Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце»

Глава 11 Герцогиня де Монпансье: яблочко от яблони

Анна-Мария-Луиза Орлеанская, герцогиня де Монпансье, была старшей и единственной дочерью Гастона от его первой супруги Марии де Бурбон, герцогини де Монпансье, умершей в родах и оставившей в наследство своей малютке огромнейшее состояние. Так что, помимо высокого титула «первой принцессы крови», Анна была еще и феноменально богата. Она была богаче королей величайших мировых держав.

И это было ужасно.

Потому что найти при таких условиях достойного супруга оказалось очень нелегко. Анна выбирала придирчиво. Она была еще совсем юна, когда к ней сватался принц Уэльский. Но положение будущего Карла II было в ту пору крайне незавидным, — его отец воевал с парламентом, а сам Карл вместе с матерью вынужден был прозябать во Франции на правах бедного родственника. Кому нужен такой жених? Чуть позже Анна узнала, что скончалась супруга Фердинанда III, императора Священной Римской империи, и пожелала выйти за него замуж. Однако с этим ничего не вышло. Император предпочел ей другую. Расстроенная произошедшим, Анна сосредоточила все свои помыслы на другом кандидате, и это был ее кузен Людовик XIV.

Великая Мадемуазель родилась в 1627 году и была старше Людовика на одиннадцать лет, тем не менее она пламенно желала, чтобы он стал ее мужем, и питала на это большие надежды, терпеливо дожидаясь, пока суженый подрастет.

«Королева родила сына, и это рождение стало для меня новой радостью; я навещала ребенка каждый день и называла его «мой маленький муж». Королю доставляло удовольствие все, что я делала», — так пишет она в «Мемуарах».

Так же как и ее отец, Анна не отличалась большим умом, и в душе ее пылала жажда подвигов и приключений. Правда, в отличие от Гастона, она была, в сущности, невинным и романтичным созданием и никогда не умышляла подлостей. Все глупости, что она совершила, были сделаны честно, открыто и импульсивно.

Вслед за своим отцом мадемуазель де Монпансье вступила в ряды фрондеров, но она не плетет интриги и не вдохновляет на подвиги мужчин, как это делают другие дамы-бунтовщицы. Одетая в шлем и доспехи, Анна командует легкой кавалерией, и ей даже удастся захватить Орлеан.

Как участие в мятеже против короля сочеталось в ней с желанием выйти за него замуж, объяснить сложно. То ли Анна считала, что одно с другим никак не связано, — в конце концов, в событиях Фронды в разное время поучаствовали все члены королевской семьи, все близкие родственники Людовика, почему она должна оставаться в стороне? А может быть, она думала, что действительно совершает благое деяние, вставая на сторону ненавистников Мазарини, ибо от этого злодея, который, как упоминалось выше, «чарами и колдовством пагубно влиял на разум королевы», следовало как можно скорее избавиться.

Летом 1652 года, отправляясь воевать, Гастон, бывший в то время градоначальником Парижа, оставил вместо себя дочь, наделив ее всеми возможными полномочиями. Поэтому, когда 2 июля у стен столицы погибали остатки армии Конде, именно ей предстояло решить, что следует делать. И Анна приказала открыть Сент-Антуанские ворота и впустить принца и его людей в город. А так же дала команду артиллеристам Бастилии стрелять по армии Тюренна, прикрывая отступление.

Наблюдавший за ходом битвы с холмов Шаронн кардинал Мазарини иронично проговорил в тот момент:

— Этот пушечный залп убил ее мужа.

И в самом деле, своим опрометчивым поступком Великая Мадемуазель разом перечеркнула все свои матримониальные планы. Людовик, конечно же, ее никогда не простит. Впрочем, — в любом случае, вряд ли бы он на ней женился…

Парижане горько пожалели, что впустили принца Конде. Он вел себя в городе будто завоеватель. Он напал на собравшийся в ратуше городской совет, заподозрив его в «мазаринистских настроениях». Сотни человек погибли в тот день. Его солдаты занимались грабежами, насиловали женщин и постепенно дезертировали. Парижане все больше ненавидели его, наконец окончательно понимая, что принцы ничуть не лучше Мазарини, а может быть, даже еще хуже. В конце концов Конде вынужден был бежать.

И 21 октября 1652 года Людовик XIV с триумфом въехал в Париж.

Можно сказать, что в этот день и закончилась Фронда.

Принц Конде бежал в Испанию. Герцог Орлеанский подписал документ о повиновении королю и о признании своей вины. Ему было не впервой раскаиваться и просить прощения. Поучаствовав во всех заговорах во времена правления Людовика XIII, он привык, что как бы сурово ни наказывали других заговорщиков, он всегда выйдет сухим из воды, его всегда простят, потому что он — брат короля, особа неприкосновенная. Так было и теперь. Гастону было предписано отправляться в ссылку, в свой замок в Блуа, что он и сделал.

Великая Мадемуазель тоже отправилась в ссылку, в свое поместье, где и начала писать знаменитые «Мемуары». Король позволил ей вернуться ко двору только через пять лет. Анне было уже за тридцать, молодость уходила, а с замужеством по-прежнему не складывалось. Свободных монархов, желавших связать свою жизнь с не очень юной и не особенно красивой принцессой не находилось, во Франции мадемуазель де Монпансье считалась бунтаркой, и ее сторонились.

Анне было уже под сорок, когда она вдруг страстно влюбилась в человека, совершенно ее недостойного: бедного, недостаточно знатного, да и характер имеющего совершенно отвратительный. Его звали Антуан Номпар де Комон, граф де Лозен.

Принцесса влюбилась так сильно, что захотела выйти замуж несмотря ни на что.

«Мадам де Севинье в одном из своих знаменитых писем рассказывает о сильнейшем шоке, потрясшем двор, когда выяснилось, что наглец Лозен вознамерился жениться на Великой Мадемуазель, — пишет Жорж Ленотр в книге «Повседневная жизнь Версаля при королях». — Боже, какой срам: принцесса королевской крови, внучка Генриха IV, двоюродная сестра Людовика XIV! Это случилось в 1670 году. Ее Высочество была пятью годами старше этого проходимца, в которого влюбилась пылко, безумно, будто опоенная каким-то зельем. Это была внезапно вспыхнувшая, воистину роковая страсть.

Невероятная богачка, она принялась осыпать своего любимца подарками; привычный к милостям судьбы, тот позволял их делать. И это были вовсе не пряжки для башмаков или булавки для жабо, но сначала графство д’Ю, первое пэрство Франции, потом герцогство Монпансье, затем Сен-Фаржо, за ним герцогство Шательро; в целом — 22 миллиона сеньориального дохода, то есть 50 миллионов по нынешним деньгам. «Вот это и есть любовь?» — как сказал бы Фигаро.

Свадьба принцессы с этим донжуаном была делом решенным. Сам король дал согласие: скорее всего, движимый застарелой обидой, засевшей в нем еще со времен Фронды, он был не прочь позволить кузине совершить глупость, в которой она не замедлит раскаяться. Но всемогущая в те поры фаворитка мадам де Монтеспан в интересах семейной чести наложила на брак свое вето.

Влюбленную Мадемуазель трясло от негодования, в отчаянии она каталась по полу и испускала душераздирающие вопли. Куда более хладнокровный Лозен был, тем не менее, тоже задет. В один прекрасный день он проник к своей обидчице и нанес ей дикое оскорбление. Никогда в старых стенах Сен-Жерменского замка, где произошла эта сцена, не раздавались подобные обвинения: мадам де Монтеспан пришлось услыхать, как ее называют «потаскухой», «падалью», «дрянью». И это еще наиболее приличные эпитеты. Выпустив таким способом свой гнев, Лозен оставил фаворитку в слезах, почти без чувств. В этом состоянии ее застал король и выяснил причину волнения. В тот же вечер Лозен был арестован и отправлен в далекую крепость Пиньероль».

В заключении Лозен томился десять лет, пока наконец мадемуазель де Монпансье не удалось выкупить его у короля. Выкуп был солидный, — Анна отдала часть своих владений сыну Людовика и мадам де Монтеспан, герцогу дю Мэн.

Лозену было пятьдесят, а Анне пятьдесят четыре года, когда они тайно обвенчались. Но брак не продлился долго. Супруг вел себя по отношению к ней так отвратительно, что принцесса вскоре порвала с ним и, когда он скончался, даже отказалась присутствовать на его похоронах.