Ловушка для графа

ГЛАВА 22

Мэгги была уверена: отец будет так же поражен предложением Ротвелла, как и она сама, – но тот преспокойно сказал:

– Это гораздо труднее, чем ты думаешь, парень. Чтобы создать большую отару, понадобится много времени и сил, а чтобы обеспечить нормальную жизнь всему клану, нужна очень большая отара.

– Однако пологие склоны холмов с сочной травой прекрасно подходят для разведения скота. Просто ты не пробовал этим заниматься. На шерсть и мясо всегда будет большой спрос, я могу назвать тебе десятки рынков сбыта, – старался убедить его Ротвелл.

– Мы поговорим об этом позже, согласен? – Мак-Друмин удивлял дочь своим спокойствием. – Когда ты намереваешься отправиться в путь?

– Мы уедем завтра на рассвете.

– Ты собираешься провести воскресенье в Лаггане?

Ротвелл понимающе усмехнулся.

– Там остались мои кареты и кучер, но не собираюсь долго задерживаться в Лаггане. Я понял твой намек, Мак-Друмин. Мне нужно как можно быстрее добраться до Лондона, поэтому мы будем в дороге и в воскресенье, – он повернулся к Мэгги. – Дорогая, скажи Челтонам, чтобы собирались в дорогу. Пусть возьмут самое необходимое, остальное можно прислать позже. А я поговорю с твоим отцом.

Мэгги вышла, оставив мужчин наедине. Она все еще находилась под впечатлением сдержанной реакции отца на предложение Ротвелла заменить торговлю виски овцами. Отдав распоряжение Челтонам, пошла разыскивать Джеймса и нашла его в небольшой гостиной в северном крыле дома. Он стоял перед мольбертом и задумчиво смотрел на картину.

Зная, что он не любит, когда мешают и просят показать незаконченную вещь, Мэгги остановилась на пороге и сообщила, что завтра утром они уезжают.

– Черт бы побрал мою мать, да и Неда тоже, – в сердцах сказал Джеймс. – Я еще не уверен, что готов уехать, хорошо хоть успел завершить картины. Заходи, можешь посмотреть.

Мэгги ахнула от восторга. Картина изображала процесс погрузки бочек на лошадей возле хибарки, из распахнутой двери которой виднелся перегонный куб. Лучше всего Джеймсу удались фигуры Рори и Дугалда.

– Мне очень нравится, но, думаю, твоего брата подобные вещи не интересуют…

– Зато это понравится твоему отцу. Однако вот эта картина произведет на него еще большее впечатление, – он убрал с мольберта полотно и поставил другое. – Не правда ли?

Мэгги с изумлением уставилась на картину.

– Но как тебе удалось? Откуда ты знаешь?

– Идею подала Кейт. Она сказала, что Мак-Друмин хотел бы увековечить эту сцену на полотне и жалел, что среди них не было художника. Мне пришлось положиться на ее память и свое воображение. Как ты считаешь, получилось? Мэгги одобрительно кивнула.

– Судья у тебя недостаточно толстый, а зал суда больше похож на лондонский, но все остальное просто великолепно. Особенно мне нравится выражение лица Фергуса Кэмпбелла. Он именно так уставился на бочку с селедкой. Замечательно, такое впечатление, что ты видел все своими глазами. Отец будет в восторге!

Джеймс довольно улыбнулся.

– Слава Богу, что я вовремя их закончил и теперь со спокойным сердцем могу ехать в Лондон, но сначала должен поговорить с Кейт. Челтон соберет мои вещи?

– Да. Я приказала ему. – Мэгги неожиданно для самой себя спросила: – Ты возьмешь с собой Кейт?

– Господи, нет, конечно. Ей там не понравится. Ты как никто должна об этом знать.

Джеймс ушел, прежде чем Мэгги смогла что-то сказать.

Зная, что Мария упакует все вещи, девушка решила не подниматься наверх, а пойти прогуляться. Хотелось побыть одной и вдоволь полюбоваться окружающим пейзажем. Грустно, что завтра придется попрощаться со всем этим, но больше всего огорчала неизвестность – когда она вернется, и вернется ли.

Подошло время обеда, все уселись за стол, и Мэгги стало ясно – разговор между Ротвеллом и Мак-Друмином принял более острую форму.

– Я не уверен, что разведение овец – выход из положения. Лучше бы ты убедил болванов, сидящих в вашем Парламенте, снизить налоги на спиртное.

Ротвелл откинулся на спинку стула и улыбнулся.

– Давай не будем ссориться, – примирительно сказал он. – Мы оба желаем добра всем обитателям Долины Друмин, и я знаю, сколько ты делаешь, чтобы защитить. людей своего клана и обеспечить им нормальную жизнь.

– Я сделал бы больше, если бы не мешало ваше правительство. Благодаря ему все мое былое могущество практически свелось к нулю, – с горечью сказал Мак-Друмин. – И теперь должен зависеть от милости людишек вроде покойного Кэмпбелла или ныне здравствующего Гудэлла. Да они хуже, чем… Ах, я уже говорил об этом.

– Да, говорил, – подтвердил Ротвелл. – Но мне кажется, ты просто мстишь правительству за то, что оно лишило тебя былого могущества, и поэтому дразнишь его.

– А если и так? – проворчал Мак-Друмин. – Оно этого заслуживает.

– На мой взгляд, все прошлое пора забыть, – пробормотала Кейт.

Джеймс улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. Мэгги вдруг поняла – между ними что-то происходит. Возможно, их приятельские отношения переросли в нечто большее. Подруга очень изменилась в последние дни и выглядела веселой, если не сказать счастливой. Наверное, именно так выглядят влюбленные девушки.

– Кейт права, – обратился Ротвелл к Мак-Друмину. Возможно, он тоже заметил перемену, но никак не стал реагировать.

– Я не могу бороться с тем, что не в силах изменить, парень. Возможно, ты придерживаешься другого мнения, но разведение овец только помешает основному занятию. Если прекратим торговать виски, то умрем с голоду. Ты же видишь, моя власть здесь остается в силе, и так будет продолжаться всегда.

За словами Мак-Друмина последовало напряженное молчание. Мэгги заметила, как Джеймс бросил на Ротвелла осторожный взгляд, и поняла, что сама с беспокойством ждет его реакции.

– Ты прав, – медленно сказал граф. – Твоя власть сильна, ты пользуешься огромным авторитетом, но нельзя же все время ходить по острию ножа, чтобы свести концы с концами. Я советую прекратить нарушать закон. Ты же знаешь, я могу легко положить конец твоей незаконной деятельности. Надеюсь, мне не придется идти на крайние меры.

Тишина, повисшая в зале, стала еще более напряженной. Даже Кейт не осмелилась ее нарушить и, по примеру Иана, сидела, уткнувшись в тарелку. В камине резко треснуло полено, и Мэгги подпрыгнула от неожиданности. Но ни Ротвелл, ни Мак-Друмин не замечали ничего. Они сидели, уставившись друг на друга, и неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Мак-Друмин не нарушил молчание:

– Думаю, несколько наших парней смогут заняться овцами. Но не знаю, где ты собираешься взять столько овец.

Джеймс встал из-за стола и тихо вышел.

– Предоставь это мне, – ответил Ротвелл. – А ты посоветуй, каких именно овец нужно закупить. Наверное, существуют породы, наиболее приспособленные к здешним условиям. Подумай и над тем, что еще можно выращивать на ваших землях, кроме ячменя. Мы должны попробовать из всего извлечь пользу.

– Возможно, Нед, ты прав. Что это у тебя, парень? – спросил Мак-Друмин, когда Джеймс вернулся.

– Подарок для вас, сэр.

Увидев Фергуса Кэмпбелла, Мак-Друмин расхохотался до слез, и к нему опять вернулось хорошее настроение. Мэгги несколько раз в продолжение вечера ловила на себе его взгляд и поняла, что отец хочет ей что-то сказать, поэтому ничуть не удивилась, когда он отвел ее в сторону, сказав при этом графу:

– Хочу поговорить с дочкой. Знаю, ты ведь не станешь возражать.

Ротвелл улыбнулся жене.

– Конечно, нет. Я знаю, ты будешь по ней скучать.

– Да, – Мак-Друмин подождал, пока все выйдут из зала. — Само собой разумеется, я буду по тебе скучать, дочка, хотя Кейт согласилась остаться в этом доме и взять на себя роль хозяйки. Фактически, я считаю ее второй дочерью. Интересно, как удалось Джеймсу так переделать девчонку. Слава Богу, теперь она не будет разбойничать на дорогах, подвергая свою жизнь опасности. Жаль, что тебе придется жить в Лондоне, но, в конце концов, это не так уж и плохо. Умные люди стараются получше узнать своих врагов.

Не думаю, что Эдвард наш враг.

– Возможно, и нет, но англичанин никогда не станет думать так, как шотландец. Его уже не переделаешь.

– Отец, пожалуйста, не нужно больше с ним ссориться. Ты не сможешь победить.

– Если честно, дочка, я выиграю, только если Ротвелл останется в Лондоне под твоим присмотром. Мне он нравится, но овцы? Во всяком случае, он будет далеко и вряд ли рассердится из-за того, о чем не будет знать.

– Но граф все равно узнает. И вряд ли собирается жить в Лондоне всегда. Ты должен последовать его совету. Думаю, он будет часто сюда приезжать, а каково будет мне, если вы на ножах?

– Успокойся, девочка, я все сделаю как надо, но не позволю своим людям голодать в ожидании, пока граф пришлет сюда овец. Фи! Отвратительные вонючие твари, к тому же, очень глупые. Наши отчаянные парни вряд ли с радостью воспримут необходимость пасти овец. Есть еще одна вещь, Мэг, которую не в состоянии понять твой Эдвард. Мои люди обожают делать виски. Им это безумно нравится. Кроме того, они любят риск и опасность.

– А тебе нравится водить местную власть за нос, – Мэгги улыбнулась. – Отец, пожалуйста, не надо рисковать. Сделай, как рекомендует Эдвард. Клянусь, если тебя арестуют и посадят в тюрьму, я приеду и… и…

Он обнял ее и заверил, что не будет сидеть в тюрьме, когда она приедет домой, а встретит дочь с распростертыми объятиями. Отец и дочь пожелали друг другу спокойной ночи, и Мэгги поднялась наверх.

Из темноты коридора неожиданно выступила Кейт.

– Мэг, мне нужно с тобой поговорить. Девушки зашли в спальню, теперь принадлежащую Кейт, и сели возле камина.

– Жаль, что ты уезжаешь так скоро.

– Ты думаешь не обо мне, Кейт Мак-Кейн, – Мэгги улыбнулась, – так что не стоит притворяться. Ведь ты не горевала, когда я уезжала в Лондон в первый раз.

– Но я знала, что ты вернешься. А на этот раз все может быть иначе, – в голосе Кейт слышалось явное беспокойство, но Мэгги все равно не поверила.

– Дорогая моя, я видела, как ты смотришь на Джеймса Карслея, и будешь скучать по нему, а не по мне. Неужели ты действительно влюбилась в англичанина?

– Нет, – Кейт отвела взгляд. – Клянусь, я понятия не имею, что такое любовь!

– Он добрый, не правда ли? – мягко спросила Мэгги.

– Да, – согласилась Кейт. – Знаешь, когда он рядом, я чувствую себя принцессой, о которых ты мне рассказывала. Все как в романах, что ты читала. А он – рыцарь на белом коне, который сумеет преодолеть все препятствия и спасти принцессу.

– О Господи, Кейт, – Мэгги покачала головой. – Как же, рыцарь! Что еще ты придумала?

Кейт залилась густым румянцем.

– Я только объяснила, что чувствую себя принцессой, когда нахожусь рядом с ним, и уже жалею о сказанном. Забудь.

– Извини, я совсем не хотела тебя обидеть, но Джеймс говорил с тобой о будущем?

– Сказал, что будет заботиться обо мне и Иане. И действительно будет. Пусть он англичанин, но не из тех, кто только обещает. Я стану его ждать.

– Неужели ты думаешь, что Джеймс на тебе женится? Ведь его брат имеет титул графа.

– Мне все равно. Я буду жить с ним на любых условиях.

Кейт! – Мэгги сочувственно обняла подругу. Она не желала ей такой доли, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но не стала ничего говорить, чтобы еще больше не расстраивать девушку.

Утром Кейт вышла их проводить, и Мэгги заметила, с какой нежностью Джеймс поцеловал ее. Похоже, у них это взаимно, подумала Мэгги, хотя не могла до конца поверить, что Джеймс по-настоящему влюбился в ее подругу. Но все же слегка позавидовала их отношениям.

Небо было затянуто облаками, и накрапывал мелкий дождик, усилившийся, когда они добрались до вершины Корриаррака. Внизу все окутывал густой туман, казалось, они стоят на краю пропасти. Дорога круто уходила вниз и исчезала, создавая впечатление, что она резко обрывается.

Джеймс, ехавший впереди, остановился перед спуском, и все сгрудились вокруг него. Позади Мэгги испуганно вскрикнула Мария.

– Я не могу спуститься по этой дороге, – слабым голосом сказала она. – Только посмотрите на эти камни! Боже, мы все разобьемся!

– Не глупи, – резко сказала Мэгги. У нее не было никакого желания утешать испуганную женщину. – Корриаррак всегда такой, ты ведь смогла подняться, значит, сможешь и спуститься. Я делала это сотни раз в любую погоду. Это совсем не страшно.

– Для вас, конечно, – сердито бросила Мария, забыв о своем положении. – Не все же росли в таких диких условиях!

– Довольно, – прервал горничную Ротвелл. Он внимательно посмотрел вниз и повернулся к жене.

– Ты уверена, что это абсолютно безопасно в такую погоду?

Мэгги удивило, что он спрашивает ее мнение, хотела съязвить, но передумала.

– Опытный наездник, без сомнения, справится со спуском. Но если Мария очень испугалась и ее страх передался лошади, это создаст определенные проблемы. Будет лучше, если мы пойдем вниз пешком.

Ротвелл одобрительно кивнул, давая понять, что их мнения полностью совпадают.

– Нет причин потакать Марии, милорд, – вмешался Челтон.

– Нед, мы можем пустить ее лошадь между нашими, и она будет в полной безопасности. В конце концов, дорога построена для военных.

– Сэр, мне жаль, что я причиняю вам беспокойство, – сказала Мария, – но при взгляде вниз у меня кружится голова. Вряд ли я смогу долго удерживаться в седле.

– Мэгги права, – спокойно сказал Ротвелл. – Будет гораздо безопаснее, если мы все пойдем пешком. Это не займет много времени. Сколько до Лаггана, дорогая?

– Несколько часов, – Мэгги нахмурилась, глядя на небо. – Мы промокнем насквозь.

– Скоро небо очистится, – заверил Ротвелл.

Мэгги не поверила, но граф оказался прав.

К тому времени, как все спустились вниз, дождь прекратился, сквозь облака проглянуло солнце.

Мария так часто всех благодарила, что ее супруг не выдержал и резко оборвал:

– Хватит. Господа подумают, что ты совсем спятила!

Мария замолчала и беспрекословно села на лошадь, когда дорога стала ровнее. До Лаггана они добрались сразу же после полудня, и Ротвелл решил без задержек следовать дальше. Конечно, он очень спешит, но Мэгги сомневалась, что за день они сумеют преодолеть почти тридцать пять миль. Однако никто не стал возражать, и даже Мария с готовностью села в карету.

По настоянию Мэгги Ротвелл и Джеймс поехали с ней.

– Кейт хотела поспорить, что мы заночуем в Лаггане, но я не стал заключать пари, и теперь очень рад, – Джеймс покачал головой.

– А я был готов поспорить, что ты возьмешь с собой эту белокурую бестию, – Ротвелл ухмыльнулся.

– Да, взял бы с удовольствием, – признался Джеймс. Но ей вряд ли понравится Лондон, и я решил съездить домой один, подготовить маму, а потом представить ей Кейт.

Брови Ротвелла поднялись вверх.

– Ты собрался представить ее матери? Не самое мудрое решение.

Джеймс нахмурился.

– Нед, разве будет лучше, если я не представлю матери свою невесту?

Мэгги ахнула, но Ротвелл невозмутимо заметил:

– Значит, вот куда ветер дует?

– Да. У тебя есть возражения?

– Никаких. Вряд ли тебя что-нибудь удержит, я считала, что это из-за нас с Кейт, и совсем забыла о леди Ротвелл, – она посмотрела на мужа. – Ведь она будет недовольна твоей женитьбой?

Джеймс подавил смешок, а Ротвелл бросил на него свирепый взгляд, взял руку Мэгги в свою и слегка пожал.

– Ей придется смириться. Она неглупая женщина.

– Надеюсь, сэр, – Мэгги попыталась представить реакцию леди Ротвелл на известие о женитьбе пасынка. Погруженная в свои мысли, она не заметила, как они добрались до гостиницы в Блеэр Этолл. Ротвелл опять оказался прав – они все-таки сумели преодолеть за день такое огромное расстояние. Но сколько ей потребуется времени, чтобы вернуться в Долину Друмин?

Мэгги рассчитывала, что Ротвелл, озабоченный судьбой Лидии, не станет бросаться в погоню, а продолжит путь в Лондон. Девушка решила сбежать, пока они не отъехали слишком далеко от дома. Как и все горцы, Мэгги, несмотря ни на что, упорно не доверяла англичанам. Думая только о побеге, она едва принимала участие в беседе, которая велась за ужином.

Как и раньше, во время путешествия еду подавал Челтон, но на этот раз Мария тоже принимала участие и громким голосом распоряжалась на кухне. Когда послышался очередной окрик, . Ротвелл, подняв брови, посмотрел на Челтона, который только что подошел к столу.

– Она опять не в себе, милорд, – стал оправдываться слуга. – Ей все время не нравится то одно, то другое, но я научу ее уму-разуму.

– Я не желаю больше видеть синяков. Надеюсь, ты меня понял?

– Да, Ваша милость.

Мэгги поразилась. Когда Челтон ушел на кухню, она посмотрела на мужа.

– Не думала, что ты заметил.

– Я многое замечаю. Ты выглядишь усталой, дорогая. Я скажу Марии, что ты идешь наверх.

– Спасибо, ты очень любезен, – она задумалась, как незаметно выскользнуть из комнаты, где она будет вместе в Ротвеллом, и попросить помощи у хозяина гостиницы. Нельзя и отказаться от услуг Марии, иначе та останется на кухне и еще больше помешает осуществлению плана. Нужно дождаться, когда Мария уйдет, опять одеться и… Тогда она наткнется прямо на Ротвелла. Придется лечь и подождать, пока тот уснет. Главное, не заснуть самой, что вполне вероятно после такого трудного дня.

Когда Ротвелл, наконец, пришел в комнату, он показался Мэгги неестественно вялым и бледным. Она молча смотрела, как Челтон помогает ему раздеться, а когда слуга ушел и Ротвелл задул свечи, сказала:

– Эдвард, ты выглядишь очень усталым.

– День был не из легких, не правда ли? – он подошел к постели. Теперь комнату освещал лишь огонь, жарко пылающий в камине, но граф заслонял собой свет, и Мэгги не видела его лица.

Чувствует ли он, что жена собирается покинуть его? Но когда Ротвелл вытянулся рядом и даже не сделал попытки обнять ее, забеспокоилась, сразу вспомнив о внезапном приступе во время пути в Шотландию.

– Эдвард, тебе опять плохо?

Послышался тяжелый вздох.

– Думаю, дорогая, в ваших шотландских гостиницах готовят неподходящую для меня еду. Но мачеха сказала бы, что у меня разлилась желчь, и посоветовала бы выпить слабительное или еще какую-нибудь гадость.

– Странно, что еда влияет только на тебя. Ведь мы все ели одно и то же.

– Просто мне везет меньше, чем остальным.

– Может быть, позвать Джеймса?

– Нет, не стоит его беспокоить. Я немного посплю, и все пройдет.

Его слова показались убедительными. Что же делать? Мэгги вдруг поняла, что не может сбежать, когда Ротвеллу так плохо. Хорошо бы вернуться в Долину Друмин вместе с ним, предоставив Джеймсу улаживать дела в Лондоне.

Мэгги прислушалась к ровному дыханию мужа. Наверное, следовало бы оставить записку с объяснением своего поступка. Возможно, граф понял бы ее, если бы узнал, что Мэгги будет трудно общаться не только с его мачехой, но и всеми остальными, кто будет презирать ее только за то, что она шотландка.

Полагая, что Ротвелл крепко спит, Мэгги осторожно выбралась из постели и на цыпочках подошла к одежде. Огонь в камине уже догорал, и она едва справилась с платьем. Наконец, застегнув последнюю пуговицу, схватила туфли и направилась к двери.

– Мэгги, не уходи…

Она застыла на месте, затем медленно повернулась.

– Эдвард, я должна. Лондон – неподходяще для меня место.

– Твое место рядом со мной моя маленькая…

– Твоя мачеха будет права, посчитав такую женитьбу ловушкой.

– Не знал, что ты такая трусиха, дорогая, – его голос был совсем слабым.

Слова прозвучали для нее как пощечина, но он имел полное право так ее назвать.

– Ладно, я поеду с тобой, но, боюсь, мы оба пожалеем об этом.

Ротвелл сел в кровати и протянул к Мэгги обе руки.

– Иди ко мне, дорогая, я докажу… – затем резко вскрикнул и согнулся пополам, обхватив себя руками. – Зови Джеймса… Скорее! – прохрипел он.