Любовь со вкусом клубники

Глава 16. Ника

По прилёте в Россию мы долго проходили паспортный контроль и ждали свой багаж. Время натянулось, поэтому из аэропорта мы вышли ближе к 9 утра. Антон посадил меня в такси, нежно поцеловав.

— Сегодня можешь не выходить на работу, — нагло ухмыльнулся он, смотря на меня. — я даю тебе выходной.

— О, какая щедрость, Антон Сергеевич. — я театрально закатила глаза. — В ножки не поклониться?

— Ну я был бы не против. — он мечтательно улыбнулся.

— До свидания, Антон Сергеевич. — я дёрнула за ручку, чтобы закрыть дверь.

— Пока.

Львинский ещё недолго стоял на месте, смотря в след уезжающему такси, после чего направился на парковку.

В городе, который уже стал родным, начался сезон дождей. Все улицы окунулись в серость, не воспринимаемую после радужной Италии.

— Дом, родимый дом. — прошептала я, выходя из машины.

Лифт как назло сломался и мне пришлось подниматься на своих двух на 7 этаж. Уже на 5 я почувствовала запах подгоревшего теста. Смутное предположение закралось в голову, поэтому я прибавила шаг.

Вся наша лестничная клетка была наполнена дымом, неприятно саднящим горло. Открыв окно, с ужасом зашла в квартиру.

— Мать, ты решила квартиру спалить? — крикнула я, ставя сумку на пуфик.

— Пирожок, — в проёме кухонной двери появилась голова Геши. — ты уже вернулась?

— Как видишь. — усмехнулась я, подойдя обнять подругу.

— А я тут учусь готовить. — она тяжело вздохнула, разведя руками. — Но, как видишь, я безнадёжна.

Около двух часов нам понадобилось, чтобы отмыть и проветрить кухню. О причинах такого внезапного порыва я спрашивать не стала, зная, что Женькин язык долго молчать не сможет.

— Я так по тебе скучала. — прижавшись ко мне, сказала подруга.

— И я по тебе. — несмотря на прекрасный Неаполь, дома оказалось намного комфортнее.

— У меня к тебе предложение. — она вскочила, взяв в руки телефон. — Давай сегодня вечером устроим девичник. Только ты, я, вкусная еда и терпкое вино.

— Ты прекрасно видела, что со мной делает алкоголь. — я усмехнулась, вспоминая знакомство с Антоном в клубе.

— Так я тебя никуда из квартиры не выпущу. — она задумалась. — Тем более, мы не будем в дребезги напиваться. Так, немно-о-ожко пригубим красного полусладкого.

— Хорошо, но только я сначала съезжу в одно место, а потом буду в полном твоём распоряжении.

Разобрав сумку, нашла любимые джинсы и толстовку. Женя пыталась узнать, куда я собралась, но я пообещала, что обязательно все ей расскажу вечером.

Дождь закончился, оставляя после себя повышенную влажность.

Университет, в котором преподавал Лёша, находился недалеко от нашего дома. Предварительно позвонив ему, предложила встретиться. Он согласился, попросив предупредить, когда я буду подходить.

Стоя около корпуса, написала ему сообщение, что жду внизу.

Студенты кучками выходили из здания, бурно обсуждая сданную сессию. Я улыбнулась, вспоминая свою учебную жизнь.

— Ника. — послышался сзади радостный голос Леши.

— А как ты? — удивилась я, совершенно не заметив, как он вышел.

— Я только что приехал от Антона. — упоминание этого имени разбередили душу, заставив невольно улыбнуться.

— Где мы можем поговорить?

— Тут сквер недалеко. — он показал в сторону дорожки, уводящей за университет. — Можем там посидеть.

— Давай. — согласно кивнула я, направившись в указанную сторону.

Всю дорогу мы молчали. Лёша был предельно расслаблен и спокоен, что нельзя было сказать обо мне. Я боялась начать разговор, больно искусав внутреннюю поверхность щеки.

Присев на лавочку, чудом не намокшую во время дождя, я сцепила руки в замок, нервно потирая пальцами кожу тыльной стороны.

— О чем ты хотела поговорить? — прервал затянувшуюся тишину Лёша.

— Наверное, я дала тебе ложную надежду на возможность наших отношений. — начала тараторить я, боясь запнуться и замолчать. — Ты мне нравишься, Леш. — я взяла его за ладонь и крепко ее сжала. — Но, как друг. Ты прекрасный, удивительный…

— Тише, тише. — он перехватил мою руку, накрыв ее своими пальцами. — Мне Антон все рассказал ещё до того, как вы уехали в Италию.

— Что? — я удивленно посмотрела на него.

— После вечеринки утром он мне позвонил. — усмехнулся Лёша, не отпуская мою ладонь. — Я сначала думал, что он по пьяни несёт какой-то бред. Но потом понял, что нашему неприступному Льву, впервые за долгое время, понравилась симпатичная газель.

Я с упрёком посмотрела на него, выражая недовольство приведённым сравнением.

— Нет, я бы, конечно, мог за тебя побороться, но в тот вечер я постоянно ловил твои взгляды, наблюдавшие за Антоном. А когда ты захотела сама отвезти его домой, сомнений не осталось. Он так же нравится тебе, как и ты ему.

Я задумчиво посмотрела вдаль, удивляясь продуманности Львинского. Неужели вся эта поездка в Неаполь была подстроена только для того, чтобы сблизиться со мной?

«Не бери на себя слишком много», — прошептал внутренний голос, возвращая меня с небес на землю.

— Только, пожалуйста, — заботливо произнёс Лёша. — будь аккуратна с ним. У нашего Антона сложный характер. А после истории с Милой, он вообще закрылся в себе, окунувшись с головой в работу. Можно сказать, что он жить недавно только начал. Сомневаюсь, что он окончательно оправился.

— С Милой? — растеряно спросила я.

— Это его бывшая девушка. Но я не имею права о ней с тобой говорить. Если Тоха захочет, он сам тебе все расскажет.

Я понимающе кивнула. В голове сразу возникло воспоминание о фотографиях с блондинкой, лежащих в спальне Львинского, и его странная реакция, когда я их нашла.

Но я решила не думать об этом и лишний раз не загонять себя в тупик окутывающего беспокойства.

Попрощавшись с Лешей, направилась домой. Женя обещала, что к моему приходу все будет готово к нашему импровизированному девичнику.

— Давай рассказывай. — сказала она, наливая в бокалы вино. — В твоей жизни творится нечто грандиозное, а лучшая подруга не слухом, не духом, как говорится.

Пришлось рассказать ей все: про Лешу, Антона, наш отдых в Неаполе, потрясающую ночь и последующий насыщенный день.

Женя с открытым ртом слушала меня, боясь перебить. Казалось, что она даже не дышит, страшась упустить малейшую деталь.

— Я в шоке. Я просто в шоке. — отмерев, произнесла она. — А ты оказывается не обычный пирожок, а с малиной.

— Малиновые пирожки чем-то отличаются от обычных? — я схмурила брови, с сомнением посмотрев на неё.

— Конечно, они вкуснее. — решительно заявила она, наконец-то опустошив свой бокал. — И что теперь? Вы вместе?

— Я не знаю. — пожав плечами, ответила. — Мы не говорили на эту тему.

— Как?! — вскрикнула Геша, скрестив руки на груди. — Так нельзя. Мужика нужно брать в оборот, пока он тепленький. А то можешь упустить такую крупную рыбку.

— А зачем нужна эта рыба, если ее нужно держать? — я недоуменно усмехнулась. — Для меня отношения — желание обоих. А если нет этого желания, то и смысла в отношениях нет.

— Дурочка ты, Голубева. Думаешь все те, кто замуж выходят слишком заботятся о желаниях своих парней? — она ухмыльнулась. — Не смеши. Таких мужиков, как Львинский, нужно брать тепленькими, беременеть и тащить под венец.

— Ты прекрасно знаешь, что я совершенно с этим не согласна. Поэтому давай закончим эту тему, пока не поругались.

— Ты просто живешь в своих розовых очках, не решаясь воспринимать суровую реальность. Любовь и прочие телячьи нежности для дур, которые готовы всю жизнь прожить с милым в шалаше. Только по прошествии годов, они ой как горько жалеют, что выбрали одноклассника Васю на битой семерке, окрыленного безграничной любовью, а не взрослого и богатого Николая на новеньком бмв, предлагающем светлое будущее по расчету. А если так хочется большой и светлой, то всегда можно найти любовника.

Я совершенно не понимала ее рассуждения, считая, что всего добиться можно вместе. Разве это не счастье — делить с любимым человеком взлеты и падения? Переживать боль утраты и радость приобретения?

Но позиция Жени имела право на жизнь, поэтому я ее никогда не осуждала за подобные мысли.

Прервал нас настойчивый звонок в дверь.

— Антон? — удивилась я, видя свое безумие на пороге.

— Ты ждала кого-то другого? — удивившись спросил он.

— Нет, конечно. — я с замешательством смотрела на него. — А ты зачем приехал и даже не позвонил?

— Вообще-то, милая моя, я раз десять точно тебе звонил. Но ты не удосужилась взять трубку. — он подошёл вплотную ко мне, прислонив к стене. — Я соскучился. — на выдохе, прошептал Антон, нежно поцеловав в верхнюю губу.

— Наверное, я поставила его на беззвучный. — я обхватила его губы, притягивая к себе.

— Надеюсь, ты еще не разобрала свою сумку. — прислонившись к моему лбу, спросил он.

— Уже разобрала. — ответила я, не отводя взгляд от угольных глаз. — А что?

— Тогда придётся собрать ее обратно. — усмехнулся Антон. — Ты переезжаешь ко мне.

— Ты с ума сошёл? — я немного оттолкнула его, расширяя пространство между нами. — Зачем?

— Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. — Львинскому явно не понравилась моя реакция. В его голосе появились нотки раздражения. — Что в этом плохого?

— Ничего. Просто я совершенно к этому не готова. — я вывернулась из его объятий, отойдя на шаг. — Мы буквально вчера поняли, что нравимся друг другу, а сегодня ты уже мне предлагаешь съехаться.

— В чем проблема, Ник? — непонимающе спросил он. — Я знаю, что хочу быть с тобой.

— Антон, когда «быть вместе», приравнялось к «жить вместе»? — я недовольно скрестила руки на груди. — Зачем ты все усложняешь?

— Я усложняю? — с вызовом спросил он, подняв вверх правую бровь. — Пришёл к ней, как последний идиот предлагаю переехать ко мне, а она упрямиться, показывая свой дурной характер.

— Дурной характер? — уже я переходила на повышенный тон. — Ты сам все решил за меня, а теперь удивляешься, почему я против! Я не из тех, кто, пуская слюни, поползут за тобой на край света. Для меня вообще не проблема оставить наше приятное времяпровождение светлым воспоминанием!

— Ах так! — зло прошипел он. — Отлично. Давай тогда попытаемся восстановить деловые отношения. — он отвернулся, засунув руки в карманы брюк. — Меня полностью устраивает, как ты готовишь, поэтому завтра в девять утра жду тебя у себя.

— Хорошо. — спокойно произнесла я.

Головой повернувшись ко мне, я увидела горящий взгляд Антона. Не сказав больше и слова, он ушел, закрыв за собой дверь.

— Все хорошо? — спросила Женя, высовываясь из двери гостиной.

— Все просто отлично! — прокричала я, идя в свою комнату.

Вот почему? Почему нельзя себя нормально вести? Я же видела, что Львинский, если захочет, может быть совершенно адекватным. Но, видимо, сейчас он либо не хотел, либо разумность в Неаполе была напускная и на деле у него серьёзное психологическое расстройство, в чем я сильно сомневалась.

Всю ночь я проворочалась, но так и не смогла нормально уснуть. Дремота вымотала тело, поэтому утром я встала с отвратительным настроением.

Наспех собравшись, поехала на свою «любимую» работу, всем сердцем надеясь, что Антона не будет дома.

— Подождите, пожалуйста. — крикнула я, забегая в подъезд.

Добежав до лифта, как вкопанная остановилась, увидев Львинского. Он молча исподлобья смотрел на меня.

— Будете заходить, Вероника Юрьевна? — деловым тоном произнёс он.

— Воздержусь. — я отвела взгляд, смотря на «безумно красивую» бежевую стену.

— Как хотите. — он нажал кнопку и двери потихоньку закрылись.

Злость, смешанная с раздражением брала верх. Как мне вообще могло показаться, что этот человек способен на любовь?

Зайдя в соседний прибывший лифт, лбом прислонилась к холодному стеклу.

«Убери голову, дурная. После тебя останется отпечаток твоего жирного лба», — усмехнулось подсознание, ещё больше наливая масла в огонь.

Антон вольготно расхаживал по своей квартире, даже не собираясь никуда уходить. Один Бог знает, каких мне сил стоило молча выносить его самодовольную физиономию и ни разу не заехать скалкой, которой я раскатывала тесто на домашние пельмени.

«Работы, говорил, много у него. Врун, брехун и лжец».

— Вероника Юрьевна, я до вечера уеду. — буднично сказал Львинский, встав в дверном проёме. — Прошу убрать квартиру. У Любови Ивановны снова какие-то проблемы с внуком. Сверхурочные я выплачу, можете не переживать.

— А я и не переживала, Антон Сергеевич. — рукой вытерев лоб, испачканный в муке, ответила я. — Хорошего дня.

— И Вам.

Он совершенно был уверен в своей правоте, не желая мириться первым. Я же знала, что если с самого начала не обозначить свою позицию, потом можно забыть о личном мнении, всегда выполняя приказания не любимого Антоши, а сурового Антона Сергеевича.

День выдался тяжелым. Несмотря на комфортную температуру, убирать было что. За время нашего, точнее его отсутствия, накопилось много пыли.

«Как ещё этот чистюля тут спал», — усмехнулась я, вытирая очередную полку в спальне.

Но мои размышления прервал звук открывающейся двери.