Луч надежды

Глава 17

Альваресы стояли с угрожающими выражениями лиц все там же, не предпринимая никаких попыток напасть на Дэвида. Только теперь Андреа заметила, что оба они были связаны. В их полуоткрытых ртах торчали кляпы.

— Как тебе удалось справиться с ними? — удивленно спросила Андреа.

— Первой вернулась Софи. Наверное, она хотела связать нас получше. Она умнее его. И она сопротивлялась. Но это ей не особенно помогло. Пришлось пожертвовать галстуком — запихнуть ей его в рот, чтобы она не смогла предупредить Хосе. Ну, а с муженьком было Существенно легче. И тут я услышал, что возвращаешься ты, а с тобою идет еще кто-то. Я подумал, что это может быть Причард. На появление Бена я как-то не рассчитывал. Я и сейчас с трудом верю, что это действительно Бен.

— Мне тоже как-то не верится, — простонала Андреа.

Бен пошевелился.

— Придется связать доброго Вена, — сказал Дэвид. — Последи за нашей парочкой. Если они будут вести себя плохо, то просто бей их лампой по головам.

— А зачем ты рассказал Бену о подземных ходах?

— Я??? Да я ни словом с ним не обмолвился. Это он уверил тебя в этом? Андреа кивнула.

— И ты ему, конечно же, поверила. Хотя, может быть, на сей раз отсутствие критики и спасло тебе жизнь.

Разговаривая с Андреа, Дэвид ловко связывал Бена, не особенно церемонясь с ним, пока тот в конце концов не начал напоминать спеленутую мумию.

— А теперь иди к лестнице и садись на телефон, — приказал Дэвид. Позвони шерифу и моему отцу. Приведи их сюда.

— Нет, я не смогу, Дэвид, — простонала она. — Я боюсь идти одна. Я… я лучше останусь с тобой.

Дэвид заметил, что она буквально дрожит от страха, но ему нельзя было терять хладнокровия.

— Если ты сейчас же не сделаешь того, о чем я тебя прошу, то мне придется просто выпихнуть тебя за дверь и закрыть ее за тобой. И ты будешь вынуждена на ощупь пробираться в темноте. Может быть, ты все-таки предпочтешь подняться по лестнице?

Молча повернувшись к нему спиной, Андреа начала подниматься по узкой крутой лестнице, ведущей в комнаты Альваресов. Она проделала все, что приказал ей Дэвид, почти бессознательно.

Казалось, что в доме звучат какие-то шепчущие голоса и непонятные шорохи, хотя, естественно, она не различала ни одного четкого звука. В доме оставался лишь Джастин, а его усыпили уколом.

Андреа нашла телефон и, набрала номер шерифа.

— Шериф должен немедленно приехать к д-дому Аль… Альваресов, заикаясь, проговорила она в трубку. — Тут убийство — м-много убийств быстрее. Быстрее!

А теперь — мистеру Гордону. Казалось, прошло бесконечно много времени, прежде чем она услышала его голос.

— Мистер Гордон, вас беспокоит Андреа, — начала она. — Я н-нахожусь в доме Альваресов. Скоро прибудет шериф. Дэвид считает, что вам т-тоже нужно приехать.

— Джастин? — со страхом спросил мистер Гордон.

— Нет. Не Джастин. П-пожалуйста, п-приез-жайте скорее, мистер Гордон. Дэвид остался с ними один, чтобы они не сбежали.

Она быстро опустила трубку, поскольку ей было очень страшно тут одной. Поднявшись со стула, она бросилась назад к двери, крича уже с лестницы:

— Дэвид! Сейчас приедут шериф и твой отец.

— Отлично. Тогда обожди их и приведи сюда вниз.

— Но я не могу, Дэвид.

— Ты должна это сделать, Андреа, — холодно возразил он.

Андреа осталась стоять вверху на лестнице, готовая в любой момент бежать куда угодно в случае опасности. Рука ее судорожно вцепилась в перила. Она не ответила, когда ее снова позвал Дэвид. Она смогла пошевелиться лишь после того, как темноту прорезал свет фар подъехавшего автомобиля шерифа, и мистер Гордон начал барабанить в дверь.

Случилось невероятное. Супруги Альварес отрицали все. Бен Трэвис яростно выступал на их стороне. Только по истечении длительного времени и ожесточенной изнуряющей борьбы прибывшие наконец поверили Дэвиду и Андреа. Да и то лишь потому, что троица начала ссориться.

Бену уже практически удалось выкрутиться. Софи все время молчала. Но внезапно во всем признался суетливый и глупый Хосе Альварес. Он пыжился, надувался, играл какую-то одному ему известную роль, почти танцевал от распиравшей его ярости.

— Всех их убил Бен, — утверждал он. — Именно ты, любезнейший доктор, а не я, и не Софи, моя любимая женушка. Нам хотелось лишь отыскать золото. Ведь оно должно принадлежать тому, кто найдет его, верно?

— Нет, — коротко бросил шериф. Но Хосе, казалось, не расслышал его.

— Золото, сокровища! — продолжал трещать он, — Может быть, мы и напугали пару раз девчонку, но это ж не нарочно. Специально этим занимались Бен и Элен Вернер. И все это только потому, что мистер Гордон не захотел продать ферму Причарду. А мы весьма рассчитывали на это после того, как Бен поковырялся в машине Билла. Ну, а Джастин…

— Ага, Джастин, — прервал его Бен. — Расскажи-ка им, как ты все это время пичкал его наркотиками, как под гипнозом заставлял спускаться в подземный лабиринт… Это чудо, что он еще выжил.

— А откуда же он получал наркотики, доктор? — спокойно поинтересовался шериф, загоняя тем самым Бена в угол.

Подобного шквала проклятий и ругательств, каким вдруг прорвало Бена, Андреа не приходилось никогда еще слышать. В конце концов Бен заявил, будто все, что он делал, было вызвано желанием компенсировать недополученное им и его семьей за труды для родного города и всего округа.

Неужели это был тот человек, который так заботился о своих пациентах? И эти губы, которые выглядели теперь такими жесткими, если не сказать жестокими, как могла она их целовать? При мысли об этом Андреа непроизвольно сжалась. Ведь не появись своевременно Дэвид, Бен хладнокровно убил бы ее, поскольку она мешала осуществлению его планов.

Оказалось, что Бен познакомился с четой Альваресов у Причарда и потом устроил так, чтобы они получили приглашение пожить в старом доме для приема гостей, расположенном у леса на ферме «Пристанище Отшельника». Вначале все шло очень гладко, поскольку он был дружен с Биллом. Но постепенно Билл становился все более недоверчивым. Он не верил в привидения, хотя Хосе и пытался убедить его в их существовании, обставив со вкусом мистический спектакль в своей гостиной. Это было роковой ошибкой Хосе.

Далеко не легковерный Билл начал следить за странной семейной парой и в один прекрасный день поделился своими подозрениями с Веном. Заодно он сообщил о своем желании попросить Альваресов с фермы.

— Естественно, я сообщил об этом Хосе, — рассказывал Бен. — А так как Джастин всегда крутился у гаража, это подсказало Хосе идею, каким образом можно устранить Билла.

— Нет! Не правда! Это был ты сам! — озлобленно протестовал Хосе.

Бен только равнодушно посмотрел на него. И тут Дэвид, который лишь теперь в полной мере осознал всю низость предательства Бена, бросился на доктора. Шерифу и его людям оказалось не так-то просто оторвать Дэвида от Бена.

— Предоставьте это нам, — спокойно сказал шериф Роглэн, — ему не уйти от наказания.

Андреа была рада, что мистеру Гордону не пришлось выслушивать все это, поскольку он вышел, чтобы переправить Джастина в усадьбу.

— Убить лучшего друга ради воображаемого сокровища, — не удержалась Андреа, — до чего же это отвратительно!

— Друга? — с издевкой переспросил Бен. — Предательство? Да эти люди никогда не были моими друзьями. Они богаты и всесильны. Они могут позволить себе все, что им заблагорассудится. Когда мой отец излечивал их от болезней, они отделывались от него нищенскими подачками. Ну нет, они никогда не были моими друзьями. Я хотел выкурить отсюда Гордонов, хотел, чтобы они убрались с фермы. Ферма была нужна нам — мне и Элен. Владея фермой, мы стали бы богатыми. А Билл Гордон был элементарным дураком, коль скоро он считал нас друзьями. Дэвид лучше разбирается в людях. Не правда ли, Дэвид, ты никогда не терпел меня? А?

Дэвид не удостоил его ответом.

— Итак, именно Бен хотел устранить Билла, — продолжал Хосе. — И понятно почему. Билл никогда не оставил бы ферму. В результате Бен убил Билла, а Элен Вернер расправилась с Вельмой.

— Что за чушь ты плетешь об Элен? — вмешался Бен. — Это был просто несчастный случай…

Позже, когда они возвращались домой, Андреа заметила:

— Он никогда не любил Элен Вернер настолько сильно, чтобы спасти ее.

— Для таких, как он, об этом не может быть и речи, — бросил Дэвид.

Андреа промолчала, отдавая себе отчет в том, что сыграла в этой истории тоже не лучшую роль.

Их уже ожидали. Дом был ярко освещен. Явно потрясенный Коллинз открыл им дверь.

— Я очень сожалею, мистер Дэвид, — сокрушенно начал он, — но он… Короче говоря, я только хотел помочь. Я сказал ему, что вы были в доме на озере. А мистер Альварес мне показал, как спит Джастин, и заверил меня, что в ночь пожара вы были у конюшен. Вот поэтому я и…

Было заметно, что Коллинз готов провалиться от стыда сквозь землю.

— Все нормально, — успокоил его Дэвид и похлопал по плечу. — Эта парочка оказалась настолько ловкой, что всех нас обвела вокруг пальца.

«Всех, кроме Фелиции, — подумалось Андреа, — теперь все мы должны стыдиться смотреть Дэвиду в глаза. И даже Сара, которая хотя и не подозревала его в такой же мере, как мы, но даже она связывала его со случившимся с Джорджем».

— А я уже была готова поверить, что и Джордж имеет отношение ко всему этому, — призналась Сара, — и мне хотелось любыми средствами защитить его.

— Ты — меня? — удивленно переспросил Джордж. — Так ты считала меня убийцей? — и он почти с ужасом посмотрел на нее.

— Но я же тебя так люблю, — нежно произнесла Сара.

Дэвид искоса посмотрел на Андреа, и та опустила взгляд. «Да, я далеко не Сара», — со стыдом подумала девушка.

— А мы решили, что во всем виноват ты, — удрученно признался мистер Гордон и протянул Дэвиду руку, но тут же вновь опустил ее, так и не коснувшись руки сына.

Дэвид попытался утешить его:

— Они разыграли все это более чем ловко. Да и беднягу Джастина они использовали в своих целях, накачав его наркотиками и загипнотизировав для верности. И тут они допустили ошибку, когда случайно вместо дома Бевиса подожгли конюшню. А Бен ведь хотел иметь лошадей.

— Страшно, почти невозможно поверить в то, что Бен Трэвис так… так…

Сара не могла подобрать подходящего слова. То, что подобными делами могли заниматься Альваресы, она еще могла себе представить — ведь они были чужаками. Но Бен, который вместе с нею ходил в школу, старинный друг, сын врача, лечившего их детские болезни, — это было просто непостижимо.

И что теперь было делать с Джастином?

— Они ловко провели меня, — вмешался в разговор мистер Гордон, — они утверждали, будто Джастин копался в машине Билла. Хосе выспрашивал его в моем присутствии, и Джастин признался во всем. Казалось, что он даже горд содеянным.

Мистер Гордон как бы становился ниже ростом, вспоминая прошедшие события.

— А потом они якобы начали подозревать Дэвида. Альварес намекнул мне на то, что Дэвид находился всякий раз дома, когда исчезали учительницы Фелиции, или когда случалось что-нибудь неприятное, — Старый джентльмен почти робко посмотрел на сына. — Но я, конечно же, был уверен в том, что ты не мог убить своего собственного брата. И все-таки я был близок к тому, чтобы выпроводить тебя с фермы.

Дэвид положил свою руку на руку отца.

— Не нужно упрекать себя, папа. Мы никогда не понимали друг друга. Тебе со мной также было не очень легко, я понимаю. Одно это мое непостоянство — сегодня здесь, завтра там… Если бы я всегда был только тут, или по крайней мере в Нью-Йорке… — Он поднялся и начал нервно расхаживать по комнате. — Нет, мне трудно задерживаться на одном месте. Я должен находиться в движении.

Судя по всему, мать ощущала происходившую в сыне внутреннюю борьбу. Она хотела что-то сказать, но Дэвид остановил ее.

— Все нормально, — сказал он. — Все плохое осталось позади и никогда более не повторится.

— А я всегда знала, что это был не дядя Дэвид, — подала голос Фелиция. — Я знала, что ты никакой не призрак.

Все непроизвольно засмеялись. Маленькая Фелиция нашла те волшебные слова, которые освободили присутствовавших от тягостного оцепенения.

— Честно говоря, — продолжил Дэвид, — я тоже подозревал, и подозревал Сару. Он помолчал немного и затем заметил:

— А Сара, судя по всему, не очень верила в то, что Джордж потерял память. Так ведь?

— Да, я симулировал амнезию, — признался Джордж. — Я увидел в тот вечер, что открыта решетка с выгона для быков и решил закрыть ее. Тут кто-то ударил меня сзади. Ну, а потом уже меня подцепил на рога Футпринт, Естественно, я не желал говорить об этом, поскольку тот, кто хотел устранить меня, наверняка сделал бы в этом случае еще попытку. — Джордж покраснел. — И я полагал, что — прошу, не смейтесь! — что это был Хирэм Беннет.

И все-таки все рассмеялись.

— А кроме того, в ночь, когда горели конюшни, я видел кого-то выходящего из стойл, — продолжал свой рассказ Джордж, — Я возвращался тогда домой, так как мне пришлось задержаться на работе. Лица я не разглядел, но походка показалась мне знакомой. К сожалению, я поговорил об этом с Беном Трэверсом, поскольку мне не хотелось тревожить семью.

Никогда еще никто не слышал от Джорджа столь длинной речи.

— Не исключается, что ты видел Хосе, — предположил Дэвид, — наверное, он посматривал по сторонам, пока Джастин поджигал строение.

— Это ни в коем случае не мог быть Джастин, — вмешалась Фелиция. — Это сумасшедшие взрослые теперь все хотят спихнуть на Джастина. Дедушка, ну не позволяй им этого!

— Хорошо, деточка, я не позволю им ничего такого, — согласился тот.

Но, к сожалению, не было никакой возможности избежать упоминания Джастина во время будущих слушаний в суде. Хотя его и не могли осудить, но запереть в соответствующем медицинском учреждении наверняка попытаются.

— До чего же должен был ненавидеть нас Бен! — заметила миссис Гордон.

— Нет, это была не ненависть, — возразила Андреа. — Это была зависть. Он завидовал всем. Ему хотелось всего того, чего у него не было и что он не мог себе позволить.

Все посмотрели на нее, но никто ничего не сказал.

— Наверное, я отправлюсь сейчас в постель, — продолжила она. — И если вы не имеете ничего против, то завтра или послезавтра я уеду.

— Нет, дорогая, вам необходимо быть здесь во время процесса, возразила миссис Гордон.

— Я это знаю, — ответила, помедлив, Андреа. — Я просто приеду, когда будет нужно.

Дэвид промолчал. Усталая, потерявшая все силы после событий этой ночи, она поднялась к себе в комнату. Она чувствовала себя настолько опустошенной, что уже не могла даже ощущать боль.

В понедельник утром Коллинз вынес ее чемоданы на улицу. Андреа записала Фелиции свой нью-йоркский адрес, а также адрес Андерсенов в Чикаго, и пообещала вскоре написать девочке. С Дэвидом она более не оставалась с глазу на глаз. Сара, Джордж, Гордоны и даже Коллинзы попрощались с нею особенно тепло. Гордоны даже истребовали у нее обещание после окончания процесса погостить у них длительное время. Дэвид не явился к завтраку и даже не попрощался с нею.

Андреа в последний раз спустилась вниз по лестнице. Входная дверь была открыта. Она посмотрела через окно гостиной на башню, вид которой сразу же вызвал у нее на спине мурашки. «Теперь Берту Готье будет повод для новых историй».

Андреа быстро прошла через входную дверь, так как ей не хотелось больше никого видеть, не хотелось говорить «до свидания» и даже не хотелось кому-то махать рукой. Но у подъезда стоял не лимузин, а «бентли», а рядом прохаживался Дэвид. Ее вещи уже лежали на заднем сиденье.

— Я отвезу тебя, — сказал он. — Коллинз куда-то уехал.

Ни слова не говоря, она села в машину. Ей было бы приятнее не видеть его более. Говорить было не о чем.

Он ехал очень медленно, как будто у него было бесконечно много свободного времени и ему некуда было спешить.

— Вчера взяли Причарда и Элен Вернер, если это тебя интересует, сообщил Дэвид.

— Да. Очень хорошо, — вежливо ответила она. — На что только люди не готовы пойти ради денег! Как ты полагаешь, когда-нибудь найдут то золото?

Дэвид улыбнулся.

— Ну не смешно ли… Ведь не существует никакого золота.

От удивления Андреа забыла закрыть рот.

— Да-да, нет никакого золота, — повторил он. — Конечно, оно тут было, но дети Маллина давно нашли его. Они были молодыми идеалистами, которые передали сокровища правительству при том условии, что их имена никогда не будут упоминаться в связи с этим подарком. Они хотели исправить то, что их отец наделал в своем патриотическом ослеплении.

— А откуда ты это знаешь?

— Сегодня утром пришел ответ на запрос шерифа Роглэна в Вашингтон. И если бы золото все-таки обнаружили, то оно и в этом случае все равно принадлежало бы правительству. Софи, как я слышал, упала в обморок, узнав обо всем этом. Она выплеснула на Хосе целый поток проклятий, ругая его глупость и склонность к театральности. Шериф рассказывал, что только Бена Трэверса это сообщение позабавило.

Затем они вновь замолчали. Андреа любовалась ландшафтом. Эти места стали ей родными. По обе стороны дороги рос маис, а на пастбищах коровы щипали травку. За своей матерью бодро прыгал жеребенок. А вдали уже виднелись дома городка.

На последнем перекрестке Дэвид неожиданно проехал вперед, не отрывая взгляда от дороги.

— Ты проморгал перекресток, — напомнила Андреа.

— Нет. Я не забыл о нем. Нам незачем никуда поворачивать.

— Так куда же ты едешь? — удивленно спросила она.

— В Чикаго, к Андерсонам.

— Это очень любезно с твоей стороны, Дэвид, но я могу доехать и поездом. Я люблю железную дорогу.

— А в Чикаго, — продолжал он, как будто не слыша ее, — мы подадим заявление и поженимся. Мы убегаем с тобою. Надеюсь, ты будешь доверять мне, когда мы станем мужем и женой.

— Но после той ночи…

— И после того, как ты официально станешь моей женой, я буду шлепать тебя до тех пор, пока ты не образумишься. Ты нужна мне, Андреа.

— Я боюсь, мы будем ссориться, — защищалась она.

— Ну, конечно же, будем, — почти радостно подтвердил он, — с тобою всегда трудно поладить.

«Что же я делаю? — думала она. — Он мне нужен. Только он и никто другой. Неужели, даже если это и не навсегда».

— Я готова идти за тобой куда угодно, — призналась она наконец. — Я люблю тебя. Очень.

— Ты меня отвлекаешь, — заметил Дэвид, усмехнувшись, — я лучше съеду с дороги.

Андреа рассмеялась. Казалось, прошло уже не менее ста лет с тех пор, как она уехала из Нью-Йорка, когда Вальтер столь легко оставил ее. И вот теперь она могла себе позволить широту души и пожелать Вальтеру всего самого доброго в его жизни.

— А ведь я должница Вальтера, — громко произнесла она.

— И кто он, этот Вальтер? — поинтересовался Дэвид.

— Да никто, собственно, — удовлетворенно вздохнула Андреа, — просто один человек, которого я повстречала, когда была еще маленькой девочкой.

Андреа свернулась калачиком на своем сиденье и прикрыла глаза рукою. Солнце… Луч надежды, который не оставлял ее все это время, обрел реальность и тепло яркого летнего дня.