Любовь по предсказанию (СИ)

Глава 5. Вагон-ресторан

Арден

Я пропал. Натуральным образом пропал. Я предупреждал Эдмунда, чтобы он не рассказывал ничего Шейле до того, как я сам буду готов поговорить с ней. Метания между тем, чтобы сказать ей правду, и тем, чтобы посмотреть, куда могут зайти наши взаимоотношения, не давали мне покоя.

Теперь она узнает обо всем сама, и совсем не таким образом, как это планировал я.

Эдмунд считал, что делает мне услугу. По наставлению Эл, я должен был действовать быстро и решительно, иначе рискую потерять Шейлу. Но это же не повод решать все за меня! Я был так зол, что, когда вернулся к Шейле и Эдмунду с коробкой меренг, думал, у меня пар из ушей валит.

— Садись, Арден, — пригласил меня Эдмунд с многозначительным взглядом.

— Благодарю. — Я подсел к ним за низкий кофейный столик, на котором Эдмунд уже разложил все необходимое: бумагу, перья, справочники и циркуль.

— Мы с мисс Уилан как раз собирались смотреть, как сложатся ее сердечные дела. Это довольно личное, так что я могу разрешить тебе остаться, только если любезная мисс Уилан позволит. — У него ни дрогнул ни один мускул на лице.

Я слегка сжал кулаки, но в остальном постарался держаться спокойно.

— Мисс Уилан? — спросил я, практически не разжимая губ.

Шейла гордо вздернула подбородок.

— Мне все равно. — В ее карих глазах зажегся какой-то прежде не ведомый мне огонь. — Если хочет, пускай остается.

Но Эдмунд нас уже не слышал: он что-то сосредоточенно выводил на листе бумаги. По всей видимости, Шейла уже сообщила ему все необходимые данные, пока меня не было.

— Развилка, — пробормотал он, глядя в толстенный справочник, полный разных небесных схем. Затем вернулся к собственному рисунку. — Есть судьба, а есть выбор. Есть любовь и есть долг. И решать придется скоро — скорее, чем вы думаете.

Шейла следила за манипуляциями Эдварда, практически не дыша. Улучив момент, я впервые смог внимательно ее рассмотреть. Широкие скулы обрамляли те пряди русых волос, которые она решила не закалывать назад. Длинные ресницы едва не касались щек, когда она опускала глаза на лежащий на столе листок. Шейла то и дело неосознанно кусала пухлые губы — очевидно она волновалась больше, чем пыталась показать.

Какой-то странный зов внутри меня потребовал сесть рядом с ней и взять за теплую руку, но я не хотел подчиняться сердцу, пока не обдумал все головой. Да и как бы она восприняла перемены в моем отношении? Действительно, как она и сказала, я, наверное, сходил с ума.

Я не хотел быть рабом какого-то предсказания… И все же что-то подсказывало мне, что, возможно, все это было к лучшему.

До меня донесся обрывок разговора, который я, судя по всему, пропустил.

— …встретили важную персону?

Шейла зарделась, словно у нее спросили о чем-то неприличном.

— Не думаю, что это имеет какое-то значение, — сказала она, хотя ее смущенный вид говорил об обратном.

До меня постепенно начало доходить. Догадка застыла на кончике языке, однако меня будто парализовало.

— Почему вы так считаете? — спросил Эдмунд, дочерчивая какие-то линии. — Замечательный вариант для вас. Будет обожать, осыпать подарками, с ним жизнь будет похожа на сказку.

Что-то не очень похоже на меня: ворчливого, молчаливого и скрытного. Признавать это было нелегко, но иллюзий у меня на этот счет нет.

— А второй вариант? — раздраженно поинтересовался я.

— Чего вы вообще лезете? — удивилась Шейла. — Я позволила вам присутствовать в такой личный момент, потому что от вас избавиться сложнее, чем от таракана. Уж сделайте милость и помолчите, профессор.

Я сложил руки на груди и усмехнулся.

— Ах, вы теперь настолько осмелели, что воттаксо мной разговариваете?

— У меня был хороший учитель, — огрызнулась она и повернулась к Эдмунду. — Мистер Санфорд, продолжайте, пожалуйста.

— Прошу простить моего друга. — Эдмунд бросил на меня косой взгляд. — У него сестра — известная гадалка, так что он просто привык заранее знать будущее. Думает, это дает ему великую привилегиюничего не делать.

Привык? Я прикусил язык, чтобы не ответить какую-нибудь гадость. Моего друга будто подменили, едва появилась Шейла Уилан. Видимо, разбитое сердце сделало его особенно участливым в чужих делах.

Эдмунд откашлялся.

— Второй вариант — это скорее про родство душ, если вы вообще верите в такое. Слышали когда-нибудь о душах-близнецах? — спросил он.

Шейла замотала головой.

— Это особенная связь. Душа другого человека, по сути, отражение вашей. С таким человеком можно сходиться и расходиться десятки раз, и все равно будете испытывать притяжение. Далеко не каждый настолько удачлив, что может встретить душу-близнеца в этом жизненном цикле. А еще души-близнецы отзеркаливают даже самые опасные заклинания. Очень много таких пар участвует во всяких опасных миссиях, например.

Я откинулся на спинку дивана и не удержался от нервного смешка. Если бы она знала, как близко находится… что там? Душа-близнец? Мне было все равно, как это называется, но факт оставался фактом: Элина, как всегда, оказалась права.

Но никто ничего не сказал, Поэтому Эдмунд продолжил:

— Тут знаки природы. Будете жить с ним в уединенном доме на зеленом холме. Дети, козы, большой сад — полный набор.

Ага, сад — это про меня. Внезапно открывшаяся картина заставила меня взглянуть на ситуацию по-другому. Возможно, для уединения не нужно быть одному. Исследования, научные открытия — все это вполне совместимо с семейной жизнью, если, конечно, супруг разделяет твои жизненные взгляды.

Шейла посмотрела на меня с подозрением.

— Мистер Бирн, с вами все в порядке? Вы вспотели.

Я попытался привести себя в порядок, но случайно задел ее колено.

— Простите. Я не мешаю. Не останавливайся, Эдмунд.

— Все будет зависеть от вас, мисс Уилан. — Эдмунд одарил ее теплой улыбкой. — Выбор вы должны сделать самостоятельно. Желание жить красиво и с любящим супругом нельзя осуждать. В любом случае, очень надеюсь, что вы позовете меня на свадьбу как человека, которыйпервымповедал вам о будущем.

Надеюсь, Шейла не заметила, как Эдмунд многозначительно выделил «первым», прямо намекая мне на мое бездействие. Отлично, спасибо, дружище. Прошло два дня — он от меня хочет, чтобы я уже встал на одно колено?

— Обязательно. — Шейла торопливо допила чай. — Простите, где я могу помыть чашку?

Эдмунд махнул рукой. Его лицо выражало такое блаженство, которое не купишь ни за какие деньги.

— Оставьте. Для меня большая честь посмотреть, как звезды выстроили вашу судьбу. А теперь, если вы не возражаете, мне надо прилечь.

Он встал с пуфа, на котором сидел и, слегка покачиваясь, пошел к задней двери, пока не исчез за ней. Все-таки подобные предсказания, в отличие от гадалок, даются астрологам за очень серьезную плату. Думаю, что Эдмунд проспит до завтрашнего утра и только потом сможет как-то функционировать. Но по нему было видно, что он ни о чем не жалеет: поиздеваться над другом — бесценное удовольствие.

Если он хотел, чтобы я таким образом переосмыслил всю эту ситуацию, то у него это почти получилось. Сейчас я чувствовал себя как во время защиты диссертации. Понимал, что второго шанса действительно не будет.

Несколько мгновений мы с Шейлой просидели молча. Наконец я протянул ей руку, чтобы помочь встать, но она сделала вид, что ничего не заметила.

— Вы перегнули палку, мистер Бирн, — сухо сказала она. Ее взгляд выражал абсолютное равнодушие. — Я делала вид, что все в порядке, ради вашего друга, но так больше не может продолжаться. Вы продолжаете решать за меня, а я этого не позволю. Где мне жить, с кем общаться и что выбирать объектом своего исследования — решать мне. Надеюсь, мы с вами будем пересекаться гораздо меньше. Думаю, и для вас, и для меня это принесет взаимное спокойствие.

Она встала, подхватила рукой бархатный мешочек, который часто таскала с собой, и направилась к выходу из башни. Когда я очнулся, она уже скрылась на лестнице. Мне не оставалось ничего другого, кроме как кинуться следом.

— Мисс Уилан! — кричал я, правой рукой держась за стенку, чтобы не свалиться. — Мисс Уилан, подождите!

Но частый стук каблуков несколькими пролетами ниже говорил о том, что останавливаться Шейла не собирается. Вскоре я нагнал ее, но на такой узкой лестнице мало что можно было сделать.

— Шейла! — рявкнул я, и только тогда она остановилась.

Замерла, а затем медленно развернулась. У нее слегка дрожала нижняя губа, когда она спросила:

— Простите, что? Я только что сказала, что не хочу вас видеть, а вы называете меня по имени? — Она сделала шаг вверх по ступенькам, наступая на меня. — Признаю, я первая начала эту глупую игру и устроила спектакль возле администрации. Поэтому прошу прощения. Сначала я испытывала перед вами вину за то, что так бесцеремонно ворвалась в вашу жизнь и заставила вспомнить о том, о чем вы, очевидно, не хотите вспоминать совсем. Но теперь понимаю, что вы и сами хороши.

Я корил себя за проявленную фамильярность, но это было единственное, что, как я думал, привлечет ее внимание. И не прогадал.

Шейла поднялась еще на несколько ступенек. Я же не двигался.

— Вы не можете сначала прогонять меня из дома, — не уставала она, — а затем преследовать и говорить, что мне делать. У меня из-за вас кровь кипит, профессор Бирн. А вы знаете, если ведьма взорвется, то окружающим несдобровать.

Сглотнув, я сделал шаг вперед, и только тогда Шейла остановилась. Мы вновь были зажаты на узкой винтовой лестнице, но на этот раз роли охотника и жертвы размылись окончательно.

— Если вас устраивает жизнь без водопровода, можете продолжать кипеть, сколько хотите, — отметил я спокойным тоном, не отрывая от нее взгляда. — Я отлично умею пользоваться городской баней.

Но всего за несколько дней Шейла превратилась из робкого мышонка в бойкую птичку, так что ее подобным было уже не смутить. Она приняла вызов.

— Будьте уверены, — прошипела она, — вы приглашения на мою свадьбу не увидите.

— Да вы что? — Я цокнул языком. — Какая жалость. Позвольте поздравить вас с вашим женихом-фермером заранее.

— А кто вам сказал, что я выберу второго? — неожиданно сказала Шейла, и у меня внутри все замерло. — Богатая жизнь звучит гораздо привлекательнее.

Я замотал головой.

— Вы не такая.

— Откуда вам знать? — последние слова она выплюнула мне в лицо, развернулась и продолжила спуск.

Боги. А ведь она была права. Я ее совсем не знал, хотя мне почему-то уже казалось, что маленькая несносная ведьмочка появилась в моей жизни годы, если не десятилетия назад.

*

Мы практически не пересекались до самых выходных. Я задерживался в оранжерее, где оставалось еще очень много работы по исправлению ошибок моего предшественника. Приходил поздно. На плите всегда оставался еще теплый ужин, и я без зазрения совести его съедал, принимая таким образом хрупкое предложение если не мира, то спокойного сосуществования.

Но вот наступила суббота, и настало время для выездной лекции по литературе, в которой я на свою голову согласился быть сопровождающим. Не сказать, чтобы я об этом жалел, но было горько осознавать, что Шейла скорее бы предпочла поездку в обществе Эдмунда, нежели в моем.

Я сложил в портфель недописанную работу по размножению астробел, самопишущее перо и несколько сэндвичей, которых должно было хватить, чтобы я не умер с голоду. Нам уже нужно было выходить, если мы не хотели опоздать на поезд, а Шейла все еще не вышла из своей комнаты. Проспала?

Некоторое время я постоял у ее двери, переминаясь с ноги на ногу. Острый слух подсказал, что внутри есть какое-то небольшое шевеление. Собравшись с духом, я крутанул круглую ручку и зашел внутрь.

— Добро пожаловать, — сказала Шейла, хотя ее взгляд не выражал ничего доброго.

Она сидела на кровати — левая сторона юбки задрана по самые бедра — и натягивала полупрозрачный чулок.

— Вы так и собираетесь пялиться? — спросила она, когда я тут же не ушел. — Или, может, мне вам подарить свой обнаженный портрет?

Я невольно задержался взглядом на голой коже, но моментально одернул себя и закрыл глаза.

— Прошу прощения. Просто уже пора на станцию, а вы еще не завтракали.

— Дайте мне две минуты, и я спущусь.

Закрыв за собой дверь, я почувствовал, как кровь прилила к лицу. Шейла все еще была зла из-за произошедшего в астрологической башне, а я теперь сдерживал себя как мог, потому что мне каким-то образом нужно было начать ухаживать за ней. Проще засунуть голову в пасть огнедышащему дракону, чем это.

Я ждал ее на кухне, прислонившись к столешнице и то и дело поглядывая на часы. Она действительно собралась быстро — правда, не за две минуты, а за четыре с половиной. Но мы еще могли успеть на вокзал вовремя — то есть немного заранее.

— Черт бы вас укусил за ногу, если бы вы сделали мне чашечку кофе? — пробурчала Шейла, и я почувствовал укол совести.

— Даже не подумал, простите.

— Вы вообще когда-нибудь думаете? — в сердцах бросила она.

Шейла прошествовала мимо меня с тяжеленной холщовой сумкой наперевес в белой блузе и пыльно-розовом сарафане сверху. В одном из больших карманов виднелась выпуклость от непухлой книжки или блокнота.

— Давайте, а то опоздаем! — крикнула мне Шейла у входной двери.

На улице я вдохнул полной грудью и надел шляпу. Пустая Квин-сквер, легкий туман — такой безмятежной я эту улицу еще не видел. Редкие лавочники готовили свои магазины к открытию, растаскивая деревянные заслонки, но в остальном Саллем казался совершенно безлюдным.

Благодаря длинным ногам я довольно быстро нагнал Шейлу.

— Простите за кофе. Мне правда и в голову не пришло. Хотите, помогу с сумкой? Что у вас там?

— Не надо, сама справлюсь.

Замечательно, Арден, ты сама обходительность.

— Что мне нужно сделать, чтобы вы простили меня за кофе? У меня с собой есть сэндвич. Хотите?

Шейла бросила на меня косой взгляд, но не сбавила скорости. Она так смешно пыхтела, когда торопилась.

— Хочу. Но не прямо сейчас. И не будьте таким мелочным, профессор. Вам не обязательно искать моего расположения. К счастью, темной магией я не владею и проклясть вас не сумею. А с трубами мы что-нибудь придумаем.

Вчера ей снова пришлось вызывать техника, когда меня не было дома. Об этом я узнал по оставленной у входа расписке. Шейла даже не попросила денег, а оплатила все сама.

— Вы думаете, меня беспокоят только трубы? — Как ни пытался, я не сумел скрыть раздражения. — Замечательного же вы обо мне мнения, если думаете, что этот дом — все, что меня волнует.

— А вы другого мнения о себе и не дали сложить, — возразила она, остановившись у перекрестка.

Надо признать, она была права.

Дилижансов на горизонте не виднелось, но я на всякий случай посмотрел по сторонам, рефлекторно выставив руку перед Шейлой. Я промолчал, давая ей возможность выплеснуть все, что у нее накопилось.

— Я пыталась относиться к вам со всем сердцем, даже купила цветов в первый день! А вы что? Понимаю, вы не ждали соседей и вам не очень приятно, что я достаю вас с антирринумом, но я бы не делала так без причины! Ведите себя как достойный ведьмак, в конце концов. — И она резко замолчала. Похоже, у нее в голове были еще мысли, но она не стала их высказывать.

— Все? — спросил я мягко.

— Все.

Мы свернули на Шарлотт-стрит, с которой было видно двухэтажное здание вокзала, у которого уже собрались люди. Даже издалека можно было сказать, что это студенты: шумные, небрежно одетые, с полупустыми холщевками на плечах. Студентов было больше, чем я предполагал. Разве это была лекция не для одного курса? Тут же было человек сорок, не меньше.

— Сколько человек записалось на выездную лекцию? — спросил я у Шейлы.

Она окинула меня взглядом, явно наслаждаясь моей растерянностью.

— Моих тут шестнадцать, остальные по собственному желанию. Тут и первокурсники, и ребята постарше. Слухи по Хильде расходятся быстро.

— Вы на что-то намекаете?

— Нет, — она перехватила сумку покрепче, — что вы. Совсем нет.

С каждым днем я осознавал, что понимаю женщин все хуже и хуже. Шейлу Уилан я же не понимал совсем.

Нам предстояла всего лишь сорокаминутная поездка до Брэдфорда, но с такой оравой студентов под моей опекой я ощущал серьезную тревогу. Как вернуться домой живыми и никогда не потерять по дороге?

— Профе! — радостно крикнул какой-то темноволосый и широкоплечий парень, которого я не знал.

Мне не понравилось, как он пренебрежительно обращался к Шейле, но, поймав ее предупредительный взгляд, я промолчал.

Мы подошли к студентам, и, словно по мановению волшебной палочки, все они замолчали и обратили свои взоры на преподавательницу. Шейла молча передала мне свою сумку — только тогда я почувствовал ее вес и удивился, как она вообще это дотащила — и вытащила из кармана то, что действительно оказалось записной книжкой в темно-синем переплете, а также коротенькое самопишущее перо ярко-розового цвета. Эл любила такие в средней школе, наверное.

— Давайте проведем перекличку!

— Профе, наши все на месте, — подмигнул тот же парень.

С каждой секундой он нравился мне все меньше. Особенно раздражала его манера жевать жвачку. Он держался рядом с Шейлой слишком расслабленно, и это ее ни капли не волновало. А вот меня не устраивало, что взрослый кабан позволял себе подобное поведение в присутствии преподавателя. Даже преподавателей.

— Трое студентов со второго транспортного! — крикнула Шейла неожиданно крепким голосом.

— Здесь! — раздался дружный гул из толпы.

— Дария Вейлан!

К самому носу Шейлы подлетела миниатюрная феечка и с помощью магии громко ответила:

— Присутствует!..

Следующие несколько минут Шейла сверялась со списком, а я уже начал нервно постукивать ногой, то и дело бросая взгляд на привокзальный циферблат.

— Пресвятая мать. — Шейла по-театральному взмахнула руками, в одной из которых все еще был зажат блокнот. — Вы невыносим, мистер Бирн. Мы идем, идем, время еще есть.

Но до отправления оставалось около шести минут, а загрузить такую ораву в вагоны — не самая простая задача.

Только оказавшись в купе, я облегченно выдохнул, снял шляпу и повесил ее на крючок у окна. Из четырех мест было занято только два — к счастью, никаких студентов в ближайшие сорок минут.

Шейла разложила вещи на свободном сиденье, достала из сумки расческу и принялась расчесывать чуть завивающиеся на концах волосы. Она смотрела в окно и когда раздался сигнал об отправлении, и когда поезд тронулся с места.

Я откашлялся, но никакой реакции не последовало.

— Вы так и будете меня игнорировать? — спросил я, окончательно потеряв терпение.

— По-вашему, мне надо любоваться вашим прелестным ликом целый день? — Она все-таки посмотрела на меня, но уже далеко не с тем уважением, которое я видел в ней в день знакомства. Раньше я был для нее специалистом своего дела, а сегодня — просто мужчиной с дурным характером.

— Мисс Уилан…

— Мистер Бирн, — перебила она меня, явно ехидничая над моей манерой разговора.

— Я всего лишь хотел напомнить о сэндвиче.

Шейла вздохнула.

— Я бы продолжила делать вид, что не выношу вашего присутствия, но я слишком голодна. Давайте сюда ваш сэндвич. Опять не стали класть маринованные огурцы?

— Простите, но это извращение. — Я представил себе склизкий соленый овощ и мысленно содрогнулся.

Приняв у меня из рук сверток из вощеной бумаги, Шейла открыла его и принюхалась.

— Точно, никаких огурцов, — сказала она с сожалением. — Те, кто не едят соленые овощи, не имеют ни вкуса, ни сердца.

— Тогда я отлично подхожу под описание, — согласился я.

Шейла засмеялась.

— Мой брат… — она замялась, — …такой же.

— Тоже бессердечный негодяй?

Она покачала головой и надкусила сэндвич. Прожевав, посмотрела на меня из-под бровей.

— Тоже не уважает маринады. — Шейла проглотила еще один приличный кусок, и я буквально увидел, как злость покидает ее. — Мистер Бирн, давайте не будем ругаться, а?

Я развел руками.

— Сегодня вы начали.

— Я… — Она не успела ответить, потому что в купе влетел запыхавшийся студент-фавн.

— Профе, скорее! Там драка!

Мы тут же повскакивали с мест. Я снял мантию, чтобы было удобнее разнимать участников возможной потасовки. Шейла уже успела умчаться по коридору, я кинулся за ней.

Кажется, прав был декан Филлипс, когда сказал, что в подобном мероприятии без сопровождающих не обойтись. Боюсь представить, что бы было, если бы Шейла осталась одна.

Маленькие крысеныши успели оккупировать вагон-ресторан. Здесь яблоку было негде упасть — случайные пассажиры, решившие выпить чаю или вина, с шоком наблюдали за толпой орущих ведьмаков, едва вышедших из пубертата.

На полу было разлито что-то красное — не дай боги, ягодная настойка. Я этим чудикам покажу, как употреблять алкоголь в присутствии преподавателей.

Симпатичная официантка-полувампирша зацепилась за меня взглядом, едва я зашел в вагон, и побежала мне навстречу.

— Пожалуйста, скажите, что вы с ними! — Она отчаянно затрясла меня за рукав. Длинные резцы делали ее речь немного забавной.

— Что случилось?

— Эти двое… Они заказали морс и булочки. — Девушка махнула рукой куда-то в толпу. — Затем начали ругаться, что-то о какой-то преподавательнице литературы… Этот большой и темненький обратился, а дальше…

— Арден! — раздался откуда-то четкий крик Шейлы. — Скорее, сюда!

Я протиснулся через ревущую ораву, скандирующую всякие непотребства, и увидел Шейлу, вцепившуюся в задние ноги здоровенного оборотня, который, кажется, не особенно сопротивлялся, но угрожающе рычал на своего противника. Напротив него в боевой стойке выжидал удобного случая для нападения крепкий парень в рваной на груди рубахе.

Он кинулся вперед как раз в тот момент, когда я полез между ними. Кулак проехался по моему плечу. Я почувствовал резкую боль, но вовремя сориентировался и схватил паршивца правой рукой.

— Что здесь, дьявол вас всех побери, происходит?! — рявкнул я, обращаясь к качку.

Тот демонстративно сплюнул на пол и затем посмотрел мне прямо в глаза. Демоническая часть внутри меня отозвалась на вызов, но я тут же ее приструнил.

— Дайте мужчинам разобраться, — ответил парень — его ни капли не смущала наша разница в росте.

Я отпустил его, сложил руки за спиной и снисходительно ухмыльнулся.

— Я сейчас с вами так разберусь, молодой человек, что в святой Хильде вы больше не появитесь. Фамилия, курс, быстро.

Когда студент понял, что перед ним преподаватель, то даже как-то притух.

— Бэр Фарелл, сэр. — Он опустил руки по швам и слегка выпрямился. К его чести, взгляда опускать не стал. — Практическая магоботаника, второй курс.

Я присвистнул.

— Вот так встреча, господин прогульщик! И сколько еще вы планировали пропускать мои занятия?

Такого поворота не ожидал никто. Возня позади меня затихла — похоже, оборотень наконец угомонился, а студенты замолкли, чтобы слышать каждое слово этой занимательной беседы.

— Я… У меня была тренировка.

— Зато вы отлично проводите выходные и, кажется, предпочитаете изучать непрофильные предметы, — заметил я.

— Парни сказали, что это отличный способ повеселиться, — ответил наглец.

— Мистер Фарелл, ботаника — вот что такое настоящее веселье. Но вам этого не понять, вы ведь на нее не ходите. В понедельник жду вас у себя в кабинете для беседы. И подготовьте родителей, пожалуйста, что мы, возможно, свяжемся с ними по зеркалу.

Бэр окончательно сник. Я терпеть не мог бездельников и халтурщиков, но еще больше ненавидел тех, кто сидит на казенной стипендии в ущерб тем, кто очень хотел учиться, но не прошел по вступительным.

Возможно, Бэр Фарелл и готов драться кулаками, но передо мной оказался бессилен как, не при оборотнях будет сказано, щенок.

Я оглянулся, чтобы понять, что происходит сзади меня, но лучше бы этого не делал. Пунцовая Шейла не знала, куда девать глаза, чтобы не смотреть на абсолютно голого студента, успевшего вернуться в свою человеческую личину. Это был тот самый парень со жвачкой, который фамильярно обратился к Шейле на станции. Как и всякий волк, своей наготы — ни животной, ни человеческой — он не стеснялся. Кажется, пострадал он несильно — только губа рассечена.

— А вы?..

— Ирвинт Хант, сэр. Пятый курс, архитектура, — отчеканил студент. Кажется, он был доволен собой значительно больше своего оппонента.

— Оденьтесь для начала. Все остальные разошлись по купе! Больше никакого вагона-ресторана. Полчаса проживете без булок и морса.

Студенты недовольно заворчали, но все же послушно побрели к выходу. Счастливая официантка выскочила на освободившееся место, чтобы собрать осколки от кувшина.

— Сколько с нас? — спросил я, когда в вагоне остались только мы с Шейлой, официантка и обычные путешественники.

— Того, что вы разогнали этих бунтарей по местам, будет достаточно, — улыбнулась девушка, блеснув белоснежными зубами. — Кстати, вам никто не говорил, в вас есть что-то вампирское?

Стоявшая рядом Шейла громко хмыкнула.

— Мой дед вампир, — ответил я. — Так все-таки, сколько?

— Нескольких монет будет достаточно, — наконец сдалась девушка. — Пойдемте, я выпишу вам счет.

Прежде чем я последовал за официанткой, Шейла схватила меня за локоть.

— Вы и правда собираетесь ей позволить? — прошипела она так, чтобы слышно было только мне.

— Позволить что? — не понял я.

— Позволить так бесстыдно флиртовать. Сейчас она напишет вам на чеке свое имя, чтобы вы связались с ней по зеркалу. Вы видели? Она так и норовила показать вам побольше декольте.

Я мягко взял ее пальцы и по одному отцепил от моего локтя.

— Дорогая мисс Уилан, вы бредите.

Если бы я был большим романтиком, то добавил бы что-то вроде: «Вам не нужно зеркало, чтобы поболтать со мной по вечерам». Но я был не такой, поэтому ограничился очередным «кхм» и пошел к стойке, где официантка выписала чек за разбитый графин и действительно четким почерком написала внизу свое имя. Я сделал вид, что не заметил, и быстро сунул бумажку в карман брюк.

— Благодарю, — кивнул я и вышел из вагона.

Когда я дошел до нашего купе, то обернулся, но Шейлы в коридоре не оказалось. Нахмурившись, я отодвинул дверь и зашел внутрь один. Моя мантия на шелковой подкладке валялась на сиденьях, недоеденный сэндвинч лежал на откидном столике.

Я сел, достал из портфеля брошюру по кровоцветам, но не мог заставить себя прочитать ни строчки. Минуты текли невыносимо медленно, несмотря на мелькающий за окном пока еще зеленый пейзаж ранней осени.

Когда Шейла вернулась в купе, я сделал вид, что невероятно увлечен чтением.

— У вас даже глаза не двигаются, — заметила она, затем спокойно села на свое место и взяла сэндвич с таким видом, будто ничего не произошло.

Я опустил брошюру на колени, тем самым признавая свое поражение.

— Вы выяснили, что там случилось?

— О да-а. — На ее лице появилась какая-то странная смесь из эмоций, ни одну из которых я не мог прочитать до конца. — Видите ли, ваша покорная слуга очень популярна даже среди студентов. Это, конечно, довольно неприлично, но приятно знать, что у тебя есть тайные поклонники, не правда ли? — Она дразняще повела плечами.

— И? — нетерпеливо спросил я.

— В общем, этот ваш ботаник по фамилии Фарелл посмел отпустить несколько дерзких замечаний в мой адрес. Мистер Хант всего лишь встал на защиту моих чести и достоинства. Хотя бы за это давайте не будем его наказывать.

Теперь моя любовь к Ирвину Ханту официально равнялась ровно нулю.

— И что дальше?

Шейла откусила еще один кусок здорового сэндвича, рассчитанного на огромного мужчину вроде меня, и довольно замычала.

— А ничего. Мы во всем разобрались. Если вас это утешит, мистер Фарелл обещал тщательно конспектировать все, что я скажу.

Я посмотрел на нее, и внезапная мысль ударила мне в голову. Я открыл рот, но тут же его закрыл. Там, в вагоне-ресторане, Шейла все-таки назвала меня по имени.