Лунная соната

Глава 5

Когда офицеры оказались в коридоре, Сноу повернулся к Барту:

— Нам надо переговорить с диспетчером, который дежурил в эту ночь.

— Понял.

Хэлвуд связался с кем-то по МИППСу, коротко переговорил и доложил:

— Дежурил стажер-практикант Иван Басов.

— Господи, вот только стажера нам тут не хватало, — расстроился Ричи. — А где он сейчас?

— В «Воздушной пещере». Дельтапланирует, — слегка улыбнувшись, ответил Барт.

Ричард посмотрел на часы.

— Вот что, капитан. Сейчас три часа. Как быстро мы сможем добраться до пещеры?

— За полчаса, с учетом ожидания гравилета, — быстро прикинул Хэлвуд.

— Отлично, идем на станцию.

Устроившись в вагоне монорельса, Ричард по МИППСу связался с Блумбергом, начальником научного отдела КОНОКОМа:

— Айво, привет, старина! Как поживаешь?

На экране появился белобрысый Блумберг со стаканом в одной руке и надкусанным бутербродом — в другой:

— Ага, лунные отпускники проявились! Привет селенитам! Как у вас там с погодой, надеюсь, дождик не идет? А то ты свой зонтик у меня в кабинете оставил.

— Чёрт, а я думаю, куда я его задевал, места себе не находил, всё думал, как на Луну-то без зонтика, — поддержал шутливый тон Ричард. — Однако, Айво, смех смехом, но без одной вещи здесь просто невозможно жить!

— Эхо беф хахой ше? — откусывая бутерброд, невнятно спросил ученый.

— Без дельтаплана.

— По каюте, что ли, летать? — прошамкал Блумберг и радостно захихикал.

— Нет, по пещере.

Начальник научного отдела на несколько секунд замер, потом снова заулыбался:

— Это ты про «Воздушную пещеру», да? Чуть не купил меня, черт побери!

— Айво, я вот что от тебя хочу узнать, — перешел на серьезный тон Ричи. — Ты когда-нибудь слышал о топоскопе и сингулярном пространственном захлесте?

Блумберг положил бутерброд на заваленный приборами, колбами и бумагами стол и вытер руки о бывший когда-то белым халат.

— Ричи, ты на Луну полетел расследованием заниматься или выступить на симпозиуме с докладом о последних открытиях в области топологии?[11] Слава Декарта[12] покоя не даёт? Так вот, я не тополог, но термин «сингулярный пространственный захлёст» слышал. Его еще СПЗ называют. Он на слуху после исчезновения какой-то часовни в Латинской Америке. А означает он такую деформацию пространства, при которой две точки, отстоящие друг от друга на любом расстоянии, вплоть до бесконечности, могут оказаться рядом, в непосредственной близости.

— А возможны перемещения материальных тел во время такого сближения?

— Ричи, мы до сих пор толком не можем объяснить, что такое подпространство, в котором путешествуют наши дальние звездолеты, а ты… Всё это только теория и ничего больше!

— Ничего себе — «теория»! Сам же говорил, что часовня исчезла к чёртовой матери.

— Говорил, говорил, там все неясно так и осталось, по-моему. Ладно, узнаю — сообщу. Про топоскоп, как ты его называешь, ничего не знаю и не слышал.

— Хорошо, жду от тебя вестей, пока!

— До свидания, Пуанкаре[13] ты наш. — Блумберг отключился.

Монорельс тем временем прибыл на станцию «Армстронг». Хэлвуд сразу повел Ричарда к шлюзу. До отправления гравилета оставалось пятнадцать минут — только-только скафандры успеть напялить.

Облачившись в пустотную амуницию, офицеры снова вышли на поверхность и направились прямо к гравилету, висящему над поверхностью чуть поодаль. Пилот был на месте и открыл перед ними фонарь кабины. Кроме Ричи и Барта в салон сели еще четыре человека.

Аппарат приподнялся чуть повыше над грунтом и полетел в сторону восходящего Солнца. Пришлось опустить светофильтры на шлемах. Само путешествие продлилось не более семи минут. Гравилет подлетел к шлюзу и опустился на поверхность. Все шесть пассажиров покинули кабину и прыжками направились к герметичным дверям, откуда навстречу им вышли четыре человека в скафандрах, возвращающихся, судя по всему, на станцию.

Сняв и повесив скафандры в шкафы, все направились к большому вертикальному цилиндру, который оказался вместительным лифтом и доставил их на семисотметровую глубину. Четверка дельтапланеристов направилась в раздевалку, а Ричи с Бартом — сразу на взлетно-посадочную палубу.

Несмотря на то что Ричи видел фотографии этой пещеры и документальные фильмы, рассказывающие о ней, развернувшаяся перед ним картина ошеломляла. Палуба представляла собой козырёк размером сто на пятьдесят метров, торчащий на головокружительной высоте над бездной. Сама пещера имела форму неправильного горизонтального эллипса длиной до трех километров и шириной местами до 1300 метров. Пространство подсвечивалось редкими, но яркими лампами, и все равно дальний конец Воздушной пещеры терялся в легкой дымке. Метрах в трехстах, чуть ниже взлетно-посадочной палубы почти на отвесной стене пещеры виднелся пешеходный корниш, по которому передвигались черные точки — туристы.

На палубе находились три инструктора по пилотажу. Один из них как раз принимал подлетающий дельтаплан и стоял, подняв и чуть раскинув в стороны руки.

Дельтапланерист ловко снизился и, пробежав по палубе несколько метров, остановился вместе со своим крылатым аппаратом. Ричард обратил внимание, что на коротких, скошенных назад крыльях дельтаплана вращаются пропеллеры миниатюрных двигателей. Инструктор помог пилоту снять с себя конструкцию и отнести ее в сторону, где лежали несколько схожих аппаратов.

Тем временем Барт подошел к Ричарду и сказал:

— Иван на подлете, будет минут через пять.

Ричи кивнул и спросил:

— А зачем дельтапланам моторы?

— А как же, — ответил Барт. — Здесь ведь нет восходящих или нисходящих потоков воздуха. Если б не моторы, то дельтаплан все время опускался бы вниз. Медленно, но опускался бы. А с мотором у пилота есть возможность контролировать высоту. Но даже в случае посадки на дне пещеры ничего страшного нет. Там есть еще одна палуба, почти у самого дна, где полетам обучаются новички.

— И я тоже могу попробовать? — удивился Ричи.

Барт замялся:

— Для вас, господин Сноу, инструкторы, наверное, сделают исключение, но новички — это не те, кто вообще впервые надевает трапецию дельтаплана, а пилоты, которые имеют специальную лицензию для полетов на Земле. Человек, не имеющий такой лицензии, не допускается к полетам здесь, в пещере.

— Понял. Все верно — безопасность превыше всего, — вздохнул Сноу. — Смотрите, капитан, это не наш ли клиент летит?

— Это Басов? — громко спросил у инструктора Хэлвуд.

Тот коротко кивнул и двинулся навстречу приближающемуся дельтапланеристу, подняв руки.

Когда дельтаплан сняли и отнесли в сторону, инструктор что-то сказал пилоту и махнул рукой в сторону стоящих поодаль офицеров. Басов направился к ним.

Диспетчер оказался невысоким худым молодым парнем с большой копной русых, слегка вьющихся волос и с открытым загорелым лицом. Серые глаза доброжелательно и вопросительно смотрели на Ричи и Барта.

— Здравствуйте, — спокойно поздоровался он и пожал им руки.

— Иван, господин Сноу хотел бы задать тебе пару вопросов, не возражаешь? — вместо приветствия сказал Барт.

Басов взглянул на Сноу:

— А вы…

— Ричард Сноу, КОНОКОМ, — представился спецагент.

— Понятно. Только тут негде… — Стажер развел руками.

— Ничего, мы вас долго не задержим, поэтому давайте присядем вот тут на скамеечку и поговорим.

Все втроем они устроились на металлических неудобных сиденьях, используемых в основном инструкторами для ожидания прилета очередного дельтапланериста.

— Стажер, ваше дежурство в ночь с 19-го на 20-е было первым самостоятельным дежурством?

— Да.

— Хорошо. Вернее, плохо, — вздохнул Ричи.

— Почему? — удивился Иван и слегка растерянно посмотрел на Барта.

— Потому что именно в ту ночь произошло ЧП с профессором Беллом, и я предпочел бы, чтобы в это время за диспетчерским пультом находился бы работник со стажем, а еще лучше, если б их там двое или трое сидело…

— Стажеры-практиканты, допущенные к самостоятельному дежурству, проходят исчерпывающую подготовку! — вступился за явно обидевшегося Басова капитан, но Ричи остановил его жестом.

— Я никого здесь не собираюсь оскорблять или унижать, я просто констатирую, а то, что моя констатация справедлива, вы не можете не согласиться.

Барт и Иван промолчали.

— Скажите, стажер, во время дежурства вы внимательно следили за экраном перемещений персонала?

— Да, — буркнул по-прежнему дующийся Иван.

— Тогда скажите, были ли какие-нибудь передвижения по станции и за ее пределами в период с половины двенадцатого и до половины первого ночи?

Басов провел рукой по волосам и на несколько секунд задумался.

— Без десяти двенадцать в грузовой шлюз прибыл последний гравилет с группой планетологов-ремонтников. Они вернулись с рудника «Разлом Готлиба». Пока шлюзовались, пока снимали скафандры… В общем в жилую зону они все вошли в пять минут первого.

— Сколько их было? Они все вместе ушли в жилую зону?

— Четверо. Да, ушли все вместе, это точно, потому что один из них — мой друг Глеб. Я еще связался с ним. Он мне ответил, что они устали, как собаки, и идут спать, даже образцы оставили до завтра в гравилете. Ну и на экране все четыре метки вместе переместились в жилую зону.

— Ясно. Что еще заметили?

— Еще на поверхность из шлюза номер три сразу после двенадцати ночи вышел, как я теперь понял, профессор Белл.

— А больше никто не выходил вслед за ним?

— Нет, не помню. А минут десять первого на монорельсе прибыл, судя по метке на экране, гость и прошел в жилую зону. Потом на монорельсе отбыл на станцию «Армстронг» другой гость, он, по-моему вышел из жилой зоны. Вот, пожалуй, и все. А после трех ночи спасатели…

— Это понятно. Скажите, гости — это временно прибывшие на базу, да? А эти двое не встретились по пути?

— Вот это я припомнить не могу, извините.

— А тот, что уехал, из жилой зоны прямиком на монорельс пошел, не помните? Ладно, а тот, что приехал, никуда не заходил, не сворачивал?

Басов опять пожал плечами.

— То есть больше никаких передвижений ни внутри, ни на самой базе в этот промежуток времени больше не было?

Стажер нахмурил лоб и помолчал. Потом ответил:

— Ручаться на все сто процентов не могу, но больше передвижений не помню. Время-то спокойное, если бы еще кто куда ходил, думаю, что я заметил бы. Селениты, конечно, передвигались, но в пределах своих кают, а это на мониторе трудно заметить. Сами, наверное, видели, каюты почти у всех — четыре на пять метров, не развернёшься. Хотя нет, вру. Начальник базы и профессор Мюррей живут в больших, двухсекционных, то есть двухкомнатных каютах.

— А они ходили по своим каютам? — быстро спросил Ричи.

— Начальник базы сейчас в командировке на Марсе, — вставил свой комментарий Барт.

— Да, его нет, а вот профессор… Профессор был у себя в это время, но несколько раз переходил из комнаты в комнату. Это я запомнил.

— Но не выходил?

— Нет. Точно, нет.

— Ну хорошо, спасибо, стажер. Последний вопрос: тебя не насторожило, что ты видел, как профессор выходит на поверхность, а метки его на экране нет?

Басов смущенно пожал плечами:

— Ну я не знал, что всё так получится, поэтому за ним не следил…

— Ладно, понятно. Если что-то еще вспомните — связывайтесь со мной или с капитаном Хэлвудом. — Ричи встал, пожал руку Басову и в сопровождении Барта направился к лифту.

— Иван, — послышалось у них за спиной. — Еще летать будем сегодня?

— А как же?! Минут двадцать отдохну и второй сеанс!

Когда они сняли скафандры в шлюзе станции «Армстронг», Сноу посмотрел на часы: до встречи с Прайсом еще вагон времени.

Хэлвуд тронул его за локоть:

— Поехали в мой офис, отдохнем, кофе выпьем, авось какие мысли нас посетят!

— И то верно! — согласился неожиданно даже для самого себя Сноу, и они поспешили на монорельс.

Выйдя из вагона и направляясь по коридору базы в сторону кабинета Хэлвуда, Ричард неожиданно остановился и протянул руку:

— Это что такое?

В небольшой нише в стене коридора неподвижно стояла высокая металлическая фигура с номером «21» на груди.

— Андроид, только и всего, — ответил Барт.

Ричард внимательно присмотрелся к двухметровому роботу, отдаленно напоминающему средневекового рыцаря в тяжелых металлических доспехах.

— Их на базе и на станции, если мне не изменяет память, восемь штук. Шесть — на станции «Армстронг». Два — здесь.

— Совершенно верно, — подтвердил Барт.

— А почему он здесь торчит один?

— Как вы, наверное, поняли — это зарядный терминал для андроидов. Вот этот робот на подзарядке, а другой терминал свободен — второй занят где-то на работах на базе или на поверхности. К тому же здесь рядом вход в обсерваторию, к которой они оба приписаны, — пояснил Хэлвуд.

— А может, навестим профессора Мюррея и его минипига? — подмигнул Сноу капитану.

Хэлвуд лишь пожал плечами.