Любовь-спасение

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Сделайте мне кофе, Мэган.

Ни «спасибо», ни «пожалуйста» — просто «сделай». Мэган оторвалась от компьютера и посмотрела на суровую блондинку в темно-синем костюме с нелепым пятном бордовой помады на губах.

Линдси Харрис, амбициозная тридцатилетняя банковская служащая, такая же холодная и сдержанная, как представитель Скандинавской авиакомпании. Одиночка по складу характера, она мечтала лишь о блестящей карьере. Эта женщина редко улыбалась, если только не разговаривала с вышестоящими чиновниками. В офисе все говорили, что чувство юмора Линдси зависит от того, на какой ступени служебной лестницы находится собеседник.

О продвижении можно было забыть, когда уволился милый старый Мелвин Хардинг, при нем Мэган дышалось намного легче. Ее прежний босс был человеком добрым и справедливым. Работа с Линдси стала для Мэган настоящей пыткой.

Когда она попала в больницу, почти все сотрудники пришли к ней со словами сочувствия и соболезнования, и только мисс Харрис до визитов в больницу не снизошла. Правда, при сложившихся обстоятельствах Мэган и самой не хотелось бы видеть каменное выражение лица своей начальницы.

Она понимала: Линдси не нравится, что ее помощница отсутствует. Как только Мэган появилась на работе, Линдси не преминула известить ее о своем недовольстве.

Мэган подняла на Линдси глаза и сказала, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно:

— Дайте мне минуту-две, я закончу отчет и принесу вам кофе.

— Когда я требую подать мне чашку кофе, это должно выполняться немедленно! Не через минуту, не через две, не позже, не завтра, а сейчас!

Мэган пристально посмотрела на начальницу, подбирая достойный ответ на такое недостойное поведение. На уступки она больше не пойдет.

— Сожалею, Линдси, но отчет должен быть отправлен в нью-йоркский офис немедленно. Ваш кофе подождет. — Когда эти слова неожиданно вырвались у нее, во рту стало сухо, как в пустыне Сахара. Мэган едва могла поверить, что это она произнесла их. То же самое читалось и в бледно-голубых глазах Линдси. Это был первый признак сопротивления, которое оказала ей кроткая, трудолюбивая Бренд.

Не обращая внимания на свой страх, Мэган положила на стол бумаги и демонстративно уставилась на экран компьютера.

Барбара, сотрудница пресс-центра, находящегося внизу в холле, которая как раз проходила мимо, заглянула в офис и бодро окликнула подругу:

— Привет, Мэган. После работы вечеринка. Не забыла, сегодня день рождения Сью! Увидимся.

Линдси с ненавистью посмотрела на рыжеволосую девушку.

— Неудивительно, что работа стоит на месте!

Вы все заняты только собой и своей личной жизнью!

— Извините за то, что дышу, — не растерявшись, парировала Барбара и гордо выплыла из офиса.

Мэган хотелось плакать и смеяться одновременно: начальница получила по заслугам. Затем Мэган вернулась к документу, не желая давать повод думать, что она болтушка.

— Ладно, Мэган. Как только вы отправите этот чертов факс, я хочу видеть вас в своем кабинете! С этими словами Линдси вылетела в соседнюю комнату, с треском захлопнув за собой дверь.

Мэган перестала печатать и перевела дух. Очевидно, начальница, которая всегда вела себя сдержанно, сегодня была не в духе и козлом отпущения выбрала свою помощницу. Но Мэган не собиралась сносить несправедливые упреки и капризы, сегодня в ней проснулся бунтарь.

Вероятно, это отзвуки последней встречи с Кайлом, когда он попросил изобразить на полотне страсть. Где-то в душе начались изменения, и она уже не сможет оставаться испуганной и удрученной Мэган Бренд, что-то заставляет ее отстаивать свое мнение и бороться…

Кайл вытер полотенцем влажные волосы и в сотый раз взглянул на картину, написанную Мэган. Внезапно он пожалел, что бросил курить, это случилось пять лет назад. Сейчас ему необходимо найти что-то, что уменьшит выброс адреналина в кровь, который происходит при каждом взгляде на работу его подопечной.

Он попросил ее изобразить страсть, и, Господь свидетель, картина удалась. Кайл оставил девушку одну на два часа, правда, один раз заглянул в мастерскую, поставил чашку горячего кофе на столик рядом с дверью. А когда вечером зашел в летний домик, чашка была нетронута. Два часа напролет Мэган изливала на холст свои чувства: скрытый гнев, сердечную боль — все, что кипело у нее внутри. И результатом труда явилось слепящее откровение, смешение цвета и огня, что заставило Кайла усомниться в собственных возможностях создать что-либо такое же мощное и величественное. Даже непрофессионал разглядел бы в картине нечто магическое.., имитацию подлинных страстей человеческих, все людские эмоции.., от инстинкта до любви, от жестокости до боли. Мэган изобразила женщину в ярко-красном платье. Ее руки обхватывали голову, но лицо было скрыто водопадом черных длинных волос. Вокруг ступней лежали запачканные кровью белые розы, грубо сорванные с кустов, не просто срезанные, а именно сорванные. Бледно-голубое небо покрывали грозовые черные тучи. Ноги были босыми, и колючки цветов вонзились в белую кожу. При ближайшем рассмотрении Кайл обнаружил небольшое золотистое пятно, скрытое за лепестками одной из роз.

Если он не ошибается, это.., свадебное кольцо.

— Пресвятая Дева!

" Его нельзя назвать религиозным человеком, но картина Мэган исторгла у него этот возглас. Он провел пальцами по всклокоченным каштановым волосам и тихо выругался.

Муж Мэган.., где бы он ни был.., должен быть прилюдно повешен, распят или четвертован. Если он когда-нибудь попадется ему в руки, то… Кайл заставил себя не думать об этом. Его сжигала ярость оттого, что тот посмел поднять руку на Мэган. Он сходил с ума при мысли, что она могла спать с таким мерзавцем.

Картина показала ему, что у девушки нет слов, чтобы выразить глубину своего разочарования и боли. Любой человек, имеющий глаза и сердце, увидел бы это.

Глубоко вздохнув, Кайл поднялся. Мэган упоминала в разговоре, что не рисовала много лет, и у него нет причин не верить ее словам. Однако то, как она изобразила женщину, говорит о скрытом таланте огромной силы. Если Мэган смогла продемонстрировать бесспорное мастерство так быстро, не тратя время на подготовку и обдумывание, тогда каких высот она способна достичь при благоприятных обстоятельствах?

Под его чутким руководством.., под руководством любого другого достойного художника… Мэган может далеко пойти. К счастью, у Кайла хорошие связи, он откроет ей двери в мир искусства, если она позволит ему.

Желание увидеть ее снова, прямо сейчас, не откладывая, стало вдруг нестерпимым и заполнило сердце до краев. Взглянув на свои платиновые часы, Кайл увидел, что стрелки застыли на двенадцати. Когда у нее ланч? Он уже знал место ее работы. Значит, надо сесть в машину и нестись к банку. В том районе много ресторанов и баров, он пригласит девушку на ланч и.., и что?

Пропади все пропадом! Ведь Мэган — его клиент, и не воспримет ли она его действия как слишком поспешные? Впрочем, он никогда не играл по правилам, даже в школе.., и будь он проклят, если собирается начать теперь…

— Мэган Бренд, а ты — темная лошадка.

Девушка оторвала взгляд от компьютера и рассеянно посмотрела на Барбару, которая поставила бумажный стаканчик с кофе на край стола, заваленного бумагами.

— Что еще? — Мэган улыбнулась, убежденная, что подруга собирается съязвить над ее маленьким бунтом против Линдси.

Линдси не удалось запугать свою помощницу.

Все ее обвинения были совершенно необоснованными, и Мэган, собрав волю в кулак, заявила об этом своей начальнице. В конце разговора Линдси театрально вздохнула и приказала: «Идите и займитесь работой.., пожалуйста!» Это была маленькая, но все же победа.

— Один сногсшибательный мужчина поджидает тебя у столика секретаря. — Глаза Барбары сверкнули озорством и восхищением, и кровь ударила Мэган в голову.

Неужели Ник? Впрочем, Барбара знала ее бывшего мужа, значит, внизу был кто-то другой. Почувствовав легкое головокружение, Мэган озадаченно уставилась на подругу.

— Меня?

— Тебя, старушка, — поддразнила Барбара. — Он разговаривал в фойе с этой пожирательницей мужчин Люси Драпер, я проходила мимо и, естественно, спросила, чем могу помочь. Представь себе мое изумление, когда он спросил тебя! Неудивительно, что ты держала его в секрете!

— Он.., он назвался?

Существовал только один мужчина, которого можно без преувеличения охарактеризовать как «сногсшибательный».., но разве это возможно?

Она нервно одернула черную юбку, затем провела пальцами по волосам, приглаживая непослушные пряди.

Дома Мэган всегда ходила с распущенными волосами, но на работе собирала их в большой узел или закалывала «крабом». Но к обеду несколько черных шелковистых прядей все-таки выбивались. И Линдси, ярая поборница этикета и униформы, не допускающая «фривольности» в облике сотрудников банка, всегда хмурила брови при взгляде на свою помощницу.

— Кайл. Это фамилия или имя? — поинтересовалась Барбара.

Мэган едва расслышала вопрос.

Зачем Кайл пришел? Он не успел взглянуть на картину до ее ухода, потому что, сделав последний мазок, Мэган поняла, что время позднее, и немедленно помчалась домой. Очевидно, теперь Кайл увидел ее творение. Что, если ему не понравилось и он пришел просить не беспокоить его больше?

Приди в себя, Мэган. Девушка медленно пошла к вешалке, чтобы взять свой строгий черный пиджак. Ее больная нога пульсировала, будто кто-то вогнал туда железный прут.

Она просунула дрожащие руки в рукава пиджака, затем повернулась к подружке и, робко приподняв плечи, спросила:

— Как я выгляжу?

— Так, словно готова разбить сердце бедному мужчине.

— Ты слишком добра. Хотя я не поверила ни единому слову.

Барбара отмахнулась от нее.

— Я говорю то, что вижу. Иди, не заставляй своего поклонника ждать…

— Он не мой… — Мэган скривила губы. Хорошо, что Барбара приличная девушка и не занимается сплетнями. Поэтому они не только коллеги, а еще и друзья. — Во всяком случае, если Линдси спросит обо мне, скажи, я пошла на ланч.

— Не сомневайся. Я даже могу сообщить ей, что ланч будет долгим.

Кайл увидел Мэган, выходившую из лифта. В черном льняном костюме с белой блузкой, с волосами, убранными в элегантный пучок, она выглядела уверенно, стильно и неожиданно эффектно.

Наваждение рассеялось, когда Мэган вспыхнула и захромала ему навстречу.

У Кайла защемило сердце. Каждый шаг давался ей с трудом.

Когда она подошла, он улыбнулся и машинально коснулся пальцами ее щеки.

— Я хотел видеть вас.

— О! Я чувствую себя школьницей, которой сейчас достанется на орехи от директора.

Кайл хохотнул, и теплый медовый звук вызвал в ее воображении картину спальни, заполненной лунным светом.

— Можем мы пойти на ланч? — спросил он. Нам нужно поговорить.

Мэган почувствовала прикосновение его руки.

Влекомая близостью к этому сильному человеку, она плыла в пространстве, где существовал лишь милый облик да сияние золота в прекрасных тигриных глазах.

Мужчина действительно выглядел сногсшибательно. Он был одет в черные кожаные брюки, такого же цвета кашемировый свитер и желтовато-коричневую куртку. И если добавить к этому невероятную мужскую притягательность, можно понять, почему взгляды всех женщин в помещении были прикованы к нему. Люси, молоденькая ультрамодная секретарша, обожающая всевозможные штучки от-кутюр, смотрела на Кайла открыв рот, а две сотрудницы с четвертого этажа — обеим уже около сорока — не могли оторвать от него глаз.

Мэган высвободила руку.

— О чем вы хотите поговорить со мной? Видно, дело срочное, раз вы приехали ко мне на работу?

Ничего.., ничего страшного?

— Нет, Мэган. Перестаньте думать о худшем, это может превратиться в манию.

— Вам виднее, ведь это вы носите белую шапочку психотерапевта. — Она усмехнулась, от его присутствия ей стало тепло и уютно, словно он действительно излечил ее.

— Я хотел поговорить о вашей картине, которую вы написали прошлым вечером.

В построении его фразы она не почувствовала ничего обнадеживающего.

— Вам она не понравилась? — Мэган так необходимо его одобрение. С тех пор как они поженились с Ником Брендом, отзыв на любое ее действие стал ей необходим. Это превратилось почти в рефлекс. И сейчас, понимая это, она молча проклинала себя.

— Нравится или нет, это тут ни при чем. Я попросил изобразить, как вы ощущаете страсть. Это — откровение… Давайте найдем место, где мы можем поесть, там и поговорим.

Он решительно взял Мэган под локоть и направился с ней на улицу, подальше от безликой стеклянной паутины офисов и кабинетов. Чутье подсказывало ему, что эта страстная молодая женщина чужая в бездушной холодной атмосфере банка…

— У вас соус на подбородке. — И прежде, чем она ответила, он потянулся через столик и краем своей салфетки промокнул ее подбородок.

Десять минут назад они зашли в маленький ресторанчик, запрятанный в улочках Сохо, и теперь Мэган мечтала, чтобы ее сердце перестало биться так, словно ее решили сбросить с двухсотметровой вышки на дно глубокого колодца.

— Если и существует элегантный способ есть спагетти с соусом, то я ему не обучена.

При чем тут элегантность, когда наблюдение за тем, как эта девушка поглощает макароны, навевает эротические фантазии! Он с трудом сдержался, чтобы не перегнуться через стол и не слизать соус с ее подбородка.

— Ваши манеры безупречны. — Кайл поднес бокал с рубиновым кьянти к губам и сделал спасительный глоток. — Вы давно работаете в банке?

— Десять лет.

— Долго для нелюбимого занятия.

— Слишком долго.

— Почему вы не уходите?

— Отчасти из-за боязни оказаться несостоятельной в чем-либо другом, отчасти из-за того, что мне нужно зарабатывать на жизнь.

— Можно ведь зарабатывать тем, что нравится.

Вы когда-нибудь думали об этом?

Глаза Мэган потемнели.

— Конечно, думала, но раньше у меня не было выбора… — Тонкие пальцы обвили высокую хрупкую ножку бокала, и девушка замолчала. Ей не хотелось снова говорить о Нике. Она подняла глаза и увидела глубокую складку между бровей на лице Кайла.

— Вы красивая, умная женщина. Вы могли бы заниматься всем, чем пожелаете. Стоит только решиться.

— В ваших устах все звучит легко.

— Так и есть. — Кайл пожал плечами. — Все зависит от выбора.

— Да.., я могла бы пробежать Лондонский марафон, если бы захотела! — Мэган отвернулась, пораженная собственной реакцией. Ведь Кайл старался помочь ей.

— Разные люди бегут марафон.., даже калеки, тихо заметил он.

— Вы считаете меня калекой? — Горячие слезы жгли ей веки, а руки сжали салфетку в маленький комочек.

— Я нарочно использовал этот термин, — мягко ответил мужчина. — Я пытаюсь сказать, что люди сами ограничивают свои возможности. Важно, что думаете о себе вы, а не посторонние люди. Если вы остаетесь на работе, которую ненавидите, потому что убедили себя в своей несостоятельности, с таким же успехом заприте себя в шкаф и выбросьте ключи.

Он был прав, но, как изменить жизнь в одночасье, оставалось загадкой.

Господи, да ее тошнит от этой работы! Мэган необходим отдых, а не борьба. Ей нужно время и пространство, чтобы воплотить мечту стать художником.

— Ваша картина впечатлила меня.

Мускул дернулся на бронзовой щеке, и мысли Мэган вернулись к реальности.

— Я не знал, на что вы способны. Я знаком со многими художниками.., с профессиональными художниками, которые пожертвовали бы всем, лишь бы создать что-нибудь подобное. Такой талант — дар Божий. Я вращаюсь в мире живописи достаточно давно, чтобы разглядеть истинное творчество. Если внутри вас копится что-то, вы должны это выплеснуть, Мэган.

Мэган затаила дыхание, а когда очнулась, ее щеки пылали. Она смотрела на Кайла так, словно он только что объяснил ей устройство Вселенной.

— Вы думаете, я могла бы.., я имею в виду.., в будущем сотворить нечто значительное?

— Полагаю, вы можете посвятить живописи всю свою жизнь.

В голову Кайла закралась мысль о сигарете.

Эта женщина, таившая в себе огонь и пламень чувств, эта темноволосая красавица, сидящая напротив, может стать мечтой любого мужчины.

Кайл почувствовал внезапное желание. Он рассматривал собеседницу, останавливая взгляд то на мечтательных карих глазах, то на маленьком носике, то на чувственном рте. Опустить взгляд ниже он не смел. Нежный аромат ее цветочных духов сводил его с ума. Если и существовала на свете женщина, которой он дал бы понять о своих желаниях, то это была Мэган Бренд. А еще Кайл очень хотел помочь ей стать настоящим художником.

Правда, более интимные отношения, возможно, не входят в ее планы.

Проклятье! Жаль, что нет сигарет!

— Вы не понимаете, как много значат для меня ваши слова. Это как исполнение желаний. Я понимаю, мне необходимо упорно работать.., но теперь я знаю, что есть маленькая надежда, от которой я никогда не откажусь. Вы думаете.., вы могли бы помочь мне? Конечно, за деньги; это даже не обсуждается…

Мэган не отрывала глаз от стола, она была смущена. Должно быть, у него масса более неотложных дел, чем помощь неоперившейся художнице.

— Вы серьезно полагаете, будто мне нужны ваши деньги? Если бы я стал помогать вам, то сделал бы это не из-за денег, а потому что распознал дар Божий. Все заслуживают шанса попробовать. Я помогу вам, потому что сам получу от этого огромное удовлетворение. Я хочу посвятить вам все свое время и знания, — ясно, Мэган Бренд?

Радость и страх заполнили ее душу.., и чувство стыда, не обидела ли она этого замечательного человека, посулив деньги.

— Я.., благодарю вас и принимаю ваше предложение… Кайл.

Мир искусства может быстро и жестоко низвергнуть вас в пучину или вознести к небесам. Теперь Кайл не нуждается в одобрении посторонних людей, а в обществе напыщенных жирных котов, где не умеют провести прямую линию на бумаге и где ему приходилось вращаться, никогда не создадут таких изысканных картин, как Мэган. Даже если бы у него не было ни цента в кармане, он все равно продолжал бы рисовать.

Кайл сделал жадный глоток; он понял, что если Мэган суждено стать настоящей художницей, то она ею станет, с его помощью или без. И если ей нужен руководитель, то пусть им будет он, а не кто-то другой.