Дакия в огне. Часть первая. Лузий Квиет

Глава вторая

Домициан всё-таки являлся цезарем, и поэтому я считаю, что о нём тоже необходимо кое-что рассказать.

Я уже говорил, что он был по счёту третьим Флавием. Ну а первым, основателем новой династии, стал его отец.

Веспасиан всегда производил впечатление неотёсанного мужлана. И всё потому, что происходил из крестьян, и родился в захолустном местечке Фалакрины, однако… По мнению этого ушлого и малограмотного проныры, именно милость Олимпийцев помогла ему вознестись на самую вершину Палатинского холма.

Энергичный, и в тоже время осмотрительный, обладавший от природы расчётливым умом, Веспасиан выдвинулся прежде всего, как довольно-таки способный полководец. Он сумел показать себя с хорошей стороны и в Британии, и в Иудеи (именно им было подавлено с крайней жестокостью восстание в Иудеи, и его войска взяли приступом и до основания разрушили Иерусалим), и лишь только потом он одержал победу в Гражданской войне над Вителлием и стал принцепсом.

Первым в огромном государстве. Ну и самым первым из династии, которая сменила Юлиев-Клавдиев.

Вторым в этой династии стал старший сын Веспасиана, которого звали Титом. Следует сказать, что Тит был тоже не бесталанной личностью. И его считали способным правителем. Об этом единодушно утверждали те же римские авторы.

Но вот вслед умершему от чумы Титу, власть наследовал Домициан.

***

В отличии от отца и старшего брата, Домициан не выделялся какими-либо положительными качествами. Он не был расчётлив, как отец, не обладал смелостью и не блистал умом, как его старший брат. А напротив, по характеру он был скорее трус, а также был падок до роскоши и наслаждений, и имел при этом достойную жёнушку.

Домиция Лонгина до глубины души была тоже порочна, как и её муженёк. Она даже открыто хвасталась своими бесчисленными похождениями. И с воинами-гвардейцами, и с актёрами, и даже с рабами. Она не брезговала никем. Главное для неё было то, чтобы у её очередного хахаля всё было бы в рабочем состоянии и желательно большим.

Ну а её связь с греческим актёром Парисом приобрела настолько скандальный и публичный характер, что, в конце концов, узнав о ней, Домициан пришёл в ярость и велел Париса схватить и умертвить, а с жёнушкой тут же развёлся.

Впрочем, прошло совсем немного времени и…

То ли родство душ, то ли соблазнительный облик, сладкозвучие в голосе и смирение во взгляде, но это всё в купе сделало своё дело, и Домициан вскоре вновь сошёлся с Домицией Лонгиной. И якобы по «требованию народа и Сената», женился повторно на этой откровенной развратнице.

Именно от «искренне раскаявшейся» Домиции Лонгины и исходила идея заговора, жертвой которого и стал её муженёк. Третий и последний из Флавиев.

Однако по поводу этих событиях я пока что не буду вдаваться в особые подробности, так как для этого не пришло ещё время.

***

Ну а что же Децебал?

А он по-прежнему внимательно следил за всем, что происходило в империи. Им успешно была перенята тактика Рима: высылались под видом купцов и прочих мирных обывателей наблюдатели в стан врага. Немало их развелось в приграничных римских городах, и даже в отдалённых, располагавшихся на берегу той же Адриатики.

И вот, от одного из таких доверенных наблюдателей, пробравшихся в Салону (это нынешний Сплит), Децебал и узнал, что вместо убитого заговорщиками Домициана Сенат выбрал из своей среды принцепсом престарелого Марка Кокцея Нерву.

Главный заступник и покровитель всех даков, бог Замолксис, вроде бы вновь подарил удачу своему подопечному. Стоило лишь ему выступить против Рима. И предлог благовидный Децебал мог бы всегда найти.

Царь Дакии приносил клятву верности кому? Он её приносил римскому народу и… Домициану! Ну а Домициана представители этого народа уже умертвили. Неужели едва передвигавший ноги сенатор Марк Кокцей Нерва сумеет противопоставить что-либо прирождённому воину Децебалу, окончательно возмужавшему и бывшему в самом расцвете сил?

И тут опять в дела на Балканах вмешалась «третья сила» …

И это, конечно же, были вновь сарматы…

***

Озлобленные предательством, сарматское племя язигов подговорило родственных им роксоланов, вчерашних союзников даков, напасть на Децебала. Убедительно было и золото, которое прислали роксоланам язиги.

Перейдя пограничный Тирас, роксоланы вторглись в земли карпов, но те ушли от прямого столкновения и заперлись в своих укреплённых городищах.

Тогда роксоланы прошли дальше, и дошли до кельтского племени бастарнов. А за владениями их уже начиналось Дакийское царство.

Кельты проиграли битву кочевникам и вынуждены были присоединиться к победителям. Соединённая кельтско-сарматская армия стояла уже у Пирета (Прута), уже казалось вот-вот бритоголовые роксоланские воины на своих рослых и резвых конях переплывут Пирет и начнут опустошать восточные земли царства Децебала…

Однако роксоланы внезапно отступили. Видно очередная волна кочевников из бескрайних степей Азии накатилась на земли сарматов и те вынуждены были уйти к себе. Ну а кельты-бастарны… А они не решились в одиночку тревожить Децебала.

Грозные тучи разошлись. Гром так и не прозвучал. Но время Децебалом было упущено…

Потому что Римскую империю возглавил уже новый принцепс.

И этим новым принцепсом стал усыновлённый Нервой Марк Ульпий Нерва Траян.

***

Траян был первым правителем империи, родившимся вне Апеннин.

Появился он на свет в маленьком городке Италика, располагавшемся в Юго-Западной части Испании. Траян обладал недюжинной силой и непревзойдённой выносливостью. А ещё он был скромен и непритязателен в своих желаниях. Начиная карьеру простым легионером, уже при первом из Флавиев он дослужился до высокой должности, отличившись в Иудейской войне и в пограничных стычках с парфянами.

Веспасиан обратил внимание на простого военачальника, не обременённого к тому же честолюбием, ну а Тит и вовсе его к себе приблизил. В правление Домициана Траян возглавлял провинцию Сирию, а затем подавил восстание в Германии. Там же, в Германии, уже пребывая в ранге наместника её Верхней части, его и застало известие об убийстве Домициана и возвышении Нервы.

На взгляд многих тогдашних авторов, лишь стечение обстоятельств и всеобщая усталость от тирании, вознесли Нерву на самую вершину власти, но он был безынициативной личностью, и не желал подвергать себя опасности. Тем более в Риме вскоре вспыхнул мятеж.

Чтобы успокоить возмутившихся гвардейцев, Нерва за победы над германцами, наградил триумфом пользовавшегося любовью в легионах Марка Ульпия Траяна и объявил, что тот им немедленно усыновляется.

Так Траян стал соправителем Нервы.

Выбор Нервы оказался на редкость удачным (после смерти Траяна, Сенат желал правителям, вступавшим на Палатин, всем без исключения, быть «счастливее Августа и лучше Траяна»)

И ещё следует сказать, что при Марке Ульпии Нерве Траяне Римская империя достигла своего наивысшего могущества.

***

Ну а что же Децебал?

А тот, ещё вчера готовый начать войну при первой же возможности, затаился. Теперь начинать её без союзников было делом крайне опасным, а может быть и безнадёжным.

Но кто мог действительно помочь на тот момент царю даков?

С обоими сарматскими племенными союзами (язигами и роксоланами) царь не на шутку рассорился. Восставшие германцы были разбиты, бастарны… они тоже не горели желанием ввязываться в серьёзные разборки с империей. Оставался опаснейший враг Рима на Востоке – Парфия.

В Парфию были отправлены послы с предложением заключить антиримский союз. Чтобы уже с двух сторон две державы могли бы напасть на империю. Но не знал Децебал, что переправившихся через Боспор Фракийский (пролив Боспор) его послов, римляне перехватили.

Произошло это уже в Вифинии.

Схваченные послы, под пытками во всём признались. Кстати, об этом Траяна известил никто иной, как наместник провинции Вифинии.

Марк Ульпий Траян (к тому времени уже единолично правивший империей), хладнокровно набрасывал удавку на шею Децебала. Котины и квады намеренно отдалялись от даков, так как им из имперской казны возобновили выплаты. И лишь только карпы вроде бы решили поддержать дакийского царя.

Но всё равно, на правобережье Истра продолжали в ускоренном темпе прокладываться новые дороги. Для двух флотилий, которые действовали на Истре и в водах Понта Эвксинского под имперскими красными флагами с чёрными орлами, прорыли даже судоходный канал.

С Западных и Восточных провинций стягивались непрерывно всё новые легионы и вспомогательные части.