Любить не страшно!

12

— Неплохо, у тебя уже получается. Думаю, этот саженец хорошо приживется.

Ободренная похвалой старого садовника, Энджи покраснела от удовольствия. Он внимательно осмотрел результаты ее трудов — делянку с саженцами многолетнего декоративного кустарника — и добавил:

— Не знаю, почему ты так рвешься в университет, по мне, это пустая трата времени.

В нашем деле главное не книжки читать, а чувствовать, что нужно растению, а этому в университете не научишься.

Энджи и сама задавалась вопросом, не будет ли учеба в университете напрасной тратой денег, которые достались ей в наследство от Аллегры.

Садовник пошел к выходу из оранжереи, но, сделав несколько шагов, вдруг остановился и вернулся к Энджи.

— Совсем забыл, я же приходил не просто так, а по делу. Там к тебе пришел какой-то красавчик, хочет с тобой поговорить.

Энджи думала, что за последние три месяца ей удалось избавиться от Навязчивой фантазии, что в один прекрасный день Кейд вернется в ее жизнь. Однако сейчас, когда садовник упомянул незнакомого мужчину, ее первой мыслью было: Кейд! Но этого просто не может быть, сказала себе Энджи, убирая садовые инструменты в ящик, нечего забивать себе голову несбыточными мечтами.

— Он не представился? — небрежно поинтересовалась она.

— Нет. И я никогда его не видел. Энджи посмотрела на часы.

— Я ни с кем не договаривалась о встрече, мы закрываемся через десять минут, он может подождать до закрытия.

Садовник покачал головой.

— С ним-то, конечно, за десять минут ничего не случится, но ты сегодня работала без обеда, так что можешь уйти пораньше.

Энджи вымыла руки и сменила рабочий комбинезон на обычную одежду. Взяв спортивную сумку, с которой ходила на работу, она направилась к выходу. Идя по коридору, она мельком взглянула в окно, выходящее на улицу, — взглянула и обомлела. У тротуара стоял сияющий темно-вишневый «бентли». Из всех ее знакомых на таком автомобиле ездил только один человек.

Дверца автомобиля распахнулась в ту же секунду, как Энджи открыла входную дверь. Кейд вышел, обошел капот и двинулся навстречу Энджи. Даже на расстоянии она ощутила знакомую ауру силы и власти, исходящую от его атлетической фигуры. Черный плащ придавал его облику нечто угрожающее. Внимательно оглядев ее с ног до головы, Кейд с поразительным самообладанием произнес:

— Привет, Энджи, как ты?

У Энджи пересохло во рту, но она нашла в себе силы заговорить:

— Удивлена.

А еще рассержена, добавила она про себя, иначе с какой стати у меня так часто забилось сердце и покраснели щеки? Не иначе как от гнева.

Кейд скептически вскинул бровь.

— Чему ты удивляешься? Неужели ты думала, что формальное «всего хорошего» в аэропорту Сент-Мэри будет последним, что мы друг другу сказали?

Энджи посмотрела на Кейда с таким видом, как будто у него выросла вторая голова. Кейд понял, что она не ожидала еще когда-нибудь его увидеть, и он догадывался почему: все мужчины, с которыми Энджи сводила жизнь, так или иначе ее бросали, и он не стал исключением. Кейд с тревогой отметил, что за эти три месяца Энджи похудела, ее лицо осунулось. Но губы остались такими же чувственными, зовущими. И он желал ее по-прежнему, если не сильнее.

— Мне казалось, мы сказали друг другу все, что хотели.

Энджи не желала отступать, наоборот, она выше подняла голову, глаза упрямо заблестели.

— Ты уверена, что все сказала?

— Да. — Она подчеркнуто посмотрела на часы. — Извини, я опаздываю.

— Я тебя отвезу.

— Спасибо, не нужно. — Энджи фальшиво улыбнулась. — Я на велосипеде, а оставить его здесь я не могу, он мне понадобится, чтобы приехать на работу завтра утром.

— Ты работаешь по воскресеньям? Энджи от досады покраснела еще гуще: она совсем забыла, что сегодня суббота.

— Я ошиблась, не завтра, а в понедельник.

— Твой велосипед прекрасно доедет в багажнике.

— Ну, да, и поцарапает краску на твоем шикарном авто.

Кейд пожал плечами.

— И что из этого?

Раздражение, которое Энджи с трудом подавляла, грозило вырваться из-под контроля, но она снова сумела сдержаться и процедила:

— А то, что меня не надо подвозить до дома.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Энджи все-таки взорвалась.

— Вот как?! А ты не подумал, хочу ли этого я?!

— Подумал, — невозмутимо парировал Кейд. — Тебе это тоже нужно.

— Ерунда! Если тебя интересует мое благополучие, то, как видишь, у меня все хорошо, я работаю, и работа мне нравится. — Энджи быстро перевела дыхание и затараторила: — Фэй с дочерью живут в пригороде, они очень удачно устроились, хозяева нравятся Фэй, а она — им. Ей нравится жить близко к природе, она копит деньги, чтобы купить в рассрочку…

Кейд перебил ее на полуслове, огорошив вопросом:

— Ты беременна?

Энджи словно холодной водой окатило. Так вот в чем дело! Как она сразу не догадалась! Кейд Рассел ничего не пускает на самотек, он бы не допустил, чтобы где-то рос его незаконнорожденный ребенок, который ему не нужен.

— Нет!

— Ты уверена?

Энджи с вызовом посмотрела ему в глаза и выдержала его взгляд.

— На сто процентов. А даже если бы и была, тебе какая разница? Что бы ты сделал?

Кейд не раздумывал над ответом и полсекунды.

— Женился бы на тебе.

От изумления Энджи на несколько мгновений лишилась дара речи, но быстро пришла в себя и медленно, с расстановкой, как будто иначе Кейд мог чего-то не понять, произнесла:

— Даже такой богатый и влиятельный человек, как ты, Кейд, не всесилен. Я бы не вышла за тебя, даже если бы была беременна, но, поскольку это не так, спор теряет смысл. Так что возвращайся в свой мир, а меня оставь в моем.

Энджи подошла к велосипеду и хотела уже перекинуть ногу через раму, но Кейд ей помешал. Он шагнул вперед и положил обе руки на руль.

— Ты как-то спросила, была ли Аллегра счастлива. Позволь, теперь я спрошу: — Энджи, ты счастлива?

Тон Кейда был спокойным, почти равнодушным, но, когда Энджи посмотрела ему в глаза, ее поразило горевшее в них выражение непреклонной решимости. Она надеялась, что ее собственные глаза тем временем оставались непроницаемыми, что ей удалось скрыть боль.

— Отпусти, — процедила она.

— Я хотел тебе кое-что объяснить.

— Кейд, мне некогда с тобой разговаривать. Через час мне выходить на другую работу, так что не задерживай меня.

Это была ложь, Энджи терпеть не могла врать, но сейчас для нее важнее всего было, как можно быстрее оказаться подальше от Кейда, его близость грозила разрушить ее с великим трудом достигнутое спокойствие.

Энджи не подозревала, что на ее мысли и поступки до сих пор влияет предательство отца. С тех пор, как ее отец бросил семью, Энджи инстинктивно старалась строить свою жизнь так, чтобы не дать ни одному мужчине шанса подойти к ней слишком близко и причинить ей боль. Поэтому, когда Кейд сказал, что не предлагает ничего, кроме секса, Энджи, сама того не осознавая, даже обрадовалась: это освобождало ее от страха быть отвергнутой. Энджи могла солгать Кейду, но лгать самой себе было бессмысленно. Несмотря ни на что, она любит Кейда, и каждая секунда, проведенная с ним рядом, приближала ее к тому, чтобы это признать.

— Если ты торопишься, тогда тебе тем более имеет смысл поехать со мной, — решительно сказал Кейд. — Садись в машину, а я погружу велосипед в багажник.

Энджи замялась. Выражение лица Кейда подсказывало ей, что он не сдастся и спорить бесполезно. К тому же она начинала думать, что разговор, которого он добивается, поможет ей поставить жирную точку в их отношениях и выкинуть, наконец его из головы.

— Так вот как ты стал миллионером? — презрительно бросила она. — Ты всегда силой заставляешь людей поступать так, как тебе нужно?

Кейд не удостоил ее ответом. Он подхватил велосипед, положил в багажник, закрыл крышку и только потом бесстрастно буркнул:

— Да, такой уж я монстр.

После того, как Кейд выехал из переулка на оживленную улицу, Энджи спросила:

— Что привело тебя в Плимут на этот раз?

Со свойственной ему самоуверенностью Кейд проигнорировал ее вопрос.

— Об этом мы поговорим потом, а сейчас лучше расскажи, как у тебя дела.

Энджи хотела огрызнуться, но потом решила, что это будет неразумно, и, глядя прямо перед собой, сдержанно ответила:

— Нормально. Я работаю. Иногда играю с Джинни — когда Фэй приезжает с ней в гости.

— А как поживает Селин?

— Хорошо, она передает тебе привет.

Энджи озадаченно покосилась на него, но Кейд смотрел на дорогу.

— Почему ты работаешь в двух местах?

Энджи пожала плечами.

— Ради денег, конечно. Я хочу побольше заработать до начала первого семестра.

— И чем же ты зарабатываешь по вечерам в субботу?

— В субботу?.. Ах да, конечно… — промямлила Энджи. — Я убираю офисы.

Энджи пристыженно замолчала. Кейд тоже молчал, за что она была ему благодарна. Сама виновата, думала она, не надо было врать, говорила же мама, что ложь — самый страшный из грехов.

Энджи запирала дверь за собой и Кейдом с ощущением, близким к панике. Она не представляла, как проведет наедине с ним в тесной квартирке хотя бы несколько минут. Глядя в пространство над его левым ухом, она поспешно пробормотала:

— Мне нужно принять душ и переодеться:

— Не спеши, я пока приготовлю кофе. — Кейд бегло окинул взглядом кухню и со свойственной ему прямотой заметил: — Я рад, что ты пользуешься чайником, который я подарил.

— Я же не идиотка отрывать себе нос, чтобы досадить лицу.

Приняв душ в рекордно короткое время, Энджи переоделась в чистые джинсы и в темно-зеленую футболку. Посмотрев на себя в зеркало, она с удивлением отметила, что впервые после возвращения с Треско выглядит прилично: глаза горят, щеки порозовели. К сожалению, подумала она, как только Кейд уедет, все станет по-прежнему, но ему необязательно об этом знать. Она вышла из ванной, расправив плечи и высоко подняв голову.

В спокойном, оценивающем взгляде, которым ее окинул Кейд, не было ничего подозрительного. Он протянул Энджи чашку с кофе и вдруг выпалил:

— Я солгал, когда сказал, что был верен Аллегре.

Энджи попыталась скрыть горечь под маской невозмутимости.

— Я знаю.

На щеке Кейда почему-то задергался мускул.

— Ты не можешь знать, — возразил он.

Энджи удержалась от резкого ответа и промолчала, с замиранием сердца ожидая услышать признание, что он любит Селин.

— Когда я впервые увидел тебя, то захотел с первой секунды, — бесцветным голосом произнес Кейд. — Это был классический случай любви с первого взгляда. Это было, как удар молнии. Я перепугался до чертиков. И не надо укоризненно качать головой, я знаю, что ты испытала то же самое. Я достаточно опытен, чтобы распознать, когда женщина меня желает, даже если это не женщина, а невинная семнадцатилетняя девушка, которая сама не понимает, что с ней происходит. Ты изо всех сил противилась влечению, тебе даже удалось скрыть его от всех остальных, но я то знал, как обстоит дело. И меня страшно бесило, что это было лишь бездумное, примитивное влечение.

— Да, я знаю, — пролепетала Энджи.

Она ожидала чего угодно, только не такого признания. По-видимому, Кейд собирался объяснить, что, занимаясь с ней любовью, всего лишь пошел на поводу у давнего желания. Она ждала его признания со страхом и предчувствием боли, но ей хотелось, чтобы Кейд сделал его поскорее — признался и ушел. Она опустила глаза и уставилась в чашку. Кейд продолжал все тем же бесцветным, невыразительным голосом:

— И я решил не обращать внимания на то, что чувствую. Я не изменил слову, которое дал перед алтарем. — Он замолчал, словно собираясь с силами. — Но я не мог, никак не мог тебя забыть. Твой образ постоянно был со мной, я носил его в душе, как талисман, как напоминание о чем-то прекрасном, чему не суждено произойти в действительности. Не знаю, почувствовала ли Аллегра, что со мной творится, возможно, почувствовала, и это навело ее на мысль, что у меня есть любовница.

Чашка в руке Энджи накренилась, кофе полился через край, но она этого даже не заметила.

— О, нет!

— Аллегра ни о чем не догадывалась, — быстро сказал Кейд. — Она очень дорожила вашей дружбой. Мы оба с самого начала знали, что наш брак заключен не по бурной страсти, а скорее из практических соображений. Аллегра не была в меня влюблена и знала, что я в нее не влюблен, но она мне очень нравилась и, я был уверен, что смогу сделать ее счастливой. Мне и в голову не приходило, что она может подумать, будто у меня роман с Селин.

Признание Кейда задело какую-то струну в душе Энджи, но она все еще не верила ему до конца.

— Трудно было не подумать, я сама подумала то же самое, когда увидела вас вместе. Сразу заметно, что между вами существует сильная связь. Если она тебе не любовница, то, что вас связывает?

Кейд ответил не сразу. В ожидании ответа Энджи не смела поднять на него глаза. В комнате стало так тихо, что Энджи слышала биение собственного сердца.

— Энджи, Селин разрешила открыть тебе правду, но все же я прошу, чтобы ты сохранила то, что я скажу, в тайне. Селин — моя единокровная сестра.

— Сестра… — ошеломленно повторила Энджи.

Щека Кейда снова дернулась.

— У ее матери был роман с моим отцом, для моего отца — один из многих, как ты, наверное, слышала, — и результатом их связи стала Селин. Ее отец считает ее своей дочерью, да и Селин привыкла считать его родным, он действительно ее отец во всех смыслах, кроме биологического, и она к нему очень привязана. Селин боится, что если правда откроется, то это не только разрушит брак ее родителей, но и убьет ее отца — у него больное сердце.

Не доверяя своим рукам, Энджи осторожно поставила чашку на стол. Она была в полной растерянности и не придумала ничего умнее, как спросить:

— Откуда Селин узнала? Когда?

— От матери. — Кейд невесело усмехнулся. — Тебе, наверное, известна моя репутация в том, что касается женщин. До свадьбы я, знаешь ли, вел далеко не монашеский образ жизни. Так вот, когда Селин поступила на работу в мою фирму, ее мать испугалась, что она может пасть жертвой моего неотразимого обаяния, — в голосе Кейда сквозила ирония, — и вступить в кровосмесительную связь. Она сама пришла ко мне и все рассказала. Она умоляла сохранить ее рассказ в тайне, и я выполнил ее просьбу, я не сказал даже Аллегре. Но я чувствовал родственную связь с Селин, к тому же она оказалась очень ценным сотрудником, так что мы с ней остались близкими друзьями.

Энджи покачала головой.

— То-то мне на первый взгляд показалось, что вы похожи. И она поднимает одну бровь, точь-в-точь как ты, я не знаю ни одной другой женщины, которая бы так делала.

— Аллегра не замечала сходства между нами, — рассеянно сказал Кейд.

— Но она чувствовала, что вас что-то связывает. И не могла не замечать, что в вашем браке что-то не так. — Энджи сложила ладони и переплела пальцы. — Я чувствую себя предательницей по отношению к ней.

Кейд посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Несколько секунд Энджи казалось, что он взорвется, но он закрыл глаза и медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул и открыл глаза. Энджи поняла, что он пытается не потерять самообладание.

— В чем же, интересно, состоит твое предательство?

— Ты был женат на ней, а хотел меня, и я… я… Кейд нахмурился.

— Продолжай.

— Мне невыносима мысль, что из-за меня Аллегра не была счастлива.

Кейд снова вздохнул и пятерней взъерошил волосы.

— Ты тут ни при чем, это я во всем виноват.

— Но я же тебя желала, — упрямо возразила Энджи.

— Ради Бога, Энджи, не смотри ты на меня, как на врага!

Он отошел к окну и посмотрел на улицу. Если бы Энджи не знала, что этого не может быть, — потому что не может быть никогда, — она бы подумала, что Кейд пребывает в растерянности. Наконец он повернулся к ней.

— Я должен рассказать тебе о своем браке, но для этого мне придется сначала рассказать о браке моих родителей, — решительно начал Кейд. — Думаю, ты знаешь, что мой отец слыл бабником.

Энджи смущенно кивнула.

— И не без оснований. Если бы составить список его любовниц, он получился бы длиной в руку. Но при этом отец утверждал, что любит мою мать. Самое удивительное, что он действительно ее любил — на свой лад, конечно.

Энджи фыркнула. Кейд невесело улыбнулся.

— Совершенно с тобой согласен. Мать любила его до безумия, но она не могла смириться с его изменами, а он, по-видимому, не мог себя обуздать. Но отец не был распутником, он не соблазнял девственниц, надо отдать ему должное, он всегда выбирал любовниц из женщин искушенных. Кажется, я упоминал, что помню жуткие ссоры родителей и последующее ледяное молчание, но я не сказал, что мать дважды пыталась совершить самоубийство.

Энджи тихо ахнула. Кейд все тем же бесцветным, лишенным всяких интонаций голосом продолжал:

— Еще лет в семнадцать я твердо решил, что никогда не заставлю женщину терпеть такие муки. Я хотел, чтобы мой брак был совсем другим, без любви, которая причиняет людям столько страданий, чтобы это был брак двух здравомыслящих людей, основанный на обоюдном согласии.

— Теперь я понимаю, почему ты так решил, — тихо сказала Энджи.

По сравнению с семьей Кейда ее собственная казалась относительно благополучной, ее отец, по крайней мере, изменил только один раз, в первый и в последний, и прожил со второй женой до конца своих дней.

— Я выбрал Аллегру вполне осознанно. Мы были одного круга, оба хотели иметь детей, она была умной и доброй. — Помолчав, Кейд словно нехотя добавил: — И красивой, я знал, что мне будет приятно заниматься с ней любовью.

Энджи покраснела и возмущенно воскликнула:

— Какой трезвый расчет! Ты не человек, а арифмометр!

Не обескураженный ее вспышкой, Кейд продолжал:

— А еще я выбрал ее потому, что, хотя я ей нравился, она меня не любила. Я рассчитал, что в таком браке мне ничто не угрожает. С Аллегрой я не рисковал потерять самообладание, мне не грозила перспектива отдать свое сердце женщине, которая будет обращаться с ним так же, как обращался мой отец с сердцем жены. Я выбрал легкий, безопасный, но трусливый путь.

Кейд замолчал, и повисла напряженная тишина. Когда он снова заговорил, его голос разительно изменился, стал резким.

— А потом, накануне свадьбы, я встретил тебя, невинную семнадцатилетнюю девушку, и влюбился так, что самому страшно стало.

Энджи замерла, не в силах ни пошевелиться, ни что-нибудь сказать.

— Я не верил в любовь с первого взгляда и сейчас не верю, но что случилось, то случилось. Я женился на Аллегре, потому, что обещал и потому, что по-прежнему верил, что с ней я буду в безопасности. Если бы она не погибла, я бы и сейчас был ее мужем.

Это бесстрастное заявление вселило в Энджи надежду: она поняла, что Кейд человек слова и если уж обещал что-то, то сдержит обещание, чего бы ему это ни стоило.

— Мне очень жаль, что Аллегра когда-то думала, что я ей изменяю, — откровенно сказал Кейд. — Но хотя она была рада услышать, что я ей верен, я знаю, даже если бы это было не так, она бы никогда от меня не ушла. Аллегра была готова довольствоваться тем, что имеет. — Он помолчал. — А я пытался убедить себя, что доволен своим выбором.

Энджи молча подняла на него взгляд, из глаз Кейда на нее полыхнуло таким огнем, что она отшатнулась.

И вот через шесть лет я увидел тебя снова и понял, что все эти годы обманывал самого себя. Желание, которое, как я думал, мне удалось погасить, на самом деле все это время тлело где-то глубоко во мне. Стоило мне тебя увидеть, как оно вспыхнуло вновь и даже стало сильнее из-за того, что я его долго подавлял. И я понял по твоим глазам, что ты чувствуешь то же самое.

— Это не любовь, — неуверенно возразила Энджи.

— Может быть. Но потом я обнаружил, что ты не только невыносимо желанная женщина, но и умная, добрая, с сильной волей. Я понял, что хочу прожить с тобой всю жизнь. Как, по-твоему, Энджи, это любовь? Если да, то, значит я тебя люблю.

Энджи всматривалась в красивое, но напряженное лицо, не в силах поверить своим ушам. Наконец она осторожно переспросила:

— Любишь?

— Не знаю, что это, если не любовь. Страсть — это прекрасно, ни с одной женщиной мне не было так хорошо, как с тобой, но это только небольшая часть того, что я чувствую.

Энджи вскочила и шагнула к Кейду, в ее глазах вдруг заблестели слезы.

— Но, если ты меня любишь, почему ты позволил мне улететь с Треско? Почему ты целых три месяца не давал о себе знать? Не может быть, чтобы ты не догадывался о моих чувствах, но ты…

Не договорив, Энджи схватила его за плечи и попыталась встряхнуть, но это было все равно, что пытаться пошатнуть скалу. Злясь на себя за слабость, Энджи уронила руки и хотела отойти, но Кейд схватил ее за запястья.

— Я пытался бороться со своим чувством. Меня ужасала мысль, что я могу уподобиться своей матери, попасть в зависимость от тебя, стать рабом своей любви. Вот почему я тебя отпустил. А потом понял, что без тебя, моя жизнь пуста. — Кейд замолчал и в упор посмотрел на Энджи. — Надеюсь, ты тоже меня любишь. Ты была девственницей, но отдалась мне, неужели тобою двигали только похоть и любопытство?

Энджи покраснела, потом побледнела и со вздохом призналась:

— Нет. Но, Кейд, я тебе не подхожу…

Кейд изобразил озабоченность.

— Как будто я сам не знаю. Если уж начистоту, то более неподходящей жены, чем ты, я и представить не могу. Боюсь, я потеряю все деньги до последнего пенни, потому, что вместо того, чтобы руководить компанией, все время только о тебе и думаю.

Как Кейд и рассчитывал, ему удалось рассмешить Энджи, но улыбка продержалась на ее губах недолго.

— Боюсь, твоя мать никогда…

— Ерунда, — перебил Кейд, — мама желает мне счастья, стоит ей увидеть нас вместе, как она сразу поймет, что мое счастье — это ты.

Энджи всмотрелась в его лицо и поняла, что Кейд говорит всерьез. У нее появилась надежда, но оставались и некоторые сомнения.

— Ах, Кейд, если бы все было так просто…

— Я знаю одно: вместе мы сможем все, что захотим. Без тебя моя жизнь пуста, если ты не сможешь жить в моем мире, тогда я оставлю его и буду жить с тобой там, где ты захочешь.

Перед глазами Энджи все расплылось от слез, но это были слезы счастья.

— Тебе это через пару месяцев надоест, а если ты не будешь счастлив, я тоже не смогу быть счастливой. — Она вздохнула и посмотрела Кейду в глаза. — Так что придется мне научиться жить в твоем мире. Но я быстро все схватываю, а если еще твоя мать поможет…

— Обязательно поможет.

Энджи хотелось, чтобы Кейд перешел от разговоров к делу, обнял бы ее, наконец и прижал к своей груди, но Кейд ждал, когда она сделает первый, пугающий шаг в новую жизнь.

— Я тебя люблю, я хочу, чтобы ты был счастлив. Если этого достаточно…

— Нет, — снова перебил Кейд. — Недостаточно. Я хочу так о тебе заботиться, чтобы ты никогда не болела, никогда не плакала…

— Ах, Кейд, ты не можешь это обещать. Он тихо рассмеялся и наконец привлек Энджи к себе.

— Знаю, но я попытаюсь. Кое-что, что я все-таки могу тебе обещать: если ты выйдешь за меня замуж, мы всегда будем вместе, я во всем буду тебя поддерживать. И ты тоже кое-что обещай.

— Что? — серьезно спросила Энджи. — Я все для тебя сделаю.

— Когда выведешь новый сорт роз, назови его именем нашего первенца.

Вместо ответа Энджи привстала на цыпочки и прижалась губами к губам Кейда.

Кейд и Энджи поженились в небольшой церкви на острове, на церемонии присутствовали мать Кейда, Селин, Фэй и несколько самых близких друзей Кейда. Невеста в платье из белоснежного атласа была великолепна. Затем молодожены и гости поехали на торжественный обед в дом Кейда. Позже, когда пришло время отбывать в свадебное путешествие в Венецию, Энджи переоделась в той комнате, где она ночевала, когда неделю жила на острове. На пальце Энджи сиял перстень с сапфиром — под цвет ее глаз, как сказал Кейд.

Глядя на этот прекрасный символ их любви, Энджи вспоминала свои недавние волнения и страхи, связанные со вступлением в новый для нее мир. К счастью, миссис Рассел не только приняла Энджи в качестве невесты сына, но и всячески ее поддерживала. Кейд оказался прав: больше всего на свете мать желала ему счастья, а то, что счастье Кейду может дать только Энджи, она почувствовала сразу. Энджи сдружилась и с Селин. Выйдя замуж за Кейда, Энджи перестала быть одинокой, она приобрела не только мужа, но и любящую семью, какой у нее уже давно не было. А там и дети пойдут, с улыбкой думала Энджи, представляя мальчишек и девчонок, унаследовавших от отца способность выразительно поднимать одну бровь.

Приятные раздумья Энджи прервал стук в дверь.

— Входи, Кейд! — крикнула она.

Но оказалось, что пришел, не Кейд, а миссис Болтон. Преданная экономка почему-то смущенно теребила передник.

— Миссис Рассел, мисс Аллегра, то есть миссис Рассел… — Окончательно смутившись, миссис Болтон протянула Энджи конверт и скороговоркой закончила: — Это вам.

На конверте знакомым изящным почерком Аллегры было написано «Для Энджи».

— Это письмо хранится у меня уже три года, — снова заговорила экономка, — прежняя хозяйка оставила мне его, но велела не рассказывать о нем хозяину. Она сказала, что я должна передать его вам, если вы выйдете замуж за мистера Рассела. Надеюсь, я правильно сделала?

Энджи почувствовала себя неловко, но вежливо улыбнулась.

— Да, все правильно, Аллегра была моей подругой.

Когда за экономкой закрылась дверь, Энджи села на кровать и медленно распечатала конверт. Внутри оказался сложенный вдвое листок голубой почтовой бумаги — такой же, на каком было написано первое письмо.

Энджи все еще сидела на кровати с письмом в руке, когда в комнату вошел Кейд. Она молча протянула ему листок, закапанный слезами. Быстро прочитав письмо, Кейд поднял Энджи с кровати и обнял.

Я не знал, что Аллегра оставила тебе письмо.

Энджи с благодарностью прильнула к его теплому телу.

— Это так странно и так не похоже на Аллегру… Она всегда была очень прагматичной.

Кейд кашлянул, прочищая горло.

— Знаешь, я ей очень благодарен за то, что она вольно или невольно свела нас вместе. Видно, она подсознательно почувствовала, что между нами существует некая близость, причем она поняла это даже раньше меня.

Энджи молча кивнула.

— После ее гибели, — продолжал Кейд, — я решил, что выжду два года, потом вручу тебе ее наследство и больше никогда тебя не увижу. Я думал, что моя одержимость тобой прошла. Но стоило мне тебя увидеть, как я понял, что пропал, моя одержимость никогда не пройдет, потому, что это и не одержимость вовсе, а любовь. — Кейд усмехнулся. — Ну и испугался же я тогда!

Энджи подняла голову и удивленно посмотрела ему в глаза.

— Ты? Испугался? Не может быть.

— Ты до сих пор не представляешь, как много для меня значишь. — Кейд немного отстранил Энджи от себя и посмотрел ей в глаза, не пытаясь скрыть свои чувства. — Будь я поэтом, я бы рассказал о своей любви в стихах, но я простой смертный, поэтому я могу только повторить то, что говорили миллионы мужчин до меня. Я тебя люблю, Я готов всю жизнь доказывать, что эти три слова — не банальная фраза, что они вмещают все, что для меня важно.

Энджи улыбнулась, ее переполняло счастье.

— Я тоже тебя люблю всем сердцем, всей душой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.