Любовь всей его жизни (ЛП)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Сегодня вечером

Райан открыла дверь, чтобы обнаружить Маркуса в джинсах, с босыми ногами и в расстегнутой до пояса рубашке. И остолбенела. Он выглядел немного взволнованным. Но таким красивым, таким привлекательным, что она забыла о том, что злилась на него за то, что он раскрыл ее личность во всемирной блогосфере. Ей хотелось забыть об этих дурацких фотографах и сделанных ими снимках. Она представила себе, как пробегается рукой по гладкой, мускулистой груди ее босса, притягивает его к себе и вдыхает его запах. И тут ее озарило, что сама-то она, не выспавшаяся, вероятно, выглядела не вполне сексуально.

— Привет, — постаралась сказать она бодрым тоном. Что-то подсказывало ей, что сейчас не очень подходящее время для упоминания того факта, что она, судя по всему, превратилась во второсортную интернет-знаменитость на одну ночь. — Что случилось?

— Майлз, — сообщил Маркус. — Он заболел.

— О, нет, — всполошилась она.

— Он действительно заболел. Его тошнит.

— Ох, бедный ребенок. Однако я уверена, что это просто грипп.

— Просто грипп? Ты знаешь, что может сделать грипп с нашим туром?

Райан не ответила. Ясное дело, она не знала, но слышала о том, как желудочный вирус может подкосить спортивную команду, если не остановить его распространение, и могла понять, что все гастролирующее шоу рок-н-рольного тура будет столь же уязвимым.

— Послушай, я не хочу, чтобы это звучало, будто мне не жалко Майлза, или что я ужасный отец, но для меня не очень хорошо – как и для любого исполнителя – находиться рядом с ним, пока ему на сто процентов не станет лучше.

— Поняла.

— Ни для Шарлотты, ни для Серены, ни для кого-нибудь еще, с кем я контактирую. Мы должны пресечь это в зародыше.

Райан все понимала. Если бы Маркус заболел, и им пришлось отменить хотя бы один концерт, тысячи, а, возможно, и миллионы долларов могли быть потеряны.

— Мы введем для твоего сына карантин, — сказала она. — И я буду ухаживать за ним.

— Я сожалею, что не….

— Нет, все нормально. В конце концов, для этого ты меня и нанял.

— Ты не расстроилась?

— С чего мне расстраиваться? Это моя работа.

Этот вопрос Райан задавала себе в течение следующих нескольких дней. С чего мне расстраиваться? Как-никак, она была няней Майлза, и уход за мальчиком, пока он болен – это меньшее, что она могла сделать, особенно учитывая то, что ей за это платили. Однако это было довольно странное чувство, когда ночью тебя ошибочно приняли за девушку Маркуса Троя, а потом на следующий день сообщили, что в ближайшем будущем она должна быть как можно дальше от рок-звезды.

— Круто, спасибо за понимание. Я бы тебя обнял, но вирус разгуливает вокруг, — он улыбнулся, но шутка не нашла в ней отклика. Маркус слегка покраснел, засунул руки в карманы и сказал: — Я думаю, увидимся... когда увидимся.

***

Так Райан и Майлз остались в Санта-Барбаре, в то время как остальной тур продолжался без них. На тот момент у Шарлотты не было никаких симптомов болезни, поэтому Маркус собирался рискнуть и взять ее с собой. Он рассудил, что Шарлотта может позаботиться о себе и без Райан, что, вероятно, было правдой. Хотя, большое беспокойство вызывало то, что Маркус сделал расплывчатое замечание насчет детей, которые, возможно, возьмут «небольшой перерыв» от тура. Он ничего не уточнил, но казался таким измученным, что Райан не стала спрашивать, что он имел в виду. И трудно было не задаться вопросом, если дети не будут участвовать в туре, то какова будет ее роль.

В первый день карантина Майлз, бедняжка, проспал почти весь день, ненадолго просыпаясь только для того, чтобы вырвать в ведерко рядом с кроватью. Райан так скучала, чередуя просмотр реалити-шоу и чтение ужасно написанного романа, который она загрузила в свой телефон, что почти с нетерпением ожидала, когда ей нужно будет убирать за Майлзом. Почти.

Около трех часов дня мальчик забрел в гостиную номера, где Райан, все еще одетая в пижаму, смотрела «Е! Network»³¹. Вообще-то она не интересовалась новостями шоу-бизнеса, но сегодня был необычный день.

— Можно войти? — спросил Майлз трагическим голосом.

— Конечно можно, милый, — она взбила подушку на мягком диване. — Ты можешь пойти, куда захочешь.

— Только не туда, где отец.

— Ох, не расстраивайся насчет этого, малыш, — она театрально зевнула. — Я так устала от этого скучного тура. Разве не так?

Майлз ничего не ответил, но вяло улыбнулся. Райан знала, что ему нужно, чтобы кто-то утешил его и вел себя с ним так, будто не боялся заразиться. Она поинтересовалась, не хочет ли он чего-нибудь: еды, воды, массаж плеч. Но он хотел только свернуться калачиком в самом дальнем конце дивана.

— Может, ты подвинешься немного ближе, — сказала она ему.

Он не сдвинулся с места.

— Шарлотта сказала, что я всех заражу.

— Не всех. Не меня. Разве твой отец не сообщил тебе? Я не болею. Никогда. Он взял меня на работу потому, что я никогда, никогда не заболею.

— Я думал, что он нанял тебя, потому что ты красивая.

Она решила, что он ее дразнит, но подобный юмор был слишком сложным для него.

— Не-а. Ему просто повезло. Он нанял меня, потому что я буквально ни разу не простыла или заболела гриппом. Или, теперь, когда я задумалась об этом, вообще ничем не болела.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Ну, нет. Ты говоришь это просто так.

— Это правда. Никто не сможет победить меня, — она показала свой бицепс, чтобы он смог увидеть, что на самом деле она была не Райан Эванс. Она была Суперженщиной. — Ты не должен беспокоиться обо мне.

— Да, хорошо, — он произнес это почти сердито и посмотрел прямо на телевизор. – Потому что если ты заболеешь, то не сможешь заботиться о нас. И тогда, кто будет?

Она кивнула и передала Майлзу пульт.

В шесть часов вечера Райан проснулась от шума голосов в телевизоре. Показывали шоу «Сегодня вечером», и тут на экране появилась фотография с ней, стоящей за сценой, и Маркусом, с подписью: «Влюблен в няню». Она ахнула так громко, что проснулся Майлз. Райан понимала, что станет пищей для тысяч торговцев сплетнями по всему миру, но блоги со слухами и национальное телевидение – это несопоставимые вещи, и было отвратительно даже подумать, что ее показали в программе, которую ее мать, вернувшаяся в Калиспелл, смотрела пять дней в неделю.

— Это ты? — спросил Майлз. Он едва проснулся, и мысль о том, что его няню показали по телевизору, похоже, не произвела на него впечатление.

— Да.

— Не волнуйся. Это не продлится долго. Так всегда говорит папа.

Может быть Майлз и привык к тому, что его фотографии и его имя изучают миллионы людей, которых он никогда не встречал. Но Райан не была такой. Она попыталась представить, что было бы, если бы она на самом деле была – хотя самонадеянно даже помыслить об этом слове – подружкой Маркуса Троя. С одной стороны, он так добр, так нежен и заботлив. Если бы он не был знаменитым, то был бы завидным женихом. Но он был рок-звездой, а образ жизни рок-звезды представлялся Райан абсолютным кошмаром. Конечно, он пользовался особыми привилегиями своей славы, и ему платили за то, что он любил делать. Но что значило быть его партнером? Ребята, такие как Бенджамин и Усатый, внимательно следили бы за ней 24 часа 7 дней в неделю. И такой образ жизни не нравился Райан.

Несколькими часами ранее она поставила свой телефон на зарядку в другом конце комнаты, в то время пока сама была занята Майлзом. Сейчас Райан подняла его и увидела тринадцать (она попыталась игнорировать несчастливое число) пропущенных вызовов: четыре от Ника, два от Эм, и семь – да, семь! – от ее матери.

Ник также написал ей: «Ни хрена себе?!? Райан, позвони мне! Это поразительно! Ты работаешь на... Маркуса Троя?!? Невероятно! Поздравляю!»

А затем через три минуты снова: «Пропуск за кулисы сделаешь? Джек и я проверим даты тура прямо сейчас. Пересечемся!»

Райан напечатала ответ: «Ты, блин, серьезно, Ник? Твоя бывшая девушка связалась с рок-звездой, а все, о чем ты можешь думать – это о пропуске за кулисы?»

Ей было так больно. Хотя Ник догадался, что между ней и Маркусом действительно что-то происходило. Видимо, их отношения так мало значили для него, что он даже не ревновал. Неужели Ник не понимал – она так переживала из-за него, что ей даже просто слышать его голос было чрезвычайно больно? Что, переписываясь с ней даже на столь тривиальную тему, как сплетни о знаменитостях, особенно из-за такой банальности и глупости, он поступал просто жестоко? «Мужики – отстой», – думала она. – «И вообще любые отношения тоже».

Когда палец Райан завис над кнопкой «отправить», снова зазвонил телефон. Наверное, это даже к лучшему – отныне она будет и вовсе игнорировать Ника, и, возможно, когда он получит сообщение, то оставит ее в покое.

— Привет, мам, — сказала она, как можно более ровным и расслабленным голосом. Она знала, что ее мама не собирается быть спокойной, хладнокровной и собранной, поэтому она должна сделать это за них обеих.

— Дорогая, что происходит? С тобой все в порядке? Твой отец беспокоится о тебе.

— Я в порядке, мам. Правда.

— Мы оба беспокоимся о тебе. Кэти Шредер говорит, что знаменитости делают так все время. Они нанимают няню, но на самом деле им нужна любовница. Ты хотя бы смотришь за детьми?

— Да, конечно, мама. Собственно, я с одним из них прямо сейчас. С Майлзом. К сожалению, маленький мальчик очень болен. Но это не простуда, поэтому со слухом у него все в порядке.

— Ладно, ты не можешь говорить. Я все понимаю.

Райан, сидя на кровати, скрестив ноги, печально улыбнулась Майлзу. Мальчик, переключив на канал «Никелодеон»³², не проявлял никакого интереса к разговору. Она поражалась его способности заниматься своим делом и желала, чтобы и взрослые могли делать то же самое. «Почему никто старше двенадцати не может пребывать в блаженном неведении, как ребенок на этом диване?» – подумала Райан. Все-таки она не могла вести полностью откровенные беседы с мамой в присутствии сына Маркуса.

Райан попросила свою мать минутку подождать и крикнула Майлзу:

— Милый, с тобой здесь будет все в порядке, пока я пять минут поговорю с мамой за дверью?

— У тебя есть мама? — удивился он, как будто она только что заявила, что у нее есть пара крыльев на спине. Затем дал свое согласие: — Конечно.

— Не больше пяти минут, обещаю. Если животик начнет тебя беспокоить, просто позови меня.

— Я в порядке, — уставившись в телевизор, он засунул большой палец в рот.

Выйдя из комнаты, Райан разъяснила все недоразумения матери. Она рассказала ей, как Шарлотта заставила ее присоединиться к семье Троя на сцене, что она была там только минуту, и что Маркус лишь успокаивал ее какое-то мгновение, как поступил бы любой джентльмен. Что между ней и ее работодателем ничего не было, вообще ничего.

— Что-то на видео это выглядело совсем по-другому, Райан, — усомнилась ее мама. — Так, как этот мужчина смотрел на тебя...

— На каком видео? — на ЕТ не было никакого видео, только фотки.

— С вами двумя на концерте.

— Понятно.

Неудивительно, что в конечном итоге появилась куча видео, как предположила Райан, снятые на сотовые телефоны. Ведь на концерте присутствовало около 10 000 непрофессиональных видеооператоров. Поэтому не возникло нехватки доказательств того, что Маркус Трой – скандал из скандалов! – коснулся ее локтя.

Райан была поражена, что ее мать в сельской Монтане увидела запись с концерта раньше, чем она. Разумеется, интернет становился «великим уравнителем», когда дело касалось быстрого распространения абсолютно бессмысленной информации. Ты мог быть в Нью-Йорке, в Токио, на Великих равнинах или в Ант-блин-арктике и в тот же самый момент изучать методы борьбы Ким Кардашьян с лишним весом после родов с исчерпывающими подробностями.

— В любом случае, Райан, я надеюсь, что ты не собираешься связываться с этим мужчиной. Это не похоже на тебя.

— Мы не встречаемся, мама. Честное слово.

— Его глаза прикованы к тебе, милая. Любой дурак поймет, что там есть чувства.

— Я не виновата, что его глаза… — Райан увидела женщину, выходящую из лифта. Она услышала цокот туфель на высоких шпильках, но не обратила внимание на саму женщину.

— Ну, милая, он бы не смотрел на тебя, если бы ты его не поощряла, не так ли? — захихикала ее мать.

— А ты этим наслаждаешься, мама? — она тоже не смогла удержаться от смеха. — Что твоя дочь стала пищей для интернет-сплетен?

Женщина шла прямо к ней. Высокая и стройная, одетая в легкие кремовые брюки, светло-синюю блузку и шляпу от солнца с широкими мягкими полями. Но Райан не приходило в голову, что этой стильной леди могло от нее понадобиться, когда все остальные члены команды давно уже уехали.

Мама Райан прочистила горло и приняла более серьезный материнский тон:

— Ты всегда была застенчивой и закрытой, даже когда была маленькой. Я просто... не хочу, чтобы тебе причинили боль, только и всего.

— Теперь нас таких двое, мам, поверь мне.

— У тебя есть чувства к мистеру Трою, милая? Ты можешь рассказать мне.

— Нет, мама, — Райан начала этот разговор в состоянии невозмутимого спокойствия, но сейчас ее мать начинала выводить ее из себя, хотя ей по-прежнему удавалось сдерживаться.

Эффектная женщина остановилась в пяти шагах от номера, но Райан была слишком отвлечена тем фактом, что ее мать думала, что знала больше, чем Райан, о ее эмоциональном состоянии, чтобы обратить на это внимание.

— Я ни в кого не влюблена.

— Не увлекайся рок-звездой, Райан. Это не закончится хорошо. Ты так отличаешься….

Райан потеряла последние остатки хладнокровия.

— Я не увлеклась рок-звездой, мама!

Она подняла взгляд. Женщина теперь стояла прямо перед ней, скрестив на груди руки и в такой властной, высокомерной позе, что стало очевидно: она хотела немедленного внимания Райан.

— Мама, мне нужно идти. Здесь кое-кто есть, — и она сразу же отключилась. Ее мама не будет счастлива, – в семье Эванс так не поступают – но она сможет все объяснить позже. — Я могу вам чем-то помочь?

— Это номер 2110? — леди нацепила надменную улыбку.

— Да. Но мы не ждали посетителей.

Женщина была красива: безупречная фарфоровая кожа, карие с кошачьим разрезом глаза, полные губы. Райан подумала, что такая особа вполне комфортно чувствовала бы себя, прогуливаясь по пляжам Сен-Тропе, где бы это ни было.

— Ты Рахель? — незнакомка вытащила листок бумаги и наморщила нос, всматриваясь в него. — Прости. Райан? Райан Эванс?

— Да. А кто ты? — она так сильно сжала в руке ключ от комнаты, что стало больно. Она представила себе, будто эта женщина вступила в смертельный бой и боролась за ключ, в то время как Майлз, потенциальная жертва похищения, ничего не подозревая, смотрел Никелодеон всего в нескольких метрах.

— Бьянка, — сказала женщина. — Бьянка Трой. Я хотела бы увидеть моего сына.