Любовь с условием и без…

– Ну, все. Забыто? Мир?– целуя в макушку, спросил он.

– Мир,– прошептала я, уткнувшись носом ему в ключицу.

Черт возьми, это было приятно! Ничего серьезного, просто тепло и уютно в его руках.

Так мы простояли несколько минут, а затем Ярослав отвез меня домой.

– Ладно, звони, Македонский. Удачной тебе поездки.

– Спасибо. А шашлык переносится. Но Макса и Олега на коленях ты еще увидишь,– пообещал он.

– Да не нужны мне их извинения. Такие дурни могут и оскорбиться, а потом ищи меня в какой-нибудь канавке. Просто не хочу в следующий раз с ними сталкиваться.

– Обещаю. Но все равно не сердись. А про канавку ты даже не думай. Это же не Сицилия.

– Ты знаешь, наша братва пострашней будет. Там хоть все ясно: оскорбление – плата, а тут черт знает, чем обернется.

– Ой, ну пошла фантазировать, глупышка,– мягко улыбнулся Ярослав и наклонился, чтобы чмокнуть в щечку.

Это я ему позволила. Но тут же отклонилась в сторону, чтобы у него не было соблазна развить эту тему.

Ярослав уехал. Но после той, последней встречи с ним почти на следующий день весь город знал, что я девушка Яры и меня нельзя трогать. У кого-то это было написано на лбу, у кого-то это слетало с языка, в общем, к концу недели об этом узнала и моя мама. Я представляла, что теперь ей придется выслушать от своих подруг и знакомых. Вот жил-был такой бизнесмен Ярослав Македонец, никого не трогал, никому не мешал, и вдруг такой жуткий интерес к нему проснулся, что смешно было от того, как люди были готовы узнать любую новость о его личной жизни. На второй день я просто решила не отвечать на звонки и не выходить за двор, чтобы оградить себя от идиотских вопросов соседей и всякой шушеры.

Его не было не два дня, а четыре, и я жила в своем собственном ритме. Мы снова скентовались с девчонками и устроили очередной девичник на диком пляже за городом. Все было классно, и мне никто не был нужен. Снова возникло ощущение, что в моей жизни всё было, как всегда: радостно, беззаботно, отчаянно. Но когда Ярослав появился, я вдруг ощутила легкое сожаление о том, что не видела его в течение этих четырех дней. Мне кажется, мы могли бы здорово повеселиться?!

О-о! Он выглядел потрясающе! На нем был костюм цвета мокрого асфальта из дорогого джинса, белая рубашка, часы от Orion и дорогие туфли баксов за шестьсот. От него пахло Diablo от Hugo boss и, по-моему, он еще больше похудел в сравнении с тем, каким я увидела его в первый раз. Он был стильным, сильным, деловым, дерзким и самоуверенным. Мне нравилось сочетание этих качеств в мужчине.

У-у-у, как позеленеет Кирилл и его мамаша, когда увидят такого мужчину рядом со мной! Да и все мои недоброжелатели в Екатеринбурге обзавидуются. Уж Верка постарается.

Как и было заведено у Македонского, он явился без предупреждения, практически схватил меня в охапку, и мы поехали на обещанный шашлык. Я пыталась уговорить освободить меня от этого мероприятия, но все было бесполезно.

– Давай, шашлык с друзьями ты устроишь без меня? Ну, не место мне среди этих обалдуев?– сравнительно любезно попросила я Ярослава.

– Не могу,– наотрез отказался он.– Ты мне нужна там. Мне будет скучно.

– Танцевать и петь я не собираюсь!

– А шашлык-то ты хоть попробуешь?– засмеялся он.

– А ты взял с собой цифровик?

– Хочешь, заедем ко мне и возьмем видеокамеру?

– Я попрошу, если нужно будет,– недовольно ответила я.

Не так уж и хотелось ехать на этот шашлычок и увидеть рожи бритоголовых идиотов, которые женщину и за человека-то не держали. Но коль уж я туда ехала, то мысленно выбрала два способа сделать этот день хоть каким-то развлечением. Первый – это испортить настроение всем маленькими пакостями, от которых никто больше не захочет видеть меня в своей компании, и тем самым убить двух зайцев. Второй – опустить их всех ниже плинтуса, попросив Ярослава выполнить его обещание насчет извинений на коленях.

Однако все обернулось третьим: как только я поднялась на яхту Ярослава к организованному застолью, все особи мужского пола, присутствовавшие за столом номер семнадцать, кроме дедули, попадали на колени и с диким воплем и битьем лба о палубу молили меня о прощении.

Это было что-то!

Взрослые мужики вели себя, как детский сад на утреннике. Они все были трезвые, и выглядели, как приличные люди. Я даже не узнала их, потому что выражение лиц и глаз были совсем другими, чем за тем столом разврата.

Ярослав сам не ожидал такого от них и, закинув руки за голову, со смехом наблюдал за представлением.

Наверно, это был лучший выход из положения. Но это не означало, что мы с его пацанами нашли общий язык. С моей стороны это был всего лишь вынужденный компромисс. Уже потом, за шашлыком и выпивкой, когда наша компания пополнилась девочками, доставленными Стасом и Сергеем на шлюпке, мужики выболтали одну вещь, которую не рассказывают на трезвую голову женщинам.

– Женщины любят сильную руку. Они любят подчиняться и испытывать боль. Только глупую женщину имеешь, как тебе нравится, а умную, тонкую – сначала, как алмаз, обточишь, а потом тоже имеешь. С обоими веселуха, только со второй – особый кайф.

И я досадно отметила, что они по-своему правы. Только вот нам, женщинам, даже находясь в плену обстоятельств, никогда не согласиться с ними, ни в трезвом, ни в хмельном состоянии. Уж больно все примитивно получалось.

Во всей этой бесовщине порадовало одно: Ярослав не нес чушь, не пил, как сапожник, и не превращался в развязное быдло. Все-таки эта компашка не его уровень. Очевидно, просто старые приятели или среда затягивала. А так, я много смеялась, шашлыка наелась на год вперед, и поняла еще одну вещь: Ярослав не относил меня к женщинам, подобным тем, которые вызывающе раскачивались на коленях самцов и ржали от тупых шуток, и это вызывало симпатию к нему. Ну и потом, всегда можно было сбежать на корму и отдохнуть от пьяного сброда, к умиротворяющему виду моря и радушному солнцу.

Всю следующую неделю у Ярослава на меня не было времени. Да я и не скучала, но пришлось раз через раз присутствовать с ним рядом. Он слезно умолял (шучу, конечно) поужинать с ним и его поставщиками из Польши. Я насладилась только потрясающе приготовленной рыбкой на ужин. Все остальное время провела в притворно-заинтересованном изучении каталога продукции поляков, потому что половины из того, что они говорили, я не понимала и только мило улыбалась.

Что это было со мной? Чудо? Да нет, я просто была в хорошем расположении духа.

Потом у Ярослава было много других дел, и я только была его тенью. Он не отпускал от себя ни на шаг, но не посвятил мне и десяти минут своего драгоценного времени. Но и в этом я нашла свою прелесть: наблюдала за ним, узнавала его, мотала на ус тонкости ведения бизнеса, объедалась разными вкусностями (наплевала на всю диету), иногда пела в караоке. Короче, отдыхала. Все равно дома меня ждал только огород и кухня. А я успевала похозяйничать утром, а вечером отрабатывала свой миллион.

То сравнение Васьки и Валерки Ярослава с киношными авторитетами совсем не вязалось с реальным человеком. И совсем Ярослав не был похож на вора в законе или главу преступной группировки, да и деятельность у него была другого рода. Он был бизнесменом. Да, крутым, продвинутым, широко известным в городе и близлежащих поселениях, но всего лишь бизнесменом, таким же, как и многие другие, только более успешным, что ли.

А я была его пассией! Во, как круто звучит!

Слава богам, ни на какие презентации и сборища типа светских тусовок он меня не водил и даже не говорил об этом. Да и я бы очень удивилась, если бы в нашей Алуште такие тусовки можно было сравнить со светскими или вообще чем-то приличным. Хотя ни разу не посещала клубы подороже. Однако я видела, какие особняки выстраивали себе киевские и ростовские буржуи на окраинах Алушты. Не редкостью были и московские, и питерские постройки. Летом здесь было оживленно. Но в начале октября курортная жизнь начинала замирать.

Отношения стали налаживаться с каждым днем, пока я чувствовала себя в безопасности от его посягательств на тело. Мне даже стало нравиться его внимание. Он был милым, внимательным, веселым, юморным и вел себя так естественно, что ни в жизнь не подумала бы, какая причина нас свела. И к великому удивлению и удовольствию, я узнала, что Ярослав был еще и великолепным танцором. Это обнаружилось, когда по дороге домой с прогулки по пляжу мы заехали в новый ночной клуб, в котором завершалась драпировка стен и потолка.

Пространство старой заводской столовой было шикарно организованно дизайнером из Питера. Посередине зала были оборудованы маленькие лужайки-сцены с паркетным покрытием для танцовщиц, а по периметру располагалась барная стойка. Это был специализированный клуб – модная танцплощадка.

И пока Ярослав проверял документы поставщиков мебели, я проверила работу музыкального оборудования. Эффект от невидимых колонок, очевидно, встроенных в стены, впечатлял. Музыка словно пронзала собой все пространство зала. Ноги сами пошли в пляс. Тут рядом появился Ярослав и неожиданно подхватил меня за талию, и мы понеслись по всему залу.

Как он лихо переставлял ноги, как ритмично двигались его бедра и плечи, как он чувствовал мой ритм! Это было здорово! Развеялись все сомнения, что мы подружимся.

А что? С ним было весело, и он целиком был мой. Ну, в том смысле, что бросал все, когда я появлялась на горизонте. И даже если это была уловка, чтобы поскорее затащить в постель, каждый день я чувствовала себя на подъеме.

Но вскоре Ярослав вдруг исчез, ровно на двое суток, не звонил, не приезжал. Я даже заметила за собой раздражающую привычку посматривать за ворота.

Как будто я его ждала?!

И вдруг он появился в час, когда его совсем не ждали. Я практически была голой и собиралась лечь в постель. И тут услышала шум подъезжающей машины. Это была его машина: я узнала бы ее и с закрытыми глазами по звуку двигателя. Я тут же выглянула в окно, чтобы убедиться, что это не он, а только мои галлюцинации. Но это и, в самом деле, оказался Ярослав.

Сенька оказался на редкость сообразительным и не растявкался на всю улицу. Я накинула первое, что оказалось на полке шкафа (это был сарафан на пуговичках), и выбежала за двор.

Бр-р-р, и зябко же было!

– И что это за явление Христа народу? Полвторого ночи!– проворчала я.

Ярослав стоял у машины с замкнутыми на груди руками. Опираясь на капот, он молча и как-то грустно смотрел на меня. Я сразу притормозила с эмоциями и остановилась на полпути.

– Что-то случилось?

– Да хреново как-то,– поникшим тоном отозвался он.– Пойдем, напьемся, а?

Такое поведение Ярослава удивило. Он редко был в подавленном настроении.

Я посмотрела на свой сарафан, поежилась, заправила растрепанные волосы за уши и пожала плечами.

– Вообще-то, я уже сплю…

– Ну, пожалуйста?– устало попросил он.– Я даже знаю место, где тихо-мирно можно напиться, и никто не достанет.

Я тихо засмеялась. И мне стало любопытно, что такое могло у него произойти, раз он захотел напиться и в компании со мной?

– Но я не одета…

– Да брось ты, в два часа ночи это неважно.

– Ладно, я только запру дверь и накину что-нибудь на плечи,– согласилась я, но не успела повернуться к калитке, как неожиданно Ярослав обхватил меня руками со спины и крепко прижался, как будто к очень родному и близкому человеку.

Я слегка напряглась от возникшего волнения за него.

– Эй?– мягко окликнула я Ярослава, осторожно пытаясь освободиться от его рук.

Он замотал головой и еще крепче прижался ко мне всей грудью.

– Не отталкивай меня,– прошептал он,– мне больше не с кем поговорить.

– Да что случилось? У тебя проблемы? Что, кого-то убили? Или…

– Нет, нет. Поехали, а? Выпьем, поговорим. Веришь или нет, но мне кажется, что, кроме тебя, сейчас у меня никого нет. Поехали? У меня свитер есть в багажнике. Тебе будет тепло…

Он отодвинулся, но взял меня за руку. Его взгляд был уставшим, потухшим, но искренним, открытым.

– Хорошо, поехали,– ответила я и прикрыла калитку.– Сенька, охраняй!

Ярослав вынул из багажника сумку и положил ее на заднее сиденье. Мы сели в машину. Он достал из сумки свитер и заботливо накинул мне на плечи.

– Тепло?

– Да. А где ты пропадал два дня? Ты куда-то ездил?– кивнула я на сумку.

– Был в Питере,– коротко ответил он.

– У тебя же сейчас пик переговоров с поляками? Что-то случилось?

– Полин, прости,– устало сказал Ярослав и отвернулся к окну,– не хочу говорить об этом. Просто побудь со мной некоторое время…

– Хорошо, давай помолчим, если тебе будет легче от этого,– сухо ответила я, мысленно возмущаясь, что он выдернул меня поздней ночью, чтобы помолчать.

И что это я расчувствовалась?!

Мы приехали в бар-караоке на моем пляже. С утра там был санитарный день, и народа не было. Всё было, как тогда, когда мы с Ярославом говорили один на один в пустом зале под шум прибоя и легкий блюз. Открытую площадку уже готовили к прохладной осени. Мы же прошли в закрытый бар и сели за стойкой.

Валентин, бармен, молча подал меню и продолжил методично натирать бокалы и вывешивать их на крепления над барной стойкой.

Я надела свитер, он пах одеколоном Ярослава, и подогнула ноги под себя. Ярослав сразу попросил налить виски с колой и вопросительно посмотрел на меня.

– Что будешь пить?

– По-моему, это тебе нужно язык развязать? А я лучше орешки погрызу.

– Ну, как хочешь.

Я удивленно наблюдала, как Ярослав залпом выпил один, второй бокал с виски и уже собирался опустошить третий, но, заметив мой взгляд, выдохнул и облокотился на стойку.

– Что, хочешь послушать, какие у меня дела?– усмехнулся он.

Я передразнила его позу и тоже усмехнулась:

– Кажется, это ты вытащил меня из постели?

– Полина, Полина,– задумчиво протянул Ярослав и пристально посмотрел в глаза.

– Да, меня так зовут,– кивнула я.– И?..

И вдруг он просто, искренно и с горечью в голосе проговорил:

– Моя жена хочет выйти замуж.

– Вау! Это печальное известие,– с усмешкой поразилась я, но на самом деле даже не понимала, что должна была ощущать в этой ситуации.

– Смеешься?

– Нет. Твое настроение и вид оправданны,– пожала я плечами. А что я должна была делать? Сочувствовать?

– Что, я плохо выгляжу?– удивленно поинтересовался Ярослав.

– Да паршивенько. Помятый какой-то, взгляд потухший,– честно выложила я.

Он рассмеялся так громко, что меня это насторожило.

– Не пойму, что тебя больше беспокоит: что твоя жена выходит замуж или что она этого захотела?

– Да плевать я на нее хотел!– взорвался Ярослав.– Она моего сына хочет отобрать.

Я опустила глаза и отвернулась к бару. Бармен мельком покосился на Ярослава и тихо удалился в подсобку.

– Забери его,– просто ответила я.

– Ты думаешь, это легко?– громко возмутился Ярослав и отшвырнул бокал с виски в сторону; тот слетел со стойки и звонко разбился о плитку.

Меня аж передернуло от звука бьющегося стекла.

– А что ты на меня кричишь? Я-то тут причем? Быстро вдохнул и успокоился!– потребовала я, возмущенно вытаращив на него глаза.

– Да ладушки, я спокоен,– махнул рукой Ярослав.– Просто меня бесит эта ситуация. Она хочет судом развестись. Тоже мне, швабра! Где только я ее откопал на свою голову?!

– А ты что, со своими деньгами не можешь отсудить у нее сына? Или она дочь какого-нибудь олигарха?

– Она никто, и зовут ее никак! Только тот, за кого она хочет выйти, крупный авторитет. Он мне не уступит Ромку. Тут даже я со своими связями не помеха.

Он сложил локти на стойку и положил на них голову.

– Обидно чертовски! Она даже сына не хотела, а как только узнала, что я не собираюсь с ней жить, ухватилась за него, как за волшебную палочку. Столько бабок вытянула… Да, дело не в бабках, просто Ромка – такой славный мальчуган, ей не нужен. Она замуж-то за меня вышла потому, что влюбилась в шик и блеск моих денег…

Потом он разоткровенничался до того, что мне даже стало неловко слушать его признания. Он выпил, и в тот момент я была для него удобной жилеткой, но, по-моему, он сам не контролировал, что говорил. Удивительно, но два бокала виски оказались для него сывороткой правды. Сейчас у него можно было выпытать, где лежит ключ от квартиры, в которой деньги лежат. Мне даже не хотелось задавать вопросы или утешать его: просто смотрела на его затылок и слушала сбивчивые откровения.

Странно как-то было воспринимать его в таком образе. Как будто он был наивным и глупым, когда собирался жениться, как будто совсем не разбирался в женщинах, как будто не понимал, как он довел ситуацию до критической точки. И вообще, что у него была за жизнь? Гонка какая-то, суета, сплошной бизнес-план. Какое место могли занимать жена и сын в таком ритме? И как он мог после этого поражаться тому, что другие люди выбирали иную жизнь? Я и понимала его, и не понимала. Какой бы ни была его жена, он мог все просчитать. Мозги-то у него есть. А потом, думать надо головой, когда детей заводишь, или когда спускаешь тормоза при виде соблазнительной задницы.

Ну, была я строга к нему. Даже слишком, наверное. Но упрекнуть его в чем-то по отношению к себе не могла. Редкий мужчина мог быть таким откровенным с женщиной и с самим собой. Даже Кирилл никогда не рассказывал мне о своем прошлом. Обо всем я узнавала через десятых лиц. И если честно, не хотелось разочаровываться в Ярославе. Поэтому я приняла наш разговор за временное помешательство, и на следующее утро, когда Ярослав приехал ко мне с цветами, не вспомнила о его вчерашнем состоянии.

Ярослав и сам не вспомнил о ночном разговоре: то ли ему было неловко, то ли перегорело. Единственное, что он сделал, так это извинился, что ему пришлось отправить меня домой с Сергеем, так как сам он за руль сесть не смог.

А-а, я не сказала? Он выпил еще бутылку, пока рассказывал о своей жизни в Питере.

После двух дней отсутствия он оказался свободным и никуда не спешил. У него было ровное, даже приподнятое настроение, видимо, выплеск эмоций помог ему, только от выпитого слегка болела голова. В этот день ему не хотелось заниматься делами, он даже не знал, чем меня развлечь.

Поехать за город я предложила сама, но, похоже, в тот момент наши мысли с Ярославом совпали. Он искренно признался, что хотел бы провести этот день только со мной, а в городе это не получилось бы. Он никак не мог остаться со мной наедине: я все время рвалась танцевать, петь, прыгать, скакать, и его это не то, чтобы раздражало, а не удовлетворяло, что ли. Да и впервые за неделю он был свободен от дел. Ну, а мне, к тому же (уф, и жуткая же я была хитрюга), нужны были классные фотки. А за городом, на побережье у лежачих скал было красиво, почти как за границей.

Конечно, мы не были полностью одни (с одной стороны, это было хорошо для меня), за нами последовала его свита: Стас, Серега и их навороченный джип.

Меня всегда раздражало присутствие охранников. Они были везде и всюду, и почти всегда один впереди, а другой за спиной. Он их будто не замечал, но я, то и дело натыкалась на одного из них, наступала им на пятки или оказывалась зажатой между ними, когда Ярослав устремлялся вперед, чтобы поздороваться с кем-нибудь. Они были жутко неловкие. Да что там говорить: я их просто не переваривала.

Но в этот раз один из них пригодился. Серега здорово брал кадр, чувствовал свет и расстояние. На просмотре фото получились, что надо.

Купаться я не полезла, но здорово посмеялась с Ярослава и его команды, когда они ныряли в холодную воду и с криком «Спасите!» выныривали на поверхность. Или когда они топили друг друга, а потом ругались, как сапожники, отмываясь от тины и какой-то дряни, прибившейся к берегу с моря.

Так им и надо было, балбесам!

А потом я дремала на теплых от солнца камнях и где-то подсознательно довольно представляла себе, как фотографии меня с Ярославом попадают в руки Кирилла.

– Эй, спящая красавица,– с ласковой улыбкой разбудил Ярослав и коснулся ладонью лица,– а где будем обедать? Мы так быстро сбежали из города, что забыли про еду.

– Ой-й,– потянулась я и сладко зевнула, но, заметив на себе любующийся взгляд Ярослава, сразу же поднялась с камня и непринужденно пожала плечами.– А что, у нас совсем нечего пожевать?

– Можно послать Стаса или Сергея за едой? Привезут из ближайшего ресторана.

Я оглянулась. Еще раз оценив взгляд Ярослава как готовность к активным действиям недвусмысленного характера, я быстро прикинула, что охранников может не быть минут сорок – пятьдесят, а этого времени ему бы хватило на попытку реализовать права по договору.

Ситуэйшен была щекотливая!

– Нет, не стоит,– отказалась я.– Я уже так есть хочу, что не дождусь их приезда и съем свою шляпку.

– Ладушки, давай пообедаем где-нибудь в городе,– ответил Ярослав, мужественно скрыв досаду.

– Где?

– Можно в «Шхуну»? Можно на твой пляж?

– О, да, это мой пляж. И кто это осмелился выстроить на нем бар-караоке?– весело усмехнулась я.

Мы сели в машину и направились в город.

– Так куда?– спросил Ярослав, сворачивая с гравия на асфальт.

В боковое зеркало мой глаз уловил пыльное облако, следующее за нами, и мне расхотелось быть в компании двух амбалов, даже если они будут где-то за спиной.

– А давай поедем куда-нибудь, куда твоим псам вход запрещен?– умоляюще сморщила я свой маленький носик.– Есть такое место?

В ответ он славно наморщил свой и склонился к моему плечу. Неожиданный поцелуй в ключицу слегка смутил только потому, что мне показалось это трогательным и приятным. Я даже подумала, что на пляже за городом переоценила его намерения. По-моему, он был просто вежлив и мил.

– Тогда можно ко мне? Правда…

Он как-то озадаченно почесал затылок и не успел договорить, как я тут же хлопнула себя по коленям и громко выкрикнула:

– Согласна!

Для мужчины, который не мог зазвать девушку к себе, в эту минуту Ярослав выглядел удивленным.

– У-у! Ну тогда нет проблем!

Он достал мобильник и довольно сообщил своей свите, что направляется домой и они ему больше не нужны.

Через несколько развилок почти у въезда в центр города джип охраны исчез из поля зрения. А я была на удивление спокойна и даже в предвкушении чего-то нового. Да и, в конце концов, надо было перебороть страх к нему. Вернее, к его желаниям.

Целых две недели я упрямо отказывалась от посещения его усадьбы. Чаще всего мы встречались на людях. Но в такой очаровательный день в полном удовлетворении от завершения удачного каталога моей удавшейся личной жизни (разумеется, для глаз Кирилла, а может быть, и для всей его змеиной семейки), предложение поехать к Ярославу домой приняла с энтузиазмом.

Надо было отметить, что отношения с Ярославом шли мне на пользу. У нас даже получался разговор. За городом мы прекрасно общались, хоть и говорили о сущей ерунде, но были внимательны друг к другу. Все же я очень ему нравилась: не стал бы мужчина терпеть дамские выкрутасы за собственные деньги.

И хотя я была человеком настроения, в этот день радовалась, что все идет так, как идет. А что будет потом, мало заботило. Вернее сказать, я на этом не зацикливалась.

А особняк у Македонского был действительно достойным «покорителя мира». Относительно, конечно. Но меня он порадовал и удивил своей искусной архитектурой и цветовым решением. И место было выбрано удачно: двухэтажный особняк стоял на скале, практически у самого моря, буквально в километре от города. Все выглядело простым и сказочным одновременно. Кованые черные ворота с автоматическим управлением, широкий двор, вымощенный каменными пластами, богатые клумбы, гараж и оригинальная витая лестница, уходящая за дом, к площадке с видом на море. В общем, дача, как у Белохвостовых на Азовском море. Но эта нравилась мне больше только потому, что Белохвостовы не имели к ней никакого отношения.

Пока Ярослав ставил машину в гараж, я прогулялась по территории. Места было не так уж и много, основной метраж занимал сам дом. Я сразу отметила, что никакого хозяйства у Ярослава не было. А когда он появился за спиной, я иронично поинтересовалась:

– Ну и что у тебя здесь ничего не растет? Такой участок обалденный, и ничего не растет?!

– Я не садовод,– улыбнулся он.– А вот цветник тетка Маша разводит. Соседка. Раз в неделю приходит, следит тут за всем.

– А что ж самого лучшего садовника из какой-нибудь сельскохозяйственной академии не выписал?– усмехнулась я.

– Ты все смеешься? Что садовник? Вот тетка Маша с любовью к этому делу подходит. За это я и ценю ее.

– А где же она живет?– оглянулась я вокруг.

– Да здесь, недалеко.

– А что, здесь у тебя и охраны нет?

– Нет. А зачем?– пожал плечами Ярослав и развел руками.– Я же не какой-нибудь олигарх.

– А, ну да…

Я еще секунду озиралась вокруг, а потом резко повернулась к Ярославу и спросила:

– Когда есть-то будем? У меня уже живот сводит.

– А-а, так давай я закажу что-нибудь? Здесь рядом мое бистро, через час приготовят что-нибудь вкусное.

– Опять ждать?– возмутилась я.– У тебя что, в холодильнике пусто?

Ярослав загадочно улыбнулся и, сунув руки в карманы брюк, стал раскачиваться на месте.

– Так. Ну-ка, проводи-ка меня в дом, хозяин,– деловито сказала я и расправила плечи.

– Ну, пойдем,– усмехнулся он.

Это был большой зал, холл, гостиная в одном. И из него было еще два выхода: в комнату, похожую на кухню, и вверх по мраморной дугообразной лестнице на второй этаж. Как во дворце у Белоснежки, здесь было так много пространства, что дышалось свободно, и все вокруг было такого белого или цвета слоновой кости, что слепило.

Ну, конечно, он ведь тут практически не жил. Некому было гадить. Я представила, что было бы, если бы с месяц мы пожили здесь с Лизкой, Веркой и Сенькой в придачу без мамы и Анны.

Полы были выложены итальянской глянцевой плиткой, в ней отражалось солнце и, казалось, что идешь по небу. Широкие высокие окна, зашторенные легкой прозрачной органзой, зрительно делали пространство объемным и еще более светлым. Шикарная белая мебель, столики и подставки под мрамор и простые, но богатые в своей простоте аксессуары. Все было сделано со вкусом и любовью. Постепенно, когда глаз привыкал к цвету и пространству, будто из стен вырисовывались все новые и новые предметы интерьера.

Я так и замерла в центре зала. А Ярослав терпеливо выждал, пока я налюбуюсь и, слегка тронув за локоть, повел дальше.

– Да, ты живешь в такой красоте!– искренно восхитилась я, почему-то вызвав у Ярослава смех.

– А ты не хотела приезжать сюда…

– Я же не знала, что у тебя здесь такая красота!

– Спасибо. Мне приятно твое мнение. Ты пока осмотрись, а я позвоню в бистро.

– Слушай, так давай по-простому, по-домашнему что-нибудь приготовим? Не пойдем ни в какой ресторан. Без шума, без сотовых, без твоих официантов, а?

Он удивленно посмотрел на меня, а затем окинул взглядом вокруг.

– Так у меня же ничего нет?

Ярослав прошел на кухню – я последовала за ним – распахнул дверцу холодильника и задумчиво пожал плечами.

– Ну, можно приготовить фрукты в пиве или в минералке…

– О-о-о,– рассмеялась я, критичным взглядом осматривая содержимое холодильника.– Это что-то новенькое. Вот так рождаются фирменные блюда?

Он улыбнулся и, выставив одну руку на бедро, другой оперся на бок холодильника.

Я сморщила нос, захлопнула дверцу и стала рассматривать кухню.

Она была тоже светлой, но в ней было гораздо больше цвета. Оттенки лазури, бежа и сочного салата веселили глаз. А сколько здесь было техники, и она так органично вписывалась в углы, что кухня не выглядела складом технического прогресса!

Я довольно притопнула ногой и оглянулась на Ярослава.

– Нет. Придется идти на базар. Кажется, мы его проезжали?

– На базар?!

– Ну да. Пешком еще ходить не разучился?

– Хм, я с восемнадцати лет на рынок не ходил,– вспомнил Ярослав.

– Ничего, я тебя научу,– усмехнулась я.– Берешь авоську и вперед. Выбирать буду я, а ты будешь носильщиком. Ну а потом и шеф-поваром.

Меня необычайно развеселила и взбодрила эта ситуация. Появилось настроение и жуткое любопытство увидеть, как будет реагировать на все это Македонский. И потом жутко захотелось повозиться на кухне с такой потрясающей комплектацией всем необходимым для домохозяйки.

У Ярослава будто тоже проснулся энтузиазм. Он закатил рукава и, наверное, мысленно прикинул, что бы мог приготовить на обед и тем самым удивить меня.

– Я давно не готовил что-нибудь изысканное. А ты на меня хорошо влияешь. Ну что, пошли на базар?

– Точно не хочешь в свой ресторан?– засмеялась я.

– Уверен.

На базаре мы накупили всякой всячины. Чего только там не было?! Ярослав на ходу соображал то или иное блюдо и сразу наполнял пакеты по списку ингредиентов. Что-то выбирала и я, торговалась, спорила с продавцами. И в какой-то момент я поймала себя на ощущении, что мы смотрелись с Македонским, как настоящие молодожены. Мы выбирали продукты вместе, он советовался со мной, хотя я ни черта не соображала в кухне, но терпеливо объяснял, зачем нужен тот или иной продукт. А я шутила и, по-моему, заигрывала с ним?! Никогда не думала, что буду так мила с Ярославом. Но мне нравилось такое поведение, и я не сопротивлялась себе.

С наполненными всякой всячиной пакетами мы вернулись домой почти через час. Пока мы весело, воодушевленно порхали по базару, я даже забыла, что была жутко голодной. Было так здорово, что я была готова ждать обед до вечера.

А потом Ярослав как истинный шеф-повар и гурман разложил все продукты в нужном для себя порядке, и, разделив обязанности, начал творить. Иначе не назовешь.

Мы врубили музыку. И, зажигая под Энрике Иглесиаса, Roxete и Мадонну, я помогала Македонскому готовить наш – уже ужин.

Я танцевала, припевала, запрыгивала на стулья, то и дело попадалась ему под руку, случайно роняла посуду и продукты, но он был очень, ну очень снисходителен ко мне. Он улыбался и даже отвлекался на меня, потому что я позволила себе быть раскрепощенной, задорной и не к месту соблазнительной. А иногда и пританцовывал в такт или кружился со мной в румбе вокруг кухонного стола. А потом мы смеялись, как больные, оттого, что забывали положить какую-нибудь приправу в нужную кастрюлю. А когда нам что-то не нравилось, мы просто выбрасывали пучок салата или какую-нибудь упаковку за спину, и те оказывались на полу. Такого беспорядка на кухне у него, наверное, никогда не было. Но и такого кайфа от моего присутствия – тоже. Было такое шикарное настроение, такой душевный отрыв. Месяц назад не поверила бы, что может быть так хорошо в компании этого мужчины.

А какой стоял запах от его блюд! Вау, это был отпадный день!

И вот – наш ужин был готов к пяти вечера. Три часа на кухне с поваром-волшебником, и от запаха и вида приготовленного слюнки текли, как у боксера.

Потом мы накрыли стол в зале, который казался стадионом, и уселись на диван перед огромным телевизором-кинотеатром.

– Н-да, стол изумительный! Мне кажется, чего-то не хватает? Или нет?– задумчиво спросила я, рассматривая стол.

– Да, одного,– согласился Ярослав.

– Чего?

Он поднял вверх указательный палец, сосредоточенно поводил им в воздухе и кивнул сам себе.

– Я сейчас.

Через две минуты Ярослав вернулся в зал с букетом роскошных роз со своего участка. Их сладкий малиновый аромат тут же заполнил пространство. У меня даже дух перехватило от жалости и восторга.

– Ты что наделал?!– возмутилась я.

– Тебе не нравится?!– удивленно остановился он.

– Классно, но мне так жалко их.

– Вырастут. Подай-ка вазу.

А когда мы уже окончательно приземлились, оглянулись друг на друга и – неожиданно расхохотались. Мы были перемазаны всем, чем можно было перемазаться на кухне. Наша одежда, лицо, даже ноги были всех цветов радуги.

– Так, такими чумазыми за стол садиться не годится,– серьезно нахмурившись, пошутил Ярослав.– Щас, я что-нибудь придумаю.

Он быстро поднялся вверх по лестнице и вернулся с двумя белыми рубашками.

– Лови,– бросил мне одну из них Ярослав.– Можешь переодеться на кухне, если стесняешься.

Он сам быстро скинул с себя футболку и надел рубашку. А я не комлексовала и живо сняла с себя безрукавку, под ней был купальник, и так же быстро переоделась.

И даже не заметила, как тогда посмотрел на меня Ярослав. Наверное, я смотрелась так же аппетитно, как и то, что стояло на столе. Но это же было лестно!

– Ум-м, как вкусно пахнет!– заметила я про рубашку.

– Смотри, не съешь ее,– улыбнулся он.

– Нетушки,– засмеялась я,– я сейчас вот это все съем!

Я запрыгнула на диван, поджала под себя ноги и, обежав голодным взглядом стол, потерла ладошки.

Первый кусок, положенный на язык, вызвал невероятный восторг.

– У-ум, как вкусно!– восхитилась я с полным ртом.– И как тебя не отхватили с руками и ногами фирменные рестораны Питера? Наверное, тебя умоляли стать их шеф-поваром?

– Нет, не умоляли,– спокойно признался Ярослав.

Меня бы такое разочаровало.

– Не верю…

– Вот именно потому, что не умоляли, я и стал тем, кем сейчас являюсь,– объяснил он.

– Поверь мне, они очень много потеряли,– запихивая в еще полный рот следующий кусок мяса, заверила я.

Он усмехнулся и пригрозил пальцем:

– Ешь молча, а то подавишься.

– Угу…

Вдруг откуда ни возьмись на спинку дивана запрыгнул большой белый кот (или кошка), просто небывалых размеров.

– О-о!– оглянулась я и замерла.– А это что за чудо?!

– А-а, Призрак, привет,– ласково поприветствовал животное Ярослав и щелкнул пальцем тому по носу.– Это мой кот.

– Ой, какой хороший мальчик!– сюсюкающим голосом проговорила я и потянулась к коту, но тот почему-то отошел к другому краю спинки, не дав к себе прикоснуться.– Ты не говорил, что у тебя кот? Кстати, а почему Призрак?

– Если ты не знаешь, где точно в комнате он находится, ты никогда его не увидишь.

Это было достойное объяснение. Белый кот, белая мебель, белый зал, белый пол…

– Ой, а как же он здесь один живет? Ты же целыми днями пропадаешь в своих ресторанах?

– А он здесь и не живет. Появляется, как призрак, когда я появляюсь. Даже сам не знаю, где он находит проход. Облюбовал какую-то форточку, наверное.

– А, так значит, у него тоже есть дела?– посмеялась я и проползла по дивану к коту.

– Да, он тоже бизнесмен,– посмеялся Ярослав и поймал для меня кота.

Я пригладила это пушистое чудо и заглянула ему в глаза.

– И какие же у тебя дела, котище?

– Обеспечивает местных кошек работой,– деловито ответил Ярослав.

– Ага, весь в хозяина?– иронично заключила я.

– Что?!– шутливо возмутился Ярослав.– Ну, спасибо…

– Да всегда, пожалуйста,– засмеялась я и ободряюще хлопнула Македонского по плечу.– Не переживай, твой успех не сравнить с его.

– Слушай, а мы еще кое-что забыли? Хочешь вина?

– И правда! А у тебя, наверное, какая-то золотая коллекция?

– Откуда ты узнала?

– Ты же гурман?!

– Пойдем, выберем что-нибудь,– поднялся Ярослав и подал руку.

Я закинула в рот пару кусочков с тарелки и с удовольствием прошлась с Македонским в его подвал.

Там у него был целый склад вина (утрирую, конечно). Но пара двухметровых стеллажей для хранения напитков у него точно стояла. Еще немного хранилось в специальных закрытых сундуках. У меня даже глаза разбежались, и во рту пересохло от желания попробовать все и сразу.

Выбрать я ничего не смогла, знакомых марок не оказалось, но то, что выбрал Ярослав, было совершенством вкуса. Такое я пробовала только в Болгарии на празднике вина. Ну, и иногда в доме госпожи Белохвостовой. Я чаще пила мартини.

Потом за вином, вкусными салатами и закуской, мы разговорились о жизни о моей, о его, просто о жизни без сентиментальных подробностей, но просто и мило. Я бы сказала, душевно, как со старым другом или одноклассником, с которым встретилась много лет спустя. Всплывали какие-то воспоминания из детства, юности. Мы смеялись друг над другом, над знакомыми в Алуште людьми, комментировали события по телевизору и ели, ели, пили, пили. Призрак мыл свои лапки и славную мордашку у меня в ногах. Было уютно и изумительно вкусно. Никакие другие сравнения в голову не приходили.

В этот день я узнала о Ярославе еще немного, пожалуй, больше, чем раньше. Он практически никогда не завтракал, не обедал и не ужинал дома. В его холодильнике всегда висела мышь. А если серьезно, то лежали только фрукты, пиво и минеральная вода. А питался он регулярно по своему собственному графику: то в прибрежном кафе, то в бистро на заправочных станциях, то в ресторанах и ночных клубах. Тем самым убивал двух зайцев: утолял голод и лично контролировал качество работы его заведений.

Македонский был хозяином сорока процентов ресторанов и кафе в городе, еще десять находилось под его присмотром по просьбе партнеров, фактически контролировались им. Удивительным было то, что все его заведения отличались от остальных исключительным качеством приготовления блюд и организованностью персонала. У него работали самые лучшие повара и бармены, ди-джеи и менеджеры крымского побережья. По всем признакам, моя женская логика могла признать его бизнес выгодным, чистым и безопасным. Но, понимая, сколько подводных камней таится в любом течение бизнеса: кто кому должен, кто кого подмазал и выгородил, где подстелить, чтобы мягче упасть, – я отмечала, что этот бизнес требовал от человека особой отдачи, крутой дипломатии и стальных нервов, жесткости в определенных ситуациях.

Еще больше поразило, что Ярослав не имел ни секретаря, ни главного экономиста или бухгалтера, ни заместителя, ни толкового помощника. И центрального офиса-то у него не было. Он устроил бизнес так: в каждом ресторане имелся штат, состоящий из бухгалтера, офис-менеджера и главного менеджера. Все они занимались отдельно взятым рестораном или кафе от и до. А Ярослав был генеральным директором, экономистом, бухгалтером, ревизором и секретарем в одном лице и только контролировал и регулировал деятельность своих главных менеджеров: собирал отчеты и, если требовалось, вносил изменения в систему. Что называется, подтягивал винтики механизма то там, то тут. Колоссальное должно было быть у него терпение и ловкие мозги!

Определенно, Ярослав был закаленным бизнесменом. У него работала потрясающая интуиция и, несомненно, была бульдожья хватка.

И, конечно, он был обаятельным!

В этот день и вечер я впервые забыла, что у меня есть Кирилл… был Кирилл. Может, потому что сегодня не так трагично подходила к нашему расставанию: не вспоминала грустные вещи, обидные и досадные, а только ощущала себя большой умницей, что в какой-то мере отомщу?

Но вот парадокс: вдохновения было хоть отбавляй, а про ценную посылку с фотосессией я напрочь забыла. Это имелось в виду, но как-то было не до фотоаппарата. Я даже не вспомнила, где оставила его и что нужно отправить файлы на печать.

И тем не менее прекрасный был день! Ярослав был просто душка. Не было и намека на постель. Он впервые был так расслаблен, открыт, дышал полной грудью и не оглядывался по сторонам. Даже выражение лица стало мягче, беззаботнее, что ли. Его мысли не были заняты пунктами в контрактах, ему не названивали поставщики и менеджеры ресторанов, кафе и клубов: он был целиком в моем дне, в моем настроении. Кстати, отчасти потому, что я тайком выключила звук на его сотовом, и валялся тот где-то в кухне под остатками зелени.

Наш обалденный ужин закончился где-то в начале девятого. Сожалела об одном, что у меня такой маленький желудок, и я не могла съесть все, что было на столе. Теперь хотелось растянуться на этом удобном диване перед телевизором, задремать и замурчать, как Призрак. И уходить-то не хотелось, но пора было и честь знать, а то о моей чести вспомнил бы кое-кто другой.

– Ну, все было просто классно! Особенно твое вино.

Ярослав догадливо грустно улыбнулся.

– А я тебя не отпущу.

Я сразу посерьезнела, но не возмутилась, а только опустила глаза.

– Уже темно. Куда тебе спешить? Оставайся у меня? Здесь две свободных спальни, выбирай любую. Посмотрим новые фильмы. А то с моим бешеным графиком некогда и кино посмотреть.

Его взгляд и выражение лица были для меня загадочными. То ли хитрил, то ли был настолько терпелив и благороден?

– И ты не будешь приставать?– усмехнулась я и тут же пожалела, что ляпнула об этом.

– Тебя только это напрягает?– посерьезнел он.

– Хм,– усмехнулась я,– это меня не напрягает. Просто ты дал мне время привыкнуть к тебе…

Хотелось показать ему, что не боюсь и не робею перед ним, но, конечно же, я противилась нашему сближению (физическому, разумеется).

– Еще не привыкла?!

Я промолчала. Не хотелось продолжать эту тему, чтобы не зайти в тупик. А он мог бы меня туда завести.

– Ладушки, все. Закрыли тему,– спокойно проговорил он, будто совсем и не обиделся.– Так ты останешься?

– Ну…– протянула я и закатила глаза к потолку,– ради новых фильмов останусь.

– Вот и славно,– искренно обрадовался Ярослав.– К тому же утром я хотел, чтобы мы съездили в магазин. Без тебя мне будет трудно выбрать.

– Что выбрать?– недоуменно нахмурила брови я.

– Об этом потом, а сейчас я скажу тебе вот что: у меня завтра официальная презентация в «Шхуне». Я прошу тебя быть со мной. Там будут все мои партнеры из Ялты и Киева, гости города, несколько людей из администрации, местные предприниматели.

– О, важное мероприятие, конечно,– заметила я.– Тебе явно нужна будет моя помощь, чтобы отделываться от зануд. Ты мне только подмигни, и я быстро с ними разделаюсь.

Он рассмеялся. Это было так обаятельно!

– Не сомневаюсь, что ты крутой дипломат. Но вот сегодня ты говорила со мной так, как никогда не говорила.

– Как?!– удивилась я и снова села на диван и расслабилась.

– Как-то по-особенному, душевно…

– А ты что думал, я только на плохом русском умею разговаривать, что у меня нет души и что воспитана я была волчицей?– усмехнулась я.

– Я давно заметил, что с воспитанием у тебя все в порядке, да и смышленая ты. А вот с характером туго.

Я громко рассмеялась. Стало как-то тепло на душе. И я не противилась этому чувству. А какая разница? Мне же было хорошо!

– Ты меня раскусил.

Я повернулась лицом к телевизору и скрестила ноги перед собой, а он еще некоторое время внимательно рассматривал мое лицо. Наверное, любовался, хотел прикоснуться, но даже при наличии определенной порции алкоголя в крови умело держал себя в руках. Завидное самообладание!

– Смотрим кино?– спросил он.

– Смотрим. Ужасы есть?

– Большая коллекция.

– Тебе тоже нравятся ужасы?!

– Да, они меня расслабляют. О-о, а где мой мобильник?

Ярослав поднялся и стал высматривать сотовый на диване и поблизости.

– Он на кухне,– улыбнулась я, вспоминая, куда зашвырнула его.

– Я сделаю несколько звонков и вернусь.

Ярослав встал и, сбросив тапочки, босиком пошел на кухню.

А у него были ровные аккуратные ступни! Кто на что смотрит, а я на ступни, руки, шею и губы. Кстати, руки и пальцы на руках у него были тоже красивыми.

Но это так, всего лишь мысленное примечание. Как у них: «Вон пошла симпатичная попка», или: «А ножки у нее ничего!» Что-то типа и у нас.

Когда он вернулся, я уже освободила часть столика со стороны дивана и, сложив ноги на его край, удобно расположилась для длительного просмотра кино. Ярослав с энтузиазмом продемонстрировал, какие фильмы у него есть, поставил выбранный диск и присел рядом.

Это оказалась черная комедия. Мы так смеялись. А потом еще один фильм, уже пострашнее.

А потом… Потом снова ничего не случилось. И я была благодарна богам. Ярослав любезно проводил на второй этаж, где я выбрала себе спальню, показал ванную комнату, дал полотенце, халат и удалился без всяких напрягов. Я практически осталась одна, если не считать Призрака, который появился в моей комнате сразу, как только легла в постель. Он улегся в ногах и долго пристально разглядывал меня. Возникло ощущение, что это были глаза Ярослава.

Вот странный котяра!

Потом, уже засыпая, подумала, что можно было бы запереть дверь в спальню, чтобы Ярослав неожиданно не нагрянул. Но сил в теле уже не осталось, чтобы встать и пройти несколько шагов к двери… Я на все забила…

Прошло всего пять или шесть часов, и я проснулась от жуткого ощущения, что на меня смотрит кто-то из вчерашних ужасов. Я, как кошка, подскочила, забилась в другой угол кровати и вытаращилась на человека, который сидел в кресле напротив. От сна в глазах не хватало резкости, и я прищурилась, чтобы разглядеть, кто это был.

Конечно, это был хозяин дома, а не какой-то мертвец с синюшным лицом.

– Ой, ты чево?– прохрипела я и потерла лицо ладонями.– Напугал, черт!

– Прости,– засмеялся Ярослав и пересел на край постели.– Как спалось?

– Неплохо, если не считать, что всю ночь за мной гонялся тот мертвец,– успокоилась я, снова прилегла и закрыла лицо ладонями.– А ты что хотел? Неужели, мы так рано куда-то поедем?

– Спи. Я скоро вернусь. Дам задание своим и вернусь. Освобожу день,– мягко улыбаясь, сказал Ярослав и погладил меня по бедру через одеяло.– Но вечером мы идем в «Шхуну», помнишь?

Я сладко зевнула и закопалась в одеяло и подушки.

– Угу, давай.

– Не скучай.

Ярослав исчез. Исчез и его кот, который всю ночь барахтался у меня в ногах.

Окончательно я проснулась в десять утра. Ох, как было здорово проснуться потому, что ты выспался, а не оттого, что какому-то петуху вздумалось подрать глотку. Здесь были полная тишина и покой.

С легкой досадой я вспомнила о том, что забыла предупредить маму о ночевке у подруги. Хотя она сама понимала, какая это была подруга. Но даже этими размышлениями утро было не испортить.

Потом я вспомнила, что рано утром в комнате побывал Ярослав и что-то сказал, а что – я напрочь забыла. Но он оставил меня одну в его доме. Он доверял мне? Это было лестно.

Я вышла из комнаты и взглянула вниз в холл. По всему холлу фрамуги были открыты и воздушные занавески надувались от теплого ветра, как паруса. Глянцевая итальянская плитка отсвечивала солнцем, и пахло вчерашними розами. Я выскочила босиком на лестницу и на цыпочках пробежалась до душевой. Там накинула белую рубашку Ярослава и засеменила на кухню.

После вчерашнего ужина на разделочном столе остались немытые тарелки и бокалы с вином. Я оглянулась вокруг: ну, и классно же было у него! Не хватало фона…

Пульт от музыкального центра оказался закопан в корзину с зеленью.

Не помню, что мы вчера здесь творили, но было душевно, весело, как-то по-свойски, будто мы были закадычными друзьями. И мне нравилось это ощущение. Оставалось примириться с мыслью, что платонические отношения скоро перейдут в интимные. Но до этого я наслаждалась ощущением беззаботности и красоты жизни.

Под ритмы «Русского радио» я вычистила кухню от нашего вчерашнего безобразия и приготовила себе завтрак из бутерброда и сока. Потом с бутербродом в руке обошла все комнаты в доме и все подробно рассмотрела.

Да, у Македонского был великолепный вкус и денег до фига!

Теплый воздух из открытых окон освежал, и хотелось объять необъятное.

Ярослав вернулся к двенадцати и застал меня, танцующей на балконе, в своей рубашке на голое тело. Но он не смутил меня внимательным изучающим взглядом. Однако я быстро скрылась, чтобы переодеться: сама его провоцировала.

А затем мы пообедали. Македонский приготовил удивительно воздушный омлет с легким салатом из морепродуктов.

Да, здорово было иметь под рукой личного шеф-повара! Ведь из меня была ужасная домохозяйка.

Кстати, с Кириллом у меня не возникало таких мыслей? Наверное, для нас это было неактуально?

После всего Ярослав, наконец, признался, для чего он везет меня в магазин и что хочет выбрать с моей помощью. Мы выбирали вечерний наряд. Об этом он сказал уже в бутике, и только поэтому я не стала отказываться и сопротивляться его щедрому предложению. Я не была женщиной, которая чувствовала себя неловко или должницей в ситуации небывалой щедрости противоположного пола. Если так они выслуживали мое расположение, то зря тратили время: меня этим было не купить. Но если они были щедры в силу своего характера, то ради бога: чем бы дитя ни тешилось. Чувство долга вообще не мой профиль.

Я с легкостью подобрала платье, которое угождало моему вкусу и кошельку Ярослава. Он и не видел меня в нем, потому что я быстро накинула его и потом сняла в примерочной и выходить на подиум не захотела.

По дороге в салон красоты со странным названием «Нимфетка» Ярослав вкратце объяснил, что будет происходить в «Шхуне».

Через час я вышла из салона при полном параде. Выглядела я, как Барби, но не китайского производства, а США. Это был не мой стиль. Я чувствовала себя дискомфортно в обтянутом «саване», будто припудренной с ног до головы. А мои бедные волосы были так туго переплетены в декоративные косы на макушке, что ощущение выпученных глаз не оставляло. Я никогда так не издевалась над волосами. Такое ощущение, что мастеров «Нимфетки» обучали в киевском метро, где можно было достать любое свидетельство.

А Ярослав улыбнулся так, как будто ему было привычно видеть рядом с собой Барби. Сам-то он выглядел не хуже Кента: в пресловутом смокинге, в лаковых туфлях, идеально причесан, только живой и с естественным загаром.

Ох-х, и симпатяга же был он!

– Ну, что, поехали?– пригласил меня в машину он.

– Классный прикид,– усмехнулась я, окидывая его с ног до головы оценивающим взглядом.– Какие будут рекомендации, шеф?

– Какие рекомендации?

– Ну, зачем-то же ты меня туда тащишь?– пояснила я.

Ярослав выехал на дорогу и покачал головой.

– Во-первых, я тебя не тащу. Во-вторых, такое ощущение, что ты не умеешь развлекаться. Ну, а в-третьих – ты боишься?

– Я?!

– Ты.

– А по-моему, ты слишком много болтаешь!– возмутилась я.

Он рассмеялся.

А что здесь было смешного?

– Полин, потом поедем ко мне?– переключился Ярослав, пока я переваривала его смех и придумывала достойный отпор.

– Что?!

– Ты прекрасно слышала меня.

Я отчего-то рассвирепела и уже не выбирала слов и не думала о последствиях.

– Если ты надеешься затащить меня в постель, то вынуждена тебя разочаровать.

– Полин, да что с тобой? Ты, как колючка: ни с того ни с сего взъерепенилась,– недоуменным тоном спросил Ярослав.

– Знаешь, я не в восторге от этой вечеринки. Лучше бы я с девчонками где-нибудь в клубе оторвалась,– проворчала я и отвернулась к окну.

– Может, тебя прямо здесь высадить?– вспылил Ярослав и ударил ладонью по рулю.

– Погоди, остановись тут… Я увидела одно объявление,– вскрикнула я, неожиданно заметив цветной клочок бумаги на витрине магазина.

– Какое объявление?– резко затормозил Ярослав.– Полина, мы спешим. Мы и так уже опоздали!

– Боишься, что все закуски съедят, что ли?– возмутилась я и вышла из машины.

– Полина?– раздраженно окликнул меня Ярослав, заметив, как я под звук не менее раздраженных фанфар неосторожно перебежала дорогу на другую сторону улицы.

Но я не отреагировала.

Объявление оказалось пустышкой. А я надеялась, что это – то самое: о наборе администраторов в салон красоты, которое я видела несколько дней назад, да вовремя не обратила внимания. Но мое настроение резко пошатнулось оттого, что я увидела в витрине магазина фотоаппарат и вспомнила о фотографиях для Кирилла, которые еще не сделала.

Еще и Ярослав под руку разжужжался, когда я вернулась в машину.

– Слушай, если тебе жалко для меня пяти минут, то езжай на свой сабантуй сам!– вспылила я и надулась.

– Ну, и что вдруг с тобой случилось?– остыв, спросил Ярослав.

– Отвали.

– Ладушки, я отвалю. Но ты и на презентации будешь дуться?

– Сказала, отвали,– снова буркнула я.

– Полина,– вздохнул он,– если ты что-то ищешь, я могу тебе помочь?

Чем он мог мне помочь? Не нуждалась я в его помощи!

– Ты фотки когда сделаешь?

– Какие?– задумался Ярослав, будто напрочь забыл, о чем я его просила вчера.

– Хватит гнать-то,– возмущенно оглянулась на него я.

– А-а, эти,– с трудом вспомнил он.– Я их утром отвез в мастерскую, забыл забрать на обратном пути.

– Ага, а я и забыл, что у меня склероз!– язвительно заметила я.

Ярослав посмотрел на меня внимательным изучающим взглядом и кашлянул.

– Да, ты не в духе. Только я-то тут при чем?

– А ты всегда ни при чем,– огрызнулась я, сама не понимая, зачем вынула топор войны.

Он обиделся или расстроился, или был раздражен… в общем – мне было наплевать. Мы молча доехали до «Шхуны» и также молча вошли внутрь.

Перед тем, как войти в зал, Ярослав остановился у зеркала за моей спиной и, как нашкодивший кот, осторожно положил подбородок мне на плечо. Я недовольно покосилась на его отражение в зеркале, но не оттолкнула.

– Что?– холодно спросила я.

– Ты очень красивая,– прошептал Ярослав.– И тебе не идет дуться.

И, конечно, я не смогла дуться дальше и еле заметно улыбнулась.

– Ладно, пойдем к твоим занудам,– повернулась я к нему и взяла под руку.

На лице Ярослава появилась довольная улыбка, и он расцеловал мою ладонь.

Фу, какие телячьи нежности!

Ну вот: я попала на пародию бал Наташи Ростовой. Народу была тьма! Места всем хватало, но многие толпились у шведского стола, будто только из-за него и явились сюда. Вскоре часть толпы двинулась к нам, вероятно, чтобы поприветствовать Ярослава.

Ой, все заулыбались. Такие приторно-довольные рожицы. «Здрасьте», «Вау», «Приветики», «Хай», «Знакомьтесь, Полина», «Полина, знакомься…», «А это Полина…» и охи-ахи… Фу!

Но было кое-что и новенькое. Я впервые увидела Стаса и Серегу в стильных дорогих костюмах, в белых рубашках, в бабочках, в лакированных туфлях. Сергею шел костюм, во внешнем виде он даже мог соперничать с Ярославом. Я его немного зауважала. Но на Стасе всё смотрелось, как на огромном бревне, а его манера двигаться и вести себя противоречила не только костюму, но и характеру этого собрания.

А я? О-о, я, конечно, была на высоте. Мое платье сразу вызвало неоднозначные (уже знакомые по своей сути) взгляды не только со стороны Ярослава, но и всех его друзей и партнеров мужского пола. А мнения и впечатления женской половины этого сборища меня не заботили.

Роль картинки мне изрядно поднадоела уже через полчаса присутствия здесь. Лыбиться, как идиотка, я не умела. Нет, умела, конечно, но не видела смысла себя насиловать. Выдержав ровно столько, чтобы не обидеть Ярослава, я равнодушно отцепилась от его руки, чтобы меня не оторвали с мясом, и отодвинулась в сторону. Ярослав не хотел отпускать, но пингвины в смокингах слишком откровенно оценивали мои вырезы на платье и изгибы тела, что он любезно направил в сторону шведского стола.

– Попробуй все, что там есть. Это очень вкусно,– улыбнулся он и кивнул своим псам, чтобы приглядывали за мной.– А я скоро тебя найду.

Какой в этом был смысл, не понимаю?

Взгляд сразу притянули закуски на шведском столе и знакомые лица официантов и барменов. Я с ними очень даже дружила. А чего было нос-то задирать? Надо же было себя чем-то занять!

Музыка звучала инструментальная, спокойная, чтобы никого не раздражала. Скукотища, я бы сказала. А закуски действительно стоили того, чтобы их попробовать. Хоть каким-то развлечением среди незнакомых людей была болтовня с персоналом. Их сплетни и замечания по поводу того или иного персонажа в толпе были гораздо веселее, чем чопорные, сухие, чисто деловые разговоры. К нам подключился и Сергей. И я даже оценила его юмор и характер. Все-таки первое впечатление о нем было обманчиво.

Не знаю отчего, но Ярослав нашел меня быстрее, чем ожидала. Он крутнулся по залу, поприветствовал всех и оказался рядом с двумя бокалами красного вина. Он сел на высокий табурет у барной стойки и повернулся ко мне.

Я смотрела на его отражение в зеркальный шкаф с выпивкой за стойкой. Ярослав посмотрел на меня, затем кивнул бармену и тихо сказал ему:

– Петь, покрутись на кухне!

Бармен догадливо любезно улыбнулся и отошел в другой конец бара.

– Привет,– будто соскучившись, произнес Ярослав и протянул бокал.

– Привет,– будто совсем и не скучала, ответила я и приняла его угощение.

– Ты здесь самая обворожительная дама.

Он протянул свой бокал вина, и мы дружелюбно чокнулись.

– А ты очень галантный кавалер,– искренно призналась я и крутнулась на табурете лицом к нему.

Ярослав задержал внимательный взгляд на моих губах, и я впервые опустила взгляд на его. От глотка вина погорячело в желудке, и это было знаком: не провоцировать на откровенность. Я как-то глупо улыбнулась и отвернула голову к залу. И самое отвратительное, что Ярослав заметил мое смущение и усмехнулся. Он легонько коснулся пальцем мочки моего уха и медленно провел линию по шее к плечу.

– Я хочу тебя,– тихо проговорил он, медленно вздыхая, наверное, от волнения.

Я улыбнулась и бросила взгляд на танцующие пары. Когда-то так я вздыхала по Кириллу, и не было ни капли сомнения, что хотела того же, что и он.

– Имеешь право,– грустно ответила я.

Ярослав усмехнулся, выдохнул и отвел руку.

– Ты больше не будешь сопротивляться?

– По-моему, я никогда этого и не делала. Ты сам останавливался,– перевернула я вину на него.

– Не все объясняется словами,– заметил он и склонился к уху, чтобы поцеловать его.

– У тебя есть права, а у меня обязанности по контракту,– будто случайно качнувшись на стуле и отстранившись от него, иронично ответила я и буквально залпом выпила вино.

– Не притворяйся, что ты не хочешь этого?

А он был весьма самоуверен!

Ярослав встал, сделал шаг и оказался лицом к лицу со мной. Я подняла глаза и замерла.

Он выглядел классно! И его губы, и дыхание не вызывали отвращение. Но… Если бы только мы познакомились не так, не с условиями, через время, чтобы я успела забыть Кирилла…

Хотя, что там Кирилл? Я уже его забыла. Да и в нашем странном знакомстве с Ярославом, скорее всего, была виновата я. Я пошла на принцип, он не уступил, и все завертелось в ином ритме, который трудно было усвоить.

А Македонский был независим, непосредственен, иногда слишком суров по отношению к своим подчиненным и партнерам по бизнесу, иногда чересчур мягок и лоялен. Когда он отвлекался от меня, я долго смотрела на него, наблюдая за манерами, и сомневалась в тех довольно противоречивых чувствах, которые испытывала в тот момент. Мне были симпатичны та простота, с которой он относился ко всему, его пренебрежение к ценностям в жизни. Не знаю, что он чувствовал по отношению ко мне, он вообще не говорил об этом. Были какие-то намеки, что-то просматривалось в его поведении. Но за что я ему действительно была благодарна, так это за то, что он не оскорблял моего достоинства ни наедине, ни прилюдно, не был хамом и развратником, был снисходителен к моим частым вспышкам эмоций, словом, Ярослав четко соблюдал первое условие нашего договора. И его терпению можно было позавидовать.

А я все еще думала о Кирилле…

Когда мыслями вернулась в зал, Ярослав вожделенно ласково изучал мое лицо, все чаще задерживаясь взглядом на губах. Я же плыла от неразберихи в душе и действующего вина.

– Полин,– склонился ближе Ярослав и, чуть было, не коснулся моих губ.

Но тут сзади его окликнул Сергей, и он с неохотой и вздохом разочарования отстранился.

– Ну что еще, Сергей?

– Ты просил их забрать,– протянул шефу Сергей бумажную упаковку с оранжевой надписью Kodak.

– Спасибо,– слабо улыбнулся Ярослав и протянул мне конверт.– Твой срочный заказ.

Я видела, что он был расстроен или обижен, но пытался это скрыть.

– Я бы могла и завтра сама забрать,– без особой радости пожала я плечами, но приняла конверт с фотографиями.– Не надо было Серегу гонять.

– Не хочу, чтобы ты злилась,– ответил Ярослав и неожиданно чмокнул меня в кончик носа.– Тебе весело?

– Угу,– опуская голову, буркнула я, вдруг ощутив себя маленькой девочкой.

Ярослав вздохнул, помялся на месте несколько секунд и тепло сказал:

– А я рад, что ты со мной. Мне нескучно.

Он немного постоял со мной у бара, выпил вина, закусил, дал несколько поручений Сергею и снова ушел в круг своих приглашенных.

– Мне тоже,– глухо заметила я, имея в виду совершенно противоположное его «нескучно».

Когда поблизости никого не оказалось, я распечатала конверт и с любопытством заглянула внутрь.

Да, фото получились что надо! Но куда-то подевался восторг от идеи послать их Верке. Противоречивые желания – досадить и остаться равнодушной – сбивали с толку.

Что будет больнее? И произведет ли это нужный эффект?

Голова не соображала. Я устало и раздраженно убрала фотографии в сумочку.

Решу потом!

А что у меня было с Ярославом? Он посматривал на меня из толпы то из одного места, то из другого. Мигал мне, приглашал в компанию, но я отрицательно качала головой ему в ответ. А он задумчиво прищуривался и, казалось, совсем не слушал своих собеседников.

Ведь все же было нормально. Мы находили общий язык, могли весело проводить время, но я вдруг поняла, что не хочу близких отношений с ним. Не не хочу, а не могу, наверное. Я поняла, что раздражение и неприятие отошло на задний план, пока горела идеей досадить Кириллу. Меня не волновали чьи-то придирки, пусть даже не озвученные. Занудные, неприлично любопытные вопросы я пропускала мимо ушей, просто игнорировала, не беспокоили и косые взгляды соседей, и поведение Ярослава. Но когда забавлять себя стало нечем, возникло ощущение, что играю в какую-то дурацкую игру, от которой уже не получаю удовольствия. Наверное, от этого изменилось мое настроение и поведение. Конечно, в этом Ярослав был не виноват, но те обстоятельства, которые нас связывали и окружали, сами собой накручивали меня.

Весь оставшийся вечер какая-то неопределенная тревога, не оформленная, но почти физическая, не давала покоя, путая мысли и вызывая ощущения, которые доставляли жуткий дискомфорт. Я чувствовала, а иногда и видела, что глаза Ярослава не отпускают меня, и в его взгляде, мелкой мимике, движениях тела присутствует какое-то предупреждение, напряжение: не то ревность, не то опаска, не то желание поговорить о чем-то щекотливом и неловком или даже что-то сделать.

И, пожалуй, где-то на заднем плане я понимала, чем грозит окончание этого вечера, но упрямо не произносила это даже мысленно. Но взгляд все чаще задерживался на подносах с шампанским, мартини и прочими напитками, которые разносили официанты, а рука сама тянулась за очередным бокалом.

К концу этого феерического мероприятия я еле держалась на ногах, перед глазами плыло, «леди» и «джентльмены» растворялись в стенах и друг в друге. Я старалась не отходить от барной стойки, где была удобная широкая столешница и табурет, куда могла примостить свое обмякшее тело в случае чего и создать видимость утомленной дамы. Но голову неумолимо клонило к полу, как молот к наковальне. Наверное, со стороны я смотрелась смешно, держась за край табурета, чтобы не слететь с него и не оказаться в луже.

Видимо, на нервной почве от ожидания завершения вечера плюс изрядная порция шампанского и мартини, разбавленное вином и каким-то безвкусным коктейлем, я совсем перестала тормозить себя на крутых поворотах. Не очень-то я была красноречива. Нет, конечно, была, но на плохом русском. В основном сражала ядовитым юмором или сарказмом. Мама часто называла меня грубиянкой и дикарем:

– Вот получила высшее образование, а как рот откроешь, так жабы да гады лезут…

Помните, как из сказки Андерсена «Белочка и Розочка»?

Я не всегда была такой несносной. Да, в юношестве была дикаркой, хулиганкой, сорванцом, но безобидной шалуньей. А в студенчестве уже твердо знала меру своему «красноречию» и поведению. А яда-то (дерзить, хамить, язвить, посылать и прочее) я набралась, только познакомившись с великосветской гадюкой – Натальей Андреевной Белохвостовой и всем ей подобным семейством.

Ух, я уж хвост-то им повыдергала своими зубками!

А потом это просто вошло в привычку (дурное всегда быстро цепляется). Наряду с манерами образованного, воспитанного человека я все чаще демонстрировала многогранность своего отвратительного характера. Ну а вскоре поняла всю прелесть такой выучки. Что именно такой мне в жизни удается куда больше, чем деликатной, интеллигентной и терпеливой.

«Наглость – второе счастье!»– гласит народная мудрость.

Короче говоря, чуть позже Ярослав кликнул меня к себе. А я так хорошо примостилась у бара, что не хотелось отрываться от столешницы. По-моему, даже Петька, бармен, запретил мне что-либо наливать. А тот безвкусный коктейль, кажется, был сильно разведен соком.

На удивление, я прошлась по залу в направлении Ярослава вполне сносной походкой, под музыку, с легким вилянием бедер, но с калейдоскопом в глазах.

Ярослав познакомил меня с еще несколькими партнерами и хозяевами местных ресторанов. Я все время молча кивала и любезно растягивала губы в улыбке. А те всё пялились на меня, как на выставочный экземпляр.

Как и всегда, на меня обращали внимание мужчины, которым вечно чего-то не хватало. В начале вечера взгляды и частое обращение ко мне вызывали у Ярослава легкое недовольство. К середине вечера заметила его явное раздражение. А теперь он старался держать меня рядом и вел себя, как самец львиного прайда, защищая свою территорию. Нет, он не рычал и не царапался, но делал все, чтобы соперники поняли, что он не отдаст меня им, даже если я буду не против. По-моему, это заметили все. Таким ревнивым он не казался мне никогда. А я даже и не думала ревновать его к женщинам, которые, несмотря на то, что были здесь с мужьями, ходили вокруг него кругами.

А когда к нам подошел очень крупный мужчина, на котором смокинг смотрелся, как на бочке с пивом, и начал щебетать противным писклявым голосом, в голове что-то щелкнуло. Язык развязался: терпение окончательно лопнуло.

– И где же ты отыскал такую прелестницу?– льстиво улыбаясь, поинтересовался толстый мужик, местный крупный поставщик пива.

– Отсюда не видать!– отразила я его собственную улыбку и мило улыбнулась Ярославу, чтобы и не думал укорять.

Он только на секунду опустил глаза.

– А у вас нет сестры?– снова поинтересовалась бочка с пивом.

– Сводничеством не занимаюсь принципиально,– с ядовитой улыбкой ответила я.

– Полина!– одернул Ярослав.

– У тебя всегда такие эффектные женщины, что позавидовать можно,– заметил тот.

– Да,– неприлично расхохоталась я,– а вашим женщинам не позавидуешь.

Толстый нахмурился и перестал улыбаться, как идиот.

– Ой, ну, я имела в виду,– продолжила я, когда просмеялась,– что с вами трудно быть эффектной. За вами женщину просто не видно.

Меня снова прорвало на смех. Я несла такую чушь, но было так весело…

Теперь-то ясно, что это были нервы.

– Да, острый у вас язычок,– усмехнулся тот с явно ущемленным самолюбием.

– Да, нужно быть осторожным,– согласилась я и ласково погладила плечо Ярославу.– Правда, милый?

– Андрей Яковлевич, извини,– с неловкостью усмехнулся Ярослав и, строго посмотрев на меня, добавил:– Полин, принеси мне что-нибудь выпить?

– О, конечно, я умею быть любезной,– издевательски улыбнулась я и танцующей походкой пошла в сторону бара.– Давно бы отослал меня, куда подальше…

Только взяла в руки бокал с вином, как тут же меня за локоть взял Кирилл… тьфу, Ярослав.

Просто как-то Кирилл тоже меня оттаскивал от бара, когда я там поцапалась с его другом из-за излишней откровенности второго.

Я пошатнулась, но устояла на шпильках. От легкого толчка я ухватилась пальцами за воротник смокинга Ярослава и, пьяно глупо улыбаясь, вопросительно посмотрела в его глаза.

– Полин, я могу тебя попросить об одной услуге?– почти шепотом, но раздраженно проговорил Ярослав.

– Спеть или станцевать?– в полный голос спросила я и криво улыбнулась колобку, пялящемуся на меня.

– Ты прекрасно это делаешь, но я не об этом,– улыбаясь, но не мне, ответил Ярослав.

– А-а, ну тогда извини – стриптиз не показываю,– усмехнулась я.

– Полина, пожалуйста!

Он посмотрел и строго, и умоляюще.

– Ну, что еще-то?

– Ты могла бы быть немного мягче. От твоего острословия и красноречия уши немеют не только у меня. Тебе что, весело только когда ты оскорбляешь моих знакомых?

О-о, он был мягок со мной. А мог бы такое устроить… Ой, что это я мелю?!

Я удивленно и слегка возмущенно посмотрела на Ярослава, и во мне вдруг проснулся такой азарт показать, кто такая Полина Сосновская и на что она способна. Но для этого требовались время и занавес. Я дала себе слово, что при следующем своем выходе в свет он меня не узнает и будет просто сражен наповал. А я буду холодной и равнодушной. Он просто падет к моим ногам жертвой своей предприимчивости.

Я буду не я, если не влюблю в себя этого гарного хлопца!

До брака с Кириллом у меня это лихо получалось.

– А сам-то ты чево раскалился?– посмеялась я.– На меня, кажется, никто не претендует, кроме тебя?

Сначала он усмехнулся, а потом понял, что я была гораздо проницательнее, чем он думал, и с неловкостью признал:

– Ты их не знаешь.

– Да и знать не хочу. Просто, себя не подставляй: ты выглядел смешно.

– А ты только и умеешь, что смеяться,– возмутился он.

Я громко рассмеялась так, что все оглянулись на нас, в том числе и бочка с пивом.

– Полина!– тихо одернул Ярослав.

Я успокоилась и долго не отводила глаз от его лица.

– Слушай, пойдем отсюда, а? Ну хватит уже этих церемоний, я устала, ножки мои устали, голова с плеч слетает…

Он смягчился, понимающе улыбнулся и так нежно обнял, что от неожиданности я покачнулась. В коленях что-то дрогнуло, и я буквально повисла у него на шее.

– Ну, вот видишь, я же говорю – не стою на ногах,– усмехнулась я.

– Ладушки, я только попрощаюсь, извинюсь за тебя, и мы поедем, договорились? Только постой здесь и больше ни с кем не разговаривай, ладушки?

– Ладушки. Давай быстрее.

Ярослав одернул пиджак и пошел к своим. Я легла на барную стойку и закрыла глаза.

Ой, голова действительно слетала с плеч. Сколько раз говорила себе: не напиваться и не связываться с этими мужиками! Ой, какая же я легкомысленная и непостоянная. А завтра у меня снова будет болеть голова. И лучше маме такой не показываться. Ну да, запрусь на своем чердаке и задрыхну до утра!

И, несмотря на всю мою иронию и браваду, я боялась, как никогда. Боялась оказаться с ним наедине, боялась его домогательств и уже представляла, как бесцеремонно он берет свое… Стало очень жаль себя, но отступать было поздно.

Может быть, мне повезет, и еще до того, как мы сядем в его машину, он нарушит одно из моих условий? Хм, чем еще было себя утешить?!

Я с трудом устроилась на переднем сиденье машины Ярослава, он любезно помог мне туда попасть, и отключилась еще до момента, когда он выехал со стоянки.

Проснулась я оттого, что кто-то громко замурчал прямо у моего уха. Я приоткрыла глаза и поняла, что нахожусь на руках у Ярослава на его диване в холле. А рядом сидел Призрак и любопытно обнюхивал мои волосы и ухо.

– У-у… Что я здесь делаю?– медленно проговорила я и попыталась подняться и встать.

– Я не мог тебя отвезти домой в таком состоянии,– ответил Ярослав и прижал к себе, чтобы я не смогла встать.

– Ты чево? Пусти, мне неудобно,– слабо возмутилась я.

Он мягко рассмеялся.

– А мне приятно. Отнести тебя в постельку?

Что?! О, боги, я даже не в состоянии отбиться от него. Черт знает что, Полина!

– Нет, нет,– замахала я руками и ногами.– Пусти, я ухожу домой.

– Да ладушки, не бойся,– отпуская меня и помогая встать на ноги, сказал Ярослав.

Я встала на ноги и встряхнула головой. И тут увидела себя в зеркало.

Нет, в таком состоянии я уж точно не могла показаться маме!

– Я не могу появиться дома в этом платье, с такой прической,– подумала я вслух.– Фу, я ужасно выгляжу, и мне надо что-то с этим сделать.

– Ты выглядишь прекрасно,– возразил Ярослав и приблизился.– Пьяна немного…

– Ничего себе – немного!

– Оставайся у меня? Мне будет приятно…

– Нет, я поеду домой!– настойчиво сказала я и помотала головой.

– Ладушки, я тебя отвезу. Может, выпьешь кофе?

– Нет, мне нужно переодеться и все.

– Ты что, боишься, что мать спросит, откуда платье?

– Это наши с тобой дела, и маму впутывать в них не хочу,– бросила я и помассировала виски пальцами.

Ярослав протянул ко мне руки и взял за ладони. А затем он так нежно, так трогательно, что я и представить себе не могла, расцеловал каждый мой пальчик и ладони. Я даже поплыла от одновременного удовольствия и смятения.

Давно я не ощущала подобного… Кирилл был далеко…

А потом Ярослав без промедления обхватил мою шею ладонью и приник к губами. Я даже вдохнуть не успела и растерялась, как девчонка.

От этого горячего, страстного, такого проникновенного поцелуя закружилась голова, все поплыло перед глазами, и земля ушла из-под ног. Это был не чужой мужчина. Губы показались знакомыми, родными, соскучившимися, как и я по ним… Это был мой Кирилл…

Я боялась открыть глаза и просто крепко прижалась к нему всем телом. Было так тепло и уютно на его груди. От него приятно пахло…

Кирилл!

И подчиняясь слабости во всем теле и неожиданному желанию, одновременно я была напряжена как никогда. Я будто стояла спиной к краю пропасти, а в переди пустота. Я боялась открыть глаза и понять, что это так и есть.

– Полина,– прошептал чужой голос, и горячее дыхание привело в чувство.

Я мгновенно отстранилась от мужчины и, округлив глаза, посмотрела на него так, будто передо мной стоял незнакомый человек.

– Полин, ты чего?– недоуменно спросил Ярослав и снова потянулся ко мне.

– Что-то жарко тут,– смешалась я и, скрестив руки на груди, отшатнулась в сторону.

Ярослав сжал губы, опустил плечи и сунул руки в карманы брюк.

– Можешь принять душ…

А после душа уместно было бы затащить в постель!

Чокнутые мысли не оставляли. Я сама себя накручивала. Ведь мне же понравился этот поцелуй… Хоть и думала я о другом…

– Ладно,– согласилась я и растерянно уточнила,– это наверх?

– На второй этаж,– кивнул он и украдкой улыбнулся моему склерозу. Но я-то это заметила.

Я прошла к лестнице и стала подниматься по ступенькам. Ярослав незамедлительно последовал за мной. Он поднимался молчаливо, бесшумно, дыша мне в спину. И, вероятно, у него зрела мысль, найти удобный повод завести меня в свою шикарную спальню.

Нет, я не боялась самой близости с ним, но была противна мысль о том, что я делала это ради денег. Или, пропади они пропадом, я предавала воспоминания о Кирилле? Он все еще был моим первым и единственным мужчиной.

Я резко остановилась перед последней ступенькой, и Ярослав наткнулся на меня грудью. Мы оба затихли. Но чтобы не сеять иллюзий, я оглянулась вполоборота, открыто посмотрела ему в глаза, собралась и убийственно холодным тоном проговорила:

– Мне не нужны провожатые.

– А горячая вода тоже?– невозмутимо ответил он, будто и не помышлял о дурном.

Ладно, обломал!

Я не умела включать его газовую колонку. И в прошлый раз ее включал он. Но я не собиралась смущаться, как девчонка. Я спокойно протянула руку вперед и сказала:

– Можно уже и автоматизировать. Прошу вперед?

Когда за мной закрылась дверь ванной, я отчего-то долго не могла успокоить дыхание. Я была противна самой себе.

И тем не менее даже тогда не пришла в голову мысль – остановиться и прекратить этот забег на дальнюю дистанцию. Но мне не хотелось думать, что все это было ради денег. Это было ради жизни… В любом случае, я противоречила самой себе. Я хотела, сама не знаю, чего…

После душа я осторожно вышла в коридор и, оглядываясь по сторонам, прошла к лестнице. Состояние уже было получше, но смертельно хотелось спать.

Ярослав сидел в холле на диване, разминая плечи и спину, а на столике перед ним стояли бокал и бутылка виски.

– Вот черт, ну чё так хреново-то, а?– поглаживая кота за ухом, неожиданно высказался он.

Я нахмурилась и усмехнулась его «горю». Да, он был разочарован этим вечером. Взглянула на настенные часы – было уже за десять – и твердо решила остаться у Македонского, надеясь, что он будет вести себя благородно, и на цыпочках удалилась в гостевую спальню.

Я позвонила маме, предупредила, чтобы она не ждала меня, и рухнула на постель прямо в халате.

На всякий случай сегодня закрыла дверь на ключ.

Тонкий запах жареного бекона, а попросту, свиных отбивных, разбудил в половину одиннадцатого утра. Свежа я была и бодра, как огурец с грядки. Только волосы на голове – мама не горюй. А сама голова была на месте и, что удивительно, – не болела.

В комнате пахло перегаром. Я открыла форточки и вышла.

Точно – Ярослав был дома и готовил завтрак. Завтрак для меня.

Я довольно пригладила волосы на голове и босиком спустилась вниз.

В белой футболке, в светлых брюках и в фирменном фартуке Ярослав стоял у плиты и лихо орудовал сковородкой с отбивными.

– М-м-м, ты готовишь для меня завтрак?– приветливо спросила я, проходя к столу и сладко потягиваясь.– Запах обалденный!

– Больше никогда не закрывай дверь на ключ. Я не маньяк, а Призрака интересуют совсем другие дикарки,– не оборачиваясь, то ли в шутку, то ли в серьез произнес Ярослав.

Я остановилась у холодильника и скрестила руки на груди.

– Вроде, дуться моя привилегия?– усмехнулась я.

– А кто тебе сказал, что я дуюсь?– улыбаясь, оглянулся Ярослав.

Он тоже выглядел бодреньким.

– Я просто предупреждаю тебя. Иначе в следующий раз я выломаю ее к чертовой бабушке.

Вот опять! Что это было: серьезно или шутка?

– А зачем же ты проверял дверь?– усмехнулась я.

– Хотел пожелать сладких снов,– лукаво щурясь, усмехнулся он в ответ.

– Значит – ты хотел?– продолжила я в том же тоне.

– Хотел,– посерьезнел его тон, а взгляд замер на моих глазах.

Не мигая, с совершенным равнодушием на лице и в голосе я сказала:

– Что, облом покоя не дает?

– Покой нам только снится,– смягчился он.

Что-то я не поняла, что было с его настроением.

– А ты, надеюсь, недолго молилась о пощаде?– вдруг проговорил Ярослав и безобидно улыбнулся.

Если он так шутил, то хреновый у него юмор! Или я еще не проснулась?

Потом он повернулся к разделочному столу, ловко нарезал зелень, украсил готовый салат, прикрутил конфорку и вытер руки о полотенце.

Я молча подпирала холодильник, и настроение было непонятного цвета.

– Тебе кофе или сок?– вежливо предложил он.

– Что-нибудь без яда,– сыронизировала я.

– У меня только мышьяк, но на него у тебя иммунитет,– парировал Ярослав.

Что он делал?!

Пока его тактика была непонятна. Но я не собиралась уступать ему.

– Садись, будем завтракать. У меня еще дела в городе,– тоном, не терпящим возражений, произнес он и указал на стул за столом.

Я обошла разделочный стол и с деланной подозрительностью осмотрела предложенный стул.

– Ты, очевидно, кнопки забыл разложить? Или они встроенные, а пульт у тебя в кармане фартука?

Ярослав спокойно выставил тарелки с отбивными и гарниром и присел на свой стул.

– Шутка дня?

– Ха-ха-ха,– язвительно буркнула я и присела.

Я оценила содержимое своей тарелки, посмотрела на церемонии Ярослава с вилкой и ножом и, снисходительно хмыкнув, взялась за свои приборы.

– А я не хочу отбивные,– капризным тоном заявила я, потыкав мясо вилкой.

– А я и не спрашиваю, хочешь ты их или нет. Не ешь, останешься голодной,– просто беззлобно ответил Ярослав и аппетитно зажевал.

Мне еще никто не ставил палки в колеса! Это взбесило до крайности.

– Ну, спасибо!– взорвалась я и со всей силы швырнула нож и вилку.

Вилка рикошетом от стола пролетела в нескольких сантиметрах от виска Ярослава, а нож упал на пол и прямо мне по ноге.

Ярослав замер от возмущения и одновременного испуга, потому что я заорала от боли так, что стекла в доме задрожали.

– Ай-й, черт!– захныкала я и осела на пол.

– Господи, Полина, ты сумасшедшая!– подлетел ко мне Ярослав и отвернул полы халата, чтобы посмотреть на ногу.

Пореза не было, но была хорошая вмятина от острия ножа с вероятным оформлением симпатичного синяка и отека.

– Ай, не трогай!– вскричала я от прикосновения его пальца к месту удара, и с моей щеки на запястье Ярослава упала крупная слеза.

Он поднял голову, сначала нахмурился, а потом медленно на его лице появилась улыбка сочувствия и упрека.

– Дурочка ты!– ласково сказал он и притянул к себе так крепко, что у меня сбилось дыхание.

Тут я просто разревелась от накала эмоций и обняла его за шею.

Ярослав взял меня на руки и присел на стул. Утирая слезы поясом от моего халата, он нежно поцеловал щеки, нос, веки и губы.

– Доброе утро, дикарка!

– Доброе, хомяк,– по-детски обиженно ответила я.

Он весело рассмеялся.

– Почему хомяк?

– Я назвала тебя так, когда в первый раз увидела в баре. У тебя еще тогда щечки были,– улыбнулась я и потрепала его за щеки.

– Смешная ты,– заметил Ярослав и обнял меня.– А салат-то ты будешь?

– Я и поросенка бы съела,– призналась я, сама высушивая глаза рукавом.

– Тогда за вилки и вперед?– ласково потрепал за подбородок Ярослав.

– Ты отвезешь меня домой?

– А ты хочешь домой?

– Да,– неуверенным голосом ответила я.

– Так хочешь или нет?– проницательно прищурился Ярослав.

А почему я была не уверена? Ахез… Но все равно нужно было домой, хотя бы для того, чтобы привести себя в порядок. Вернее, свои мысли.

И этот утренний поцелуй! Уф, не знаю, что и думать.

– Я могу одолжить твоего Серегу?– спросила я, когда Ярослав вез меня домой.

– Зачем он тебе?– поинтересовался он.

– Мне нужно закупить продукты и съездить за маслом в соседнюю станицу. Если ты не против, может, я займу его на пару часов?

– Вообще-то, я не против. Но я мог бы и сам тебя свозить? Только позже, после четырех?

– Нет. Будет поздно.

– А-а, точно,– вспомнил Ярослав,– нас же сегодня пригласили на день рождения.

– Куда?– встрепенулась я, и что-то гадкое зашевелилось в груди.

Ярослав удивленно посмотрел на меня и притормозил на светофоре.

– А ты против?! Это приличные люди. Помнишь Катерину и Данила? Давай сходим, будет весело? Ты дала согласие.

– Я?! Когда?!

– Вчера. Не помнишь?

Я точно напилась, как бомж. Ни черта не помнила о вчерашних обещаниях. Да и Катерину с Данилом не припоминала.

– Что я еще пообещала?– настороженно спросила я.

– Что проведешь сегодняшний вечер со мной,– довольно улыбнулся Ярослав.

Вот вляпалась-то! Дурында!

Я уже начинала корить себя за беспечность. И, видимо, в этот момент у меня было такое выражение лица, что Ярослав сжалился и виновато признался:

– Ну, я немного приврал, но мне было бы очень приятно…

Я оглянулась на него и резко выдохнула.

– Так, в каком месте ты приврал, быстро выкладывай?– потребовала я.

– Полин, ну хватит?– весело попросил он.

– А я обязана идти… ну, к этим твоим друзьям?

– Не обязана, но мне очень хочется быть там с тобой.

– И что мне надеть?– быстро прикинула я.– Очевидно, вчерашний наряд не годится?

– У нас будет время, заедем, выберем что-нибудь,– просто предложил Ярослав.

– Думаю, у меня найдется что-нибудь подходящее.

– Точно?

Я вопросительно окинула лицо Ярослава и усмехнулась:

– Надо было включить в контракт специальный пункт про униформу.

– Мы можем заключить дополнительное соглашение,– не уступил мне в язвительности он.

И это было последнее слово. Больше я не сопротивлялась.

Как назло, подошел срок ежегодного медицинского обследования мамы. Я всегда спонсировала этот процесс как жена одного из богатеев Екатеринбурга, но теперь это было не по карману. Проблема была не в том, что не было денег и меня это гложило, а в том, что я сказала маме, что они есть, так как работаю и получаю зарплату. А значит, деньги будут.

Где-то срочно нужно было достать пять тысяч!

Если бы не моя дырявая башка и не вся эта катавасия с Ярославом, я бы вовремя заняла у Верунчика. Но, увы, опоздала. А строгую запись в местной клинике на процедуры и анализы нельзя было передвинуть на потом.

Как же в наше время было невыгодно болеть! Особенно, если у тебя ребенок – просто разгильдяй!

Потом пришла мысль занять деньжат у Анны быстрым переводом, но у той не оказалось, так как они одели Лизку на зиму.

Да, проще было заработать на бульваре! Шучу, конечно. Ни в жизнь!

Но паршиво на душе стало, будто ты застрял на пустынной дороге, по уши в грязи, ветром разрывало одежду, а с неба лил грязный дождь. И до города было, как до Китая.

Я вздрогнула, фыркнула, передернулась, почесалась и бзыкнула, окунулась в полную безнадегу и тут же вынырнула.

Ну, уж нет, Сосновская – и сдалась?! Когда такое было?

Я собралась и позвонила Македонскому. По голосу поняла, что он был не один и занят делами. Но через десять минут Ярослав прислал за мной Сергея.

– Соскучилась?– спросил Ярослав, когда я появилась у его столика, где он обедал с каким-то партнером.

Он любезно (фу, какое приторное словечко!) усадил рядом, предложил меню, обнял за талию и несколько минут не сводил с меня глаз.

– Мы идем на день рождения, зачем наедаться?– подумала я вслух.– Кстати, тебе больше идет без животика.

Ярослав и его знакомый рассмеялись.

– Когда ты освободишься?– нетерпеливо спросила я и отложила меню.

– Еще десять минут, и я твой.

– Хорошо, мой. Давай ключи от машины, я буду там. Музыку послушаю.

Решительно протянув ладонь к Ярославу, без всяких подозрений с его стороны получила ключи от БМВ.

Я села на переднее сиденье – солнце с этой стороны пригревало – закинула ноги на панель и врубила магнитолу…

Похоже, я задремала под рок. Меня разбудил стук в окно. Это был Ярослав. Я сползла на сиденье пониже и прозевалась.

– Чем я заслужил твое чудесное появление?– довольно заметил Ярослав, садясь за руль.

– Займи мне пять тысяч?– прямо заявила я.

– Пять?!– удивился Ярослав неожиданной просьбе.

– Да.

– Почему пять?

– Ну… мне нужна эта сумма.

Он подозрительно нахмурился.

– Ладно, не хмурься,– уступила я.– Я сказала маме, что устроилась на работу со свободным графиком. Должна же я приносить зарплату? Я не могу сидеть на чьей-нибудь шее.

Ярослав продолжал недоумевать.

– Я честно искала нормальную работу. Но ее просто нет. Я продолжаю искать, но пока мне не везет. А деньги со счета, как ты догадываешься, я снять пока не могу.

– А зачем тебе работа? Тебе что-то нужно?

– Нет,– замахала я перед ним руками,– я в эти игры не играю. Угощения, подарки – это одно, а собственная зарплата – это другое.

Ярослав задумчиво повел плечами и стал пристально рассматривать мое лицо, будто искал подвох.

– Чего ты жмотишься?!– беззлобно возмутилась я.– Я все отдам тебе через полтора месяца, как только мне будет разрешено пользоваться счетом.

– Я – жмот?!– поразился Ярослав.– Ничего себе, я миллиона не пожалел, а ты обзываться?

Я засмеялась. Конечно, он шутил, но это не решало проблемы.

– Так ты займешь пятерку?– смело уставилась я на него.

Сначала он смотрел в глаза, а потом неожиданно его взгляд опустился на губы, и я не выдержала его – надулась и отвернулась к окну.

Я услышала тихую усмешку, а потом Ярослав проговорил:

– Ладушки, пятерка, так пятерка. Но дай слово, что пойдешь со мной в воскресенье туда, куда скажу?

– Я загадки и сюрпризы не люблю!

Кстати, после Кирилла…

– Ну вот, что ты за человек такой, а?– беззлобно возмутился он.

– А я не человек, я – женщина,– сыронизировала я.– А если ты будешь наезжать, то я и в лобешник заехать могу.

– Ух ты!

– Что, искры представил?

– С тобой не соскучишься,– улыбнулся он.– Ну что, поехали переодеваться?

– Тебе что, не нравится мой прикид?– возмутилась я (а была я в классных джинсах и серебряном топе на тонких бретельках, а сверху короткий узкий джинсовый пиджак).

– Здорово. Но я не смогу за тобой уследить. Там будет столько конкурентов,– с ноткой ревности сказал Ярослав.

– А ты не за мной следи, а за бизнесом. А таких конкурентов, как ты их называешь, я и сама в асфальт закатаю,– усмехнулась я.

Вот прямо так, не переодеваясь, мы отправились в один из баров Македонского, который он на один вечер подарил своим друзьям именинникам для празднования дня рождения.

Шикарный был подарок!

Все лица оказались знакомыми. Все они присутствовали вчера на вечеринке. Но на меня поглядывали, оглядывались, косились все с тем же нездоровым интересом. Я не понимала, что им сделала, почему вызывала такое отношение, еще не войдя в их круг и толком себя не проявив?

А потом по нескольким фразам, неосторожно брошенным персоналом, окончательно осознала, что причиной столь пристального наблюдения была не я, а Ярослав.

– Так, Боренька,– обратилась я напрямую к старшему ди-джею, когда пошла за напитками,– расскажи-ка мне историю?

– О чем, Полина Алексеевна?

– Фу!– возмутилась я его обращению ко мне.– Кто это тебя надоумил называть меня по батеньке?

– Так Яра всем дал указание…

– Яра? Так! Меня тут не интересует, какие указания дает ваш Яра. Меня зовут Полина, и нечего здесь в рабыню Изауру играть. Хочешь пива с лимоном?

– Я щас звякну Лехе, он принесет,– согласился Борис.

– У меня что, рук нет?– снова возмутилась я и покачала головой.– Давай, крути пластину, я щас. И пока я за пивом сгоняю, придумай ответ на вопрос: чево на меня рядом с Ярой все пялятся? Я занимаю чье-то место?

Я быстро вернулась с двумя бокалами пива и, присев за ширмой у музыкального оборудования Бори, требовательно на него посмотрела. Тот поставил медленную композицию и отхлебнул пива.

– Ну, короче, дела такие: ты мадам Крэнус видала?

– А-а, эту кактусиху? Ну и?

– Ну и вот. Она же здесь что-то вроде роковой бабы для всех авторитетов. Короче, Викуся положила глаз на Яру и никому другому в руки не дается. А тут ты. Сама понимаешь…

Боря снова хлебнул пива и скорчил рожицу.

– Да-а,– протянула я.– Оказывается, я большая сочная косточка?

– Угу, всем поперек горла встала,– посмеялся Боря.

– Чё ржешь?– посерьезнела я.

Тот сразу замолк и повернулся в кресле к своему агрегату.

– Короче, ты имей в виду, что тебя потихоньку съедят. Но я тебе ничё не говорил?

– Ага, век воли не видать!

Ни смеха, ни страха, ни злости – одно сплошное недоумение и от этого раздражение.

Я вернулась к столу и внимательно посмотрела по сторонам. Этой фифы не было здесь. Это точно. А простое любопытство и косяки не должны были волновать. И не волновали, но раздражали.

Да, надо срочно что-то делать с нервами! А может, просто поменять компанию? Да, второй вариант верный.

– Полин, а какое у тебя образование?– вдруг задала мне вопрос именинница.

– Я менеджер по управлению персоналом с экономическим уклоном,– любезно ответила я.

– О, так у тебя высшее образование, и в экономике разбираешься?

– Есть такое дело…

– Хм, Яра, у тебя есть хороший помощник. Наверное, ваш союз – удачный расчет… Ой, то есть я не это хотела сказать…

Бла-бла-бла…

– Вы совершенно правы!– выразительно заметила я и улыбнулась Ярославу.

Тот чуть не подавился вином. Рядом сидящая дамочка тут же набилась ему в спасительницы и похлопала по спине ладонью.

– Сплошной расчет во всем, мы даже заключили контракт,– продолжила я тоном, который все сочли шутливым.

– Ха-ха-ха,– рассмеялись за столом и особенно Стас, который сидел через одного на моей стороне.

А мне было смешно от того, как напрягся Ярослав и как он вместо меня заткнул Стаса одним взглядом.

– А как же любовь?– продолжая шутить, спросил именинник.

– И это тоже учтено в контракте. Все по расписанию,– усмехнулась я.

– Полина, все могут подумать, что это правда,– попытался остановить представление Ярослав.

Вместо меня ему ответил кто-то из гостей:

– Ой, да ладно тебе, Яра, шуток не понимаешь, что ли?

Я молча опустила глаза на свою тарелку и, злорадно улыбаясь, запилила ножом по рыбе.

Кожей чувствовала, что ему доставляет огромное раздражение мое поведение, но он ничего не мог предъявить.

В общем, еще пару часов все сидели за столом, слушали поздравительные речи, тосты, пили, смеялись, рассказывали тупые анекдоты, а потом по закону Архимеда бросились в пляс, а кто-то расселся по залу в маленьких кучках потрещать о своем.

Ярослав пересел поближе и медленно развернул стул вместе со мной к себе. Я посмотрела на него в упор и усмехнулась:

– Что, розгами сечь будешь?

– Я думал, ты устроишь концерт,– смеясь, признался он.

– Ну, это можно при большом желании, стоит лишь чиркнуть спичкой.

– Это предупреждение?

– Пока не знаю. Иногда я себе не принадлежу,– улыбнулась я.

– Хм, а ты, оказывается, умеешь сдерживать характер!– приятно отметил Ярослав и, склонив голову, заглянул в вырез моего топа.

Я подняла его голову пальцем за подбородок и иронично проговорила:

– А ты снова стал думать, что я из джунглей вышла?

На его губах появилась плутовская улыбка, он слегка отстранился и поцеловал мой палец. Я оглянулась на зал, полный гостей, и строго добавила:

– Но законы этого зверья я знаю: каждый сам за себя.

Похоже, Ярослав недооценил мой опыт. Это было написано на его лице.

Потом мы тоже танцевали, слушали комплименты других, пили и снова танцевали. Ярослав не оставлял меня ни на минуту и не позволял танцевать с другими мужчинами, которые сами приглашали.

Но мое хорошее поведение продолжалось недолго. Скоро просто кончилось терпение от той скуки и вынужденного самоконтроля, и я начала открыто демонстрировать Ярославу свое настроение. Я стала огрызаться, демонстративно уходить, если кто-то подсаживался или подходил к нам пообщаться (терпеть не могу пьяные рожи и наитупейшие темы!), танцевать на площадках вместо танцовщиц под классную музыку, только чтобы досадить всем.

– У тебя какие-то проблемы?– спросил Ярослав, перехватив меня на пути к бару за пивом.

– Кроме того, что я чувствую себя марионеткой, нет,– открыто ответила я.– Сказать прилично, мне не комфортно, скучно. От этих заученных, вымученных, списанных из интернета поздравлений тошнит, от дыма не продохнуть, да еще эти «акулы бизнеса» местного значения норовят отхватить от меня кусочек.

– Кто?!– мгновенно изменился в голосе и в лице Ярослав.

– Что – кто?

– Тебе кто-то что-то сказал?

– А ты что, устроишь дуэль прямо тут, у бара?– усмехнулась я.

Ярослав сердитым взглядом обвел зал, и его ноздри угрожающе задрожали. Я чуть не расхохоталась, но запила смех пивом и отвернулась. Возникло такое ощущение, что он был наивным ангелом и никто не мог подбросить ему свинью. Он крепко взял меня под локоть и повел за собой.

– Не отходи от меня ни на шаг,– строго потребовал он.

А на любой ограничитель у меня срабатывало противодействие. Я отдернула локоть и попятилась назад, просматривая лицо Ярослава через бокал с ярко-желтым пивом.

– Уж лучше я пойду, спою. А то гостям скучно.

Он не успел отреагировать, как я уже стояла на подиуме и снимала микрофон со стойки.

– Боря, давай мою любимую,– кивнула я ди-джею и оглянулась на зал.

Мужская половина уже пялилась на мои грудь, бедра и ноги. А Ярослав залпом пил виски.

– Очень милая именинница Катенька и не менее милый именинник Данил,– громко проговорила в микрофон я, и на меня оглянулась вторая половина зала.– Я пришла сюда с кавалером, и его подарок вам очевиден, а мне же хочется подарить вам что-нибудь от себя и для души.

И от всей души я затянула свою любимую «Не отрекаются, любя».

Не знаю, с чего вдруг навеяло такую тоску. Никогда не понимала эту песню, а после расставания с Кириллом, как прояснилось.

Так пела, так пела, что у самой эмоции зашкаливали, и глаза были на мокром месте. Аплодисменты были шикарные, но мне хотелось не их, а чтобы все, как в кино, исчезли по мановению руки, остались только музыка, я и микрофон… ну, и, пожалуй, Ярослав, раз уж он был в моей жизни.

Спуститься со сцены помог он. Галантно подал руку, проконтролировал взглядом каждый мой шаг вниз по трем ступенькам и тут же закружил в танце. Он чувствовал, что мне нравится с ним танцевать. Ну, а я и рада была стараться, ведь одна мысль, пришедшая в нетрезвом состоянии на недавнем сборище, просверлила мозги и укрепилась так, что я следовала новому курсу.

Но что-то я расхрабрилась и разошлась. А ведь не просто получала удовольствие от жизни, но и давала повод Ярославу желать удовольствия.

И вероятно, в том, что Ярослав резко решил перейти на следующую стадию отношений, виновата была я сама. И вчерашний-то поцелуй подействовал на него опьяняюще: он сгорал от желания бросить меня на постель и разорвать в клочья. Я читала это в его глазах весь вечер, а теперь и подавно.

Я намеренно стала вести так, чтобы испортить ему все настроение и вышибить из его головы неугодное мне желание.

Несколько минут проторчав в туалете, а затем еще минут десять в гардеробном зале, я твердо осмыслила, что мое поведение желает быть лучшим. Не следовало провоцировать мужчину, который и так хотел от меня всего.

Что за дурацкая привычка иной раз возвращаться в юношество и быть непредсказуемой для самой себя?! Ах, чертовка! Сама перед собой не могла сдержать слова.

А потом произошло и то, что накаркал Ярослав.

Концерт был отменный! Только уже потом, когда все разошлись. Ну, все по порядку…

Ярославу позвонил какой-то зануда, и он попросил меня принести что-нибудь выпить. Несмотря на раздражение, я была так добра и любезна, что пошла выполнять просьбу. У бара еще минут пять отводила душу с официантами: мы смеялись с анекдота про подобную тусовку, а затем взяла сок и…

Наткнулась на спину мужчины, разлила часть сока себе на пиджак и ему на рубашку, выругалась, мягко говоря, и подняла голову, а тот повернулся, и мы оба замерли…

Это был тот самый директор «ООО», который собирался завалить меня на диван прямо в своем кабинете.

О-о, здесь он был при полном параде: надушен, выбрит, серьезен. И когда он только здесь появился?!

Я медленно прищурилась, и он сделал то же в ответ, будто медленно узнавал меня. А затем на его губах появилась самоуверенная улыбка, и взгляд заскользил по моему декольте и узким джинсам на бедрах.

– А что, маньяков-извращенцев беспрепятственно пускают в такие места?– пренебрежительно бросила я ему в лицо.

– А ты чего перья-то распушила, курица?– самодовольно скрестив руки на груди, высказался он.– Художница хренова!

Все на расстоянии трех метров любопытно обернулись в нашу сторону и ловили каждое мое движение.

Состояние допустимого спокойствия и раздражения улетучилось мгновенно. Кажется, что мое лицо стало просто каменным, нет – металлическим. Такого прилюдного хамства я терпеть не собиралась. Я намерилась было выплеснуть на хама содержимое двух бокалов, но в ту секунду локтя коснулась рука Македонского, и я недовольно вопросительно оглянулась.

– Полин? А, Костя, привет. Думал, ты не придешь? Рад тебя видеть,– сразу переключился Ярослав на моего врага и довольно пожал ему руку.

Маньяк в смокинге перевел взгляд на Ярослава, потом на меня и снова на Ярослава.

– Привет, Яра.

И по их тону, по взгляду поняла, что эти двое очень хорошо друг друга знают. Не знаю, какие их связывали дела, но я была разочарована такой дружбой. Рука окаменела в рьяной попытке вылить сок на этого мужлана. Я отвела глаза и, молча кусая губы, подала бокал Ярославу.

– Ты, кажется, умирал от жажды? Я выйду на свежий воздух.

– Полин, подожди,– остановил Ярослав и повернул за плечи к другу.– Знакомьтесь, это Полина – моя девушка, а это – Костя, мой одноклассник.

Я даже не оглянулась на мужика, но пристально посмотрела на Ярослава. Сразу какая-то ярость проснулась к нему лично и ко всему его окружению. Тогда я сквозь зубы выговорила по слогам:

– Мне на-до на све-жий воз-дух!

– Тебе плохо?– забеспокоился Ярослав.

Я холодно усмехнулась, сбросила с плеч его руки и растворилась в толпе. Сейчас мне нужно было избавиться от дикого желания кого-нибудь разорвать на части…

На крыльце бара меня встретил Сергей.

– Ты куда?

Но я не собиралась уходить одна. Во-первых, было уже темно, во-вторых, я бы замерзла на полпути к дому.

– Слушай, Серега, ты знаешь такого – Костю, одноклассника Ярослава?

– Да, они с ним дружат,– ответил тот.– А что?

– Да этот козел меня…– в запале начала я, но тут же запнулась.

Я замолчала, не зная, как ярче выразить негодование и избавиться от напряжения в груди.

– Фр-р-р!– громко зарычала я и потерла плечи ладонями, смахивая с себя несуществующий след от рук маньяка.

Сергей подозрительно прищурился.

– Он что, приставал к тебе?

– Мягко говоря,– сквозь зубы прошипела я.

– Пойдем-ка в зал, замерзнешь?

– Не хочу туда!

– Полин, ты только Яре не говори об этом. Он озвереет, когда узнает.

– Знаешь, я язык за зубами держать не умею!

– Ладно, скажи, но только дома, а не здесь. Зачем ему настроение портить и портить чужой праздник?

– Что? Настроение?– возмутилась я.– А ты-то что так печешься о нем? Тоже мне, верный пес!

Ужас! Я была не в счет! Сплошное хамство!

Ну уж нет, я не собиралась успокаиваться, пока не отомщу этому гаду.

– Отвези меня домой!– потребовала я, уже мысленно прикидывая, как могла бы отомстить дружку Ярослава.

Сергей понимающе покивал, но пожал плечами и спросил:

– Давай, я скажу Яре, а потом отвезу.

– Ты что, маленький мальчик, чтобы докладывать, куда ты и с кем?!

– Ты же знаешь Яру: выругает, только держись?

– Ну и трус!– выпалила я и, круто повернувшись к дверям, вошла внутрь.

Я сразу же пошла к бару и попросила бармена вызвать такси. Тут же меня нашел этот Костя – маньяк. Я случайно оглянулась назад, и взгляд уперся ему в подбородок.

Ух-х! Как меня передернуло! А из ноздрей, наверное, повалил дым.

– Вы меня извините за тот раз,– заискивающе начал он, практически не смотря в глаза, а куда-то в висок.– Я просто искал приличного работника… А то ведь, видите ли, многие девушки готовы на все, чтобы только заиметь работу, а мне нужны были высокоморальные люди…

И что за мораль он проповедовал в своем «ООО»?! Вот лицемер-то, а?!

– А за курицу у тебя тоже какое-нибудь оправдание найдется?– еле сдерживаясь, выговорила я.

– И за это, конечно, извините…

– Ты дурака-то не включай?– нетерпеливо, но еще мягко перебила я его, вежливо улыбаясь, чтобы Ярослав вдруг не заметил, что между нами происходит.– Катись отсюда, петух – недоносок, пока я на тебя Македонца не натравила! Не думаю, что тебя спасет то, что ты его одноклассник. Ну, а если спасет, то вам обоим крупно не повезло!

Я живо представила, как Ярослав душу вынет из Костика за миллион, который он потратил на меня, так и не получив ничего взамен.

Костик замолк навеки. От былого самодовольства и самоуверенности не осталось и следа.

Тут как тут появился Ярослав и, подозрительно щурясь, посмотрел на одноклассника и на меня.

– Полина Алексеевна, такси будет через пять минут,– сказал бармен.

Ярослав недовольно нахмурился.

– Что за такси?

А у меня уже кровь кипела на кончике языка, чтобы выпалить все, что я думала о них обоих. Немалая доза выпитого алкоголя только усиливала это желание.

Я презрительно посмотрела на Ярослава, затем на Костю и, глубоко вдохнув, ядовито проговорила:

– Знаешь, достал ты меня со своим сбродом! Не смей больше подходить ко мне!

И быстро рванула к выходу из зала.

Что там было без меня, спиной не разглядела, а только ноги вынесли на темную улицу, где даже фонарей не хватало для того, чтобы не споткнуться на ровном месте. Темнота, хоть глаз выколи. И в ушах: бум-бум!

Черт тебя дери со всем этим балаганом, Полина!

– Полина, остановись немедленно!– послышался за спиной крик Ярослава.

– Я тебя не слышу, не слышу, не слышу,– зажала я уши ладонями и пропела,– тарам-парам, тра-та-та-та-там…

– Полина, ну хватит!– резко громко вскрикнул он и остановился в метре от меня.

Я прямо-таки оторопела и, округлив глаза, уставилась перед собой.

– Ты мне не хами!– огрызнулась я.

– Если ты сейчас же не сядешь в машину, я свяжу тебя по рукам и ногам,– серьезно крикнул он.

Я зажмурилась. Мне вдруг так захотелось заплакать. Наверное, это был алкоголь?!

Я не могла быть с ним такой чувствительной, ранимой, обиженной. Но я сдержалась и не заплакала, а только присела на холодный асфальт и обняла себя за колени. У меня уже зуб на зуб не попадал, несмотря на то, что я прилично выпила для того, чтобы море было по колено. Да, осень была суровой!

Ярослав тут же поднял меня с асфальта и, ворча что-то про холод, повел к машине. Мы поехали по дороге куда-то вниз. От бури эмоций и шума в голове все кружилось перед глазами. Ярослав что-то говорил, спрашивал, тон его был явно не сочувствующим и не добрым, но я ничего не разбирала и только отпихивала от себя его руку.

Мы приехали в бар-караоке на моем пляже, видимо, это был любимый уголок Ярослава. Он завел меня внутрь, усадил за стол и пошел к бару.

– Два кофе,– заказал он бармену.– И дай бутылку минералки без газа.

– Пошел ты со своим кофе!– буркнула я, мало что соображая в тот момент.

Ярослав со злости отшвырнул папки с меню, лежавшие на барной стойке, и так стукнул по столешнице кулаком, что из упавшей бутылки половина минералки вылилось на его рубашку и пиджак.

– Черт!– выругался он (я бы в этом случае была более красноречива).– Полина, что происходит? Ты ведешь себя отвратительно! Чем не угодили тебе все эти люди? Я-то тебе чем не угодил?

Я, покачиваясь на стуле, сложила руки на стол и легла на них лицом.

– Слушай, чё те надо от меня, а? Вот пристал, как банный лист!

Ярослав повернулся и сердитой походкой направился ко мне.

– Я тебя не понимаю!– требовательно и разозлено возмутился он.

– Ой,– вздохнула я и с трудом подняла на него свою голову.

Он резко отодвинул стул и сел. Я поднялась и оперлась на спинку стула. В глазах почти двоилось и ужасно хотелось спать. Даже злость куда-то делась. Инстинкты возобладали.

– Не молчи!

– Фу-у-ух,– снова вздохнула я и совершенно ровным тоном ответила.– Просто на минуточку меня окунули в дерьмо, вынули и показали всем.

– Я что, так плохо с тобой обращаюсь?– раздраженный ответом, спросил он.– Или кто-то тебя обидел? Ты что из себя неженку корчишь?

Я почувствовала, что атмосфера накалялась с каждой секундой, и если бы сказала еще что-то невпопад или раскрыла бы ему подробности знакомства с Костей-маньяком, то Ярослав разошелся бы не на шутку. К тому же мне перестало нравиться, как он со мной говорил. Недолго думая, я села на своего любимого конька.

– Если ты не сменишь тон,– начала я таким тоном, что дальше не нужно было продолжать, и сделала угрожающую паузу.

Несмотря на то, что Ярослав был зол, как никогда, уловка в ту же секунду достигла своей цели. Ярослав опустил глаза, зажмурился, потер лицо ладонью и с силой выдохнул:

– Все. Я отвезу тебя домой.

– А мне еще рано,– отрезала я.

Мои слова будто выбили из-под него стул. Он недоуменно поднял брови, выпрямился, завел руки за спину и медленной походкой обошел стол в моем направлении.

– И что же ты предлагаешь?

– Ну уж точно не продолжение вечера с тобой. Ты развлекай себя дальше, а я пойду гулять. Давно я не была в компании сама с собой,– с усмешкой проговорила я и с демонстративной уверенностью вышла из бара.

Как я собиралась в таком состоянии дойти куда глаза глядят, я даже не думала?

– Полина!– услышала я за спиной крик Ярослава.– Ну что ты из меня дурака делаешь? Ты что, мстишь мне?

Но отвечать на его жалкие выдумки я не собиралась, да и из-за пьяни язык вряд ли повернулся бы на меткую колкость в ответ. Я просто спрыгнула на причал и в темпе вальса скрылась из виду. Я была уверена, что он не побежит догонять. А еще знала, что завтра он снова появится у моих ворот, и мы будем договариваться о том, что сегодняшнего вечера не было. Я готова была на все, чтобы снять с себя всю ответственность за наш идиотский контракт. Хотя я не уверена, что Ярослав так просто забудет мое поведение и не расставит все точки над «ё».

Но следующего дня ждать не пришлось. Он появился у ворот дома спустя пятнадцать минут после моего возвращения. Что ли, по пятам шел?

Я стояла на веранде и смотрела на него через окно. Он не звал меня, не манил пальцем, только гипнотизировал немигающим взглядом. А Сенька, паразит, даже не тявкнул на него! Тоже мне, любовь-морковь!

Так мы переглядывались минут семь. И, как самая нетерпеливая из нас двоих, я вышла к нему первой.

– Ты пришел разборки устроить?– спросила я Ярослава, не позволяя ему пройти во двор.

– Нет,– спокойно ответил он.

Он даже не нервничал. Остыл. Но смотрел на меня каким-то будоражащим взглядом.

– Ну а что тогда? Я же сказала – все кончено!

Он молчал. На его лице не было улыбки, но я нутром ощущала, что он смеется надо мной.

Я повела бровями, оглянулась на улицу, отстранилась от калитки и взялась за ручку.

– Тогда спокойной ночи!

Но Ярослав лихо подставил ногу и не дал закрыть калитку даже наполовину. Я нервно прищурилась. Он же как-то загадочно заглянул мне за спину и, наконец, спросил:

– А ты не хочешь познакомить меня со своей мамой?

– Зачем?!– с усмешкой удивилась я и округлила глаза.

Я, в самом деле, не понимала, зачем он спрашивал об этом.

Он удивленно посмотрел в ответ и непринужденно пожал плечами.

– А что в этом странного?

– Да ничего. Но, знаешь ли, у нас с тобой не те отношения, чтобы знакомиться родителями,– резко оборвала его я и только потом подумала, как это цинично прозвучало.