Любовь и ветер

Глава 4

К полуночи Джесси уже достигла хижины, построенной для работников северного пастбища. В теплые месяцы в ней никто не оставался на ночь, так что хранящиеся там небольшие припасы были в ее полном распоряжении. В хижине имелась даже койка. На рассвете следующего дня она взяла кое-какие продукты и отправилась в путь. Ехала она быстро и сумела достичь места назначения вечером третьего дня.

И тогда Джесси поняла, что ехала впустую. Она грустно смотрела на деревья, под которыми прошлой зимой стояли, сгрудившись, полсотни типи12. Либо она приехала слишком рано, либо индейцы немного задержались на севере, охотясь на бизонов. Как бы там ни было, небольшого племени Белого Грома на месте не оказалось.

Она наблюдала за тем, как в высокой траве резвился суслик. Трава хорошо выросла за весну и лето. Индейским лошадям хватит корма почти на всю зиму, до самого отъезда. Джесси с тоской огляделась вокруг. Ей очень хотелось встретиться с Белым Громом, и теперь она испытывала ужасное разочарование. Джесси не видела его с весны, так что он еще не знал о гибели ее отца. Вероятно, она не сможет встретиться с Белым Громом до поздней осени, когда закончится осенний загон.

Джесси пересекла ручей, пытаясь найти место для ночлега. Она направилась прямо туда, где провела столько ночей, к тому самому месту, где мать Белого Грома, Женщина-с-Широкой-Реки, всегда ставила их типи. Но без ее друга и его семьи, без голосов детей, без историй, которые женщины рассказывали за работой, без возгласов мужчин, с триумфом возвращавшихся с охоты, она чувствовала себя здесь очень одиноко. Гораздо более одиноко, чем за все время поездки.

Разбирая сумку с постельными принадлежностями и собирая ветки для костра, Джесси вспоминала, как она впервые приехала в эти края восемь лет назад. Она увязалась за отцом без его ведома, потому что он взял с собой новорожденного младенца, а она боялась, что он оставит его где-нибудь на верную смерть. Он был в ярости, потому что и это тоже оказалась девочка. Джесси была достаточно умна, чтобы понять, что малышка была ее сестрой.

Когда Джесси увидела, что отец привез младенца сюда, у нее на душе стало гораздо легче, пусть даже она и не знала, что он оставляет девочку с ее бабушкой. Индианка, с которой Томас прожил год, умерла при родах. Она была старшей сестрой Белого Грома. Джесси узнала об этом лишь намного позже.

Желая убедиться в том, что с младенцем будет все в порядке, Джесси вышла к индейцам после отъезда отца. Заметив ее сходство с отцом, мать Белого Грома сразу поняла, кто она такая. Женщина знала английский, так что они с Джесси быстро подружились. Даже суровый приемный отец Белого Грома, Бегущий-с-Волком, терпел присутствие Джесси. Он знал Томаса Блэра еще со времен охоты в 1830-х и торговал с ним так часто, что они даже стали друзьями.

В тот год Джесси приезжала к младенцу каждый месяц, пока погода не испортилась, сделав такие поездки невозможными. Она выросла рядом с Белым Громом и его младшей сестрой, Женщиной-как-Маленькая-Серая-Птица, и была совершенно счастлива. У нее впервые в жизни появились друзья, давшие ей то тепло, которое не мог дать отец.

На следующий год, когда погода позволила Джесси вновь отправиться на север, она узнала, что ее малютка-сестра не пережила суровую зиму. Возможно, после этого Джесси и перестала бы ездить к индейцам, но они были единственными людьми, с которыми она могла быть собой. Там она даже могла одеваться как девочка, чего отец ей никогда не позволял. Так что ее дружба с индейцами, в особенности с Белым Громом, становилась все крепче и крепче.

Находясь среди них, она взяла лучшее от обоих миров, в которых жила. Когда мужчины уезжали на охоту, она оставалась в лагере, как и было положено девочкам, училась шить, вышивать бисером, готовить, одеваться и выделывать шкуры бизонов. Однако никто не мешал ей ездить на охоту с Белым Громом, участвовать в скачках или играть с мальчишками. Все это позволялось ей потому, что она не была одной из них и приезжала к ним в мужской одежде, демонстрируя отличный уровень владения навыками, приличествующими мужчине.

Они приняли ее, назвав Выглядящей-как-Женщина. Со своими черными как ночь волосами и бронзовым загаром, Джесси была очень похожа на индейскую девочку. И ей нравилось ее индейское имя.

Думая о людях, которых она по-настоящему любила, Джесси вспомнила и того, кого больше всего ненавидела, – Лейтона Боудри. В плотоядном взгляде карих глаз этого лысеющего мужчины средних лет читались самые грязные мысли, а нарочито дорогая одежда придавала его сухопарой фигуре еще более отталкивающий вид. Он был откровенно уродлив и похож на хорька, которого не волновало ничего, кроме его собственного удовольствия.

При их первой встрече, требуя выплаты долга ее отца, он самым бесстыдным образом разглядывал фигуру Джесси. Ей показалось, что если бы вокруг не было других людей, у него бы хватило наглости и пощупать ее. Как же она была права! Их следующая встреча в городе прошла уже не так гладко. Боудри зажал ее в подворотне, когда она шла на железнодорожную станцию, чтобы отправиться за покупками в Денвер. Рядом не было никого, кто мог бы прийти ей на помощь.

Она отчетливо помнила его мурлычущий голос.

– Так чудесно встретить вас, мисс Блэр. В этом платье я едва узнал вас, дорогая.

– Прошу меня извинить, – Джесси попыталась обойти его, но Боудри загородил ей дорогу.

– Возможно, вы можете что-нибудь мне дать? – проблеял Боудри елейным голосом.

Джесси была в ярости.

– Мы же договорились, что вы получите свои кровавые деньги через три месяца.

Мужчина пожал плечами.

– Я просто подумал, вдруг вам захотелось расплатиться пораньше. Но вы, конечно, не можете себе это позволить. Как я мог забыть? – осклабился он. – Ведь с моей стороны было так щедро дать вам время, разве нет? А вы меня так никогда и не отблагодарили за мою доброту.

Джесси скрипнула зубами.

– Это было очень достойно с вашей стороны, – процедила она с каменным лицом.

– Я рад, что вы понимаете. Разумеется, небольшой процентный взнос не помешал бы, – произнес он и, не дав Джесси ответить, быстро продолжил: – Моя дорогая, вы могли бы даже убедить меня забыть часть долга, если бы вы…

– Забудьте об этом! – резко оборвала его Джесси. – Вы получите свой долг – деньгами!

Увидев ее возмущение, Боудри хихикнул, протянув костлявую руку к ее лицу.

– Не отвергайте мое предложение… Девушке нужен мужчина. Я мог бы даже подумать о женитьбе. В конце концов, вы же не сможете управлять ранчо в одиночку. Да-да, я мог бы подумать о женитьбе, – он положил руку ей на плечо и стал опускать ее ниже.

Джесси отреагировала инстинктивно, врезав ему кулаком, который болел потом всю дорогу до Денвера. Его потрясенный вид не смягчил ее гнева, как не смягчила его и струйка крови, потекшая из угла его рта.

– Никогда больше не смейте ко мне прикасаться, мистер Боудри, – предупредила она ледяным голосом.

– Ты пожалеешь об этом, маленькая негодяйка, – ответил Боудри столь же холодно; от его елейности не осталось и следа.

– Сомневаюсь, – возразила Джесси, пылая от гнева. – Хотя, возможно, мне пришлось бы кое о чем пожалеть, если бы у меня при себе был револьвер, ведь тогда я должна была бы объяснять шерифу, почему всадила в вас пулю. Хорошего дня, мистер Боудри!

Воспоминание об этой встрече заставило ее содрогнуться, так что она постаралась побыстрее выбросить его из головы.

Когда костер разгорелся, Джесси ощипала большую куропатку, которую подстрелила днем. Разделав ее, она бросила мясо в котелок с кипятком вместе с сушеным горохом, специями и мукой, а затем из оставшейся муки и яйца наскоро приготовила клецки, которые тоже отправились в суп. Она давно приучила себя никогда не скупиться на еду, даже путешествуя в одиночестве. Сытная пища надолго утоляла голод и давала силы для длительной, порой изнурительной езды в седле.

Пока еда готовилась, Джесси подошла к Черному Метеору, хорошенько его вычистила и накрыла на ночь попоной. Она не стала снимать свою отделанную бахромой куртку из оленьей кожи, чтобы было теплее. Следовало признать, что лето закончилось. Укутав ноги единственным одеялом, Джесси села у костра и приступила к ужину.

Однако, не успев как следует поесть, она услышала, что Черный Метеор начал всхрапывать и бить копытами. Это означало, что они уже были не одни. Джесси прекрасно знала, что в такой ситуации нельзя резко вскакивать, ведь именно этого ожидают от белых индейцы. Поступив так опрометчиво, она могла бы получить стрелу в спину. Так что Джесси осталась на месте.

Выждав несколько мгновений, она заговорила громким, четким голосом; ее тон выражал дружелюбие.

– Я не откажусь от компании и поделюсь едой, если ты подойдешь к костру так, чтобы я смогла тебя видеть.

Ответа не последовало. Может, нужно повторить на шайенском?

Все так же не двигаясь с места, она объяснила:

– Я – Выглядящая-как-Женщина, друг шайеннов. Приглашаю тебя к костру и поделюсь едой, если ты покажешься.

Ответа по-прежнему не было. В течение следующих десяти минут не было слышно ни звука, и Джесси не знала что и думать, испытывая то страх, то облегчение. Черный Метеор тоже затих. И все же, подумала она, Черный Метеор не стал бы беспокоиться по пустякам.

И внезапно он вырос прямо перед ней словно из-под земли. От неожиданности Джесси схватилась за грудь. Она не слышала, как он так близко подкрался. Секунду назад на этом месте никого не было, а теперь в нескольких дюймах от ее скрещенных ног появились обутые в мокасины ноги другого человека.

Она медленно поднимала глаза, разглядывая его длинные ноги в лосинах с бахромой, доходившую до середины бедер набедренную повязку, мускулистую обнаженную грудь, покрытую шрамами, свидетельствовавшими о его храбрости и выносливости. У Белого Грома тоже были такие. Он получил их во время Пляски Солнца13 несколько лет назад.

Взглянув выше, она с удивлением обнаружила, что мужчине на вид не больше двадцати пяти лет. Его лицо было очень привлекательным, с обтянутыми бронзовой кожей высокими скулами, ястребиным носом и черными глазами. Глядя в эти глаза, невозможно было догадаться, о чем он думает. Длинные черные волосы ниспадали на шею, а спереди были заплетены в две тонкие косички. В одной из них виднелось синее перо. Лук и стрелы висели у него за спиной. В руках у индейца ничего не было. Это ясно давало понять, что он не видит никакой угрозы.

– А ты красивый, – заметила Джесси, закончив его рассматривать.

Воин посмотрел ей в глаза, и она залилась краской, осознав, что только что произнесла вслух. Однако выражение его лица не изменилось. Понял ли он ее слова? Медленно, не делая резких движений, она поднялась на ноги. Одеяло упало, и его взгляду открылись ее стройные ноги в обтягивающих штанах и висевший на поясе револьвер, что немедленно вызвало у него ответную реакцию.

Джесси даже не успела подумать, что делать дальше, как индеец уже распахнул ее куртку. Его глаза задержались на явственно выступавшей из-под рубашки женской груди. Джесси не двигалась.

Наконец, он отпустил ее, и Джесси выдохнула.

– Что ж, теперь, когда этот вопрос решен, мы можем пообщаться. Ты говоришь по-английски? Нет? – она перешла на единственный индейский язык, который знала. – Шайенн? Ты шайенн?

К удивлению Джесси, он произнес длинную фразу глубоким, звучным голосом. К сожалению, единственное слово, которое она смогла разобрать, было на языке дакота14.

– Ты сиу, – сказала она разочарованно, поскольку, несмотря на родство, диалекты шайеннов и сиу различались.

Джесси никогда не доводилось беседовать с воинами сиу. За все эти годы она видела их всего несколько раз, когда они приезжали на стоянку племени Белого Грома. Воин принадлежал к одному из тех племен, которые все еще проявляли открытую враждебность по отношению к белым. Эти племена были настолько воинственными, что заставили армию покинуть их территорию. Сиу и северные шайенны так и не покорились европейцам, в отличие от остальных индейцев Великих равнин15. Они потребовали себе в качестве охотничьих угодий весь регион Паудер-Ривер и получили его. И сейчас она стояла лицом к лицу с воином сиу на его территории.

Эти мысли повергли Джесси в панику, поэтому она постаралась как можно скорее выбросить их из головы. У нее пока не было причин бояться этого воина. Он снизошел до разговора с ней, и это был добрый знак.

– Белые зовут меня Джессикой Блэр, а шайенны – Выглядящей-как-Женщина. Я часто приезжаю сюда, чтобы увидеться со своим другом Белым Громом и его семьей. Но в этом году я приехала слишком рано, так что утром я отправлюсь на юг, к себе домой. Ты знаешь Белого Грома?

Она сопровождала длинное объяснение известными ей знаками на языке жестов, однако ничто в его поведении не выдавало, что он ее понял. Тогда Джесси замолчала, и он перевел взгляд на ее коня.

Ему захотелось взглянуть поближе на Черного Метеора.

– Его подарил мне Белый Гром, – крикнула Джесси ему вслед.

Воин наконец произнес какую-то фразу, однако Джесси ничего не поняла. Он протянул руку и погладил коня, рассмеявшись, когда Черный Метеор попытался его укусить.

На этом ангельское терпение Джесси закончилось, и она выпалила:

– Проклятье! Убери руки от моего коня. Ты не можешь его забрать!

Ее сердитый тон ни с чем нельзя было спутать, пусть он и не понимал значения произносимых ею слов. Джесси удалось перетянуть его внимание на себя, и индеец неторопливо двинулся к ней. Он приблизился почти вплотную, так что Джесси пришлось посмотреть ему прямо в глаза.

Их выражение уже не было таким суровым. Воин заговорил снова, показывая знаками, что называет свое имя. Она попыталась понять значение произнесенных слов и наконец улыбнулась, подобрав английский эквивалент.

– Маленький Ястреб, – произнесла она с гордостью, однако индеец покачал головой. Он ее не понял.

Джесси снова улыбнулась, показывая, что будет рада разделить с ним еду и тепло костра. В этот раз он понял ее и присел у огня. Джесси вернулась на свое место, укрыв ноги одеялом. У нее была всего одна тарелка, так что она добавила в нее еды и протянула индейцу. Когда на тарелке оказалась последняя порция, он отдал ее Джесси. Потом он внимательно наблюдал за тем, как она, закончив ужинать, мыла и убирала посуду. Джесси постоянно чувствовала его взгляд.

Вернувшись к костру, она обнаружила его растянувшимся на траве с другой стороны костра. Опершись на локоть, он смотрел в ее сторону.

Джесси могла бы передвинуться, но она слишком устала. Так что она легла и стала смотреть на него. Их глаза встретились, и казалось, что они смотрели друг на друга целую вечность. Его взгляд становился более смелым, напоминая тот, которым на нее частенько посматривал Блю. Было очевидно, что Маленький Ястреб желает ее, и все же она удивилась, когда он похлопал по траве, приглашая ее лечь рядом с ним. Она медленно покачала головой, продолжая смотреть ему в глаза. Маленький Ястреб пожал плечами, окинул ее долгим взглядом, перевернулся на спину и закрыл глаза.

Джесси продолжала смотреть на него, чувствуя облегчение и одновременно странное волнение. Да что с ней такое? Все дело в его глазах, решила она наконец, в том, как он смотрел на нее, в страстном выражении этих темных, притягательных глаз.

Однако глаза, которые приснились Джесси во сне, принадлежали не Маленькому Ястребу. Они были столь же темны, но это были глаза другого человека. Глаза Чейза Саммерса.