Любовь с условием и без…

Тьфу ты, Македонец!

Он появился неожиданно. Хотя, могла ли я вообще что-то ожидать в таком состоянии? Я конкретно тормозила, упиваясь своим состоянием легкости, даже сказала бы, невесомости. Но Ярослав оказался у меня над головой. Оказывается, я уже не сидела, а лежала на песке, омываемая водой до самых плеч. Наверное, я бы утонула, если бы не появился спаситель.

Честно говоря, я плохо соображала, что делала. Но вдруг его взгляд и странная улыбка будто ударили по щекам и вернули в состояние легкой нетрезвости.

Я закрыла глаза и усмехнулась своим ощущениям в тот момент.

Представить только: я, такая деловая, такая неприступная валялась на песке в полном улете от текилы, с головой, напоминающей молот и наковальню (в висках так стучало, что глаза выкатывались из орбит).

– Веселишься?– спросил меня Ярослав.

– Ага,– все, что смогла ответить я, пока приводила мысли и выражение лица в более пристойный вид.

– Помочь?– снова спросил он, наблюдая, как я медленно поднимаюсь и сажусь на песок.

– Не-е, не надо. Я все умею сама…

Он усмехнулся, правда, почти незаметно, чтобы я этого не увидела, но я была очень наблюдательна: алкоголь открывал скрытые резервы психики. Даже затылком почувствовала, как он пялился на мой зад и бедра, облепленные мокрой одеждой. Но этот факт сейчас волновал меньше, чем тот, зачем он появился здесь.

И почему он опять меня нашел? Как? Будто нюх у него был, как у собаки. Нюх на меня.

Когда оказалась на ногах и пригладила мокрые и растрепавшиеся волосы у лица, Ярослав поравнялся со мной плечом и, глядя в открытое море, спросил:

– Ну, что, поедем ко мне?

Я просто не сдержалась и закатилась от смеха.

Он, что, думал меня подловить в таком состоянии? Думал, я спьяну ничего не пойму, а там поздно будет отнекиваться?

Вот так и случаются неразборчивые связи и головная боль на долгие месяцы от жуткого ощущения своей непорядочности.

Ну… нет. Я не предоставила ему такого удовольствия. Я взяла себя в руки. Хоть и тело все еще подводило (конечно, мысль не умеет так скоро бороться с химией и физикой), но сознание построилось по стойке смирно. Немного мешала головная боль, но мой хвост, который периодически был пистолетом, не мог повиснуть.

– А зачем к тебе? Можно и здесь попробовать?– ответила я, когда просмеялась.

Его лицо было серьезным, а взгляд задумчивым.

Что-то он задумал?!

А дальше разговор получился сам собой. Слово за слово и вышло то, о чем и вся моя история.

Сначала мы шутили, он подкалывал моим сегодняшним состоянием, я глушила его своим красноречием. А потом мы сидели на песке почти у воды и сплетничали, как давние подружки. То ли я все еще была пьяна, то ли мне и вправду было легко с ним говорить?! Он был чужой, но понимал мой юмор и поведение. Он принимал меня такой: легкой, несносной, резкой, рвущейся вперед, словом – авантюристкой с плохим характером. А мне было плевать, было ли это искренне или под влиянием настроения этого вечера.

Но вскоре разговор перешел границу разумного (в моем трезвом понимании), а я продолжала поддерживать его.

– Ладушки, Полин, что ты хочешь взамен того, чтобы стать моей женщиной?– просто спросил Ярослав и склонил голову мне на плечо.

– Ой, опять ты со своим недержанием?– громко рассмеялась я.

– Ну, хватит, Полин, ты же взрослая девочка?– улыбнулся он и подтолкнул меня плечом.

– Слушай, взрослый мальчик, а ты серьезно взялся за меня, да?

– Абсолютно права!

– О'кей. Значит, последнее слово за мной?

– У тебя редкий шанс,– иронично согласился Ярослав.

И в этот момент текила сыграла свою роль. Я просто помыслила, что могу выгадать от этого знакомства, не тратя время в продуктовом ларьке и в прочих подобных местах.

Ну, подумаешь, парень как парень?!

– А если я соглашусь, ты готов играть на моих условиях?– само собой вылетело у меня.

– На каких, например?

– Ну, например, сколько бы ты мог отдать за свое дикое желание в денежном эквиваленте?

– Ты хочешь, чтобы я заплатил за возможность иметь такую женщину, как ты?– с усмешкой спросил он.

Я весело пожала плечами и оглянулась на мужчину.

Он действительно был серьезен в своем решении?!

– Я всего лишь привела пример.

– Ну…

Он помолчал, затем осмотрел меня с ног до головы, как невольницу на рынке рабов, и снова как-то загадочно улыбнулся.

– Если без оценочной комиссии,– начал иронизировать Ярослав,– то я бы не пожалел и миллиона.

– А он у тебя есть?– прищурившись, спросила я, внутренне усмехаясь предложенной цене.

А потом вдруг предположила, что он говорит об «у.е.», и сразу как-то погорячело в желудке.

– Если поскрести по сусекам,– со странной уверенностью заявил он, будто и в самом деле был готов выложить за меня миллион.

Хотя, если он не шутил, я должна была гордиться собой, что достойна такой суммы, а не жалких триста долларов, как местные элитные девушки по вызову. Но гордость – это не то чувство, которое было уместно испытывать в данной ситуации. Это было бы абсурдно.

Ну вот! Что это? Я уже сравниваю себя с проституткой! Ужас! Ну, ладно, а как это еще может называться – любовь за деньги? Фу, какая мерзость! Все, пошутили и хватит!

Все то время, что я размышляла над собой и словами Ярослава, пытаясь сосредоточиться: «В чем же здесь соль?», он смотрел внимательным взглядом, будто пытался угадать, о чем думаю. А я протрезвела еще сильнее.

Н-да, текила потеряла силу – деньги на ветер!

Идея была сумасбродной и, в некотором смысле, унизительной. Хотя в его словах и взгляде я не находила усмешки или хамства. Он желал заполучить меня любым путем. И меня вдруг пробило на азарт.

– Да-а, похоже, мы держим курс на контракт? Или нет, на трудовой договор?

– Не думаю, что эта терминология уместна в нашем случае.

– Ой, в нашем случае неуместна любая терминология,– улыбаясь, заметила я, но было уже не до смеха.

Я сделала вид, будто всерьез, задумалась над его словами. Вряд ли в трезвом состоянии вообще молола бы такую чушь даже в мыслях. Но это было именно так, и я ощущала себя и комфортно, и нелепо. Сознание воспринимало все происходящее, как серьезную шутку, и я играла по всем правилам.

Идея заработать на определенных условиях сама собой пришла в голову и вывернулась на язык. Язык мой – враг мой, говорят.

– Раз так, тогда у меня есть условия. Три. Да, пожалуй, три.

– Это разумно,– поддержал меня господин Македонский и сделал вид внимательного слушателя.

И меня поперло:

– Во-первых, я хочу, чтобы все, что между нами будет происходить, было бы без принуждения и насилия, тем более. Я хочу, чтобы ко мне относились с уважением и считались с моим мнением. Я не могу терпеть хамов и людей, считающих, что им все дозволено…

Я сделала паузу. Ярослав еле заметно сдвинул одну бровь, ожидая продолжения списка условий.

– Во-вторых, на мой счет в банке должна быть положена та сумма, которую ты назвал чуть раньше. Не скрою, мне нужны эти деньги. Глупо было бы отказываться. Ну, а потом это не такая уж и большая сумма на сегодняшний день. Ну и последнее условие: я буду встречаться с тобой только определенный мной срок. Об условиях никто не должен знать. И о деньгах тем более. Все будет просто, естественно, непринужденно.

Когда я все это произнесла и увидела выражение лица Ярослава, то не поверила своим словам. Но потом подумала, что, если он не согласится, тема отпадет сама собой.

А если согласится? Тогда не представляю, что из этого может получиться.

– И какой же срок ты определишь?– уточнил Ярослав.

– Три месяца,– посерьезнела я.

– А не дорого ли берешь за три месяца?– удивился он.

– Ну, я же не шлюха,– холодно прищурилась я.

– Это совсем ничего,– снова возразил он.

Да, я согласилась бы: и в самом деле, срок не тянет на миллион. Но это ведь он хотел иметь меня?!

– Не нравятся условия – не заключай сделку,– категорично заявила я.

– Давай хотя бы на год, как все стандартные договоры?– не уступал он.

Похоже, он мне подыгрывал? Не мог же он воспринимать все это всерьез? Пьяна-то была я, а не он!

– О-о! Я вижу, у тебя это дело уже поставлено,– засмеялась я и расслабилась.

– Ну, хватит играть! Твое слово, Полина?– серьезным тоном произнес он.

– Да ты и полгода со мной не вынесешь,– удивленно возразила я.– Не говорю уже о том, что вокруг столько соблазна.

– Ты плохо меня знаешь,– усмехнулся он, но в усмешке была и правда, и ложь.

– А ты не представляешь, какой сюрприз я!

– Вот это мне и нравится.

Я перевела взгляд на узкую полоску на горизонте, отделяющую темное море от темного неба, и помыслила вслух:

– Хм, ну, если первые два условия будут соблюдены, то не вижу смысла отказывать. Тем более, уверена, скоро твой интерес иссякнет, поэтому устанавливать сроки в три месяца, полгода или год не имеет значения. Год так год.

Ярослав посмотрел так, будто смеется над моей самонадеянностью. А я только повела бровью, усмехаясь над ситуацией, будто разговор и, вправду, был серьезным.

– Что, невыгодные условия?– спросила я, когда он опустил голову и что-то нарисовал пальцем на песке.

Он долго молчал, а потом неожиданно просто сказал:

– И это все?

Я подумала бы, что он надо мной издевается, но Ярослав полушутя-полусерьезно добавил:

– Присутствие юриста обязательно?

– Достаточно устного соглашения при условии, что ты человек слова.

– Условия, условия, условия…

Я засмеялась и поднялась. Ноги мои уже оклемались, да и свежий ветер продул мозги.

– Тогда сделка не состоится,– немедля ответила я, устав от болтовни и готовая уйти.

– Стоп…– он резко поднялся, вытянул ладонь вперед и сделал шаг навстречу.– Договорились! Когда сделка вступает в действие?

Его ироничный акцент на слове «сделка» покоробил меня саму, но так или иначе, это была именно сделка. В пору было смутиться, передернуться от возникших в мыслях ярких образов нашего с ним романа и того, что все это действительно может произойти, но мой ответ должен был быть твердым и бесстрастным. Я хотела поддержать имидж несокрушимой, невозмутимой женщины, с чувством собственного достоинства и собственной точкой зрения. И, не отводя глаз от его лица, со всей смелостью заявила:

– Как только второе условие будет исполнено… Но хочу предупредить, что, если будет нарушено хоть одно из остальных условий, сделка аннулируется без возврата денег.

– А если тебе понравится, мы можем продлить контракт?– улыбнулся Ярослав.

– Не играй со мной,– жестко ответила я и непринужденно угрожающе оглянулась на пляж.– Все может оказаться только нелепым разговором на пляже.

– Разговор действительно забавный, но ясность и определенность в наших будущих отношениях лучше лицемерия и насилия. Думаю, все останутся довольны.

В его словах был глубокий смысл. Или его не было вообще? Но собирался ли он отвечать за них? А я за свои?!

– Я согласен на все три условия, но тогда выдвигаю и свое,– неожиданно заявил Ярослав.

– Ух, ты!– возмущенно наморщилась я.

– Так будет справедливо…

– Хорошо, слушаю тебя… Если, конечно, твое условие не противоречит моим трем,– это начинало все больше веселить.

– Ни в коем случае. Но его нарушение также ведет за собой расторжение сделки… Разумеется, с возвратом денег.

Он ожидал моей реакции, но я была невозмутима.

– Ну, и…

– Мне нужна уверенность, что моя женщина будет вести себя достойно и не отвечать на предложения других мужчин.

– Ты не за ту меня принимаешь!– оскорбилась я.

– Даже не думай обижаться,– сразу успокоил он.– Но это единственное, чего я не смогу терпеть рядом с собой.

– Н-да. Слышал бы кто-нибудь сейчас этот разговор…

– А что?

– Ты не находишь его странным… даже смешным?

– Уверен, в моей и твоей жизни много смешного, только у каждого своя правда,– спокойно ответил он, как будто всю жизнь только и делал, что заключал такие странные сделки.

А он был настоящим собственником. Хотя, конечно же, если мне не нужен был он, то и вряд ли других я намечала в своем будущем. Но он-то этого не знал.

Я подняла руки над головой и, шумно рассекая воздух, с силой опустила их вниз.

– Ну, ладно. Договорились. Где подписать?

– Закрепить троекратным поцелуем,– лукаво улыбнулся Ярослав.

– Э-э-э,– шагнула я назад, как только он стал приближаться.– Сделка еще не вступила в силу, а ты уже нарушаешь первое условие?

– Ладушки, все будет, как в аптеке,– засмеялся он и покачал головой.

То ли этот жест означал, что придурочный разговор окончен, то ли это была его реакция на мою диковатость. Я ведь никогда не подпускала к себе никого без особого пропуска. А Ярослав его еще не заслужил.

– Все, я пошла,– засмеялась я за компанию и зашагала в другую сторону.

– Скоро увидимся,– предупреждающим тоном крикнул мне вслед Ярослав.

Конечно, увидимся, заключим еще какой-нибудь договорчик! О-о, как звенит в ушах!

Как только разговор был завершен и каждый побрел в свою сторону, так сказать, к своей стае, моя идея уже не казалось такой забавной. Так бывает, когда сначала захлестывают эмоции, горишь, светишься, как лампочка, все кажется простым и гениальным, а наутро открываешь глаза и думаешь: вот смехота-то! Слава богам, не опозорилась. А пьяная болтовня – всего лишь пьяная болтовня!

Не мог же Ярослав подумать, что я серьезно заключила с ним сделку. Он же видел мое косоглазие десятой степени, и нюх у него был, как у собаки.

Может быть, так и случится? Ярослав проспится, вспомнит наш разговор и скажет: «И на черта мне эта придурочная, за которую еще и миллион отвали?!» Проснусь и я, и все забудется, как разговор двух алкоголиков в приступе белой горячки.

Ладно, остынь, Полина, утро вечера мудренее, как говорила царевна-лягушка. И надо же было себя так выставить! Похоже, я не перестала совершать сумасбродные поступки.

На свой чердачок я попала привычным обходным путем: по лестнице на задней части дома. Мама уже спала. Жутко хотелось есть, но кухня была слишком далеко, и ноги уже не держали, а голова была занята мыслями и уже неконтролируемыми фантазиями об отношениях с Ярославом Македонцем. Только вот за его лицом, карими глазами и филированной челкой я представляла совсем другого человека.

Если бы сейчас Кирилл предложил мне такую сделку, я бы с радостью ее приняла. В ситуации договорных отношений не было бы места всяким там господам Белохвостовым, а иллюзия истинной жертвенной любви вполне бы меня устроила.

Ночь была забавной. Я не сомкнула глаз, вернее, мысли. Глаза слипались, но сознание не отключалось. Столько воспоминаний проплыло передо мной: приятных, страстных, тоскливо-досадных. Думаю, что остатки текилы в крови позволили без сопротивления открыться этим романтическим бредням, потому что в трезвом сознании я бы и половины не позволила себе вообразить.

На следующий день у меня почти не болела голова, я чувствовала эмоциональный подъем, и была свободна…

О-о-о, свободна – это не то состояние, чтобы радоваться, но теперь у меня снова был шанс подыскать что-нибудь новенькое. Это я про работу, которую в этих краях уместнее было бы назвать каторгой: полная отдача, и на кефирчик сдача.

Итак, чтобы повысить настроение, я навела марафет и в доме, и в своем облике и собралась в город с девчонками. Но они отчего-то задерживались, и я решила сделать маску для кожи рук.

– Полина, к тебе приехали,– окликнула мама, когда мои пальцы погрузились в тягучую сливочно-медовую смесь.

– Кто это?!– удивленно и раздраженно спросила я.– Неужели девочки, наконец-то, шнурки разгладили?

– Я их не знаю,– с легким беспокойством в голосе ответила мама.

Смутные ощущения заворочались в груди. Я вымыла руки и выглянула в окно.

За воротами стоял черный БМВ, а у калитки один из тех амбалов, что часто крутился рядом с Ярославом. Это был Стас.

Это было странно! Что делал этот громила у наших ворот?

Наш Сенька разрывался в возмущении оттого, что чужак методично постукивал чем-то металлическим по калитке.

Я вышла, успокоила пса и подошла к воротам. Не отпирая калитки, выглянула поверх ограды и спросила:

– Что, любим песиков подразнить?

– А?– оглянулся амбал.

– Ты кто?

– А, привет. Нас послал Македонец.

Так он еще был и не один?! Меня это крайне насторожило. Конечно, я узнала это бревно, которое хотело меня «порвать». Но зачем Ярослав послал его ко мне?

– Зачем послал?– недоуменно и раздраженно спросила я.

– За тобой, кукла,– гаркнул тот.– Чё, не ясно, что ли?

– Не хами, горилла! Давай все с толком и расстановкой?– возмутилась я.

– Калитку открой, поговорим.

– Я тебя и так прекрасно слышу…

Но не успела я договорить, как громила рванул калитку на себя и… Плакал наш древний шпингалет.

– Садись в машину, тебя Яра ждет.

Меня до предела разозлило поведение этого мужлана. Я не собиралась терпеть такого обращения с собой.

– А где же сам Ярослав?

– Яра ждет в банке.

И тут дошло, что Ярослав всерьез принял мои условия и все-таки пожелал заключить договор на миллион. Честно говоря, я не ожидала, что вчерашний разговор воплотится в реальность и, тем более, так скоро. Но отказываться от слов, хоть и сказанных на нетрезвую голову, когда абсолютно наплевать, что говоришь и кому говоришь, я не собиралась. Я еще не знала, как буду вести себя дальше, что будет происходить в моей голове, как развернутся события, но еще никогда не пасовала перед проблемами, даже созданными собственноручно. Вернее, «собственноязычно».

Посмотрев на нечеловеческое лицо охранника, я засомневалась: ехать ли с ним выполнять задуманное или добраться до банка самой? Ну, я и решила импровизировать.

– Ярослав обещал лично за мной приехать. Пожалуй, я его подожду,– ответила я, а там, думаю, как пойдет. Все равно я не доверяю ни Стасу, ни тому второму за рулем, хоть и симпатичному.

– Да садись ты, пры-ры-нцесса,– грубо и раздражительно скомандовал Стас и, схватив меня за локоть, вытянул из-за калитки.

И тут я засомневалась, что все мои условия будут что-то значить, как только будет сделан первый шаг. Пока я находилась в секундном замешательстве и расстройстве от собственной глупости, Стас протянул руку и резко втолкнул меня в машину на заднее сидение. Я даже не успела пискнуть. Если честно, ух как испугалась дальнейших осложнений. Лучше я приеду на место и все разрешу с их «главарем».

У банка меня действительно ожидал Ярослав. Я с облегчением выпрыгнула из машины, не дожидаясь, когда Стас откроет дверцу. Тот и сам не ожидал от меня такой прыти и пожал плечами на укоряющий взгляд Македонца.

Я подошла к Ярославу и пристально посмотрела ему в глаза. Их выражение не дало никакого толка, кроме того, что я заметила, как он любовался мной.

– Ну, идем?– с интригой в голосе спросил он.

А чем черти не шутят? Назвалась лососем – сигай по камням на нерест!

Я прищурилась, мстительно оглянулась на Стаса и высоко подняла голову.

– Идем!– уверенно произнесла я.

Мы молча вошли в холл банка, и я тут же попросила Ярослава присесть за столиком у окна.

– Наш договор еще не вступил в силу, но я уже пожалела, что дала свое согласие,– тут же выложила я.

Он недовольно и недоуменно окинул взглядом мое лицо и, откинувшись на спинку дивана, спросил:

– Что же случилось за ночь? Мне казалось, что ты не бросаешься такими словами?

– Я – да,– соврала я.– А вот ты – не уверена.

– Давай откровенно, я не люблю недомолвок?

– Если я попросила тебя соблюдать уважение ко мне, то это не означает, что вся твоя «шушера», вроде этих амбалов, которые привезли меня сюда, как проститутку на работу, могут обращаться со мной, как им будет угодно!– с чувством выпалила я и надула губы.

– Так!– недовольно отрезал Македонский и нахмурился.

Через несколько секунд он поднялся и, ничего не сказав, пошел к выходу из банка. Я осталась в одиночестве. Через секунду он вернулся и попросил меня выйти с ним на улицу. Все внутри замерло от напряженного любопытства.

Только я вышла на крыльцо, как Ярослав сердито спросил:

– И кто позволил себе обращаться с тобой грубо?

Я не стала скрывать, будь, что будет, и молча кивнула на Стаса.

– Что он сказал?

– Да ничё я не сказал,– начал оправдываться Стас, злобно косясь на меня.

Сергей просто опустил голову и еле заметно качнулся на носках.

– Проревел «да садись ты, пры-ы-нцесса» и впихнул меня на заднее сиденье,– просто пожаловалась я, совершенно не думая о последствиях своего поведения.– А еще он выломал шпингалет на моей калитке.

Ярослав неожиданно спустился по ступеням к машине, резко схватил Стаса за правую руку и загнул ее за спину, так высоко, что тот склонился вперед и завопил от боли.

Я аж вздрогнула от неожиданной реакции Ярослава.

– Этой рукой?– поинтересовался Македонский, пользуясь своим безоговорочным превосходством над телохранителем и в ловкости, и по положению.

Я откровенно испугалась. Рядом проходили люди, и они испуганно и осуждающе смотрели на Ярослава. Но его, похоже, совсем не волновало их мнение.

– Знаете что, разбирайтесь сами!– отмахнулась я и решила удалиться подальше, пока не попала под раздачу.

– Полина,– окликнул Македонский,– пожалуйста, пройди в банк. Я сейчас подойду.

Сама не понимая, что делаю, я свернула в сторону банка и поднялась к дверям. Краем уха услышала последние фразы, которые произнес Ярослав своим «псам»:

– Если еще раз хоть пальцем к ней прикоснетесь, будете иметь дело со мной. И впредь: при ней чтобы я не слышал от вас ни одного писка. Ясно? Не слышу!

– Ясно,– пробубнили те.

Я вошла в холл банка и прислонилась спиной к колонне.

Вот влипла же, блин! И мама, и Сенька, и весь мой двор! Справлюсь ли я с этим? В конце концов, миллион на дороге просто так не валяется?! Ну что, справишься, Полина? По крайней мере, надо попробовать, а там уже разберусь.

Вошел Ярослав и внимательно посмотрел на меня.

– Ты, никак, испугалась?

– Ага, практически молю о пощаде,– насмешливо проговорила я.

– Ладушки, шутки в сторону. Данные паспорта помнишь?

– Зачем?– нахмурилась я.

– Откроем тебе счет, помнишь, на какую сумму?– улыбнулся он.

Я растерянно пожала плечами и поморгала глазами…

Нет, я не была растерянна, смятена, взволнована! Я просто тормозила от невероятности происходящих событий…

– Помню, только без паспорта все равно ничего не оформить. Твой горилла не дал мне возможности сообразить, что надо взять паспорт.

– Это мои заботы. Главное, личная подпись. Идем к окну.

Мы пошли к операционному окну.

– А суммочка будет в деревянных или в зелененьких?– с усмешкой спросила я, когда Ярослав достал из кармана пиджака какие-то карты и документы.

– В розовеньких. Не против?

Ого! В евро! Черт меня подери! Это же целое состояние!

У меня, наверно, изменился цвет лица и выражение глаз, что Ярослав весело рассмеялся.

– Нет, ты серьезно?!– уточнила я.

– Я – да. А ты?

Я уставилась на него широко открытыми глазами и покачала головой.

– Ты сумасшедший, если хочешь потратить такую сумму для того, чтобы заполучить…

Я вовремя замолчала, потому что на нас внимательно посмотрела девушка из операционного окна и попросила документы.

– Ну, ты понял,– продолжила я, отводя глаза от служащей банка.

– Эй, ты что, начала сомневаться?– спросил Ярослав и отвернулся от окна.

– Честно? Я думала, мы просто почесали языки. А разве нет?

Он засмеялся и медленно отвел меня от окна на некоторое расстояние.

– Полина, я серьезно,– деловым тоном произнес он.

– Ладно, я не отказываюсь,– не решилась отступить я,– но миллион евро – это в голове не укладывается. Что же ты будешь делать со мной за такие деньги? Или какие такие услуги я должна буду оказывать тебе? Мне об этом совершенно не хочется думать. Мы договаривались на миллион. Вот и пусть это будет миллион украинскими народными. О'кей?

На его лице промелькнуло выражение, распознать которое удалось намного позже. Он был удивлен моему поведению. Клянусь, он не ожидал, что я окажусь такой неалчной.

– Хорошо, гривны, так гривны. А может, зелеными?

– Нет, гривнами!– настойчиво заявила я.– Чего доброго, еще замочат за такую сумму!

– Кто?– расхохотался Ярослав во весь голос.

Я посмотрела на него, как на придурка, а потом на лица людей вокруг.

– Ты точно шизанутый!

Он продолжал смеяться.

– Да не смешно уже!– хлопнула я его по спине.– Или ты сам уже допетрил, что намутил?

Ярослав выпрямился, прочистил горло кашлем, посерьезнел и снова внимательно посмотрел на меня.

– Так, ты деловая женщина или трепло?

– А ты хамовитый малый!– недовольно упрекнула я.

– Так,– еще серьезнее отрезал Ярослав,– у меня к тебе дело, а ты тут строишь козу с баяном!

– Я тебе что, кукла размалеванная?!– прищурилась я.

Но, как ни странно, я не злилась. Меня с головы до ног пробирал азарт и чокнутое любопытство.

Черт поймет это женское любопытство?! А меня – тем более!

– Я в игрушки давно не играю: у меня нет на это времени. Так что – не будем тянуть резину?

– Не будем!– с какой-то жуткой уверенностью слетело языка, и я тоже выпрямилась и смело глянула в его глаза.

– Ладушки. Только у меня одно условие…

– Что?!– тут же вздрогнула я от возмущения.

Что это еще за фокусы?! А у кассы он еще ряд условий выдвинет?

– Погоди, выслушай сначала,– остановил меня Ярослав, коснувшись ладонью моего плеча.– Не могу же я просто выбросить миллион в никуда. А вдруг ты завтра же снимешь деньги и – салют?

– Твою налево, и с кем же я связалась?– возмущенно бросила я и сделала шаг назад, собираясь уйти из банка.

Но Ярослав ловко обхватил рукой за талию и вернул меня на прежнее место.

– Надо что-то придумать с твоим нетерпением!– усмехнулся он.

– Да пошел ты, дипломат!– наконец-то разозлилась я.

– Полина, я только хочу внести маленький разумный пункт в договор об использовании счета. Ты сможешь распоряжаться всей суммой только через три месяца. Неужели это такое глупое условие? Или же ты действительно хотела оставить меня с носом?

Я медленно выдохнула. Но он был прав… в каком-то смысле. Он же не знал, на что я способна. А способна я была на многое, наверное…

Стиснув зубы, я церемонно кивнула.

– Вот и ладушки,– на удивление, очень обрадовался Ярослав.

Неспроста был этот щенячий восторг…

А потом я пристально наблюдала за выражением лица господина Македонца, когда мы оказались у операционного окна. Трудно было угадать, что он чувствует, подписывая квитанции о переводе крупной суммы на другой счет. Его взгляд был непроницаем.

– Может быть, не стоит все это затевать?– спросила я, с каждой минутой все яснее понимая, что совершаю нечто неразумное.

Его рука замерла над бумагой, он бесшумно вздохнул, медленно оглянулся и долго смотрел в глаза незнакомым сканирующим взглядом, от которого у меня занемел затылок и непроизвольно напряглись мышцы плеч и спины. А затем он сказал просто, тепло и коротко:

– Стоит.

В его голосе и во взгляде не было ничего подозрительного, угрожающего, но именно после его «стоит» я почувствовала, что сама, без чьей-либо указки и помощи, накинула петлю себе на шею. А после его замысловатой росписи на квитанции я окончательно поняла, что ступила на тонкий лед.

И почему-то тогда мне не пришла в голову мысль – повернуть процесс обратно? И чем я только думала? Вероятно, протухшими от кактусовой водки мозгами.

А когда мы выходили на улицу, все острые впечатления и ощущения остались за дверями банка. Но настроение было какое-то дурное.

– Ну, позволь пожать тебе руку, партнер?– иронично проговорил Ярослав и улыбнулся.

– Ладно, улыбайся пока,– строго прищурившись, предупреждающим тоном ответила я.– Конечно, ставить условие, чтобы ты не встречался с другими женщинами, я не могу. Но, надеюсь, санитарные нормы тебе известны?

– А вот за это ты можешь не беспокоиться,– неоднозначно ответил он, явно удивленный моим высказыванием.

Но, чтобы не заводить разговор в темные кущи, я не стала выяснять, что он имел в виду, и нашла причину, чтобы покинуть его.

– Тебя отвезут,– уверенно заявил он.

– Не надо мне твоих псов. Я ножками,– отмахнулась я.

– Да не бойся ты их. Они тебя пальцем не тронут. К тому же кому-то из них придется починить твою калитку.

Ярослав не собирался уступать. Тогда я оглянулась на Стаса, затем на второго, кажется, его звали Сергеем, и кивнула.

– Пусть меня отвезет тот, второй. Иначе я никуда не поеду!

– Сергей, аккуратно доставь даму домой,– тут же обратился Ярослав к Сергею настоятельным тоном и подал мне руку, чтобы я спустилась с крыльца банка.

Я села в машину. Ярослав остался на улице и с явным удовлетворением помахал рукой. Таким было мое прощание с ним на сегодня.

Спрашивать, когда мне ожидать следующей встречи с ним, было глупо. Век бы его не видеть. Однако беспокоило ожидание следующего теперь уже свидания.

Тьфу ты, я все-таки сделала это! А как же теперь мои девчонки? А что я скажу маме? Чем мне теперь заниматься три месяца до получения права доступа к моему миллиончику? Хм, как будто я без него с голода умирала!

Н-да, какая же я оказалась в итоге меркантильная!

Немного позже маме я рассказала, что устроилась на работу в одну независимую фирму, буду работать по свободному графику. Я ведь предполагала, что буду частенько отсутствовать. Вероятно, Ярослав захочет видеть меня ежедневно? Мама не поняла бы мою историю со сделкой. Я сама до сих пор не верила, что втянула себя в такую сомнительную авантюру. Но даже тогда я не чувствовала, что всё это выйдет мне боком. Ну, повстречаюсь, ну, поцелуюсь пару раз, это же такая мелочь. Даже если у нас с ним что-то и будет, вряд ли это станет трагедией моей жизни. В конце концов, я уже начинала к нему привыкать. Да и не такой уж он страшный, как показалось в начале нашего знакомства. Словом, я стала настраивать себя на встречи с обворожительным молодым мужчиной, которого некоторое время назад я называла северным хомяком, беспринципным вором в законе и еще парой нелепых прозвищ.

В общем, заморачиваться на его счет не стала. Я никогда не была паникершей: решать проблемы надо по мере их поступления.

Но странным оказалось вот что: Ярослав не звонил, не приезжал вот уже второй день. Конечно, дел у меня хватало. Я не скучала: занималась домом, отдыхала с подругами, съездила, наконец, в соседний район Алушты в новый закрытый аквапарк. Но была в недоумении.

Что затевал Ярослав? Так набивался в ухажеры, а теперь и носа не показывал?! Странно! Может быть, его уже не было в живых? Братва замочила? Ха-ха, нет, что-то здесь не то…

А ощущение-то чего-то непредсказуемого и непостижимого моим смелым умишком не оставляло. И потом с каждым прожитым днем идея свиданий по договору начинала смущать.

Он бы мне еще расписание на утверждение прислал! Ха! Наверное, хорошо прикололся, а я попалась на крючок? А счет в банке – так, афера чистой воды. Интересно, долго гориллы откачивали его от смеха? А я-то, дурында, еще чего-то там строила из себя, выеживалась, как умела. Да, ну что ж: будет что вспомнить на пенсии. Так ржать буду, что протезы потрескаются.

Но до пенсии было еще далеко!

По прошествии трех дней я услышала гудок машины у ворот. Мамы, к счастью, не оказалось дома. Не хотелось бы ей объяснять, почему вдруг у наших ворот появилась внушительных размеров иномарка с симпатичным водителем за рулем. А Сеньке я просто приказала молчать. Он поклялся, задрав правую лапу и обмочив свой любимый угол забора.

К калитке я подошла медленно, чтобы не создавать лишних иллюзий. Известный гарный хлопец сидел за рулем и смотрел на меня через открытое окно своего БМВ.

Первое мое желание: сунуть в узорное отверстие калитки шланг с водой и залить этого красавца по самую филированную челку – я подавила с трудом. Но, ярко представив себе эту картину, не смогла удержаться от смешка и разулыбалась во весь рот.

– Привет,– с ответной улыбкой крикнул Ярослав.

– Привет,– ответила я с каким-то смешанным чувством.

Вот оно – это непонятное, неопределенное состояние, которое делало меня непредсказуемой даже для самой себя.

– Садись?– просто кивнул он на сиденье автомобиля, не отрывая от меня глаз.

– Вообще-то, я никуда не собиралась…

– А никуда и не нужно собираться. У меня есть свободный час. Мы просто покатаемся, поговорим,– перебил меня Ярослав.

Я окинула свой внешний вид критическим взглядом: домашние шорты были еще ничего, да и тенниска с капюшоном почти новая. Конечно, шорты коротковаты, но если он будет пялиться на мои коленки, то сам черт ему не поможет!

Я заперла калитку и села в машину. Ярослав обернулся к заднему сиденью, а потом неожиданно поставил мне на колени корзину с виноградом.

– Жуй.

Это было, я бы сказала, оригинально. Не в смысле «оригинально!», «вау!», а непосредственно, по-свойски, совсем не романтично. Нет, ужасно! Нет, меня тошнило – вот то самое определение.

А дальше мы поехали обсуждать «детали» нашей «сделки», как бы цинично это ни звучало.

Я жевала виноград, потому что в голову лезли такие мысли, что высказывать их было бы самым идиотским занятием в тот момент. А Ярослав, на удивление, вел себя прилично.

Сначала говорил что-то о погоде, о природе, о последних новостях в Алуште, но потом наступила пауза, в которую я решилась подать голос и направить разговор в нужное русло, чтобы, наконец, иметь представление о будущем.

– Ярослав, давай не будем вокруг да около? Скажи, как ты представляешь наше с тобой… как бы это выразиться… предприятие?

– Хм, предприятие?– усмехнулся он.

Да, я начала слишком мягко.

– Короче, карты на стол!– тут же отреагировала я.

Он сразу принял тему и посерьезнел.

– Да, с тобой не соскучишься! Ладушки, давай о деле. Я человек публичный, поэтому мы часто будем находиться на людях: вечеринки, презентации, деловые ужины. Мне хотелось бы, чтобы ты сопровождала меня. И, в общем-то, просто была моей девушкой. Думаю, не надо объяснять, что это значит?

– На деловых ужинах? А мне обязательно там бывать? Не боишься, что я могу разболтать твои секреты конкурентам?

– Ну, ты, конечно, девочка разговорчивая,– загадочно улыбнулся Ярослав,– но какой тебе толк?

– Заработать еще один миллион,– посмеялась я.

Он посмотрел на меня таким странным взглядом, что шутить дальше на эту тему расхотелось.

А вдруг он вообще не понимал шуток? Язык мой – враг мой. Зачем нужно было так глупо рисковать?

– После нашей последней встречи я сомневаюсь, что этот мотив будет иметь место,– добавил Ярослав.– Но не шути так.

– Да, плохая шутка,– нисколько не смутившись, согласилась я.– Ладно, замяли тему. Что дальше?

– Никакого конкретного плана у меня нет, если ты об этом,– сыронизировал Ярослав.

– Как?! У тебя нет бизнес-плана?– сыронизировала в ответ.

– Полина, такое ощущение, что ты специально стараешься меня разочаровать в себе?

– Хочешь, скажу правду?– хитро прищурилась я.

– Давай.

– То, что кажется специальным, у меня в порядке вещей. Я не умею притворяться, придуриваться, льстить и лицемерить, я подчиняюсь не мозгам, а тому, что внутри меня,– я выразительно скрестила ладони на сердце.

– Иногда полезно включать мозги,– сумничал он.

– А я включила на минуточку, когда просчитывала выгоду от нашего с тобой договора,– парировала я и недовольно отвернулась к окну.

Тоже мне, остряк! Думал, я в ножки ему поклонюсь за деньги? Ой, вряд ли! Даже Кирилл не смог меня укротить, когда его семейка Адамсов взялась за меня. А я его любила так, как никого на свете. Поэтому, властелин мира товарищ Македонский, не стелить вам ковры для коленопреклонения.

– Ты надулась?– спросил он через несколько минут молчания.

– Ну что ты, когда я надуюсь, тебя выдавит из машины через лобовое стекло,– процедила я сквозь зубы.

Да нет, я не злилась. Просто меня бесила эта ситуация. Комедия какая-то на тележке!

– Слушай, Ярослав, давай так,– решила я,– ты просто дашь мне некоторое время свыкнуться с мыслью, что на год ты станешь моим ухажером. Обещаю, я буду вести себя подобающе ситуации…

Ярослав удивленно вскинул одну бровь, видимо, приятно удивился неожиданной сговорчивости. Но я сразу лишила его иллюзий.

–…Это не значит, что я буду терпеть все, что ты мне предложишь. Это значит, что я буду человеком с человеками и стервой с подонками. А таких в твоем окружении пруд пруди.

Ярослав задумчиво помял губы и неохотно кивнул.

– И, пожалуйста, предупреждай меня заранее о своем приезде.

– Конечно, как пожелает дама,– притворно услужливо заверил он.– А к какой категории ты относишь меня: человекам или подонкам?

– Ой, не умничай,– одернула его я.– С некоторых пор я не умею ладить с людьми, которые становятся костью в горле. А с тобой мы поладили. Что ты так беспокоишься?

– Поладили?!– усмехнулся он и, потирая подбородок ладонью, откинулся на спинку кресла.

– Ну, я же дала согласие быть твоей девушкой. Этого мало?

– О-о, а чего мне это стоило!– поддел меня он.

– Ой, каких-то там сто пачек разноцветных бумажек,– отмахнулась я рукой и пожала плечами.

– Да уж!– засмеялся он.

Я тоже засмеялась, и эта была первая оттепель в наших с ним так называемых «отношениях». А смеялся он забавно: по-мужски сильно, звонко, приятно.

Мы выехали на главную площадь в центре Алушты и, свернув на светофоре, медленно поехали за колонной машин в сторону моря. Впереди дорога была перегружена казенным транспортом: пожарными и ментовскими машинами и подъемниками. На площади красовался белый дом, администрация Алушты, который с торца, выходящего прямо на обозрение народа, был разрисован в черно-красной гамме профессионалами граффити. Одна из бригад пожарных упорно пыталась смыть это произведение, но ни сантиметр рисунка не поддался их стараниям.

Это было что-то!

Рисунок, смысл которого нельзя было передать словами, так как в русском языке их не было, получился на редкость ядовитым и хорошенько припалил продажную шкуру местных чиновников.

– Ничего себе?!– удивился Ярослав, выглядывая в лобовое стекло.

Меня вдруг чуть не прорвало: еле сдержалась от дикого хохота, но не могла спрятать широкой улыбки удовлетворения.

Это было валово!

– Интересно, чем нарисовано?– продолжая рассматривать белый дом, заметил Ярослав.

– Смолой с добавлением скипидара и уксуса. Чумовая смесь. Фиг отдерешь или закрасишь – все время будет проступать. Только если раствором замазать,– поделилась я.

– Откуда знаешь?– улыбнулся он и оглянулся.

Я знала, что сейчас было нарисовано на моем лице и как смотрели мои глаза. Ярослав не понял этого взгляда.

– Нравится рисунок?– с усмешкой спросила я.

– Граффити профессиональное!– оценил Ярослав.

– Я выбирала,– злорадно ответила я.

– Ты?!

– А что? Удивлен?

Ярослав озадаченно свел брови и, не веря своим глазам и ушам, растерянно покачал головой.

– Я же сказала, что со мной будет непросто,– хладнокровно напомнила я.

– Это, правда, ты?!– все еще не веря, спросил Ярослав.

Я отвернулась к окну и злобно прищурилась на стоящих у крыльца пузатых господ чиновников.

– Я только выбрала рисунок,– практически призналась я.

– Мн-н, весело!– впечатленно отметил Ярослав и погладил себя ладонью по темечку.

А мне и было весело!

А когда мы проехали площадь и находились на полпути к пляжу, Ярослав посмотрел на часы и спросил:

– У меня еще есть немного времени, может, заедем пообедать в ресторан?

Мне почему-то сразу вспомнился клуб «Танцующие кальмары» и его фирменное блюдо – кальмары в сметанном соусе.

– А давай в следующий раз?– отказалась я, хотя была не прочь перекусить и обед дома был еще не готов.

– Ну, как знаешь. А я хотел накормить тебя кальмарами в сметанном соусе,– ответил Ярослав.

У-у-ух, ножом по желудку! Это запрещенный прием.

Но я сглотнула слюни и еще более уверенным голосом и выражением на лице отказалась от предложения.

– Ты лучше отвези меня домой. Меня мама ждет.

– Очень жаль,– совсем не грустно ответил Ярослав и лихо пересек сплошную линию на дороге, чтобы вернуться назад.

– А ты, я вижу, тоже хулиган?

– У-у, еще какой!– посмеялся он.– Чем будешь заниматься?

– Дел хватает.

Как будто ему было интересно. А впрочем, почему бы и нет? Я вполне могла являться предметом его интереса. Слишком банально, если бы у него на уме была только постель. Хотя, по моему опыту, мужчины вообще мыслят банально, примитивно, ограниченно. Меня бы это не удивило, но, наверное, разочаровало.

Разочаровало?! Хм, я была уже очарована им? Как-то этот момент пробежал мимо меня. Ну, ладно цепляться к словам! Очарование – звучит слишком сентиментально по отношению к Македонскому. Хм, хотя… очаровательный хомячок!

Ясельные размышления прервал Ярослав:

– Через несколько дней переедешь ко мне?

Я выпучила на него глаза. По-моему, на лице все было написано, но он не отреагировал так, как мне хотелось.

– Нет!– резко отказала я.– Ты меня не замуж пригласил, поэтому жить я буду у себя дома.

Он, видимо, не ожидал резкого отказа и недоуменно добавил:

– Но иногда тебе придется поздно возвращаться. Это неудобно.

– Неудобно, когда ширинка расстегнута, а у меня все будет в поряде. Главное, соблюдай первое условие, и все.

– Надеюсь, ты не будешь напоминать мне об условиях нашего с тобой союза так часто, как в последние полчаса?

– Если ты не будешь питать иллюзий о «нашем союзе»,– подчеркнула я язвительной интонацией.– Все строго по накладной.

Он нахмурил брови и сузил глаза, что стал похож на татаро-монгола.

– Расслабься, я шучу. Я еще не привыкла,– с улыбкой помахала я ладошками перед его носом и пробормотала уже себе под нос.– Да и ты еще натерпишься…

– Что?– не расслышал он последнюю фразу. Или расслышал, да хотел сказать свое «веское» мужское слово.

– Побереги уши,– усмехнулась я и оглянулась на Ярослава.

А потом мы на какую-то долю минуты, не отрываясь, смотрели друг на друга, и между нами сквозило напряжение. Я это четко почувствовала, потому что мы на мгновенье даже перестали дышать. Не знаю, о чем думал он, но я впервые задумалась о том, что игры с острым языком скоро станут неактуальны, и то, что будет потом, потребует серьезного отношения, а, следовательно, и серьезных перемен в поведении. Что-то мне подсказывало, что кому-то из нас придется поступиться своими принципами и правилами, и на девяносто девять и девять десятых – это буду не я.

А сможет ли он?

Он молча отвернулся. Знал, бедняга, что ему со мной не потягаться.

Так мы доехали до моих ворот. Корзина с виноградом опустела. Замечательный был повод заткнуть рот и не наговорить еще что-нибудь бредового. Хватит с меня и с него на сегодня.

Ярослав заглушил двигатель и вышел из машины.

Ох! Он еще временами оказывался и весьма галантным мужчиной. Только поклон забыл отвесить да лбом об порог ударить.

Он открыл дверцу, но не отошел назад, чтобы я вышла, а всем телом заслонил мне выход, закинул руки на крышу машины и, наклонив голову в салон, сказал:

– Завтра я приглашаю тебя на ужин. К себе.

Не успела я ответить, как он тут же опередил меня, вероятно, чтобы исключить все неудовлетворительные варианты ответа.

– Надеюсь, принятое мной условие – не принуждать и уважать – не означает, что ты будешь отказывать мне с периодичностью один к одному?

Я поубавила газ и решительно сменила тактику. Пусть знает, что со мной всякое будущее – темное, а дорога зыбкая.

– А почему ты думал, что я откажусь от ужина в компании такого джентльмена, как ты? Тем более, я уверена, ужин будет – пальчики оближешь. Верно?

– Даже не сомневайся…

Клянусь, он ожидал другой реакции, но его губы расплылись в довольной улыбке.

– Я буду очень ждать этого вечера.

Неуловимые нотки намека на интим в его последнем выражении слегка напрягли. Однако я смело ткнула корзиной ему в грудь и освободила проход.

– Во сколько мне быть готовой?

– В семь.

– В шесть. Я рано ложусь спать.

Полное вранье, но последнее слово всегда должно было оставаться за мной. Так было всегда. Так будет и впредь!

Денек был так себе. Единственное, что взбодрило, так это злорадство по поводу удавшегося рисунка граффити на белом доме Алушты.

А вот вечер удался: мы с мамой здорово отметили день рождения татарской балалайки. Это у нас с мамой такой прикол. Когда настроение ни к черту, мы выпивали своего фирменного и пели в караоке русские народные на татарском. Ну, это когда слова русские, а изо рта вылетают кырдым-мырдым смешные до коликов в боку. На наш праздник иногда захаживали тетка Глаша и ее двоюродная сестра, тоже наша подружайка.

Ну, мое-то настроение – ясное дело, а у мамы расстройство случилось, когда после посещения базара она обнаружила, что потеряла кошель с двумя сотнями. И как бы я ее ни утешала, она очень сокрушалась по поводу своей возрастной рассеянности. А мне было и смешно, и грешно: у меня в банке был целый миллион, который ежемесячно должен был приносить проценты в размере почти одной пенсий мамы. А на это можно было спокойно жить и радоваться жизни.

А-а, черт, совсем забыла, чего мне это будет стоить!

Но спать за деньги с симпатягой ресторатором пока не так задевало самолюбие, как то, что теперь вырисовывалась какая-то зависимость от него.

А еще я ужасно казнила себя за то, что сбежала тогда из торгового центра, когда Кирилл хотел что-то сказать.

Что же он хотел сказать? Может, о том, что хотел увезти меня на край света, где нет ни мам, ни пап, ни сестер, а только аборигены, не говорящие на русском? А может, просто: я тебя люблю, вернись ко мне?

К сожалению, это была утопия. Он никогда не оставил бы свой пост, свое положение. Он слишком нуждался в этом сообществе, где все его члены подпитывали чувство собственной значимости. А кем бы он был без своего положения?!

А я была бы не прочь, если бы он и впрямь решил увезти меня на аборигеновы горы или к черту на кулички.

И тем не менее я морально готовилась к завтрашнему ужину с Македонским (теперь это была его кликуха).

О-о, прошу прощения, прозвище!

Яра – не годилось, будто бычок – осеменитель.

Чтобы скоротать отчего-то бессонную ночь, я до самого утра смотрела старые видеокассеты, где мы с мамой, еще живым папой и Анной отдыхали в Сочи. Наш папа был великим человеком и в прямом, и в переносном смысле. Он служил полковником в Екатеринбургском военном гарнизоне. У него всегда были широкие возможности и широкая спина. Мы всегда были за ним как за каменной стеной.

Ох-х, если бы он видел, в кого выросла его дочь, отпорол бы меня своим блестящим армейским ремнем по причинному месту, а мой язык давно бы висел на охотничьей доске, как трофей охотника на дикарей.

В общем, одним глазом смотрела в телевизор, другим – на раскрытый шкаф с множеством тряпок от прошлой жизни.

Эх, вот надо же! Бывает так, что с жизнью старой распрощался, а столько шикарных напоминаний осталось.

Какой бы принципиальной ни была, сил выбросить вещи, купленные себе для Кирилла, не было. Каждая из них напоминала об особенном событии, вечере, ночи…

Ой, какая же я была все-таки сентиментальная!

Ну, а если честно, то это были просто дорогие, стильные, невероятно комфортные вещи: платья, кофточки, юбочки, на которые действительно не поднималась рука, чтобы выбросить.

А зачем была эта лукавая принципиальность, когда я великолепно смотрелась в этих нарядах? Да и что говорить – на другие мне было не заработать еще века два. А выглядеть плохо я не могла себе позволить.

Вот ведь какая досада!

Утром ничего не изменилось. Только от маминой абрикосовой настойки сушило во рту и першило в горле.

Целый день я занимала себя всякой всячиной только, чтобы не думать о том, как буду выглядеть к шести и как буду себя вести. Мама до обеда копалась в своем цветнике, и Сенька был занят кротами, опахивающими наш сад и огород.

Вторую половину дня я прошарилась по базару и набережной, потратив последние пятьдесят гривен из зарплаты от Абрама на покупку продуктов. А маме сказала, что выполняю свое первое поручение на работе.

Зачем было все это вранье, сама не понимаю? Ничего же нет криминального в том, что я сделала, а сказать матери о своем поступке язык не поворачивался. Если бы она узнала, что у меня появился другой мужчина, конечно, попросила бы все рассказать и познакомить с ним. А этого мне совсем не нужно. Вот еще!

О-о, бедняжка, она все еще надеялась, что Кирилл вернется за мной и все у нас наладится. Но что было толку объяснять ей, что я сама не стану наладчиком? Снова попасть в террариум? Нет, боюсь, никаких сывороток не хватит!

А после четырех вечера я уже всерьез задумалась: что надеть на ужин? Куда собирался везти меня Ярослав? Конечно, было бы лучше, если бы куда-нибудь в людное место. Но начинать с частой диктовки своих условий было не выгодно. Однако первое условие сделки подстраховывало.

Короче, я перестала фантазировать и занялась собой.

Боги, я сама себе не хотела признаваться, что очень старательно подбираю платье для выхода на первое свидание. Но я не чувствовала романтики, это было какое-то чужое ощущение – свидание «под прицелом». Обычно на свидание идут с радостью и вдохновением, и даже летят…

О-о, как я летела на лазурный берег моря в Сочи. Там меня ждал Кирилл…

…А я, словно на кастинг. И все равно готовилась, как на настоящее свидание. Я подобрала соответствующий настроению гель для душа, духи, косметику, нижнее белье…

Господа боги, неужели он заставит меня лечь с ним в постель в первое же свидание?! И даже если так, то я должна быть готова к этому хотя бы внешне. Нужно было поставить четвертое условие – без интима. Ха-ха, но тогда зачем бы я ему сдалась?! И стал бы он отваливать целый миллион за меня! Глупая, все еще надеюсь на мужское великодушие и бескорыстие.

С другой стороны, я вспоминала его губы, линию лица, шеи, плеч, и это не вызывало желания избегать его ухаживаний. Это даже интриговало.

Как это будет с другим мужчиной? Что я буду чувствовать, понравится ли мне? Но, в конце концов, это просто химия и физика.

Даже если он коснется меня губами, не думаю, что почувствую отвращение. Ведь у него почти идеальная линия губ, не пухлые и не тонкие, упругие и поразительно ровные, гладкие, будто у него никогда не было герпеса или пересыхания. Это у меня дурацкая привычка кусать губы до крови. Хотя… нет, я уже над этим работаю и все меньше питаюсь собственной кровью.

Конечно, он мог бы быть стройнее, а не упитаннее, но первое, что привлекло внимание – это линии бицепсов и трицепсов. Они были четкими и вызывали уважение, если можно так сказать. Однозначно, Ярослав следил за своей формой и был развит физически.

Видимо, я так усердно работала над своим внешним видом, что даже мама заметила необычное старание.

– У тебя, никак, свидание?– с улыбкой спросила она, разглядывая меня из-за угла.

– Не прячься, я тебя вижу и слышу… А что, я как-то странно выгляжу, раз ты пришла к такому выводу?– разыграла спектакль я.

– Это платье не для дискотеки, да и настроение у тебя не прыгучее. Обычно ты перед зеркалом вытанцовываешь, как будто тренируешься перед соревнованиями, а тут такая элегантность и сосредоточенность.

Я быстро пробежала глазами по своему отражению в зеркале, сменила маску и взглянула на маму.

– Ты, конечно, права, мамуля. Но мы и идем-то не на дискотеку, а в ресторан… Празднуем устройство на работу. Мы же все вместе устроились. Хочешь с нами?

Я знала, что мама откажется. Она не любила шумные людные места. Ее прежняя работа практически вся проходила в подобных условиях. Она благословила меня и ушла на кухню смотреть свой сериал.

Я снова оглянулась на зеркало, крутнулась вокруг себя и улыбнулась. И впрямь, выглядела на миллион (хм, в прямом и переносном). А я очень даже ничего! Ему явно понравится.

Неожиданно проснулось ностальгическое чувство. Когда-то я одевалась так для единственного мужчины на свете. И он ценил это и понимал… До определенного момента…

Однако потом, уже без пятнадцати шесть я передумала выглядеть так эффектно и стильно. Такой вид всегда вызывал старую как мир реакцию мужского пола: глаза на выкате и давку слюнями. А это мне было ни к чему на первом-то свиданьице. Я оделась попроще: джинсовую юбку с широким расшитым ремнем на бедрах и закрытую тунику. Смыв весь макияж, я накрасила только ресницы и губы, распустила волосы и была готова.

И, кстати, тоже оказалось ничего!

Александр Македонский… Тьфу ты, Ярослав Македонец приехал вовремя. Ни одной минутой раньше, ни одной минутой позже. Его тактика была четкой.

Я выскользнула из дома незаметно для мамы и буквально ворвалась в машину Ярослава.

– Уф, привет. Поехали, поехали, поехали,– затараторила я, игнорируя его недоумение.

– Привет,– ответил он, выполняя мое требование.

А когда мои ворота остались позади, Ярослав внимательно посмотрел на меня, мягко улыбнулся и спросил:

– Что за спешка?

– Все просто: я не успела рассказать маме о своем новом кавалере,– открыто объявила я.– К тому же, ты знаешь о невероятных способностях такой категории людей, как соседи.

Он тихо посмеялся и кивнул:

– Да, незамужней девушке нужно быть очень осторожной. Иногда на нее могут западать холостые парни, а это совсем не естественно.

– Смейся, смейся, холостой,– усмехнулась я и помахала на себя ладошкой, чтобы сбить жар от резкого прыжка из калитки в машину.

И тут я впервые посмотрела на него и заметила, как он одет, почувствовала запах его одеколона.

Мн-н, он тоже готовился ко встрече со мной! Ну, или не со мной. Но я предпочитаю думать, что именно со мной. А это значило одно: он был на крючке.

Но для первого раза я надела слишком короткую юбку. Поняла это почти сразу, когда села в машину. Мимолетный, но любопытный взгляд на мои голые коленки выдал Ярослава с потрохами. Клянусь, его руки чесались оттого, что он хотел ухватиться за одну из них.

А потом он продолжал беседу и с однозначным интересом посматривал на меня. Нет, меня не смущало, что Ярослав разглядывал. Меня в принципе раздражало, что он это делал.

Вспоминая свои ощущения от мужского внимания вообще, я признавала, что всегда светилась от радости, если угодно, от счастья, когда имела возможность черпать это внимание. Особенно, когда выглядела так, как сегодня. Конечно, моя юбка была длиннее, чем в далеком прошлом. Но…

Ой, а в прошлом сколько у меня было неприятностей из-за любимой черной юбки-резинки, которую я не снимала месяц, появляясь в ней и в школе, и во дворе, и в гостях. Но от этого моего счастья не убавлялось. Сейчас-то понимаю, какой это был перебор. А после того, когда меня отчихвостили на родительском собрании и мама краснела от стыда, юбок такой длины в моем гардеробе больше никогда не было. Кстати, отчихвостили из-за того, что наш трудовик – пошленький, убогий толстопуз – не получил от меня желаемого, вероятно, покорности, чем был оскорблен и унижен. Но и этому педагогу-маньяку я отомстила – будь здоров!

Мы с девчонками скинулись и вызвали на адрес трудовика девочку-путану. Такую славную крашеную девочку. Обошлась она нам дорого (150 долларов в то время), но и свою работу выполнила на сто процентов. На следующий день по школе таскали такие отпадные фото с учителем труда в наряде в стиле садо-мазо. Вот уж это был полный абзац.

Ну, а как потом пропесочила школу комиссия из департамента образования, вспоминать не буду.

А во всем была виновата какая-то юбка. Хм, сколько проблем из-за желания выглядеть классно. А мне тогда действительно очень шла короткая юбка.

– Сегодня удивительно теплый вечер,– обратился Ярослав.

– Ага, а когда не о чем говорить – говорят о погоде,– усмехнулась я.

– Да, тебе палец в рот не клади!

– И куда мы едем?– сухо спросила я.

– В одно уютное место.

– Куда?– повторилась я, подозревая ловушку.

– Это яхта. Мы могли бы, конечно, поехать в какой-нибудь ресторан или клуб, но там нам не дадут спокойно поговорить. Если я в ресторане, считай, на работе, а не на отдыхе, даже тогда, когда просто захожу позавтракать, пообедать или поужинать,– с правдоподобной искренностью ответил Ярослав.

– Да, нам есть о чем поговорить,– с издевкой в тоне согласилась я.

– Сегодняшний день я специально выделил для тебя и хотел бы провести его без суеты и ежиков,– игнорируя мой тон, проговорил он.

– Ежиков?– засмеялась я.

– Угу, твоих любимых животных.

– А-а, я поняла: мы будем встречаться по расписанию. По звонку.

– Хорошая шутка,– с усмешкой оценил он.

– Давай, валяй,– отмахнулась я.

И не люблю я никаких ежиков, хомяк!

Я дотянулась до магнитолы и врубила радио на всю катушку. Попсовый фон помогал сосредоточиться на мыслях, а не ловить на себе однозначные взгляды Ярослава.

Сама хотела попасть в людное место, но почему-то с легкостью согласилась на его предложение поужинать на яхте. И чем я думала?

Однако это оказалось неплохим решением. Яхта Македонского оказалась достойным пристанищем для «романтического свидания».

Ой, так крылья и выросли! Ну, правда, а чего таскать девиц в свой дом, если можно оттанцевать программу здесь, а потом пройтись шваберкой по палубе? И проблем меньше, и дом чище.

Яхту отвели в бухту утесов, в место, которое со всех сторон было прикрыто невысокими, но широкими утесами, торчащими из-под воды. Это находилось всего в нескольких сотнях метров от частного причала.

На палубе был накрыт стол с цветами, высокими бокалами, белоснежными тарелками и столовыми приборами, в общем, все, как в кино, чтобы запудрить мозги и добиться своего. Ничего оригинального в этом не было. Старо, как черепаха на четырех китах, на которой стоит весь белый свет.

Кроме нас двоих, на яхте присутствовали еще трое: бревно, водила и кок.

Всю жизнь мечтала о такой компании!

Когда Ярослав усадил меня за стол, я еще некоторое время оглядывалась назад, ощущая за спиной четыре глаза, два из которых вызывали чувство отупения.

Я сдернула с тарелки салфетку, расстелила ее на коленях и возмущенно положила локоть на спинку стула, повернувшись вполоборота к телохранителям.

– Может, пригласим хлопцев за стол?– выдавив на лице притворно-вежливую улыбку, спросила я Ярослава.

Он, наконец, догадался, что те меня раздражают, и кивнул парням скрыться с глаз долой.

– Я все поняла: ты меня боишься,– серьезным тоном пошутила я.

– Боюсь?– усмехнулся он.

– Ну да. А то не таскал бы за собой этих… Как там их зовут – бревно и водилу?

– Не нападай на моих людей,– шутливо пригрозил Ярослав.

– Договорились. Но сделай так, чтобы сегодня они не показывались мне на глаза.

– Они уже исчезли.

– Отлично!– потерла я ладони и заняла удобную позу для приема пищи.– Что у нас на ужин?

Против кока я ничего не имела. Сравнительно молодой парнишка живо накрыл на стол. От вида и запаха блюд можно было подавиться слюной. Я, не раздумывая, разделалась с первым блюдом и салатом.

Ярослав наблюдал молча и, в отличие от меня, ел медленно, с чувством и расстановкой.

Вино было изумительное. Хотя под такой закусон я хотела бы что-нибудь покрепче. Особенно потому, что вкус вина напомнил мне ужин с Кириллом в первый день медового месяца в Тунисе. Это была та же марка, тот же год выдержки, тот же вкус и запах… Вкус и запах его губ, кожи, волос…

Я кашлянула, взмахнула головой и приветливо сказала:

– Я тут увлеклась… Очень вкусно!

– Да ешь на здоровье,– будто умиляясь мной, как ребенком, ответил Ярослав.

– Да нет. Ты же хотел поговорить?– махнула я ладонью и отклонилась от стола на спинку стула.– Ну, и о чем пойдет разговор?

– О жизни, Полин,– не отрывая взгляда от меня, сказал Ярослав.

– О чьей?– почесала я висок.

– О Петькиной, боцмана,– серьезным голосом произнес он и тут же выдохнул.– Полин, ну ты чего такая колючая?

Я на секунду опустила глаза, чтобы собраться с мыслями, а затем выдала следующее:

– Я не знаю, о чем с тобой говорить. Ты чужой человек, ты странный, ты упрямый, ты сам не знаешь, чего хочешь.

– Ха,– резко усмехнулся Ярослав и, сунув руки в карманы брюк, поднялся со стула.– Так уж и не о чем?

– Конечно. Комплименты по поводу моей внешности и прочая чепуха иссякнут на третьей минуте. А говорить о бизнесе, о политике, о культуре – не мой конек. Да и не для этого ты меня сюда привез. Все же это понимают!

Уф, я была жутко прямолинейна, совсем не думала, к чему это может привести!

– А вот мне, например, интересно узнать, что такая девчонка, как ты, имела в виду, когда соглашалась стать моей подругой?

– Подругой?!

Вот насмешил!

– Ты понятия попутал…

– Давай не цепляться к словам? Ответь на вопрос!

– Я имела в виду…

Я сделала многозначительную паузу и прищурилась.

– … миллион на своем счету…

– Хватит о деньгах,– перебил меня он,– я серьезно!

– Миллион – это серьезно.

– Полина, деньги уже твои, давай о нас с тобой?

Ох, я не знала, что ему сказать. Нормальный разговор как-то не складывался. Все крутилось вокруг да около денег, и я не видела смысла в этом разговоре, если все было ради постели. Разумеется, прыгать в нее я не собиралась как можно дольше. Но и так глупо тянуть резину, тоже было не по себе. Мы оба были взрослые люди и понимали, что таить тут нечего и интригу заваривать несерьезно. Да вот прямо ничего не говорилось.

Быть может, если бы он все-таки разошелся в комплиментах и признаниях в глубокой симпатии, все пошло бы намного проще? Молчаливых намеков я не понимала. Но ведь и разговор тогда бы получился притянутым за уши? Не знаю, чего не хватает для нормального контакта?! Может, я слишком напряжена? А может, мы и в самом деле стоим на разных берегах?

Однако Ярослав был внимателен и ухаживал за мной, как подобает кавалеру за дамой сердца, и не совершал ничего предсказуемого.

Принесли горячее. Выглядело аппетитно, но кусок не лез в горло. Ярослав подлил вина и снова присел.

Да, молчание затянулось. Музыка спасала положение.

Ярослав повертел вилкой по своей тарелке и, сложив локти на стол, склонился ближе ко мне.

– Это вкусно, попробуй.

– Вижу и чувствую,– согласилась я, вдыхая аромат бекона, запеченного с овощами и сыром.– Ярослав, знаешь, я не страдаю скромностью и робостью, но честное слово, у меня нет слов… Хм, каламбур. Я не знаю, чем тебя повеселить.

– Ну, ты не клоун, чтобы меня веселить. Ты просто будь собой. Не поверю, что за тобой не ухаживало множество мужчин. Ты и с ними была такой?

– Нет.

– Ну вот и со мной не будь.

Я скрестила руки на груди и уперлась в спинку стула.

– Ладно, давай начнем с тебя, завоеватель,– смело предложила я.

– Завоеватель?!– удивился Ярослав и улыбнулся.

– Ну да, Македонский. Прозвище у тебя такое.

– Вообще-то, у меня другое прозвище,– почесал подбородок он.

– Ой, знаю я твое прозвище. Ужас на крыльях ночи!– пренебрежительно отмахнулась я.

– Ну ладушки, Македонский, так Македонский. Полин, а что произошло между тобой и мужем?

Меня аж передернуло от такой наглости. И иголочки поперли во всю силу.

– А тебе какое дело?!– вспылила я и сердито нахмурилась.

– Извини, извини,– сдался он, подняв ладони вверх,– я только хотел убедиться, что у меня нет соперника.

Хотел он убедиться! Да ему до Кирилла, как до луны!..

Хм, странно, почему меня это взбесило? Я ведь уже давно послала Кирилла в прошлое! Зачем Ярослав напомнил о нем?

– Будь спокоен, конкурентов у тебя хватает,– подразнила я его.– Но пока я с тобой, все контакты отложены.

Ох, как ему было не по себе от этого признания. У него чуть ли белки кровью не налились. Но он был закаленным бойцом, ему почти удалось скрыть недовольство. И все ж, один кулачок-то нервно ударился о колено под столом!

– Я тебя разозлил. Да, я влез не в свое дело, еще раз, извини.

Я отпила вина и отвернулась к морю.

– Давай, колись, кто ты, откуда, чем увлекаешься? А я составлю краткое досье,– полушутя-полусерьезно проговорила я.

– Я повар из Новосибирска. И все мое увлечение – это кухня со сковородками, миксерами и острыми ножами. Не привлекался, не состою, без вредных привычек, практически холост. Достаточно?

– Ты когда-нибудь любил по-настоящему?– посерьезнела я. Вдруг захотелось реально поговорить о жизни.

Ну надо же было как-то настроить эмоции на его волну?!

Ярослава, вероятно, слегка смутила неожиданно взятая мной тема. Он задумчиво усмехнулся и посерьезнел.

Я оглянулась и увидела в его глазах размышление.

– Я никогда не задавался этим вопросом. Просто жил,– немного погодя ответил он.

– Значит, единственная твоя страсть – это работа? Тоже неплохо. А друзья у тебя есть? Ну, такие, чтоб настоящие?

– Все мои друзья – мои партнеры.

– Партнеры по бизнесу? Нет, так не бывает. В бизнесе друзья, пока идут дела.

– А что ты об этом знаешь?

Конечно, я не собиралась рассказывать ему о Кирилле и о той жизни, которой жила некоторое время назад.

– Ничего. И знать не хочу.

– Может, потанцуем, приятная мелодия?– предложил он и поднялся.

– Разумеется. И станцуем, и споем,– беззлобно ответила я и устало улыбнулась.

Ярослав взял меня за одну руку и завел ее за свою спину, а вторую положил себе на грудь. А затем нежно, но крепко обхватил меня за талию и сделал несколько шагов в сторону от стола.

Я отметила, как Ярослав нежно поглаживал мои пальцы на своей груди и как откровенно рассматривал мое лицо, но сама не поддалась на его уловки и задумчиво уставилась в даль моря.

– Значит, говоришь, почти холостяк? Наверное, наш роман будет рекордным по срокам?– усмехнулась я.

– Неужели я слышу слово роман, а не сделка?– приятно улыбнулся он.

– Не обольщайся, роман – дело временное и несерьезное.

– И тем не менее это роман?

Я не сдержала улыбки. Он был мил.

– А где живут твои родители?– продолжила я, чтобы не залезать в дебри наших непростых отношений.

– В Новосибирске,– мягким голосом ответил Ярослав, пытаясь заглянуть в глаза.

Ну да, я прятала от него глаза.

– А сын приезжает к тебе?

– Он с матерью проводит каникулы в Европе. Лариса не любит Украину.

– А ты сам-то, что здесь делаешь?

– Занесло попутным ветром.

– Значит, ты у нас ветреный,– иронично заключила я.

– Вот так вывод!

– Да ладно, это просто болтовня.

– Что ты делаешь?– неожиданно спросил Ярослав.

Я недоуменно взглянула ему в лицо и вдруг поймала себя на том, что накручиваю на палец его рубашку на спине. Ткань заметно обтянула его тело.

– Ой,– улыбнулась я,– привыкла что-нибудь вертеть в руках.

Губы Ярослава расплылись в улыбке довольного кота, греющегося на солнце. Он опустил руки мне на талию и прижал плотнее к себе. Между нами осталось почти несколько сантиметров, и это внутренне напрягло.

Я смело прищурилась, широко улыбнулась и ухватилась обеими руками за его запястья за моей спиной. Но он так крепко вцепился в меня, что и не думал расцеплять руки. Тогда я с резким выдохом, все еще улыбаясь, но уже натянуто, крутнулась внутри обруча его рук и оказалась затылком к нему.

– Э-э-эй, я таких танцев не знаю,– попыталась отшутиться я, прекрасно понимая, на что он намекает.

Его дыхание заметно изменилось. Я чувствовала это лопатками.

– А это другого типа танцы,– возбужденным голосом выдохнул он в затылок.

Я зажмурилась и сильно ухватилась за его пальцы у меня на животе. Мои коготки плотно впились в его ладони, но он не отреагировал. Тогда я громко рассмеялась, но и это его не остановило.

– Чего же ты смеешься?– прошептал он, а затем склонил голову и провел губами по кончику уха.

От этой неожиданной ласки у меня резко прихлынула кровь к вискам и будто закипела.

– Ха, какой ты шустрый,– сдавленным от смеха голосом проговорила я.

Ярослав резко повернул меня к себе лицом и как будто впился взглядом в глаза.

– А зачем ты меня дразнишь?

– Я дразню?!– усмехнулась я и сделала несколько шагов назад.

Я снова вывернулась и снова оказалась спиной к нему, а его руки все еще прижимали меня к себе. Его губы оказались за моим ухом, он что-то произнес шепотом. Я так и не поняла, что, только ощутила влажность на мочке от горячего выдоха. А внизу живота нервно забился пульс.

Я раздумывала, позволить ли ему продолжать удерживать меня или прервать всю эту прелюдию. Но когда его горячие губы коснулись шеи, я вздрогнула, будто меня домогался маньяк, а не нормальный симпатичный мужчина. Я тут же вывернулась и оказалась к нему лицом.

– Ты торопишься,– глухо сказала я.

Но Ярослав не выпустил из объятий. Более того, он был настроен решительно. Он так и пожирал меня глазами. Тогда я попятилась (а он наступал вслед) и уперлась спиной в стену капитанского мостика.

Ярослав буквально прижал к стене своим телом. Я ощутила его дыхание на виске. Все внутри замерло, но глаза смело смотрели ему в лицо. Не знаю, что было изображено в этот момент на моем лице, но Ярослав отчего-то медлил. Я негромко выдохнула, и он отступил, но не на шаг, а только слегка отклонился назад, чтобы посмотреть прямо в глаза. Я не дышала. Однако мне бы хватило решительности оттолкнуть его.

Твою налево, ведь это было только первое свидание, если его можно было так назвать! Я словно выполняла условия контракта, а не следовала человеческим потребностям. Ну не для танцев же и болтовни о жизни он меня «приобрел». Ну, симпатичный, ну, сильный, ну, сексуальный, в конце концов!..

Только в носу вдруг возник запах Кирилла и обволок всю меня, как вакуумом, и через него было не пробиться никому другому. А может быть, это были галлюцинации на почве нервного ожидания… Может, и нельзя было так категорично судить, но в голову лезли только дурные мысли, потому что все хорошие остались в прошлом.

– Ладушки, не напрягайся,– хриплым голосом сказал Ярослав.– Я обеспечу тебе период адаптации. Только не томи слишком долго.

Надо же, какое великодушие! А может, сделать это скорее и перестать так нервничать, а то ведь ожидание хуже смерти?!

Но было уже поздно менять гнев на милость, Ярослав отошел к бортику напротив, напряженно разминая плечи. Да и не переступила бы я черту собственной принципиальности.

Нет так нет! Будет уважать крепче. И нечего было раскачиваться из стороны в сторону.

Ладно, я буду готова в следующий раз. Хм, что я говорю? Ведь сегодня готовилась, как к брачной ночи… Брачная ночь! Н-да, сильно сказанула. А Кирилл был у меня первый. Брачная ночь с ним никогда не сравнится ни с какой другой… Бр-р-р, пошли вон!

– Может, хватит на сегодня?– вздохнула я и тоже отвернулась.

– Не думал, что ты такая недотрога.

– Это что-то меняет?

– Я тебя отвезу.

Как паршивенько стало на душе: неуютно, неловко, досадно…

Нет, меня не тронула его обида. Я была огорчена собой. Я давно стала независимой, самостоятельной, интересной, привлекательной, давно распрощалась с известным лицом и могла жить, как вздумается, но какие-то нелепые воспоминания делали меня несвободной. Будто на мне лежало его проклятье.

– Да, отвези. И, Ярослав, ты не мог бы пока не показываться на своей машине у моих ворот.

– Что?!– оглянулся он и возмущенно наморщил лоб.

– Я не хочу проблем с соседями и с мамой.

– Ладушки, даю тебе три дня…

– Что?!– пришла моя очередь возмущаться.– Ты опять устанавливаешь сроки?

– Все равно скоро об этом все узнают. А ты так и будешь прятаться? Тебе же не пятнадцать лет?

– И очень жаль!– ядовито бросила я.

– Это почему же?– недоуменно прищурился Ярослав.

– Тебя засадили бы за решетку за совращение малолетних,– посмеялась я и, накинув свою сумку на плечо, прошла к выходу на мостик.– Давай команду к причалу!

Он громко рассмеялся и с разгона поднялся по лестнице к штурвалу.

Яхта причалила. Я раздраженно выдохнула и сошла с борта. У машины оглянулась и нетерпеливо постучала носком босоножки об асфальт: Ярослав тащился, как черепаха, чего-то ухмыляясь себе под нос.

Затем он все-таки доставил меня к дому, вернее, к началу моей улицы. А я, не прощаясь, выпрыгнула из авто и расслабленной походкой почапала к своей калитке. Ярослав не уехал, пока она за мной не закрылась.

Я довольно улыбнулась (ну порадовало это меня, что ли?) и отправилась на свой чердак.

Мама была удивлена, что дочь явилась не поздно. Но вытянуть из меня хоть слово ей не удалось. Я просто усмехалась себе под нос и молчала, как рыба об лед.

А что тут было сказать? Я просто развлеклась.

А утром сама судьба (в лице тети Глаши) велела мне нарушить молчание. А язык за зубами я держать не умела.

Мама была неожиданно заботлива и принесла на чердак завтрак из манного пудинга и зеленого чая. А я еще нежилась в лучах солнца на своей перине.

– Поленька, как твои дела?– спросила она, сама понимая, что этот вопрос с утра да с подносом с завтраком в руках, был странным. Об этом говорили и ее голос, и выражение лица. Она не умела играть.

– Мам, ты чего?– взъерошив волосы на голове, протянула я.

– Просто побеспокоилась,– не решилась мама начать сразу.

Я поднялась, свесила ноги с кровати и недоверчиво посмотрела на нее.

Она неловко кивнула на поднос:

– Ешь.

– Мам, ты не волнуйся, я займусь огородом: прополю, вырву морковку… Я сегодня никуда не собираюсь.

И хоть мама улыбнулась, трудно было не заметить ее смятение.

– Мам?

– Поля, мне тетя Глаша сказала, что вчера ты уехала из дома и вернулась на дорогой иномарке?– наконец несмело спросила она.

Да уж, язык до Киева доведет! Треснуть бы эту тетю Глашу по причинному месту!

Ну, а что было беситься-то? Рано или поздно, так сказать.

С утра голова плохо варила, но я сообразила утаить главную интригу. А остальное трын-трава.

– Мам, а если тебе тетя Глаша скажет, что я встречаюсь с мэром Алушты, ты поверишь?– пошутила я.

– Поля?!– возмутилась мама.

– Он же молодой, сравнительно…

– Нет, конечно,– уверенно ответила мама.– Но…

– А я, правда, с ним встречаюсь,– на полном серьезе вставила я и, не дрогнув ни одним мускулом, посмотрела матери прямо в глаза.

Ее лицо мгновенно вытянулось, губы слегка задрожали и поднос в руках тоже.

– Поля, ты соображаешь, что говоришь?

– Вот видишь, ты мне практически поверила,– смягчила я тон и выражение лица, а потом громко рассмеялась.

Мама пожурила меня только взглядом.

– Ты у меня шутница, но ты же знаешь, что у меня есть повод волноваться?

– Мама, ты опять за свое?– вспылила я.

– Поля!– строго сказала мама.– Когда ты вышла замуж, я немного упокоилась…

– Немного?!– поразилась я.– Я думала, ты давно держишь меня за взрослого человека?!

– Ты взрослая, но я не знаю, что у тебя творится в голове?!

– А тебе и не нужно знать. Ты просто доверяй мне. Мама, я переехала сюда на твои глаза не для того, чтобы взяться за старое…

Чердак почти искрился от моего негодования, но сигнал машины, привозившей нам молоко и творог, заставил притормозить.

– Слушай, мама, я взрослая, и обещаю, что ты не будешь за меня краснеть. А своему шпиону передай, что за мной ухаживает приличный молодой человек, и у меня нет оснований отказывать ему в симпатии,– на одном дыхании высказала я и выглянула в окно.– Сейчас я выйду, Антон. Не буди народ своей крякалкой!

Я накинула спортивную куртку, влезла в шорты и бегом спустилась с чердака.

– Ой,– вернулась я,– мам, спасибо за завтрак. Я сейчас, ладно?

Мама продолжила сидеть на кровати, переваривая мои слова. Наверное, она думала, о том, куда я снова вляпалась. С одной стороны, ее интуиция была права, но с другой-то – никакого криминала в моих отношениях с Македонским не было. Может быть, она еще и позавидовала бы, узнав, какими вкусностями кормит меня Ярослав. Она ведь гурман!

А впрочем, как-нибудь я приглашу ее в его ресторан, и для нас сделают самые лучшие блюда мира. Ну, почему она должна быть против?!

И в тот момент, когда я размышляла над всем этим, расплачиваясь с молочником, в голову пришла дико соблазнительная мысль. Я чуть банку с молоком не выронила, представив, что будет, когда осуществлю задуманное.

А задумала вот что: у Ярослава наверняка должен был быть цифровик, и я могла сделать самые потрясные фотки, чтобы отправить Верунчику, которая подсунет их девчонкам, мужья которых тесно общаются с Белохвостовым. Уж они-то сплетники похлеще здешних: донесут до него всё в ярких красках. Зная Кирилла, с уверенностью можно предположить его реакцию: он будет кусать пятки от ревности и уязвленного самолюбия. А еще оттого, что мне без него хорошо!

Вот так! Чтобы никто и не сомневался, что Полину Сосновскую с руками и ногами оторвут, а всякие там выщипанные хвосты далеко в прошлом…

Идея была не нова, но восторг вызывала безумный.

Ох, сколько нужно-то было, чтобы получить порцию адреналина и чувствовать себя на вершине блаженства?! Какая-то художественная малость!

С мамой мы помирились, как только я закончила прополку нескольких грядок и принесла ей букет из свежевыкопанной морковки. Она, конечно, не злилась, но частенько расстраивалась из-за моего поведения.

Ну, а потом, когда мы чистили эту морковку, а Сенька восторженно растаскивал вершки по двору, я сказала маме, что действительно принимаю знаки внимания одного недурного парня. Но вот имени его называть не стала. Ярослав Македонец был известной фигурой в городе. Зачем маме было лишний раз волноваться?

Хоть и недолго продлится ее неведение (именитый шпион под псевдонимом «тетя Глаша» донесет на первой же сходке), но пусть все останется, как есть. Может, мама и за год не узнает, с кем я повелась (как бы наивно это ни звучало).

– У тебя с ним серьезно?– поинтересовалась мама.

– Что значит – серьезно? Если ты о том, сплю ли я с ним, то пока нет. А всяким бредом типа любовь я свою голову больше не забиваю.

– Ты откровенна до неприличия,– поразилась она.

– А что ходить вокруг да около? Все же ясно, что происходит между мужчиной и женщиной. Меня никто не обидит, не беспокойся.

– Да, тебя не обидят,– была вынуждена признать мама, потому что знала, на что я способна в гневе.

Все обиды чаще всего оборачивались против моих обидчиков. Никогда не подсчитывала победы, но я всегда оставалась удовлетворенной.

От нетерпения скорее завоевать, что ли, Ярослав появился у моего дома этим же днем. И он проигнорировал мою просьбу: не появляться у двора без предупреждения. Хотя, это было уже не так важно. Взбудоражен был только Сенька.

Мама только удивленно посмотрела на мой простой наряд, учитывая, что это было, так сказать, второе свидание. Но я успокоила ее тем, что больше не стану припудривать носик, чтобы понравиться даже самому первому мужчине на земле.

Надо сказать, свиданьице оказалось необычным. Но мне понравилось.

– Полин, а кто ты по профессии?– спросил меня Ярослав, когда с прежней обходительностью усадил в машину.

– Я? Менеджер по управлению персоналом. А что?

– Отлично! Значит, разберешься,– вдохновленно заключил он.

– В чем?!– недоуменно прищурилась я.

– У меня катастрофически не хватает рук, поможешь?

– Руками?!– поморщилась я.– Огород пропалывать не буду!

– Головой,– засмеялся Ярослав.– Тебе нужно будет только раскидать всю хозяйственную часть по направлениям! Ну, ложки, поварешки, столы, стулья, проще говоря, составить список покупок. Мне очень некогда, а ты справишься. Может, даже что-то новенькое придумаешь. А?

– То есть ты предлагаешь мне поработать на тебя?

– В некотором смысле, да.

– Я так понимаю, помочь укомплектовать твой новый бар?

– Харчевню.

– Чево?!

– Харчевню. Это типа уютной домашней кухни с гостиничными номерами. Это мой новый проект. Хочу попробовать новое направление.

Что ж, это было интересное предложение! Уж лучше мне заниматься интеллектуальной работой рядом с ним, чем ожидать предложения поехать к нему домой.

Мы приехали в тихое уютное кафе «Боцман» и сели на втором VIP-этаже, где в первой половине дня было мало народа. Официанты обслужили нас по высшему классу. Ну, по крайней мере, были вежливы и аккуратны. Кухня, как и ожидалось, была – пальчики оближешь.

Мы перекусили, и Ярослав разложил передо мной каталоги фирм, с которыми стабильно сотрудничал, и указал, на что обращать внимание при составлении списка заказа.

О! Я, как настоящая девчонка, увлеклась деталями: рассматриванием мебели, техники, шикарной и оригинальной посуды, аксессуаров и декора. На вопросы, возникающие по ходу моей не пыльной работенки, Ярослав отвечал тут же, а иногда без малейшего беспокойства бросал безответственные фразы:

– А это реши сама, пожалуйста.

Или:

– Надеюсь на твой вкус.

Поглядывая на Ярослава, с какой серьезностью он относился к моему участию в его деле: отвечал на вопросы, шутил и снова возвращался к делу, я была удивлена его профессионализмом и доверием. Хотя, в принципе, я играла всего лишь роль счетной машинки.

А когда кафе стало наполняться людьми, мы переехали в саму харчевню, в которой были только голые стены. До полного Welcome, как до Китая пешком, но мы устроились на полу, на брезенте, который для нас отыскали Сергей и Стас, и продолжили работу.

Не скажу, что это было весело, потому что устали мы оба. Особенно Ярослав, который практически без передыха вел переговоры по мобильнику то с поставщиками, то с менеджерами собственных предприятий, то с партнерами, то давал поручения Сергею, а потом нервно ждал от него ответа.

Да, непросто было построить домик и зарабатывать на нем денежки. Столько было нюансов, подводных камней, неприятных решений, но тем не менее камешки медленно складывались в мозаику. Ярослав не сдавался. Он так ругался после очередного отказа или напряженного разговора, злился, срывался с места и хватался за телефон и снова искал выход. А потом решение находилось само: кто-то оказывался более сговорчивым или, переборов себя, Ярослав шел на уступки.

А вечером, когда запланированный объем работ был выполнен, Ярослав отправил Сергея с бумагами в домашний офис, а мы поехали поужинать в «Танцующий кальмар».

– Ты всегда работаешь на износ?– поинтересовалась я, разминая спину и ноги после долгого сидения на полу.

– Случается, когда работаю над новым проектом.

– Бедненький,– посмеялась я.

– А ты зря смеешься,– сказал Ярослав, хитро улыбаясь.– Вот сейчас я перекушу и всю ночь буду, как огурчик.

– Ты на что намекаешь?– выпрямилась я, закинув ногу на ногу.

– А я не намекаю,– лукаво изогнул бровь он и внимательно посмотрел в глаза.

– И на что ты не намекаешь?– прищурилась я.

– Потанцуем, послушаем музыку, посмотрим кино… у меня.

– А если мне не понравится, то я оденусь и уйду?– усмехнулась я его неприкрытой хитрости.

Он отвернулся к дороге и усмехнулся себе под нос.

Я еще некоторое время разглядывала его лицо, чтобы понять, сделает ли он то, о чем говорит, или все-таки даст мне еще немного времени. Но у меня ничего не вышло.

Эх, не была я экстрасенсом!

По пути мы заехали в два ресторана, Ярослав сделал несколько звонков и раздал поручения. А я, как дурында, сидела в машине и ждала его.

Зачем я тратила на него время? Деньги? Может, и деньги, а может, мне было скучно? А может, мне нравилось внимание такого парня? Черт ее знает, эту девчоночью логику!

Самое раздражительное в этом вечере было то, что рядом крутился Стас. Пока Ярослав болтался по делам, эта горилла наматывала круги вокруг его машины. По его взгляду, поняла, что он не забыл, как я его продала хозяину. И честно, интуитивно боялась встретиться со Стасом где-нибудь в темном переулке.

Потом неожиданно, не спрашивая, Ярослав поручил Стасу отвезти меня в «Танцующий кальмар» и побыть со мной там. Стас послушно сел за руль машины Македонского, и мы поехали по темным переулкам коротким путем.

За всю дорогу я не произнесла ни слова. Но если бы он хоть на сантиметр сдвинулся со своего кресла в мою сторону, клянусь, я была готова расцарапать ему морду.

Стас подвез меня к ночному клубу, проводил в зал, расталкивая людей своими громадными плечами, и посадил за столик Ярослава. А сам уселся напротив.

Неизвестно, сколько бы мне еще пришлось ждать Ярослава, но соседство с дебильным охранником меня не устраивало.

– Слушай, может, ты пойдешь у бара потусуешься?– предложила я Стасу.

Но он глянул так, что я могла бы подавиться, если бы что-нибудь жевала.

– Ладно, тогда сиди сиднем, а я буду у бара,– решила я и встала.

На удивление, бревно осталось неподвижно, а я, заняв место у барной стойки, попросила сока.

Такое окончание вечера не устраивало. Я не собиралась просиживать его под прицелом Стаса и, как только тот на секунду отвлекся, юркнула в толпу танцующих и тихо вышла из бара.

Но и тут меня спалил Македонский.

– Полина, почему ты одна? А где Стас? Я же приказал ему не отходить от тебя?– сердито спросил он.

– А я что, уже не в состоянии о себе позаботиться?– возразила я.

Тут из-за дверей клуба с матюгами выскочил Стас и наткнулся на мое плечо.

– Ай-й,– вскрикнула я от резкой боли.– Синяк же будет, бревно!

Ярослав и Стас переглянулись, и первый взглядом отослал второго назад. Затем Ярослав подошел ближе и положил мне на плечо ладонь.

– Больно?

– Иди ты!– бросила я и дернула плечом.– Какого черта ты меня с ним оставил? Больше никогда так не делай или я отказываюсь с тобой встречаться.

Из-за боли я разозлилась и была категорична, но Ярослав бережно обнял и попытался прижать к себе. Однако я сердито дернулась и оттолкнула его.

– Все? Уже почти ночь. С меня хватит. Я устала.

– Поехали ко мне?

– Щас!– возмутилась я.

– Но мы почти и не были сегодня вместе?– возмутился Ярослав.

– О-о, а это твои проблемы, голубчик,– усмехнулась я и помахала ему ладошкой.– Бай-бай.

Я сделала вид, что не расслышала его раздраженного выдоха и, не оглядываясь, пошла на автобусную остановку.

– Полин, ну куда ты пошла?

– Домой, если ты не против.

– А я?– притворно обиженно спросил он.

– А ты к черту!– крутнулась я вокруг себя и продолжила идти.

– Вот спасибо!– развел он руками и хлопнул себя по бедрам.– А как насчет завтра?

– Я увольняюсь.

– Ты хороший работник,– засмеялся Ярослав.

Так мы препирались еще минут десять, а потом я сдалась и разрешила ему отвезти себя домой.

В машине он расслабился, да и я угомонилась. Он рассказал несколько смешных анекдотов, мы спели хором какую-то дрянную песенку (кстати, получилось забавно!) и договорились встретиться следующим вечером, чтобы просто отдохнуть вместе. Он был таким юмористом. Честно, давно так не смеялась с мужчиной. Настроение взлетело вверх, даже захотелось завтрашнего дня в его компании. И, конечно, я вспомнила о фотосессии: с нею надо было поторопиться, пока у Кирилла не остыл мой след.

Уж если жалить, то прямо в сердце!

В следующий вечер мы оказались в клубе «Русалки». Там некоторое время назад шел ремонт основного помещения. И именно сегодня было его открытие. Это был зал со столиками и удобной танцевальной площадкой, отделенной от сидячих мест невысоким подиумом по периметру, на котором должны были танцевать те самые русалки, а в центре возвышался подиум для музыкантов.

И пока Ярослав отвлекся на дела и общался с менеджером клуба, я перезнакомилась со всеми сотрудниками и наемными музыкантами. С последними я сразу подружилась. Настроение еще с утра было превосходным, я была в нужной форме.

Но что-то разговоры Ярослава затянулись, а мне уже не терпелось сделать несколько откровенных фотографий. А потом, услышав настройку музыкальных инструментов, я дотронулась до руки Македонского, чем отвлекла его от менеджера, и спросила:

– Можно, я спою? Ну, скукотища же!

– Весь зал и музыканты в твоем распоряжении. У тебя есть целый час до открытия,– обаятельно улыбнулся Ярослав.

Сегодня для меня все было обаятельно. Я зажигала все вокруг своим настроением.

– Ой, как здорово!– обрадовалась я, как ребенок.– Слушай, будь другом: щелкни меня для потомков, а?

– Давай,– согласился Ярослав.– Возьми гитару, что ли…

Парни из группы подали гитару. Ярослав поманил их рукой, чтобы те создали видимость выступления.

Эх! Жаль, что все это не было снято на видео со звуком, с эмоциями. Такой бы спектакль получился! Хотя пришлось бы продумывать детальный сценарий, чтобы все смотрелось эффектнее. А это уже походило на маньячество или паранойю: во что бы то ни стало досадить Белохвостову.

В общем, фотосеанс получился клевый. А когда парни изобразили на своих инструментах что-то среднее между блюзом и джазом, их музыка так взбудоражила, что я решила спеть по-настоящему, не под караоке.

На ум пришла только одна песня из репертуара Шафутинского с нотками джаза и движениями степа, и музыканты великолепно мне подыграли. Основной свет в зале был потушен, прожектора обращены на сцену, в моих руках микрофон…

Одета я была, увы, не как эстрадная певица, но все это пережили. Зазвучали первые аккорды на гитаре, и пошел такой драйв!

Пока я резвилась на сцене, меня вышли послушать бармены и официанты. Ради такого случая Ярослав не разогнал их по своим местам, сам уселся за столиком в углу и продолжил работать с менеджером и бумагами. Он и сам часто отвлекался на меня, и охранники не сводили глаз. Конечно, не из-за моих выкрутасов, а по его приказу и потому, что местные русалки вышли на разминку.

О-о, как я пела! Со всей душой, с куражом, с подтанцовкой, как будто проходила по конкурсу. Я давно так не веселилась, с того последнего разговора с Ярославом на пляже. Или еще раньше?

А потом мои зрители стали расходиться. И среди полумрака я заметила, как по пустому залу в сторону Ярослава проплыла женская фигура в очень соблазнительном наряде. Конечно, я продолжила петь, выбрала еще какую-то песню, но настроение было уже не то – любопытство мешало сосредоточиться на словах. В конце концов, оно победило.

Я поблагодарила ребят и спустилась к бару выпить воды. Ярослав не заметил приближения, потому что его стол от бара заслоняла невысокая, но пушистая пальма. Я нарочно стала как можно ближе к столику, где сидел Ярослав с дамочкой, похожей на гламурную шкатулку с драгоценностями. Нет, все было стильно, в тон, в цвет, но на такую безукоризненность и манерность у меня была аллергия.

Госпожа Белохвостова всегда указывала на такой тип женщин и стремилась уподобить меня им. Но четырехлетняя практика оказалась бесполезной тратой времени. Наверное, только язву себе нажила? Или таких ничто не брало?!

Короче, стою я у бара, пью свою минералку и слышу:

– Неплохо поет, но наряд у нее отвратительный. Ты что, не сказал ей, что вот-вот придут важные для тебя гости? Как-то негоже встречать их в таком виде. Где ты взял эту певичку?

– А это не певичка,– усмехнувшись, ответил Ярослав.

Почему-то в тот момент показалось, что он скажет, что просто спит со мной или купил за миллион. Но он продолжил, и его слова немного ободрили:

– Эта девушка здесь не работает.

– А, ну, слава богу. Я уже подумала, что у тебя испортился вкус.

Я тут же повернулась, сделала несколько шагов к столику и, выставив руки на бедра, уставилась на обоих. На удивление себе, я смолчала в ответ на оскорбление этой фифы. Но все сказал Ярославу мой испепеляющий взгляд.

Не сомневаюсь, что он понял: я слышала их разговор. Он невозмутимо повернул голову к змее и сказал:

– Это моя девушка – Полина. Прошу любить и жаловать,– затем Ярослав обратился ко мне.– Полина, это Виктория Крэнус, моя давняя знакомая и партнер.

Я обратила взгляд на фифу.

– Боже мой, ты что, шутишь?!– поразилась (я бы даже сказала, оскорбилась) Кракенус.

– Похоже?– тут же спросил Ярослав.

Кактус (или как там ее?), наверное, позеленела от злости (в полумраке было не рассмотреть). А я не стала проявлять характер и манер и без всякого чувства долга и вины, без единого слова в ответ отправилась к сцене, чтобы еще что-нибудь спеть.

Не было желания отвечать на глупые насмешки. В этот день я была паинькой. Ну, почти…

Чуть позже я устроила небольшое показательное выступление, но оно никому не повредило, а только добавило азарта продолжать отношения с Македонским, ну и познакомило с его основным кругом друзей (или типа того). Это было так…

Клуб открыли. Сразу набежали люди. Загремела музыка, забегали официанты, закрутилось, завертелось. Я больше не стала демонстрировать музыкальные способности, остановилась на танцевальных.

Ярослав немного посидел со мной в баре, мы полюбезничали, а потом начались звонки, скучный треп, приветствие знакомых, и каждый норовил утянуть его за свой стол.

О чем можно было говорить в такой атмосфере? Не понимаю! Он просил меня быть рядом, и я была. Но не собиралась играть роль послушной собачонки у его ног.

Вся эта суета быстро осточертела, и я пошла танцевать. Думаю, Ярослав даже не заметил, что я исчезла. А вот его псы все время были где-то поблизости.

А тут началась такая музыкальная программа! Хип-хоп с рок-н-роллом, латино с рэпом, и меня так завело, что я буквально сразила публику своей резвостью, ну и, разумеется, талантом. Меня приветствовали аплодисментами и криками, заключили в круг, где я зажигала то с одним, то с другим. Много было еще горячих парней и девчонок. Мои движения повторяли по кругу, музыка была что надо, тело слушалось, как никогда, и это был настоящий экстаз. Башню срывало от удовольствия.

Но потом стало жутко жарко, и я вышла на свежий воздух. Отдышавшись и приготовившись к очередной порции гормонов счастья, я вошла в зал и направилась к танцплощадке.

Неожиданно по пути меня перехватил Ярослав.

– Эй, я соскучился. Куда ты подевалась?– прижимая мобильник к груди, спросил он.

– Да я тут, совсем рядом,– кивнула я на толпу беснующихся.– Ты иди, работай. Мне вполне хорошо.

– Полин, у меня звонок. Ты не уходи далеко, а?

– Я танцевать,– непонимающе пожала плечами я.

– Слушай, посиди с нами. Разбавь нашу скучную компанию?

Я оглянулась на зал, потом на столики. В принципе, я была не против его компании. Надо же было узнать, с кем он тусуется.

– О'кей,– согласилась я.– А где вы сидите?

– Столик номер семнадцать. А я быстро звякну, и к тебе.

Пританцовывая, я спустилась с подиума в зал, где стояли столики. И только оказалась у одного из них, как вдруг почувствовала на своем запястье и локте чьи-то горячие потные пальцы. Не успела я вякнуть, как кто-то буквально выдернул меня из толпы проходящих и рывком усадил на стул. Я чуть пальцы ног не сбила о ножку стола и, если честно, испугалась.

Это оказался высокий широкоплечий бритоголовый парень, чем-то напоминающий Стаса.

Кстати, куда в этот момент подевались охранники Яры, мне было любопытно? Следили за мной весь вечер, и тут, бац… и испарились!

Короче, бритоголовый скалился во все свои тридцать два зуба, кривые, но белые (хороший у него стоматолог, наверное). Но меня ужасно возмутил этот жест, и я рванулась от него в сторону.

– Руки!– гаркнула я этому хаму.

За столом сидело еще четверо, и они довольно рассмеялись представлению.

Вне себя от злости я вскочила на ноги, но парень не дал возможности даже на сантиметр отойти от стола. Он навис надо мной, как скала.

– Куда рвешься, цыпуля? Ты чё, заработать не хочешь?– недовольно бросил он в лицо, и от его слюней меня перекосило.

– Посиди с нами, девочка,– сказал кто-то еще.

Меня так взбесило их хамское поведение, что слов не оказалось, только слюни и то матерные. Я уставилась на бритоголового и поняла, что меня поймали в сети и просто так от них не отделаться.

Я снова вырвалась, прищурилась и скрестила руки на груди.

– Ха, да она с характером! Ну чё, ты определилась?– крикнул кто-то из-за стола.

– Чё ты выделываешься? А ну, сядь!

Я повела плечом, в упор смело посмотрела на здоровяка и решительно заявила:

– Что, бить будешь?

– Ха-ха-ха,– заржали за столом, и не только за этим.

– Ты чё, курица, денег не хочешь заработать?

– От вас, что ли?– обратилась я ко всем сидящим.

Бритоголовый чуть не взорвался от злости, что какая-то девка давала ему отпор.

– А ну, пошла!– взревел он и надвинулся на меня, угрожая толкнуть так, что летела бы я кубарем по залу.

Ух ты, и надо же было так завестись с дури! Или этот мачо тире чмо был так одинок, что уже понятия не имел, как обращаться с девчонками? Бедняжка!

– Вот дура!– произнес еще кто-то за столом.

Я окинула лица сидящих. Среди них был один пожилой дедок и трое молодых мужчин, а вернее, мужиков. Дедок молчал и чинно выкуривал свою сигару (важный, видать, был тип). Остальные ухмылялись и косились на меня своими пьяными поросячьими глазками.

И тут взгляд упал на середину стола, где на таблоиде было выбито «№ 17». Это был тот самый стол, за который меня приглашал Ярослав.

Ну, надо же, удружил! Вот как, значит, он меня ценит? Ну и сволота же у него в друзьях пасется!

Я громко усмехнулась и окинула всех сидящих презрительным взглядом.

– А ну, пошла, я сказал!– снова гаркнул бритоголовый и почти замахнулся на меня своей огромной лапищей.

– Да уж нет,– язвительно ответила я и резко опустилась на стул за спиной.– Я уж посижу с вами.

– А вы молодец!– сказал пожилой.

– А то!– подтвердила я и покосилась на бритоголового.– Ну, чё стоишь, неси выпивку?

– Ты чё такая резвая?– рухнул на стул тот.

– У тебя учусь!

– Приветствую вас, милая девушка. А ты не встревай, сядь уже!– попросил дедок.

– И я вас,– с усмешкой кивнула я пожилому.

– Как вас зовут, девушка?– продолжил он.

– Полина.

– Полина, а вы хорошо танцуете.

– Лучше всех! А вы один за столом такой воспитанный?

Не успел тот ответить, как другой громко скомандовал:

– Ну, так иди и спляши нам на столе!

А тот, который сидел рядом, взял меня за руку и силой вытащил из-за стола. Мои глаза, наверное, сверкнули зверской яростью. И если не одно но, я бы набросилась на него, как дикая кошка, и расцарапала бы лицо, но в эту секунду на меня сзади натолкнулся Ярослав, что-то громко кричащий в свой мобильник.

Он остановился и, щурясь от напряжения, потому что из-за музыки было плохо слышно, кивал говорящему в трубку.

– Да, да, все я понял…

– Эй, Яра, каких ты девок сюда пускаешь?– возмущенно крикнул бритоголовый.

Ярослав тут же оглянулся на стол, сразу отключил телефон и напряженно посмотрел мне в лицо.

Я подумала: хорошо бы ему вспомнить мое первое условие.

– Я что-то не понял?– недоуменно проговорил он, вопросительно подняв брови.

– Яра, да сядь. Цыпа почти готова для нас танцевать,– засмеялся один из джентльменов.

– Ну, пошла, пошла,– подогнал бритоголовый.

Пожилой только укоряюще покачал головой и откинулся на спинку стула.

– Макс, ты чего?!– возмутился Ярослав, и его буквально затрясло то ли от страха потерять свой миллион, то ли от оскорбления его «благородных чуйств».

Но не успел он продолжить, как я перебила его:

– Да, я буду танцевать для этих господ.

– Я не думаю!– взял за руку он.

– А ты не думай! Смотри!– съязвила я.– Я уж станцую, чтобы они слюнки-то свои утерли!

– Так, черт возьми, что происходит?! Кто-нибудь мне объяснит?– возмутился Ярослав.

Но кто-то из его друзей дернул его за пиджак и усадил на то место, где недавно сидела я.

– А где же деньги, господа? Вы обещали хорошо заплатить?

Лицо Ярослава вытянулось и побелело от злости. Или от чего там еще оно могло побелеть?

– Боря,– обратилась я к бармену,– что пьют эти господа?

– Текилу и виски,– ответил тот.

– Тогда на все, пусть запьют свои грязные слюни!

Толпа вокруг столика как-то быстро рассосалась. Все отстранились в ожидании чего-то непредсказуемого. Я вышла к подиуму, запрыгнула на него в два счета и крикнула так громко, чтоб ди-джей меня услышал:

– Ди, давай мне фламенко! И погромче!

Ярослав и вся его шушера онемели.

Попса резко сменилась вступлением гитары и ударных. Я была намерена разорвать зал на части. Я сделала несколько вступительных па, в запале спрыгнула с подиума, подбежала к столу номер семнадцать и резко сорвала с него красную скатерть, оставив господ вытирать свои морды от выплеснувшихся на них виски, кофе и остатков жратвы. Скатерть была повязана на бедра, и ноги сами пошли в пляс. Да так пошли, что я сама не ожидала от себя такой прыти.

А народу понравилось!

Конечно, сейчас не передать всех эмоций, которые были в тот вечер, но носы этой шушере я утерла знатно.

А в конце танца, а длился он почти шесть с половиной минут, задыхаясь, но еще полная сил вставить всем по первое число, я швырнула скатерть на стол, топнула в последний такт и замерла в гордом презрении.

Ярослав, наверное, и не моргнул за все выступление. Он только как-то странно поправил воротничок рубашки и умыл лицо ладонями.

Я только беззвучно усмехнулась в полной тишине (народ в зале тоже притих) и, не ожидая всяких там оправданий и извинений, вышла из зала. А когда оказалась в холле у гардероба и туалета, из зала не грохнула музыка, все оказалось намного интереснее. Ярослав не побежал за мной (хотя думала, он полетит спасать свой миллион, ведь такого я могла ему не простить), он устроил там целую разборку при всем честном народе. Половины я не расслышала, но за столом было сказано что-то вроде этого:

– Вы что, охренели, что ли? Вы на кого хлебало раззявили?

– Яря, ты чего? Это ж просто клубная девка?

– Это не девка!– взорвался он.– Это моя женщина! И я не для того несколько месяцев на нее потратил, чтобы какие-то придурки мне все испортили.

Это было цинично, но зато честно.

– Да, смелая девушка! У тебя таких несговорчивых никогда не было,– заметил пожилой.

– Вот именно!– бросил Ярослав, и что-то ударилось об пол (наверное, это был стул).– Завтра я пригласил вас на шашлык. Ты, Макс, и ты, Олег, персонально извинитесь перед ней на коленях. Остальные в любой форме…

Непереводимые слова я упустила ради приличия.

– Ты чё, гонишь, что ли?!– возмутился кто-то очень заносчивый.

– Это Полина Сосновская. Она моя женщина. Все слышали? И если хоть одна (пип-пип) тронет ее пальцем (пип-пип), будет отвечать передо мной лично. Надеюсь, не нужно повторять?!

А дальше он так орал, такими матами бросался, что мне стоило поучиться у него такому методу подавления противника. Я и не знала, что Ярослав так умеет выражаться. Наверное, в его компании было принято разговаривать друг с другом в таком угрожающе-приказном тоне? Или Ярославу это прощалось, учитывая его непростой характер?

Медленно шум в зале начал возрастать, и я уже не могла разобрать слов. Да и, в принципе, все было ясно. Я застегнула молнию на короткой ветровке, отвернула штанины бридж и прогулочным шагом пошла по улице в направлении дома. Всего-то ничего: два квартала.

А рядом еще был пляж. Несмотря на то что было прохладно, иногда кожа покрывалась гусиными пупырышками, я медленно свернула на пляж и побрела по кромке воды. Все-таки вода успокаивала.

Я не нервничала, не бесилась. Вот еще, из-за каких-то уродов портить нервы, но жаль было моего настроения и того кайфа, который поймала, натанцевавшись в кругу зевак. Главной задачей сейчас было сосредоточиться на выполнении пакостного плана, а все остальное можно проигнорировать. Мне ли было привыкать к подобному обращению? Главное, чтобы это не стало привычкой у тех, с кем мне по долгу контракта с Македонским предстояло общаться. А уж об этом, я думаю, он позаботится.

На повороте на мою улицу невдалеке я заметила джип охраны Ярослава. В салоне горел свет, и вырисовывалось три силуэта. Я остановилась и специально недовольно скрестила руки на груди.

– Что ли на мне маячок?– размышляя вслух, сказала я.– Или вы действительно псовой породы?

Спустя несколько минут, утопая в песке модными туфлями, ко мне подошел Ярослав. Он остановился на расстоянии двух метров, как будто опасался подойти ближе, и, сунув руки в карманы брюк, виновато подмял губы.

– Это мой пляж. Тебе нечего здесь делать,– суровым тоном проговорила я, смело глядя ему в глаза.

– Ты злишься,– заключил он.– Я тебя понимаю.

– Играешь в хорошего парня?– усмехнулась я.– Не стоит. Не пожалею.

– Полина…

Он подбирал слова, но ему никак не удавалось найти нужных, чтобы не испортить все окончательно. Он же не знал, что я не собиралась порывать с ним. А я просто наслаждалась его замешательством, тревогой и искренним сожалением.

– Полина, поехали ко мне? Поговорим, а?– наконец просто сказал он и умоляюще посмотрел на меня.

– Мне это больше не интересно,– намеками говорила я, держа в его напряжении.

– Ну, перестань. Они же не знали, кто ты? Я им все объяснил, такого больше не повторится,– затараторил Ярослав.

И что он так разволновался? С его-то размахами и пожалел миллион? Да еще гривен, а не евро? Или потерять не завоеванное было бы еще досаднее, чем обеднеть на миллион? Ну, это было вполне по-мужски.

– Ну и друзья у тебя,– заметила я и освободила его от тяжелого пристального взгляда.

– Это приятели, так, местная шпана,– делая шаг навстречу, оправдался он.

– Я так и подумала. Ты не тянешь на шпану, поэтому и не вписываешься в их круг. Зачем они тебе сдались? Ты же бравый парень, такой мачо, и вдруг такая плесень в друзьях? Ты меня разочаровал.

Ярослав опустил глаза и шумно выдохнул.

– Ну, прости, облажался в первый раз. Давай не будем горячиться?

– А кто горячится? Ты думал, они меня, как кеглю, вышибут? Не на ту напали! А вот ты проштрафился.

– И?– настороженно спросил он.

– Что и? Проштрафился – заплатишь!– выставив руки на бедра, на полном серьезе заявила я.

Ярослав вдохновился и тут же продолжил:

– Сколько?

Этот вопрос покоробил. Кем он меня считал?!

Я закатила глаза к небу, опустила руки и возмущенно покачала головой.

– У тебя все в деньгах исчисляется, супербизнесмен?

Он расслаблено улыбнулся и взъерошил себе волосы на голове, вернее, причесал свой ежик.

Я засмеялась, но тут же посерьезнела, чтобы не ослабить напряжения.

– Ладно, о штрафе потом. Но спасибо тебе.

– За что?– недоуменно спросил Ярослав.

– Что так терпелив и не говоришь со мной на втором языке.

– Каком – втором?– не понимая, о чем я, нахмурился он.

– Ну, на том, в котором сплошные этажи,– усмехнулась я.

Ярослав долго недоуменно смотрел на меня, а потом догадливо выдохнул и расслабленно улыбнулся.

– Ну, у меня с ними свои понятия.

– А то! Так, какие планы на завтра? Меня никто не предупреждал о том, что завтра передо мной будут стоять мужчины на коленях. Должно быть, занимательное зрелище?

– Значит, ты все слышала?

– Огорчу ли я тебя или порадую, но у меня уникальный слух.

– Это я заметил,– улыбнулся Ярослав и сделал еще один шаг ко мне.

– Подойдешь еще ближе – пожалеешь,– серьезно пошутила я.

А Ярослав посмотрел на меня таким странным взглядом, так долго и не моргая, что мурашки по спине побежали (а может, это было от холода?). Я отчего-то смешалась и ляпнула первое, что пришло в голову:

– Притормози!

Он широко улыбнулся и вытянул свою ладонь в мою сторону.

– Иди ко мне?

– Зачем?– снова скрестила я руки на груди.

– Не бойся, я не кусаюсь,– настаивал он, а за его улыбкой пряталось что-то пленительное и одновременно пугающее.

И я рискнула. Я медленно подала руку, ни на одну секунду не выпуская из внимания его взгляд.

Ярослав ловко захватил мое запястье и притянул к себе. Мы практически столкнулись носами.

А он был симпатичный!

Четко очерченные карие глаза, прямой нос, высокие скулы и чувственные губы смутили меня. Я разозлилась, что почувствовала такое по отношению к этому человеку.

По его взгляду, медленно опустившемуся с моих глаз к губам, я ощутила, что не смогу избежать поцелуя. И тогда уперлась руками в его грудь и оттолкнулась. Но он захватил обе мои ладони и изящным оборотом повернул меня лицом к морю, заключив в объятья.

– Поехали ко мне?– выдохнул он. Его голос был полон желания.

– Не рановато ли?– ответила я, чувствуя его горячее дыхание на затылке.

– Я завтра уезжаю…

– Куда?– пытаясь выбраться из его рук, переплетенных у меня на груди, спросила я.

– Буду скучать…

– Неужели?

– Да, буду.

– А я, нет!

– Ах ты, колючка!– шутливо улыбнулся он и добавил.– Вернусь через два дня.

– Да, на поминки успеешь,– усмехнулась я.

– Какие поминки?!– возмутился он.

– Ты меня почти придушил,– выворачиваясь, ответила я и шутливо упала в обморок.

Он живо повернул меня к себе и крепко обнял. Я тихо засмеялась ему в грудь и положила голову на его плечо.

Он молчал и тяжело дышал. Я вдруг прокрутила мысль, что мое поведение могло показаться кокетливой игрой, и сразу попыталась оттолкнуть его. Но его руки и воля были сильнее моих стараний.

А может быть, я не слишком старалась?!

Я содрогнулась от разницы температур наших тел: он был такой горячий, сильный, высокий, а я почти замерзла от прохладного ветра с моря.

– Ты замерзла,– приглаживая мои волосы на затылке, проговорил он и погладил плечи и спину.

– Нет,– сопротивляясь его рукам, но и прижимаясь к нему всем телом, возразила я.

– Ну, ладушки, не дуйся. Это же просто мужики. Пьяные, расслабленные мужики. Они больше не посмеют сказать тебе и полслова,– ободрил Ярослав, еще крепче обнял и провел губами по виску.

– Ты им прикажешь?

Ярослав засмеялся. Наверное, я ляпнула глупость или что-то вроде того.

– Я никому не позволю обижать мою девушку.

– Конечно, когда всенародно объявил об этом, никто и пальцем на меня не покажет,– с упреком и с усмешкой заметила я.