Любовь и замки

МОН-СЕН-МИШЕЛЬ. Тифэн Рагенель, Фея звезд

В наше время, когда замок Мон-Сен-Мишель, известный туристам как восьмое чудо света, является бесстрастным свидетелем того, как самые разные группы людей пытаются спасти его от песков; может быть, в его памяти всплывает странное и нежное воспоминание о той, отягощенной грузом земных почестей, которая предпочла уединенное существование в замке, где было место только для любви и для изучения звезд: госпожа Тифэн Рагенель, супруга Бернарда дю Гесклена, коннетабля Франции.

Дочь мессира Рагенеля, виконта де Ла Бельера и некой мадемуазель из Динана, Тифэн избегала общества сверстниц. В то время как подруги думали более всего о куклах и нарядах, она изучала только одно. В высоком родительском доме, на улице Круа-а-Динан, или в отцовском домике Де Ла Бельер-ан-Плеудинген, между Динаном и Сен-Серваном, Тифэн проводила целые часы над манускриптами и пергаментами своего отца.

Отец ее был старый священник, много преуспевший в науке о звездах, он и обучил свою дочь тому, что знал о мире светил и жизни идеальных космических миров. Он сделал это так хорошо, что вскоре дитя превзошло своего учителя, ибо к ее очень реалистичному рассудку прибавился странный дар двойного зрения. При помощи лести ей удалось уговорить отца купить другие книги, еще более ученые, и она изучила таким образом медицину, растения, природу, и даже немного алхимию.

В двадцать лет та, которую звали «самой красивой девушкой Динана», была и самой ученой. Она умела читать будущее по звездам, составлять гороскопы, лечить болезни и раны и за это прослыла даже колдуньей. Но так как она была лучезарно красива и умна, и к тому же очень набожна, делала добро без счета и все ее обожали, то никому и в голову не приходило причинить ей зло. Ибо маленькие люди этой бретонской страны с их врожденным чувством прекрасного, воспетые еще певцом Мерлином, демоны и другие легкие духи, рожденные туманом в ближнем лесу Броселианд, уже нашли для нее подходящее прозвище: она была фея Тифэн…

Конечно, Тифэн, благородная, богатая, красивая, ученая и принадлежавшая к сильному семейству, не имела недостатка в почитателях, но она лишала их всякой надежды, отдав предпочтение самому странному юноше, какого носила когда-либо земля. Самому странному и самому некрасивому.

Ей было шесть или семь лет, когда на большом ристалище в Ренне летом 1338 года она увидела, как сражался с закрытым лицом и побеждал на турнире лучших чемпионов Бретани юноша лет восемнадцати, который был одет во все черное, а, когда снял шлем, стало видно его некрасивое грубое лицо со странно вздернутым носом. Это был его первый турнир, и с первого раза он заслужил славу лучшего. Его звали Бертран дю Гесклен и Тифэн не удалось забыть его.

Долгие годы Тифэн ничего не слышала о Бертране. Бретань, растерзанная войной за наследство между Жаном де Монфором и Карлом де Блуа, переживала черные дни, и будущий герой и партизан отправился в лес с ватагой таких же суровых, как и он сам, товарищей; они без жалости охотились на англичан Монфора. Лишь когда герцог Ланкастерский осадил Ренн, а потом Динан, дю Гесклен был вынужден прекратить лесную войну и начать настоящую, но короткую войну в полном вооружении, под осадными машинами.

Тифэн, которой исполнилось тогда двадцать четыре года, однажды узнала, что ее герой вызвал на божественный суд графа де Ковентри, который обезглавил его брата. Предшествующую поединку ночь Тифэн провела за книгами. Утром она с уверенностью провозгласила:

— Мессир Бертран прав. Мессир Бертран победит.

После победы, которую он действительно одержал, дю Гесклен оказался лицом к лицу с той, которая ее предсказала, на пиру, устроенном губернатором в честь победителя. И тут же, конечно, и влюбился: она так красива, так блистательна, эта девушка, которую называют феей и которая предсказала его победу! Но он считал себя столь безобразным, что не посмел сказать ей об этом ни слова.

И опять прошли годы. Дю Гесклен воевал против англичан на стороне дофина. Семь лет засад, бессонных ночей, изнуряющей усталости. Бертрану было уже сорок четыре, но он не смел приблизиться к Тифэн, о которой знал, что она до сих пор остается девушкой. Понадобилось приказание герцога Карла, чтобы он отправился к ней, а там — там Тифэн почти что сама предложила ему свою руку, чтобы он понял наконец, этот смиренный воин, что фея любит его… и что он имеет право на счастье.

Их обвенчали весной 1364 года в капелле замка Ла Бельер, где в комнате с высоким потолком прошла одна из их редких совместных ночей. Через два дня Бертран, капитан Понторсона отвез Тифэн в свое жилище Мон-Сен-Мишель-у-моря, подобно скупцу, прячущему свое сокровище в самое надежное место. Там однажды утром она вручила ему пергамент, перевязанный синей лентой, и велела хранить его всегда подле себя. Видя его удивление, она объяснила: это был календарь, где она отметила черным крестом неблагоприятные для него дни, в которые он не должен был драться. Она хорошо понимала, что не удержит его долго подле себя, что войне не видно конца, что завоеванное англичанами королевство нуждается в нем, и она хотела защитить его, как только могла.

— Вас всегда здесь будет ждать человек, которому вы необходимы! — сказала она…

За годы, которые последовали за этим, очень редки были дни передышек между войнами, когда воин и прекрасная колдунья могли встретить друг друга и утолить тоску. В эти дни высокое жилище на горе вновь обретало жизнь, радость, солнце… но какими тоскливыми, тяжелыми и однообразными были долгие дни ожидания! Окруженная внимательными служанками, умевшими хранить ее покой, Тифэн проводила бесконечные часы, сидя перед окном, выходящим на плоский песчаный берег, с борзой собакой у ног, в ожидании появления звезды своего супруга.

Ей же доставались величайшие почести. Милостью короля Карла V она стала графиней де Лонгвиль после битвы при Кошереле, графиней де Сориа, герцогиней де Молина и де Трастамара, королевой Гренады — после битвы при Монтьеле, где Бертран побил англичан и испанцев Пьера де Крюэля. Именно в той битве он разгромил и уничтожил печально знаменитое Большое Войско, столь долго разорявшее землю Франции, грабившее и мучившее ее крестьян…

В один из вечеров Бертран положил к ногам Тифэн шпагу, украшенную лилиями, шпагу коннетабля Франции, которая делала его командиром всех армий королевства и открывала ему путь к принцам крови.

Когда пришли черные дни, Тифэн вновь встретила их в одиночестве. Именно она собрала знаменитый выкуп, чтобы вызволить Бертрана и его товарищей из английских тюрем, когда они очутились в плену у Черного Принца. Получилось так, что Бертрану пришлось платить за всех, свободу же свою он получил не ранее, чем был освобожден последний из его товарищей.

Наконец, в одиночестве ее нашла болезнь, грустную, но не ропщущую. Она знала, что должна умереть, что более не увидит на этом свете человека, которого любила больше себя самой. Но когда последний час приблизился, Тифэн покинула гору. Она хотела вернуться в Динан, в старый дом на улице Круа, где столько лет надеялась, звала, ждала в тревоге любовь, пришедшую к ней так поздно. Там, в доме своего детства, она принялась ожидать последнюю гостью, ту, чьи послания не читают дважды.

И та наконец пришла в один из серых осенних вечеров 1371 года. До конца взгляд умирающей был обращен к окну, она попросила оставить его открытым, и все искала на хмуром небе звезды — верных подруг своей жизни. Потом ее глаза тихо закрылись, чтобы никогда более не открываться для земного света.

Велика была грусть коннетабля. Бесконечное число раз перечитывал он последнее письмо Тифэн, продиктованное перед смертью, когда она была так слаба, что не могла уже писать своей рукой. В письме говорилось, что Тифэн умирает счастливой, ибо судьба, приведя к ней единственного любимого человека, одарила ее бесконечно большим счастьем, чем то, на которое можно надеяться в этом мире…