Любовь в параллельных мирах 2

Глава 20

Смерть рыбака всколыхнула город. Если до этого еще была надежда, что беда их минует, то теперь стало ясно город обречен. Началась паника. Обезумевшие от страха люди толпами собирались возле ворот требуя выпустить из проклятого места. Заплаканные женщины, дети и старики кидались на стражей, пытались открыть тяжелые засовы. Сотник приказал хватать особо ретивых и кидать в яму для успокоения, но это мало помогало. Назревал бунт. Тогда Наташа предложила ввести в городе комендантский час, разрешая выходить на улицу только три часа в день и только в светлое время суток. Всех, кто ослушается, заставят собирать чумные трупы. Угроза возымела действие, город вымер. Люди боялись выходить на улицу из-за страха скорого наказания.

Мила была довольна. Княгиня делала все, чтобы настроить людей против себя, а уж она ей в этом поможет.

Под покровом ночи из дома в дом ходили неизвестные люди, а вскоре по городу пополз слух: Княгиня — ведьма. Это она наслала на город болезнь, чтобы править безраздельно. Околдовала князя и его приближенных. Даже шаман Говорящий с Духами не устоял против ее колдовства. Очень могущественная ведьма! Снять колдовство можно только убив ведьму, да кто же на такое решиться! Слухи кочевали из дома в дом, обрастая все большими и большими жуткими подробностями.

Дошли они и до княжеского дома. Сотник Изгин запретил Наташе выходить из дома куда-либо одной без охраны. И еду и питье начали проверять на яды.

А чума собирала свои жертвы. Вслед за Омулем умерла его семья. Вначале жена, затем дети. Через неделю в городе болело десять семей, а еще через три дня сорок. Чтобы не распространять заразу Наташа приказала сжигать дома вместе с трупами. И заполыхали по городу погребальные костры. Похоронная команда, одетая в противочумные костюмы, сшитые княжной, навевала на людей панический ужас. Поговаривали, ведьма их заколдовала и они варятся в кипятке живьем, только им ничего от этого не делается.

На заднем дворе княжеского дома постоянно полыхал костер, на котором стоял чан с кипятком. Все кто приходил с дежурства снимали сшитые Наташей верхние балахоны и бахилы, кидали их в кипящую воду, мылись почти что кипятком. И только после этого переодевшись, заходили в дом.

— Чума боится кипятка. — Говорила княгиня. — Нужно обязательно кипятить питьевую воду, посуду и верхние вещи. Мыть руки только горячей водой. Эти правила надо обязательно разъяснить людям. В нашем случае профилактика важнее.

Люди не очень понимали, зачем это нужно делать, но исполняли исправно. Ни антибиотиков, ни дезинфекционных средств в этом мире не было. Оставалось надеяться, что такие меры хоть кому-нибудь спасут жизнь.

Мила смотрела, как ее муж ест похлебку, что она ему сварила. Сегодня наконец-то ей удастся вырваться из зараженного города. Почти два месяца по ночам пока никто не видит, они с мужем тайно делали подкоп под городской стеной. Их дом был самым ближним к деревянному частоколу, поэтому труд хоть и каторжный, но усилия не пропали даром. Подземный лаз тянулся из их погреба до ближайших зарослей до стены. Днем все пространство хорошо просматривалось, а вот ночью был шанс уйти. Да и луны нынче нет. Осенью ночи темные.

— Вещи все собрала. — Спросил ее муж.

— Все, что необходимы на первое время. А там Боги дадут, наживем. Лишь бы вырваться отсюда.

Муж согласно кивнул.

— Сегодня ночью и уйдем. А сама чего не ешь? Перед дорогой подкрепиться надо.

— Не хочу. От волнения кусок в горло не лезет.

— Как знаешь. Мужчина снова принялся есть и вдруг поперхнулся. Изо рта пошла пена.

— Сука. — Прохрипел он, хватаясь за горло.

— Извини дорогой. Но в мои планы жить с тобой не входило, я княгиней быть хочу. А за подкоп спасибо.

Мужчина упал на пол, задергался в предсмертных конвульсиях. Мила спокойно дождалась пока муж не затихнет. Вылила остатки еды во двор, вымыла миску. Затем наложила себе похлебки и с аппетитом поела. Осталось только дождаться ночи. Половина ее плана было исполнено. Осталась главная часть самая трудная и важная. Она справиться, должна справиться. Ведь кто как не она Мила больше всего подходит на роль жены князя?

Наташа сидела в трапезной за столом вместе с сотником и шаманом. Мужчина из похоронной команды докладывал:

— Вот и сегодня умерших не было. А дочка Зоремира оклемалась. Все значит, померли, а она выжила. Повезло. Мы ее в новый дом отнесли, что возле главных ворот строили. Пусть пока там поживет, оклемается. За ней моя баба присмотрит.

— Уже неделю умерших нет и заболевших тоже. Может, отступила Божья кара? Как думаешь княгиня? — Задал вопрос сотник.

— Не знаю. Рано еще об этом говорить. Сорок дней подождем. Если за это время никто не заболеет и не умрет, снимем карантин. Вот тогда и вздохнем спокойно.

— Сколько у нас умерших за два месяца? — Спросил шаман докладчика.

— За все время умерло триста двадцать четыре человека.

Княжна вздохнула. Это считай треть жителей города. Много.

— А сколько болеет сейчас?

— Так пять человек лежат. Совсем плохие. Но неделю все же протянули.

— Хорошо посмотрим, что дальше будет. Всем жителям продукты развозят?

— Всем, кто голос подает, всем отдаем. Только вот в дом к Рогозе достучаться не можем. Уже третий день не открывают.

— А почему молчишь? — Рассердился сотник. — Может там уже одни трупы лежат?

— Так ворота заперты. Стучали, кричали, не отзываются. Это чтобы посмотреть ворота ломать надо.

— Ломайте, раз не отзываются. Только аккуратно там. Если, что восстановим за счет княжеской казны. — Отдал распоряжение сотник.

Воин из похоронной команды ушел. Новости хорошие, можно сказать даже отличные. За неделю нет ни одного нового случая заражения. Молодец княгиня вовремя всех по домам посадила. Мужчина с уважением посмотрел на молодую женщину. Вот повезло князю с женой, так уж повезло. Старая княжна Лина иномирянка и жена тоже, Посланная Богами. Тихая, спокойная, добрая. Именно такую жену хотел себе и Изгин. Вот только ему до сих пор не повезло. Любовь что-то обходила его стороной. За эти полгода, что провел под одной крышей с княжной, он успел очень хорошо изучить характер молодой княгини. Она ему нравилась, даже очень. Иногда он незаметно наблюдал за ней, пока никто не видит. Ему нравилось, как она говорит, как улыбается, ее движения его завораживали. Ловил себя на том, что думает о ней чаще, чем положено думать о чужой жене. Он ревновал! Ревновал чужую жену к ее собственному мужу! Это он осознал, когда князь прислал в подарок соболиную накидку. Видеть ее в обрамление этого меха было невыносимо. Вот и сейчас Наташа зябко куталась в драгоценный мех. Что-то она бледная в последнее время. Вон и круги черные под глазами. Не высыпается?

— Как ваше здоровье княжна? — С участием спросил Изгин Наташу. — Бледная вы что-то?

— Спасибо за заботу. Со мной все хорошо. Только что-то в последнее время уставать сильно стала, а так нормально.

— Я тебе травок дам. Попьешь, поспишь хорошенько. — Пообещал Наташе шаман.

Князь торопил коня. До города оставалось всего ничего. Не терпелось скорее покрепче прижать жену к себе, почувствовать ее родной запах. Оказывается, он скучал! Кто бы мог подумать, что стриженная под мужчину девушка сможет привязать его сердце к себе так сильно. А ведь он даже Марику не вспоминал! Как отрезало!

— Первая женщина это навсегда. Она входит в сердце и поселяется там. Потом может сколько угодно быть других, но эту ты не забудешь никогда. Я свою первую кралю до сих пор помню, хоть и прошло с тех пор много лет. — Говорил старик им пятнадцатилетним подросткам, сидя возле костра.

— А сколько тебе лет деда? — Спрашивал его Деян.

— Так уж за сто перевалило. А точно не помню. Стар я. Скоро помру.

Князь улыбнулся. С Марикой у них ничего не было, так просто обычная детская влюбленность. И хорошо, что она замуж вышла. Тогда бы он не смог быть с Наташей и досталась она бы совсем другому мужчине. От этих мыслей нахмурился. Думать об этом ему не понравилось. Он до сих пор ревновал ее к тем другим, что были у нее до него. Но он больше никогда не подаст виду, что ему это неприятно и больно. Он не хочет обижать жену. Главное, чтобы она была с ним счастлива. В мешке прицепленным к седлу лежит для нее подарок. Костяной гребень, украшенный резным орнаментом и золотая цепь с крупным камнем цвета синего неба. Ей очень пойдет это украшение.

Лошадь поднялась на пригорок. Отсюда уже хорошо просматривались стены ограды и крыши домов. Только почему-то их вроде стало меньше? Или ему показалось? Нет, наверное, показалось. Спускались осторожно. Зима была не за горами и по ночам землю хорошо подмораживало. Еще немного и лес оденется в снежные шубы. Хорошо удалось вернуться до зимы. Тропа постепенно расширялась, превращаясь в широкую наезжанную дорогу. Вот впереди последний поворот, за ним уже с полверсты и город. Можно считать, что уже дома. Настроение у всех было приподнятое. Весело перекидывались шуточками, подколками. Внезапно под ноги Черныша метнулась тень. Конь встал на дыбы, шарахнулся в сторону. Михаил был хорошим наездником удержался в седле.

— Князь! — Женский надломленный голос раздался откуда-то снизу.

Пригляделся. Женщину Михаил узнал сразу. Бывшая служанка.

— С ума сошла женщина. А если бы тебя зашибло!

— Мне уже все равно князь! Мужа моего не стало. Жить не хочу! — Плакала женщина. — Не ходи в город князь! Черная смерть в городе лютует!

— Что ты несешь женщина⁈ — Возмущению князя не было предела. — Откуда взялась?

— Как уехал ты князь, тут и началось. Ведьма проклятая одну беду за другой на нас наводить стала. Измучила людей, извела. Зельями колдовскими опоила и сотника и шамана. Они теперь только ей подчиняются. Но и тут ей мало стало. Наслала она на город «Черную смерть». Люди мрут, словно мухи. А чтобы как можно больше людей убить велела из города ни кого не выпускать!

— Да что же это такое ты несешь. Откуда у нас ведьма могла завестись? — Князь хмурился все сильнее. Мила была еще та сплетница. Веры ей особо не было.

Женщина ткнула пальцем в князя.

— Ты привел ее в город. В своей постели пригрел змею подколодную. В жены себе взял. А она сотнику Изгину полюбовницей стала!

Лицо князя исказилось от злости. Ударил женщину кнутом.

— Замолчи гадина! Я тебе язык вырву!

От удара кнутом женщина упала. Зашипела как змея.

— Не веришь князь. — Махнула рукой в сторону города. — Иди и сам посмотри.

Князь сорвал коня в галоп. В груди жег огонь. Спешил убедиться, что подлая служанка все наврала. Ложь, все ложь. Не могла его Наташа быть ведьмой! Не могла его предать! Только не она! Конь резко остановился. Городские были ворота закрыты и над ними висел череп волка. «Черная смерть»!