Любовь со вкусом клубники

Глава 23. Антон

Алекс должен был привезти Нику в аэропорт уже через час. Внутри меня все содрогалось от одной мысли, что она скоро будет рядом. Я чувствовал себя несмышлёным семиклассником, который первый раз пригласил понравившуюся девочку на свидание.

Вероятность того, что она меня не простит, была близка к 99 процентам. Но несмотря на это, я готов был рискнуть.

Несколько дней назад

Без неё в своей квартире стало чертовски невыносимо. Каждая комната, каждое место напоминало о ней, больно царапая душу. Поэтому, собрав все необходимые вещи, временно съехал в собственный отель.

Благодаря Полянскому я знал, что Ника сейчас живет в своей деревне, в родном доме матери. Ехать туда смысла не было — она бы все равно погнала меня взашей. Конечно, можно было взять ее силой, попытавшись все объяснить, но это только бы разочаровало ее еще больше.

Поэтому с Алексом — единственным человеком, оставшимся в моей жизни из друзей, мы разрабатывали рискованный план.

Рома перестал со мной общаться после того, как его новоиспеченная жена устроила ему разнос — как он мог позволить, чтобы ее дорогую подругу так унизили на их свадьбе. Я даже спорить и что-то доказывать не стал. Если люди не видят сущность этой гадюки, то даже вся информация, нарытая мной за год после нашего с ней расставания, не открыла бы слепые глаза.

Мила на следующий день после свадьбы сбежала из города, даже не дождавшись увольнения и полного расчёта. Видимо, слишком сильно боялась за свою подлую задницу.

Я же первый день убивался, напившись в ноль. Один в просторном номере люкс с шикарным видом на Волгу, я лелеял собственную ничтожность и невозможность изменить прошлое.

Да, я не спал с Милой, но я обязан был не допустить тот злосчастный поцелуй, который увидела Ника, убедившись в лжи, сказанной гнилым языком моей бывшей.

А проснувшись утром с дикой головной болью, решил, что наматывать слезы на кулак — не выход. Нужно было срочно брать ситуацию в собственные руки и исправлять косяк.

— Ты уверен, что она нормально на это отреагирует? — спросил Алекс, внимательно смотря на меня.

Мы уже несколько часов думали, как все обставить так, чтобы Ника безоговорочно поверила и села к нему в машину.

Полянский рассказал, что обучение в Москве было его идеей, когда Вероника решила найти себе работу в тайне от меня.

Неужели она настолько меня боялась, что не хотела сказать правду?

— Не уверен. — пожал плечами я, облокотившись на спинку кресла. — Но у меня нет другого выхода.

— Какова вероятность того, что она поедет со мной?

— 50/50 примерно. — я встал, подойдя к мини-бару, достал бутылку с холодной водой. — Но я очень прошу тебя постараться. Это мой последний шанс.

— Ну, допустим, я ее привёз, посадил. Дальше что? Что ты будешь ей говорить? — он жестом попросил дать и ему бутылку.

— Не знаю, Лех, совершенно не знаю. — я пожал плечами, кидая ему воду. — Буду разбираться по ситуации.

— А там все точно готово? — он отхлебнул воды.

— Да. — сомнений в своих словах не было.

— Я очень надеюсь, что у тебя все получится. — Алекс встал с кресла. — Переживаю за вас, больше чем за себя.

Он подошел ко мне и обнял на прощание. Поддержка Полянского была просто неоценима, хотя я даже не думал, что именно он будет моим ангелом-хранителем.

Наши дни

Стрелка на часах мучительно долго делала привычный круг, казалось, что время замедлилось. Не находя себе места, метался по салону самолета, нервно ломая пальцы.

— Ещё немного и будет нервный срыв. — усмехнулся я сам себе, прикладывая ледяную бутылку к вспотевшему лбу.

Вдруг отдаленно послышались голоса. Мне пришлось скрыться в комнате отдыха, чтобы Ника не испугалась и не сбежала раньше времени.

Оттуда была идеальная слышимость того, что творилось в салоне.

— А почему мы летим частным самолётом? — удивленно спросила Ника. Ее родной голос, спустя неделю расставания, сейчас казался ещё слаще, ещё нежнее.

— У меня просто столько вещей, что было дешевле заказать самолёт, чем отдельно все отправлять в Москву. — уверенно врал Алекс. — Проходи, присаживайся, мы скоро взлетаем.

— Хорошо. — неуверенно ответила она.

— Я сейчас заберу документы из аэропорта и вернусь к тебе. Хорошо? — Полянский начал действовать по заранее заготовленному плану.

— Конечно.

Леша вышел, а за ним закрылась дверь. Из кабины пилота вышла стюардесса, говоря о том, что необходимо пристегнуться, сейчас взлетаем.

— Подождите! — крикнула Ника, смотря в иллюминатор. — Человек, оплативший этот рейс, ещё не вернулся.

— Вы ошибаетесь, Антон Сергеевич давно уже на борту. — вежливо ответила девушка.

— Кто? — ошарашено спросила она. Прятаться больше смысла не было и я вышел из своего укрытия.

Стюардесса мило улыбнувшись, поспешила скрыться из нашего вида.

Лицо Ники исказилось непониманием, смешанным с болью и растерянностью. Она хлопала своими длинными ресницами, явно пытаясь не заплакать.

В моем горле образовался большой, удушающий ком, который никак не проталкивался глубже. Вся моя уверенность испарилась под осуждающим взглядом любимой девушки.

— Что здесь происходит? — рвано спросила она. Нежный девичий голос дрожал, вызывая неприятные мурашки, пробежавшие по моей спине.

— Давай сядем. — спокойно начал я. — Когда взлетим, я тебе все объясню. Хорошо?

— Не хорошо, Львинский! — задыхающееся ответила она. — Совершенно не хорошо!

Ника попыталась открыть дверь, но у неё ничего не получилось.

— Выпусти меня отсюда! — истошно потребовала она. — Ненавижу вас. Ненавижу вас обоих!

— Уже поздно. — шепотом ответил я, садясь в кресло. — Мы сейчас будем взлетать.

— Никуда я с тобой не полечу, Львинский! Слышишь меня?! — на место растерянности пришла ярость, вызванная жгучей обидой.

— Прости, но твои слова ничего не изменят. — пожав плечами, ответил я.

Один Бог знает, сколько мне потребовалось сил, чтобы не сорваться и не загрести ее в свои объятия.

Вся ее боль, отчаяние, эхом отзывались в моем теле, вызывая болезненную ломоту. Морально я уничтожал в себе каждую клеточку, но снаружи я был максимально невозмутим.

— Что значит ничего не изменят? — продолжала кричать она. — Ты хоть понимаешь, что это называется похищением человека? Да я тебя за это в тюрьму упеку.

— Давай. — махнул рукой я, изображая максимальное безразличие. — Прилетим обратно в Россию и вперёд в полицейский участок. Даже с тобой сходить могу, хочешь?

— Ты… ты… — она запиналась, пытаясь подобрать слова. — Невыносимый!

— Я знаю. — грустно улыбнулся я, отворачиваясь к иллюминатору.

— Девушка, пожалуйста, займите свое место. Мы итак опаздываем по графику. — в салоне послышался недовольный голос пилота.

Ника ещё немного постояла, сложив руки на груди, но потом послушно села, пристегнувшись. Видимо, поняла, что ее истерика ничего не изменит.

Первое время мы летели молча. Я боялся начать разговор, не зная, что сказать. Да и как можно было доказать, что ты не осел, если она в это уже поверила.

— Куда мы летим? — неожиданно резко спросила Вероника. Она не смотрела на меня, наблюдая за облаками, парящими за бортом.

— В Искью. — ответил я, посмотрев на неё.

Сейчас передо мной сидела девушка, которую я не знал. Отрешенная, безразличная. Казалось, что весь свет, наполнявший ее, в одночасье потух, оставляя лишь кромешную темноту, заполнявшую пустоту ее сердца.

— Точнее в Неаполь, а оттуда на катере до острова.

— Для чего? — она наконец-то посмотрела на меня. — Зачем ты меня туда везешь?

— Сюрприз. — пожал плечами я.

— Я уже по горло сыта твоими сюрпризами, Антон. — она снова отвернулась к иллюминатору.

— Я не спал с ней. — еле выдавил из себя.

— Что? — переспросила она, нервно поправив волосы.

— Я не спал с Милой. — я старался держать себя в руках. — Она просто отомстила мне таким замысловатым образом.

— За что ей тебе мстить? — она устало потёрла переносицу. — Насколько я знаю, это Мила тебя бросила, а не наоборот.

— Я не захотел возобновлять с ней отношения. — я не отрываясь, смотрел в любимые голубые глаза. — Ещё и пригрозил, что если она сунется в наши отношения, открою всем глаза на ее стервозную сущность.

— Почему вы вообще расстались? Объясни нормально, что между вами произошло.

— Мы познакомились ещё в школе. С первого взгляда я влюбился в Милу, поняв, что хочу провести с ней всю жизнь. Но она была другого мнения. Вся моя любовь, которая окутывала ее с головы до ног, душила ее, лишая желанной свободы. Сказать мне она об этом решила перед нашей свадьбой, упорхнув на следующий день с богатым папиком в солнечный Дубай.

Мне совершенно не приятно было это все вспоминать, но я знал, что Нике важно узнать историю наших с Милой отношений.

— Хорошо, — она кивнула. — ответь, почему ты задерживался? Почему с утра до ночи был на работе?

— Все просто. У нас был завершающий этап строительства одного из корпусов отеля. Рикардо требовал, чтобы я постоянно был на связи. — аккуратно гладя подлокотник кресла, ответил я. — Дома я не мог работать.

— Почему?

— А как ты себе это представляешь? — ироничная усмешка вырвалась из меня. — Рядом ты, твоя восхитительная кухня, телевизор с постоянными сериалами. Да я бы завалился с тобой на диван, не о чем не думая.

Легкая улыбка в секунду прошла по ее губам, но так же быстро пропала, как появилась.

— Мила сказала, что работает у тебя. Это правда? — было видно, что моя снежная королева стала потихоньку оттаивать.

— Работала. В тот день на моем столе уже лежал приказ о ее увольнении.

— Зачем ты ее устроил к себе после всего того, что между вами было?

— Можешь считать, что я повёл себя на поводу у умелого манипулятора. — я тяжело вздохнул. — Нужно было сразу послать ее в далекое пешее, но я не смог. Позже, обсудив этот момент с психологом, понял, что мне всего лишь хотелось доказать ей, что я стал лучше, богаче, успешнее без неё. Что она не была стимулом моих совершений. И по своей глупости упустила перспективный вариант.

— А поцелуй, Антон! — она машинально подалась ко мне, положив локти на подлокотник. — Почему ты не оттолкнул ее? Чего ждал?

— Ничего я не ждал. — чувствуя свою вину, ответил я. — Это единственное, за что я хочу попросить у тебя прощение.

Отстегнувшись, я встал и направился к Веронике. Поравнявшись с ее креслом, я сел на колени рядом с ней, кладя голову на колени. Тело девушки немного дрогнуло, невольно подавшись назад. Но несмотря на это она не оттолкнула меня, продолжив спокойно сидеть.

— Прости, что предал тебя. Прости, что не оправдал ожиданий. — мой голос предательски дрожал. — Ты доверилась мне, шла на уступки, даже не осознавая этого. Ты верила мне. Ты подарила себя, в надежде, что я никогда не смогу сделать тебе больно. Но я смог…

Ее ладони опустились на мои волосы, бережено гладя их. Казалось, она задержала дыхание вместе со мной, боясь даже мысленно произнести слово.

— Я не требую от тебя ежесекундного ответа, лишь прошу подумать… Возможно, у нас все-таки есть шанс…

Пальцы Вероники продолжали нежно исследовать мои волосы, не на секунду не останавливаясь. Даже здесь, лежа на ее коленях, я слышал, как бешено стучит раненое сердце.

— Я обещаю, что не буду на тебя давить. И, если ты захочешь, могу совсем не попадаться на глаза все три дня, что мы проведём на острове.

— Три дня? — еле слышно прошептала она.

— Да. Если после них ты захочешь прервать наши отношения, забыв обо мне. — я поднял свой взгляд на неё. — Я отпущу тебя.

Оставшееся время полёта мы провели в тишине. Каждый думал о своём, боясь произнести мысли вслух.

Италия встретила нас теплой, комфортной погодой. Благодаря Роберто мы быстро добрались до нашего нового отеля.

Всю дорогу я смотрел на Нику, боясь, что она и, правда, захочет, чтобы я отстал от неё и дал спокойно отдохнуть одной. Но она молча была рядом, не давая окончательного ответа.

Подвешенная ситуация напрягала, но особого выбора у меня не было.

— Как я вас рад видеть, мои дорогие! — около входа в отель нас встретил улыбающийся Роберто. — Как добрались?

— Все хорошо. — впервые за долгое время произнесла Вероника, по-дружески обнимая итальянского друга.

— Спасибо, что организовал катер. — улыбнулся я, пожимая ему руку.

— Никаких проблем, Антон.

По видео я уже видел проделанную работу, но в живую это было ни с чем несравнимое зрелище. Первый и главный корпус включал в себя три этажа с верандой на крыше, с которой открывался удивительный вид на море.

Выход на пляж не предполагался, но на заднем дворе был большой бассейн с лежаками, укрытыми пляжными зонтами.

Ресторан, здание которого находилось рядом, достраивался и должен был вводиться в эксплуатацию через неделю.

Планировалось ещё два корпуса, но с ними были небольшие задержки по материалам.

— Как тебе? — осторожно спросил я, когда мы вышли на веранду.

— Потрясающе. — Вероника, как заворожённая, смотрела на море, облокотившись на перила.

— Я рад. — встав справа от неё, произнёс я.

Морской воздух успокаивал, заставляя дышать полной грудью. Поднявшийся ветер, немного растрепал золотистые волосы девушки, добавляя ее образу романтичности.

— Твой номер готов. Можешь заселяться. — сказал я, повернув к ней голову.

— Мы разве не будем жить в одном номере? — удивленно спросила она, дав мне малейшую надежду.

— Не думаю, что это лучшая идея. — переборов желание предложить ей остановиться у меня, ответил я.

— Да, ты прав. — Ника развернулась и пошла в сторону выхода. — Ты мне его не покажешь? — спросила она, остановившись в дверном проёме.

Я с замешательством посмотрел на неё, но потом согласно кивнул.

Спустившись на этаж, я открыл дверь, которая вела в двухместных номер.

Интерьер, выполненный в белых тонах, увеличивал и без того немаленькое пространство. Большое панорамное окно открывало удивительный вид на море, которым можно было наслаждаться не слезая с кровати.

— Мне нравится. — прошептала Ника, рассматривая свое прибежище на несколько следующих дней.

— Я рад. — между нами повисла неловкая пауза, которую я решил разорвать, выйдя из номера. — Если что-то будет нужно, ты в любой момент можешь ко мне обратиться. Я буду, либо в своём номере на этаж ниже, либо на стройке.

Вероника молча согласно кивнула. Но когда я практически уже ушел, она сказала:

— Антон…

— Да? — я обернулся на неё.

— Спасибо. — она печально смотрела на меня.

— За что?

— За все, что было. — эти слова больно царапнули душу, намекая на то, что Вероника приняла свое окончательное решение. И почему-то мне казалось, что оно было совершенно не в мою пользу.

Отчаянно улыбнувшись, я закрыл за собой дверь.

Чтобы не думать о плохом, я загрузил себя работой. Все время с обеда до позднего вечера я провёл на стройке, пытаясь через физическую усталость, вытеснить душевную боль.

От такой нагрузки колено стало ныть сильнее, напоминая, что необходимо поберечься. Но я совершенно не обращал на это внимание.

Вернувшись ночью в номер, первым делом пошёл в душ, чтобы смыть всю грязь и пыль стройки. Небо над морем хмурилось и поднимался сильный ветер, но я не стал закрывать окно, решив проветрить духоту дня.

Когда я вышел из ванной, на моей кровати, укутавшись одеялом сидела Ника.

— Прости, что я так бесцеремонно ворвалась. — виновато сказала она. — Там гроза, а у меня окно в комнате не закрывается.

— В смысле? Совсем не закрывается? — растеряно спросил я.

— Да. Может заводской брак? — Ника пожала плечами.

— Или косые руки установщиков. — прорычал я, злясь на строителей.

— Можно я здесь посплю? А как гроза закончится, уйду.

— Зачем ты спрашиваешь, зная ответ? — я подошёл к шкафу, доставая свои вещи.

— Спасибо.

— Ты слишком часто сегодня говоришь это слово. — грустно усмехнулся я. — Я могу поспать на полу.

— Это не обязательно. — ответила она, удобнее устраиваясь на подушке.

— Хорошо. — я пошёл в ванную. — Тогда я сейчас переоденусь и ляжем спать.

Когда я выключил свет, комната погрузилась в кромешную темноту, освещаемую светом коротких молний.

Близость с этой девушкой одновременно пугала и притягивала. Вероника лежала в десятке сантиметров от меня, но сейчас такое незначительное расстояние казалось непреодолимым препятствием.

От неожиданного сильного раската грома Ника вздрогнула, непроизвольно подалась ко мне назад. Видимо, ей настолько было страшно, что единственным островком спокойствия в этой комнате остался только я.

— Обними меня, пожалуйста. — прошептала она.

Без лишних вопросов, я обнял ее правой рукой, прижав к себе.

В нос ударил приятный аромат ванили, смешанный с жевачкой. Не удержавшись, я поцеловал ее в макушку, как постоянно делал это раньше.

Я думал, что она закричит, начав ругаться, но Вероника прижалась ещё ближе ко мне, вложив свою ладонь под мою руку.

Ее дыхание стало глубоким и размерянным. Волны возбуждения от близости ее тела все сильнее накатывали на меня, но я изо всех сил старался держать себя в руках, чтобы не испугать свое счастье, лежащее рядом.

— Антон… — прошептала Ника.

— Да? — еле слышно, хрипло ответил я.

Она не стала ничего отвечать, лишь повернувшись ко мне, нежно прикоснулась к моим губам.

Такие мягкие, податливые…

Вероника углубляла наш поцелуй, проявляя инициативу. Это окончательно снесло мой самоконтроль, разрушая единственную преграду между нами.

Мои руки собственнически стали исследовать ее тело, не оставляя без внимания каждый миллиметр кожи. Тихий, томный стон эхом отозвался в моей голове, усиливая желание овладеть ею.

Стягивая с неё одежду, я осыпал ее тело поцелуями. Такая горячая, покладистая… Мне хотелось выпить эту девушку без остатка, как самое лучшее, терпкое вино.

Звуки соприкасающейся кожи, протяжные стоны дополнялись глухими раскатами грома. В свете молний слияние наших тел завораживало, заставляя заводиться ещё сильнее.

Всю ночь мы наслаждались друг другом, забыв про все обиды и недосказанность между нами. Я надеялся, что она простила меня, решив дать второй шанс. Но спросить так и не решился, заснув под утро, прижимая к себе свою любовь.

Проснувшись рано утром, повернул голову, смотря на место, где спала Ника. Девушки не было.

«Неужели я ошибся», — мучительно пронеслось в моей голове, вызывая неприятную, ноющую боль под рёбрами.

Но в этот момент дверь открылась, и в ней появилась Вероника, держа в руках поднос с завтраком.

— Доброе утро. — смущенно произнесла она.

— Я думал, ты сбежала. — выдохнув, сказал я.

— Один/один. — она улыбнулась, поставив поднос на стол.

— В смысле?

— Помнишь нашу первую ночь в Неаполе? — я молча кивнул. — Тогда я тоже испугалась, что ты воспользовался мной и сбежал.

Я поднялся на колени, притягивая ее к себе.

Упав на кровать, я закрыл нас одеялом, нежно целуя бархатную кожу шеи. Ника подалась вперёд, слегка вздрогнув, прикрыла глаза.

— Выходи за меня. — произнёс я, не прекращая поцелуи.

— Что ты сказал? — она попыталась отпихнуть меня, но это плохо получилось.

— Я очень сильно люблю тебя… — прошептал я, взглянув в родные глаза. — Ты станешь моей женой?

— Так быстро? Мы же встречаемся ещё совсем ничего, а ты сразу женой! — начала нудеть она.

— Ну, Ника! — я театрально закатил глаза, тяжело вздохнул.

— Я подумаю… — она легко сдала губы, обхватив мою шею руками.

Моя любовь, моя клубника.