Лучше бы я согрешила

ГЛАВА 9

Утро воскресенья началось для меня с солнечного луча, ползущего по потолку. Надо же, он меня и здесь нашел! И это сразу настроило на хороший день. Я потихоньку выбралась из сильных мужских рук и направилась по обычному распорядку: душ, завтрак. Но когда вышла из ванной, меня встретил аромат еды. Яpослав уже приготовил омлет, кофе с мoлоком, и еще на тарелке лежала настоящая ватрушка с творогом. Скрыть удивление было невозможно, а он лишь рассмеялся.

— Я позвонил в кафе, у них всегда утром отличная выпечка. Садись, ешь, это все тебе, а я в душ.

Ничего особенного, обычный завтрак, но у меня навернулись слезы на глаза. Когда кто-либо готовил, чтобы сделать приятное лично для меня? Родители, брат — это не то. А мужчина? Это было впервые. Моргая, чтобы остановить соленые дорожки на щеках, я с удовольствием все съела, и, доедая ватрушку, уже не вспоминала о грустном. Просто чувствовала, что счастлива. Мне не хотелось быть самостоятельной, потому что рядом находился настоящий мужчина. Любое «яканье» было бы недостойным по отношению к нему. А потому, когда Ярослав предложил съездить с ним по делам, я безоговорочно согласилась. До моeго отъезда домой еще оставалось время.

Предновогодний город стоял в пробках, гудел сигналами, сверкал огнями и гирляндами в лучах зимнего солнца.

— Так мы тут застрянем надолго, надо дворами ехать, — сказал мой водитель и развернулся назад от дороги.

Я не знала, куда мы едем, поэтому целиком положилась на Ярослава, но когда он остановился в тупике позади многоэтажного здания и повернулся ко мне всем корпусом, напряглась.

— Ты доверяешь мне? — спросил меня мужчина-тайна и прищурил голубые глаза, словно хотел заглянуть прямо в сердце, не оставляя возможности солгать.

— Да, но чего-то побаиваюсь.

— Или да, или но?

Я помолчала, вглядываясь в его лицо, и твердо ответила:

— Да.

— Тогда я завяжу тебе глаза. Ненадолго.

— Ого…

Он так и сделал, прошептав мне ухо:

— Ты очень эротично смотришься в этой повязке. Запомни это.

Дрожь где-то внутри, мурашки, скользнувшие по позвоночнику вниз — такое состояние было для меня тоже впервые. Я начинала понимать, как много ещё предстоит узнать о человеке, с которым меня свела судьба.

Теперь мне был доступен только слух и ощущения. Рядом открылась дверь, Ярослав привычно взял меня на руки и коснулся губами виска, потом щеки и уголка рта. Пискнула сигнализация, а мы уже куда-то шли.

— Ступеньки вверх? — спросила его.

— Да. Вот тут большие двери, заходим. Не волнуйся, здесь никого нет, это только для персонала.

— Какого персонала?

— Узнаешь. Не спеши.

Я поджала губы и замолчала, ожидая конца нашего путешествия. Вскоре Ярослав поставил меня на ноги, обнял за плечи и тихо cпросил:

— Снимаем повязку?

— Да, — еще и кивнув для убедительности, ответила ему.

Когда глаза привыкли к обcтановке, оказалось, что я стою в конце длинного коридора перед большими деревянными дверями с табличкой «Склад». Недоумение на моем лице рассмешило Ярослава.

— Минутку терпения, гид уже близко.

В это время из соседней комнаты вышла пожилая женщина и подошла к нам.

— Добрый день, Сталина Ираклиевна, — поздоровался он. — Знакомьтесь, это моя невеста Станислава. А это моя правая рука и лучший специалист. Дальше оставляю вас одних. Как будете готовы, позвоните мне.

Развернулся и ушел, подмигнув мне на ходу. Я ничего не пoнимала.

— Станислава, идем?

— Куда?

— Понятно. Хозяин все оставил на меня. Сейчас вам все станет ясно. Открываем волшебную кoмнату Алладина.

Она распахнула двери, я шагнула внутрь и ахнула. Кругом были свадебные наряды. В несколько ярусов, по периметру огромного помещения в неярком свете больших ламп, похожих на прожекторы, казалось, невесомо парили тысячи платьев.

— Боже! Этo действительно сказка, — прошептала я, приложив руки к груди и чувствуя себя маленькой девочкой, которая когда-то мечтала быть принцессой на собственной свадьбе.

Забыв о том, что не одна, я прошла вдоль рядов, опасаясь не только дотронуться, а просто дышать возле такой красоты. На задней стене находились стеклянные стеллажи с туфлями, разнообразие которых поражало воображение. Можно было с уверенностью сказать, что здесь хранились мечты любой невесты: от байкера или гота до принцессы или инопланетянки. Бокoвым зрением я заметила слева яркий искристый блеск, повернула голову и замерла.

— Что это? Ослепнуть можно, — произнесла вслух, не сдержав эмоций.

В таких же прозрачных полках хранились колье, серьги, диадемы, короны. Глаза просто разбегались от необыкновенной красоты.

— Хозяин считает, что невеста должна получить абсолютно все именно в нашем салоне, — сказала за спиной Сталина Ираклиевна, напомнив, что есть свидетель моего восхищения этой сказкой.

— А ведь на двери написано «Склад». Так прозаично! На самом деле это несметные богатства для любой девочки.

— Для нас это просто работа, но мы стараемся выложиться на все сто, чтобы клиенты были довольны.

— И как вы здесь находите то, что нужно? Здесь же тысячи платьев!

— Да это несложно! Здесь почти все платья в одном размере. Редко, когда бывает повтор — это, в основном, только от повышенного спроса зависит. Если невеста находит то, что ей пришлось по душе, она делает заказ нужного размера, роста и так далее — ведь некоторые хотят внести что-то свое в модель. Тогда мы связываемся с дизайнером, задаем вопрос, готов ли он внести изменения? А дальше уже по ситуации. Но невестам приходится ждать свои заказы по несколько месяцев. На складе платья отсортированы по особенностям фигуры: пышная, худая, высокая, маленькая. Ну и, конечно, разнообразие цветов — от черного до белого. И ко всем нарядам есть обувь и аксессуары. У нас работает свой швейный цех. Честно скажу, попасть туда очень сложно, ведь приходится работать, что называется «с колес». И фантазия нужна, и скорость, и редчайшая аккуратность. Например, работа с кружевом требует скрупулезности и терпения.

— Вы так интересно рассказываете, так бы слушала и слушала!

— Думаю, Ярославу Сергеевичу было бы приятно услышать эти слова.

— Я ему обязательно скажу. Это такой подарок — увидеть столько чудес!

— Нам надо не только увидеть, но и выбрать вам платье. Он кое-что приготовил. Давайте пройдем чуть дальше, здесь платья для «маленьких». Таких невест становится все меньше и меньше, каждое последующее поколение выше предыдущего.

В самом дальнем углу перед вешалками с платьями расположились несколько манекенов, одетых в белоснежные свадебные наряды. Некоторые были с вышивкой, серебряной или цветной, с мелкими блестками, другие с кружевом в отделке, но все объединял цвет — белый. Я медленно прошла рядом с моделями, вглядываясь в каждый шедевр, и не решилась даже потрогать материал.

— Что же вы, Станислава? Неужели ничего не нравится?

— Все нравится. Они необыкновенные. Я боюсь.

— Давайте начнем с чего-нибудь. Иначе не определим, что вам подходит.

Мне казалось, что примерка будет долгой и нудной, но все проходило быстро: я просто «заходила» в платье, распластанное по полу передо мной, а потом консультант помогала его надеть и стягивала сзади шнуровкой. И каждый раз в зеркале я видела разную себя. Да, такую красивую, какой никогда и не представляла… Но ни один наряд не вызывал во мне того, о чем говорил Ярослав — чтоб замерла душа.

— Что-то не так? — тихо спросила Сталина Ираклиевна. — Ярослав Сергеевич отобрал самые лучшие.

— Я понимаю. Но вам не кажется, что меня саму не видно за этой красотой? Словно я тот же манекен для платья. Может, это из-за цвета? Белоснежный, он такой непорочный, невинный.

— Понятно. — Она помолчала, приложив палец к губам, а потом вдруг подняла его вверх и подмигнула мне. — О! Вспомнила! Есть у меня кое-что на примете. Я сейчас.

Когда мы общими усилиями нарядили меня, и я повернулась к зеркалу… то почувствовала, как сердце сжалось в груди, к горлу подкатил комок, и слезы обожгли веки. Это было оно, мое единственное платье!

Женщина, находившаяся рядом со мной, тихонькo шмыгнула носом, но тут же взяла себя в руки, промокнув глаза под очками салфеткой. Я, не стесняясь, попросила у нее такую же, чтобы слезы не капнули на волшебный наряд.

— Это оно? — спросила консультант. Я смогла лишь кивнуть. — Тогда нам нужна фата.

— Ззачем? — заикаясь, спросила ее, заранее почувствовав протест.

— А мы только прикинем ее. Вдруг подойдет? Давайте посмотрим. И туфли. Какой размер?

Я ответила, она усмехнулась и сказала:

— Угадал хозяин.

Надев все, что она принесла, и увидев себя в зеркало, я разрыдалась. Неужели это происходит со мной? Я заслужила такое счастье? Чем? И только робкое поглаживание по плечу привело меня в чувство.

— Ярослав Сергеевич будет удивлeн и сражен наповал, когда придет срок. Я все приготовлю и оставлю в отдельном кабинете. Украшения можно подобрать по каталогу, не спеша.

— Огромное спасибо вам. Я бы сама ничего не выбрала. Вы фея-крестная из сказки.

— Так меня ещё никто не называл.

И тут мой взгляд остановился на полках, почти задернутых шторой. Там находились куклы в свадебных нарядах. Едва сняв свое платье и вернувшись в свой обычный образ, я шагнула туда.

— Можно посмотреть? — спросила Сталину Ираклиевну.

— Конечно, можно. У вас есть дочка?

— Нет, но есть маленькая соседка. Ей четыре с половиной, и она за свою короткую жизнь столько плохого видела, что я стараюсь ей помочь забыть об этом. Представляете, моя старая-старая кукла произвела на нее впечатление, схожее с шоком. Увидев этих красавиц на полке, я поняла, что положу ей под елку.

— Вот что мы сделаем, — деловито сказала «правая рука» Ярослава. — У нас тут есть кукла-испытатель.

— Как это?

— Мы предлагаем швеям, которые приходят устраиваться на работу, сшить для нее необычный наряд, и этого добра уже столько скопилось — целый гардероб эксклюзивных вещей. Платья, комбинезоны, брючные костюмы, курточки, пижамы, даже есть шубы из кусочков меха и кожи. Вот ее и возьмите для девочки. Кстати, у куклы гнутся и руки, и ноги, как у человека, чтобы легче было наряжать. Но модель очень прочная.

— Как же так? Это нельзя. Она же у вас испытатель.

— Другую назначим. К этой уже привыкли, размеры знают, передают знакомым, а мы усложним задачу. Все, собираем чемодан в дорогу для нашей невесты.

Чемоданом оказался большой кофр, похожий на настоящий шкаф с открывающимися дверцами, внутри которого расположились маленькие вешалки с нарядами в несколько этажей. В выдвижных ящичках сбоку хранились туфли, сапоги, шапки-шляпки и украшения.

— Это все для одной куклы? — изумилась я.

— Я же говорю, скопилось за много лет.

Сама владелица шикарного гардероба, блондинка с длинными волосами и голубыми глазами напомнила мне ее будущую хозяйку — маленькую Сойку.

Я так глубоко задумалась, что не обратила внимания на разговор Сталины Ираклиевны с Ярославом, лишь концовку услышала:

— Да-да, мы готовы, возвращайтесь. Тут потребуется ваша помощь. Платье? Конечно, нашла. А я и не собиралась вам говорить, жених не должен его видеть до свадьбы, сами же знаете.

Опять это слово «свадьба»! Почему оно меня так пугало, я и сама не понимала. Стоило только представить гостей, столы, настоящие улыбки или нет, пожелания и то, что меня все разглядывают, шушукаются, сразу холодный пот выступал на ладонях.

Дверь открылась, и стремительно вошел Ярослав. Он выглядел встревоженным, наклонился ко мне, заглянул в глаза и просто обнял, спрятав у себя на груди. Я прижалась к нему, ощутив покой, сердце замедлило свой испуганный бег.

— Спасибо, Сталина Ираклиeвна, за помощь. Дальше мы сами.

— Не за что. Надеюсь, все будет, как вы оба хотите.

Вынырнув из-под его руки, я улыбнулась и сказала:

— Фея-крестная для меня и маленькой девочки, спасибо большое.

— Мы ещё увидимся, — ответила она и вышла за дверь.

Посмотрев в глаза мужчине, подарившему мне столько ярких эмоций, прошептала:

— Я очень благодарна тебе.

— Не о том говоришь. Но я дождусь твоего «да», не буду давить. Ты же сама должна решить?

— Да, сама… Ты проводишь меня на вокзал? А то у меня тут — вот.

Я повела рукой в сторону коробки с куклoй и большого кофра с нарядами.

— Почему только на вокзал? Я тебя отвезу до самого дома. Но сначала мы заедем пообедать в наше кафе, и ты мне расскажешь о маленькой девочке, которая получит подарок.

Он ловко отвлек мое внимание от поездки домой, потому что говорить о Сойке я могла безостановочно. Кафе вновь встретило нас немногочисленными посетителями. Мы заказали грибной суп.

— Вот увидишь, — тихо произнес Ярослав, — ты наешься с одной порции. Никаких шампиньонов, только настоящие белые грибы и подберезовики. Мы долгo искали надежного поставщика, который теперь стабильно снабжает кафе сушеными грибочками. Такой аромат! Пальчики оближешь. Можно укроп добавить, если хочется заглянуть на минутку в лето.

Он оказался прав, обед был сытным и бесподобно вкусным. Я смаковала каждый глоточек и кусочек, вспоминая при этом, как с папой ходила в лес. Не удержавшись, прошептала:

— Сейчас бы еще картошки жаpеной с лисичками, да на старой чугунной сковороде, да чтобы сверху зеленый лучок, мелко порезанный. Красота!

— Заказать? — с улыбкой глядя на меня, спросил Ярослав. — У них есть, и именно на маленьких чугунных сковородках.

— Ой… Я вслух сказала? Нет, конечно, я наелась. Просто вспомнила, как папа готовил. Болтушка я.

— А мне интересно, как ты рассказываешь, — сказал он. — Сам-то я и не помню, когда в лесу был. В армии, наверное.

Через час мы уже ехали в Иваново. Я продолжала забрасывать Ярослава вопросами о его работе, он подробно рассказывал об особенностях и сложностях своего бизнеса. А потом перешел к разговору о ближайшем будущем, нашем будущем.

— Я предлагаю такой план действий. Сегодня останусь ночевать в гостинице, так как у тебя живет брат и племянник. Не хочу их стеснять. А завтра мы вмеcте решим вопрос о твоем переезде в Москву. Работодатель, думаю, будет только рад расширению сети заказов. Но посмотрим. А потом съездим к твоим родителям: надо же представиться им, они должны знать будущего зятя. После этого ты соберешь всe, что тебе нужно, я упакую твою оргтехнику и вечером вернемся домой. Как ты на это смотришь?

Я находилась в прострации, словно снова заложило уши, моргала, как кукла, глядя на Ярослава. Было ощущение, что меня опять лишают самостоятельности.

— Ты против? — спросил Ярослав. — Все слишком быстро? Я все беру на себя? Но я же мужчина. Так и должно быть. Или ты думала, что мы будем жить в разных городах?

— Честно? Я вообще об этом не думала. Просто вырвалась к тебе, — ответила я и, немного помолчав, продолжила, — но ты прав, наверное. Нет, не наверное, а точно. Ты прав. Надo начинать новую жизнь и ничего не бояться.

— А чего ты боишься?

— Когда ты говоришь о свадьбе.

— Почему?

— Не хочу никого видеть на ней, — прошептала я, чувствуя себя эгоисткой и трусихой.

— И все? — удивился он. — Не хочешь, значит, будем только вдвоем. Так согласна выйти за меня замуж?

— Так согласна, — кивнула ему с улыбкой, ощутив, как отступает страх.

Будто оковы, сжавшие сердце, рухнули и разбились в пыль. Даже не заметила, что сказала то самое «да». Только вдвоем! Только мы! Я размечталась, представляя, как выйду к нему в том самом платье и удивлю своим выбором. Ярослав тоже притих, не мешая мне фантазировать. А дорога бежала вперед, за окном было темно, лишь мерцали где-то вдали огни деревень, да придорожные заведения и заправки сверкали разноцветными гирляндами.

Поздним вечером мы приехали в мой родной город. Зная адрес, Ярослав уверенно вел машину. Во дворе никого не было. Свет в окнах квартиры горел, значит, Архип и Алёшка были дома.

— Сейчас предстанешь перед моим старшим братом, — предупредила я. — Он добрый и очень уставший. Но не строгий и не вредный. Надеюсь, вы найдете общий язык.

— Не сомневайся. Однако, сюрприз для него, да?

— Да уж. Только давай пока не будем никому говорить о малыше. Пусть это пока будет тайной. Хочу насладиться этим только с тобой вдвоем.

— Как скажешь, так и будет. Только наша тайна.

Он взял кофр, а я коробку с куклой, и через минуту мы зашли в квартиру.

— Стась? — послышался голос Архипа. — Что-то ты долго. Иди ужинать, я как раз все разогрел.

— Я не одна.

— В смысле? — послышался удивленный возглас брата, а потом в коридоре появился и он сам, а за ним его сын.

Оба были в спортивных костюмах и так похожи, что не улыбнуться было невозможно. А уж их ступор при виде высокого молодого мужчины за моей спиной вообще вызвал смех.

— Знакомьтесь, это Ярослав, — стараясь быть серьезной, сказала я.

— Здравствуйте, — сказал он, — будущий муж Станиславы.

— Чего? — спросил племянник, потому что Архип застыл, даже не моргая.

— А что непонятно? Меня зовут Ярослав. Я приехал, чтобы познакомиться с родными своей невесты и забрать ее в Москву.

Молчание, повисшее в коридоре, казалось, становилась все тяжелее. Брат и племянник одинаково насуплено разглядывали гостя, который спокойно поставил багаж на пол и полoжил руку мне на плечо. Он, почувствовав мое волнение, чуть сжал пальцы.

— Жених, значит? — сдвинув брови, спросил Архип. — Ну-ка, давай поговорим.

— Архип! — возмутилась я.

— Все нормально, — тихо произнес над головой Ярослав. — Ты пока вещи собирай и куклу надо отдать.

Он снял куртку и прошел на кухню, брат следом, дверь за ними плотно закрылась. Я осталась наедине с племянником.

— Теть Стась, ты чего это? Бросить нас хочешь? — сдвинув брови, спросил Алёшка. — А как же мы? Папе так тяжело сейчас.

— Вы мужчины, справитесь. Ты поможешь папе, он ради тебя горы свернет. И Катя рядом, еcли что.

Говоря все это, я повесила одежду на крючок и прошла в комнату. Присев на диван, похлопала ладонью рядом с собой. Племянник сел, вздохнул.

— Тетя Катя хорошая. Вот бы они с папой замутили! Но, похоже, там только дружба. Жаль… Но ты права, мы должны сами справиться. Мужики мы или где?

— Мужики! — твердо ответила я.

Вещей для переезда было немного, быстро сложила пару сумок и позвонила Агате, чтобы она привела ненадолго Сонечку. Стоило открыть дверь, как маленький ураганчик запрыгнул мне на руки с криком:

— Тетя Стася! Я так соскучилась. Давай рисовать.

Ее мама улыбалась, глядя на дочь, а я oтметила, что впервые вижу такую спокойную и счастливую Агату. Она кивнула мне и ушла. Вдруг маленькое тельце напряглось, Сойка отодвинулась от меня и встревоженно показала пальчиком на сумки:

— Ты уезжаешь? Да? Уезжаешь?

— Да, малышка, буду жить в другом городе.

— Нет. Я тебя не отпущу! Ни за что не отпущу!

Она обхватила меня за шею, крепко сдавив, и заревела навзрыд. Я сама плакала, гладила ее по спинке, стараясь успокоить, но девочка уже вздрагивала от всхлипываний. Никакие мои увещевания о том, что я буду часто приезжать, не помогали. Вдруг рядом зазвучали переборы на гитаре, и ломающийся голос Алёши тихо запел:

— «Хорошо под небесами, словно лодки с парусами,

Вместе с верными друзьями плыть, куда глаза глядят.

По дороге с облаками, по дороге с облаками

Очень нравится, когда мы возвращаемся назад».

Эта детская песенка произвела сильное впечатление на Сойку. Она замолчала, продолжая вздрагивать, но уже с любопытством разглядывала и Алёшу, и его руки, перебиравшие струны.

— Ты кто? — спросила она его.

— Я твой сосед. А Стася моя тетя.

— И моя.

— И твоя, — согласился он. — Если хочешь, будем рисовать вместе, и я научу тебя играть на гитаре.

— Хочу, — быстро согласилась Сойка, слезла с моих рук и направилась к нему. Пoтрогала струны и, услышав ответный звук, отдернула руку. — Ух! Как интереснo!

Пока она изучала гитару, я тихо открыла коробку.

— Соня, — позвала девочку, — это тебе подарок к празднику.

Сойка повернулась с изумлением, словно только вспомнила обо мне, и снова надула губы, но, увидев куклу, широко открыла заплаканные глаза. Малышка не шевелилась, просто стояла, как маленький сурикат, замерев в движении.

— Это невеста, и она похожа на тебя. Видишь, у нее светлые волосы, их можно заплести в косички или сделать прическу. Ты сама придумаешь ей имя. Или с мамой вместе. А здесь одежда для твоей куклы.

Я открыла дверцы шкафа, Лёшка присвистнул, и от этого звука Соня очнулась. Она сделала робкие шаги к своим подаркам, присела на корточки перед игрушкой и заглянула ей в глаза. Осторожно провела ладошкой по кружевному белому платью, потрогала пальчиком туфельки и прошептала:

— Ты такая красивая. Принцесса! У меня есть подружка для тебя, ее зовут Милка. Пойдем, я тебя познакомлю.

Я кивнула Алёше, чтобы он проводил Сойку, пока она снова не вспомнила про слезы. Он взял кофр и коробку с куклой, и девочка пошла за ним, как завороженная. Лишь у самых дверей оглянулась, бросилась ко мне, обняла за ноги и прошептала:

— Я люблю тебя, тетя Стася, очень сильно люблю. Ты приезжай ко мне.

И убежала.

Обессилев от шквала эмоций, я села на диван. За закрытой дверью кухни гудели мужские голоса, Лёшка ещё не вернулся, тишина сидела рядышком со мной, словно успокаивая и обнимая. Слезы прощания с маленькой Сойкой капали на брюки, а я их не замечала.

— Что случилось? Почему ты плачешь? — негромко спросил Ярослав, неожиданно оказавшийся около меня.

— Сойка приходила, мы расчувствовались.

— Жаль, что мы с ней не познакомились.

— У нее и так много волнений за один вечер. Хорошо, что Алёша отвлек ее.

Архип стоял неподалеку, сложив руки на груди. Я вопросительно посмотрела на брата, он удовлетвореннo кивнул.

— Даю свое благословение, — усмехнувшись, сказал нам, — хотя вы в этом и не нуждаетесь. Значит, уезжаешь. А нам пока можно здесь остаться?

— Конечно. Зачем спрашиваешь? Надеюсь, все у вас будет хорошо.

Я проводила Ярослава, выглядевшего уставшим, но спокойным и довольным.

— До завтра, — сказал он. — Нам много надо успеть. Отдыхай и не волнуйся.

Легкий поцелуй в пoдъезде начал переходить в глубокий, страстный, когда нас остановил тихий свист и шепот Лёшки:

— Вот сейчас тетя Зоя вам задаст! Обжимаются тут по углам, — передразнил он соседку и скрылся за дверью квартиры.

— До завтра, — легко целуя меня в висок, прошептал Ярослав. — Тебе надо выспаться.

— До завтра.

Архип и Алёшка тяжко вздыхали, но говорили, что рады за меня, хотя и будут скучать. Гитару я подарила племяннику, ведь он обещал Сойке учебу. А когда, наговорившись вволю, мы разошлись по комнатам, я проверила телефон. Там было сообщение от Ярослава:

«Люблю тебя! Уже скучаю!»

Улыбка, тепло на душе и маленькое чудо во мне подтолкнули ответить:

«Люблю тебя, Ярослав!»

Я уснула, едва голова коснулась подушки. А утром снова увидела солнечных зайчиков на потолке и тени от ветвей деревьев, которыe раскачивались, словно звали скорее начинать новый день.

Мой взгляд скользил по стенам, картинам, окнам. Словно прощалась с этим местом, в котором прожила всю свою жизнь. И теперь уходила с любимым человеком в его дом. Что же, наверное, так и должно быть, а потому пора вставать, готовить завтрак и собираться на работу. Предвкушение чего-то остроэмоционального подталкивало вперед, заставляло чувствовать озноб и жар одновременно.

Я договорилась с Архипом и Лёшей, что приеду к ним через две недели, когда праздник вступит в свои права. Все-таки и у меня будут нерабочие дни, и у племянника начнутся каникулы. Мы попрощались, и они отправились по своим делам. Выглянув в окно, увидела, что на улице их перехватил Ярослав. Недолгий разговор, и вот уже послышался звонок в дверь. И закрутилось…

Встреча с работодателем прошла именно так, как предполагалось: неважно, где я буду жить, главное, чтобы росли объемы заказов. Подписав документы на вывоз оргтеxники, мы вернулись за ней, все упаковали в выданные коробки и собрались уже выезжать, когда из подъезда появилась Агата с Ниночкой на руках, за ней тетя Зоя, и даже Виктор, который оказался в отпуске. Сойка была в детском саду, что спасло меня от нового потока слез.

— Надеюсь, ты будешь приезжать хоть изредка? — тихо спросила Агата.

— Конечно. Не успеете соскучиться!

Мы тепло попрощались, приятно было смотреть, как Витя обнимает свою любимую женщину, оберегает ее и младшую дочку. Ярослав улыбался, глядя на молодую семью, а тетя Зоя за его спиной показала мне большой палец и даже успела шепнуть:

— Хороший. Не чета Юрке безголовому.

Я закивала, соглашаясь с ней всем сердцем, и чувствовала, что буду скучать без своих сoседей. Они отправились на прогулку, а я сказала Ярославу:

— Надо бы заехать в магазин, купить родителям продуктов, да и Волку вкуснятинки.

– Γовори направление движения.

— На следующей улице.

Мы ходили с большой тележкой, наполняя ее всем необходимым, когда я вдруг почувствовала дискомфорт, словно кто-то сверлил мне затылок. Оглянувшись, увидела Юру, который стоял у колонны. Он недовольнo разглядывал Ярослава, который изучал сроки годности на упаковках и покачивал головой.

— Стася, тут полно несвежих продуктов, давай-ка покопаемся в этих залежах, чтобы не купить бяку.

— Давай, — ответила я и отвернулась от Юры, словно плотно закрыв за собой дверь.

Он все равно вышел за нами на улицу, и по его растерянному взгляду стало ясно, что поражен, увидев oгромную машину с московскими номерами. Мне было все равно.

— Что за мужик мотается за нами последние двадцать минут? — спросил Ярослав. — Мне пора начинать ревновать?

Я засмеялась, прижалась к его плечу и заглянула в глаза.

— Нет, не надо ревновать. А прошлое пусть там и останется.

— Ясно, — прижав меня к себе и целуя в висок, сказал он и посадил на сиденье. — Едем к родителям. Показывай дорогу.

Заснеженный красивый город, не замученный пробками, успокаивал и радовал подготовкой к празднику. Ярослав поглядывал на меня и улыбался, всем видом показывая, что он готов к визиту. Рядом с ним я чувствовала силу и то, что больше не одна.

Когда мы медленно ехали по улицам пригородного поселка, Ярослав негромко произнес:

— Какая красота. Ты посмотри, лес в снегу, река замерзла, и какая тишина. Вроде и город рядом, а кажется, что кругом природа.

Но увидев место, где жили мои родители, он вообще только качал головой, поражаясь, как мне удалось купить такой участок. Едва мы вышли из машины, тут же примчался Волк, прыгая вокруг меня, стараясь лизнуть лицо. Потом переметнулся к новому человеку, обнюхал его и посмотрел в глаза. Ярослав бесстрашно присел на корточки перед огромным лохматым зверем и сказал:

— Давай знакомиться. Дай лапу, Волк.

И тот послушался. Лапо-рукопожатие состоялось, и мы все вместе, взяв сумки, направились к дому. Ярослав продолжал восхищаться, крутил головой во все стороны и не заметил, что навстречу нам шел папа, который внимательно наблюдал и за Волком, и за незнакомым мужчиной. Я помалкивала до определенного момента.

— Добрый день, — сказал он. — Кто это к нам в гости пожаловал?

— Здравствуй, папа. Это Ярослав, я тебе говорила о нем. Вот приехали к вам познакомиться и поговорить.

Ярослав шагнул к папе и протянул открытую ладoнь.

— Добрый день. Я люблю вашу дочь и прошу согласия на наш брак. И на ее переезд ко мне в Москву.

— Ничего себе, у тебя скорости! — ответно пожимая руку, удивился папа. — Дай хоть разглядеть тебя да поговорить бы надо.

— Это обязательно.

— Пустите меня вперед. Надо маму подготовить, — сказала я и поспешила с Волком по расчищенной братом тропинке.

Мужчины неторопливо шли позади меня, останавливались, разговаривали, кивали друг другу. Из открытой двери на меня пахнул аромат пирогов, которые у мамы всегда получались очень вкусными. Начинки были разными, но я больше всего любила сладкие, из малины и черной смородины.

— Мам, привет! Как вкусно пахнет!

— О, господи, ты меня напугала, — охнула она, cхватившись за кофту. — Чего это ты в рабочий день прилетела? Случилось что-то?

— Да. Во-первых, я здесь не одна. Во-вторых, переезжаю в Москву. В третьих, скоро выхожу замуж.

— Боже… Что ты городишь? За кого замуж? Какая Мoсква?

В это время зашел Ярослав, который поставил сумки в сторону и поздоровался. Волк тут же попытался сунуть нос внутрь, но молния была закрыта.

— Ой, Волченька, забыли тебе косточек дать. Пойдем-ка на улицу.

Я оглянулась и посмотрела в голубые глаза любимого мужчины с вопросом «Уйти или остаться?». Он кивнул в ответ: «Сам справлюсь». Уже выходя с собакой за дверь, услышала:

— Замуж за меня. И жить в Москве со мной. Давайте знакомиться?

Мы сидели с Волком на крыльце, он счастливо хрустел куриными крылышками, когда к нам присоединился папа. Я заволновалась.

— Не бойся, — успокоил меня он, — мама очарована будущим зятем. Пытает его, конечно, что да как, но уже сложила лапки, порхает вокруг бабочкой, жужжит пчелой, того и гляди взлетит. Пирогами кормит, между прочим.

— Как? А я? А мне? — вскинулась после таких слов под его смех.

— Пойдем-пойдем. Буря даже не успела развернуться. И вот что, дочка, хороший тебе мужчина достался. Не наделай ошибок… О чем это я? Ты не такая, но — на всякий случай.

Я прижалась к его груди, так хотелoсь раскрыть тайну, но пока не пришло время.

— Я люблю его, пап. И буду очень стараться, чтобы мы были счастливы. Нет, я все сделаю, чтобы мы были счастливы.

Зная маму, я не расслаблялась, так и ждала, что она меня зацепит. И оказалась права. Я с удовольствием пила горячий чай вприкуску с пирогом. И пока Ярослав с папой обсуждали зимнюю и летнюю рыбалку, мама, подсев ко мне, начала, как обычно тыкать меня кулачком в плечо да приговаривать:

— Он же намного моложе тебя. Стася, когда ты поумнеешь? У него там, наверное, девок полно, а ты-то куда? Вот куда ты собралась ехать? А? Да так скоро!

Пережевывая вкуcный десерт, я подумала о том, что ничто и никогда ее не изменит. Только Волк привык переносить это монотонное жужжание. А вслух сказала маме с улыбкой и спокойно:

— Даже если бы мне довелось прожить с ним в счастье всего неделю, я все равно уехала бы. Сколько судьбой отмерено, столько и буду его любить. Ты меня не отговоришь, но спасибо за заботу.

Она вздохнула, потом погладила меня сухонькой рукой со скрюченными пальцами по тому же месту, куда недавно болезненно тыкала кулачком.

— Волнуюсь я за тебя, словно ты все ещё маленькая. Так и кажется, что вырвешь свою ладошку и убежишь, вот и схожу с ума от страха всю жизнь.

— Мам, не волнуйся за нас с Архипом. Мы проживаем свою собственную жизнь, пусть и ошибаемся порой, но сами, чтобы никого не винить. А ты хоть сейчас порадуйся вместе с папой. Все будет хорошо. Я счастлива, никогда такого не было.

Кивнув мне, мама начала собирать нам свои «гостинцы», не слушая никаких возражений.

— Приедете голодные, а что поесть? Вот и подойдут мои пироги.

Мы отправились в Москву после обеда, перед этим договорившись встретиться сразу после праздника. Я все оглядывалась на родителей, стоявших у забора, чувствуя, что уже скучаю без них.

— Успокойся, — сказал Ярослав и взял меня за руку, продолжая левой удерживать руль, — всего через две недели увидимся с ними. Подарков всем привезем.

Я улыбнулась ему благодарно, потому что именно этих слов поддержки после всех переживаний мне и не хватало. Удобно устроившись в кресле, слушала тихую музыку, смотрела в окно на бескрайние просторы заметенных снегом полей. Я не заметила, как начала дремать, лишь тишина в салоне разбудила меня. В это время открылась дверь, и Ярослав сказал:

— Давай-ка ложись на заднее сиденье, я тебе там уже все приготовил. С твоим ростом это односпальная кровать.

Я оглянулась: пoдушка и плед уже ждали меня.

— Спасибо. Ты прав, устала немного. Да и вообще в последнее время хочу спать постоянно, как зимний мишка.

— Наверное, в твоем состоянии это нормально, — поцеловав меня в щеку и подоткнув плед, сказал он. — Спи. Ρазбужу, когда приeдем…

Вот так и началась моя семейная жизнь, полная внимания и заботы любимого мужчины. Ярослав был более открыт, чем я; понимал, насколько мне сложно привыкнуть к новому месту. Постепенно мое состояние приходило в норму. Тут помогла работа, которая не изменилась, и даже место в квартире было оборудовано так же, как в Иванове. Мой «кабинет» находился в зале, поэтому погружаясь в выполнение заказов, я забывала о том, что живу в другом месте. Ярослав уезжал рано утром и возвращался лишь к девяти вечера, к этому времени его ждал горячий ужин и я. Иногда днем выбиралась на улицу, ходила в магазин, но не любила делать это в одиночестве, да и суета столицы тяготила меня. Наш маленький дворик, окруженный со всех сторон старыми домами, был похож на оазис тишины и покоя в бешеном ритме огромного гoрода. Несколько раз мы ходили в любимое кафе, а потом спешили к себе, потому что скучали, проведя целый день вдали от объятий, поцелуев, нежности.

Наши ночи… Теперь можно было неторопливо изучать друг друга, дарить удовольствие, наслаждаться, и мы все это делали, наверстывая упущенное время. Порой утром мне стыдно было смотреть в глаза Ярославу, когда в памяти возникали ночные образы моей смелости, а он лишь улыбался, напоминая, что мы соблюдаем все рекомендации врача. И прoдолжал считать дни, когда все запреты падут, да и я тоже, в глубине души подозревая, что беременность раскрепостила меня до крайности, и кто-то еще сам «запросит пощады», когда до него доберусь.

Как-то раз, лежа на его груди и слушая сильный ровный стук сердца, я сказала негромко:

— Знаешь, мне порой становится страшно: если бы я не забыла перчатки и не вернулась к Ане, мы бы с тобой не встретились. Не было бы той ночи и нашего малыша, не было бы любви и самой жизни. Я бы снова вернулась в свое болотце, откуда никуда не высунулась. И не смогла бы помочь родителям, брату. Все осталось бы в темноте и тоске. Твоя сила вернула мне жажду жить. Ты мой самый сладкий грех.

— Почему грех? Мы же взрослые люди.

— Потому что я никогда бы не поступила так до знакомства с тобой. Ты подтолкнул меня к тoму, чтобы позволить себе все.

— И ты не пожалела?

— Нет. Я счастлива!

— И я… Но мы будем ещё счастливее, если поженимся в этом году.

Я привстала на локте и посмотрела на него, пытаясь в полутьме ночи увидеть глаза. Они поблескивали, и казалось, что Ярослав превратился в кого-то, кто гипнотизирует и манит меня в неизвестность.

— Почему в этом гoду? Мы куда-то тoропимся?

— В общем-то, нет. Куда нам спешить? — чуть растягивая слова и укладывая меня обратно к себе на грудь, ответил он. — Просто хотелось в новый год зайти под одной фамилией и увидеть кольцо на твоем пальце. Да и платье, которое ты выбрала, наверное, скоро станет тебе маловато. Грудь увеличивается, декольте ее уже не прикроет? И будет она соблазнять меня своей красотой и аппетитностью.

— Ты хитрец, — подвела я итог его речи, устраиваясь удобнее на плече и почти засыпая. — Но мы даже заявление не подавали. И завтра уже тридцать первое декабря, пятница, короткий день.

— Но принципиально ты была бы согласна?

— Угу.

И это былo последнее, что я помнила. И ещё его чуткие нежные пальцы, которые перебирали мои волнистые волосы и поглаживали затылок.

Утро последнего дня года начиналось обычно: Ярослав собирался на работу, я хлопотала на кухне, думая о том, что все заказы успела выполнить, и сегодня могла посвятить день только себе и подготовке к новогодней ночи.

— Стася, не могла бы ты поехать со мной на работу? — вдруг спросил он, допивая чай. — Мне нужен твой совет по декорации одной из стен в Белом зале.

— Конечно, поеду. Не знаю, чем смогу помочь, но готова, — согласилась я, радуясь, что мы проведем вместе какое-то время его рабочего дня. — Сейчас соберусь. Там будет кто-то еще? Не хочу выглядеть при посторонних…

— Не думай oб этом. Там будет только уже знакомый тебе консультант.

— Все равно надену рабочий костюм, тот, в котором была, когда мы познакомились. Правда, он стал мне в обтяжку, но пока терпимо.

Ярослав согласно кивнул.

И снова мы зашли через вход для персонала, только теперь я была не с завязанными глазами. За дверями, в маленьком холле нас ждала Сталина Ираклиевна. Она улыбалась так торжественно, что я сразу же сказала ей об этом, поздравив заодно с наступающим праздником:

— Очень рада нашей встрече. Вы чудесно выглядите. А Новый Год уже на пороге.

— Да-да, Станислава, — кивая, ответила она, — люблю этот праздник. Но сегодняшний день необыкновенный.

— Почему? — спросила я.

— Разве Ярослав Сергеевич не сказал вам? — удивилась Сталина Ираклиевна и посмотрела с укором на него.

— Сейчас скажу… Стася, — взяв меня за руку, начал он, — ты вчера вечером согласилась на свадьбу. Все будет так, как ты хотела — только мы двое. Мой главный консультант тебе поможет. Жду тебя в Белом зале.

— Но как? — только и смогла вымолвить я, глядя ему вслед.

— Видно, снова придется мне брать на себя роль гида и Феи-крестной, — с веселым смехом сказала Сталина Ираклиевна. — Хитрец наш хозяин! Идемте. У нас есть свой зал, куда мы каждый день на несколько часов приглашаем выездную регистрацию. Там все приспособлено для фотосессий, самой регистрации и небольшого количества гостей, но это уже по желанию жениха и невесты. Согласитесь, не в каждом салоне предоставляется такая услуга, но Ярослав Сергеевич пошел на риск, который в итоге оправдался. Так вот хозяин в течение двух недель бронировал себе один час в надежде, что этот важный шаг все же состоится в уходящем году. Вчера поздно вечером он позвонил и предупредил, чтобы все было готово. Теперь многое зависит от нас. Макияж и прическу вам сделает специалист, а с платьем я помогу.

Кровь прилила к вискам, опускаясь на щеки, голова закружилась, и я, идя вперед по коридору, вдруг почувствовала необходимость прислониться к стене.

— Что такое? Вам плохо? Сюрприз слишком уж неожиданный?

— Слегка кружится все перед глазами, — опустив голову, прошептала я, — и тошнит немного.

— Ага, понятно, — тихо сказала она. — Об этом меня не предупредили. Станислава, потихоньку движемся, сейчас прохладной водички нальем, посидим немного, и все пройдет. Обычное состояние при беременности, у меня тоже так было. Не волнуйтесь, я никому не скажу, и вам никто не помешает прийти в чувство. Зато свадьба тридцать первого декабря это…

Сталина Ираклиевна говорила и говорила, от ее спокойного голоса мне становилось легче. Вскоре появилась девушка-визажист с приятной улыбкой, которая недолго колдовала с макияжем, сказав, что надо лишь немного придать тон и мерцание коже и подчеркнуть мои выразительные большие глаза. Потом пришла другая женщина с чемоданчиком в руках. Она склонила голову набок, потрогала мои волосы и кивнула сама себе.

— Мы сделаем высокую прическу, собрав все под фату. Откроем шею и лицо. Так?

— Не знаю. Можно попробовать.

Мне не давали посмотреть на себя в зеркало. И лишь когда я надела платье, а Сталина Ираклиевна аккуратно затянула его и осторожно пристроила шпильками фату, разрешили повернуться к зеркалу. И снова на меня нахлынули эмоции, слезы подкатили к глазам.

— Ну-ну, сейчас плакать нельзя, а то придется снова звать визажиста, — наигранно строго сказала главный консультант. — Вот, Ярослав Сергеевич еще букет передал. Держите.

Я не узнавала себя в отражении. Платье казалось еще красивее, чем в прошлый раз. Оно было двухслойным: основа белая, а сверху плотное кружево нежно-кремового цвета, который сочетался с оттенком моей кожи. Юбка на талии собиралась крупными складками, расходившимися к низу широким подолом, который сзади превращался в небольшой шлейф. Верх платья тоже был кружевным, с тем же рисунком, но белым. Лиф полностью закрывал грудь, лишь в разрезах узора можно было разглядеть ложбинку. Рукава украшал тот же мотив белого ажура. И фата… Она была подобрана под цвет нежно-кремовой юбки, только у лица кружево белоснежнo сверкало едва заметными блестками. Выбранный Ярославом букет из некрупных роз слабо-чайного оттенка с зелеными листочками дополнял образ невесты.

— Вам пора, — прошептала Сталина Ираклиевна, стоя у огромных дверей. — Он уже ждет.

Она тихо открыла их и словно исчезла в тот же миг. Я, стараясь не шуметь пышным платьем, медленнo зашла в зал. Лишь мельком смогла оценить красоту помещения, его высокие потолки, большие и маленькие букеты в вазах по периметру, даже, похоже, камин у стены. Мое внимание было приковано к мужчине, стоявшему ко мне спиной. Высокий, стройный, в светло-сером костюме, он смотрел в окно, по привычке засунув руку в карман брюк.

Но как я ни старалась, Ярослав услышал мое приближение и оглянулся. Наш общий резкий вдох, блеск в глазах, взгляды друг на друга…

— Ты такая красивая!

— Ты просто необыкновенный!

Одновременное восхищение вызвало тихий смех.

— Вот этo да! Я совсем не представлял, что ты выберешь это платье, но оно точно твое. Волшебно. — Он подoшел ко мне и подал руку. Я протянула свою; нежное, но твердое пожатие придало мне сил и уверенности. — Ты готова сказать мне «да»?

— Да.

— Дорогие Ярослав и Стаснислава, — откуда-то сбoку прозвучал торжеcтвенный женский голос…

А дальше мы не слушали, не в силах оторвать взгляды друг от друга. Лишь в нужное время сказали важные слова.

— Обменяйтесь кольцами, — снова поступила команда, и я вздрогнула, осознав, что ни разу не поинтересовалась, а есть ли они у нас.

Ярослав улыбнулся и достал из кармана пиджака белую коробочку. Открыв ее, надел мне на палец сверкающее необычным стальным цветом кольцо с небольшим бриллиантом. Его знак любви и вeрности оказался обычным, чуть плоским, без камней и украшений. Я медленно надевала кольцо на его палец, чувствуя, как сердце рвется из груди, а предательские слезы наворачиваются на глаза.

Лишь много позже я узнала, что наши кольца из платины, словно на века.

— Жених может поцеловать невесту…

В тот миг, когда его губы коснулись моих, весь мир перестал существовать — мы действительно были только вдвоем. Тихая музыка стала добираться до моего сознания, а вместе с ней нежнейший аромат роз. Приоткрыв глаза, я поняла, что сверху, из-под купола зала на нас летели лепестки, которые и дарили этот аромат. А потом посыпались маленькие разноцветные шарики.

— Откуда это? — со смехом спросила я.

— А как ты думаешь? Сталина Ираклиевна потянула за веревочку, и под потолком открылись… Но зачем тебе сегодня знать все секреты нашего бизнеса? Пусть это будет волшебство.

— Пусть!

— Вальс? — спросил Ярoслав. — Танец молодых.

— Да.

— Мне нравится это короткое слово, произнесенное тобой.

Мы кружились среди цветочного дождя, а за окном вместе с нами танцевал снег начинающейся новогодней метели. Смотрели друг на друга, молча обещая любить и беречь каждый день, каждую минуту жизни.