Любовь вне закона

6

Раньше Джози никогда не мучилась от бессонницы. Она засыпала сразу, едва голова касалась подушки. Но сегодня все было по-другому, она никак не могла уснуть, как ни старалась.

«Это все из-за жары, — уверяла она себя, ворочаясь на постели. — Поцелуи Кэллахена здесь совершенно ни при чем».

Наконец, поняв, что заснуть все равно не удастся, Джози решила выйти на улицу. Она надеялась, что на свежем воздухе быстро сумеет успокоиться и привести свои мысли и чувства в порядок.

Поднявшись с кровати, Джози подобрала подол своей длинной ночной рубашки, чтобы он не путался в ногах, и спустилась во двор. На небе сияла полная луна, и все вокруг было залито ее серебристым светом. Уже перевалило за полночь, но раскаленная за день земля еще не успела остыть, и о ночной прохладе оставалось только мечтать.

Пытаясь избавиться от нервного напряжения, сковавшего ее, Джози глубоко вдохнула теплый воздух, напоенный ароматом роз, в изобилии росших вокруг дома.

Внезапно тишину нарушил звук чьих-то шагов, раздавшийся у нее за спиной, и Джози в испуге обернулась.

— Доброй ночи, мисс Джози. — Девушка с облегчением узнала голос Вэша. Джози поспешно одернула ночную рубашку. Она совсем забыла, что шериф велел конюху охранять дом по ночам, и теперь ощущала неловкость, появившись перед Вэшем в таком виде.

— Здравствуй, Вэш. От Медвежьего Когтя не было никаких вестей? — спросила Джози, пытаясь скрыть смущение.

— Нет, ничего.

— Я думаю, тебе нет смысла охранять дом, Вэш.

Мой пациент не представляет для меня никакой опасности. — Джози так хотелось самой в это поверить.

— Вы же знаете, мисс, что доктор Энни никогда мне не простит, если с вами, не дай бог, что-то случится, — возразил Вэш, — так что я уж лучше покараулю. Мне самому будет спокойней.

— Ну что ж, спасибо тебе, — тепло произнесла Джози.

«А ведь и правда, — подумала Джози. — День независимости уже прошел, и совсем скоро доктор Энни и Дэн вернутся домой». Вряд ли им понравится, что она так долго не позволяла шерифу увезти Кэллахена в город. Они решат, что она повела себя неосмотрительно, и примутся в два голоса ругать ее за безрассудство. Но пока Джози не хотелось думать об этом. Сейчас ее больше заботило, где бы отыскать прохладное местечко, чтоб хоть немного отдохнуть от изнуряющей жары последних дней. Даже ночью от нее не было спасения, роса еще не выпала, и трава, по которой шла Джози, была сухой и не давала прохлады.

Подумав, что неплохо было бы освежиться, Джози решительно направилась к реке, протекавшей неподалеку от дома Миллеров. На берегу она ненадолго остановилась, прислушиваясь к ночным шорохам, а потом вошла в воду, с наслаждением ощущая освежающую прохладу.

Последнее время Джози никак не могла избавиться от неприятного ощущения, что в ее жизнь настойчиво вторгаются перемены, которых она сама вовсе не желает. Она всегда хотела походить на свою приемную мать, держать свою судьбу в собственных руках и решать все сама. Казалось, ей уже удалось стать уверенной в себе женщиной, которая знает, чего хочет, и никому не позволяет собой распоряжаться. Все в жизни Джози было просто и понятно до тех пор, пока не появился Симc Кэллахен. Этому человеку ничего не стоило заставить ее потерять над собой контроль. В его объятиях она становится покорной и безвольной. Да уж, у Джози действительно был повод для беспокойства. Вот и сейчас, стоило ей подумать о Кэллахене, вспомнить его поцелуи, как по ее телу прокатилась жаркая волна. Она набрала в ладони воды и умылась, пытаясь остудить пылающее лицо, но и это не помогло.

Выходя из воды, Джози обо что-то споткнулась и упала на колени. Мелкая прибрежная галька больно впилась ей в кожу. Ощущение боли всегда заставляло ее возвращаться воспоминаниями в свое несчастное детство, слишком много страданий пришлось пережить ей тогда, и забыть об этом она не могла, как ни старалась. И сейчас, чувствуя, как горят у нее поцарапанные колени, Джози почему-то с грустью подумала, что, как бы она ни пыталась стать настоящей леди, мисс Джози Миллер, в глубине души она по-прежнему Джо, уличная попрошайка.

Мокрая ночная рубашка Джози прилипла к телу, даря желанную прохладу. Девушка постаралась отогнать грустные мысли, сказав себе, что не собирается так просто сдаваться. Она все равно сумеет стать тем, кем хочет, и никакой Симc Кэллахен не сможет ей в этом помешать. Об этом размышляла Джози, направляясь домой. «Лучше бы он вообще не появлялся в моей жизни», — с горечью подумала Джози.

Кэллахен тоже не смог уснуть этой ночью. Жара была невыносимой, он весь вспотел, и рубашка противно прилипла к его спине. Но еще больше его мучили мысли о Джози. Стоило ему закрыть глаза, и он представлял ее в своих объятиях, видел ее обнаженное тело, ждущее его ласк. Он не мог больше оставаться в этой комнате, в которой все напоминало ему о Джози, неутоленное желание, казалось, разрывало его на части. Кэллахен не мог больше выносить этой медленной пытки, он решил спуститься во двор, чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя.

С усилием поднявшись с кровати, он медленно вышел из комнаты. Все же он был еще очень слаб, и каждый шаг давался ему с трудом. Но у него хватило сил, чтобы выйти во двор, и доковылять до скамейки, стоящей у стены. Присев, он отдышался и расстегнул ворот своей пижамы. В ночной тишине был слышен лишь далекий вой койота и легкий шелест листвы.

Кэллахен расслабился, чувствуя, как легкий ветерок обдувает его разгоряченное тело. Но мысли не давали ему покоя. Зачем он поцеловал Джози? И почему не может теперь забыть об этом, разволновавшись, как какой-нибудь мальчишка? К тому же ему не следует забывать, что, кем бы Джози ни была в прошлом, теперь она член одной из самых уважаемых семей в Ларами. Кэллахен никогда уже не сможет подняться до ее уровня, а о простой интрижке с такой девушкой, как Джози, не может быть и речи. Он не должен увлекаться, слишком много потерь было уже в его жизни, и новые ему не нужны. С тех пор как сгорело его поместье в Южной Каролине, Симсу всегда казалось, что в его душе тоже не осталось ничего, кроме горстки пепла. В общем, он должен выкинуть мысли о Джози из головы и побольше думать о том, как отыскать Бена.

В последние дни Кэллахен часто тренировался ходить по ночам, когда его никто не видел. Но сегодня он впервые вышел во двор, до этого он ходил только по комнате. Он провел в доме Миллеров уже почти две недели и за это время настолько привык чувствовать себя прикованным к постели, что сейчас его охватило ощущение полной свободы.

«Какой жалкий самообман», — с горькой иронией подумал он. Он не был свободен, в этом доме его держала не только болезнь. Кэллахен отлично понимал, что, окажись он сейчас-совершенно здоров, он все равно бы не смог беспрепятственно уехать отсюда, навсегда выкинув Джози из сердца. Он чувствовал, что эта женщина стала частью его жизни и забыть ее будет совсем не просто. Кэллахен мог сколько угодно злиться на себя, но он был не в силах что-либо изменить.

Внезапно во дворе послышались чьи-то легкие шаги. Тренированный слух Кэллахена различил, что человек идет босиком. Не успев даже подумать, кто бы это мог быть, Кэллахен увидел, что из темноты показалась женщина, завернутая, как ему показалось, в кусок белой ткани. Ткань так плотно облегала ее фигуру, что она выглядела совсем обнаженной, и в лунном свете ее можно было принять за мраморную статую, если бы она не двигалась.

Затаив дыхание, Кэллахен наблюдал за женщиной, не веря своим глазам. Она подошла совсем близко, остановившись в двух футах от него. Но Кэллахен, сидевший в тени дома, остался ею незамеченным. Он напряженно вглядывался, пытаясь понять, не сон ли это, и вдруг с изумлением узнал Джози.

Никогда в жизни он не видел ничего более прекрасного, чем это полуобнаженное тело, залитое серебристым светом луны. Она застыла на месте, как будто задумавшись о чем-то, и он залюбовался этой восхитительной картиной.

Наверное, он сделал какое-то неосторожное движение или издал какой-то звук, потому что она, вдруг вздрогнув, стала напряженно вглядываться в темноту.

— Вэш, это ты? — испуганно прошептала она. — Кто здесь?

— Дьявол, — с улыбкой ответил он.

— Кэллахен? Как вы здесь очутились? — спросила Джози, приблизившись к нему.

— Я решил прогуляться, мне нужно побольше ходить, — сказал Кэллахен. — А где была ты?

— Я ходила к реке. Я никак не могла заснуть и тоже захотела пройтись.

— Как видишь, мне тоже не спится. Садись рядом со мной, что ты стоишь.

Немного поколебавшись, Джози присела на скамейку.

— Ты вся мокрая, — заметил он, — как я завидую тебе, я бы все отдал, чтобы тоже искупаться в реке.

— Это слишком далеко для вас, вы туда не дойдете. Но я могу приготовить вам ванну с прохладной водой, чтобы вы могли освежиться, — предложила девушка.

«Я бы предпочел поплавать в реке вместе с тобой». Он едва не сказал это вслух.

— Не нужно. Это совсем не то, — вздохнул Кэллахен.

— Тогда позвольте я помогу вам вернуться в вашу комнату. — Джози поднялась со скамьи.

— Хорошо, — просто ответил он.

Она протянула ему руку, помогая встать. Он отлично мог бы обойтись без ее помощи, но говорить ей об этом Кэллахен не собирался.

— Вы готовы? — спросила Джози, обхватив его за талию.

— Да, пойдем.

Он знал, что ему не следовало прижиматься к ней, но он не мог ничего с собой поделать. Его взгляд постоянно возвращался к ее груди, четко обрисованной влажной тканью ночной рубашки. Обнимать ее, чувствовать ее тело рядом со своим и не поцеловать ее — это было выше его сил. Он уже собирался к ней нагнуться, но в этот момент Джози сказала:

— Давайте я перейду на другую сторону, тогда вы сможете опираться на меня и держаться за стену.

— Я не так слаб, как тебе кажется, — пробормотал Кэллахен, останавливаясь. Прижав Джози к груди, он жадно впился ей в губы, не в силах больше сдерживаться. Страсть охватила его, смывая все преграды и запреты, когда он понял, что она с жаром отвечает на его поцелуй.

Джози почувствовала, как язык Кэллахена настойчиво пытается проникнуть ей в рот, и ее губы сами собой раскрылись ему навстречу. Целуя ее, Кэллахен не прекращал ласкать ее тело, и каждое его движение заставляло Джози трепетать от удовольствия. Рука Симса скользнула за вырез ее ночной рубашки и нежно коснулась обнаженной груди, заставив Джози замереть в сладкой истоме, охватившей ее тело.

Кэллахен приподнял подол ее ночной рубашки и стал мягко поглаживать ее живот, спускаясь все ниже. Под его прикосновениями тело Джози изгибалось, подчиняясь первобытному инстинкту, стремясь достичь неизведанного. Но когда его рука проникла ей между бедер, лаская их шелковистую кожу, Джози напряглась и попыталась отстраниться.

— Кэллахен… — попыталась протестовать она, но он заставил ее замолчать, накрыв ей рот поцелуем и еще крепче прижимая к себе.

Он ласкал ее до тех пор, пока волна неистового наслаждения не захлестнула ее, заставив позабыть обо всем на свете.

— Что ты делаешь со мной, Кэллахен? — спросила Джози, пораженная ощущениями, которые он заставил ее испытать.

— Пытаюсь заняться с тобой любовью, моя дорогая.

Джози не знала, что сказать, она сгорала от стыда, и ей хотелось поскорей уйти.

— Я все-таки провожу тебя, Кэллахен, а то ты еще упадешь где-нибудь по дороге, и мне придется тебя тащить.

Не возражая, он оперся на ее плечо, и они молча дошли до его комнаты, не находя слов, чтобы начать разговор.

Когда Кэллахен улегся на постель, Джози, собравшись с мыслями, решительно сказала:

— Я не хочу говорить о том, что между нами произошло.

— Что ж, я не против. Лишние слова только вредят любви, — ответил Кэллахен, серьезно глядя на нее.

— И пожалуйста, никогда даже не упоминайте об этом, я вас очень прошу.

— Джози, если тебе так хочется, я ни словом не обмолвлюсь об этом. Но мы не сможем ничего забыть, как бы тебе этого ни хотелось. И всякий раз, глядя друг на друга, мы будем вспоминать о том, что нас связывает.

— Тогда я лучше вообще не буду на вас смотреть, — упрямо возразила она, собираясь выйти из комнаты.

— Хорошо, как хочешь, — устало произнес Кэллахен. — Но знай, что завтра я собираюсь уехать отсюда и ты должна мне в этом помочь.

Ничего не ответив, Джози вышла из спальни, закрыв за собой дверь.

Джози всегда казалось, что любовь — это что-то из области фантазий, что даже если это чувство существует, то к ней оно не имеет никакого отношения. Проведя детство в публичном доме, она увидела достаточно для того, чтобы быть уверенной, что никогда ни один мужчина не сможет пробудить в ней желание. Она считала, что удовольствие от занятий любовью — простое притворство, ничего приятного в этом быть не может. Поэтому то, что она испытала в объятиях Кэллахена, стало для нее настоящим потрясением.

Было еще кое-что, заставлявшее думать, что она никогда не будет близка с мужчиной. Результатом этой близости становятся дети, а Джози никогда не хотела иметь детей. Они были для нее загадочными существами, приносящими одно беспокойство, и она всегда ощущала неловкость в их обществе. Прошло очень много времени, пока она научилась ладить с малышкой Лаурой, своей сводной сестрой.

Джози вошла в свою временную спальню и устало опустилась на кровать своих приемных родителей. Внезапно ей пришла в голову мысль, что Энни и Дэн тоже ведь наверняка занимаются любовью.

Она вскочила с кровати, отгоняя вздорные мысли. Дэн и Энни действительно очень близки, они понимают друг друга с полуслова, и Джози часто замечала, как они смотрят друг на друга и как Дэн старается почаще обнять и поцеловать свою жену, когда думает, что их никто не видит. Вот такой должна быть настоящая любовь, если она вообще существует.

Джози подумала, что на самом деле ей приходилось много раз сталкиваться с любовью, просто она этого как-то не замечала. Она ведь видела, какие теплые отношения связывают ее приемных родителей или, к примеру, ее дядю и тетю. И это совсем не то, что она видела в доме своей матери, когда к ней приходили разные мужчины, думающие лишь о своем удовольствии.

Сегодня ночью Кэллахен доставил ей удовольствие, ничего не требуя взамен, и он называл это любовью. Джози поняла, что ей нечего стыдиться того, что произошло. Их с самого начала слишком сильно влекло друг к другу, и пытаться не замечать этого было бы глупо.

Этой ночью Джози так и не смогла заснуть, пролежав без сна до самого рассвета. Она должна помочь Кэллахену уехать сегодня же, так будет лучше для них обоих.

Утром, спустившись к завтраку, Джози обнаружила на кухне Медвежьего Когтя, который в ожидании ее пил кофе, любезно предложенный Любиной.

— Доброе утро, — поздоровалась Джози, гадая, какие вести он ей принес. Она уже знала, что набрасываться на него с расспросами бесполезно, индеец все равно ничего не скажет до тех пор, пока не сочтет это нужным.

Джози молча налила себе кофе и села за стол против Медвежьего Когтя.

— У тебя все в порядке? — спросила девушка, стараясь ничем не выдать своего нетерпения.

В ответ индеец лишь невозмутимо кивнул.

— А у твоих людей?

Еще один молчаливый кивок.

Наконец, когда Джози уже начала не на шутку злиться на его медлительность, индеец допил свой кофе и, поставив пустую чашку на стол, лаконично произнес:

— Все в порядке.

— Тебе удалось что-нибудь узнать?

— Пропавший белый человек находится в фургоне людей Белого Бога.

— Ты нашел Бена Кэллахена? — Джози не смогла сдержать радости. — Как тебе это удалось?

— Я шел по его следам. Его следы пересеклись со следами этого фургона. Фургон остановился, потом поехал дальше, а следы белого человека исчезли. Значит, он в фургоне.

— А ты уверен, что это он? — в голосе Джози сквозило недоверие. Очень уж просто все получилось у Медвежьего Когтя. Это он, точно. Он был ранен, но остался в живых.

Сказав это, индеец направился к выходу. Джози уже привыкла, что он никогда не задерживался у них надолго. Проводив старого друга своей матери, она поспешила в комнату Кэллахена, чтобы рассказать ему обо всем.

Но она не успела ему ничего рассказать, потому что в этот момент во дворе раздался топот копыт и ей пришлось спуститься вниз, чтобы узнать, кто к ним приехал. Во дворе она обнаружила шерифа Спенсера, который почему-то приехал сегодня на большой повозке, хотя обычно предпочитал ездить только верхом.

— Я приехал, чтобы забрать твоего пациента, — твердо сказал он Джози, вышедшей ему навстречу. Его глаза горели решимостью, и девушке стало ясно, что на этот раз ей не удастся отговорить его.

— Я не думаю, что он готов к такому переезду, — все же попробовала возразить она.

Меня это не волнует, — ответил Уилл, направляясь в комнату Кэллахена, — я больше не могу позволить ему оставаться здесь. Его бывшие компаньоны сильно волнуются, и если я не арестую его, они сгоряча могут натворить каких-нибудь глупостей. Я не хочу этого допустить, так что мне лучше забрать его в город для его же безопасности.

Джози подумала, что протестовать не имеет смысла. По сути, шериф был прав.

— Ну что ж, — спокойно ответила она, — раз ты так решил… Но я дам тебе с собой кое-какие мази, и тебе придется самому обрабатывать его раны и менять повязки.

Уилл с недоверием смотрел на Джози, он не ожидал, что она сдастся так легко.

— И было бы хорошо, если бы ты нашел ему какую-нибудь нормальную одежду, — добавила девушка.

Зайдя в спальню Кэллахена и увидев его в рубахе, шериф не смог сдержать смеха:

— А ты права, Джози, нормальная одежда ему действительно не помешает. Думаю, что смогу подобрать ему что-нибудь, пока он будет сидеть у меня под замком.

— Эй, что это он такое говорит?! — возмущенно воскликнул Кэллахен. — Я не собираюсь отправляться в тюрьму. Не виноват же я, в конце концов, в том, что меня подстрелили. Я не делал ничего предосудительного. Мне нужно искать моего брата, я не могу сидеть взаперти. Джози, сделай же что-нибудь, ты ведь мой адвокат, черт возьми!

— К сожалению, до суда я не могу ничего сделать. Но не переживай, вряд ли они сумеют доказать твою вину.

Кэллахен обескураженно смотрел на нее, как будто она его предала.

— Да плевать я хотел на этот суд. Но если меня запрут в тюрьме, я не смогу помочь Бену.

В его глазах Джози видела настоящее отчаяние. Она вспомнила, что так и не успела сообщить ему новость, принесенную индейским вождем.

— Успокойтесь, Кэллахен, вашего брата уже нашли. Я как раз шла, чтобы сообщить вам об этом.

— Нашли? — Было видно, что это известие поразило Кэллахена до глубины души. — И где он сейчас?

— Медвежий Коготь отыскал его следы к северу от Ларами. На пути Бену встретился обоз миссионеров, и они забрали его с собой.

— Значит, он жив. — Кэллахен вздохнул с облегчением.

— Я пошлю телеграмму с просьбой задержать Бена Кэллахена, а потом пошлю своих людей, чтобы они доставили его сюда. Будем надеяться, деньги будут обнаружены при нем, иначе вам не поздоровится, — жестко сказал шериф.

— Теперь я готов ехать с вами, — ответил Кэллахен, оставив без внимания слова шерифа. — Главное, что Бен жив, и я думаю, недоразумение с деньгами быстро разъяснится.

Уилл помог Кэллахену подняться и, поддерживая его под руку, повел в свою повозку.

— А может быть, Бен хотел забрать все деньги себе? — предположила Джози.

— Если бы ты знала моего брата, тебе бы и в голову не пришла подобная глупость, — возмутился Кэллахен.

Кэллахен выглядел спокойным, но Джози понимала, что эта поездка дастся ему нелегко. Все же физически он был еще слишком слаб.

— Будь с ним поосторожней, Уилл, — попросила она шерифа.

— Тебе не стоит предупреждать меня об этом. — Истолковав ее слова по-своему, он бросил многозначительный взгляд на свою винтовку.

Провожая глазами повозку шерифа, выезжающую со двора, Джози почувствовала, как ее сердце сжимается от грусти. Она задавалась вопросом, правильно ли она поступила, позволив шерифу увезти Кэллахена.

Когда повозка скрылась из виду, Джози медленно пошла к дому, размышляя о том, доведется ли ей еще когда-нибудь увидеть Кэллахена. В дверях она столкнулась с Любиной, выходившей ей навстречу.

— Я слышала ваш разговор с шерифом, сеньорита. Как хорошо, что он наконец-то увез этого дьявола. Скоро вернутся мистер Дэн и доктор Энни, и все пойдет по-прежнему. Все было так хорошо, пока этот тип не появился в нашем доме.

Еще раз оглянувшись вслед уезжавшей повозке, Джози грустно пробормотала:

— Нет, Любина, по-прежнему уже никогда не будет.

Служанка с пониманием посмотрела на Джози.

— Вы спасли ему жизнь, сеньорита. Конечно, вы привязались к нему, и теперь вам тяжело расставаться.

Джози с трудом подавила вздох. Если бы Любина знала, как на самом деле ей тяжело! Сейчас Джози казалось, что вся ее предыдущая жизнь была лишь прологом к встрече с этим мужчиной, только теперь она начала жить по-настоящему. Несправедливо, что ей пришлось расстаться с ним, она оказалась не готова к такой потере.

— Мой дед всегда говорил мне, что человек должен стойко сносить любые удары судьбы. Есть вещи, над которыми мы не властны, и иногда нужно просто смириться, — задумчиво произнесла Джози.

Воспоминания о деде немного подбодрили ее. Он всегда утверждал, что если удача обходит тебя стороной, не замечая, ты всегда в силах напомнить ей о себе. Похоже, именно это сейчас и нужно было Джози.

Три дня спустя Уилл Спенсер неторопливо вошел в салун и, усевшись к стойке, заказал себе стакан виски с содовой.

— Добрый день, шериф, рада вас видеть, — обернувшись, Уилл увидел Элли Олгуд.

— Привет, Элли, что ты здесь делаешь? Я думал, ты бросила этим заниматься.

— Я больше не развлекаю мужчин. Теперь я работаю здесь, разношу еду и напитки, — вспыхнув, ответила Элли. — Я хотела поблагодарить вас за то, что вы попросили мисс Миллер защищать меня, когда я попала в переделку, но вы что-то давненько к нам не заглядывали. Я слышала, вы заняты поисками каких-то пропавших денег?

Я почти уверен, что эти деньги находятся в обозе миссионеров, направляющемся в Орегон. Но я не смог отыскать этих чертовых миссионеров. Три дня я со своими людьми болтался по прерии, и все без толку. Как назло, дождь смыл все следы. А у вас тут что новенького?

— По городу прошел слух, что мисс Миллер собирается защищать того парня, которого вы недавно арестовали. Вы думаете, он действительно виновен в краже этих денег?

— Не знаю, Элли, — честно признался Уилл. — Он и его брат были последними, кто держал эти деньги в руках. Одного из них ранили, а второй скрылся с деньгами. Судье придется поломать голову над этим делом.

— А Джози уверена, что он не виновен. Она сумеет вытащить его, — с уверенностью сказала Элли.

— Джози просто хочет всем показать, что она может преуспеть в профессии адвоката так же, как ее приемная мать — в медицине, — раздраженно ответил шериф.

Элли усмехнулась. Ей не было нужды спрашивать, почему так злится шериф. Она прекрасно знала, что Уилл имел виды на Джози Миллер. Об этом догадались уже все в Ларами, все, кроме самой Джози. Но, по мнению Элли, шериф и сам был так же слеп, как и Джози. Он в упор не видел Элли так же, как его не замечала Джози.

Раньше Элли не очень-то задумывалась о том, как она живет. Но после суда она взглянула на себя другими глазами. Когда Джози рассказала ей о своем прошлом, Элли решила, что тоже сумеет изменить свою жизнь, как это сделала Джози. Она решила, что никогда больше не станет зарабатывать деньги, развлекая мужчин, стала одеваться, как подобает порядочной девушке, и нашла себе работу в салуне. Но в Ларами за ней прочно закрепилась репутация порочной женщины, и изменить это ей было не под силу. Временами на Элли нападало отчаяние, и тогда ей казалось, что она никогда не сможет изменить отношение людей к себе и ничего хорошего в ее жизни уже не будет, но она не позволяла себе киснуть, вспоминая слова Джози Миллер.

Из задумчивости Элли вывел голос Уилла:

— Знаешь, что интересно? Все компаньоны Кэллахенов винят в случившемся лишь старшего брата, в один голос заявляя, что младший, Бен, не способен на кражу. А похоже, что как раз он-то и скрылся с деньгами.

— Может, он и виноват, — согласилась Элли, — но вы сможете убедиться в этом наверняка, только когда отыщете его.

— Пока что это мне не удается. Знаешь, я уже начинаю беспокоиться, что народ в Ларами начнет судачить, что шериф из меня ни к черту. — Уилл действительно выглядел очень озабоченным.

Элли сочувственно коснулась его руки.

— Вы как раз такой, каким и должен быть хороший шериф. Порядочные люди уважают вас, а преступники боятся. И об этом все в городе прекрасно знают, не переживайте, Уилл. — Было видно, что Элли говорит искренне.

— Я думаю, мне стоит назначить тебя своим помощником хотя бы для того, чтобы ты возвращала мне веру в собственные силы, когда мне это необходимо.

— Что ж, неплохая идея, — Элли улыбнулась, — я не стану настаивать на большом жалованье.

— А сколько бы ты хотела? — поддержал шутку шериф.

— Я думаю, обеда с вами мне было бы достаточно, только, конечно, не в этой забегаловке, а в каком-нибудь приличном месте.

— Что ж, казне Ларами это не нанесет большого ущерба.

— Тогда решено. — Элли, смеясь, протянула шерифу руку. Ответив рукопожатием, шериф поднялся из-за стойки.

— Спасибо тебе, ты и в самом деле хорошая девушка, — поблагодарил он Элли, собираясь уходить. Уже направляясь к выходу, он вдруг обернулся и сказал: — Кстати, насчет обеда, по-моему, в нашей гостинице очень неплохой ресторан. Ты не возражаешь, если я попрошу Джози к нам присоединиться?