Любовь к истории (сетевая версия) ч.2

Фото как хокку

22.03.2011

Поскольку я сам без конца выдумываю людей и сюжеты, которых никогда не было, и выдаю эту фикцию за исторические романы, во мне глубоко укоренено иррациональное недоверие ко всем произведениям искусства, изображающим персонажей и события прошлого. Гляжу я, скажем, на картину, где генерал Раевский ведет в героическую атаку своих малолетних сыновей,

и говорю себе: «Всё брехня. И сыновей в атаку не вел, и вообще бой наверняка выглядел совершенно иначе». Это еще ладно. Но у меня бывает, что я смотрю на хрестоматийный портрет Пушкина и ловлю себя на мысли: а вдруг Александра Сергеевича придумали учителя литературы? То есть я, конечно, знаю, что Пушкин существовал на самом деле, но видел-то его Кипренский, не я, а где он сейчас, тот Кипренский и правдиво ли изобразил поэта?

Другое дело — фотографии. Вот люди, снятые беспристрастной, лишенной воображения фотокамерой, они точно существовали. Поэтому все, кто жил в дофотографическую эпоху — Шекспир, Ломоносов, Моцарт, Пушкин с Лермонтовым — в моем восприятии полумифичны. В отличие от Бальзака, Гоголя, Тургенева и последующих классиков, чья реальность подтверждается фотоснимком или дагерротипом.

Как вы уже догадались, я очень люблю старинные фотографии. Они меня просто завораживают. У меня возникает ощущение, что каким-то чудом я подглядел в замочную скважину времени и увидел навсегда канувший мир таким, каким он был на самом деле. А от этого всего один шаг до не столь уж фантастической гипотезы: если минувшее может сохраняться на картинке, быть может, оно вообще не исчезает? Что если люди, которых больше нет, где-то все-таки существуют? На снимке ведь они остались.

Недавно мне подарили календарь с фотографиями Москвы времен «Азазеля». Чем-то они меня разбередили. Была в них какая-то нехорошая, пугающая тайна. Я долго не мог понять, что меня так растревожило.

А потом сообразил — и ахнул.

На улицах не было людей! Город остался, а населявшие его жители исчезли — будто после смерти утащили на тот свет и свои отражения.

Потом, конечно, я понял, в чем дело. Выдержка на тогдашних несовершенных камерах была очень длинной. Прохожие и движущиеся экипажи просто не успевали запечатлеться в кадре. На некоторых снимках, если приглядеться, можно разобрать смутные тени — это кто-то ненадолго остановился, или извозчик высаживает седока. В результате получилась мистическая Москва, населенная призраками прежних москвичей.

Я стараюсь не пропускать ни одной выставки фотографий девятнадцатого века. Чем снимок старинней, тем он мне интересней. Но болваны-фотографы в основном запечатлевали нотр-дамы, колизеи и кремли, которые с тех пор не особенно изменились, современников же снимали мало, потому что те вертелись, моргали, и портреты получались смазанными. Фотографы того времени не знали, что на свете нет ничего интересней живых людей.

Посмотрите, например, на этого дедушку:

История сохранила его имя: Конрад Хейер (1749–1856), но можете считать, что это никто и звать его никак. Подвигов этот старичок не совершил, ничем не прославился. Зато он — самый (извините за неуклюжее слово) раннерожденный житель Земли, чье документальное изображение до нас дошло. Конрад Хейер, снятый здесь в столетнем возрасте, появился на свет в тысяча семьсот сорок девятом году! Это год, когда — только вообразите — был еще жив Иоганн Себастьян Бах! Благодаря мутному портрету человека из 1749 года и Бах, и всё, что существовало в ту отдаленную эпоху, будто легитимизируется, доказывает свою подлинность. Во всяком случае, для меня.

А среди старых фотографий я больше всего люблю те, которые похожи на хокку. Лучшие из японских трехстиший раскрывают свой смысл не сразу, требуют некоего дополнительного знания. Например, однажды я взял и выудил толстенный двухтомный роман из крошечного стихотворения Тиё:

Если не знать подоплеки — белиберда. Пожмешь плечами, перелистнешь страницу.

Подоплека: Хокку посвящено смерти маленького сына поэтессы, которая после этого стала монахиней

Так же бывает и со снимками. У меня накопился целый файл фотографий, на первый взгляд ничем не примечательных, но за каждой прячется целая история.

Вот вам маленькая загадка.

Чем интересен этот дагерротип, сделанный в 1840 году?

Неправильный ответ: тем, что на групповом снимке никто не моргает и все очень правдоподобно изображают естественность, а дядя в очках даже как бы непринужденно наклоняется (в этой позе он должен был проторчать примерно минуту).

Неправильный ответ: главный интерес представляет почтенный старичок в центре. (Это невеликий швейцарский композитор Макс Келлер).

Правильный ответ: цепенеем от старушки в чепчике, которая сидит слева.

Подсказка: вот она же на портрете 1782 года, в двадцатилетнем возрасте.

На старинном дагерротипе, найденном в муниципальном архиве баварского городка Алтеттинг, запечатлена (у историков были сомнения, но теперь это точно установлено) — Констанция Вебер, вдова Моцарта! Ей здесь 78 лет. Она намного пережила великого супруга, была второй раз замужем, а незадолго до кончины, навещая своего друга Келлера, минутку посидела перед диковинным аппаратом, честно стараясь не шевелиться.

Только увидев этот снимок, я окончательно поверил, что Моцарт был на самом деле, и любил свою некрасивую «женушку», и сочинил «Реквием», заказанный черным человеком, и вскоре после этого умер.

Представляете? Всё правда!

fmn74

Люблю старые фото. Могу часами рассматривать. Храню даже те фото, на которых никого не знаю. И еще. Кто-нибудь задумывался над простой вещью, а именно: вот мне сейчас 37 лет. А где та девочка лет пяти? Или школьница с бантиками? Или первокурсница? ИХ НЕТ!!! Но я-то есть… Вот она вечность во всей красе как она есть. Перерождение, секунда за секундой, перевоплощение без всяких чудес.

vosto4 ny_veter

А разве так не со всеми старинными вещами? Они все с тайной, все со своей историей. Я вот люблю монеты. У меня есть монета 1864 года, она слегка помята сбоку, я все время пытаюсь понять, откуда на монете такая вмятина…

kodv83

Недавно моей маме в голову пришла мысль в своей комнате на стене из фотографий сделать наше генеалогическое древо. Получилось довольно интересно. Тем более некоторых из людей я никогда в своей жизни вживую не видел. И вот сейчас, когда я смотрю на них, мне кажется, что эти люди смотрят на меня из прошлого. Порой становится жутковато.

rezoner

После того, как я узнал, что моя бабка, приехав из деревни в Москву в 1917 году, поселилась в одном доме с дочерью Пушкина, уже ничему не удивляюсь:) Рука, протянутая в прошлое, встречает руку, протянутую в будущее из очень старых времен.

ludamiro

http://evg8343.narod.ru/photoalbum2.html-это подборка нескольких фотографий 19-го века. Среди них есть САМОЕ ПЕРВОЕ фото в мире (если верить информации). Есть фото жены Пушкина в старости.

Первая в мире фотография. Ньепс. 1826 г

Маркитанка времен Крымской войны (не путать с куртизанкой).1855 г. (Симпатичная, да?)

Жорж Дантес, мэр Сульца. Примерно 1855 год. (Тот самый, с кем Пушкин дрался на дуэли, кстати Дантес до дуэли с Пушкиным провёл 21 дуэль и ещё до приезда в Россию, во время обучения в военной школе Сен-Сир, был чемпионом этой школы по стрельбе в голубей на лету. Вот так то.),

Идалия Полетика. 1855 год. Подкрашенное фото. По одной из версий, это именно она, интригами подстроила дуэль Пушкина с Дантесом, (вероятно из мести, т. к. однажды была отвергнута Пушкиным).

Н.Н.Пушкина-Ланская. — начало-1860-х-гг. (Кто не знает, это та самая Пушкина, которая до брака с А.С. Пушкиным была Гончарова).

Н.Н.Пушкина-Ланская. — начало-1860-х-гг. (Она же)

Санкт-Петербург. Конец 19 века.

Санкт-Петербург. Конец 19 века.

Лондон. Конец 19 века.