Любить не страшно!

9

Утром, здороваясь с миссис Болтон, Энджи заметила:

— Кажется, в этом году лето наступит рано.

— Да, похоже, — согласилась экономка. — Сегодня будет ясный день.

— Я хотела сегодня отправиться в Белую бухту.

— Что ж, погода должна быть хорошей. Я соберу вам поесть.

— Спасибо, но мне бы не хотелось отвлекать вас от дел. Я сама приготовлю себе бутерброды.

Миссис Болтон решительно отмела ее возражения.

— Ерунда, вы меня ни от чего не отвлекаете, для меня собрать корзинку для пикника на одного человека — минутное дело. — Миссис Болтон с видом знатока посмотрела на небо. — В обратный путь собирайтесь часа в два, тогда успеете вернуться до отлива. И не выходите в открытое море, а то, этак можно уплыть и в Африку. — Миссис Болтон посерьезнела и покачала головой. — Не нравится мне, что вы плывете в одиночку.

— Не волнуйтесь, я умею обращаться с лодкой.

Полчаса спустя Энджи, переодевшись и надев широкополую шляпу, загрузила в шлюпку корзинку с едой и питьем и ветровку — на случай, если станет прохладно.

— Но если вдруг погода испортится или еще что-нибудь пойдет не так, — напутствовала ее экономка, — оставайтесь в бухте и ждите, если вас долго не будет, я пришлю за вами мужа.

Энджи заверила, что так и поступит.

Благополучно доплыв до Белой бухты, Энджи сошла на берег и отправилась исследовать рощицу. Когда солнце стало заметно припекать, она расстелила под пальмой плед и села перекусить. Миссис Болтон была прекрасной поварихой, но вопреки ее предсказаниям Энджи не очень проголодалась. Она съела только кусочек пирога и ломтик бекона, запив все это домашним лимонадом.

Энджи было грустно. Ее пребывание на острове подходило к концу, завтра она попрощается и с этим прекрасным местом, и с Кейдом. Она не вернется на Треско, а Кейд не станет ее разыскивать, но Энджи этого и не желала: пока в жизни Кейда есть Селин Рокстен, он мало, что может предложить другой женщине.

Энджи посмотрела на часы. Время еще есть. Она легла на плед и стала смотреть на море, потом закрыла глаза. Как оказалось, зря. С закрытыми глазами она почему-то еще отчетливее вспоминала каждое движение Кейда, каждый его взгляд, каждое слово, его ослепительную улыбку, его красивое лицо с правильными, чуть резковатыми чертами. И собственную реакцию на его поцелуи и ласки. Энджи прекрасно помнила, что Кейд без труда воспламенял ее в считанные секунды.

И еще ее пугала пустота, образовавшаяся в том месте, где еще недавно жила независимость.

Энджи не знала, когда у нее созрело решение не полагаться больше на другого человека, не рассчитывать ни на кого в своем стремлении к счастью. Решение это не было осознанным. Перед глазами Энджи был поучительный пример матери, зависевшей от мужа так сильно, что эта зависимость стала ненормальной и довела ее до полной потери самостоятельности. Глядя на мать, Энджи дала себе слово никогда не повторять ее ошибку. И вот теперь ее решимость дала трещину. Своей бьющей через край мужественностью Кейд разрушил все ее защитные барьеры, но дело было не только в этом. Она привыкла делиться с Кейдом своими мыслями и знала, что ей будет недоставать ежевечерних телефонных разговоров с ним, она мечтала, чтобы у них было общее будущее… Энджи пробил озноб, она поежилась и обхватила себя руками.

— Неужели я влюбилась в Кейда Рассела? — произнесла она вслух. — Этого не может быть!

Физическое влечение, даже самое сильное, еще не любовь, то, что Кейд оказался интересным собеседником, тоже не имеет отношения к любви, просто он умный, образованный человек, а ей всегда нравилось общаться с умными людьми. Энджи не сомневалась, что, если бы Кейд не родился в богатой семье, он сумел бы добиться всего, что у него есть сейчас, собственными силами. В серьезных экономических изданиях его называли блестящим бизнесменом, обладающим недюжинным умом и силой воли. Эти качества — определяющие свойства его личности, а не результат происхождения.

— А еще он выглядит как герой романтических грез девушки, — пробормотала Энджи в приступе презрения к себе.

Она покачала головой. Странное дело, чем больше она думает о Кейде, тем большей силой наделяет его ее сознание.

Еще раз взглянув на часы, Энджи подумала, что пора отправляться в обратный путь. Сложив плед и подхватив корзинку, она села в шлюпку и начала энергично грести, надеясь, что физическая нагрузка поможет ей избавиться от мыслей о Кейде. Не тут-то было. Однако Энджи опомнилась только тогда, когда вдруг поняла, что ее уносит в открытое море. Она корила себя за беспечность: с морем шутки плохи, в море нужно думать только о море, тогда бы с ней ничего не случилось. Но сожалеть об ошибке было поздно, нужно было ее быстрее исправить.

— Надеюсь, в этой шлюпке есть якорь? — пробормотала Энджи.

Увы, якоря не оказалось. Тем временем течение стало показывать, на что оно способно. Энджи стоило большого труда даже удерживать лодку на месте, не говоря уже о том, чтобы продвигаться к берегу. А до берега далеко, поняла она со страхом. А тут еще ветер поднялся… Энджи стиснула зубы, постаралась не думать о самом страшном и налегла на весла, внушая себе, что каждый гребок приближает ее к берегу.

Куда подевались яхты, которых обычно напротив Белой бухты полным полно? — думала она. Правда, кое-где виднелись треугольники парусов, но их было мало, и до них было далеко, даже если она закричит, ее не услышат. Оставалось надеяться только на свои силы, а они таяли.

Энджи еще раз оглянулась, ни на что особенно не надеясь. Огибая оконечность мыса, по направлению к ней по волнам скользила яхта. Энджи бы завизжала от радости, но на визг уже не осталось сил, поэтому она только лихорадочно замахала руками над головой.

— Слава Богу, — пробормотала она, — теперь меня спасут.

С яхты дали гудок, давая понять, что увидели ее и поняли просьбу о помощи. Яхта подходила все ближе, Энджи уже видела мужчину, стоящего у штурвала. Вот он выключил двигатель, судно теперь шло только по инерции. Когда шлюпку и яхту разделяло несколько метров, Энджи узнала рулевого. Кейд! Ее сердце подпрыгнуло в груди и забилось радостно.

Умело маневрируя, Кейд подвел яхту почти вплотную к шлюпке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кейд хриплым от волнения голосом.

Энджи посмотрела в его горящие глаза и бесцветно пробормотала:

— Нормально.

— Перебирайся на яхту, я возьму шлюпку на буксир.

Легко сказать, перебирайся. Как только Энджи встала, у нее подкосились ноги. По-видимому, пережитое напряжение истощило ее силы, и она не могла даже стоять самостоятельно. Пробурчав под нос ругательство, Кейд бросил в шлюпку трос с крюком, подтянул ее к катеру и закрепил. Затем, перегнувшись через борт, подхватил Энджи на руки и перенес на яхту.

— Не понимаю, почему меня не держат ноги? — беспомощно сказала Энджи. — Устали-то у меня только руки и плечи.

— Это шок, — коротко бросил Кейд, опуская ее на мягкое сиденье у стены рубки. — Не двигайся.

Оставив Энджи, он снова вернулся на корму и немного отпустил трос, чтобы шлюпка могла плыть за яхтой на буксире. Энджи смотрела, как Кейд разматывает трос. Игра сильных мускулов под загорелой кожей рук заворожила ее. Странно, подумала Энджи, у меня совсем не осталось сил, но, несмотря на это, во мне шевельнулось желание, и не просто шевельнулось, кажется, из глубины моего существа поднимается какая-то мощная, пугающая сила. Наверное, я буду реагировать на Кейда Рассела даже на смертном одре, заключила она с горькой самоиронией.

Кейд выпрямился и посмотрел ей в глаза.

— Почему ты не бросила якорь и не подождала, пока кто-нибудь придет к тебе на помощь?

— Я шлюпке нет якоря. Кейд снова тихо выругался.

— Это мое упущение, теперь якорь будет. Энджи истерически рассмеялась.

Теперь, когда Кейд вернулся, весь мир засиял для Энджи новыми красками. Но, в то же время вернулся страх, вызванный открытием, что она в него влюбилась. Здравый смысл подсказывал Энджи, что она недостаточно хорошо знает Кейда, чтобы его полюбить, но другой, более глубокий и древний инстинкт твердил, что она безнадежно влюбилась в него еще в ту минуту, когда увидела впервые. Какая-то часть ее существа безошибочно определила Кейда, как мужчину, которому она могла бы отдать свое сердце. Так и случилось. Как Энджи ни убеждала себя, что ее лишь влечет к Кейду, что она испытывает к нему только физическое желание, в глубине души она знала, что полюбила его по-настоящему, всем сердцем. Энджи отвернулась, чтобы Кейд не заметил слез в ее глазах, но она опоздала.

— Ты устала и перенесла шок, спускайся в каюту, я принесу тебе что-нибудь выпить.

Видя, что Энджи не двигается с места, Кейд подхватил ее на руки и, не обращая внимания на протесты, понес в каюту. Энджи еле-еле удержалась от соблазна прильнуть к его сильному плечу.

— Может, хочешь раздеться и растереться полотенцем? — невозмутимо предложил Кейд.

Энджи с удовольствием это сделала бы, но потом ей все равно пришлось бы снова надеть ту же самую промокшую и просоленную одежду, поэтому она отказалась. К тому же все ее тело, будто свинцом налилось.

— Не стоит, я потерплю до… — она чуть было не сказала «до дома», но вовремя спохватилась, — до возвращения.

Кейд ненадолго оставил ее и вернулся со стаканом желтоватой жидкости.

— Вот, выпей, это разбавленный апельсиновый сок. Когда организм обезвожен, пить чистый сок вредно. И не вставай, к тебе еще не вернулись силы.

Энджи попыталась пошутить:

— Боюсь, если я не встану сейчас, то так и останусь тут сидеть на веки вечные.

— Не волнуйся, не останешься, — холодно возразил Кейд, — ты не из тех, кто сдается.

— Стараюсь, — тихо сказала Энджи, потупившись.

Кейд положил руку на ее плечо.

— В этом мы с тобой похожи. Энджи села и отпила из стакана.

— Вкусно, но ты мог дать мне и простую воду, мне нравится ее вкус.

Глаза Кейда вдруг полыхнули странным огнем. Словно разговаривая сам с собой, он заметил:

— Как всегда честна и прямолинейна. Но впечатление обманчиво. — Он встретился взглядом с Энджи. — Ты очень сложная натура, под внешней оболочкой скрывается много слоев, но, когда я хочу их снять, ты сопротивляешься.

Охваченная жаркой волной волнующих ощущений, Энджи опустила глаза.

— Можно подумать, я не человек, а луковица. К твоему сведению, человек плачет, когда снимает с лука шелуху слой за слоем.

Кейд улыбнулся, его глаза смотрели одновременно и насмешливо, и задумчиво.

— Между прочим, некоторые мужчины восприняли бы твои слова как вызов.

— Я сейчас не в настроении бросать вызов, — поспешно уточнила Энджи.

— Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Руки и плечи не онемели?

Энджи ощупала себя и с удивлением отметила:

— Как ни странно, ничего не болит.

— Значит, ты крепче, чем кажется. Покажи-ка мне ладони.

Энджи покорно вытянула руки. Кейд поднес их к своему лицу и осторожно дотронулся кончиком пальца до мозолей. Энджи словно током пронзило, даже усталость прошла. Она быстро втянула воздух и усилием воли заставила себя не двигаться.

Кейд тоже почувствовал этот скрытый опасный жар. В его глазах вспыхнули искорки, он отпустил руки Энджи и резковато сказал:

— Еще минут пять гребли, и ты бы стерла ладони в кровь. Когда вернемся, я дам тебе мазь. А сейчас сиди спокойно и понемногу пей.

Энджи подчинилась — в основном потому, что было несказанно приятно осознавать, что о ней заботится Кейд. Ее сердцебиение постепенно возвращалось в норму, дыхание тоже стало ровнее. Кейд пошел на мостик, Энджи молча проводила его взглядом.

Вскоре ей стало жарко, она встала — ноги уже слушались — сняла спасательный жилет и вышла из каюты.

Кейд краем глаза наблюдал за ней. Энджи двигалась с естественной грацией, Кейд отметил это еще при их первой встрече, женственная плавность ее движений была неосознанной, наверное, именно поэтому любой мужчина из плоти и крови воспринимал ее как приглашение. Кейд не был исключением. Вот и сейчас он почувствовал жар и напряжение в паху и отвернулся к штурвалу, проглотив ругательство.

Положение становится все более неудобным, думал Кейд.

Поездка, из которой он только что вернулся, была далеко не увеселительной, стоила ему немало нервных клеток и денег. Но больше всего Кейда раздражало другое: впервые в жизни ему было трудно сосредоточиться на работе. Энджи ухитрилась проникнуть в его святая святых, в тот участок сознания, который раньше был закрыт для всех женщин. Кейд понял, насколько он истосковался по Энджи, когда вернулся домой и узнал от миссис Болтон, что ее нет. Он сразу отправился за Энджи, даже не подкрепившись с дороги.

У Кейда буквально кровь застыла в жилах, когда, огибая мыс, он увидел шлюпку и Энджи, борющуюся с опасным течением.

Чем скорее я уложу ее в постель, решил Кейд, тем лучше, тогда я, наконец смогу если не совсем выкинуть ее из головы, то хотя бы пореже о ней думать.

— Я не знала, что ты возвращаешься сегодня, — вдруг сказала Энджи.

— Слава Богу, что я вернулся именно сегодня. Не могу передать, что я испытал, когда увидел, как ты борешься с течением.

Ее губы задрожали.

— Я продвигалась, только медленно. Но я была страшно рада, когда увидела яхту.

— Самым разумным в твоей ситуации было бы плыть по течению.

— Теоретически я это знаю…

Кейд посмотрел на нее со странным выражением и сухо заметил:

— Ты иногда слишком упряма — себе во вред.

— Ха!

— Да-да, ты выдумываешь Бог знает, что и упрямо, не считаясь ни с какими жертвами, движешься к этой цели, даже если и понимаешь, что цель этого не стоит. Неужели надо было отказываться от карьеры, чтобы ухаживать за матерью? Или приютить беременную стриптизершу, когда та оказалась без крыши над головой?

— Откуда ты знаешь?

— Фэй сказала, что ты буквально подобрала ее на улице…

— Ерунда!

— …когда ее бросил муж. Ты дала ей кров, помогла оформить документы на получение социального пособия.

— На моем месте любой поступил бы так же.

Кейд покачал головой.

— Ну нет, не каждая женщина взяла бы на себя заботу о стриптизерше.

Энджи небрежно пожала плечами, хотя и чувствовала себя неуютно под внимательным взглядом Кейда.

— Она перестала выступать, как только забеременела. Фэй нуждалась только в моральной поддержке.

Кейд вскинул брови.

— Но я знаю, что она тебе очень благодарна. Между прочим, Фэй дала мне понять, что она не такая мягкая, как ты, и намекнула, чтобы я вел себя прилично.

Энджи закрыла рот так резко, что щелкнула зубами, — она боялась наговорить лишнего.

— Знаешь, когда ты сердишься, — задумчиво заметил Кейд, — твои глаза становятся темно-синими, как штормовое море. А если ты возбуждена, они напоминают небо в солнечный день, и, когда я в них смотрю, мне кажется, что я тону в огне.

Как только они причалили, Энджи махнула рукой в направлении дома.

— Если ты не против, я пойду вперед, хочется поскорее принять душ.

— Конечно, иди, увидимся позже.

Почему-то в этой фразе Энджи послышалось нечто зловещее, но она не стала раздумывать и быстро зашагала к дому.