий, величественный пожилой мужчина, на руку которого опиралась леди Мелдун, был, по всей видимости, ее мужем. Рядом с ними шла еще девушка лет восемнадцати, и замыкал процессию высокий светловолосый юноша в форме морского офицера. Среди этой группы Эйлин только сейчас вдруг заметила стройную, элегантно одетую женщину, которая оживленно разговаривала с Мелдунами. Глаза Эйлин широко распахнулись. Это же ее мама! Прогуливается здесь с Мелдунами! У Эйлин не было времени раздумывать о тонкостях светского поведения и размышлять по поводу того, каким образом свершилось подобное чудо. С оглушительно стучащим сердцем она бросилась по дорожке за удаляющейся группой людей.

— Мама! — закричала Эйлин. Ее голос дрожал от возбуждения.

Золотисто-каштановая головка мгновенно обернулась, красивое лицо женщины вспыхнуло. На нем были написаны радость и удивление. Теперь в объятиях матери больше не существовало ни одиночества, ни отчаяния.