Львица

Глава 3

"Нам пришлось остаться в Англии дольше, чем этого хотелось моему мужу, чтобы отец мог принять участие в праздновании моего дня рождения. Эдвард был так внимателен к пожеланиям моего дорогого папы.

На следующий день после моего семнадцатилетия мы отплыли на родину мужа. Я рыдала, но при этом мне было ужасно стыдно оттого, что я веду себя так эгоистично. Я знала, что буду скучать по отцу. Но мой долг, разумеется, состоял в том, чтобы быть рядом с мужем.

Когда слезы высохли, я уже с нетерпением ожидала будущего. Видишь ли, Кристина, я думала, что Эдвард везет меня в Камелот".

Запись в дневнике

10 августа 1795 года

Кристине было плохо. Она чувствовала, что задыхается, и все время твердила себе, что ее паническое состояние пройдет, как только прекратится поездка в этой ужасной карете.

Как она ненавидела это замкнутое раскачивающееся пространство! Шторы были задернуты, двери заперты, воздух тяжелый, пропитанный запахом резких духов тети Патриции. Руки Кристины, скрытые от взгляда тети складками платья, сжались в кулаки. Плечи она вжала в коричневую кожаную спинку сиденья.

Графине было невдомек, какие ее племянница испытывает мучения. Как только дверца закрылась, она тут же обрушила на Кристину град вопросов, ни разу не дав ей возможности ответить. Тетя сопровождала каждый вопрос резкими, едкими замечаниями в адрес гостей, с которыми они только что попрощались в доме лорда Карлсона. Графиня, казалось, получала огромное удовольствие от того, что унижала других. Ее лицо при этом принимало злобное выражение, тонкие губы кривились, а глаза приобретали ледяной серый оттенок.

Кристина всегда считала, что глаза – зеркало души человека. И графиня, несомненно, являлась подтверждением тому: она была такой злой, ожесточенной, эгоистичной женщиной! И глупой тоже, подумала Кристина. Ведь она даже не пыталась скрыть свои недостатки от племянницы! Такая неосмотрительность просто поражала Кристину. Показывать свою слабость – значит, дать другому власть над собой. Тетя Патриция, судя по всему, не понимала этого простого закона. Ей даже нравилось рассказывать обо всех нанесенных ей обидах. И делала она это постоянно.

Кристина давно уже не обращала внимания на странности тети. Она даже стала бережно относиться к ней. Ведь графиня ей родня, и этого уже было бы достаточно, но у Кристины был еще и иной мотив. Тетя напоминала Кристине Смеющийся Ручей – полоумную старую индианку, которая когда-то гонялась за всеми детьми с палкой. Смеющийся Ручей не могла быть другой, как не могла измениться и графиня.

– Ты что, не слушаешь меня, Кристина? – проскрипела графиня, отвлекая Кристину от ее мыслей. – Я спросила тебя, отчего это ты вдруг так внезапно захотела уехать с вечера лорда Карлсона?

– Я встретила одного мужчину, – ответила Кристина. – Он совсем не похож на других. Его называют Лайон. <Игра слов: Lion – лев; Lyon – имя собств. – Здесь и далее примеч. пер.>.

– Ты говоришь о маркизе Лайонвуде, – сказала Патриция, кивая головой. – И он испугал тебя, так? Ну так пусть это тебя не беспокоит. Его все боятся, даже я. Он грубый, несносный человек, однако, полагаю, его положение позволяет ему это. А жуткий шрам у него на лбу придает ему совсем зловещий вид.

– О нет, он совсем не испугал меня, – призналась Кристина. – Как раз наоборот, тетя. Мне даже шрам показался привлекательным, но, услышав, как сэр Рейнольдс назвал его Львом, я вдруг так затосковала по дому, что едва смогла продолжать беседу.

– Сколько раз я должна повторять тебе, что эти дикари ничего не должны для тебя значить! – визгливо воскликнула Патриция. – Я всем пожертвовала ради того, чтобы ты заняла подобающее место в обществе и имела право на мое наследство…

Тут графиня, поняв, что проговорилась, пронзительно взглянула на племянницу, взвешивая ее реакцию, а затем продолжила:

– Ты просто не должна думать об этих людях. О прошлом нужно забыть.

– Почему они называют его Львом? – спросила Кристина, умело меняя тему разговора. Она медленно высвободила свою руку из цепких пальцев тети. – Мне просто любопытно, – пояснила она, – ведь вы говорили, что англичане не называют себя именами животных или…

– Конечно же, нет, глупышка, – пробормотала тетя Патриция. – Маркиз назван не по имени животного. Его имя пишется совсем по-другому. – Графиня медленно произнесла по буквам имя Лайона. Ее голос смягчился, и она продолжила:

– Полностью его титул звучит как «маркиз Лайонвуд». А близким друзьям разрешается более короткое обращение.

– Он неподходящая партия? – спросила Кристина нахмурившись.

– Абсолютно неподходящая, – отрезала графиня. – Он слишком проницателен, слишком богат. Держись от него подальше. Тебе понятно?

– Конечно.

Графиня удовлетворенно кивнула.

– И с чего это ты вдруг нашла его привлекательным, просто не понимаю. Он совершенно неуправляем.

– Не таким уж привлекательным он мне и показался, – заметила Кристина. Она, разумеется, лгала, но ей совсем не хотелось выслушать еще одну гневную тираду тети. Да к тому же тетя все равно не смогла бы ее понять. Как можно что-то объяснить женщине, которая считает, что боевой шрам воина – это изъян? Узнав о совершенно противоположном мнении Кристины по этому поводу, тетя, несомненно, пришла бы в ужас.

О да, ее действительно заинтересовал этот лев. Золотые искорки в его темно-карих глазах восхищали ее. Он обладал мощным телосложением, под стать воину, и ее, естественно, притягивали исходившие от него сила и властность. Ему очень подходило его имя – он действительно напоминал льва. Кристина заметила его ленивую, скучающую позу. Но она была уверена, что он может быть очень стремительным, если его сильно рассердить.

Да, он привлекал ее. Кристине хотелось не отводить от него глаз.

Но больше всего ее волновал исходящий от него запах. «Как бы отнеслась тетя к подобному признанию? – подумала Кристина, слегка улыбнувшись. – Да она, наверное, поставила бы еще одну цепочку на дверь моей спальни».

Нет, графиня ее бы не поняла. А вот старый шаман понял бы. И был бы очень доволен.

– Нам нет нужды беспокоиться, что Лайон проявит к тебе хотя бы малейший интерес, – говорила тем временем тетя Патриция. – Он подпускает к себе женщин только в качестве любовниц. Его последняя пассия, если верить слухам, некая леди Сесиль. – Графиня хмыкнула и продолжила:

– Леди, надо же! Шлюха – вот ее настоящее название. Она вышла замуж за человека в два с половиной раза старше себя и наверняка начала путаться со всеми еще до окончания свадебного торжества.

– А разве муж этой женщины не возражает, когда она…

– Старый козел умер, – отрезала тетя. – Но не так уж давно. Ходят слухи, что леди Сесиль мечтает заполучить Лайона в качестве второго мужа.

– Не думаю, что он может жениться на женщине с плохой репутацией, – заметила Кристина. – Но если ее называют «леди», Значит, она не может быть доступной женщиной. Разве не так? – спросила она, хмурясь от такой противоречивой ситуации.

– Ее принимают в обществе только из-за титула. У многих замужних женщин есть романы на стороне. И безусловно, все мужья имеют любовниц, – сказала тетя Патриция. – Подобные нравы возмущают меня, но мужчины всегда будут следовать своим низменным инстинктам, ведь так?

Ее тон не располагал к дискуссии.

– Да, тетя, – кивнула Кристина со вздохом.

– Лайон сейчас редко появляется в обществе, – продолжала графиня. – Он уединился сразу после смерти своей жены.

– Может, он все еще скорбит о жене? Он показался мне таким незащищенным.

– Ха! – фыркнула тетя с издевкой. – Лайона как только не называли, но никто еще не говорил, что он «незащищенный». Не могу представить себе мужчину, скорбящего об умершей жене. Ведь они настолько погружены в собственные удовольствия! Когда же им думать о других?

Наконец экипаж остановился перед домом Бейкеров, и беседа прервалась. Кристина испытала огромное облегчение, когда лакей открыл дверь кареты. Она несколько раз глубоко вдохнула и последовала за тетей по ступенькам.

Легкий теплый ветерок охладил ее лицо. Кристине очень хотелось вытащить все шпильки из волос и распустить тяжелые локоны. Но тетя ни за что не разрешала оставлять волосы распущенными. Мода требовала либо коротких локонов, либо замысловатых причесок, напоминающих корону. Кристина отказалась обрезать свои непокорные кудри и теперь вынуждена была мириться с этой пыткой из шпилек.

– Надеюсь, здесь ты справишься, – саркастически заметила графиня, прежде чем постучать в дверь.

– Я вас не подведу, – ответила Кристина, зная, что тетя хотела услышать именно эти слова. – Правда, вам не стоит волноваться. Я достаточно сильная, чтобы противостоять кому угодно, даже льву.

Ее шутка не понравилась. Графиня поджала губы и оглядела племянницу с головы до ног.

– Да, ты сильная. Совершенно очевидно, что ты не унаследовала ни одну из ужасных черт твоей матери. И спасибо за это Господу. Джессика была такой бесхарактерной!

Кристина сдержала гнев, хотя это ей далось с трудом. Она не должна была показывать тете, как ее задевают эти пренебрежительные слова. Хотя она уже прожила с тетей больше года, ей по-прежнему было трудно понять, как одна сестра может быть столь вероломной по отношению к другой. Графиня не знала, что ее сестра вела дневник. И Кристина не собиралась открывать ей этого. По крайней мере пока не собиралась, хотя и частенько задумывалась о том, какова была бы реакция тети, если бы она оказалась лицом к лицу с истиной. Ничего бы это не изменило, решила Кристина. За долгую жизнь Патриция настолько сумела убедить себя в собственной правоте, что не способна была воспринять иную точку зрения.

Притворство становилось для Кристины невыносимым. Природа не наградила ее терпением. И Мерри, и Черный Волк говорили ей о необходимости обуздывать свой норов. Они предупреждали ее и о бледнолицых. Но она сама должна была пройти этот путь. Черный Волк боялся за ее безопасность. Мерри тревожилась за ее душу и сердце. И все же они оба отвергли ее мольбы позволить ей остаться. Ведь нужно было сдержать обещание, независимо от того, сколько жизней будет унесено, сколько сердец разбито.

Но если она сумеет выжить, то сможет вернуться домой.

Кристина поняла, что хмурится, и немедленно взяла себя в руки. Дворецкий лорда Бейкера как раз открыл дверь. Улыбка твердо оставалась на своем месте на протяжении всех продолжительных представлений Кристины гостям и гостей – Кристине. Присутствовало всего двадцать человек, большинство из них – пожилых, и стало быть, пришлось выслушивать бесконечные рассказы о многочисленных болезнях. Судя по всему, тема эта увлекала всех.

Лорд Бейкер предложил графине руку, и она неохотно оставила Кристину в одиночестве. Кристина сумела отговорить трех джентльменов, действовавших из самых лучших побуждений, от попыток проводить ее в столовую. Она сделала вид, что ей нужно подняться наверх, в дамскую комнату. Когда она вернулась на первый этаж, то увидела, что гостиная пуста. Кристина посмотрела через плечо, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, и заторопилась в противоположный конец узкой, длинной комнаты: она заметила за стеклянными дверями балкон. Кристина хотела только украсть несколько драгоценных минут блаженной тишины.

Но ее надежда оказалась напрасной. Едва она подошла к нише, как вдруг почувствовала чей-то взгляд. Кристина застыла, сбитая с толку ощущением опасности, которое охватило ее, потом медленно повернулась.

В противоположном конце гостиной стоял маркиз Лайонвуд и пристально смотрел на нее.

Лев преследует ее. Она потрясла головой, отгоняя непрошеные фантазии, но все же невольно попятилась. Ощущение опасности не покинуло ее, оно заполнило собой все пространство, вселяло тревогу, сбивало с толку.

Лайон продолжал смотреть на нее. Выражение его глаз было напряженным, почти мрачным. Кристина почувствовала себя будто в западне. Когда он внезапно выпрямился и, оттолкнувшись от стены, направился к ней, она сделала еще один осторожный шаг назад.

Лайон двигался грациозно, словно хищник. Он не остановился, когда подошел к ней и заставил ее отступить через арку, в ночь.

– Что вы делаете, сэр? – прошептала Кристина, стараясь скрыть волнение и говорить возмущенно. – Это же неприлично, не так ли?

– Да.

– К тому же вы забыли сообщить о своем присутствии нашему хозяину, – сбивчиво добавила Кристина. – Вы забыли о правилах приличия?

– Нет.

Она попыталась обойти его, но Лайон не собирался дать ей ускользнуть. Его большие руки легли ей на плечи.

– Я знаю, что вы не говорили с лордом Бейкером, – сказала Кристина. – Или говорили?

– Нет.

– О, – прошептала Кристина, почти задыхаясь. – Ну, тогда это просто неучтиво.

– Да.

– Мне действительно пора вернуться в зал, милорд, – взмолилась она.

Его отрывистые ответы начинали тревожить ее. А его близость возбуждала. Он совсем смутит ее, если она ему это позволит. И тогда она забудет все, чему ее учили.

– Прошу вас отпустить меня, сэр, – потребовала она.

– Нет.

Внезапно Кристина поняла. И как ни старалась, так и не смогла сдержать улыбку.

– Вы пытаетесь говорить со мной так же односложно, как я с вами, так ведь, Лайон?

– Вот именно. А вам нравится на все ваши вопросы получать в ответ только «да» и «нет»?

– Это иногда бывает целесообразно, – пробормотала Кристина, уставившись в грудь Лайона.

Она неверно произнесла слово «целесообразно». И ее акцент сейчас стал более заметен. Лайон уловил в ее голосе нотки тревоги и решил, что она боится его. Он медленно приподнял ее подбородок, молчаливо требуя, чтобы она подняла на него глаза.

– Не бойся меня, Кристина, – прошептал он.

Она молчала.

Лайон долго смотрел в ее глаза, прежде чем до него дошла правда.

– Я ведь совсем тебя не пугаю, а? Ей подумалось, что в его голосе звучит разочарование.

– Нет, – Призналась она с улыбкой. Она попыталась снять его руку со своего подбородка, а когда попытка не удалась, сделала еще один шаг назад и обнаружила, что уперлась спиной в тонкие перила.

Путь к бегству был отрезан, и Лайон улыбнулся.

– Пожалуйста, дайте мне вернуться в дом, – снова попросила она.

– Не раньше, чем мы нормально побеседуем. И вот как это будет происходить, Кристина. Я буду задавать вопросы, и ты можешь меня спрашивать. И ни один из нас не будет отвечать односложно.

– Зачем?

– Чтобы получше узнать друг друга, – пояснил Лайон.

По его решительному тону было ясно, что он готов оставаться на балконе лорда Бейкера хоть до утра, если потребуется. Кристина решила, что следует как можно быстрее одержать над ним верх.

– Вы сердитесь потому, что я не боюсь вас? – спросила она.

– Нет, – ответил Лайон с ленивой усмешкой. – Я вообще не сержусь.

– Да нет же, сердитесь, – сказала Кристина. – Я чувствую гнев внутри вас. И вашу силу. Я думаю, вы такой же сильный, как лев.

Он покачал головой.

– Ты говоришь такие странные вещи.

Казалось, он был не в силах заставить себя перестать касаться ее. Он дотронулся пальцем до ее нижней губы. Ее мягкость зачаровывала, манила его.

– Я вовсе не хочу говорить странные вещи, – сказала Кристина нахмурившись. – С вами трудно шутить. – Она отвернула лицо в сторону и прошептала:

– Моя тетя Патриция не хочет, чтобы я разговаривала с вами, Лайон. Если она узнает, что я здесь, с вами, она будет чрезвычайно недовольна.

Услышав эти слова, Лайон приподнял бровь.

– Значит, она может проявить недовольство, да?

– Она говорит, что вы слишком проницательный, – объяснила Кристина.

– А это что, недостаток? – спросил Лайон, сдвинув брови.

– И слишком богатый, – добавила Кристина, когда он недоверчиво посмотрел на нее.

– А что плохого в богатстве? – поинтересовался Лайон.

– Вами невозможно будет управлять, – повторила Кристина мнение тети.

– Чертовски верно.

– Вот видите, вы все же согласились с тетей Патрицией. Вы ведь не такой, как другие, Лайон, правда?

– Какие другие?

Она не ответила на этот вопрос.

– Я не гожусь в любовницы. Тетя сказала, что вы интересуетесь только безнравственными женщинами.

– И ты веришь ей? – удивился он.

Его руки вновь стали гладить ее плечи, и ему уже было трудно вспомнить, о чем они говорили. Он чувствовал жар ее тела сквозь тонкую ткань платья. Это было чудесное ощущение.

Как он хотел дотронуться до нее губами! Она смело смотрела ему в глаза, и на лице у нее было такое невинное выражение. Лайон решил, что она сознательно пытается опрокинуть все его представления о женщинах. Но он-то, конечно, не так прост. И все же Кристина настолько интересовала его, что он решил поиграть в эту игру еще немного. В этом ведь нет никакого вреда, сказал он себе.

– Нет, – ответила Кристина, прерывая его мысли.

– Что «нет»? – переспросил Лайон, пытаясь вспомнить, о чем он ее спросил.

– Нет, не думаю, что моя тетя права. Я вас явно привлекаю, Лайон, а я ведь не безнравственная женщина.

Лайон рассмеялся. От этого неожиданно мягкого звука сердце Кристины учащенно забилось. Теперь она понимала, какая ей грозит опасность. Лайон мог сломать все ее с таким трудом воздвигнутые барьеры. Она знала, что он немедленно увидит все ее притворство, и от этой уверенности у нее внутри все похолодело.

– Я действительно должна вернуться в зал, – выпалила она.

– Ты хотя бы представляешь, насколько приводишь меня в замешательство? – спросил Лайон, пропуская мимо ушей ее требование. – У тебя это очень хорошо получается, Кристина.

– Я вас не понимаю.

– О, думаю, прекрасно понимаешь, – протянул Лайон. – Не знаю, как тебе это удается, но из-за тебя я веду себя словно мальчишка. Вокруг тебя такой ореол таинственности. Это ведь все специально, да? Ты думаешь, что станешь мне менее интересна, если я буду больше знать о тебе?

Менее интересна? Кристине стало смешно. Он же в ужас придет, если узнает о ней правду. Да, все-таки тетя оказалась права. Маркиз Лайонвуд слишком умен, чтобы его можно было долго обманывать.

– Милая моя, не надо так беспокоиться.

Она заметила веселые искорки у него в глазах.

– Не называйте меня так. – Голос ее дрожал, но только из-за того, что ей все труднее было притворяться. – Это не правильный закон, – добавила она, энергично тряхнув головой.

– Не правильный закон? – Лайон совершенно не представлял, о чем она говорит. Растерянность сменилась раздражением. Он заставил себя вздохнуть поглубже, чтобы успокоиться. – Давай начнем сначала, Кристина. Я задам тебе простой вопрос, а ты можешь дать мне прямой ответ. Но сначала, будь любезна, объясни, что ты имела в виду, сказав, что называть тебя милой – это не правильный закон.

– Вы напоминаете мне кое-кого из моего прошлого, Лайон. И я слишком скучаю по дому, чтобы продолжать эту беседу, – печально прошептала она.

– Ты была влюблена в другого мужчину? – спросил Лайон, не сумев скрыть гнева.

– Нет.

Он подождал и, когда она так и не продолжила, протяжно вздохнул:

– Ну, нет, я не позволю тебе молчать. Ты объяснишь, – добавил он, еще сильнее сжав ее плечи. – Кристина, я знаю тебя менее двух часов, и ты уже вьешь из меня веревки. В этом нелегко признаваться… Неужели мы не можем придерживаться одной темы?

– Думаю, не можем, – ответила Кристина. – Когда я рядом с вами, я забываю все правила.

Лайон подумал, что она, кажется, так же растерянна, как и он. Они опять вернулись к ее «законам». Он совершенно не понимал ее.

– Я все равно добьюсь своего, – сказал он. – Я всегда добиваюсь своего. Ты можешь сбивать меня с толку сколько угодно, но я всегда…

Он забыл, о чем говорил, когда Кристина вдруг привстала на цыпочки и провела кончиками пальцев по рваной линии его шрама. Это нежное прикосновение потрясло его до глубины сердца.

– У тебя отметина воина, Лайон.

Он опустил руки и отступил, стремясь отодвинуться от нее как можно дальше, чтобы охладить огонь, бушующий в его жилах. Невинный взгляд ее глаз сказал ему, что она совершенно не понимает, как действует на него.

Это случилось так внезапно, так всепоглощающе! Лайон не представлял раньше, что желание может вспыхнуть столь стремительно.

Кристина воспользовалась тем, что он отступил, склонила голову и обошла его.

– Мы больше никогда не должны касаться друг друга, – сказала она, затем повернулась и пошла прочь.

Она уже дошла до выхода, когда ее остановил его голос.

– Тебя не привлекают воины со шрамами?

Кристина повернулась так стремительно, что юбки вихрем взметнулись вокруг ее ног. Она казалась потрясенной его вопросом.

– Не привлекают? Вы, конечно, шутите надо мной.

– Я никогда не шучу, – ответил Лайон безразличным тоном, но в его глазах мелькнула незащищенность.

Она знала, что должна признаться хотя бы в одном.

– Я нахожу вас настолько привлекательным, что почти не в силах отказать вам.

Она не могла поднять на него глаза, смутившись от собственных слов. Она подумала, что, вероятно, покраснела, и эта мысль так рассердила ее, что она снова повернулась к Лайону спиной.

Он был стремителен, как лев. Только что он стоял в дальнем конце балкона, а сейчас уже прижимал ее своим телом к кирпичной стене. Он отрезал ей путь к отступлению, а его руки сильно сжимали ее плечи. Когда он наклонился, чтобы захлопнуть дверь, их тела коснулись друг друга, и это касание потрясло обоих. Кристина вытянулась у стены, тщетно пытаясь отодвинуться, но реакция Лайона оказалась противоположной. Он наклонился, чтобы обнять ее.

Лайон знал, что смущает девушку. Он видел ее румянец даже в мягком лунном свете ночи.

– Ты как хрупкий маленький цветок, – прошептал он, лаская ее плечи, шею. – А твоя кожа – словно горячий шелк.

Она еще сильнее покраснела, и Лайон улыбнулся.

– Открой глаза, Кристина. Посмотри на меня, – проговорил он голосом, мягким, словно летний ветерок.

Его нежные речи привели ее в трепет. Слова любви. Почти такие же слова говорил Черный Волк Мерри, когда думал, что они одни. Означает ли это, что Лайон хочет стать ее парой? Кристина чуть было не задала этот вопрос, но потом поняла, что это неприлично. Лайон ведь англичанин, напомнила она себе, а у них совсем другие законы, и она не должна забывать об этом.

– Я никогда бы не решилась флиртовать со львом, – выпалила она. – Это слишком опасно.

Руки Лайона легли на ее шею. Он даже толком не знал, чего ему больше хочется в данный момент: поцеловать ее или задушить? Да, эта женщина постоянно сбивала его с толку своими неожиданными высказываниями. Он ощущал бешеный стук ее сердца.

– В твоих глазах нет никакого страха, но твое сердце говорит правду. Тебя пугает твое влечение ко мне?

– Какой вы, однако, самоуверенный человек, – сказала Кристина. – Я и в самом деле так напугана, что могу упасть в обморок, если вы не отпустите меня сию же минуту.

Лайон засмеялся, давая ей понять, что воспринимает ее слова как шутку. Он склонился над ней, почти касаясь ее губами.

– Разве ты не говорила мне, что я настолько неотразим, что мне невозможно отказать?

– Нет, – прошептала она. – Я сказала, что вам почти невозможно отказать. Почти. В этом вся разница.

Кристина попыталась улыбнуться, но это ей не удалось. Она была слишком занята борьбой с непреодолимым желанием прижаться к нему, почувствовать его руки, попробовать его на вкус. Она хотела, чтобы ее запах смешался с его запахом.

Она понимала, что это запретное, опасное желание. Одно дело дразнить детеныша и совсем другое – играть со взрослым львом. Напряженность в глазах Лайона говорила ей о том, что в своем упорстве он будет подобен голодному льву. Он поглотит ее, если она не сумеет защитить себя.

– Лайон, – прошептала она, раздираемая между желанием и необходимостью быть осмотрительной. – Вы должны помочь нам преодолеть это влечение. Я все забуду, если вы не захотите помочь.

Он не понимал, о чем она говорит. Что она может забыть? Может быть, он неверно понял? Ее акцент стал настолько заметен, что он уже не был уверен, что правильно понял ее.

– Я собираюсь поцеловать тебя, Кристина, – сказал он, схватив ее за подбородок прежде, чем она успела отрицательно покачать головой. – Всего один поцелуй, – пообещал Лайон.

Он потерся подбородком о ее макушку, вдохнул ее нежный аромат и тихо, удовлетворенно вздохнул. Потом он взял ее руки и положил их себе на плечи.

Боже, как она была нежна! Его ладони скользнули по ее рукам, и он почувствовал, как по ней прошла волна дрожи. Он властным движением притянул ее к себе.

Он слишком долго собирается, подумала Кристина, чувствуя, что больше не в силах бороться. Она только чуть-чуть коснется его, и ее любопытство будет удовлетворено. А потом она вернется в зал и совершенно забудет о Лайоне.

Кристина привстала на цыпочки и быстро коснулась губами его подбородка. Потом она сдержанно поцеловала его в губы и почувствовала, как он сразу напрягся. Кристина откинулась назад, увидела его улыбку и поняла, что он одобряет ее смелость.

Но его улыбка внезапно погасла, когда она провела кончиком языка по его нижней губе. Лайон вздрогнул, словно его поразил удар молнии, и притянул ее к себе так, что их тела слились. Он уже не думал о том, что может ее испугать. Его руки не давали ей пошевелиться. Он не отпустит ее, пока сам этого не захочет.

Кристина вдруг попыталась отвернуть голову, и дрожь, которая ее в этот момент сотрясла, заставила Лайона подумать, что ее, очевидно, начинают мучить сомнения.

– Лайон, пожалуйста, мы…

Его рот нашел ее губы, мгновенно заглушив все протесты. Он дразнил и мучил ее, побуждая приоткрыть рот. Кристина откликнулась. Ее пальцы зарылись в его волосы. Лайон застонал, потом его язык вонзился между ее губами.

Кристина забыла об осторожности. Ееруки вцепились в плечи Лайона, и жар его тела слился с ее жаром. Стон вырвался и у нее. Язык Кристины отправился исследовать чудесные глубины.

Огонь забушевал у Лайона в крови. Он вновь прильнул к ней в горячем, неистовом поцелуе. О, какая это была блаженная мука! И он не хотел, чтобы она прекращалась. Кристина целовала его так, что он решил: у нее все же были мужчины. Но Лайон сказал себе, что ему это безразлично. Желание уложить ее в постель при первой же возможности затмевало все остальное.

Лайон никогда не испытывал такого необузданного желания. Кристина застонала. И этот звук, раздавшийся откуда-то из глубины ее горла, чуть было не лишил Лайона остатков здравого смысла. Он понял, что вот-вот полностью потеряет контроль над собой, и резко отпрянул.

– Сейчас не время и не место, милая, – проговорил он срывающимся шепотом.

Он глубоко вздохнул и отчаянно попытался не смотреть на ее губы. Такие мягкие, такие возбуждающие! Она сейчас выглядела так, словно ее долго целовали. Впрочем, так оно и было, и Лайон видел, что ей так же трудно взять себя в руки, как и ему.

Это радовало. Ему даже пришлось самому снять со своих плеч ее руки, потому что Кристина, похоже, была не в силах пошевелиться. Она только не отрываясь смотрела на него, и ее глаза приобрели глубокий сине-фиолетовый оттенок. Цвет страсти, подумал Лайон, целуя кончики ее пальцев, прежде чем отпустить ее.

– Я узнаю все твои секреты, Кристина, – прошептал Лайон, думая о том наслаждении, которое они могут доставить друг другу в постели.

Его обещание вонзилось в ее сознание кинжалом. Кристина решила, что он только что пообещал выяснить все о ее прошлом.

– Оставьте меня в покое, Лайон, – прошептала она. Она обошла его, вошла в арку и затем повернулась, чтобы бросить на него последний взгляд. – Ваше любопытство может стоить вам жизни.

– Жизни?

Она покачала головой, показывая, что не собирается распространяться на эту тему.

– Мы удовлетворили друг друга поцелуем. Этого было достаточно.

– Достаточно?

Его рык эхом полетел за ней в гостиную. Сердце Кристины колотилось, и она благодарила богов за то, что гости все еще были в столовой. Рядом с ее тетей стоял свободный стул. Кристина немедленно села и попыталась сосредоточиться на скучной беседе, которую Патриция вела с хозяевами дома.

Спустя несколько минут в дверях появился Лайон. Лорд Бейкер был вне себя от восторга. Очевидно, и он, и все остальные гости решили, что маркиз Лайонвуд только что прибыл.

Кристина коротко кивнула Лайону и отвернулась. Это несказанно обрадовало графиню. Старуха даже похлопала Кристину по руке, впервые проявив таким образом одобрение по отношению к племяннице.

Лайон столь же демонстративно не обращал внимания на Кристину. Он был, разумеется, в центре внимания: титул и богатство возвышали его над всеми. Мужчины немедленно окружили его. Большинство женщин также покинули свои места. Они столпились, словно стая перепелок, в унисон кивая головой и хлопая ресницами каждый раз, когда Лайон смотрел в их сторону.

Кристина больше не могла наблюдать эту отвратительную сцену и вернулась в гостиную.

Лайон же оказался втянутым неутомимым хозяином дома в беседу о севообороте. Он скорее слушал, чем советовал, используя это время для того, чтобы обрести душевное равновесие. Хотя это никак не отражалось на его лице, внутри все так и клокотало от гнева.

Черт, она снова отмахнулась от него! Дважды за один вечер! Это уже своеобразный рекорд, сказал он себе. А как она хороша! Она даже заставила его поверить, что так же пылает страстью, как и он. Ну прямо маленькая искусительница!

Лайон чувствовал себя так, словно его только что окунули с головой в сугроб. Да, она удовлетворила его любопытство. Проблема, однако, была в том, что он не насытился ею, этим вкусом горячего, дикого меда. И пока лорд Бейкер увлеченно расписывал достоинства ячменя, в ушах Лайона вновь зазвучал протяжный стон Кристины, сопровождавший их поцелуй. Конечно, с её стороны все это было лишь игрой, но воспоминание по-прежнему будоражило его кровь.

Тетя Кристины последовала за ней в гостиную. Графиня оставалась все время рядом с племянницей, язвительно перечисляя «отвратительную на вкус еду», которую только что поглотила в огромном количестве. Кристина считала себя в безопасности. Но вот наступил момент, когда графиня направилась наверх, чтобы привести себя в порядок, и Лайон неожиданно вошел в комнату.

Кристина вновь почувствовала себя незащищенной. Лайон решительным шагом направился к ней, и, хотя он улыбался другим гостям, она прекрасно видела гнев в его глазах. Она немедленно подошла к лорду Бейкеру и заговорила с ним, настороженно следя за Лайоном краем глаза.

– У вас такой прекрасный дом! – польстила Кристина хозяину.

– Благодарю вас, моя дорогая. В нем все устроено для моего удобства, – заявил лорд Бейкер, выпятив грудь от ощущения собственной важности. Он начал объяснять, где он раздобыл различные предметы искусства, заполнявшие все полки в комнате. Кристина старалась хотя бы делать вид, что слушает его. Она заметила, как заколебался Лайон, и улыбнулась.

– Вообще-то большая часть этих предметов собрана моей женой. Она прекрасно разбирается в антиквариате, – заметил лорд Бейкер.

– Что? – переспросила Кристина, озадаченная взглядом лорда Бейкера. Похоже, он ожидал от нее какого-то ответа. Это было крайне неудачно, потому что она не имела ни малейшего представления о том, какова была тема их беседы.

Лайон приближался. Кристина, разумеется, в том, что никак не могла сосредоточиться, винила исключительно его. Она понимала, что будет глупо выглядеть в глазах хозяина дома, если не сможет поддерживать беседу. Она повернулась спиной к Лайону и вновь улыбнулась лорду Бейкеру.

– Где вы нашли эту прелестную розовую вазу, что стоит у вас на каминной полке? – поинтересовалась она.

Лорд Бейкер снова переполнился энтузиазмом. Кристина подумала, что он похож на толстого кролика.

– Это самый ценный предмет в моей коллекции, – заявил он. – И единственный, который я выбрал сам. Она стоит больше, чем все драгоценности моей жены, вместе взятые, – прошептал он. – Пришлось быть очень твердым с Мартой. Жена заявила, что ваза никуда не годится.

– О, мне кажется, она просто прекрасна! заявила Кристина.

– Бейкер, я бы хотел поговорить с принцессой Кристиной. Наедине, если вы не возражаете, – произнес голос Лайона прямо за ее спиной. Кристина знала, что если сделает шаг назад, то коснется его груди. Эта мысль настолько смутила ее, что она не нашлась, что сказать.

– Конечно, – сказал лорд Бейкер.

Он задумчиво посмотрел на Лайона. Он не прочь стать сводником, подумал Лайон. Слух о том, что маркиз заинтересовался принцессой Кристиной, несомненно, облетит весь Лондон к завтрашнему дню. Странно, но это не очень беспокоило Лайона. Если ему удастся таким образом отпугнуть от нее всех других кавалеров, тогда этот слух даже сыграет ему на руку.

– Ни в коем случае, – внезапно вырвалось у Кристины. Она улыбнулась лорду Бейкеру, чтобы смягчить свой отказ, и мысленно умоляя, чтобы он пришел ей на помощь.

Однако ее мольбы не были услышаны. Лорд Бейкер выглядел растерянным и сбитым с толку, и Лайон произнес непринужденно:

– Кристина обладает таким замечательным чувством юмора. Когда вы получше узнаете ее, я уверен, вы согласитесь со мной, Бейкер.

Смешок Лайона ввел в заблуждение лорда Бейкера, но только не Кристину. Его цепкие пальцы, завладевшие ее рукой, подтверждали то, что ему вовсе не смешно.

Он нацелился на победу. Кристина подумала, что он даже способен устроить сцену, если она опять отвергнет его. Похоже, его совсем не волнует, что могут о нем подумать окружающие. Такой чертой она просто не могла не восхищаться.

Лайону нет нужды считаться с общественным мнением, напомнила она себе. Титул уже гарантировал ему уважение. А он к тому же был таким же дерзким и самоуверенным, как вождь племени дакота!

Кристина попыталась высвободиться. Лайоы улыбался лорду Бейкеру, а сам в это время все сильнее сжимал ее руку. Таким образом он без слов говорил ей о том, что спорить бесполезно. Затем он повернулся и потянул ее за собой.

Она не сопротивлялась, а лишь распрямила плечи и последовала за маркизом. Все взоры были прикованы к ним, и поэтому она заставила себя улыбаться и делать вид, что это так естественно, когда тебя тянет через весь зал за руку мужчина, с которым ты только что познакомилась. Когда она услышала, как одна дама громким шепотом заметила, что они с маркизом являют собой поразительную пару, она перестала улыбаться. Кристина знала, что Лайон тоже слышал эти слова. Об этом говорила его самодовольная ухмылка.

Лайон остановился только тогда, когда они достигли уже знакомой балконной ниши. Кристина была так рада, что он не вытащил ее на балкон, что даже стала успокаиваться. Они были по-прежнему на виду у всех гостей. И это было благом для Кристины: она знала, что Лайон не станет целовать ее до бесчувствия, когда все следят за каждым его шагом. Нет, нежные объятия и слова любви принадлежат минутам, когда мужчина и женщина остаются наедине.

Кивнув нескольким джентльменам, Лайон вновь повернулся к Кристине. Он стоял так близко, что если бы она сделала всего один шаг вперед, то коснулась бы его. Хотя он отпустил ее руку, Кристина намеренно не поднимала голову, отказываясь посмотреть ему в глаза. Она подумала, что, вероятно, кажется с виду очень покорной.

Именно такое впечатление она и хотела создать у присутствующих, и все же это ее раздражало.

Опять ложь, опять притворство! Как бы смеялся ее брат, Белый Орел, если бы мог видеть ее сейчас! Он знал, как знали абсолютно все там, дома, что в Кристине нет ни капли покорности.

У Лайона, казалось, хватило бы терпения смотреть на нее в упор весь вечер. Кристина решила, что он не станет заговаривать с ней до тех пор, пока не будет уверен в ее абсолютном внимании. Она безмятежно улыбнулась и наконец посмотрела ему в глаза.

Да, он действительно сердился. Сейчас в его глазах не было золотых искорок.

– Ваши глаза стали такими же черными, как у ворона, – выпалила она.

Он даже глазом не моргнул на это очередное странное замечание.

– Только не в этот раз, – прошипел он негодующим шепотом. – Комплименты больше не собьют меня с толку, моя маленькая искусительница. Клянусь Богом, что если ты еще когда-нибудь попробуешь отмахнуться от меня так небрежно, я…

– О, это вовсе не был комплимент! – перебила его Кристина, не скрывая своего раздражения. – Ворон – это наш враг.

Господи, опять она проговорилась! Лайон с такой легкостью заставлял ее выбалтывать лишнее! Кристина боролась с желанием подхватить юбки и кинуться бежать. Но вдруг она поняла, что он не понимает ее слов. Растерянное выражение его лица ясно говорило, что она озадачила его.

– Птицы – твои враги? – спросил он недоверчиво.

Кристина улыбнулась.

– О чем это вы? – Спросила она, изобразив непонимание. – Вы хотели поговорить со мной о птицах?

– Кристина! – Он буквально прорычал ее имя. – Ты даже святого можешь вывести из себя!

Он выглядит так, словно готов броситься, подумала она, сделала осторожный шаг назад и сказала:

– Но вы же не святой, Лайон, правда?

Внезапный крик привлек внимание Лайона. Кристина тоже услышала его, однако, когда она попыталась повернуться, Лайон резко схватил ее и толкнул себе за спину. Его сила поразила ее. Он действовал так стремительно, что Кристина еще даже не успела догадаться о его намерении, а дело уже было сделано.

Его широкие плечи закрывали от нее все происходящее. Но Кристина поняла, что возникла какая-то угроза. Можно было подумать, что он пытается защитить ее.

Ее разбирало любопытство. Она выглянула из-за спины Лайона и увидела у входа вооруженных мужчин. Ее глаза расширились от удивления: вечер, несомненно, получил неожиданное продолжение. Сначала она встретила Льва, а сейчас, судя по всему, их собирались ограбить. Надо же, это становится чрезвычайно интересным!

Кристине захотелось получше рассмотреть грабителей. У Лайона, однако, были другие намерения. Как только она встала рядом, он вновь отодвинул ее обратно к себе за спину.

Он действительно защищал ее! Кристину охватило радостное чувство. Она даже улыбнулась по этому поводу. Она решила не мешать ему, потом встала на цыпочки, положила руки на плечи Лайона и выглянула из-за него, чтобы посмотреть на происходящее.

Налетчиков было пятеро. Четверо из них держали в руках ножи. Взглянув на то, как они это делают, Кристина неодобрительно покачала головой. Пятый грабитель держал в руке пистолет. На всех были маски, закрывающие нижнюю часть лица. Мужчина с пистолетом – явно их вожак, как решила Кристина, – прокричал какие-то команды. Его голос звучал неестественно, и Кристина сразу поняла, что он знаком с некоторыми из гостей и пытается изменить голос. И хотя он был одет так же, как и остальные грабители, – в помятый костюм и нелепую шляпу – сапоги у него были совсем другие. Они тоже были старыми и потертыми, но Кристина сразу оценила высокое качество кожи.

А потом главарь повернулся и окинул взглядом помещение. Его глаза расширились от удивления, Кристина невольно ахнула. Боже праведный, да ведь она видела этого человека не далее как час назад!

Лайон слышал ее возглас. Он еще сильнее скривился, решив, что Кристина испугалась. Он подался назад, толкая ее подальше в тень. Он собирался скрыть ее в нише, а если возникнет серьезная угроза, вытолкнуть за дверь.

Жена лорда Бейкера упала в обморок, когда один из бандитов потребовал ее бриллиантовое колье. Она приземлилась очень удачно – прямо на диванчик. Кристина отчаянно пыталась подавить смех. Обморок был таким замечательным притворством!

Внезапно в самый разгар событий в комнату вошла тетя Патриция. Графиня, судя по всему, не понимала, что происходит. Когда бандит повернулся и направил на нее пистолет, Кристина невольно отреагировала.

Какая бы она ни была, все равно тетя Патриция – ее родственница. Ни один человек не причинит ей вреда!

Все произошло так быстро, что никто ничего не понял. Лайон услышал свист ножа за секунду до того, как один из грабителей взвыл от боли. Боковым зрением он уловил блеск металла у себя над правым плечом и повернулся, пытаясь защитить Кристину от этой новой угрозы, но никого не увидел. Тот, кто метнул нож, вероятно, скрылся на балконе, решил он.

Бедная Кристина! Она пыталась выглядеть достойно. Скромно сложив руки, она только удивленно смотрела на него. Она даже оглянулась вместе с Лайоном и все же, кажется, не понимала, что там, в тени, может таиться опасность.

Лайон быстро толкнул ее в угол, чтобы стена защищала ее. Когда он убедился, что никто не сможет напасть на нее сзади, он повернулся лицом к бандитам, плечами прижимая Кристину к стене.

Она не противилась этому, понимая ход его мыслей. Лайон хотел обезопасить ее со всех сторон. Достойное решение, подумала Кристина.

Конечно, в этом не было никакой необходимости, ведь позади нее никого не было с самого начала. Однако же она не могла сказать об этом Лайону, и его забота доставляла ей просто несказанное удовольствие.

Главарь бандитов уже исчез. Остальные угрожающе размахивали ножами, пятясь к двери.

И пистолет, и нож остались на полу. Лайон повернулся к Кристине.

– С тобой все в порядке? – требовательно спросил он.

Он казался таким встревоженным, что Кристина решила: необходимо изобразить испуг. Она кивнула и, когда Лайон положил руки ей на плечи и притянул к себе, буквально ощутила его ярость.

– Вы сердитесь на меня? – спросила она.

Он удивился.

– Нет. – Его ответ прозвучал слишком резко, и он попытался смягчить его. – Разумеется, я на тебя не сержусь.

Он очень старался придать голосу мягкость, и Кристина улыбнулась.

– Ну, тогда вам незачем с такой силой сжимать мои плечи.

Он немедленно отпустил ее.

– Вы сердитесь, потому что не могли подраться с этими смутьянами, так ведь, Лайон?

– Смутьянами? Дорогая моя, их намерения были гораздо более серьезными, – сказал Лайон.

– Но вы ведь хотели с ними драться, да?

– Да, – признался он усмехнувшись. – Мне просто не терпелось кинуться в самую гущу. Некоторые привычки забываются с большим трудом.

– Вы всегда будете воином, Лайон.

– Что?

О Боже, он опять был озадачен! Кристина поспешно поправилась:

– Здесь так много пожилых людей. Вам было бы небезопасно вмешиваться. Кто-нибудь мог пострадать.

– Тебя волнует только судьба стариков?

– Да.

Услышав ее ответ, Лайон нахмурился, и она вдруг поняла, что он хочет, чтобы она беспокоилась и о его безопасности. Разве он не понимает, что она бы оскорбила его своим беспокойством? Ведь это означало бы, что она недостаточно верит в его умение и силу! Да, но ведь он англичанин, напомнила она себе. А эти англичане такие странные…

– Я бы не стала волноваться за вас, Лайон. Вы бы сумели постоять за себя.

– Ты настолько в меня веришь?

Она улыбнулась горделивости, прозвучавшей в его голосе.

– О да, – прошептала она, награждая его похвалой, в которой он, судя по всему, нуждался. Она собиралась еще кое-что добавить, но в это время раздался громкий вопль.

– Наша хозяйка начинает приходить в себя после обморока, – произнес Лайон. – Стой здесь, Кристина. Я вернусь через минуту.

Она поступила так, как он велел, следуя за ним лишь глазами. Ее сердце сильно забилось, когда Лайон присел и поднял ее нож. Она глубоко вздохнула, затаила дыхание и выдохнула с облегчением, когда он положил нож на стол и занялся пистолетом.

Вокруг поднялся невообразимый шум: все вдруг заговорили одновременно. Может, ей тоже попытаться упасть в обморок, подумала Кристина. Нет, диванчик уже занят, а пол как-то не прельщал ее. Она решила довольствоваться заламыванием рук. Ведь нужно же как-то показать, что она расстроена!

Один из двух джентльменов, целиком поглощенных беседой, знаком подозвал к себе Лайона. Как только Лайон двинулся в сторону столовой, Кристина стала протискиваться к столу. Она убедилась, что никто не обращает на нее внимания, взяла нож, вытерла его и спрятала в чехол.

Потом она поспешила к тете. Графиня в это время давала язвительные советы распростертой на диванчике расстроенной даме.

– Полагаю, с нас хватит волнений на сегодняшний вечер, – сказала Кристина своей опекунше, когда наконец смогла привлечь ее внимание.

– Да, – ответила графиня. – Пора отправляться домой.

Лайон застрял в столовой, слушая нелепые предложения двух дряхлых джентльменов о том, как следует ловить Джека и его шайку.

Прошло минут десять, и он уже был сыт ими по горло. Он вновь и вновь возвращался мыслями к необычному ножу, который несколькими минутами раньше держал в руках. Оружие было довольно грубо сделано, но острое как бритва и с плоской ручкой. Владелец приобрел его явно не в Англии.

Лайон решил взять кинжал с собой. В нем проснулось любопытство, и он решил во что бы то ни стало найти владельца.

– Я оставлю вас, господа, чтобы дать вам возможность в деталях продумать ваш план, – заявил Лайон. – Полагаю, мне следует проводить домой принцессу Кристину и ее опекуншу. Прошу прощения, господа.

Он повернулся и поспешил в гостиную, где велел Кристине ждать его возвращения. Будучи уверенным, что она все еще нуждается в его поддержке, Лайон упрекнул себя за то, что оставил ее одну. Он искренне надеялся, что она взволнована: мысль о том, чтобы утешить ее, очень понравилась ему.

Лайон уже прикидывал, как нейтрализовать опекуншу. Ему нужно лишь несколько минут наедине с Кристиной, чтобы он мог еще раз поцеловать ее.

– Черт! – выругался Лайон, когда понял, что Кристина исчезла. Он взглянул на стол, где оставил нож, и еще раз выругался.

Нож тоже исчез. Настроение Лайона упало. Он, хотел было расспросить гостей, но все. они были заняты своими недавними переживаниями, и он решил не тратить времени даром.

Лайон повернулся, чтобы еще раз взглянуть на нишу, где они с Кристиной стояли во время ограбления. Внезапная мысль поразила его. Нет, сказал он себе, это невозможно.

Потом он направился к нише и остановился лишь тогда, когда подошел вплотную к перилам балкона.

Целых двадцать футов отделяли балкон от покатой террасы внизу. Влезть здесь было невозможно. Перила были слишком шаткими, слишком слабыми, чтобы выдержать человека и веревку.

У него вновь возникло нелепое предположение.

Лайон потряс головой.

– Невозможно, – пробормотал он вслух. Он решил пока отложить разрешение этой загадки и сосредоточить внимание на том, что сейчас беспокоило его больше всего.

Лайон покинул дом Бейкера в мрачном настроении. Он был слишком зол, чтобы общаться с кем бы то ни было, и решил подождать до завтра.

А потом он собирался очень серьезно поговорить с Роном.