Люди в чёрном

Глава 17

Доктор Лорел Уивер сидела за письменным столом и составляла отчет о последнем вскрытии. Ничего не скажешь, не повезло бедняге. Тело привезли из Центрального парка. На него наткнулась дама, выгуливавшая своих карликовых пуделей. Точнее, наткнулись пудели, а дама подняла крик. По отпечаткам пальцев полиция установила личность убитого: Леопольд Гейтс, финансист с Уолл-стрит, задолжавший клиентам миллионы долларов после обвала акций на бирже. Ему предъявили обвинение, но отпустили до суда под залог. И вот результат – многочисленные огнестрельные ранения в голову и грудь.

При вскрытии Лорел извлекла шестнадцать пуль четырех разных калибров. Похоже, покойного Леопольда отыскали обманутые клиенты. Бах! Получай, Леопольд! Ба-бах! Получай, подлый трус! Или тут поработал маньяк, имеющий привычку таскать с собой целый арсенал. А может, его просто-напросто перепутали с тезкой, с тем самым Гейтсом, имя которого давно стало притчей во языцех.

Лорел нахмурилась. Что за странные мысли? Она чувствовала себя так, словно накурилась "травки". День вроде бы ничем не примечательный, все как обычно, а в голову с утра лезет всякая дребедень… Какие-то обрывки воспоминаний, случайные фразы, но ничего цельного, такого, за что можно ухватиться… Казалось, в памяти зияют неизвестно откуда взявшиеся пустоты, которые никак не удается заполнить.

На стол вспрыгнул рыжий кот, доставленный накануне вместе с тремя трупами из того русского ресторана. Как же назывался ресторан? А, "Боржч".

– Что, внимания захотелось? – Лорел погладила животное, потом взяла в пальцы кулон, болтавшийся у кота на шее, прочла надпись. – Орион… Красивое имя.

Она наклонилась, чтобы получше разглядеть кулон, и вдруг увидела нечто, поразившее ее до глубины души. Внутри кулона сверкали и переливались мириады разноцветных огней. Впечатление было такое, словно смотришь из чудовищной дали на гигантскую рождественскую гирлянду. Огни манили, притягивали, очаровывали. Лорел почудилось, будто она слышит музыку сфер…

Кот противно мяукнул и одним прыжком перескочил на шкаф. Лорел очнулась. В холле пронзительно дребезжал колокольчик: кто-то настойчиво требовал служителя. Вот тебе и музыка сфер. Пригрезится же такое…

Здесь требовалось спуститься на несколько ступеней вниз. Под сводом было гулко и прохладно, почти как дома. И запах, чем-то напоминавший запах данга…

Слева была запертая (Бигбаг проверил) дверь, а прямо – стойка, отгораживающая часть помещения. За стойкой имелась другая дверь, сделанная наполовину из хрупкого полупрозрачного материала. Такая дверь в принципе не могла воспрепятствовать тому, кто хотел пройти через нее, и у Бигбага опять возникли сомнения в интеллектуальных способностях аборигенов. Дверь как символ. И этот барьер – символ…

На барьере была нарисована белая стрелка, указывающая на кнопку. На стрелке имелась надпись: "Вызов дежурного". И Бигбаг, удивляясь себе и даже отчасти восхищаясь собой, последовал этому местному ритуалу: вызову дежурного. Он нажал на эту кнопку. Мерзко заверещал сигнал.

Через несколько минут из какой-то ниши в стене появился маленький абориген в оптических корректорах на глазах. В одной руке он держал раскрытую книжку, а в другой – странное устройство, напоминающее всем известный альдебаранский шешендрик, только размером побольше.

– Чего тебе надо, добрый фермер Джон? – осведомился он, глядя куда-то поверх головы Бигбага.

– Тут должен быть человек. Прибыл раньше меня. Он мертвый.

Абориген не ответил. Его глаза, и без того уменьшенные линзами, еще более сузились и уставились на маленькое крылатое насекомое, доверчиво опустившееся перед ним на стойку.

А потом он взмахнул гигантским шешендриком и расплющил несчастное маленькое создание!

– Не делай этого, – сказал Бигбаг тихо.

– Мертвый человек? И в морге? Кто бы мог подумать… Так чего ты от меня хочешь? Дать тебе мыла? От тебя воняет, парень, по-настоящему воняет.

– Возможно. Этот мертвый покойник…, он был мне очень близок. Друг. Или брат. В большой степени брат. Он имел животное. Кошку. Это животное я подарил покойному. Я. Поскольку мой друг прервал свою жизнь, я хочу повернуть его взад. Эта кошка представляет для меня в большой степени интерес и важность.

– Понятно… – Абориген вновь взмахнул шешендриком и размозжил еще одно летающее создание, – Я понимаю. Друг, подарок… Но есть порядок. Мне нужно будет твое удостоверение с фотографией, письменное свидетельство, подтверждающее факт подарка, а также документ о состоянии родства с покойным…

Третий яростный шлепок!

– Не надо, – сказал Бигбаг.

– Не надо чего? О Боже…

Глаза аборигена вдруг расширились. Он смотрел на стойку, и Бигбаг посмотрел туда же. Несколько маленьких созданий, спасенных Бигбагом от страшной неминуемой смерти там, в здании из глиняных брикетов… Погорячился я тогда, подумал Бигбаг, не следовало мне брать корабль с собой. Стоял бы он там спокойно, дожидался меня.

Абориген нырнул под стойку, а когда вынырнул, в обеих руках у него было по смердящей жестяной банке. От них шел тот же запах, что и от куч сахара на окраинах города-гнезда…

Глаза Бигбага стали наливаться багровой тьмой. Никогда в жизни ничего он так не хотел, как хотелось ему сейчас почувствовать под пальцами живую плоть…

"Форд" остановился у входа в морг. Когда они вышли из машины, Джей сказал:

– Не возражаешь, если я пойду один?

– Что так?

– Надо всего лишь забрать из морга кота. Если пойдем вдвоем, – Джей развел руками, – ты снова схватишься за пыхалку, снова начнешь чистить мозги бедной девочке. Она же медик, а с твоими методами в два счета забудет, чему ее учили в колледже. Пять минут – и я вернусь. Договорились?

– Две минуты, – отрубил Кей.

Джей подмигнул и скрылся за дверью…

Он легонько постучал – самкой по стене.

– Где животное?

Самка извивалась, пытаясь спрятать лицо. Ее всю перекосило.

– Не знаю! – совершенно бессовестно говорила она не правду, и переводчик-телепат просто умирал от стыда и возмущения. – Где-то прячется. Он боится шума. Вон там, в той стороне.

– Пойдем посмотрим…

Бигбаг приподнял ее за отставшую шкуру – или это была одежда? – и понес в указанном направлении.

– Зови. Пригласи животное. Поговори с ним.

– Кыс-кыс-кыс! Орион! Ориончииик!

– Громче.

– Ориончиииик!!! Кыш!!! Кыш, кому говорю!!!

Бигбаг повернулся. Зверек стремительно прошмыгнул мимо и скрылся между шкафами. Для вялого студенистого млекопитающего он был весьма подвижен.

– Почему ты зовешь его Орионом?

– Так было напи…, кха…, ты меня задушишь…, написано на ошейнике…

– Я тебя задушу, если через пять минут ты не отдашь мне зверя.

Зазвенел звонок.

Потом – еще и еще.

– Эй, есть тут кто живой? – раздался голос.

Переводчик-телепат сжался в комок. Он узнал этот голос. Голос пограничника, владевшего незаконным оружием и просто чудом – чего уж тут… – не подстрелившего Бигбага у лавочки Розенберга.

– Слушай сюда, самка, – сказал он. – Ты хочешь продолжить свое жалкое, никому не нужное прозябание?

– Д-да…

– Тогда будешь делать мне все по моему хотению.

Как ни странно, служителя в холле не оказалось. Джей позвонил раз, другой, подождал несколько секунд, для очистки совести заглянул под стойку, а затем направился в мертвецкую.

Л орел встретила его деревянной улыбкой. Она стояла за прозекторским столом, покрытым свисавшей до пола простыней. Стол пустовал, если не считать брошенного на него халата. Лорел выглядела так, словно забыла, что она здесь делает. Может, Кеева пыхалка все-таки сорвала ей крышу?

Джей танцующей походочкой приблизился к столу.

– Привет.

– Привет, – откликнулась доктор с фамилией актрисы. И голос у нее какой-то чудной… Неужели съехала с катушек? Кею лишь бы на кнопку жать… Ну нельзя же так с девушками, в самом-то деле.

– Я сержант…, э… Пятниццо, тринадцатый участок. Недавно к вам поступил труп, а с трупом был кот. В ошейнике.

– Верно, кот был. – Лорел смотрела на Джея так, словно он был ее мужчиной, единственным и неповторимым.

Под этим взглядом Джей расправил плечи и приосанился.

– Замечательно. Этот кот…, э…, проходит свидетелем по делу об убийстве. Я пришел задать ему пару вопросов.

Лорел прищурилась.

– Не знаю, где он может быть.

– Не знаете? – удивленно переспросил Джей.

– Нет. – Она кокетливо повела плечиком. – Но я вполне могу его заменить.

– Ха! – Джей ухмыльнулся. – Однако крутое начало.

– Я хочу уехать с вами. Прямо сейчас. – Последние слова Лорел произнесла чувственным шепотом.

Джей ухмыльнулся шире прежнего. Нет, настоящего мужика телки всегда распознают: хоть под панковским прикидом, хоть за этим идиотским костюмом. А девочка, видно, из тех, что не любят ходить вокруг да около… Надо ее осадить: какой может быть секс, когда Земля в опасности?

– Вот даже как? И куда поедем?

Кей подождал ровно две минуты, а затем вошел в морг. Мысленно отметил, что служителя в холле нет – наверное, отсиживается в подсобке. Он прошелся по холлу, огляделся, посмотрел на часы. Ладно, дадим мальцу еще пару минут.

– Я хочу вам кое-что показать. – Лорел ткнула пальцем вниз, куда-то за край короткой юбки.

Ну, дела!

– Помедленнее, дорогуша. Не будем торопиться.

– Вы не понимаете, – гнула свое девица. – Там есть на что посмотреть.

На ее лице читалось крайнее возбуждение.

– Охотно верю, – улыбнулся Джей. – С одним условием – чур, я сверху. Иначе у меня просто не получится.

Пахло чем-то странным. Кей достал сигарету. Вынул из кармана коробок, чиркнул спичкой. Та зашипела и погасла – на нее упала капля. Кей медленно поднял голову. С потолка на него смотрели глаза. Выпученные глаза за толстыми стеклами очков в роговой оправе. Глаза были приклеены к потолку гадкой желто-зеленой слизью. Присмотревшись, Кей различил за слоем слизи также прилепленный к потолку флакон с дезинсектантом.

– Послушай, Казанова, хватит пялиться! – воскликнула Лорел. – Мне нужна помощь! Понимаешь?

И она вновь указала пальцем вниз.

И тут до Джея наконец дошло. Лорел заметила, как вытянулось его лицо, и облегченно вздохнула.

Джей потянулся за "сверчком".

И тут откуда ни возьмись материализовался рыжий кот. Он прыгнул на прозекторский стол. Из-под стола в тот же миг высунулась широченная лапища, сграбастала кота и сорвала у него с шеи кулон. Эдгар вскочил, опрокинув стол, притянул к себе Лорел и заслонился ею как щитом.

Дверь распахнулась, и в мертвецкую ворвался Кей.

– Стой, жучина! – гаркнул он, нацеливая дезинтегратор.

– Может, тебе показать, куда лучше целиться? – поинтересовался жук.

– Дождался, тугодум! – выдавила Лорел, с ненавистью глядя на Джея.

– Откуда мне было знать? – оправдывался тот, делая шаг к пленнице.

Жук приставил к виску Лорел пистолет – интересно, где он его раздобыл? (полицейские мысли все еще досаждали Джею) – и попятился, другой рукой держа заложницу за горло.

Все заорали одновременно.

– Неужели было непонятно? – хрипела Лорел.

– Это выглядело как попытка совращения! – отбрыкивался Джей.

– Все вы одинаковы, только одно на уме…

– Заткнись! – рычал жук.

– Отпусти ее! – требовал Кей.

– Не дождешься, обезьяна! Вы лучше со мной не связывайтесь.

– Цицерон. Сделай шаг в сторону – и я решу все твои проблемы.

Шаг за шагом жук с Лорел отступали к окну в дальней стене. Кей и Джей следовали за ними.

– Вы, бессовестные обрыватели мушиных крыльев, – процедил жук, – хотите увидеть, как я оторву голову вашей самке?

– Подумай о своем корабле, – посоветовал Кей, – если корыто на нашем складе заслуживает этого названия.

– Все хорошо, Лорел, – успокаивающе проговорил Джей. Лорел смерила его таким взглядом, что он поторопился добавить:

– В смысле – все скоро будет хорошо.

– Прямо сейчас и будет! – Жук схватил Лорел в охапку и с места сиганул в окно.

На пол посыпались осколки стекла. Лорел завизжала. Люди в черном на мгновение застыли в растерянности, а затем опрометью кинулись к выходу.

Ну что ж…

Как сказано в уставе, "лучший вид нападения – это нападение на беззащитного". Бигбаг отступал, прикрываясь самкой. Для пущего эффекта он приставил ей к голове блестящую штуку, взятую с трупа наглеца, который пытался отнять у него экипаж. И отнял, что характерно, хотя и не своими руками… Бигбагу эта блестящая штучка была не нужна, поскольку он мог в любой момент просто оторвать самке голову или ножки – как сама она наверняка проделывала радостно с несчастными крылатыми созданиями… Нет! Точно – тот, с шешендриком в руках, действовал явно по ее приказу…

Но как же это низко, подумал Бигбаг, – позволять самкам командовать собою. Из-за этого и начинаются всякие планетные пертурбации… Он представил себе, как Магбаг отдает ему приказ, и его даже передернуло от отвращения.

У пограничника в руке был арктурианский протонный пакетник – тот самый, из которого он тогда палил на улице, и в каком-то смысле Бигбаг был спокоен: вряд ли этот идиот цвета данга рискнет повторить номер в замкнутом помещении. Ибо тогда всех присутствующих разотрет по стенам.

Впрочем, он мог получить и такой приказ: любой ценой…

Сам Бигбаг именно такой приказ и отдал бы на месте пограничного начальства. Кто-то из козанострийцев говорил ему, что лучшие пограничники получаются из отставных бутлегеров, а лучшие бутлегеры – из отставных пограничников.

И если бы не галактика, которая болталась у него на пальце, Бигбаг не прочь был бы покомандовать собственной поимкой.

В помещение влетел второй пограничник, бледный коротышка. В отличие от первого, он имел в руках универсальный лучевой трансглютератор, способный в створе луча трансглютерировать любое твердое тело. А створ луча регулировался вон тем воротничком вокруг жерла, и коротышка-пограничник уверенным движением руки поставил его на минимальный телесный угол, на снайперскую стрельбу…

– Ни с места, жук навозный! – запищал коротышка.

– Может, мне еще и мишень изобразить своим красивым телом? – поинтересовался Бигбаг.

– Не стреляй, Кей! – причитал второй пограничник, прибежавший первым и своею беседой с самкой вогнавший переводчика-телепата в творческо-экстатический тупик. – Не стреляй!

– Как долго ты соображаешь! – укоризненно сказала ему самка. – Наверное, мне нужно было спеть для тебя песенку: "Под сто-лом! Пси-хо-пат! Па-па-пам!" Хотя и тогда ты не переключился бы.

– Знаешь, ты так ясно намекала…

– Ну, еще бы! Вы, мужики, все такие: любой намек воспринимаете только ниже пояса.

– Под столом – это и есть ниже пояса!

– И тогда большая голова у вас отключается, а работает только маленькая!

– Да ты просто вела себя как пьяная потаскуха! Как я должен был догадаться!

Бигбаг начал подозревать, что переводчик-телепат обожрался словесной требухи и несет околесицу. Он зависал, когда участники встречи явно что-то говорили, и вещал, когда все старались молчать. Доносил развернутые фразы вместо коротких и переводил монологи междометиями. Вернусь – предъявлю рекламации.

– А ну, всем молчать! – приказал Бигбаг и пожалел, что нечем ткнуть куда-нибудь в зону вербальных мерцал переводчика-телепата.

– Отпусти ее, говноед! – сказал коротышка.

– Мы едим не говно, а данг! Данг, понял, ты, обезьяна! И по сравнению с вами я стою неизмеримо высоко на ступеньке эволюционной лестницы! Так уж распорядилась природа.

– Чуть-чуть высунься из-за девушки, и тебе сразу станет легче, – сказал коротышка.

– А ты, конечно, любил мучить маленьких насекомых, чудовище, – сказал Бигбаг. – Не хочешь посмотреть, как насекомое расквитается с тебе подобным? – он чуть сжал шею самке. Та захрипела. У них такие слабые шейки…

– И далеко ли ты улетишь без корабля? – спросил пограничник. – Если, конечно, можно назвать кораблем ту кучу металлолома, на которой ты прилетел сюда. Что, у жуков начались финансовые проблемы?

Они наступали, а Бигбаг отступал, огрызаясь словами, затягивая время – и кося при этом краем глаза на окно в стене.

– Бросьте оружие!

– Не дождешься, насекомое! – коротышка.

– Не волнуйся, Лорел, все будет в порядке… – сказал пограничник цвета данга.

– Какое там в порядке! – самка, возмущенно.

Она права, подумал Бигбаг.

– Я говорю: все будет в порядке! – пограничник, с нажимом.

Возможно, местный колдун, подумал Бигбаг неуверенно.

– А вот тебе, мешок с мясом! – перебивая сомнения, крикнул он, подхватил самку поперек тела (она вспискнула) и запрыгнул на окно, пробив при этом хрупкую полупрозрачную пластину.

Потом он совершил еще один прыжок – и оказался прямо перед желтым, с шашечками, экипажем.