Любовное наваждение

13

Даже во сне Джэнел одолевали сомнения.

С той самой злополучной вечеринки ее угнетала мысль, что Клиффорд сказал правду и Дуг ухаживает за ней только ради денег.

Но что если Клифф неверно истолковал его намерения?

В таком случае она несправедлива к Дугу, считая его охотником за наследством. Он ведь всегда старался помочь ей — возился на кухне, выполнил за нее работу вчера вечером. И ни тот, ни другой раз Джэн не пришлось его об этом просить. Он сам предложил помощь. Сам вызвался отвезти с утра макеты заказчикам и в типографию, чтобы Джэнел могла хоть немного поспать.

И, что гораздо важнее, когда она фактически предоставила ему возможность начать уговаривать ее продать фирму, Дуг промолчал.

Он смотрел на нее с такой нежностью. А ей так приятно было чувствовать, как щека его касается ее волос.

Но все сводилось к одному неоспоримому факту. Даже если он действительно интересовался лишь деньгами дяди Саймона, Джэн все равно любила его. И пока Дуг не подтвердил слова Клиффорда поступками, будет по-прежнему любить и надеяться, что сумеет вызвать ответное чувство.

Приняв это решение, Джэн сразу успокоилась, устроилась поудобнее на плече Дугласа и забылась крепким сном.

Она проспала почти весь полет и проснулась, только когда Дуг сказал, что пора снова пристегнуть ремни. На этот раз она наконец-то выспалась, и глаза ее снова заблестели. К тому же она покончила наконец с мучительной борьбой, а впереди ее ждали прекрасные минуты, проведенные с Дугом.

Дуг нежно улыбался ей с соседнего сиденья. В серых глазах его горел задорный огонек, Джэн подумала еще раз о том, как он красив. В Огайо, когда они пробирались сквозь толпу, заполнявшую аэропорт, от Джэн не укрылись, несмотря на усталость, те взгляды, которые бросали на Дуга женщины. Но он видел только ее.

Ее деньги. Она сама. Какая в конце концов разница? Никакой — по крайней мере на то время, пока они в Сан-Франциско. Джэн поклялась себе, что не позволит подозрениям испортить устроенный Дугом праздник. Он пригласил ее в это путешествие, потому что был к ней неравнодушен. И не стоит вдаваться в подробности. Она будет просто наслаждаться его близостью.

Сан-Франциско оказался очень романтичным городом. Когда самолет приземлился, солнце уже садилось, уступая место луне и звездам. Наступало время любовных парочек.

Дуг провел ее мимо автобусов на улицу, где поймал такси. Джэн не хотелось смотреть в окно на огни большого города — вместо этого она снова устроилась поудобнее в его объятиях. Узнает ли она когда-нибудь, что именно светится в его глазах — любовь или алчность. Джэнел имела возможность узнать, что такое блеск желания, но она никогда не сталкивалась с настоящей любовью.

Из окна их номера в «Хайэтт ридженси» открывался бесподобный вид на залив, особенно если не обращать внимания на стоящее справа высотное здание. За заливом виднелся жилой квартал в форме буквы «L», а чуть ближе — его отражение в воде. В центре журнального столика стояла ваза с изящной цветочной композицией, у окна, перед небольшим баром, — два шезлонга. В углу комнаты, за ширмой, находилась огромная двуспальная кровать. Джэн с удовольствием обнаружила, что кровать размещена так, чтобы с нее удобно было смотреть телевизор, а также любоваться собственным отражением в стеклянных дверцах гардероба.

Джэн посмотрела на отражение Дуга. Он шутливо поднял брови, и оба рассмеялись.

— Иди сюда, — тихо позвал ее Дуг с другой стороны кровати.

— Нет, я не могу, — выдавила Джэн, продолжая смеяться. — Не сейчас.

Дуг одним движением преодолел разделяющее их пространство, обнял ее и поднял на ноги. Но они тут же снова повалились на кровать.

Джэн снова рассмеялась, и звуки ее задорного смеха вдруг наполнили комнату радостью, а сердце Дуга — волной любви. Отвернувшись от зеркала, Дуг взъерошил черные кудряшки Джэнел и взял в ладони ее лицо.

— Даже не знаю, что это на меня нашло, — с улыбкой пробормотал он.

Джэн наслаждалась близостью Дуга, погрузившего пальцы в ее густые волосы.

— О чем это ты? — переспросила она.

— Как это меня угораздило снова уехать от тебя, — тихо ответил он.

— У тебя были дела…

— А ты жила в моем сердце. Я не мог есть, не мог спать и чувствовал себя таким несчастным.

Глаза Джэн вдруг расширились от удивления.

— Как? И ты тоже? — воскликнула она.

Как легко оказалось забыть свои сомнения и подозрения относительно этого человека, поверить в его слова, открыть свою любовь и нежность.

— Я даже запретил себе разговаривать с тобой, — прошептал Дуг, касаясь губами ее губ.

— Я так скучала по тебе, — так же тихо ответила Джэн.

— Ты такая красивая.

— Нет, вовсе нет. Я…

Но Дуг не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем, который на этот раз был уже не нежным, а страстным. В поцелуе этом чувствовалось желание, которое Дуг не в силах был больше подавлять.

Наслаждаясь его ласками, Джэн чувствовала себя так, словно вот-вот потеряет рассудок. Тихо вздохнув, она погрузила пальцы в его волосы и трепетно ответила на поцелуй.

Руки Дуга стали спускаться ниже, он крепко прижимал Джэнел к себе.

— Господи, как я хочу тебя, — сказал он. — Но если мы не поспешим переодеться, то опоздаем на представление.

— Опоздаем, — машинально повторила Джэн.

— Я заказал билеты на шоу в «Фэйрмонте».

— О, да, конечно, — Джэн высвободилась из его объятий и сняла белый пиджак, небрежно опустив его на пол.

Дуг неподвижно сидел на кровати и смотрел, как чуть поблескивают в лунном свете обнаженные плечи Джэнел, разглядывал в зеркале ее оголенную спину.

Джэн медленно расстегнула находящуюся сзади «молнию». Затем пуговицу у самой шеи. Платье упало к ее ногам.

— Так, может, все-таки опоздаем, — поинтересовалась Джэнел.

Глаза Дуга жадно следили за каждым ее движением, ласкали каждый кусочек обнажавшегося тела, покрытого легким загаром. Наконец он посмотрел ей в лицо, улыбаясь снисходительно-высокомерной улыбкой, которая наиболее соответствовала образу Старка Сэвиджа. У Джэн учащенно забилось сердце.

— Дорогая, — хрипло прошептал Дуг в ответ на вопрос Джэн. — Да мы можем даже не ходить туда вообще.

Но они все-таки приехали в тот вечер в «Фэйрмонт», хотя и достаточно поздно. Очень поздно. Джэн понятия не имела, кого они, собственно, приехали слушать, но музыка — мелодичные аккорды фортепиано, ленивые звуки тромбона, дробь барабанов— вполне соответствовала ее настроению.

Они одевались, стараясь не глядеть друг на друга, прекрасно понимая, что достаточно одного нескромного взгляда, чтобы снова вернуться в постель. Джэн первой направилась в ванную и, оставшись в одиночестве, поняла вдруг, что ее снова одолевают сомнения. Джэн никогда не посещала школьные балы и вечеринки, которые устраивают обычно в колледже, и ей ни разу в жизни не представилось случая надеть — не то что купить — вещь типа красного коктейльного платья. Платье было просто шикарным.

Джэн чувствовала себя Золушкой, стоящей наверху дворцовой лестницы, а Дуг представлялся ей прекрасным принцем, мечтающим найти свою незнакомку.

Дуг показался ей вдруг чужим, незнакомым. Он был так красив в своем темно-синем костюме, светлой полосатой рубашке и пестром галстуке.

Джэн стояла, крепко сцепив руки и судорожно пытаясь разобраться в своих чувствах.

Дуг скользил взглядом по обнаженным плечам девушки. На Джэн не было никаких украшений, кроме широкой золотой цепочки. Темные кудряшки были аккуратно зачесаны за уши, глаза и губы слегка подкрашены.

Он наконец нарушил молчание:

— Какая ты красавица, Джэнел Ингрэм.

Джэн порадовалась про себя тому, что платье произвело нужное впечатление. Оркестр заиграл старую мелодию Эллора Гарднера. Сидя в полумраке за небольшим столиком, Джэн и Дуг слушали хрипловатый голос певца. Джэн казалось, что он поет о ней. Это она была слабой и беспомощной, как сидящий на дереве котенок. Она с наслаждением вспоминала их торопливую близость в отеле. Иронично улыбнувшись, Дуг сказал, что они обновили таким образом кровать в номере. Боже, как ей нравилась его улыбка!

И то, как он выглядит, пахнет, двигается, — и еще многое-многое другое.

«А больше всего, — подумала со вздохом Джэн, — мне нравится, как он занимается со мной любовью». Конечно, она очень ценила его профессионализм. Вот, например, вчера он быстро создал практически из ничего три замечательных варианта оформления бланков адвокатской конторы, а еще раньше сумел убедить Шарлотту Пенн, что ее концепция оформления рекламных брошюр в корне неверна. Дуг прекрасно справлялся со всем, за что брался, будь то сбор виноградной лозы или сложная творческая работа.

С самого первого поцелуя Джэн была буквально очарована этим человеком. Нет, еще раньше. С того момента, когда увидела, как он стоит, привалившись к дверному косяку, на пороге мастерской «Л'Амур»

А теперь Дуг принадлежит ей. По крайней мере на этот уик-энд.

Они пили белое вино и смотрели в глаза друг другу. Оркестр закончил выступление, но Джэн и Дуг задержались еще немного — они были одной из последних парочек, покинувших зал. Из «Фэйрмонта» Дуг повел ее в «Марк Хопкинс-отель». Они поднялись на последний этаж и прошли в бар, находящийся прямо на крыше. Здесь они тоже немного выпили, хотя ни один не испытывал жажды, если не считать того, что оба жаждали снова оказаться в объятиях друг друга. И хотя с высоты здания открывался потрясающий вид на город, они предпочитали смотреть друг другу в глаза. К двум часам ночи бар закрылся, и они поехали к себе в отель, по-прежнему не обращая внимания ни на что, кроме друг друга.

Дуг подвинул ширму так, чтобы она закрывала зеркальные дверцы шкафа, и открыл шторы, чтобы с постели открывался вид на звездное небо.

Ночью он неожиданно проснулся, почувствовав, что Джэн нет рядом с ним на постели. Она стояла у окна в тонкой рубашке персикового цвета.

— Джэн? — позвал Дуг, приподнявшись на локте.

Джэнел повернулась и присела рядом с ним на кровать. Тонкий шелк подчеркивал ее соблазнительную фигуру при каждом движении.

— Там туман, — сказала она.

До того, как на город опустился туман, они наблюдали за мерцающими на заливе огнями движущихся теплоходов. Это напоминало волшебный мир, от одного взгляда на который у Джэн перехватывало дыхание.

Они стояли и стояли у окна, глядя на сказочную страну. Дуг прижимал к себе стоящую к нему спиной Джэнел.

— Спасибо за то, что привез меня сюда, — прошептала она.

Вот и теперь Джэн говорила так, словно ей не хватало дыхания.

— Туман? — переспросил Дуг.

Джэн кивнула и, снова повернувшись к окну, взглянула на белую пелену, опустившуюся на залив.

Дуг взял ее за подбородок, притянул к себе и нежно поцеловал в губы.

— Не хочешь погулять со мной в тумане, красавица? — спросил он.

Где-то на востоке медленно поднималось солнце, и туман в той стороне постепенно рассеивался.

Надев джинсы, свитера и куртки, Дуг и Джэн вышли на улицу, прошлись по находящейся позади отеля «Джастин» Герман плаз, не замечая уличных торговцев, мальчишек, катающихся на скейт-бордах, и уличных певцов. Дуг обнимал Джэнел за плечи, она положила руку ему на талию, а голову — на плечо. Они не разговаривали, просто шли и шли вперед, наслаждаясь близостью друг друга. Вверх по узкой улочке, мимо торгового центра Эмбаркадеро, на Кеарни и дальше на север. Миновав Портсмут-сквер, ставшую теперь частью Чайна-тауна, они прошли мимо высокого шпиля Трансатлантической пирамиды и свернули направо, чтобы побродить немного по Джэксон-сквер. В домах, построенных в начале века, находились в основном офисы и магазины дизайнеров и декораторов. Они набрели даже на один магазинчик, торгующий только картами мира, выпущенными в разное время.

От капелек тумана черные кудряшки Джэнел блестели, ресницы тоже были немного влажными, зато глаза сияли от удовольствия. Когда они вернулись в отель, Джэн немного дрожала от холода. Они поспешили к лифту, и, как только закрылись бесшумные двери, Дуг привлек Джэн к себе и поцеловал. Оказавшись в номере, Дуг настоял на том, чтобы Джэн немедленно согрелась под горячим душем. Вскоре он присоединился к ней, а потом — чтобы окончательно убедиться, что она согрелась, — отнес ее обратно в постель.

Нежно ухаживая за ней, Дуг осознал, что влюблялся в эту девушку все сильнее и сильнее.

Сидя напротив Джэн за столиком в кафе, Дуг потягивал горячий кофе. Его поразило количество пищи, которое только что поглотила Джэнел.

— Никогда еще не видел, чтобы ты так много ела, — заметил он, откидываясь на спинку стула.

Джэн лукаво улыбнулась:

— Увеличились физические нагрузки.

— Увеличились?

— Скажем лучше по-другому, — предложила Джэн, расправляясь с желе. — Увеличились самые замечательные, самые восхитительные нагрузки на свете. Не думай, что я этого не ценю.

Дуг улыбнулся сидящей напротив Джэнел, в который раз подумав о том, какой счастливой сделала она его жизнь.

— Так мне, пожалуй, нравится больше. А поскольку я собираюсь и дальше увеличивать эти потрясающие нагрузки, изучи получше меню — к вечеру ты готова будешь съесть еще больше.

Джэн вспыхнула, и это польстило Дугу не меньше, чем только что произнесенные ею слова.

Они обсудили достопримечательности, которые предстояло посетить за сегодняшний день, и решили пропустить Алкатрац ради путешествия на пароме в Сосалито и отказаться от нескольких музеев, чтобы побывать в магазинах на площади Джирарделли, на консервной фабрике и пирсе номер тридцать девять. Когда Дуг упомянул, что на Джирарделли продают превосходное мороженое, Джэн напомнила ему, что он еще должен ей горячий пирог с кремом. Дуг решительно возразил против экскурсии с гидом — он сам покажет Джэнел все самые интересные места — Койттауэр, Голден Гейт-бридж, Нобл-хилл. Они уже поднимались на Нобл-хилл вчера вечером, но сегодня Дуг собирался повторить маршрут на канатной дороге, наслаждаясь видом простирающегося внизу города. Дуг настоял на том, чтобы они посетили два его любимых музея. Один находился по соседству с музеем Мэритайм. Это был весьма необычный музей — он состоял из кораблей, стоящих на якоре у пирса Гайд-стрит. Второй музей работал только по средам и воскресеньям. Это был Хаас-Лилиентал-хауз, построенный на Франклин-стрит в тысяча восемьсот восьмидесятом году, примерно в то же время, когда и дом Джэнел. Внутри была собрана оригинальная антикварная мебель, которую Дуг хотел непременно показать Джэнел.

Закончив завтрак, Джэн почувствовала себя как никогда бодрой и полной жизни. Дуг следил за ее энергичными движениями, с восторгом представляя, как они съедят вместе еще тысячи и тысячи завтраков.

Наконец он встал и подал Джэн руку:

— Сан-Франциско ждет нас, дорогая!

Джэн взяла Дуга за руку, пальцы их сплелись. И что в нем такого, в который раз спросила себя Джэнел, что, глядя на его улыбку, она забывает обо всех страхах и опасениях и ей снова хочется ему доверять? Любить его. Они встречаются не так давно, но Джэн успела убедиться — она не испытывала ничего подобного ни к одному мужчине в своей жизни.

Они вышли из отеля. На углу Калифорния-стрит и Драмм-стрит ранние пассажиры выходили из дверей станции метро и торопились дальше по своим делам. Но Джэн не хотелось садиться в метро — ей хотелось путешествовать, как в давние времена. Пока Дуг покупал билеты на канатную дорогу, Джэн в ужасе смотрела на раскачивающуюся в нескольких метрах от нее вагонетку.

Вокруг поднимались в небо высокие здания из стали, стекла и бетона. Впереди виднелся финансовый район города и необыкновенно крутой подъем на Калифорния-стрит.

— Пошли скорее! — схватив Джэн за руку, Дуг почти бегом потащил ее к ожидающему пассажиров вагончику.

Джэн едва успела усесться поудобнее, как кондуктор дал звонок, и машина со скрежетом пришла в движение.

Джэн внимательно смотрела вокруг, на все, мимо чего они поднимались. Под ногами проплывали Уэллз Фарго-банк, Чайна-таун, Грант-стрит, Стоктон-стрит, заполненный судами залив, казавшиеся игрушечными автомобили.

Что же касается Дуга, то он не обращал внимания ни на что, кроме сидящей рядом Джэн, которой восхищался все больше и больше. Джэн была в полном восторге. Она с любопытством следила за тем, как кондуктор звонил в звонок перед каждым перекрестком. Джэн наблюдала, затаив дыхание, за крутым подъемом Калифорния-стрит и наивно восхищалась тем, что на него все же поднимаются люди, а потом тем, что стальные тросы выдерживают вес наполненного людьми вагончика.

Люди выходили на остановках, другие занимали их места. Глаза Джэн открывались все шире и шире — она старалась вобрать в себя все красоты Сан-Франциско, ничего не пропустив. Дуг смотрел на нее горящими от восторга глазами.

Они сошли на вершине холма и прогулялись немного среди отелей и стоящих тесно друг к другу небольших домов. У подножия Нобл-хилл раскинулась самая старая часть Сан-Франциско. Именно в этом районе высадились когда-то первые поселенцы, охваченные золотой лихорадкой, которые нисколько не сомневались в том, что золото лежит здесь прямо под ногами. Портсмут-сквер была тогда центром города. Самыми первыми построенными здесь домами были салуны, игорные дома и бордели. Вслед за ними появились торговые компании, конторы пароходств, магазины, парикмахерские, булочные и, наконец, банки. Город, построенный в основном из дерева, несколько раз выгорал до тла. С тех пор многое изменилось. И не только строительные материалы, ставшие куда более долговечными, но и отношение людей к своему городу. Во времена золотоискателей город откликался на уменьшительное «Фриско», сейчас же любой коренной житель спешил объяснить туристам, что Фриско — это всего-навсего название канатной дороги, а они живут в Сан-Франциско.

В результате землетрясений тысяча девятьсот шестого и тысяча девятьсот восемьдесят девятого годов многие дома были разрушены, но затем снова восстановлены или заменены новыми. Именно здесь, в Сан-Франциско, сделал состояние Леви Страус, который изобрел высокопрочную ткань для рабочей одежды. Именно здесь, в Сан-Франциско, зародился Национальный банк Америки, а Тони Беннетт утверждал, что оставил здесь свое сердце.

В первый раз Дуг приехал в город на заливе за интервью в одно из рекламных агентств, куда обратился в поисках работы. Он не согласился тогда на предложенную должность, потому что она не открывала перед ним новых перспектив. Но именно тогда Дуг познакомился с Сибил Адлер. Он надеялся, что со времени их последней беседы она не изменила своего мнения о нем — ведь сейчас Дуг ставил свое будущее на результат разговора с Сибил, с которой они должны были встретиться сегодня вечером.

Но до этого было еще далеко, а сейчас он держал в своей руке влажную от волнения ладонь Джэнел и чувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете.

Лет сто назад на Нобл-хилл находились в основном резиденции миллионеров. Однако теперь от большинства их поместий остались только имена, отразившиеся в названиях улиц, магазинов и отелей. Например «Марк Хопкинс-отель» назывался так потому, что стоял на месте дома Хопкинсов.

Одного уик-энда было явно недостаточно, чтобы успеть осмотреть все достопримечательности, предлагаемые туристам, и насладиться неспешными прогулками по городу.

Дуг повел Джэн к одной из остановок канатной дороги, и они снова сели в вагончик, который отвез их на другую сторону холма, спускавшуюся прямо к пирсам. Как только вагончик тронулся, Джэн едва слышно вскрикнула от восторга и вцепилась пальцами в руку Дуга. Он чувствовал себя так, словно привез ее в страну чудес, и это было чертовски приятное ощущение.

День прошел слишком быстро. Морской ветерок шевелил их волосы, когда они забирались сначала на небольшой деревянный паромчик, потом на огромное сторожевое судно. Джэн объявила, что деревянные корабли нравятся ей гораздо больше современных стальных гигантов. Они вместе полюбовались грубо отесанными реями и мачтами, потом прошли на капитанский мостик.

Дуг смотрел на Джэнел во все глаза, словно стараясь запомнить эти счастливые моменты на всю жизнь. Вот она задумчиво смотрит на воду, глаза ее горят, на щеках играет румянец, губы чуть приоткрыты. Вот вдруг резко оборачивается и улыбается ему счастливой улыбкой. Господи, как он ее любит!

Как ни странно, когда они ходили по магазинам, Джэн почти ничего не покупала, а только собирала карточки с адресами. Ни один из магазинчиков не продавал ничего похожего на ее поделки, но Джэн была уверена, что их адреса пригодятся кому-нибудь из друзей.

Заметив, что Джэн дрожит на пронизывающем ветру, Дуг купил ей толстовку — розовую с синей надписью, сообщавшей, что обладатель этой вещи посетил Сан-Франциско. Джэн пыталась протестовать, но Дуг настоял на том, что это просто сувенир. Когда Дуг через голову надел на нее толстовку, кудряшки Джэн растрепались еще больше. Весь остаток дня Дуг только и делал, что мечтал о том, как вечером снимет с нее свой подарок.

Сибил предложила встретиться в «Пивной Сан-Франциско», небольшом уютном баре на Коламбус. Только Сибил называла этот бар его настоящим именем — «Альбатрос». Это был один из самых старых баров в городе, который когда-то был портовой пивной, и здесь была даже специальная дверь, через которую уводили на корабли завербовавшихся спьяну матросов. Но это было очень давно.

— Ты ведь любишь старые дома, — сказала Сибил. — Значит, тебе обязательно там понравится. Это очень старинный бар, где сохранились даже плевательницы для тех, кто жевал табак, хотя сейчас ими, конечно, не пользуются. К сожалению, там очень плохая вентиляция.

Зайдя в бар, они словно перенеслись в эпоху золотоискателей. Другая, более старая часть города, была застроена зданиями из стекла и бетона, а здесь все дышало естественностью и простотой.

Однако у Дуга и Джэн не было времени любоваться старинным интерьером. Они лишь кинули беглый взгляд на старинные приводы, медленно вращавшие не менее старые вентиляторы, обеспечивающие доступ воздуха в зал. Со времен «золотой лихорадки» клиентура бара сильно изменилась. Теперь здесь веселились в основном подающие надежды молодые служащие и бизнесмены. Дуг и Джэн прошли мимо парочки, которая с жаром обсуждала свои шансы на получение роли в новом спектакле. Еще одна компания разносила по камушку местную художественную выставку.

Сибил помахала им из-за столика в глубине зала, призывая поторопиться.

Джэн с подозрением отнеслась к перспективе выпить с незнакомой женщиной. Хотя Дуг заверил ее, что речь идет не о бывшей пассии, Джэн расслабилась только в тот момент, когда увидела, что Сибил Адлер не обняла Дуга в знак приветствия, а только похлопала по плечу. Представив женщин друг другу, Дуг спросил, что они будут пить. Пока он ходил за выпивкой, Сибил, устроившись поудобнее в кресле, спросила Джэн, как ей понравился Сан-Франциско.

Только сейчас Джэн поняла, что Сибил намного старше их с Дугом. У нее была короткая стрижка и казалось, что она не прячет, а скорее выставляет напоказ пробивавшиеся на висках седые пряди. У нее были немного мужские манеры. Не идя на поводу у моды, Сибил появилась в широких твидовых брюках, облегающем свитере с высоким горлом, строгого покроя пиждаке и туфлях на низком каблуке. На левой руке ее красовалось широкое обручальное кольцо. Джэн даже подумала на секунду, уж не принадлежит ли Сибил к сообществу лесбиянок, но тут же отбросила эту мысль. Дуг вернулся с тремя кружками пива.

— Как Питер и дети? — спросил он.

Сибил отпила из кружки.

— Все трое доставляют мне массу неприятностей, — Она быстро взглянула на Джэнел. — Мой муж решил, что пора пережить возрастной кризис, как раз в тот момент, когда я устала бороться с переходным возрастом детей. Слава Богу, что я могу сбежать от них на работу.

— Сибил — член Академии дизайна и графики Сан-Франциско, — пояснил Дуг. — Несколько лет назад она беседовала со мной по поводу работы и до сих пор сердится, что я отказался тогда от предложенного места.

Женщина нахмурилась и сделала еще один большой глоток пива.

— Ты очень хорош, но отнюдь не незаменим, Маклеод, — сказала она и снова посмотрела на Джэн. — Насколько я понимаю, вы тоже занимаетесь нашим делом. Вы знакомы с проектами нашей Академии? У нас есть очень талантливые художники и масса интересных проектов. Оформление выставок, архитектура, модульное строительство, интерьер магазинов, генеральное планирование. Рекламой мы тоже занимаемся. Наши люди работают с крупными клиентами, такими как Си-Би-Эс, «Корнинг», ATэндT. Вы наверняка видели фотографии. В основном это здания из преднапряженного бетона.

Джэн удивлялась тому, что Сибил так подробно рассказывает ей о своей работе. Какое отношение имеет ко всему этому она. Ведь Сибил говорит все это явно не просто так. Дуг сидел, откинувшись на спинку кресла и не принимая участия в разговоре. А Сибил сосредоточила все свое внимание на Джэн.

— Я занимаюсь всем этим с шестьдесят шестого года, — продолжала она. — Несмотря на протесты преподавателей Беркли, я участвовала в свое время в создании фильмов для Гарри Мерфи и Роберта Пиза, когда они впервые приехали в Сан-Франциско. Тогда же я встретилась со своим мужем. Он фотограф. Нам давно уже пора создать собственную фирму. — У Джэн появилось неприятное предчувствие. — Вся беда в том, что я очень устала от этого города. Его темпы слишком утомительны. Питеру абсолютно все равно, где жить, а вот мне хочется чего-нибудь новенького. Но, конечно, городок, в который я переселилась бы, должен находиться недалеко от крупных городов, чтобы можно было получать оттуда заказы.

«Вот оно», — подумала Джэнел. Она внимательно посмотрела на Дуга. Он сидел с таким видом, словно разговор вовсе его не интересует. Так, значит, несмотря на их романтическое путешествие, страстную любовь и нежное внимание, он привез ее сюда с определенной целью.

— Маклеод сказал мне, что вы владеете рекламной фирмой в Индиане, от которой хотели бы избавиться, — продолжала Сибил Адлер. — Я рассматривала всевозможные варианты и уже почти решила, что лучше начать с нуля, но все же мне хотелось бы узнать подробности о вашей компании.

Джэн крепко сжимала руками запотевшую кружку с пивом, не замечая, как из-под пальцев начинают вытекать тонкие струйки. Она чувствовала сейчас только одно — Дуг предал ее.