Мадам Шарли

6

Как только Джордан переступил порог дома, его инстинкты опытного солдата подсказали ему, что что-то не так. Слишком уж долго в доме стояла абсолютная тишина. И когда эту тишину вдруг прорезал пронзительный крик и грохот, который эхом разнесся по просторному фойе, Джордан совсем не удивился.

Он инстинктивно потянулся к своей шпаге, которой у него, конечно же, с собой не было, так что он ухватил рукой только дорогую ткань сюртука. Однако его боевой дух уже пробудился, и он тут же поспешил на звук битвы.

Дверь была широко распахнута.

– Уж я прослежу за тем, чтобы ты сполна за все заплатила, сучка. Я позабочусь о том, чтобы это не прошло для тебя даром. Тебе повезет, если ты доживешь до заката.

Неистовые угрозы исходили от растрепанного человека, одежда которого не оставляла сомнений в том, что это был добрый доктор Понсонби. Однако буквально через несколько мгновений Джордан понял, что эпитет «добрый», пожалуй, был здесь неприменим.

– Простите, сэр, мне необходимо отлучиться. Сегодня приема не будет. В моем кабинете завелись какие-то паразиты. Мне нужно все здесь продезинфицировать. Но вам совершенно не следует беспокоиться. Я сам разберусь с этой маленькой проблемой.

Понсонби протиснулся мимо Джордана и скрылся в противоположном крыле здания, за ним тотчас же последовал слуга, который появился в фойе почти одновременно с Джорданом.

Из-за двери раздался стон, от которого у Джордана холодок пробежал по спине. Он стиснул зубы и шагнул внутрь.

Его взгляду предстала сцена полного разгрома.

Шарли была там. По крайней мере, она была цела, и Джордан почувствовал, как его измученные легкие снова наполнились воздухом.

Она придерживала рукой порванное платье и тихо что-то говорила женщине, которая лежала вся в крови на длинном столе. На щеке у Шарли виднелся огромный синяк.

– Шарли, мадам Шарли, – сказал Джордан, подбежав к ней. – С вами все в порядке? Что произошло?

Шарли повернулась к Джордану, ее глаза не были холодны, как обычно, – в них пылал гнев.

– Этот… этот п-п-п-подонок… доктор. Он ударил меня. После того, как причинил боль этой девушке. Он должен был помочь ей, вылечить ее, а вместо этого он… он мучил ее… ш-ш-ш, моя дорогая, все будет хорошо…

Джордан заметил, что рука Шарли задрожала, она вся побледнела. Джордан повидал достаточно боев, чтобы понять, что это шок.

Он успел подхватить ее, когда она начала падать.

Дверь широко распахнулась, и в комнату вбежали горничная Шарли и кучер Джордана.

– Мисс Шарли? О боже, мисс Шарли… – взвизгнула горничная.

– Сэр? Милорд? – Кучер Джордана оглянулся вокруг, сжимая кулаки и готовый к бою.

Джордан, который все еще до конца не осознавал, что держит в своих объятиях полуобнаженную Шарли, постарался привести мысли в порядок.

– Ты, – сказал он горничной, – иди и посмотри, что можно сделать для нее, – он кивнул на избитую молодую женщину. – Джозеф, помоги ей. Отнеси эту женщину в карету мисс Шарли и отвези ее в «Лунный дом». Там знают, как ей лучше помочь. Где Том? Он остался с лошадьми?

Джозеф кивнул, его взгляд остановился на окровавленной спине женщины. Он часто заморгал, на лице его появилось сочувственное выражение.

– Хорошо. Том отвезет меня обратно в Кальвер-Хаус. Мадам Шарли я заберу с собой. Мне не нравятся угрозы Понсонби.

Он перевел взгляд на Шарли и прижал ее к груди. Она была высокой, но в его объятиях казалась маленьким ребенком. Лохмотья, оставшиеся от платья, почти не скрывали ее упругого тела, и, несмотря на обстановку, в которой они находились, Джордан почувствовал, как его плоть мучительно напряглась.

Подавив рвущиеся из груди проклятия, он повернулся к горничной, которая уже перевязывала раны молодой жертве доктора.

– Как тебя зовут? – обратился он к горничной.

– Меня зовут Эмми, милорд. – Она сделала быстрый реверанс.

– Эмми, передай всем в «Лунном доме», что я забираю мадам Шарли к себе в Кальвер-Хаус на Фармингтон-сквер для ее же собственной безопасности. Когда она оправится от шока, мы решим, что делать дальше.

Джордан вышел из комнаты, прижимая к себе драгоценную ношу, оставив слуг стоять разинув рты.

– Вот это да, – выдохнула Эмми. – А он всегда такой важный?

– Ну, он же полковник. Он привык командовать, – откликнулся Джозеф. – Но я никогда не видел, чтобы он предложил отвезти женщину в Кальвер-Хаус. Обычно он всем им дает отставку, да еще какую.

– Вот подожди, пока мадам Шарли придет в себя. Уж она-то даст ему отставку. – Эмми ухмыльнулась Джозефу и повернулась, чтобы взглянуть, чем еще она могла помочь несчастной женщине, пациентке Понсонби.

Через несколько минут Джордан уже сидел в своей карете вместе с Шарли и направлялся в Кальвер-Хаус. Почему он все еще держал ее в своих объятиях – это уже был другой вопрос, на который он не собирался отвечать себе в данный момент.

К ней уже возвращался прежний румянец, и, хотя ее руки все еще были холодными и влажными, Джордан полагал, что худшее позади.

Его взгляд скользнул вниз на ее разорванное платье, и, разрази его гром, он никак не мог заставить себя перестать пялиться на мягкие формы, видневшиеся из-под него. Он как мог поправил ей платье, чтобы защитить ее от назойливых взглядов, но теперь, когда они остались одни, Джордан не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться ее бледными грудями и соблазнительной ложбинкой между ними.

Ему отчаянно хотелось провести по этой ложбинке языком и ощутить вкус ее кожи. Наверное, она чуть солоноватая, но в то же время сладкая, сочетающая в себе страстность натуры и нежность.

Руки Джордана дрожали, пока он отчаянно боролся со своими инстинктами. Инстинктами, которые настойчиво побуждали его отодвинуть в сторону разорванную ткань и обнажить соски. Резкий толчок кареты сделал это за него, и у Джордана перехватило дыхание, когда одна грудь Шарли высвободилась из остатков платья.

Совершенство ее форм заставило его замереть, цвет кожи ослепил его, сердце заколотилось в бешеном ритме, а член мгновенно затвердел и напрягся. Ореол вокруг ее соска был глубокого розового оттенка и гораздо больше, чем он представлял, учитывая хрупкое телосложение девушки. Ее сосок, увенчивающий мягкую округлость груди, был идеальной формы, он просто молил о прикосновении его губ, которое заставило бы его стать твердым от желания. Джордан почти ощущал ее вкус, наслаждаясь зрелищем ее обнаженной кожи, а его член беспокойно восставал под ней.

Шарли застонала, и этот звук вывел Джордана из сексуального дурмана. Он вздохнул, прикрыл ее и прижал к себе, вдыхая ее запах, будоражащий воображение.

Карета замедлила ход, и Джордан понял, что они приехали в Кальвер-Хаус. Хотя бы несколько следующих часов она пробудет там, где, как ему подсказывало его тело, она и должна находиться – рядом с ним.

Теперь все было прекрасно. Если бы только ему удалось убедить ее чуть переменить положение – так, чтобы он оказался сверху.

У Шарли болело все. Она была одним сплошным сгустком боли – от век до кончиков пальцев ног. Она не хотела открывать глаза, подозревая, что ее зрачки тоже могут болеть, поэтому лишь зарылась лицом поглубже в мягкую подушку, на которой лежала, ощущая непривычное спокойствие.

В комнате, где она находилась, было тихо, и простыни пахли как-то не так, хотя они были очень мягкими под ее обнаженной кожей. Через пару мгновений Шарли напряглась, осознав, что, где бы она ни находилась, это точно не ее комната в «Лунном доме» и что она абсолютно голая.

Шарли осторожно открыла глаза. В комнате было темно, но она заметила какие-то отсветы и, повернувшись, обнаружила на другом конце комнаты зажженный камин. У огня стоял диван, на нем, откинув голову, лежала Мэтти. Ее ноги были укрыты шерстяным пледом.

Она чуть слышно храпела, приоткрыв рот.

Ну, раз Мэтти здесь, то, где бы это «здесь» ни было, все должно быть в порядке, решила Шарли. Мэтти всегда знала, как лучше.

Шарли приподняла голову, слегка застонав, но этого оказалось достаточно, чтобы разбудить Мэтти.

– Моя дорогая, ты проснулась, – пробормотала она, отбросив плед, и поспешила к кровати Шарли.

– О, прости, Мэтти. Я не хотела тебя будить. Ты так мирно спала. – Шарли подняла руку и нащупала большую шишку за ухом. – О! Неудивительно, что у меня болит голова.

Перед глазами у Шарли все поплыло, и она опустилась обратно на подушку.

– Где мы и почему на мне нет одежды?

– Давай, Шарли, приляг, будь хорошей девочкой… – Кровать прогнулась под пышными бедрами Мэтти, когда женщина присела рядом с Шарли.

Шарли уловила запах чая. Она улыбнулась. Хорошая чашка чая была лекарством Мэтти на все случаи жизни. И чаще всего оно действовало безотказно.

– Давай-ка я помогу тебе чуть-чуть приподняться, и ты сделаешь пару глоточков этого отличного чая, милая. – С этими словами Мэтти подсунула руку под плечи Шарли. – Доктор сказал, что с тобой все будет в порядке. У тебя несколько ушибов и синяков, но все это заживет через несколько дней. Ничего серьезного.

Шарли отняла чашку от губ и поморщилась:

– Мэтти, этот чай не такой вкусный, как ты обычно делаешь.

– Это потому что в нем капелька лекарства для тебя, дорогая. Оно поможет облегчить боль. Полковник позволил мне его взять.

Шарли замерла.

– Мэтти, где мы? – снова спросила она, на этот раз более настойчиво.

– Ну, понимаешь, после того, как полковник спас тебя от этого чудовища Понсонби, ты потеряла сознание, и он тут же посадил тебя к себе в карету и примчал сюда.

– Куда это сюда?

Мэтти продолжала суетиться вокруг Шарли, отказываясь встречаться с ней взглядом.

– Ну… э-э, он привез тебя в ближайшее безопасное место, дорогая.

– Куда? – Шарли почти кричала.

– В Кальвер-Хаус.

– О боже. Так это лондонский дом Джордана!

Мэтти нахмурилась:

– Что «о боже»? Да уж! О боже! Полковник поступил так, как было лучше для вас, юная леди. И ты должна благодарить свою счастливую звезду за то, что он оказался рядом и спас тебя.

Шарли закрыла глаза и попросила у бога терпения.

– Мэтти, мне нужно кое-что тебе объяснить. Во-первых, Джордан Линдхерст меня не спас. Я сама себя спасла. Во-вторых, привезти меня в Кальвер-Хаус было не лучшим, что он мог сделать в сложившихся обстоятельствах. Он должен был отвезти меня в «Лунный дом». И, в-третьих, где моя ночная рубашка?

Глаза Шарли сузились от резкого спазма в боку в области ребер.

– Ну вот, видишь что ты наделала? У тебя ушиблены ребра. А ты наверняка довела себя до того, что они начали болеть, так?

Шарли вздохнула, уловив прозвучавшие в голосе Мэтти возмущение, беспокойство и чувство вины.

– Мэтти, все в порядке. Мы как-нибудь справимся. Я здесь никогда не была. Ты ведь помнишь? Просто очень обидно, что я не дома, где должна быть. Кто следит за всем в «Лунном доме»? Кто заботится о девочках? Что с той бедняжкой из приемной врача?

Мэтти погладила Шарли по руке и подоткнула пациентке одеяло.

– В «Лунном доме» все в порядке. Утром я привезу твою одежду. Сегодня столько всего произошло, что я не успела привезти твою сорочку. Но это не так уж и важно, потому что твои синяки все равно нужно смазывать арникой, так что рубашку надевать нельзя. Я слежу за всем, что происходит в «Лунном доме», и я сказала гостям, что ты на несколько дней уехала за город навестить друзей. Так что никаких слухов нет, и с девочками все в порядке, вот только они очень по тебе скучают. – Мэтти остановилась, чтобы передохнуть после своей тирады и дать Шарли переварить полученную информацию.

– А та девушка, Мэри, которая была у Понсонби?

Шарли хотела повернуть голову и не смогла.

– У нее, скорее всего, останутся шрамы, но она поправляется. Она уже кое с кем подружилась в «Лунном доме», хотя я не думаю, что она захочет там работать. Она замечательно разбирается в прическах, и девушки договорились, чтобы она укладывала им волосы для вечера. Она неплохо проводит время, и с ней все будет в порядке, поверь мне…

Шарли изо всех сил старалась держать глаза открытыми, но веки опускались, несмотря на все усилия.

– А теперь отдохни, Шарли, милая. Все будет хорошо. Голос Мэтти звучал так мягко, и Шарли почувствовала осторожное прикосновение ее руки ко лбу. Она улыбнулась, вспомнив, что Мэтти всегда делала так, когда Шарли была маленькой.

Может, она и сделает так, как сказала Мэтти. Как ей может повредить то, что она поспит здесь? Ведь она не в постели Джордана Линдхерста, ничего такого. И хоть она и голая, это всего лишь на несколько часов, а она так дьявольски устала…