Лягушачий замок

Ключ

Я вышел на тропинку и побрел к замку. И тут же мне на глаза попалась одна из здоровенных лягушек. Она скакала мне навстречу со стороны королевского сада. Я остановился и посмотрел ей прямо в глаза. Она мгновенно развернулась и запрыгала обратно к замку.

И вот я очутился у ворот замка, на том самом месте, откуда я проскочил в замок вместе с гномом Умпином и принцем Каролюсом. Над замком еще витал дым догорающего костра.

Хотя было еще совсем раннее утро, на лужайке стоял большой круглый стол, за которым сидела вся королевская семья. Скрестив руки на груди, восседая в высоком судейском кресле, маршал наблюдал за ними всеми.

Не успел я вступить на площадь перед замком, как королева поднялась со своего места и указала на меня пальцем, так что взоры всех присутствующих обратились ко мне.

— Кристоффер Поффер, — закричала она. — Подойди сейчас же сюда!

Она, конечно же, думала, что я испугаюсь, но я тут же подошел к ней, не отрывая взгляда от ее глаз, ведь я уже научился этому.

Подойдя вплотную к столу, я остановился рядом с королевой. Прежде всего, я отвесил ей учтивый поклон, я ведь отдавал себе отчет в том, что она — законная королева, но при этом я продолжал пристально смотреть на нее, хотя у нее по-прежнему была голая грудь.

Теперь уже не я, а королева была вынуждена отвести взгляд и уставиться в траву.

— Аврора, — сказала она. — Будь любезна, пожалуйста, принеси мне свитер.

Вскоре прибежала принцесса с лиловым свитером, который королева натянула на себя через голову.

— Ну и как вы, ваша честь, изволите поживать? — спросил я таким же тоном, как обычно говорит папа, когда хочет поприветствовать кого-нибудь в возвышенном стиле.

Ответ прозвучал с высоты.

— Мы все чувствовали себя здесь прекрасно с тех пор, как тебя и гнома Умпина бросили в темницу, — произнес маршал.

То, что всем им было хорошо, я и сам видел, ведь все члены королевской семьи сидели вместе и дружно играли в карты, а это самое лучшее времяпрепровождение на свете.

— Мы играем в кинга, — объяснила королева.

Это было сказано очень спокойным и приветливым тоном. Она не осмеливалась больше злиться на меня теперь, когда я смотрел ей прямо в глаза.

— Тот, кто окажется в конце игры с королем на руках, тот и выигрывает, — объяснила она. — По правилам игры нельзя крутить-вертеть восьмерками, да и другими картами тоже.

— А маршал все время крутится-вертится на стуле, поэтому его и не берут в игру? — вырвалось у меня.

Тут маршал прямо-таки подскочил в своем судейском кресле, потому что такого нахальства от меня он никак не ожидал. Мне ответил король:

— Он не может играть с нами в карты, милый мой принц Поффер, потому что умеет читать мысли всех. Это качество порой бывает очень неоценимым, но во время карточной игры оно совершенно ни к чему.

— Ты будешь с нами играть? — спросила меня Аврора и немножко подвинулась, чтобы я смог сесть между ней и принцем Каролюсом.

— Огромное спасибо за приглашение, — отозвался я. — Очень приятно, но сначала я должен сделать нечто более важное.

Все присутствующие обменялись недоуменными взглядами, а я повернулся к ним спиной и стал подниматься по ступенькам, ведущим в замок.

— Но милый мой, Кристоффер Поффер, — спросил король, — что, собственно говоря, так важно для тебя?

Я оглянулся и громко сказал:

— Когда мне довелось в последний раз быть в вашем замке, то произошло так много событий, что в суматохе в одной из башен я забыл одну маленькую штучку, а это ключ ко многому.

— Неужели, правда? — спросил король.

Тут он повернулся к королеве.

— Мне кажется, мальчик и в самом деле нашел ключ к решению всей тайны.

Мне было неясно, о чем шла речь, но я заметил, что маршалу явно стало не по себе. Королева тоже наморщила нос.

— Можем ли мы разрешить ему подняться в башню совершенно самостоятельно? — спросила она таким тоном, как будто бы ее могло огорчить, если я там упаду, ударюсь или что-то в этом роде.

Маршал кашлянул два раза, а потом произнес:

— Не следует ему разрешать этого. Во-первых, никогда не знаешь, что именно эти принцы Пофферы могут обнаружить, если начнут ходить по замку совершенно самостоятельно. Кроме того, ведь именно он принудил королеву надеть свитер. А на это его надоумил гном Умпин, все гномы обладают даром управлять мыслями других.

— Чушь, — немедленно вмешалась королева. — Я надела свитер, потому что мне стало холодно. И вообще, мне не по душе, маршал, что ты вмешиваешься не в свои дела.

Она отвела взгляд от высоко восседающего маршала и посмотрела на меня.

— Как только закончишь свои дела, Кристоффер, тут же спускайся назад, — сказала она. — Мне нужно тебе что-то сказать.

Я очень удивился, что это она вдруг назвала меня просто Кристоффер.

Поднявшись наполовину по замковой лестнице, я обернулся назад и внимательно оглядел королевский сад. Многочисленные южноафриканские лягушки сидели среди деревьев и шезлонгов, и тут я заметил, что по крайней мере у некоторых из них к шее был привязан колокольчик. Когда я поднимался наверх, звон этих колокольчиков доносился до меня.

Мне доводилось видеть в Телемарке коров и овец с колокольчиками на шее. Кажется, я один раз даже встретил лошадь с колокольчиком. Но лягушку с колокольчиком — никогда в жизни.

Я быстро взбежал вверх по замковым лестницам и устремился на самую высокую башню. Как только я приблизился к девичьей светелке или клетке, до меня донеслось какое-то ужасное сопение.

Совершенно очевидно, что я пришел в самую последнюю минуту.

Тритон в клетке настолько вырос с тех пор, как оказался в ней, что его тело стало свисать между прутьями клетки.

— Выыпустии… меееня… отсюдааа… — завыл он при виде меня.

Я нагнулся и нащупал на полу ключ.

— Сейчас я выпущу тебя из этой клетки, но сначала ты должен рассказать мне о том, что же все-таки ты и другие тритоны задумали совершить в замке.

Тритон буравил меня своими темными, похожими на крыжовник, глазами. Взгляд их был такой пронзительный, что, казалось, царапает мне лицо, но я смотрел в черные точки его зрачков, не отводя взгляда.

— Яаа… нее… мооогу… — бормотал он. Слова как крошечные тритончики выпрыгивали из его рта.

— Яаа… нее… имеюуу… правааа… раскрыыывать тайныее… плааны… пееред… принцами Поофферами… илии… пееред… гноомом… Уумпином.

Сначала я подумал, мне показалось, что он просто косноязычный, но потом понял, что, вероятно, он говорит по-французски, ведь французы всегда произносят слова как-то невнятно.

— Очень интересно, — сказал я. — Но если ты не скажешь правду, то я не отопру клетку, и ты останешься в ней навсегда.

Он зашевелился, и его жирный хвост высунулся между прутьями.

— Нуу… хоороошо, тогда яааа… скаажу тебе, — простонал он.

— Зачем вам нужно было похищать сердце короля? — спросил я.

Он прижался мордой к прутьям и произнес:

— Мыы… должныыы… былии… захватить… влаасть… в заамке… и… сжечь… наа… кострее… всюу… королевскуюу… семьюу…

— Все это задумала королева? — тут же вырвалось у меня.

— Неет, — слабо прошептал он. — Онаа… совеершенно… невиновна.

Тут-то, наконец, до меня дошло, почему этот тритон разговаривал так странно — он совсем задыхался.

— Поожалуйста… выыпусти… мееняаа… отсюуда, — умолял он.

Я уже вставил ключ в замочную скважину, но прежде, чем его повернуть, спросил:

— Кто же тогда задумал, чтобы вы захватили власть в замке?

— Этоо… мааршал.

Тут я повернул ключ, и толстый тритон вывалился из клетки. Он лежал на полу, как кусок шоколадного желе.

— Вот ты и на свободе, — произнес я. — Но ты участвовал в страшном заговоре. Обещай больше никогда не ввязываться в подобные дела.

Его тучное тело несколько раз всколыхнулось в знак согласия.

— Тогда поспешим скорее в королевский сад, чтобы арестовать маршала.

Я отворил дверь и пропихнул тритона впереди себя. Он покатился по ступенькам, потом вскочил на задние лапы и припустился бежать во всю прыть. Когда мы уже вышли из самого замка, он с таким остервенением бросился ползти вниз по ступенькам, что я испугался, как бы он не распался на куски до того, как мы сумеем поймать маршала.