D

Глава 22

Мариам обратила внимание Андрея на то, что когда они попадают в помещение с работающим телевизором – будь то холл гостиницы, бар, или магазин – на всех экранах одно и то же: Россия. О чем говорится, не понять, но, судя по всему, что-то серьёзное.

Она позвонила матери, и та сообщила, что в России кризис и дефолт. И посоветовала сильно не тратиться, экономить валюту, так как доллар подорожал в пять раз, и стоит теперь около тридцати рублей.

– В чём ещё выражается кризис, кроме того, что курс доллара повысился? – поинтересовался Андрей.

Мариам не смогла ничего прибавить к тому, что было сказано: всё плохо, кризис, и дефолт.

– Не забывай, мне платят в долларах, – успокоил её Андрей. – Так что на наши деньги мы теперь сможем купить российских товаров в четыре раза больше.

Не приходилось сомневаться в том, что дома ждут сюрпризы, оставалось лишь гадать, какие.

О том, то происходит на фирме, Андрей узнал от своей матери. У неё побывал Кодряну и рассказал, какой кошмар творится, а директор, вместо того, чтобы спасать фирму, разъезжает по Италиям. И она принялась выговаривать сыну за его безответственность. Андрей возмутился: в отпуск он ездил на свои деньги, и не надо отождествлять своё положение, положение фирмы, и положение директора. В данной ситуации плохо лишь Кодряну, у Андрея всё в порядке, и на фирме всё в порядке. А Его Ворсейшеству не мешало бы побольше работать, и поменьше бегать жаловаться. Ну а маме, для начала, не следовало выставлять сына перед ковроугодным наймитом этаким беспомощным мальчиком, нуждающимся в патронаже.

В первый рабочий день он съездил сначала в МНТК и в областную больницу – основным своим клиентам по Эльсинору, затем приехал домой, чтоб созвониться с Ненашевым и Штейном. После обеда отправился к Вадиму Второву.

Тот подкинул проблем. Вернул мобильный телефон, который просил для поездки в Краснодарский край, на счету – долг $2000, и попросил подождать с оплатой, так как сейчас, как у всех, проблемы (таких неплательщиков у Билайна оказалось очень много, убытки по стране составили около 8 миллионов долларов). В ответ на вопрос, что с оплатой долга за шовный материал, Второв сказал, что об оплате речь пойдёт тогда, когда больницы выберут товар. И пояснил: ЗАО «Городской аптечный склад» сделал заявку, исходя из информации о потребности больниц в расходных материалах. Этот сводный документ составлялся в начале года, больницы как-то жили всё это время, что-то где-то приобретали, и теперь необходимо, чтобы каждый стационар в письменном виде подтвердил свою заявку, и заказал продукцию на «Городском аптечном складе». Основание – больничные деньги находятся в ЗАО, больше нигде товар не получить, поэтому извольте заказывать всё здесь.

Это был довольно неприятный сюрприз – Андрей не был предупреждён о такой схеме работы, и если бы всё было оговорено заранее, то заявки были бы уже собраны, товар развезен, а оплата поступила бы на расчетный счет. Причем до дефолта. В нынешней кризисной ситуации непонятно чем дело обернется, а у Совинкома задолженность перед своим поставщиком, компанией «Джонсон и Джонсон». Второв лишь ухмыльнулся – хочешь денег, подсуетись с развозкой. По его тону, и по настроению стало ясно, что у него серьёзные проблемы, и что вопрос с оплатой шовного материала заботит его меньше всего на свете.

И Андрей поехал к себе на фирму в твердой уверенности, что и там ему испортят настроение. Так и произошло. Работники смотрели на него с осуждением – так, будто хозяин им денег должен.

– Мы вообще-то ждали, что ты приедешь с самого утра, – мрачно начал Кодряну. – В сложившейся ситуации нельзя терять ни минуты.

Сурово сомкнув губы, коврожрец устремил на хозяина взор, отражающий скорбь и притаившуюся досаду. И заговорил о кризисе. В России паника, народ сметает с прилавков всё подряд: хозтовары, продукты, спички, соль. Появились очереди – в основном за отечественными товарами. За водкой приходится выстаивать по три часа. Доллар дорожает, население беднеет. Олигархи ограбили народ и отправили все деньги за границу. Больницы заявки не присылают, телефон молчит. Штейн тоже молчит, его клиенты не перечисляют перечисления.

Андрей спокойно выслушал перечень неслыханных надругательств над народом. В старомодном кримпленовом костюмчике, Кодряну, ходячая гражданская совесть, принес с собой тень того мрака, который окутал сейчас российскую землю. Каждое его слово отзывалось в сердце, как набат.

– Мы договаривались, что я приеду и получу листок с написанными поручениями, и напротив каждого задания будет стоять отметка «выполнено, – сказал Андрей невозмутимо.

– Но ведь кризис! – воскликнул Кодряну. – Люди с опаской смотрят в будущее, потребительский индекс снижается, население неплатежеспособно. Лишь пять процентов людей считают, что сейчас хорошее время для покупок. Показатели социального оптимизма снижаются. Основная масса населения считает, что жизнь только ухудшится, и снижение показателей социального самочувствия и потребительских настроений ускоряется по двум причинам…

Андрей неодобрительно слушал, впрочем, недолго, и поспешил прервать унылые причитания Его Ворсейшества:

– Послушай, я не понимаю, о чем вообще речь! Ты говоришь: «кризис», ты ведь так выразился?

И презрительно скривился:

– «Кризис»… Но я не вижу никакого кризиса, кроме одного – в твоей голове. Причем кризис поселился в ней задолго до августа. Ты мне нарисовал тут мрак, но ты сам – мрак; мрак из мраков. Где листок с поручениями?

Кодряну сделал обиженное лицо и отвернулся. Обычно в таких случаях Андрей принимался уговаривать его, упрашивать, чтобы вернуть расположение (зачем?!), но в этот раз прием не сработал.

– Ты дал мне слово, что я приеду, и ты отчитаешься. Где листок, и где отчет?

Но листок так и не нашелся. Тогда Андрей вынул из портфеля копию.

– Пункт первый: реализация зубной пасты. Покажи мне отгрузочные документы, выставленные счета, платежные поручения от покупателей, и другие свидетельства деловой активности.

Администратор Кодряну красноречиво посмотрел на менеджеров, и на секретаря – мол, директор спятил, ему говорят про кризис и снижение покупательской способности, а он…

Андрей решил додавить его до конца.

– Ты сначала говорил про очереди за товарами отечественного производства, затем – про снижение покупателей, то есть, уже нет очередей. Трагическое противоречие, но оно лишь подтверждает кризис твоей мысли. Так вместо того, чтобы, как лох, стоять в очереди, перебрался бы на другую сторону прилавка, и торганул бы каким-нибудь отечественным товаром, зависшей зубной пастой, например.

– Кому она нужна, её никто не знает, люди берут Colgate, – возразил Кодряну.

– Colgate подорожал в пять раз, сейчас все берут отечественный «Жемчуг», – сказала Вика, секретарь.

Андрей сделал выразительный жест: мол, если уж эта тупая курица просекает обстановку… И посмотрел на менеджеров:

– Итак, ребята, давайте сюда ваши отчеты; Вика, включай компьютер. Пункт второй: реализация шовного материала.

Отчетов ни у кого не оказалось, и в чем отчитываться, если работа вся встала – ведь кризис в стране. Больницы ничего не хотят заказывать, а тем более перечислять предоплаты. Кодряну подхватил скорбный плач, и снова весь ушёл в подробное описание разрухи. Андрей напомнил сотруднику по фамилии Послушный о его договоренности с прежним работодателем. Там, на предыдущем месте работы, Послушный занимал должность менеджера по закупкам, и для ассортимента заказал много чего неходового. Как известно, 20 % ассортимента делают 80 % продаж, и, естественно, многие позиции зависли на складе. Когда Послушный увольнялся, ему, во-первых, не выплатили очередную зарплату и выходное пособие, во-вторых, приказали реализовать весь заказанный им товар. И он, работая уже на новом месте, часть рабочего времени тратил на это.

– Я хочу, чтобы у моих людей была такая же мотивация, как у Послушного, – заключил Андрей. – Его прежний директор заложил в его голову программу: продать товар, очистить склад, и парень это делает. Сейчас вы подойдете сюда, кровью распишетесь напротив каждого пункта, и поставите дату выполнения заданий. Принимать буду весь перечень работ, а не попунктно, поэтому не забывайте о таком понятии, как товарищеская взаимовыручка, и дружеское плечо. Итак, горячие сердца и крепкие руки, подходим, не стесняемся.

И пододвинул листок на край стола. Послушный первым подошел и поставил свою подпись, за ним последовали остальные. Андрей, соблюдая иерархию, сначала обратился к Его Ворсейшеству, затем к секретарю.

– Калистрат Гелиосович, не надо впадать в обиженку. Вика, напечатай приказ. Готова? Пиши: «за недоразвитость и тупость, проявившуюся в срыве плана работ и невыполнении заданий, объявить выговор следующим сотрудникам…» Вписывай сюда всех, кроме себя – в тебе нет служебного несоответствия. Далее: «Очередную зарплату выдать от выработки, при условии выполнения плана продаж». Напечатай приказ, и пусть все на нем распишутся – опять же, кровью: «с приказом ознакомлен».

Когда все расписались, Андрей примирительно произнес:

– Но я вам дам последний шанс, хоть вы меня об этом и не просите, проявлю квант милосердия. Пока вы плакали, я тут заключил сделку на пятьдесят тысяч долларей. Товар отгружен на ЗАО «Городской аптечный склад», но больницы, обязанные его выбрать, до сих пор это не сделали. Всё уже договорено, люди в курсе, деньги скоро будут перечислены. Вам нужно только объехать лечебные учреждения по списку, собрать заявки, и проконтролировать отгрузку. Это не пойдет вам в план, проценты вы не получите – сделка-то моя, и прибыль уже давно вся распилена – но вы сохраните свои оклады, это будет гарантия вашего трудоустройства, гарантированная зарплата.

И он положил на стол список больниц, с которыми работает «Городской аптечный склад», и написал имя и телефон их ответственного исполнителя. Послушный забрал листок, и приступил к его изучению.

Менеджеры стали вспоминать, где находятся оптовые базы, куда можно продать зубную пасту. Растерянно улыбаясь, Кодряну стал что-то бормотать про больницу НПЗ, в которой работает его родственница. Посовещавшись, распределили клиентов между собой. Пошёл рабочий процесс.