Мадджхима Никая

МН 101 Девадаха сутта — У Девадахи

(Будда опровергает доктрину нигантхов (джайнов) о том, что всё что человек испытывает в жизни — полностью обусловлено его прошлыми действиями (камма). Далее объясняется какое же усердие и какой путь практики являются правильными для прекращения всех страданий)

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в стране Сакьев. У Сакьев был город под названием Девадаха, и там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — отвечали монахи.

Воззрение Нигантхов

Благословенный сказал: «Монахи, есть некоторые жрецы и отшельники, у которых есть такое воззрение и которые учат так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль, или ни-удовольствие-ни-боль — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Таково учение Нигантхов.

Отправившись к Нигантхам, которые так учат, я спросил их: «Правда ли, друзья Нигантхи, что вы придерживаетесь такого взгляда, что учите так: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано»?

Будучи спрошенными мной так, Нигантхи подтвердили это: «Да».

Тогда я сказал им: «Но друзья, знаете ли вы о том, существовали вы в прошлом или же нет?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, делали вы в прошлом плохие деяния, или же не делали?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что вы делали такие-то и такие-то плохие деяния в прошлом?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что столько-то и столько-то страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько-то страдания ещё осталось исчерпать, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас?»

«Нет, друг».

«Итак, друзья, выходит, что вы не знаете, существовали вы в прошлом, или же не существовали……не знаете что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас. В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль, или ни-удовольствие-ни-боль — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Однако, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом плохие деяния, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие-то плохие деяния в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько-то страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас — то тогда, поскольку это так, вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал… страдание будет исчерпано».

Пример с отравленной стрелой

Друзья Нигантхи, это как если бы человека подстрелили стрелой, густо смазанной ядом. В результате этого он испытывал бы жестокие, острые, раздирающие боли. Его друзья и товарищи, родственники и родня привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом. В результате этого надрезания человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Хирург бы прощупал стрелу зондом. В результате этого прощупывания человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Затем хирург извлёк бы стрелу. В результате извлечения человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Затем хирург приложил бы к ране жгучее лекарство. В результате этого приложения человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Но затем, позже, когда рана бы зажила и кожа восстановилась, он был бы доволен и счастлив, освобождён, мог бы делать что захотел, мог бы пойти куда бы ему вздумалось. Мысль пришла бы к нему: «Прежде я был подстрелен стрелой, густо смазанной ядом. В результате этого, я испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Мои друзья и товарищи, родственники и родня привели ко мне хирурга… Хирург сделал круговой надрез вокруг раны ножом… прощупал стрелу зондом… извлёк стрелу… приложил жгучее лекарство к ране. В результате этого приложения я испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Но теперь рана зажила и кожа восстановилась, я доволен и счастлив, освобождён, могу делать что захочу, могу пойти куда мне вздумается».

Точно также, друзья Нигантхи, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом… если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас, то тогда, поскольку это так, вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Но поскольку вы не знаете, существовали ли вы в прошлом… …не знаете, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас, то тогда, поскольку это так, вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Пять видов убеждённости

Когда так было сказано, Нигантхи сказали мне: «Друг, [наш учитель] Нигантха Натапутта — всезнающий, всевидящий, провозглашает абсолютное знание и видение так: «Иду я или стою, нахожусь во сне или в бодрствовании, знание и видение постоянно и непрерывно утверждены во мне». Он сказал нам: «Нигантхи, есть плохие деяния, которые вы делали в прошлом. Исчерпайте их этими болезненными аскезами. Когда в настоящем вы сдержаны в теле, сдержаны в речи, сдержаны в уме — то это есть не-делание плохих деяний на будущее. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Мы одобряем это [учение], предпочитаем его, довольны им».

Когда так было сказано, я сказал Нигантхам: «Друзья Нигантхи, есть пять вещей, которые могут двояко обернуться здесь и сейчас. Какие пять? Вера, предпочтение, непрерванная традиция [устной передачи учения], рассуждение посредством [проведения] аналогий, приход к согласию с воззрением посредством размышлений. Таковы пять вещей, которые могут двояко обернуться здесь и сейчас^{491}. Если это так, то какой вид веры у вас имеется к вашему учителю, [когда он говорит] о прошлом? Какой вид предпочтений? Какой вид непрерванной традиции? Какой вид рассуждения посредством [проведения] аналогий? Какой вид согласия с воззрением посредством размышлений?» Когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения.

Исчерпание каммы болезненной аскезой

Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Во время жестокого старания, жестоких усилий, испытываете ли вы жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения [аскезой]?»

«Да, друг…»

«… В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Если бы во время жестокого старания, жестоких усилий, вы бы испытывали жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда не осуществляли бы жестокого старания, не прилагали жестоких усилий, то всё ещё испытывали бы жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения, то тогда, поскольку это так, вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Но поскольку, когда вы осуществляете жестокое старание, прилагаете жестокие усилия, вы испытываете жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда вы не осуществляете жестокого старания, не прилагаете жестоких усилий, вы не испытываете жестоких, острых, мучительных болей из-за такого сурового излечения, то тогда, поскольку это так, не стоит вам утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль, или ни-удовольствие-ни-боль — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Но когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения.

Вопросы о камме

Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Может ли действие, переживаемое здесь и сейчас, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, которое должно быть пережито в будущей жизни?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, которое должно быть пережито в будущей жизни, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое здесь и сейчас?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете? Может ли действие, переживаемое как удовольствие, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое как боль?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, переживаемое как боль, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое как удовольствие?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что не созреет для переживания?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, что не созреет для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для переживания?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для сильного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет лишь для едва заметного переживания?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, что должно созреть лишь для едва заметного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для сильного переживания?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли переживаемое действие за счёт стараний и усилий быть превращено в непереживаемое действие?»

«Нет, друг».

«Может ли не переживаемое действие за счёт стараний и усилий быть превращено в переживаемое действие?»

«Нет, друг».

«Итак, друзья, выходит так, что действие, переживаемое здесь и сейчас, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни. Действие, переживаемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, переживаемое здесь и сейчас… …Переживаемое действие за счёт стараний и усилий не может быть превращено в непереживаемое действие. Непереживаемое действие за счёт стараний и усилий не может быть превращено в переживаемое действие. В таком случае выходит, что старание Нигантхов безрезультатно, их усилие безрезультатно».

Таково учение Нигантхов. И поскольку учение Нигантхов таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для их критики.

Десять поводов для критики Нигантхов

Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае очевидно, что Нигантхи совершали в прошлом плохие вещи, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога^{492}, то, в таком случае очевидно, что Нигантхи были созданы злым Высочайшим Богом, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое везение, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае очевидно, что у Нигантхов плохое рождение, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то, в таком случае очевидно, что у Нигантхов плохие усилия здесь и сейчас, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Таково учение Нигантхов, монахи. И поскольку учение Нигантхов таково, можно сделать эти десять разумных выводов, что даёт почву для их критики. Вот так [их] старание безрезультатно, так [их] усилие безрезультатно.

Плодотворное старание и усилие

И какое старание плодотворно, какое усилие плодотворно? Вот монах, будучи неугнетённым [страданием], не тяготит себя болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я прилагаю формирователь [старания] в отношении этого источника страданий, благодаря [этому] формирователю старания появляется бесстрастие. Когда я с невозмутимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития невозмутимости появляется бесстрастие». Так он прилагает формирователь [старания] в отношении источника страданий, и тогда благодаря формирователю [старания] появляется бесстрастие. Он развивает невозмутимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития невозмутимости появляется бесстрастие. Так исчерпываются страдания, проистекающие из источника страдания, когда из-за [формирователя] старания приходит бесстрастие, и [также когда] из развития непоколебимости приходит бесстрастие.

Представьте, что мужчина влюблён в женщину, его ум скован сильным желанием, сильной страстью. И он видит, как она стоит с другим мужчиной, болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи? Когда он видит её с другим мужчиной, [видит то], как она болтает с ним, шутит и смеётся — возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние?»

«Да, Учитель. И почему? Потому что он влюблён в неё, его ум скован сильным желанием, сильной страстью…»

«А теперь представьте, что мысль приходит к нему: «Я влюблён в эту женщину, мой ум скован сильным желанием, сильной страстью. Когда я вижу её с другим мужчиной, [вижу] как она болтает с ним, шутит и смеётся, то печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние возникают во мне. Почему бы мне не отбросить свою страсть и желание к этой женщине?» И он отбрасывает своё желание и страсть к этой женщине, а потом видит её с другим мужчиной, [видит] как она болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи? Когда он видит её с другим мужчиной, [видит] как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние?»

«Нет, Учитель. И почему? Он не имеет страсти по отношению к этой женщине…»

«Точно также, когда монах, будучи неугнетённым [страданием], не тяготит себя болью…..и [также когда] из развития непоколебимости приходит бесстрастие.

Далее, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Однако, когда я с болью и страданием прилагаю усилие, то неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне [и дальше] не прилагать усилие с болью и страданием?» Так он прилагает усилие с болью и страданием. По мере того как он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. И тогда, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усилия с болью и страданием. Вот почему после, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием.

Представьте, если бы изготовитель стрел нагревал и высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И затем, спустя какое-то время, он более не нагревал бы древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он нагревал и высушивал древко. Вот почему позже, спустя какое-то время, он более не нагревал бы и не высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким.

Точно также, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием… Вот почему после, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием. Вот какое старание плодотворно, какое усилие плодотворно.

Буддийский путь практики

Далее, в мире возникает Татхагата…

… ^{493} …

Оставив эти пять помех, изъянов осознанного ума, которые ослабляют мудрость, он, полностью оставив чувственные удовольствия, оставив неумелые качества ума, входит и пребывает в первой джхане…^{494} Такое старание также плодотворно, такое усилие плодотворно. Далее… входит и пребывает во второй джхане… третьей… четвёртой джхане. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Когда его ум является столь сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, лишённым изъянов, податливым, мягким, утверждённым, и достигшим непоколебимости, он направляет его на воспоминание прошлых жизней…^{495} Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Когда его ум является столь сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, лишённым изъянов, податливым, мягким, утверждённым, и достигшим непоколебимости, он направляет его на познание смерти и перерождения существ… …счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Когда его ум является столь сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, лишённым изъянов, податливым, мягким, утверждённым, и достигшим непоколебимости, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознаёт в соответствии с действительностью, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения ума… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений».

Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнения чувственности, загрязнения становления, загрязнения неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более ничего для этого мира». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Десять поводов для прославления Будды

Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае очевидно, Татхагата совершал в прошлом хорошие дела, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога, то, в таком случае очевидно, что Татхагата был создан отличным Высочайшим Богом, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты поразительное везение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты восхитительное рождение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь и сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления».

Так сказал Благословенный. Довольные, монахи восхитились словами Благословенного.

МН 102 Панчаттая сутта — Пять и три

(Будда разъясняет ряд воззрений различных древних аскетов и утверждает, что все эти воззрения базируются на цеплянии, тогда как он сам преодолел эти цепляния и воззрения. Небезынтересным является и утверждение, что ниббана может быть достигнута, но неправильным образом, т. е. с цеплянием, из-за чего подлинного освобождения не происходит)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

Размышления о будущем

«Монахи, есть некие жрецы и отшельники, которые размышляют о будущем, придерживаются воззрений о будущем, утверждают различные доктринальные суждения, касающиеся будущего.

Некоторые утверждают так: «Я» является воспринимающим и неповреждённым после смерти».

Некоторые утверждают так: «Я» является невоспринимающим и неповреждённым после смерти».

Некоторые утверждают так: «Я» является ни воспринимающим, ни невоспринимающим, и неповреждённым после смерти».

Или же они предписывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти].

Некоторые утверждают ниббану здесь и сейчас^{496}.

Таким образом, они либо описывают существующее «я», которое является неповреждённым после смерти; либо они описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти]; либо они утверждают ниббану здесь и сейчас. Такова сводка «пяти и трёх».

С восприятием

В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают «я» воспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают такое «я», воспринимающее и неповреждённое после смерти, что оно либо:

* материальное,

* либо нематериальное,

* либо и материальное и нематериальное,

* либо ни материальное, ни не материальное,

* либо воспринимающее единство,

* либо воспринимающее множественность,

* либо воспринимающее ограниченное,

* либо воспринимающее безмерное.

Или же, среди тех немногих, кто выходит за пределы этого, некоторые делают утверждения о тотальности сознания — безмерной и непоколебимой^{497}.

Монахи, Татхагата понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают «я» воспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают это «я» как материальное… воспринимающее безмерное. Или же некоторые делают утверждение о сфере отсутствия всего — безмерной и непоколебимой. [Для них восприятие] «здесь ничего нет» провозглашается чистейшим, высочайшим, лучшим, непревзойдённым среди тех восприятий — будь то восприятие форм, бесформенного, единства, множественности^{498}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого^{499}.

Без восприятия

В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают «я» невоспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают такое «я», невоспринимающее и неповреждённое после смерти, что оно либо:

* материальное,

* либо нематериальное,

* либо и материальное и нематериальное,

* либо ни материальное, ни не материальное^{500}.

В этом отношении, монахи, эти критикуют тех жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти. И почему? Потому что они говорят: «Восприятие — это болезнь, восприятие — это опухоль, восприятие — это [отравленный] дротик. А это умиротворённое, это возвышенное, то есть, не-восприятие».

Татхагата, монахи, понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают «я» невоспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают это «я»… как материальное… либо ни материальное, ни не материальное. И не может быть такого, чтобы какой-либо отшельник или жрец мог бы [правдиво] сказать: «Отдельно от материальной формы, отдельно от чувства, отдельно от восприятия, отдельно от формаций, я опишу приход и уход сознания, его угасание и новое возникновение, его разрастание, увеличение, и созревание»^{501}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

Ни с восприятием, ни без восприятия

В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают «я» ни воспринимающим, ни невоспринимающим, и неповреждённым после смерти, описывают такое «я», ни воспринимающее, ни невоспринимающее, и неповреждённое после смерти, что оно либо:

* материальное,

* либо нематериальное,

* либо и материальное и нематериальное,

* либо ни материальное, ни не материальное.

В этом отношении, монахи, эти критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти, [а также] они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как невоспринимающее и неповреждённое после смерти. И почему? Потому что они говорят: «Восприятие — это болезнь, восприятие — это опухоль, восприятие — это [отравленный] дротик. А не-восприятие — это остолбенение. А это умиротворённое, это возвышенное, то есть, ни восприятия, ни не-восприятие».

Татхагата, монахи, понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают «я» ни воспринимающим, ни невоспринимающим, и неповреждённым после смерти, описывают это «я»… как материальное… либо ни материальное, ни не материальное. Если какие-либо жрецы или отшельники описывают, что вхождение в эту сферу происходит посредством [определённой] доли формаций в отношении видимого, слышимого, ощущаемого, познаваемого — то это считается бедствием для вхождения в эту сферу^{502}. Ведь, как утверждается, эта сфера не достигается как достижение с формациями. Эта сфера, как утверждается, достигается как достижение с остаточными формациями^{503}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

Уничтожение живого существа

В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти], критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как невоспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как ни воспринимающее, ни невоспринимающее, и неповреждённое после смерти. И почему? Все эти почтенные жрецы и отшельники, устремляясь вперёд, утверждают свою привязанность таким образом: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти». Подобно тому как торговец, идя на рынок, думает: «Благодаря этому это будет моим. За счёт этого я получу это». Точно также и те почтенные жрецы и отшельники похожи на торговцев, когда они заявляют: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти».

Татхагата, монахи, понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти], из-за боязни личности и из-за отвращения к личности продолжают кружить вокруг этой самой личности^{504}. Точно собака, которая цепью привязана к прочному столбу или колонне, бегает вокруг, кружится вокруг этого самого столба или колонны — такие же и эти почтенные жрецы и отшельники, которые из-за боязни личности и из-за отвращения к личности продолжают кружить вокруг этой самой личности. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

Монахи, любые жрецы и отшельники, которые размышляют о будущем, придерживаются воззрений о будущем, утверждают различные доктринальные суждения, касающиеся будущего — все они утверждают эти пять оснований или какое-то одно из них^{505}.

Размышления о прошлом

«Монахи, есть некие жрецы и отшельники, которые размышляют о прошлом, придерживаются воззрений о прошлом, утверждают различные доктринальные суждения, касающиеся прошлого.

Вечное и невечное

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются вечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир не являются вечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»^{506}.

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются и вечными и невечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»^{507}.

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются ни вечными, ни невечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»^{508}.

Ограниченное и безграничное

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются ограниченными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются безграничными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются и ограниченными и безграничными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются ни ограниченными, ни безграничными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»^{509}.

Восприятие

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими единство. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими множественность. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими ограниченное. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими безмерное. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Чувство

Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] только удовольствие. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] только боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] и удовольствие и боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] ни удовольствие, ни боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно»^{510}.

В этом отношении, монахи, что касается тех жрецов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины и воззрения как это: «Я» и мир являются вечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то не может быть такого, чтобы у них было бы какое-либо ясное и чистое личное знание [об этом] без [опоры] на веру, без [опоры] на одобрение, без [опоры] на устную традицию, без [опоры] на умозаключение посредством обдумывания, без [опоры] на согласие с воззрением после рассмотрения^{511}. Поскольку у них нет ясного и чистого личного знания, то даже частичное знание, которое проясняют [своими воззрениями] эти почтенные жрецы и отшельники, является у них цеплянием^{512}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

В этом отношении, монахи, что касается тех жрецов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины и воззрения как это: «Я» и мир не являются вечными…»…«Я» и мир [переживают] ни удовольствие, ни боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то не может быть такого, чтобы у них было бы какое-либо ясное и чистое личное знание [об этом] без [опоры] на веру, без [опоры] на одобрение, без [опоры] на устную традицию, без [опоры] на умозаключение посредством обдумывания, без [опоры] на согласие с воззрением после рассмотрения. Поскольку у них нет ясного и чистого личного знания, то даже частичное знание, которое проясняют [своими воззрениями] эти почтенные жрецы и отшельники, является у них цеплянием. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого^{513}.

Ниббана здесь и сейчас

Первая и вторая джханы

Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, входит и пребывает в восторге отречения^{514}. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное — что я вхожу и пребываю в восторге отречения». Этот восторг прекращается в нём. С прекращением восторга отречения возникает грусть, и с прекращением грусти возникает восторг отречения^{515}. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также с прекращением восторга отречения возникает грусть, и с прекращением грусти возникает восторг отречения.

Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… и с прекращением грусти возникает восторг отречения. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

Третья джхана

Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения входит и пребывает в немирском счастье^{516}. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное — что я вхожу и пребываю в немирском счастье». Это немирское счастье прекращается в нём. С прекращением немирского счастья возникает восторг отречения, а с прекращением восторга отречения возникает немирское счастье. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также… немирское счастье.

Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… с прекращением восторга отречения возникает немирское счастье. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

Четвёртая джхана и бесформенные сферы

Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения и немирского счастья, входит и пребывает в ни-приятном-ни-болезненном чувстве^{517}. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное — что я вхожу и пребываю в ни-приятном-ни-болезненном чувстве». Это ни-приятное-ни-болезненное чувство прекращается в нём. С прекращением ни-приятного-ни-болезненного чувства возникает немирское счастье, а с прекращением немирского счастья возникает ни-приятное-ни-болезненное чувство. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также… ни-приятное-ни-болезненное чувство.

Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… с прекращением немирского счастья возникает ни-приятное-ни-болезненное чувство. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

Достижение ниббаны с цеплянием

Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения, немирского счастья, и ни-приятного-ни-болезненного чувства считает себя таковым: «[Это] я умиротворён, [это] я достиг ниббаны, [это] я не имею цепляния»^{518}.

Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… считает себя таковым: «[Это] я умиротворён, [это] я достиг ниббаны, [это] я не имею цепляния». Вне сомнений, этот почтенный утверждает путь, направленный к ниббане. Но, тем не менее, этот отшельник или жрец всё ещё цепляется: цепляется либо к воззрению о прошлом, либо к воззрению о будущем, либо к оковам чувственного наслаждения, либо к восторгу отречения, либо к немирскому счастью, либо к ни-приятному-ни-болезненному чувству. И когда этот достопочтенный считает себя таковым: «[Это] я умиротворён, [это] я достиг ниббаны, [это] я не имею цепляния» — то это также считается цеплянием у этого почтенного жреца или отшельника^{519}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.

Монахи, это высочайшее состояние возвышенного покоя было открыто Татхагатой, то есть, освобождение посредством не-цепляния благодаря пониманию в соответствии с действительностью возникновения, исчезновения, привлекательности, опасности, и спасения в отношении шести сфер контакта.

Монахи, таково [это] высочайшее состояние возвышенного покоя, открытое Татхагатой, то есть, освобождение посредством не-цепляния благодаря пониманию в соответствии с действительностью возникновения, исчезновения, привлекательности, опасности, и спасения в отношении шести сфер контакта».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 103 Кинти сутта — Что вы думаете обо мне?

(Будда рассказывает монахам о том, как улаживать в Сангхе разногласия из-за Учения после того, как он покинет этот мир)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Кусинаре^{520} в Роще Подношений. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Что вы думаете обо мне, монахи? Этот отшельник Готама учит Дхамме ради одеяний? Или что этот отшельник Готама учит Дхамме ради еды с подаяний? Или что этот отшельник Готама учит Дхамме ради жилища? Или что этот отшельник Готама учит Дхамме ради некоего лучшего состояния существования?»

«Мы не думаем о Благословенном так: «Отшельник Готама учит Дхамме ради одеяний… состояния существования».

«Итак, монахи, вы не выдумаете обо мне так: «Отшельник Готама учит Дхамме ради одеяний… состояния существования». Тогда что вы думаете обо мне?»

«Учитель, мы думаем о Благословенном так: «Благословенный сострадателен и ищет нашего благополучия. Он обучает Дхамме из сострадания».

«Итак, монахи, вы думаете обо мне так: «Благословенный сострадателен и ищет нашего благополучия. Он обучает Дхамме из сострадания». Так, монахи, те вещи, которым я вас научил после того, как напрямую познал их [сам], то есть:

* четыре основы осознанности,

* четыре вида правильных стараний,

* четыре основы сверхъестественных сил,

* пять сил,

* пять качеств,

* семь факторов просветления,

* Благородный Восьмеричный Путь –

во всех этих вещах вы должны тренироваться в согласии, с признательностью друг к другу, без споров. Когда вы тренируетесь в согласии… без споров, то два монаха могут занять различные утверждения насчёт высшей Дхаммы^{521}.

Разногласия из-за Дхаммы

Если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] отличающееся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]^{522}», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает различающимся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает различающимся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». То, что было плохо ухвачено, следует держать в уме как то, что плохо ухвачено. Держа то, что было плохо ухвачено как то, что плохо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.

Далее, если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] отличающееся по смыслу, но одинаковое по [словесному] выражению [смысла]», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся по смыслу, но одинаковое по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает различающимся по смыслу, но одинаковым по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную [сторону в беседе], и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся по смыслу, но одинаковое по [словесному] выражению… Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». То, что было плохо ухвачено, следует держать в уме как то, что плохо ухвачено. А то, что было хорошо ухвачено, следует держать в уме как то, что хорошо ухвачено. Держа в уме то, что было плохо ухвачено как то, что плохо ухвачено, и держа в уме то, что было хорошо ухвачено как то, что хорошо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.

Далее, если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] одинаковое по смыслу, но отличающееся по [словесному] выражению [смысла]», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое по смыслу, но отличающееся по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает одинаковым по смыслу, но отличающимся по [словесному] выражению [смысла]. Но [словесное] выражение [смысла] — это мелочь. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры из-за мелочи^{523}». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое по смыслу… Пусть Достопочтенные не пускаются в споры из-за мелочи». То, что было хорошо ухвачено, следует держать в уме как то, что хорошо ухвачено. А то, что было плохо ухвачено, следует держать в уме как то, что плохо ухвачено. Держа в уме то, что было хорошо ухвачено как то, что хорошо ухвачено, и то, что было плохо ухвачено как то, что плохо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.

Далее, если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] одинаковое и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает одинаковым и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое и по смыслу… Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». То, что было хорошо ухвачено, следует держать в уме как то, что хорошо ухвачено. Держа в уме то, что было хорошо ухвачено как то, что хорошо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.

Порицание монаха

Когда вы тренируетесь в согласии, с признательностью друг к другу, без споров, то некий монах может совершить нарушение или проступок. И тогда, монахи, вам не следует торопиться упрекать его. Вместо этого его нужно изучить так: «И я не буду обеспокоен, и другого человека это не заденет. Ведь другой человек не предаётся злобе и негодованию, он не привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с лёгкостью. Я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.

Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я не буду обеспокоен, но другого человека это заденет. Ведь другой человек предаётся злобе и негодованию. Однако, он не привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с лёгкостью. Я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом. Это мелочь — что его это заденет, но куда более важным является то, что я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.

Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я буду обеспокоен, но другого человека это не заденет. Ведь другой человек не предаётся злобе и негодованию. Однако, он привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с трудом. Но всё же я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом. Это мелочь — что я буду обеспокоен, но куда более важным является то, что я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.

Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я буду обеспокоен, и другого человека это заденет. Ведь другой человек предаётся злобе и негодованию, а также он привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с трудом. Но всё же я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом. Это мелочь — что я буду обеспокоен, и что другого человека это заденет. Куда более важным является то, что я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.

Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я буду обеспокоен, и другого человека это заденет. Ведь другой человек предаётся злобе и негодованию, а также он привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с трудом. Я не могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [не смогу] утвердить его в благом». [В этом случае] не стоит недооценивать [проявления] невозмутимости к такому человеку.

Вариант разрешения разногласий

Когда вы тренируетесь в согласии, с признательностью друг к другу, без споров, то может возникнуть взаимное словесное трение, наглость [в выражении] воззрений, горечь, уныние. То тогда вам следует подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает какую-либо сторону, и обратиться к нему так: «По мере того как мы тренировались в согласии… возникло взаимное словесное трение… уныние. Если бы Отшельник узнал об этом, упрекнул бы он за это?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «По мере того как мы тренировались… Если бы Отшельник узнал об этом, он бы упрекнул за это».

«Но, друг, не отбросив этой вещи, можно ли реализовать ниббану?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «Друг, не отбросив этой вещи, невозможно реализовать ниббану»^{524}.

Затем вам следует подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и обратиться к нему так: «По мере того как мы тренировались в согласии… возникло взаимное словесное трение… уныние. Если бы Отшельник узнал об этом, упрекнул бы он за это?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «По мере того как мы тренировались… Если бы Отшельник узнал об этом, он бы упрекнул за это».

«Но, друг, не отбросив этой вещи, можно ли реализовать ниббану?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «Друг, не отбросив этой вещи, невозможно реализовать ниббану».

Если бы другие спросили того монаха так: «Тот ли это достопочтенный, который сделал так, что те монахи вышли из неблагого, [который] утвердил их в благом?», то, отвечая правдиво, монах ответил бы так: «Вот, друзья, я отправился к Благословенному. Благословенный научил меня Дхамме. Услышав эту Дхамму, я говорил с теми монахами. Монахи услышали ту Дхамму, и они вышли из неблагого и утвердились в благом». Отвечая так, монах ни восхваляет себя, ни принижает других. Он отвечает в соответствии с Дхаммой так, что нет ничего, что могло бы стать уместным основанием для критики из-за его утверждения».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 104 Самагама сутта — В Самагаме

(Ещё советы монахам о том, как улаживать и недопускать в Сангхе разногласия после того, как Будда покинет этот мир. В сутте также содержится краткое упоминание о смерти предводителя джайнов Нигантхи Натапутты и ситуации, сложившейся в связи с этим)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев в Самагаме. И в то время в Паве только что скончался Нигантха Натапутта. После его смерти Нигантхи раскололись, разделились на две [группы]. Они стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, пронзая друг друга остриями своих языков: «Ты не понимаешь эту Дхамму и Винаю. Я понимаю эту Дхамму и Винаю. Что бы ты понимал в этой Дхамме и Винае! Твой путь неправильный. Мой путь правильный. Я последователен, а ты не последователен. То, что нужно было сказать вначале, ты сказал потом. То, что нужно было сказать после, ты сказал вначале. То, над чем ты так долго размышлял, несостоятельно. Твоя доктрина опровергнута. Доказано, что ты неправ. Иди и получше поучись, или распутайся сам, если сможешь!»

Казалось, что происходит только лишь сплошная резня среди учеников Нигантха Натапутты. А его одетые в белое мирские последователи испытывали отвращение, волнение, разочарование в отношении учеников Нигантха Натапутты, как и [испытывали всё это в отношении] плохо провозглашённой и плохо изложенной Дхаммы и Винаи, которые были неосвобождающими, не ведущими к покою, изложенные тем, кто не был полностью просветлён, и теперь со сломанным святилищем они остались без прибежища^{525}.

И тогда младший монах Чунда, который провёл сезон дождей в Паве, отправился к Достопочтенному Ананде и, поклонившись ему, сел рядом и рассказал ему обо всём, что произошло. Тогда Достопочтенный Ананда сказал ему: «Друг Чунда, эти новости следует рассказать Благословенному. Идём же, подойдём к Благословенному и расскажем ему об этом».

«Да, достопочтенный» — ответил младший монах Чунда.

И тогда Достопочтенный Ананда и младший монах Чунда вместе отправились к Благословенному. Поклонившись ему, они сели рядом, и Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Этот младший монах Чунда, Учитель, говорит так: «Достопочтенный, Нигантха Натапутта только что скончался. После его смерти Нигантхи раскололись… и теперь со сломанным святилищем они остались без прибежища». Я подумал, Учитель: «Пусть в Сангхе не возникнет разногласий, когда Благословенный уйдёт. Ведь такие разногласия привели бы к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей».

«Как ты думаешь, Ананда? Те вещи, которым я научил вас после того, как напрямую познал их, то есть:

* четыре основы осознанности,

* четыре вида правильных стараний,

* четыре основы сверхъестественных сил,

* пять сил,

* пять качеств,

* семь факторов просветления,

* Благородный Восьмеричный Путь –

видишь ли ты, Ананда, чтобы даже два монаха делали бы различающиеся утверждения в отношении этих вещей?»

«Нет, Учитель, я не вижу даже двух монахов, которые бы делали различающиеся утверждения в отношении этих вещей. Но, Учитель, есть люди, которые живут с почтением к Благословенному и которые могут, когда он уйдёт, создать разногласия в Сангхе по поводу средств к жизни и по поводу Патимоккхи^{526}. Такие разногласия привели бы к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей».

«Разногласия по поводу средств к жизни или насчёт Патимоккхи были бы мелочью, Ананда. Но если бы в Сангхе возникли бы разногласия по поводу пути или способа, то тогда такие разногласия привели бы к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей.

Шесть корней разногласий

Ананда, есть эти шесть корней разногласий. Какие шесть? Вот, Ананда, монах злой и негодующий. Такой монах пребывает без почтения и уважения к Учителю, к Дхамме, к Сангхе, и он не исполняет тренировки. Монах, который пребывает без уважения и почтения к Учителю, к Дхамме, к Сангхе, и который не исполняет тренировки, создаёт разногласия в Сангхе, что ведёт к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей. Если вы видите подобный корень разногласий либо в себе, либо внешне, то тогда вам следует стараться ради отбрасывания этого самого порочного корня разногласий. А если вы не видите в себе, либо внешне, подобного корня разногласий, то тогда вам следует практиковать так, чтобы этот самый порочный корень разногласий не пророс в будущем. Вот каким образом происходит отбрасывание подобного порочного корня разногласий. Вот каким образом происходит не-прорастание подобного порочного корня разногласий в будущем.

Далее, монах притворный и лживый… завистливый и скупой… имеет порочные желания и неправильные воззрения… придерживается своих собственных воззрений, прочно их удерживает, оставляет с трудом. Такой монах пребывает без почтения и уважения к Учителю… не исполняет тренировки, создаёт разногласия в Сангхе, что ведёт к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей… происходит не-прорастание подобного порочного корня разногласий в будущем. Таковы шесть корней разногласий.

Разбирательства

Ананда, есть четыре вида разбирательств. Какие четыре?

* разбирательство из-за разногласий,

* разбирательство из-за обвинения,

* разбирательство из-за проступка,

* разбирательство рассмотрения дела^{527}.

Ананда, есть эти семь видов разрешения разбирательств. Ради урегулирования и разрешения возникших разбирательств

* может быть применено устранение разбирательства противостоянием;

* может быть применено устранение разбирательства памятью;

* может быть применено устранение разбирательства из-за прошлого безумия;

* [может быть применено] признание нарушения;

* [может быть применено] мнение большинства;

* [может быть применено] объявление о плохом характере у кого-либо;

* [может быть применено] покрытие травой.

1) И каким образом происходит устранение разбирательства противостоянием? Вот монахи спорят: «Это — Дхамма» или «Это — не Дхамма» или «Это — Виная» или «Это — не Виная». Тем монахам следует собраться всем вместе в согласии. Затем, собравшись вместе, следует очертить направление Дхаммы^{528}. Как только направление Дхаммы очерчено, это разбирательство следует разрешить таким образом, чтобы это согласовывалось с ним. Таково устранение разбирательства противостоянием. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства противостоянием.

2) И каким образом [происходит устранение разбирательства] мнением большинства? Если те монахи не могут разрешить это разбирательство в том обиталище, они отправляются в обиталище, где имеется большее количество монахов. Там тем монахам следует собраться всем вместе в согласии. Затем, собравшись вместе, следует очертить направление Дхаммы. Как только направление Дхаммы очерчено, это разбирательство следует разрешить таким образом, чтобы это согласовывалось с ним. Таково мнение большинства. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства мнением большинства.

3) И каким образом происходит устранение разбирательства памятью?^{529} Вот один монах упрекает другого монаха за такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением [в ведении монашеской жизни]^{530}: «Помнит ли достопочтенный, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Он отвечает: «Нет, друзья, я не помню, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением». В его случае может быть объявлено об устранении разбирательства памятью. Таково устранение разбирательства памятью. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства памятью.

4) И каким образом происходит устранение разбирательства из-за прошлого безумия?^{531} Вот один монах упрекает другого монаха за такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением [в ведении монашеской жизни]: «Помнит ли достопочтенный, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Он отвечает: «Нет, друзья, я не помню, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением». Несмотря на его отрицание, первый [монах] продолжает давить на последнего: «Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он отвечает: «Я был безумен, друг, я был вне себя. Когда я был безумен, я сказал и сделал многие вещи, неподобающие для отшельника. Я не помню, я был безумен, когда сделал это». В его случае может быть объявлено об устранении разбирательства из-за прошлого безумия. Таково устранение разбирательства из-за прошлого безумия. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства из-за прошлого безумия.

5) И каким образом [происходит устранение разбирательства] признанием нарушения? Вот монаха либо порицают, либо не порицают, но он помнит о нарушении, рассказывает о нём, раскрывает его. Ему следует пойти к старшему монаху и, закинув верхнее одеяние за плечо, поклониться ему в ноги. Затем, сидя на пятках, ему следует понять руки, сложив ладони вместе, и сказать: «Достопочтенный, я совершил такой-то и такой-то проступок. Я сознаюсь в этом». Другой говорит: «Видишь ли ты?» — «Да, я вижу» — «Будешь ли практиковать сдержанность в будущем?» — «Я буду практиковать сдержанность в будущем». Таково [устранение разбирательства] признанием нарушения. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств признанием нарушения.

6) И каким образом [происходит устранение разбирательства] объявлением о плохом характере у кого-либо? Вот один монах упрекает другого монаха за такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением [в ведении монашеской жизни]: «Помнит ли достопочтенный, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Он отвечает: «Нет, друзья, я не помню, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением». Несмотря на его отрицание, первый [монах] продолжает давить на последнего: «Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он отвечает: «Я не помню, друзья, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением. Но я помню, что совершил такое-то и такое-то незначительное нарушение». Несмотря на его отрицание, первый [монах] продолжает давить на последнего: «Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он говорит: «Друзья, когда меня не спросили, я признал, что совершил это незначительное нарушение. Поэтому, когда меня спросили, почему я не должен признавать, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Другой говорит: «Друг, если бы тебя не спросили, ты бы не признал, что совершил это незначительное нарушение. Так с чего бы, если бы тебя не спросили, ты бы признал, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением? Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он говорит: «Я помню, друзья, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение… Я шутил, я бредил, когда сказал, что не помню, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение…». Таково объявление о плохом характере у кого-либо. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств объявлением о плохом характере у кого-либо.

7) И каким образом [происходит устранение разбирательства] покрытием травой?^{532} Вот, когда монахи стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, они могут сказать многочисленные вещи, неподобающие для отшельника. Тем монахам следует собраться вместе в согласии. Когда они собрались вместе, мудрый монах среди монахов, которые занимают одну сторону, должен подняться со своего сиденья и, закинув верхнее одеяние за плечо, поднять руки, сложив ладони, и призвать к постановлению Сангхи так: «Пусть досточтимая Сангха услышит меня. Когда мы стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, мы сказали многочисленные вещи, неподобающие для отшельника. Если Сангха одобряет, то ради блага тех достопочтенных, как и ради моего собственного блага, посреди Сангхи я признаю посредством метода покрывания травой любые проступки этих достопочтенных, как и свои собственные проступки, кроме тех, которые требуют серьёзного осуждения, и тех, которые связаны с мирянами^{533}».

И затем мудрый монах среди монахов, которые занимают другую сторону, должен подняться со своего сиденья и, закинув верхнее одеяние за плечо, поднять руки, сложив ладони, и призвать к постановлению Сангхи так: «Пусть досточтимая Сангха услышит меня. Когда мы стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, мы сказали многочисленные вещи, неподобающие для отшельника. Если Сангха одобряет, то ради блага тех достопочтенных, как и ради моего собственного блага, посреди Сангхи я признаю посредством метода покрывания травой любые проступки этих достопочтенных, как и свои собственные проступки, кроме тех, которые требуют серьёзного осуждения, и тех, которые связаны с мирянами». Таково покрытие травой. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств покрытием травой.

Шесть принципов радушия

Ананда, есть эти шесть принципов радушия, которые создают любовь и уважение, ведут к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству. Какие шесть?

1) Вот монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий тела, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это принцип радушия, который создаёт любовь и уважение, ведёт к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

2) Далее, монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий речи, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это тоже принцип радушия… к единству.

3) Далее, монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это тоже принцип радушия… к единству.

4) Далее, монах пользуется общими со своими нравственными товарищами по святой жизни вещами, не оставляя [только] за собой право их использования. Он делится с ними любыми обретениями, что соответствуют Дхамме, и которые были добыты путём, соответствующим Дхамме, включая даже содержимое его чаши [для сбора еды с подаяний]. Это тоже принцип радушия… к единству.

5) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни те нравственные качества, что не разбиты, не разрушены, не запятнаны, освобождающие, восхваляемые мудрецами, не понятые ошибочно, ведущие к сосредоточению. Это тоже принцип радушия… к единству.

6) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни то воззрение, которое благородное и освобождающее, которое ведёт того, кто практикует в соответствии с ним, к полному уничтожению страданий. Это тоже принцип радушия, который создаёт любовь и уважение, ведёт к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

Таковы шесть принципов радушия, которые создают любовь и уважение, ведут к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству. Если, Ананда, ты осуществляешь и поддерживаешь эти шесть принципов радушия, то видишь ли ты какое-либо проистечение речи — мелочной или серьёзной — которое ты бы не смог вытерпеть?»

«Нет, Учитель».

«Поэтому, Ананда, осуществляйте и поддерживайте эти шесть принципов радушия. Это приведёт к вашему благополучию и счастью на долгое время».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 105 Сунаккхатта сутта — К Сунаккхатте

(Сутта касается вопроса переоценки монахом собственных духовных достижений и опасностей, которые его при этом поджидают. Но также помимо этого затрагиваются ряд важных нюансов в отношении практики продвижения по медитативным уровням — джханам)

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Весали в Великом Лесу в Остроконечном Павильоне. И в то время большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так: «Рождение закончено, святая жизнь исполнена, задача выполнена. Нет чего-либо ещё ради этого мира».

И Сунаккхатта из клана Личчхави услышал: «Большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так: «Рождение закончено, святая жизнь исполнена, задача выполнена. Нет чего-либо ещё ради этого мира». И тогда Сунаккхатта из клана Личчхави отправился к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Сидя там, он обратился к Благословенному: «Я слышал, Господин, что большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим… ради этого мира». Правдиво ли они объявили о достижении конечной цели, или же кто-то из них объявил о достижении конечной цели из-за переоценки [собственных достижений]?»

«Сунаккхатта, из тех монахов, что объявили о достижении конечной цели в моём присутствии: «Мы видим… ради этого мира» — некоторые правдиво объявили о достижении конечной цели, а некоторые — из-за переоценки. Что касается тех, кто правдиво объявил о достижении конечной цели, то такова их истина. Что касается тех, кто объявил о достижении конечной цели из-за переоценки, то [в этом случае] мысль приходит к Татхагате: «Я обучу их Дхамме». Но бывает и так, что когда к Татхагате пришла мысль: «Я обучу их Дхамме», к нему приходят некоторые никчёмные люди и задают вопрос за вопросом, в результате чего мысль Татхагаты «Я обучу их Дхамме» изменяется на какую-то иную».

«Сейчас подходящий момент, О Благословенный. Сейчас подходящий момент, О в Совершенстве Ушедший, для того, чтобы Благословенный обучил Дхамме. Выслушав Благословенного, монахи запомнят это».

«В таком случае, Сунаккхатта, слушай внимательно. Я буду говорить».

«Как скажете, Господин» — ответил Благословенному Сунаккхатта из клана Личчхави.

Чувственные удовольствия

Благословенный сказал: «Сунаккхатта, есть эти пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, воспринимаемые глазом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, воспринимаемые ухом… Запахи, воспринимаемые носом… Вкусы, воспринимаемые языком… Тактильные ощущения, воспринимаемые телом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Таковы пять нитей чувственности.

И бывает так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей^{534}, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Представь себе человека, давным-давно ушедшего из родной деревни или города. И вот он встречает человека, который только что ушёл из деревни или города. Он стал бы расспрашивать о том, не случилось ли чего в деревне или городе, не наступили ли голод или болезни — и второй человек отвечал бы ему, что там всё благополучно, пищи достаточно, болезней нет. Как думаешь, Сунаккхатта, слушал бы первый человек второго, склонял бы ухо, направлял бы ум на осмысление [сказанного]?

«Да, Господин».

«Точно также, может статься так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек стремится к приманкам мира».

Непоколебимости

Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к непоколебимостям. Когда человек стремится к непоколебимостям, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается приманок мира, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Подобно тому, как жёлтый лист, оторвавшийся от стебля, не может более стать вновь зелёным, то точно также, когда человек стремится к непоколебимостям, он освобождён от оков приманок мира. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков приманок мира и стремится к непоколебимостям».

Сфера отсутствия всего

Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере отсутствия всего. Когда человек стремится к сфере отсутствия всего, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Подобно тому, как прочный камень, расколотый на две части, не может соединиться [в единое] снова, то точно также, когда человек стремится к сфере отсутствия всего, он расколол оковы непоколебимости. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков непоколебимости и стремится к сфере отсутствия всего».

Сфера ни восприятия, ни не-восприятия

Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы отсутствия чего бы то ни было, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Сунаккхатта, представь, что человека, который съел какую-либо восхитительную пищу, вырвало бы. Как ты думаешь? Было бы у него хоть малейшее желание [отведать] эту еду?»

«Нет, Господин. И почему? Потому что он посчитал бы эту еду отвратительной».

«Точно также, когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то его вытошнило оковами сферы отсутствия всего. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков сферы отсутствия всего и стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия».

Ниббана

Далее, бывает так, что какой-либо человек правильно стремится к ниббане^{535}. Когда человек правильно стремится к ниббане, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы ни восприятия, ни не-восприятия, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Подобно тому, как пальма с обрубленной верхушкой не может дальше расти, то точно также, когда человек правильно стремится к ниббане, он уничтожил оковы сферы ни-восприятия, ни не-восприятия, вырвал их с корнем, сделал подобными обрубку пальмы, лишил всяческих условий для развития и будущего возникновения. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков сферы ни-восприятия, ни не-восприятия и правильно стремится к ниббане»^{536}.

Пример с отравленной стрелой

Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд невежества распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я отбросил стрелу. Я выдворил яд невежества. Я правильно стремлюсь к ниббане». Но поскольку в его случае это неправда, он может [всё ещё] стремиться к тем вещам, которые являются неуместными для того, кто правильно стремится к ниббане. Он может стремиться к неуместным формам и видам посредством глаза. Он может стремиться к неуместным звукам посредством уха… к неуместным запахам посредством носа… к неуместным вкусам посредством языка… к неуместным тактильным ощущениям посредством тела. Он может стремиться к неуместным мыслям посредством ума.

Когда он стремится к неуместным формам и видам посредством глаза… неуместным мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

Это как если бы человека подстрелили стрелой, густо смазанной ядом. Его друзья и товарищи, родственники и родня привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не заполнили рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».

И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть неподходящую еду, и рана загноилась. Он часто не промывал рану и не смазывал её мазью, так что кровь и гной заполнили рану. Он ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь запачкали рану. Он не следил за раной и не трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих неуместных действий, так и из-за того, что часть яда осталась, рана опухла. С опухшей раной его ожидала бы смерть или смертельные мучения.

Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела… Я вырвал стрелу. Я выдворил яд… Он может стремиться к неуместным мыслям посредством ума. Когда он стремится к неуместным формам… к неуместным мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

Ведь такова смерть в Учении Благородных — когда кто-либо оставляет [монашескую] практику и возвращается к низшей жизни [домохозяина]. И таково смертельное мучение — когда кто-либо совершает порочный проступок^{537}.

Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд невежества распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я выдворил яд невежества. Я правильно стремлюсь к ниббане». Поскольку он правильно стремится к ниббане, он не станет стремиться к тем вещам, которые являются неуместными для того, кто правильно стремится к ниббане. Он не станет стремиться к неуместным формам… к неуместным мыслям посредством ума. Когда он не стремится к неуместным формам… к неуместным мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

Это как если бы человека подстрелили стрелой, густо смазанной ядом. Его друзья и товарищи, родственники и родня привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не заполнили рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».

И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть подходящую еду, и рана не загноилась. Он часто промывал рану и смазывал её мазью, так что кровь и гной не заполнили в рану. Он не ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь не запачкали рану. Он следил за раной и трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих уместных действий, так и из-за того, что остаток яда исчез, рана излечилась. С излечённой раной, затянутой кожей, его не ожидала бы смерть или смертельные мучения.

Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела… С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

Я привёл этот пример, чтобы показать смысл. Смысл таков: рана означает шесть внутренних сфер [чувств]. Яд означает невежество. Стрела означает жажду. Зонд означает осознанность. Нож означает благородную мудрость. Хирург означает Татхагату, достойного и истинно самопробуждённого.

И теперь, когда монах поддерживает сдержанность в отношении шести сфер контакта, зная: «Обретение — это корень страданий», он освобождён от обретений, освобождён в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он направлял бы своё тело или возбуждал бы свой ум.

Представь, как если бы в бронзовой чаше был бы напиток — превосходный в цвете, запахе и вкусе, но смешанный с ядом. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий умирать, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта? Выпил бы он напиток из бронзовой чаши, зная: «Выпив это, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?

«Нет, Господин».

«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность в отношении шести сфер контакта, зная: «Обретение — это корень страданий», он освобождён от обретений, освобождён в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он направлял бы своё тело или возбуждал бы свой ум.

Представь себе смертоносную ядовитую змею. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий умирать, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта? Протянул бы он к змее руку или палец, зная: «Если она меня укусит, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?

«Нет, Господин».

«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность в отношении шести сфер контакта, зная: «Обретение — это корень страданий», он освобождён от обретений, освобождён в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он направлял бы своё тело или возбуждал бы свой ум».

Так сказал Благословенный. Довольный, Сунаккхатта из клана Личчхави восхитился словами Благословенного.

МН 106 Аненьджасаппая сутта — Путь к непоколебимому

(Сжатые, но ёмкие наставления на тему высочайших медитативных достижений)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Куру, где был город Куру под названием Каммасадхамма. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили те монахи. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, чувственные удовольствия непостоянны, пустые, фальшивые, обманчивые. Они иллюзорны, болтовня дураков. Чувственные удовольствия здесь и сейчас, как и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом] — всё это подобно царству Мары, владению Мары, приманке Мары, охотничьим угодьям Мары. Из-за них эти плохие, неблагие умственные состояния, такие как алчность, недоброжелательность, нахальство, возникают, и они являются препятствием тренировке ученика Благородных.

Непоколебимости

В отношении этого, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «Чувственные удовольствия здесь и сейчас… являются препятствием тренировке ученика Благородных. Что если я буду пребывать с умом, который обильный и возвышенный, преодолев мир, создав твёрдую решимость с помощью ума?^{538} Если я буду делать так, то не будет во мне более плохих, неблагих умственных состояний, таких как алчность, недоброжелательность, нахальство. С их оставлением мой ум будет безграничным, безмерным, хорошо развитым». Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает непоколебимости сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в непоколебимом^{539}. Монахи, сказано, что таков первый путь, ведущий к непоколебимому.

Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]. Какая бы материальная форма [ни существовала], всякая материальная форма — это четыре великих элемента и материальная форма, составленная из четырёх великих элементов»^{540}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает непоколебимости сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в непоколебимом. Монахи, сказано, что таков второй путь, ведущий к непоколебимому.

Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом] — всё это непостоянно. То, что является непостоянным, недостойно того, чтобы им наслаждаться, недостойно того, чтобы его приветствовать, недостойного того, чтобы за него держаться»^{541}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает непоколебимости сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в непоколебимом. Монахи, сказано, что таков третий путь, ведущий к непоколебимому.

Сфера отсутствия всего

Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом], [а также] восприятия непоколебимого — всё это восприятия. Там, где все эти восприятия прекращаются без остатка — это умиротворённое, это возвышенное, то есть, сфера отсутствия всего». Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы отсутствия всего сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере отсутствия всего. Монахи, сказано, что таков первый путь, ведущий к сфере отсутствия всего.

Далее, монахи, ученик Благородных, уйдя в лес, или к подножью дерева, или в пустую хижину, рассуждает так: «Это пусто от «я» и того, что принадлежит «я»^{542}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы отсутствия всего сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере отсутствия всего. Монахи, сказано, что таков второй путь, ведущий к сфере отсутствия всего.

Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «Я не есть что-то, принадлежащее кому-либо где-либо, как и нет чего-то, принадлежащего мне в ком-либо где-либо»^{543}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы отсутствия всего сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере отсутствия всего. Монахи, сказано, что таков второй путь, ведущий к сфере отсутствия всего.

Сфера ни восприятия, ни не-восприятия

Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом]; восприятия непоколебимого; восприятия сферы отсутствия всего — всё это восприятия. Там, где все эти восприятия прекращаются без остатка — это умиротворённое, это возвышенное, то есть, сфера ни восприятия, ни не-восприятия». Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы ни восприятия, ни не-восприятия сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Монахи, сказано, что таков путь, ведущий к сфере ни восприятия, ни не-восприятия».

Ниббана

Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда обратился к Благословенному: «Учитель, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость^{544}. Учитель, достигает ли такой монах ниббаны?»

«Один монах, Ананда, может достичь [так] ниббаны. Другой монах может [так] не достичь ниббаны».

«Но в чём условие, в чём причина, Учитель, почему один монах может достичь [так] ниббаны, а другой монах может [так] не достичь ниббаны?»

«Ананда, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость. Он наслаждается этой невозмутимостью, приветствует её, продолжает её удерживать. По мере того как он делает так, его сознание становится зависимым от этого и цепляется к этому. А монах с цеплянием, Ананда, не достигает ниббаны».

«Но, Учитель, когда этот монах цепляется, то он цепляется за что?»

«За сферу ни восприятия, ни не-восприятия, Ананда».

«Когда этот монах цепляется, Учитель, то, похоже, он цепляется за наилучший из [предметов] цепляния».

«Когда этот монах цепляется, Ананда, он цепляется за наилучший из [предметов] цепляния. Ведь это наилучший из [предметов] цепляния, то есть, сфера ни восприятия, ни не-восприятия^{545}.

Ананда, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость. Он не наслаждается этой невозмутимостью, не приветствует её, не продолжает её удерживать. Поскольку он не делает так, его сознание не становится зависимым от этого и не цепляется к этому. Монах без цепляния, Ананда, достигает ниббаны».

«Удивительно, Учитель, поразительно! Благословенный воистину разъяснил нам пересечение наводнения в зависимости от той или иной опоры. Но, Учитель, что такое благородное освобождение?»

«Ананда, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом]; восприятия непоколебимого; восприятия сферы отсутствия всего; восприятия сферы ни восприятия, ни не-восприятия — это то, докуда простирается личность. Это является Бессмертным, то есть — освобождение ума посредством не-цепляния».

Таким образом, Ананда, я научил пути к непоколебимому. Я научил пути к сфере отсутствия всего. Я научил пути к сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Я научил пересечению наводнения в зависимости от той или иной опоры, я научил благородному освобождению. То, что следует сделать учителю для своих учеников из сострадания к ним, желая им благополучия, имея к ним сострадание, всё это я сделал для вас, Ананда. Вон там — подножья деревьев, там — пустые хижины. Медитируйте, Ананда, не откладывайте на потом, иначе будете позже сожалеть об этом. Таково наше наставление вам».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 107 Ганакамоггаллана сутта — К Ганаке Моггаллане

(Будда поясняет, что буддийская практика должна осуществляться поэтапно и прежде чем практиковать один этап, нужно выполнить предыдущий)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце Матери Мигары. И тогда брахман Ганака Моггаллана отправился к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал Благословенному:

«Мастер Готама, в этом дворце Матери Мигары можно увидеть постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование, а именно — [в строительстве] вплоть до последней ступени лестницы^{546}. И среди этих брахманов тоже можно увидеть постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование, а именно — в учёбе. И среди лучников тоже можно увидеть постепенную тренировку… — в стрельбе из лука.

И среди счетоводов, таких как мы^{547}, тех, кто зарабатывает на жизнь подсчётами, можно увидеть постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование, а именно — в подсчёте. Ведь когда у нас появляется ученик, то вначале мы заставляем его считать: один плюс один, два плюс два, три плюс три, четыре плюс четыре, пять плюс пять, шесть плюс шесть, семь плюс семь, восемь плюс восемь, девять плюс девять, десять полюс десять. И мы заставляем его считать [таким образом] и до ста.

Можно ли, Мастер Готама, так же описать постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование в этой Дхамме и Винае?»

Нравственность

«Можно, брахман, описать постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование в этой Дхамме и Винае. Брахман, подобно тому, как когда умный тренер лошадей заполучает превосходного чистокровного жеребёнка, он вначале заставляет его привыкнуть к ношению удил, а затем тренирует его далее, то точно также, когда Татхагата заполучает человека, которого нужно обуздать, то он вначале тренирует его так: «Ну же, монах, будь нравственным, сдерживая себя сдерживанием Патимоккхи, [будучи] совершенным в поведении и средствах, видя боязнь в мельчайшей оплошности, тренируйся, предпринимая правила тренировки».

Охрана дверей чувств

Когда, брахман, монах [стал] нравственным… и видит боязнь в мельчайшей оплошности, тренируется, предпринимая правила тренировки, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, охраняй двери своих органов чувств. Видя форму глазом, не цепляйся за её черты и детали. Поскольку, если ты оставишь качество глаза неохраняемым, плохие неблагие состояния алчности и уныния могут наводнить тебя, практикуй сдержанность в отношении этого, охраняй качество глаза, предпринимай сдерживание качества глаза.

Услышав ухом звук…

Унюхав носом запах…

Различив языком вкус…

Ощутив тактильное ощущение телом…

Познав умственный объект умом, не цепляйся за его черты и детали. Поскольку, если ты оставишь качество ума неохраняемым, плохие неблагие состояния алчности и уныния могут наводнить тебя, практикуй сдержанность в отношении этого, охраняй качество ума, предпринимай сдерживание качества ума».

Умеренность в еде

Когда, брахман, монах [умело] охраняет двери своих органов чувств, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, будь умерен в еде. Мудро осмыслив, употребляй пищу, собранную с подаяний, не ради развлечений, не ради упоения, не ради физической красоты и привлекательности, а просто для содержания и поддержания этого тела, чтобы устранить дискомфорт, [тем самым] поддержать ведение святой жизни, осознавая: «Так я устраню старые чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания]. Я буду здоровым, не буду [этим] порицаем, буду пребывать в утешении».

Бодрствование

Когда, брахман, монах [стал] умеренным в еде, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, предавайся бодрствованию. Днём, во время хождения вперёд и назад, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия. В первую стражу ночи, во время хождения вперёд и назад, [а также во время] сидения, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия. В срединную стражу ночи ложись на правый бок в позе льва, положив одну ступню на другую, осознанным и бдительным, предварительно сделав в уме отметку, когда следует вставать. После подъёма, в третью стражу ночи, по мере хождения вперёд и назад, [а также во время] сидения, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия»^{548}.

Осознанность и бдительность

Когда, брахман, монах предан бодрствованию, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, обладай осознанностью и бдительностью. Действуй с бдительностью, когда идёшь вперёд и возвращаешься… когда смотришь вперёд и смотришь в сторону… когда сгибаешь и разгибаешь свои члены тела… когда несёшь одежду и верхнее одеяние, свою чашу… когда ешь, пьёшь, жуёшь, пробуешь на вкус… когда мочишься и испражняешься… когда идёшь, стоишь, сидишь, засыпаешь, просыпаешься, разговариваешь и молчишь».

Затворничество

Когда, брахман, монах [стал] обладать [достаточной] осознанностью и бдительностью, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, затворись в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева, на горе, в узкой горной долине, в пещере на склоне холма, на кладбище, в лесной роще, на открытом пространстве, у стога соломы».

Он затворяется в уединённом обиталище. Вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи, он садится со скрещенными ногами, выпрямив тело и установив осознанность впереди.

Оставив жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым жажды. Он очищает свой ум от жажды. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив лень и апатию, он пребывает с осознанным умом, лишённым лени и апатии — осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от лени и апатии. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих [умственных] качеств. Он очищает свой ум от сомнения.

Джханы

Отбросив эти пять помех, изъянов ума, которые ослабляют мудрость, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], он входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости.

С угасанием направления и удержания [ума на объекте] он входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения.

С угасанием восторга он пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии».

С оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, он входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости.

Таково моё наставление, брахман, тем монахам, которые находятся в [процессе] высшей тренировки, чьи умы ещё не достигли цели, которые пребывают в устремлении к высочайшей защите от подневольности. Но эти вещи ведут и к приятному пребыванию здесь и сейчас, и к осознанности и бдительности для тех монахов, которые араханты, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли своей цели, уничтожили оковы существования, и полностью освободились посредством окончательного знания».

Вопрос о достижении ниббаны учениками

Когда так было сказано, брахман Ганака Моггаллана спросил Благословенного: «Когда он дал такой совет и наставления ученикам Мастера Готамы, все ли они достигают ниббаны, окончательной цели, или же некоторые не достигают её?»

«Брахман, когда я даю такой совет и наставления им, некоторые из моих учеников достигают ниббаны, окончательной цели, а некоторые не достигают её».

«Мастер Готама, поскольку ниббана существует, а также и путь, ведущий к ниббане существует, и есть Мастер Готама в качестве проводника, то в чём условие и причина, почему когда он даёт такой совет и наставления ученикам Мастера Готамы, [только] некоторые достигают ниббаны, окончательной цели, а некоторые не достигают её?»

«В этом отношении, брахман, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как сочтёшь нужным. Как ты думаешь, брахман? Знаком ли ты с дорогой, ведущей в Раджагаху?»

«Да, Мастер Готама. Я знаком с дорогой, ведущей в Раджагаху».

«Как ты думаешь, брахман? Представь человека, который захотел бы отправиться в Раджагаху, и он подошёл бы к тебе и сказал: «Почтенный, я хотел бы отправиться в Раджагаху. Покажи мне дорогу в Раджагаху». Тогда ты бы сказал ему: «Почтенный, вот эта дорога ведёт в Раджагаху. Иди по ней какое-то время и увидишь некую деревню. Затем пройди немного дальше и увидишь некий город. Затем пройди немного дальше и увидишь Раджагаху с её чудесными парками, рощами, полянами, и прудами». И тогда, получив от тебя такой совет и наставление, он бы пошёл не той дорогой, пошёл бы на запад. Затем пришёл бы второй человек, который захотел бы отправиться в Раджагаху, и он подошёл бы к тебе и сказал: «Почтенный, я хотел бы отправиться в Раджагаху. Покажи мне дорогу в Раджагаху». Тогда ты бы сказал ему: «Почтенный, вот эта дорога ведёт в Раджагаху…». И тогда, получив от тебя такой совет и наставление, он бы благополучно прибыл в Раджагаху.

Брахман, поскольку Раджагаха существует, а также и путь, ведущий к Раджагахе существует, и есть ты в качестве проводника, то в чём условие и причина, почему, хотя те люди получили от тебя такой совет и наставление, один пошёл не той дорогой, пошёл на запад, а другой благополучно прибыл в Раджагаху?»

«Ну что я могу с этим поделать, Мастер Готама? Я [лишь] тот, кто показывает дорогу».

«Точно также, брахман, ниббана существует, а также и путь, ведущий к ниббане существует, и есть я в качестве проводника. Но всё же хотя мои ученики получили от меня такой совет и наставление, некоторые из них достигают ниббаны, окончательной цели, а некоторые не достигают её. Что я могу с этим поделать, брахман? Татхагата [лишь] тот, кто показывает дорогу».

Когда так было сказано, брахман Ганака Моггаллана сказал Благословенному: «Бывают люди, не имеющие веры, которые ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную не из-за веры, а ради того, чтобы добыть себе средства к жизни. Они жульнические, лживые, предательские, высокомерные, неискренние, самовлюблённые, грубые, беспорядочные в своих речах, не охраняют органы чувств, неумеренны в еде, не предаются бодрствованию, не интересуются затворничеством, не особо уважают тренировку, проживают в роскоши, беспечные, превосходят других в своём падении, пренебрегают затворничеством, ленивые, не имеющие усердия, не осознанные, не бдительные, не сосредоточенные, с блуждающими умами, лишённые мудрости, тупоумные. Мастер Готама не пребывает с такими.

Но есть представители клана, которые ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную благодаря вере, которые не жульнические… не беспорядочные в своих речах; которые охраняют органы чувств, предаются бодрствованию, интересуются затворничеством, имеют великое уважение к тренировке, не проживают в роскоши и не беспечны, усердны в том, чтобы избежать падения, они превосходят других в затворничестве, усердные, решительные, утверждены в осознанности, бдительные, сосредоточенные, с собранными умами, обладающие мудростью, не тупоумные. Мастер Готама пребывает с такими.

Подобно тому, как чёрный фиалковый корень считается наилучшим из благоуханных кореньев, и красное сандаловое дерево считается наилучшим из благоуханной древесины, и жасмин считается наилучшим из благоуханных цветов, то точно также совет Мастера Готамы — высочайшее из сегодняшних учений^{549}.

Великолепно, Мастер Готама! Великолепно Мастер Готама! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Мастер Готама различными способами прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Мастере Готаме, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Мастер Готама помнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».

МН 108 Гопакамоггаллана сутта — К Гопака Моггаллане

(Брахман интересуется у Ананды о том, как живёт Сангха после того как Будда скончался. Затрагивается также вопрос на тему медитации)

Так я слышал. Однажды Достопочтенный Ананда проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище вскоре после того, как Благословенный достиг окончательной ниббаны. И в то время царь Аджатасатту Ведехипутта из Магадхи из-за подозрений в отношении царя Падджоты построил в Раджагахе укрепления^{550}.

И тогда, утром, Достопочтенный Ананда оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Раджагаху за подаяниями. И тогда мысль пришла к Достопочтенному Ананде: «Слишком рано ходить по Раджагахе за подаяниями. Что если я отправлюсь туда, где работает брахман Гопака Моггаллана?»

И тогда Достопочтенный Ананда отправился на работу к брахману Гопака Моггаллане. Брахман Гопака Моггаллана увидел Достопочтенного Ананду издали и сказал ему: «Пусть Мастер Ананда подойдёт! Добро пожаловать, Мастер Ананда! Долгое время у Мастера Ананды не было возможности прийти сюда. Пусть Мастер Ананда присядет, вот здесь подготовлено сиденье». Достопочтенный Ананда сел на подготовленное сиденье. Брахман Гопака Моггаллана выбрал более низкое сиденье, сел рядом, и спросил Достопочтенного Ананду:

«Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Мастер Готама, совершенный и полностью просветлённый?»

«Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый. Ведь Благословенный зачинатель невозникшего прежде пути, прокладчик непроложенного прежде пути, объявитель необъявленного прежде пути. Он знаток пути, открыватель пути, мастер пути. И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после».

Но эта беседа между Достопочтенным Анандой и брахманом Гопакой Моггалланой была прервана, так как брахман Вассакара, главный министр Магадхи, осматривая [проводящиеся] работы в Раджагахе, отправился к Достопочтенному Ананде к тому месту, где работал брахман Гопака Моггаллана. Он обменялся с Достопочтенным Анандой вежливыми приветствиями, и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и спросил Достопочтенного Ананду: «Ради какой беседы вы сидите сейчас здесь, Мастер Ананда? В чём состояла незавершённая вами беседа?»

«Брахман, брахман Гопака Моггаллана спросил меня: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах… …И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после». Вот в чём состояла наша беседа, которая была прервана, когда ты прибыл».

Дхамма и Виная как учитель

«Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, которого Мастер Готама назначил так: «Он будет вашим прибежищем после того, как я уйду», и к которому вы теперь идёте за прибежищем?»

«Брахман, нет ни одного монаха, который был бы назначен Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым, так: «Он будет вашим прибежищем после того, как я уйду», и к которому мы теперь идём за прибежищем».

«Но, Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, который был избран Сангхой и назначен группой старших монахов так: «Он будет нашим прибежищем после того, как Благословенный ушёл», и к которому мы теперь идём за прибежищем»?

«Брахман, нет ни одного монаха, который был избран Сангхой и назначен группой старших монахов так: «Он будет нашим прибежищем после того, как Благословенный ушёл», и к которому мы теперь идём за прибежищем».

«Но если у вас нет прибежища, Мастер Ананда, то в чём причина вашего единодушия?»

«Мы не без прибежища, брахман. У нас есть прибежище. У нас есть Дхамма в качестве прибежища».

«Но когда вы были спрошены так: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, назначенный Мастером Готамой так: «Он будет вашим прибежищем, когда я уйду», и к которому вы теперь идёте за прибежищем» — вы ответили: «Нет ни одного такого монаха…». Когда вы были спрошены так: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, избранный Сангхой…» — вы ответили: «Нет ни одного такого монаха…». Когда вы были спрошены: «Но если у вас нет прибежища…?» — вы ответили: «Мы не без прибежища, брахман. У нас есть прибежище. У нас есть Дхамма в качестве прибежища». Как понимать значение этих утверждений, Мастер Ананда?»

«Брахман, Благословенный, который знает и видит, совершенный и полностью просветлённый, предписал путь тренировки для монахов и установил Патимоккху. В день Упосатхи все те из нас, кто живёт в зависимости от одного деревенского округа, собираются вместе в согласии, и когда мы собрались, мы просим того, кто знает Патимоккху, продекламировать её. Если монах вспоминает о нарушении или проступке по мере того, как Патимоккха декламируется, мы заставляем его поступить в соответствии с Дхаммой, в соответствии с предписаниями. Не достопочтенные [монахи] заставляют нас поступать так. Дхамма заставляет нас поступать так»^{551}.

«Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, которого вы цените, чтите, уважаете, почитаете, и в зависимости от которого вы бы жили, уважая и почитая его?»

«Есть такой монах, брахман, которого мы ценим… живём, уважая и почитая его».

«Но когда Вы были спрошены: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, назначенный Мастером Готамой так: «Он будет вашим прибежищем…» …вы ответили: «Есть такой монах, брахман, которого мы ценим… живём, уважая и почитая его». Как понимать значение этих утверждений, Мастер Ананда?»

Десять качеств уважаемого монаха

«Брахман, есть десять качеств, внушающих доверие, которые были провозглашены Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Когда эти качества есть в ком-либо из нас, то мы ценим, чтим, уважаем, почитаем его и живём в зависимости от него, уважая и почитая его. Какие десять?

1) Вот монах нравственный, он пребывает, обуздывая себя Патимоккхой, обладая хорошим поведением и [подобающими] средствами, видя опасность в мельчайших проступках. Возложив на себя правила тренировки, он тренируется в них.

2) Он много изучал, помнит то, что учил, накапливает [в своём уме] то, что он изучил. Те учения, что прекрасны вначале, прекрасны в середине и прекрасны в конце, правильны и в духе и в букве, провозглашающие идеально полную и чистую святую жизнь — таких учений он много изучал, удерживал в уме, повторял вслух [по памяти], исследовал их в уме и тщательно проникал в них воззрением.

3) Он довольствуется любым видом одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей.

4) Он достигает по желанию без сложностей и проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями здесь и сейчас.

5) Он владеет различными видами сверхъестественных сил: будучи одним, он становится многими…^{552}

6) За счёт элемента божественного уха он слышит…

7) Он знает умы других существ…

8) Он вспоминает многочисленные прошлые жизни…

9) За счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий…

10) За счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] он здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.

Таковы, брахман, десять качеств, внушающих доверие, которые были провозглашены Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Когда эти качества есть в ком-либо из нас, то мы ценим, чтим, уважаем, почитаем его и живём в зависимости от него, уважая и почитая его».

Когда так было сказано, брахман Вассакара, министр Магадхи, сказал военачальнику Упананде: «Как ты думаешь, военачальник? Когда эти достопочтенные ценят того, кого следует ценить; уважают того, кого следует уважать; чтят того, кого следует чтить; почитают того, кого следует почитать, то вне сомнений, они ценят того, кого следует ценить… почитать. Ведь если бы эти достопочтенные не ценили… почитали такого человека, то кого бы они тогда могли ценить… почитать, и жить в зависимости от него, уважая и почитая его?»

Затем брахман Вассакара, министр Магадхи, сказал Достопочтенному Ананде: «Где сейчас проживает Мастер Ананда?»

«Я живу здесь, в Бамбуковой Роще, брахман».

«Я надеюсь, Мастер Ананда, что Бамбуковая Роща приятная, тихая, не тревожима голосами, с атмосферой затворничества, удалённая от людей, подходящая для уединения».

«В самом деле, брахман, Бамбуковая Роща приятная… подходящая для уединения благодаря таким оберегающим охранителям как ты».

Вопрос о медитации

«Воистину, Мастер Ананда, Бамбуковая Роща приятная… подходящая для уединения из-за достопочтенных, которые медитируют и взращивают медитацию. Достопочтенные — медитируют и взращивают медитацию. Однажды, Мастер Ананда, Мастер Готама проживал в Весали в Зале с Остроконечной Крышей в Великом Лесу. Тогда я отправился туда, подошёл к Мастеру Готаме и многими способами он беседовал со мной на тему медитации. Мастер Готама был медитирующим и взращивал медитацию, и он восхвалял каждый вид медитации».

«Брахман, Благословенный не восхвалял каждый вид медитации, но и не порицал каждый вид медитации. И какой вид медитации Благословенный не восхвалял? Вот, брахман, некий человек пребывает с умом, охваченным чувственной жаждой, он жертва чувственной жажды, и он не понимает в соответствии с действительностью спасения от чувственной жажды. Когда он лелеет в себе чувственную жажду, он медитирует, перемедитирует, обмедитирует, недомедитирует. Он пребывает с умом, охваченным недоброжелательностью… ленью и апатией… неугомонностью и сожалением… сомнением, он жертва сомнения, и он не понимает в соответствии с действительностью спасения от сомнения. Когда он лелеет в себе сомнение, он медитирует, перемедитирует, обмедитирует, недомедитирует. Благословенный не восхвалял такой вид медитации.

И какой вид медитации Благословенный восхвалял? Вот, брахман… монах входит и пребывает в первой… второй… третьей… четвёртой джхане…^{553} Благословенный восхвалял такой вид медитации».

«Похоже, Мастер Ананда, что Мастер Готама порицал тот вид медитации, который следует порицать, и восхвалял тот вид медитации, который следует восхвалять. А теперь, Мастер Ананда, нам нужно идти. Мы заняты и у нас много дел».

«Ты можешь идти, брахман, когда сочтёшь нужным».

И тогда брахман Вассакара, министр Магадхи, восхитившись и возрадовавшись словам Достопочтенного Ананды, поднялся со своего сиденья и ушёл. И вскоре после того как он ушёл, брахман Гопака Моггаллана сказал Достопочтенному Ананде: «Мастер Ананда ещё не ответил на то, о чём мы его спросили».

«Разве мы не сказали тебе, брахман: «Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый. Ведь Благословенный зачинатель невозникшего прежде пути, прокладчик непроложенного прежде пути, объявитель необъявленного прежде пути. Он знаток пути, открыватель пути, мастер пути. И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после»?

МН 109 Махапуннама сутта — Большая беседа в ночь полнолуния

(Монах задаёт Будде ряд вопросов в отношении пяти совокупностей и безличностности)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце матери Мигары. И тогда на пятнадцатый день, в ночь полной луны, в Упосатху, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И тогда некий монах встал со своего сиденья, закинул верхнее одеяние за плечо, сложил ладони в почтительном приветствии Благословенного, и сказал ему:

«Учитель, я хотел бы кое о чём спросить Благословенного, если Благословенный дарует мне ответ на мой вопрос».

«Садись на своё сиденье, монах, и спрашивай что хочешь».

Пять совокупностей и цепляние

Тот монах сел на своё сиденье и сказал Благословенному: «Не являются ли они, Учитель, пятью совокупностями, подверженными цеплянию, то есть: совокупность материальной формы, подверженная цеплянию; совокупность чувства, подверженная цеплянию; совокупность восприятия, подверженная цеплянию; совокупность формаций [ума], подверженная цеплянию; совокупность сознания, подверженная цеплянию?»

«Монах, это пять совокупностей, подверженных цеплянию, то есть: совокупность материальной формы… чувства… восприятия… формаций… сознания, подверженная цеплянию».

Сказав: «Хорошо, Учитель», монах восхитился и возрадовался словам Благословенного. Затем он задал ему следующий вопрос: «Но, Учитель, в чём укоренены эти пять совокупностей, подверженные цеплянию?»

«Эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, укоренены в желании, монах».

«Учитель, это цепляние является тем же самым, что и пять совокупностей, подверженные желанию, или же цепляние — это нечто отдельное от пяти совокупностей, подверженных желанию?»

«Монах, цепляние не является тем же самым, что и пять совокупностей, подверженные цеплянию, но это и не есть нечто отдельное от пяти совокупностей, подверженных цеплянию. Желание и страсть по отношению к пяти совокупностям, подверженным цеплянию — вот где здесь цепляние».

«Но, Учитель, может ли быть разнообразие в желании и жажде по отношению к этим пяти совокупностям, подверженным цеплянию?»

«Может, монах» — сказал Благословенный. «Вот, монах, некий человек думает так: «Пусть моя форма будет такой в будущем. Пусть моё чувство… восприятие… формации… сознание будет таким в будущем». Вот каким образом имеет место разнообразие в желании и жажде по отношению к этим пяти совокупностям, подверженным цеплянию».

«Но, Учитель, в каком смысле термин «совокупности» применим к совокупностям?»

«Монах, любой вид материальной формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — является совокупностью материальной формы. Любой вид чувства… восприятия… формаций… любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — является совокупностью сознания. Вот каким образом термин «совокупности» применим к совокупностям».

«Учитель, в чём условие и причина проявления совокупности материальной формы? В чём условие и причина проявления совокупности чувства… восприятия… формаций… сознания?»

«Четыре великих элемента, монах, являются условием и причиной для проявления совокупности материальной формы. Контакт — это условие и причина для проявления совокупности чувства. Контакт — это условие и причина для проявления совокупности восприятия. Контакт — это условие и причина для проявления совокупности формаций. Ментальность-и-материя — это условие и причина для проявления совокупности сознания».

Воззрение о "я"

«Учитель, как возникает воззрение о «личности»?

«Вот, монах, необученный заурядный человек, который не уважает Благородных, который неумелый и необученный в их Дхамме, который не уважает чистых людей, который неумелый и необученный в их Дхамме, считает что

* материальная форма — это «я»; или что

* «я» владеет материальной формой; или что

* материальная форма находится внутри «я»; или что

* «я» находится в материальной форме.

Он считает, что чувство… восприятие… формации [ума]… сознание — это «я»; или что «я» владеет сознанием; или что сознание находится внутри «я»; или что «я» находится в сознании.

Вот как возникает воззрение о «личности».

«Но, Учитель, как воззрения о «личности» не возникает?»

«Вот, монах, хорошо обученный ученик Благородных — тот, кто уважает Благородных и кто умелый и обученный в их Дхамме, который уважает чистых людей, умелый и обученный в их Дхамме, не считает, что материальная форма — это «я»… …или что «я» находится в сознании.

Вот как воззрения о «личности» не возникает».

Привлекательность, опасность, спасение

«Учитель, что такое привлекательность, что такое опасность, что такое спасение в отношении материальной формы? Что такое привлекательность… опасность… спасение в отношении чувства… восприятия… формаций… сознания?»

«Удовольствие и радость, монах, что возникают в зависимости от материальной формы — вот что является привлекательностью в отношении материальной формы. Материальная форма непостоянна, страдательна, подвержена изменению — вот что является опасностью в случае материальной формы. Устранение желания и жажды, отбрасывание желания и жажды к материальной форме — вот что является спасением в отношении материальной формы.

Удовольствие и радость, что возникают в зависимости от чувства… восприятия… формаций… сознания — вот что является привлекательностью…

Чувство… восприятие… формации… сознание непостоянно, страдательно, подвержено изменению — вот что является опасностью…

Устранение желания и жажды к чувству… восприятию… формациям… сознанию — вот что является спасением…»

Сотворение "я" и "моего"

«Учитель, как человек знает, как человек видит в отношении этого тела с его сознанием и в отношении всех внешних образов, [так чтобы] более не было сотворения «я» и сотворения «моего» и скрытой склонности к самомнению?»

«Любой вид материальной формы, монах — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую материальную форму следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Любой вид чувства…

Любой вид восприятия…

Любой вид формаций…

Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Когда человек видит и знает так в отношении этого тела с его сознанием и в отношении всех внешних образов — то нет сотворения «я» и сотворения «моего» и скрытой склонности к самомнению».

Заблуждение монаха

И тогда в уме некоего монаха возникла такая мысль: «Так выходит, материальная форма — это не «я», чувство — это не «я», восприятие — это не «я», формации — это не «я», сознание — это не «я». Так на какое «я» будут оказывать влияние действия, созданные «не-я»?^{554}

И тогда Благословенный, познав своим умом мысль в уме того монаха, обратился к монахам так: «Бывает так, монахи, что некий пустоголовый, тупой, невежественный человек, с умом, охваченным жаждой, может думать, будто способен обойти Учение Учителя так: «Так выходит, материальная форма — это не «я», чувство — это не «я», восприятие — это не «я», формации — это не «я», сознание — это не «я». Так на какое «я» будут оказывать влияние действия, созданные «не-я?»

Монахи, вы тренировались мной посредством тщательного расспроса в различных случаях в отношении различных вещей. Как вы думаете, монахи? Постоянна ли материальная форма или непостоянна?»

«Непостоянна, Учитель».

«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Чувство постоянно или непостоянно?…

«Восприятие постоянно или непостоянно?…

«Формации постоянны или непостоянны?…

«Сознание постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель».

«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Поэтому, монахи, любой вид материальной формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую материальную форму следует видеть в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Любой вид чувства… любой вид восприятия… любой вид формаций… любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Видя так, обученный ученик Благородных испытывает разочарование в [отношении] материальной формы… чувства… восприятия… формаций… сознания. Испытывая разочарование, он становится беспристрастным. Посредством беспристрастия [его ум] освобождён. Когда он освобождён, приходит знание: «Освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного. И по мере того как произносилась эта лекция, умы шестидесяти монахов освободились от пятен [загрязнений ума] посредством не-цепляния.

МН 110 Чулапуннама сутта — Малая лекция в ночь полной луны

(О хороших и плохих людях и их послесмертной участи)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце матери Мигары. И тогда на пятнадцатый день, в ночь полной луны, в Упосатху, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. Обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так:

Нечистый человек

«Мог бы нечистый человек^{555} знать о нечистом человеке так: «Этот человек — нечистый человек»?

«Нет, Учитель».

«Хорошо, монахи. Невозможно, не может быть такого, чтобы нечистый человек мог бы знать о нечистом человеке так: «Этот человек — нечистый человек». Но мог бы нечистый человек знать о чистом человеке: «Этот человек — чистый человек»?

«Нет, Учитель».

«Хорошо, монахи. Невозможно, не может быть такого, чтобы нечистый человек мог бы знать о чистом человеке так: «Этот человек — чистый человек».

Монахи, нечистый человек обладает плохими качествами. Он общается как нечистый человек, он намеревается [делать что-либо] как нечистый человек, он советует как нечистый человек, он разговаривает как нечистый человек, он поступает как нечистый человек, он придерживается воззрений как нечистый человек, он даёт дары как нечистый человек.

И каким образом нечистый человек обладает плохими качествами? У нечистого человека нет веры, стыда, боязни совершить проступок. Он не учёный, ленивый, забывчивый, немудрый. Вот каким образом нечистый человек обладает плохими качествами.

И каким образом нечистый человек общается как нечистый человек? У нечистого человека друзьями и товарищами являются те жрецы и отшельники, у которых нет веры, стыда, боязни совершить проступок, которые не учёные, ленивые, забывчивые, немудрые. Вот каким образом нечистый человек общается как нечистый человек.

И каким образом нечистый человек намеревается [делать что-либо] как нечистый человек? Нечистый человек намеревается [делать что-либо] ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом нечистый человек намеревается [делать что-либо] как нечистый человек.

И каким образом нечистый человек советует как нечистый человек? Вот нечистый человек советует ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом нечистый человек советует как нечистый человек.

И каким образом нечистый человек разговаривает как нечистый человек? Вот нечистый человек произносит лживую речь, злонамеренную речь, грубую речь, пустословит. Вот каким образом нечистый человек разговаривает как нечистый человек.

И каким образом нечистый человек поступает как нечистый человек? Вот нечистый человек убивает живых существ, берёт то, что не дано, пускается в неблагое поведение в чувственных удовольствиях. Вот каким образом нечистый человек поступает как нечистый человек.

И каким образом нечистый человек придерживается воззрений как нечистый человек? Вот нечистый человек придерживается такого воззрения как это: «Нет ничего, что дано; нет ничего, что предложено; нет ничего, что пожертвовано. Нет плода или результата хороших или плохих поступков. Нет этого мира, нет следующего мира; нет отца, нет матери, нет спонтанно рождающихся существ. Нет жрецов и отшельников, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашали бы другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Вот каким образом нечистый человек придерживается воззрений как нечистый человек.

И каким образом нечистый человек даёт дары как нечистый человек? Вот нечистый человек даёт дар небрежно, не своими собственными руками, без проявления уважения, даёт то, что будет выброшено, даёт с воззрением, что от этого [акта дарения] ничего не будет. Вот каким образом нечистый человек даёт дары как нечистый человек.

Этот нечистый человек, который таким образом обладает плохими качествами; который таким образом общается как нечистый человек… намеревается… советует… разговаривает… поступает… придерживается воззрений… даёт дары как нечистый человек — с распадом тела, после смерти, перерождается в уделе нечистых людей. И каков удел нечистых людей? Это либо ад, либо мир животных.

Чистый человек

Монахи, мог бы чистый человек знать о чистом человеке так: «Этот человек — чистый человек»?

«Да, Учитель».

«Хорошо, монахи. Может быть так, что чистый человек мог бы знать о чистом человеке так: «Этот человек — чистый человек». Но мог бы чистый человек знать о нечистом человеке: «Этот человек — нечистый человек»?

«Да, Учитель».

«Хорошо, монахи. Может быть так, что чистый человек мог бы знать о нечистом человеке так: «Этот человек — нечистый человек».

Монахи, чистый человек обладает хорошими качествами. Он общается как чистый человек, он намеревается [делать что-либо] как чистый человек, он советует как чистый человек, он разговаривает как чистый человек, он поступает как чистый человек, он придерживается воззрений как чистый человек, он даёт дары как чистый человек.

И каким образом чистый человек обладает хорошими качествами? У чистого человека есть вера, стыд, боязнь совершить проступок. Он учёный, усердный, осознанный, мудрый. Вот каким образом чистый человек обладает хорошими качествами.

И каким образом чистый человек общается как чистый человек? У чистого человека друзьями и товарищами являются те жрецы и отшельники, у которых есть вера, стыд, боязнь совершить проступок, которые учёные, усердные, осознанные, мудрые. Вот каким образом чистый человек общается как чистый человек.

И каким образом чистый человек намеревается [делать что-либо] как чистый человек? Чистый человек не намеревается [делать что-либо] ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом чистый человек намеревается [делать что-либо] как чистый человек.

И каким образом чистый человек советует как чистый человек? Вот чистый человек не советует ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом чистый человек советует как чистый человек.

И каким образом чистый человек разговаривает как чистый человек? Вот чистый человек воздерживается от лживой речи, злонамеренной речи, грубой речи, пустословия. Вот каким образом чистый человек разговаривает как чистый человек.

И каким образом чистый человек поступает как чистый человек? Вот чистый человек воздерживается от убийства живых существ, взятия того, что не дано, неблагого поведения в чувственных удовольствиях. Вот каким образом чистый человек поступает как чистый человек.

И каким образом чистый человек придерживается воззрений как чистый человек? Вот чистый человек придерживается такого воззрения как это: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Вот каким образом чистый человек придерживается воззрений как чистый человек.

И каким образом чистый человек даёт дары как чистый человек? Вот чистый человек даёт дар аккуратно, своими собственными руками, проявляя уважение, даёт стоящий дар, даёт с воззрением, что от этого [акта дарения] что-то будет. Вот каким образом чистый человек даёт дары как чистый человек.

Этот чистый человек, который таким образом обладает хорошими качествами; который таким образом общается как чистый человек… намеревается… советует… разговаривает… поступает… придерживается воззрений… даёт дары как чистый человек — с распадом тела, после смерти, перерождается в уделе чистых людей. И каков удел чистых людей? Это величие среди божеств, либо величие среди людей».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 111 Анупада сутта — Одно за другим по мере происхождения

(Пояснение медитативных прозрений Дост. Сарипутты. Сутта, судя по всему, позднего происхождения)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, Сарипутта мудр. Сарипутта наделён великой мудростью. Сарипутта наделён широкой мудростью. Сарипутта наделён радостной мудростью. Сарипутта наделён быстрой мудростью. Сарипутта наделён острой мудростью. Сарипутта наделён великой мудростью. Сарипутта наделён проникающей мудростью. В течение половины месяца, монахи, Сарипутта обрёл прозрение в состояния по мере того, как они происходили одно за другим. И прозрение Сарипутты в состояния, которые происходили одно за другим, было следующим^{556}.

Первая джхана

Вот, монахи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], Сарипутта вошёл и пребывал в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости.

И те состояния в первой джхане — направление [ума на объект], удержание [ума на объекте], восторг, счастье, единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание — эти состояния были определены им одно за другим по мере того, как они происходили. Он знал, как эти состояния возникли, знал, как они наличествовали, знал, как они исчезли. Он понял так: «Воистину, этих состояний не было, и они возникли. Побыв, они исчезли». В отношении этих состояний он пребывал невовлечённым, без отторжения, независимым, отсоединённым, освобождённым, отделённым, с умом, лишённым преград. Он понял: «Есть спасение за пределами [этого]», и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть^{557}.

Вторая джхана

Далее, монахи, с угасанием направления и удержания [ума на объекте], Сарипутта вошёл и пребывал во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения.

И те состояния во второй джхане — внутренняя уверенность, восторг, счастье, единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание — эти состояния были определены им одно за другим по мере того, как они происходили. Он знал, как эти состояния возникли, знал, как они наличествовали, знал, как они исчезли. Он понял так: «Воистину, этих состояний не было, и они возникли. Побыв, они исчезли». В отношении этих состояний он пребывал невовлечённым, без отторжения, независимым, отсоединённым, освобождённым, отделённым, с умом, лишённым преград. Он понял: «Есть спасение за пределами [этого]», и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.

Третья джхана

Далее, монахи, с угасанием восторга Сарипутта пребывал невозмутимым, осознанным, бдительным, и ощущал приятное телом. Он вошёл и пребывал в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии».

И те состояния в третьей джхане — невозмутимость, счастье, осознанность, бдительность, единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание — эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.

Четвёртая джхана

Далее, монахи, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, Сарипутта вошёл и пребывал в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости.

И те состояния в четвёртой джхане — невозмутимость, ни-приятное-ни-болезненное чувство, умственная невзволнованность из-за безмятежности, чистота осознанности, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание — эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.

Сфера безграничного пространства

Далее, монахи, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «пространство безгранично», Сарипутта вошёл и пребывал в сфере безграничного пространства.

И те состояния в сфере безграничного пространства — восприятие сферы безграничного пространства, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание — эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.

Сфера безграничного сознания

Далее, монахи, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: «сознание безгранично», Сарипутта вошёл и пребывал в сфере безграничного сознания.

И те состояния в сфере безграничного сознания — восприятие сферы безграничного сознания, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание — эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.

Сфера отсутствия всего

Далее, монахи, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», Сарипутта вошёл и пребывал в сфере отсутствия всего.

И те состояния в сфере безграничного сознания — восприятие сферы отсутствия всего, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание — эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.

Сфера ни восприятия, ни не-восприятия

Далее, монахи, с полным преодолением сферы отсутствия всего Сарипутта вошёл и пребывал в сфере ни восприятия ни не-восприятия.

Он осознанно вышел из этого достижения. Сделав так, он созерцал состояния, которые прошли, прекратились, изменились: «Воистину, этих состояний не было, и они возникли. Побыв, они исчезли». В отношении этих состояний он пребывал невовлечённым, без отторжения, независимым, отсоединённым, освобождённым, отделённым, с умом, лишённым преград. Он понял: «Есть спасение за пределами [этого]», и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.

Прекращение восприятия и чувствования

Далее, монахи, с полным преодолением сферы ни восприятия ни не-восприятия Сарипутта вошёл и пребывал в прекращении восприятия и чувствования. И его пятна [умственных загрязнений] были уничтожены его видением мудростью.

Он осознанно вышел из этого достижения. Сделав так, он созерцал состояния, которые прошли, прекратились, изменились: «Воистину, этих состояний не было, и они возникли. Побыв, они исчезли»^{558}. В отношении этих состояний он пребывал невовлечённым, без отторжения, независимым, отсоединённым, освобождённым, отделённым, с умом, лишённым преград.

Он понял: «Нет спасения за пределами [этого]», и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что его нет^{559}.

Монахи, если правильно говорящий стал бы говорить о ком-либо: «Он достиг мастерства и совершенства в благородной нравственности, достиг мастерства и совершенства в благородном сосредоточении, достиг мастерства и совершенства в благородной мудрости, достиг мастерства и совершенства в благородном освобождении» — то именно о Сарипутте, воистину, правильно говорящий мог бы сказать так.

Монахи, если правильно говорящий стал бы говорить о ком-либо: «Он — сын Благословенного, рождён из его груди, рождён из его рта, рождён из Дхаммы, создан Дхаммой, наследник Дхаммы, а не наследник материальных вещей» — то именно о Сарипутте, воистину, правильно говорящий мог бы сказать так.

Монахи, несравненное колесо Дхаммы, приведённое в движение Татхагатой, продолжает праведно приводиться в движение Сарипуттой».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 112 Чаббхисодхана сутта — Чистота в шести аспектах

(Если человек заявляет о достижении полного просветления, его нужно проверить этими вопросами)

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — отвечали они.

Благословенный сказал следующее: «Монахи, бывает, когда некий монах делает заявление об окончательном знании: «Я понимаю: рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет больше перерождения в каком-либо состоянии существования».

Четыре вида выражений

Слова этого монаха не следует ни принимать, ни отвергать. Не соглашаясь и не отвергая, следует задать вопрос: «Друг, существует четыре вида выражения, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие четыре?

* говорить о видимом так, как оно видится,

* говорить о слышимом так, как оно слышится,

* говорить об ощущаемом так, как оно ощущается,

* говорить о познаваемом так, как оно познаётся^{560}.

Таковы, друг, четыре вида выражения, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих четырёх видов выражения, так что посредством отсутствия цепляния его ум освободился от пятен [загрязнений ума]?»

Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил оковы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то он естественным образом ответит так:

«Друзья, в отношении видимого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, отсоединённым, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. В отношении слышимого… ощущаемого… познаваемого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, отсоединённым, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. Зная так, видя так, в отношении этих четырёх видов выражений, посредством отсутствия цепляния мой ум освободился от пятен».

Пять совокупностей

Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие пять?

* совокупность материальной формы, подверженная цеплянию,

* совокупность чувства, подверженная цеплянию,

* совокупность восприятия, подверженная цеплянию,

* совокупность формаций [ума], подверженная цеплянию,

* cовокупность сознания, подверженная цеплянию.

Таковы, друг, пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, так что посредством отсутствия цепляния его ум освободился от пятен?»

Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил оковы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то он естественным образом ответит так:

«Друзья, познав материальную форму хилой, угасающей, некомфортной — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением, и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к материальной форме, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к материальной форме^{561}, я понял, что мой ум освобождён.

Друзья, познав чувство… восприятие… формации… сознание хилым, угасающим, некомфортным — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением, и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к сознанию, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к сознанию, я понял, что мой ум освобождён.

Зная так и видя так, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, посредством отсутствия цепляния мой ум освободился от пятен».

Шесть элементов

Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть элементов, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?

* элемент земли,

* элемент воды,

* элемент огня,

* элемент воздуха,

* элемент пространства,

* элемент сознания.

Таковы, друг, шесть элементов, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести элементов, так что посредством отсутствия цепляния его ум освободился от пятен?»

Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил оковы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то он естественным образом ответит так:

«Друзья, я стал относиться к элементу земли как к безличностному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента земли^{562}. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением, и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу земли, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу земли, я понял, что мой ум освобождён.

Друзья, я стал относиться к элементу воды… огня… воздуха… пространства… сознания как к безличностному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента сознания. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением, и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу сознания, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу сознания, я понял, что мой ум освобождён.

Зная так и видя так, в отношении этих шести элементов, посредством отсутствия цепляния мой ум освободился от пятен».

Шесть внутренних и внешних сфер

Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?

* глаз и формы,

* ухо и звуки,

* нос и запахи,

* язык и вкусы,

* тело и осязаемые вещи,

* ум и умственные объекты.

Таковы, друг, шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, так что посредством отсутствия цепляния его ум освободился от пятен?»

Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил оковы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то он естественным образом ответит так:

«Друзья, с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением, и отбрасыванием желания, страсти, наслаждения, жажды, влечения, и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к глазу, формам, сознанию глаза, и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания глаза, я понял, что мой ум освобождён^{563}.

С уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением, и отбрасыванием желания, страсти, наслаждения, жажды, влечения, и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к уху, звукам, сознанию уха и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания уха, я понял, что мой ум освобождён…

…по отношению к носу, запахам, сознанию носа, и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания носа…

…по отношению к языку, вкусам, сознанию языка, и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания языка…

…по отношению к телу, осязаемым вещам, сознанию тела, и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания тела…

…по отношению к уму, объектам ума, сознанию ума, и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания ума, я понял, что мой ум освобождён.

Зная так и видя так, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, посредством отсутствия цепляния мой ум освободился от пятен».

Буддийский путь практики

Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, как [сталось так, что теперь] достопочтенный знает, как [сталось, что теперь] он видит в отношении этого тела с его сознанием и всеми внешними признаками, [так что] cотворение «я», сотворение «моего», скрытая склонность к самомнению были уничтожены в нём?^{564}»

Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил оковы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то он естественным образом ответит так: «Друзья, прежде, когда я жил жизнью домохозяина, я был невежественен. Затем, Татхагата или его ученик обучил меня Дхамме. Услышав Дхамму, я обрёл веру в Татхагату. Обладая этой верой, я подумал так: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»

… ^{565}…

…вошёл и пребывал в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. Когда мой ум был так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, я направил его на познание окончания пятен [умственных загрязнений]. Я распознал в соответствии с действительностью, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений».

Когда узнал и увидел так, мой ум освободился от пятна чувственного желания, освободился от пятна существования, освободился от пятна невежества. С освобождением пришло знание: «Он освобождён». Я напрямую познал: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».^{566}

Из-за знания того, что это так, из-за видения того, что это так, друзья, в отношении этого тела с его сознанием и [в отношении] всех внешних образов — cотворение «я», сотворение «моего», и скрытая склонность к самомнению были уничтожены во мне».

Монахи, сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует сказать ему: «Какое благо для нас, друг, какое великое благо для нас, друг, что у нас есть такой товарищ по святой жизни как достопочтенный»^{567}.

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 113 Саппуриса сутта — Чистый человек

(О чистом и нечистом человеке)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я научу вас характеру чистого человека и характеру нечистого человека. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

Семья

«Монахи, и каков характер нечистого человека? Нечистый человек, который ушёл в бездомную жизнь из знатной семьи, рассуждает так: «Я ушёл в бездомную жизнь из знатной семьи. Но эти другие монахи ушли в бездомную жизнь не из знатных семей». Так он возвышает себя и принижает других из-за своей знатной семьи. Таков характер нечистого человека.

Но чистый человек рассуждает так: «Не из-за чьей-либо знатной семьи состояния жажды, злобы, и заблуждения уничтожаются. Даже если человек ушёл в бездомную жизнь не из знатной семьи, то всё равно, если он вступил на путь, который соответствует Дхамме, вступил на правильный путь, и ведёт себя в соответствии с Дхаммой, то его следует почитать за это, его следует восхвалять за это». Так, ставя на первое место практику, он ни возвышает себя, ни принижает других из-за своей знатной семьи. Это характер чистого человека.

Кроме того, нечистый человек, который ушёл в бездомную жизнь из великой семьи… из богатой семьи… из влиятельной семьи рассуждает так: «Я ушёл в бездомную жизнь из влиятельной семьи. Но эти другие монахи ушли в бездомную жизнь не из влиятельных семей». Так он возвышает себя и принижает других из-за своей влиятельной семьи. Это также характер нечистого человека.

Но чистый человек рассуждает так: «Не из-за чьей-либо влиятельной семьи состояния жажды, злобы, и заблуждения уничтожаются. Даже если человек ушёл в бездомную жизнь не из влиятельной семьи, то всё равно, если он вступил на путь, который соответствует Дхамме, вступил на правильный путь, и ведёт себя в соответствии с Дхаммой, то его следует почитать за это, его следует восхвалять за это». Так, ставя на первое место практику, он ни возвышает себя, ни принижает других из-за своей влиятельной семьи. Это также характер чистого человека.

Известность

Кроме того, нечистый человек, который известен и знаменит, рассуждает так: «Я известен и знаменит. Но эти другие монахи не известны и не имеют авторитета». Так он возвышает себя и принижает других из-за своей известности. Это также характер нечистого человека.

Но чистый человек рассуждает так: «Не из-за чьей-либо известности состояния жажды, злобы, и заблуждения уничтожаются. Даже если человек не известен и не знаменит, то всё равно, если он вступил на путь, который соответствует Дхамме, вступил на правильный путь, и ведёт себя в соответствии с Дхаммой, то его следует почитать за это, его следует восхвалять за это». Так, ставя на первое место практику, он ни возвышает себя, ни принижает других из-за своей известности. Это также характер чистого человека.

Обретение четырёх необходимостей

Кроме того, нечистый человек, который обретает одеяния, еду, жилища, необходимые для лечения вещи, рассуждает так: «Я обретаю еду… вещи. Но эти другие монахи не обретают…». Так он возвышает себя и принижает других из-за обретения. Это также характер нечистого человека.

Но чистый человек рассуждает так: «Не из-за обретений состояния жажды, злобы, и заблуждения уничтожены. Даже если человек не имеет обретений, то всё равно, если он вступил на путь, который соответствует Дхамме, вступил на правильный путь, и ведёт себя в соответствии с Дхаммой, то его следует почитать за это, его следует восхвалять за это». Так, ставя на первое место практику, он ни возвышает себя, ни принижает других из-за обретений. Это также характер чистого человека.

Учёность и аскеза

Кроме того, нечистый человек, который учёный… который эксперт в Винае… который проповедник Дхаммы… который тот, кто живёт в лесу… который тот, кто носит обноски… который тот, кто ест [только] пищу, [полученную с хождения] за подаяниями… который тот, кто живёт [только] у подножья дерева… который тот, кто живёт на кладбище… который тот, кто живёт под открытым небом… который тот, постоянно сидит… который тот, кто использует любую постель… который тот, кто ест только один раз в день рассуждает так: «Я ем только один раз в день. Но эти другие монахи не являются теми, кто ест только один раз в день»^{568}. Так он возвышает себя и принижает других из-за того, что он тот, кто ест только один раз в день. Это также характер нечистого человека.

Но чистый человек рассуждает так: «Не из-за того, что человек является тем, кто ест только один раз в день, состояния жажды, злобы, и заблуждения уничтожаются. Даже если человек не является тем, кто ест только один раз в день, то всё равно, если он вступил на путь, который соответствует Дхамме, вступил на правильный путь, и ведёт себя в соответствии с Дхаммой, то его следует почитать за это, его следует восхвалять за это». Так, ставя на первое место практику, он ни возвышает себя, ни принижает других из-за того, что является тем, кто ест только один раз в день. Это также характер чистого человека.

Джханы

Кроме того, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], нечистый человек входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. Он рассуждает так: «Я обрёл достижение первой джханы. Но эти другие монахи не обрели достижения первой джханы». Так он возвышает себя и принижает других из-за своего достижения первой джханы. Это также характер нечистого человека.

Но чистый человек рассуждает так: «Не-соотношение [себя] даже с достижением первой джханы было провозглашено Благословенным. Каким бы образом они не измышляли, действительность всегда иная»^{569}. Так, ставя на первое место не-соотношение, он ни возвышает себя, ни принижает других из-за своего достижения первой джханы. Это также характер чистого человека.

Кроме того, с угасанием направления и удержания [ума на объекте], нечистый человек входит и пребывает во второй джхане… третьей… четвёртой… сфере безграничного пространства… сфере безграничного сознания… сфере отсутствия всего… сфере ни восприятия, ни не-восприятия^{570}. Он рассуждает так: «Я обрёл достижение сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Но эти другие монахи не обрели достижения сферы ни восприятия, ни не-восприятия». Так он возвышает себя и принижает других из-за своего достижения сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Это также характер нечистого человека.

Но чистый человек рассуждает так: «Не-соотношение [себя] даже с достижением сферы ни восприятия, ни не-восприятия было провозглашено Благословенным. Каким бы образом они не измышляли, действительность всегда иная». Так, ставя на первое место не-соотношение, он ни возвышает себя, ни принижает других из-за своего достижения сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Это также характер чистого человека.

Прекращение восприятия и чувствования

Кроме того, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия чистый человек входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. И его пятна [умственных загрязнений] уничтожены его видением мудростью. Этот монах ничего не измышляет, он не измышляет в отношении чего-либо, он не измышляет каким бы то ни было образом».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 114 Сетитабба севитабба сутта — Стоит взращивать и не стоит

(Благие и неблагие деяния, а также вещи, которых стоит избегать или напротив, которым стоит потакать)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я дам вам лекцию о том, что стоит взращивать и что не стоит взращивать. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

Первое изложение

«Монахи, телесное поведение двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Телесное поведение является либо тем, либо другим.

Словесное поведение…

Умственное поведение…

Склонность ума…

Обретение восприятия…

Обретение воззрений…

Обретение индивидуальности двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Обретение индивидуальности является либо тем, либо другим».

Когда так было сказано, Достопочтенный Сарипутта сказал Благословенному: «Учитель, вот как я понимаю подробное значение утверждения Благословенного, которое он высказал кратко, не дав детального разъяснения:

Телесное поведение

«Монахи, телесное поведение двояко…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, телесное поведение, из-за которого неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются в том, кто его взращивает — [такое телесное поведение] не следует взращивать. Но то телесное поведение, из-за которого неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются в том, кто его взращивает — [такое телесное поведение] следует взращивать.

И какой вид телесного поведения побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает? Вот некий человек убивает живых существ. Он кровожадный убийца, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Он берёт то, что не было дано. Он ворует ценности и имущество других в деревне или же в лесу. Он ведёт себя неподобающе в чувственных удовольствиях. Он имеет половые связи с женщинами, которые находятся под защитой матери, отца, матери и отца, брата, сестры или родственников; которые находятся под защитой закона; которые имеют супруга; или с теми, кто украшен гирляндой в знак помолвки. Такое телесное поведение побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает.

И какой вид телесного поведения побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает? Вот человек, отбрасывая убийство живых существ, воздерживается от убийства живых существ. Он пребывает в сострадании ко всем живым существам, без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный. Отбрасывая взятие того, что не дано, он воздерживается от взятия того, что [ему] не было дано. Он не ворует ценности и имущество других в деревне или же в лесу. Отбрасывая неподобающее поведение в чувственных удовольствиях, он воздерживается от неподобающего поведения в чувственных удовольствиях. Он не имеет половых связей с женщинами, которые находятся под защитой матери, отца, матери и отца, брата, сестры или родственников; которые находятся под защитой закона; которые имеют супруга; или с теми, кто украшен гирляндой в знак помолвки. Вот каковы три вида телесного поведения, которое соответствует Дхамме, праведного поведения. Такое телесное поведение побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает.

В отношении этого так было сказано Благословенным: «Монахи, телесное поведение двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Телесное поведение является либо тем, либо другим».

Словесное поведение

«Монахи, словесное поведение двояко…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, словесное поведение, из-за которого неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются в том, кто его взращивает — [такое словесное поведение] не следует взращивать. Но то словесное поведение, из-за которого неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто его взращивает — [такое словесное поведение] следует взращивать.

И какой вид словесного поведения побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает?

Вот некий человек говорит неправду. Если его вызывают в суд, на собрание, в присутствие родственников, в его гильдию, в присутствие царской семьи, и спрашивают как свидетеля: «Итак, почтенный, расскажи, что ты знаешь», и тогда он, не зная, говорит «Я знаю», или, зная, он говорит «Я не знаю»; не видя, он говорит «Я вижу», или же, видя, он говорит «Я не вижу». Он сознательно говорит неправду ради собственной выгоды, ради выгоды другого, или же ради какой-нибудь мирской ерунды.

Он говорит злонамеренно. То, что он слышал здесь, он рассказывает там, чтобы посеять рознь между этими людьми и теми. То, что он слышал там, он рассказывает здесь, чтобы посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так он вызывает разногласия среди тех, кто живёт в согласии, создаёт расколы, наслаждается раздорами, радуется раздорам, восторгается раздорами, говорит слова, что создают раздоры.

Он говорит грубо. Он произносит такие слова, которые грубые, жёсткие, ранящие других, оскорбительны для других, граничащие со злобой, не ведущие к сосредоточению.

Он болтун. Он говорит в неподходящий момент, говорит ошибочно, говорит бесполезное, говорит противоположное Дхамме и Винае. В неподходящий момент он говорит слова, которые ничего не стоят, неразумны, чрезмерны, не несут пользы. Такое словесное поведение побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает.

И какой вид словесного поведения побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает? Вот некий человек, отбрасывая лживую речь, воздерживается от лживой речи. Если его вызывают в суд, на собрание, в присутствие родственников, в его гильдию, в присутствие царской семьи, и спрашивают его как свидетеля: «Итак, почтенный, расскажи, что ты знаешь», и тогда он, не зная, говорит «Я не знаю», или, зная, он говорит «Я знаю»; не видя, он говорит «Я не вижу», или же, видя, он говорит «Я вижу». Он не говорит сознательно неправды ради собственной выгоды, ради выгоды другого, или же ради какой-нибудь мирской ерунды.

Отбрасывая злонамеренную речь, он воздерживается от злонамеренной речи. То, что он слышал здесь, он не рассказывает там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что он слышал там, он не рассказывал здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так он примиряет тех, кто поругался, любит согласие, радуется согласию, наслаждается согласием, говорит слова, которые способствуют согласию.

Отбрасывая грубую речь, он воздерживается от грубой речи. Он говорит слова, которые мягкие, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.

Отбрасывая болтовню, он воздерживается от болтовни. Он говорит в нужный момент, говорит действительное, полезное, говорит о Дхамме, о Винае. В должный момент он говорит ценные слова, разумные, лаконичные, полезные. Такое словесное поведение побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает.

В отношении этого было так сказано Благословенным: «Монахи, словесное поведение двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Словесное поведение является либо тем, либо другим».

Умственное поведение

«Монахи, умственное поведение двояко…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, умственное поведение, из-за которого неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто его взращивает — [такое умственное поведение] не следует взращивать. Но то умственное поведение, из-за которого неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто его взращивает — [такое умственное поведение] следует взращивать.

И какой вид умственного поведения побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает?

Вот некий человек алчен. Он жаждет ценностей и имущества других: «Ох, если бы только то, что принадлежит другим, было бы моим!»

Или у него недоброжелательный ум и злобные устремления: «Пусть эти существа будут умерщвлены, убиты, умрут, будут уничтожены и истреблены!»

Такое умственное поведение побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает. И какой вид умственного поведения побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает?

Вот некий человек не алчен. Он не жаждет ценностей и имущества других: «Ох, если бы только то, что принадлежит другим, было бы моим!»

У него ум без недоброжелательности и его устремления лишены злобы: «Пусть эти существа живут счастливо, будут свободны от вражды, угнетения, тревоги!»

Такое умственное поведение побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает.

В отношении этого было так сказано Благословенным: «Монахи, умственное поведение двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Умственное поведение является либо тем, либо другим».

Склонность ума

«Монахи, склонность ума двояка…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, такая склонность ума, из-за которой неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто её взращивает — [такую склонность ума] не следует взращивать. Но та склонность ума, из-за которой неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто её взращивает — [такую склонность ума] следует взращивать.

И какой вид склонности ума побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто её взращивает?

Вот некий человек алчен и пребывает с умом, насыщенным алчностью. Он недоброжелателен и пребывает с умом, насыщенным недоброжелательностью. Он жесток и пребывает с умом, насыщенным жестокостью.

Такая склонность ума побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто её взращивает. И какой вид склонности ума побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто её взращивает?

Вот некий человек не алчен и пребывает с умом, отделённым от алчности. Он не имеет недоброжелательности и пребывает с умом, отделённым от недоброжелательности. Он не жесток и пребывает с умом, отделённым от жестокости.

Такая склонность ума побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто её взращивает.

В отношении этого было так сказано Благословенным: «Монахи, склонность ума двояка, я говорю вам: та, которую стоит взращивать, и та, которую не стоит взращивать. Склонность ума является либо тем, либо другим».

Обретение восприятия

«Монахи, обретение восприятия двояко…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, обретение восприятия, из-за которого неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто его взращивает — [такое обретение восприятия] не следует взращивать. Но то обретение восприятия, из-за которого неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто его взращивает — [такое обретение восприятия] следует взращивать.

И какой вид обретения восприятия побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает?

Вот некий человек алчен и пребывает с восприятием, насыщенным алчностью. Он недоброжелателен и пребывает с восприятием, насыщенным недоброжелательностью. Он жесток и пребывает с восприятием, насыщенным жестокостью.

Такое обретение восприятия побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает. И какой вид обретения восприятия побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает?

Вот некий человек не алчен и пребывает с восприятием, отделённым от алчности. Он не имеет недоброжелательности и пребывает с восприятием, отделённым от недоброжелательности. Он не жесток и пребывает с восприятием, отделённым от жестокости.

Такое обретение восприятия побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает.

В отношении этого так было сказано Благословенным: «Монахи, обретение восприятия двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Обретение восприятия является либо тем, либо другим».

Обретение воззрений

«Монахи, обретение воззрений двояко…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, обретение воззрений, из-за которого неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто его взращивает — [такое обретение воззрений] не следует взращивать. Но то обретение воззрений, из-за которого неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто его взращивает — [такое обретение воззрений] следует взращивать.

И какой вид обретения воззрений побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает?

Вот некий человек придерживается такого воззрения как это: «Нет ничего, что дано; нет ничего, что предложено; нет ничего, что пожертвовано. Нет плода или результата хороших или плохих поступков. Нет этого мира, нет следующего мира; нет отца, нет матери, нет спонтанно рождающихся существ. Нет жрецов и отшельников, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашали бы другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий».

Такое обретение воззрений побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает. И какой вид обретения воззрений побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает?

Вот некий человек придерживается такого воззрения как это: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий».

Такое обретение воззрений побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает.

В отношении этого было так сказано Благословенным: «Монахи, обретение воззрений двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Обретение воззрений является либо тем, либо другим».

Обретение индивидуальности

«Монахи, обретение индивидуальности^{571} двояко…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, обретение индивидуальности, из-за которого неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто его взращивает — [такое обретение индивидуальности] не следует взращивать. Но то обретение индивидуальности, из-за которого неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто его взращивает — [такое обретение индивидуальности] следует взращивать.

И какой вид обретения индивидуальности побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает?

Когда человек порождает обретение индивидуальности, которое подвержено болезненности, неблагие состояния увеличиваются, а благие состояния уменьшаются в нём, не позволяя ему достичь совершенства^{572}.

И какой вид обретения индивидуальности побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает?

Когда человек порождает обретение индивидуальности, которое свободно от болезненности, неблагие состояния уменьшаются, а благие состояния увеличиваются в нём, позволяя ему достичь совершенства.

В отношении этого было так сказано Благословенным: «Монахи, обретение индивидуальности двояко, я говорю вам: то, которое стоит взращивать, и то, которое не стоит взращивать. Обретение индивидуальности является либо тем, либо другим».

Учитель, вот как я понимаю в подробностях значение утверждения Благословенного, которое он произнёс вкратце, не дав детального разъяснения значения».

«Хорошо, хорошо, Сарипутта! Хорошо, что ты так понимаешь в подробностях значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце, не дав детального разъяснения значения… ^{573} …Сарипутта, таковым следует считать подробное значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце.

Второе изложение

Сарипутта, формы, познаваемые глазом, я говорю тебе, двояки: те, которые следует взращивать, и те, которые не следует взращивать^{574}.

Звуки, познаваемые ухом…

Запахи, познаваемые носом…

Вкусы, познаваемые языком…

Осязаемые вещи, познаваемые телом…

Умственные объекты, познаваемые умом, я говорю тебе, двояки: те, которые следует взращивать, и те, которые не следует взращивать».

Когда так было сказано, Достопочтенный Сарипутта сказал Благословенному: «Учитель, вот как я понимаю подробное значение утверждения Благословенного, которое он высказал кратко, не дав детального разъяснения: «Сарипутта, формы, познаваемые глазом, я говорю тебе, двояки…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, такие формы, познаваемые глазом, из-за которых неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто их взращивает — [такие формы] не следует взращивать. Но те формы… из-за которых неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто их взращивает — [такие формы] следует взращивать.

Поэтому в отношении этого так было сказано Благословенным: «Сарипутта, формы, познаваемые глазом, я говорю тебе, двояки: те, которые следует взращивать, и те, которые не следует взращивать».

«Звуки, познаваемые ухом…

«Запахи, познаваемые носом…

«Вкусы, познаваемые языком…

«Осязаемые вещи, познаваемые телом…

«Умственные объекты, познаваемые умом, я говорю тебе, двояки…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, такие умственные объекты, познаваемые умом, из-за которых неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто их взращивает — [такие умственные объекты] не следует взращивать. Но те умственные объекты … из-за которых неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто их взращивает — [такие умственные объекты] следует взращивать.

Поэтому в отношении этого так было сказано Благословенным: «Сарипутта, умственные объекты, познаваемые умом, я говорю тебе, двояки: те, которые следует взращивать, и те, которые не следует взращивать».

Учитель, вот как я понимаю в подробностях значение утверждения Благословенного, которое он произнёс вкратце, не дав детального разъяснения значения».

«Хорошо, хорошо, Сарипутта! Хорошо, что ты так понимаешь в подробностях значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце, не дав детального разъяснения значения… ^{575} …Сарипутта, таковым следует считать подробное значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце.

Третье изложение

Сарипутта, одеяния, я говорю тебе, двояки: те, которые следует взращивать, и те, которые не следует взращивать.

Еда с подаяний…

Жилища…

Деревни…

Города…

Столицы…

Округа…

Люди, я говорю тебе, двояки: те, которые следует взращивать, и те, которые не следует взращивать».

Когда так было сказано, Достопочтенный Сарипутта сказал Благословенному: «Учитель, вот как я понимаю подробное значение утверждения Благословенного, которое он высказал кратко, не дав детального разъяснения: «Сарипутта, одеяния… …люди, я говорю тебе, двояки…» — так было сказано Благословенным. И в отношении чего так было сказано?

Учитель, такие люди, из-за которых неблагие состояния [ума] увеличиваются, а благие состояния уменьшаются, в том, кто их взращивает — [общение с такими людьми] не следует взращивать. Но те люди, из-за которых неблагие состояния [ума] уменьшаются, а благие состояния увеличиваются, в том, кто их взращивает — [общение с такими людьми] следует взращивать.

Поэтому в отношении этого так было сказано Благословенным: «Люди, я говорю тебе, двояки: те, [общение с] которыми следует взращивать, и те, [общение с] которыми не следует взращивать».

Учитель, вот как я понимаю в подробностях значение утверждения Благословенного, которое он произнёс вкратце, не дав детального разъяснения значения».

«Хорошо, хорошо, Сарипутта! Хорошо, что ты так понимаешь в подробностях значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце, не дав детального разъяснения значения… ^{576} …Сарипутта, таковым следует считать подробное значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце.

Сарипутта, если бы вся знать понимала бы так подробное значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце, то это привело бы к их благополучию и счастью на долгое время. Если бы все брахманы… все торговцы… все рабочие понимали бы так… Если бы мир с его богами, Марами, Брахмами, c его поколением жрецов и отшельников, князей и [простых] людей, понимал бы подробное значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце, то это привело бы к благополучию и счастью мира на долгое время».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Сарипутта был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 115 Бахудхатука сутта — Многие виды элементов

(Будда разъясняет предметы для созерцания, анализа и понимания)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, какие бы страхи ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека. Какие бы проблемы ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека. Какие бы беды ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека.

Подобно огню, начавшемуся в сарае, сделанном из тростника или травы, который сжигает дотла даже дома с остроконечными крышами, со стенами, покрытыми штукатуркой изнутри и снаружи, защищённые от ветра, охраняемые дверными засовами и ставнями на окнах — то точно также, монахи, какие бы страхи… проблемы… беды ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека.

Так глупец приносит страх… проблемы… беду, мудрый человек не приносит беды. Страха… проблем… беды не приходит от мудрого человека. Поэтому, монахи, вот как вы должны тренироваться: «Мы будем мудрыми людьми, мы будем теми, кто вопрошает».

Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда спросил Благословенного: «Каким образом, Учитель, монах может быть назван мудрым человеком и вопрошающим?»

«Когда, Ананда, монах умелый в элементах, умелый в сферах, умелый в зависимом возникновении, умелый в возможном и невозможном, то тогда он может быть назван мудрым человеком и вопрошающим».

Элементы

«Но, Учитель, каким образом монах может быть назван умелым в элементах?»

«Ананда, есть эти восемнадцать элементов:

* элемент глаза, элемент формы, элемент сознания глаза;

* элемент уха, элемент звука, элемент сознания уха;

* элемент носа, элемент запаха, элемент сознания носа;

* элемент языка, элемент вкуса, элемент сознания языка;

* элемент тела, элемент осязаемой вещи, элемент сознания тела;

* элемент ума, элемент умственного объекта, элемент сознания ума.

Когда он знает и видит эти восемнадцать элементов, монах может быть назван умелым в элементах».

«Но, Учитель, может ли быть другой способ [объяснения], когда монах может быть назван умелым в элементах?»

«Может, Ананда. Есть, Ананда, эти шесть элементов:

* элемент земли,

* элемент воды,

* элемент огня,

* элемент воздуха,

* элемент пространства,

* элемент сознания.

Когда он знает и видит эти шесть элементов, монах может быть назван умелым в элементах».

«Но, Учитель, может ли быть другой способ [объяснения], когда монах может быть назван умелым в элементах?»

«Может, Ананда. Есть, Ананда, эти шесть элементов:

* элемент удовольствия,

* элемент боли,

* элемент радости,

* элемент недовольства,

* элемент невозмутимости,

* элемент невежества^{577}.

Когда он знает и видит эти шесть элементов, монах может быть назван умелым в элементах».

«Но, Учитель, может ли быть другой способ [объяснения], когда монах может быть назван умелым в элементах?»

«Может, Ананда. Есть, Ананда, эти шесть элементов:

* элемент чувственного желания,

* элемент отречения,

* элемент недоброжелательности,

* элемент не-недоброжелательности,

* элемент жестокости,

* элемент не-жестокости.

Когда он знает и видит эти шесть элементов, монах может быть назван умелым в элементах».

«Но, Учитель, может ли быть другой способ [объяснения], когда монах может быть назван умелым в элементах?»

«Может, Ананда. Есть, Ананда, эти три элемента:

* элемент сферы чувств,

* элемент сферы утончённой формы,

* элемент нематериального.

Когда он знает и видит эти три элемента, монах может быть назван умелым в элементах».

«Но, Учитель, может ли быть другой способ [объяснения], когда монах может быть назван умелым в элементах?»

«Может, Ананда. Есть, Ананда, эти два элемента:

* обусловленный элемент,

* необусловленный элемент.

Когда он знает и видит эти два элемента, монах может быть назван умелым в элементах».

Сферы

«Но, Учитель, каким образом монах может быть назван умелым в сферах?»

«Ананда, есть эти шесть внутренних и внешних сфер:

* глаз и формы,

* ухо и звуки,

* нос и запахи,

* язык и вкусы,

* тело и осязаемые вещи,

* ум и умственные объекты.

Когда он знает и видит эти шесть сфер, монах может быть назван умелым в сферах».

Зависимое возникновение

«Но, Учитель, каким образом монах может быть назван умелым в зависимом возникновении?»

«Ананда, монах знает так: «Когда есть это, то возникает то. С возникновением этого, возникает и то. Когда этого нет, то не возникает и того. С прекращением этого прекращается и то. То есть:

* С невежеством как условием, формирователи [возникают].

* С формирователями как условием, сознание [возникает].

* С сознанием как условием, ментальность-и-материя [возникает].

* С ментальностью-и-материей как условием, шесть сфер [возникают].

* С шестью сферами как условием, контакт [возникает].

* С контактом как условием, чувство [возникает].

* С чувством как условием, жажда [возникает].

* С жаждой как условием, цепляние [возникает].

* С цеплянием как условием, существование [возникает].

* С существованием как условием, рождение [возникает].

* С рождением как условием, старение-и-смерть, печаль, стенание, боль, горе и отчаяние возникают. Таково происхождение всей этой груды страданий.

Но с безостаточным угасанием и

* прекращением невежества происходит прекращение формирователей.

* С прекращением формирователей [происходит] прекращение сознания.

* С прекращением сознания [происходит] прекращение ментальности-и-материи.

* С прекращением ментальности-и-материи [происходит] прекращение шести сфер.

* С прекращением шести сфер [происходит] прекращение контакта.

* С прекращением контакта [происходит] прекращение чувства.

* С прекращением чувства [происходит] прекращение жажды.

* С прекращением жажды [происходит] прекращение цепляния.

* С прекращением цепляния [происходит] прекращение существования.

* С прекращением существования [происходит] прекращение рождения.

* С прекращением рождения, старение-и-смерть, печаль, стенание, боль, горе и отчаяние прекращаются. Таково прекращение всей этой груды страданий».

Вот каким образом, Ананда, монах может быть назван умелым в зависимом возникновении».

Возможное и невозможное

«Но, Учитель, каким образом монах может быть назван умелым в возможном и невозможном?»

«Вот, Ананда, монах понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы считать какую-либо формацию постоянной — нет такой возможности»^{578}. И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек будет считать какую-либо формацию постоянной — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы считать какую-либо формацию приятной — нет такой возможности»^{579}. И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек будет считать какую-либо формацию приятной — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы считать какую-либо вещь [своим] «я» — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек будет считать какую-либо вещь [своим] «я» — есть такая возможность»^{580}.

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы лишить жизни свою мать — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек мог бы лишить жизни свою мать — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы лишить жизни своего отца — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек мог бы лишить жизни своего отца — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы лишить жизни араханта — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек мог бы лишить жизни араханта — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы с умом, полным злобы, пролить кровь Татхагаты — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек мог бы с умом, полным злобы, пролить кровь Татхагаты — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы создать раскол в Сангхе — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек мог бы создать раскол в Сангхе — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, обладающий правильными воззрениями, мог бы признать другого учителя — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что заурядный человек мог бы признать другого учителя — есть такая возможность»^{581}.

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы два Совершенных, Полностью Просветлённых, могли бы возникнуть в одно время в одной мировой системе — нет такой возможности»^{582}. И он понимает: «Может быть так, что один Совершенный, Полностью Просветлённый мог бы возникнуть в одной мировой системе — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы два царя-миродержца могли бы возникнуть в одно время в одной мировой системе — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что один царь-миродержец мог бы возникнуть в одной мировой системе — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы женщина была бы Совершенным, Полностью Просветлённым — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что мужчина был бы Совершенным, Полностью Просветлённым — есть такая возможность». Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы женщина была бы царём-миродержцем… занимала бы положение [царя богов] Сакки… занимала бы положение Мары… занимала бы положение Брахмы — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что мужчина был бы царём-миродержцем… занимал бы положение [царя богов] Сакки… Мары… Брахмы — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы желаемый, желанный, приятный результат был бы порождён из неблагого телесного поведения… неблагого словесного поведения… неблагого умственного поведения — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что нежелаемый, нежеланный, неприятный результат был бы порождён из неблагого телесного… словесного… умственного поведения — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы нежелаемый, нежеланный, неприятный результат был бы порождён из благого телесного поведения… благого словесного поведения… благого умственного поведения — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что желаемый, желанный, приятный результат был бы порождён из благого телесного… словесного… умственного поведения — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, совершающий неблагое телесное… словесное… умственное поведение, из-за этого, по этой причине, с распадом тела, после смерти, переродился бы в счастливом уделе, даже в небесном мире — нет такой возможности»^{583}. И он понимает: «Может быть так, что человек, совершающий неблагое телесное… словесное… умственное поведение, из-за этого, по этой причине, с распадом тела, после смерти, переродился бы в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду — есть такая возможность».

Он понимает: «Невозможно, не может произойти так, чтобы человек, совершающий благое телесное… словесное… умственное поведение, из-за этого, по этой причине, с распадом тела, после смерти, переродился бы в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду — нет такой возможности». И он понимает: «Может быть так, что человек, совершающий благое телесное… словесное… умственное поведение, из-за этого, по этой причине, с распадом тела, после смерти, переродился бы в счастливом уделе, даже в небесном мире — есть такая возможность».

Вот каким образом, Ананда, монах может быть назван умелым в возможном и невозможном».

Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Удивительно, Учитель, поразительно! Каково название этой лекции по Дхамме?»

«Ты можешь запомнить эту лекцию по Дхамме, Ананда, как «Многие виды Элементов» или как «Четыре цикла» или как «Зеркало Дхаммы» или как «Барабан Бессмертного» или как «Непревзойдённая Победа в Битве».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 116 Исигили сутта — Глотающая провидцев

(Будда перечисляет имена паччека-будд, живших на горе Исигили в прошлые времена)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе возле Исигили — Глотающей Провидцев. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, вы ведь видите эту гору Вебхару, не так ли?»

«Да, Учитель».

«У этой горы Вебхары было другое имя, другое название. Монахи, вы ведь видите эту гору Пандава, не так ли?»

«Да, Учитель».

«У этой горы Пандавы было другое имя, другое название. Монахи, вы ведь видите эту гору Вепуллу, не так ли?»

«Да, Учитель».

«У этой горы Вепуллы было другое имя, другое название. Монахи, вы ведь видите эту гору Гидджхакуту — Утёс Ястребов, не так ли?»

«Да, Учитель».

«У этой горы Гидджхакуты — Утёса Ястребов — было другое имя, другое название. Монахи, вы ведь видите эту гору Исигили — Глотающую Провидцев, не так ли?»

«Да, Учитель».

«У этой горы Исигили — Глотающей Провидцев — было другое имя, другое название. В прежние времена пятьсот паччека-будд долгое время проживали на этой горе, Глотающей Провидцев. Было видно, как они входят в этот холм. Как только они вошли, их более не было видно. Люди, которые видели это, говорили: «Эта гора проглатывает этих провидцев»^{584}. И так сталось, что возникло это название «Глотающая Провидцев».

Монахи, я донесу вам имена паччека-будд, я расскажу вам об именах паччека-будд, я научу вас именам паччека-будд. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, паччека-будда Ариттха долгое время проживал на этой горе Исигили. Паччека-будда Упариттха…. Тагарасикхин^{585}… Ясассин… Судассана… Пийядассин… Гандхара… Пиндола… Упасабха… Нитха… Татха… Сутава… Бхавитатта долгое время проживал на этой горе Исигили». [И далее он добавил]:

«Святые существа, что без желаний и страданий,

И каждый из которых пробуждения сам [смог] достичь —

Об именах всех этих величайших расскажу я,

О тех, кто [ядовитую] стрелу сумел достать.

Ариттха, Упариттха, Тагарасикхин, Ясассин,

Судассана, Пийядассин просветлённый,

Гандхара и Пиндола, а также Упасабха,

Нитха и Татха, Сутава, Бхавитатта.

Сумбха, [а также] Субха, Метхула и Аттхама,

Ассумегха, Анигха и Судатха,

Хингу и Хинга — великие, могучие паччека-будды,

Что уничтожили к существованию проводник.

Джали, Аттхака — мудрецов вот так двух звали,

Затем Косала просветлённый [был, а также и] Субаху,

Упанеми и Неми, [также был] и Сантачитта —

Правдивы, праведны, мудры и безупречны.

Кала, Упакала, Ваджита, как и Джита;

Анга и Панга, Гутидджита вместе с ними;

Пассин корень страданий, обретения поверг.

Апараджита, кто смог силу Мары одолеть.

Саттхар и Паваттар, Сарабханга, Ломахамса,

Уччангамая, Анасава и Асита,

И Маномая, Бандхумант, кто без гордыни,

Сияющим, без пятен был Тададхимутта.

Кетумбарага, Ария, [а также и] Матанга,

Аччута, Аччутагама, Бьямака [также был],

Сумангала, Даббила, Супатиттхита [также],

Асайха, Кхемабхирата, Сората [вместе с ними].

Дураннайя и Сангха, а также и Удджая,

И Сайха — тот мудрец с стремлением благородным.

Двенадцать между ними [были] — Нанды и Ананды,

Упананды и Бхарадваджи с телом уж последним.

Бодхи, а также величайший Маханама,

И Бхарадваджа со светловолосой гривой;

Тисса и Упатисса лишены существования;

Упасидарин, Сидарин — свободные от жажды.

Мангала просветлённый страсти всякой был лишённым,

Усабха сеть прорезал — корень [всяческих] страданий.

Упанита достиг [непревзойдённого] покоя,

Чистый и превосходный, названный так славно.

Джета, Джаянта, и Падума и Упала,

Падумуттара, Раккхита, а также и Паббата,

И славный Манаттхаддха, [вместе с ним и] Витарага,

И просветлённый Канха с умом освобождённым.

Все эти и другие — великие, могучие —

Паччека-будды не идут к существованию.

И чтите сих мудрейших, кто узлы все превзойти смог,

Ниббаны окончательной достиг, вне всяких мер».

МН 117 Махачаттарисака сутта — Великие сорок

(О том как воззрение влияет на остальные факторы пути)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я научу вас благородному правильному сосредоточению с его опорами и вспомогательными средствами. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

«И что такое, монахи, благородное правильное сосредоточение с его опорами и вспомогательными средствами, то есть, с правильными воззрениями, правильным устремлением, правильной речью, правильным действием, правильными средствами к жизни, правильным усилием, и правильный осознанностью? Единение ума, наделённое этими семью факторами называется благородным правильным сосредоточением с его опорами и вспомогательными средствами.

Воззрение

В этом отношении, монахи, правильное воззрение идёт первым. И каким образом правильное воззрение идёт первым? Человек понимает неправильное воззрение как неправильное воззрение, а правильное воззрение как правильное воззрение: это его правильное воззрение.

И что такое неправильное воззрение? «Нет ничего, что дано; нет ничего, что предложено; нет ничего, что пожертвовано. Нет плода или результата хороших или плохих поступков. Нет этого мира, нет следующего мира; нет отца, нет матери, нет спонтанно рождающихся существ. Нет жрецов и отшельников, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашали бы другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Это неправильное воззрение.

И что такое правильное воззрение? Правильное воззрение, я говорю вам, двояко. Есть правильное воззрение с пятнами [умственных загрязнений], которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях; и есть правильное воззрение, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути^{586}.

И что такое, монахи, правильное воззрение с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях? «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Это правильное воззрение с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях.

И что такое, монахи, правильное воззрение, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути? Мудрость, качество мудрости, сила мудрости, исследование состояний как фактор просветления, правильное воззрение как фактор пути в том, чей ум благороден, чей ум незапятнан, кто обладает благородным путём и развивает благородный путь. Это правильное воззрение, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути.

Человек прикладывает усилия, чтобы отбросить неправильное воззрение и войти в правильное воззрение. Это его правильное усилие. Он осознанно отбрасывает неправильное воззрение и осознанно входит и пребывает в правильном воззрении. Это его правильная осознанность. Так эти три состояния вертятся и кружатся вокруг правильного воззрения, то есть, правильное воззрение, правильное усилие, и правильная осознанность.

Устремление

В этом отношении, монахи, правильное воззрение идёт первым. И каким образом правильное воззрение идёт первым? Человек понимает неправильное устремление как неправильное устремление, а правильное устремление как правильное устремление: это его правильное воззрение.

И что такое, монахи, неправильное устремление? Устремление, [основанное на] чувственном желании, устремление, [основанное на] недоброжелательности, устремление [основанное на] жестокости. Это неправильное устремление.

И что такое правильное устремление? Правильное устремление, я говорю вам, двояко. Есть правильное устремление с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях; и есть правильное устремление, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути.

И что такое, монахи, правильное устремление с пятнами…? Устремление, [основанное на] отречении, устремление, [основанное на] не не-доброжелательности, устремление, [основанное на] не-жестокости^{587}. Это правильное устремление с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях.

И что такое, монахи, правильное устремление, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути? Мышление, мысль, устремление, умственная поглощённость, умственная неподвижность, направление ума, словесная формация в том, чей ум благороден, чей ум незапятнан, кто обладает благородным путём и развивает благородный путь. Это правильное устремление, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути.

Человек прикладывает усилия, чтобы отбросить неправильное устремление и войти в правильное устремление. Это его правильное усилие. Он осознанно отбрасывает неправильное устремление и осознанно входит и пребывает в правильном устремлении. Это его правильная осознанность. Так эти три состояния вертятся и кружатся вокруг правильного устремления, то есть, правильное воззрение, правильное усилие, и правильная осознанность.

Речь

В этом отношении, монахи, правильное воззрение идёт первым. И каким образом правильное воззрение идёт первым? Человек понимает неправильную речь как неправильную речь, а правильную речь как правильную речь: это его правильное воззрение.

И что такое, монахи, неправильная речь? Лживая речь, злонамеренная речь, грубая речь, пустословие. Это неправильная речь.

И что такое, монахи, правильная речь? Правильная речь, я говорю вам, двояка. Есть правильная речь с пятнами, которая участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях; и есть правильная речь, которая благородная, незапятнанная, сверхмирская, фактор пути.

И что такое, монахи, правильная речь с пятнами…? Воздержание от лживой речи, воздержание от злонамеренной речи, воздержание от грубой речи, воздержание от пустословия. Это правильная речь с пятнами, которая участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях.

И что такое, монахи, правильная речь, которая благородная, незапятнанная, сверхмирская, фактор пути? Это воздержание от четырёх видов неблагого словесного поведения, воздержание, сдерживание, отказ от них в том, чей ум благороден, чей ум незапятнан, кто обладает благородным путём и развивает благородный путь. Это правильная речь, которая благородная, незапятнанная, сверхмирская, фактор пути.

Человек прикладывает усилия, чтобы отбросить неправильную речь и войти в правильную речь. Это его правильное усилие. Он осознанно отбрасывает неправильную речь и осознанно входит и пребывает в правильной речи. Это его правильная осознанность. Так эти три состояния вертятся и кружатся вокруг правильной речи, то есть, правильное воззрение, правильное усилие, и правильная осознанность.

Действие

В этом отношении, монахи, правильное воззрение идёт первым. И каким образом правильное воззрение идёт первым? Человек понимает неправильное действие как неправильное действие, а правильное действие как правильное действие: это его правильное воззрение.

И что такое, монахи, неправильное действие? Убийство живых существ, взятие того, что не дано, неблагое поведение в чувственных удовольствиях. Это неправильное действие.

И что такое, монахи, правильное действие? Правильное действие, я говорю вам, двояко. Есть правильное действие с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях; и есть правильное действие, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути.

И что такое, монахи, правильное действие с пятнами…? Воздержание от убийства живых существ, воздержание от взятия того, что не дано, воздержание от неблагого поведения в чувственных удовольствиях. Это правильное действие с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях.

И что такое, монахи, правильное действие, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути? Это воздержание от трёх видов неблагого телесного поведения, воздержание, сдерживание, отказ от них в том, чей ум благороден, чей ум незапятнан, кто обладает благородным путём и развивает благородный путь. Это правильное действие, которое благородное, незапятнанное, сверхмирское, фактор пути.

Человек прикладывает усилия, чтобы отбросить неправильное действие и войти в правильное действие. Это его правильное усилие. Он осознанно отбрасывает неправильное действие и осознанно входит и пребывает в правильном действии. Это его правильная осознанность. Так эти три состояния вертятся и кружатся вокруг правильного действия, то есть, правильное воззрение, правильное усилие, и правильная осознанность.

Средства к жизни

В этом отношении, монахи, правильное воззрение идёт первым. И каким образом правильное воззрение идёт первым? Человек понимает неправильные средства к жизни как неправильные средства к жизни, а правильные средства к жизни как правильные средства к жизни: это его правильное воззрение.

И что такое, монахи, неправильные средства к жизни? Интриги, болтовня, намёки, преуменьшение, стремление к обретениям с помощью обретений^{588}. Это неправильные средства к жизни.

И что такое, монахи, правильные средства к жизни? Правильные средства к жизни, я говорю вам, двояки. Есть правильные средства к жизни с пятнами, которые участвуют в [совершении] заслуг, созревают в обретениях; и есть правильные средства к жизни, которые благородные, незапятнанные, сверхмирские, фактор пути.

И что такое, монахи, правильные средства к жизни с пятнами…? Вот, монахи, ученик Благородных отбрасывает неправильные средства к жизни и добывает себе на жизнь правильными средствами к жизни. Это правильные средства к жизни с пятнами, которые участвуют в [совершении] заслуг, созревают в обретениях.

И что такое, монахи, правильные средства к жизни, которые благородные, незапятнанные, сверхмирские, фактор пути? Это воздержание от неправильных средств к жизни, воздержание, сдерживание, отказ от них в том, чей ум благороден, чей ум незапятнан, кто обладает благородным путём и развивает благородный путь. Это правильные средства к жизни, которые благородные, незапятнанные, сверхмирские, фактор пути.

Человек прикладывает усилия, чтобы отбросить неправильные средства к жизни и войти в правильные средства к жизни. Это его правильное усилие. Он осознанно отбрасывает неправильные средства к жизни и осознанно входит и пребывает в правильных средствах к жизни. Это его правильная осознанность. Так эти три состояния вертятся и кружатся вокруг правильных средств к жизни, то есть, правильное воззрение, правильное усилие, и правильная осознанность.

Великие сорок

В этом отношении, монахи, правильное воззрение идёт первым. И каким образом правильное воззрение идёт первым? У кого есть правильное воззрение, у того возникает правильное устремление. У кого есть правильное устремление, у того возникает правильная речь. У кого есть правильная речь, у того возникает правильное действие. У кого есть правильное действие, у того возникают правильные средства к жизни. У кого есть правильные средства к жизни, у того возникает правильное усилие. У кого есть правильное усилие, у того возникает правильная осознанность. У кого есть правильная осознанность, у того возникает правильное сосредоточение. У кого есть правильное сосредоточение, у того возникает правильное знание. У кого есть правильное знание, у того возникает правильное освобождение

Так, монахи, путь ученика, [находящегося в процессе] высшей тренировки, обладает восемью факторами. Арахант обладает десятью факторами.

В этом отношении, монахи, правильное воззрение идёт первым. И каким образом правильное воззрение идёт первым? У кого есть правильное воззрение, у того неправильное воззрение устранено, а также и многочисленные плохие, неблагие состояния, которые возникают, имея своим условием неправильное воззрение, также устранены; а многочисленные благие состояния, которые возникают, имея своим условием правильное воззрение, приходят к совершенствованию посредством развития.

У кого есть правильное устремление…

У кого есть правильная речь…

У кого есть правильное действие…

У кого есть правильные средства к жизни…

У кого есть правильное усилие…

У кого есть правильная осознанность…

У кого есть правильное сосредоточение…

У кого есть правильное знание…

У кого есть правильное освобождение, у того неправильное освобождение устранено, а также и многочисленные плохие, неблагие состояния, которые возникают, имея своим условием неправильное освобождение, также устранены; а многочисленные благие состояния, которые возникают, имея своим условием правильное освобождение, приходят к совершенствованию посредством развития.

Так, монахи, есть двадцать факторов на стороне благого и двадцать факторов на стороне неблагого^{589}. Эта лекция по Дхамме на [тему] Великих Сорока была приведена в движение и [её] не может остановить какой-либо отшельник или жрец или божество или Мара или Брахма или кто бы то ни было в мире.

Монахи, если какой-либо отшельник или жрец думает, что эту лекцию по Дхамме на [тему] Великих Сорока следует осудить и отвергнуть, то тогда есть десять разумных выводов из его утверждений, которые дают уместный повод для его критики здесь и сейчас. Если этот почтенный стал бы осуждать правильное воззрение, то он стал бы чтить и восхвалять тех жрецов и отшельников, которые обладают неправильными воззрениями. Если этот почтенный стал бы осуждать правильное устремление… …Если этот почтенный стал бы осуждать правильное освобождение, то он стал бы чтить и восхвалять тех жрецов и отшельников, которые обладают неправильным освобождением. [Итак], если какой-либо отшельник или жрец думает, что эту лекцию по Дхамме на [тему] Великих Сорока следует осудить и отвергнуть, то тогда есть эти десять разумных выводов из его утверждений, которые дают уместный повод для его критики здесь и сейчас.

Монахи, даже те двое учителей из Оккалы — Васса и Бханнья — которые придерживались доктрины беспричинности, доктрины не-делания, доктрины нигилизма, не помыслили бы о том, что эту лекцию по Дхамме на [тему] Великих Сорока следует осудить и отвергнуть. И почему? Из-за боязни обвинения, нападок, опровержения».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 118 Анапанасати сутта — Осознанность к дыханию

(Самое полное наставление по медитации осознанности к дыханию. В этой же сутте Будда объясняет, почему дар Сангхе приносит огромные неизмеримые заслуги)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце Матери Мигары вместе со многими хорошо известными старшими учениками — Достопочтенным Сарипуттой, Достопочтенным Махамоггалланой, Достопочтенный Махакассапой, Достопочтенным Махакаччаной, Достопочтенным Махакоттхитой, Достопочтенным Махакаппиной, Достопочтенным Махачундой, Достопочтенным Ануруддхой, Достопочтенным Реватой, Достопочтенным Анандой и другими хорошо известными старшими учениками.

И в то время старшие монахи обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов, некоторые старшие монахи обучали и наставляли двадцать молодых монахов… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.

И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолунную ночь церемонии Павараны, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, я доволен этими успехами. Мой ум доволен этими успехами. Так приложите же ещё больше усилий к достижению того, что [ещё] не достигнуто, к выполнению того, что [ещё] не выполнено, к осуществлению того, что [ещё] не реализовано. Я буду ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца».

И монахи в округе [Саваттхи] услышали: «Благословенный будет ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца». И монахи из округов направились в Саваттхи, чтобы повидать Благословенного. А старшие монахи ещё более упорно обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов… двадцать… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.

Несравненное поле заслуг

И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолуние в день Комуди четвёртого месяца, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, это собрание свободно от трескотни и болтовни. Оно состоит из чистейшей сердцевины. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково собрание тех, кто достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительных приветствий — несравненное поле заслуг для мира — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково это собрание, что малый дар, подаренный ему, становится великим; а великий [дар] становится ещё большим. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Такое собрание редко можно увидеть в мире — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Увидеть такое собрание стоит того, чтобы отправиться в путешествие длиной во много лиг с походным мешком — такова эта Сангха монахов, таково это собрание.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые араханты, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли своей цели, уничтожили оковы существования, полностью освободились посредством окончательного знания. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением пяти нижних оков, [после смерти] спонтанно возникнут [в мирах Чистых Обителей] и там обретут окончательную ниббану, не возвращаясь обратно из того мира [в этот мир]. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних оков и с ослаблением жажды, злобы, и заблуждения, являются однажды-возвращающимися, которые вернутся в этот мир лишь ещё один раз и положат конец страданиям. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних оков являются вступившими в поток, неспособные [никогда более] упасть в нижние миры, гарантированно направляющиеся к просветлению. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх основ осознанности. Таковы монахи в этой Сангхе монахов. В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх правильных стараний… четырёх основ сверхъестественной силы… пяти качеств… пяти сил… семи факторов просветления… Благородного Восьмеричного Пути. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию доброжелательности… сострадания… сорадования… невозмутимости… медитации на непривлекательности… восприятия непостоянства. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию осознанности к дыханию.

Осознанность к дыханию

Монахи, когда осознанность к дыханию развита и взращена, она приносит великий плод и благо. Когда осознанность к дыханию развита и взращена, она исполняет четыре основы осознанности. Когда четыре основы осознанности развиты и взращены, они исполняют семь факторов просветления. Когда семь факторов просветления развиты и взращены, они исполняют истинное знание и освобождение.

И как, монахи, осознанность к дыханию развивается и взращивается так, что это приносит великий плод и благо? Вот монах, уйдя в лес, к подножью дерева, или в пустое жилище, садится. Скрестив ноги, выпрямив тело, он устанавливает осознанность впереди. Будучи постоянно осознанным, он вдыхает. Будучи постоянно осознанным, он выдыхает.

1) Делая долгий вдох, он знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, он знает: «Я делаю долгий выдох».

2) Делая короткий вдох, он знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, он знает: «Я делаю короткий выдох».

3) Он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать».

4) Он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать».

5) Он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать».

6) Он тренируется так: «Ощущая удовольствие, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая удовольствие, я буду выдыхать».

7) Он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать».

8) Он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать».

9) Он тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать».

10) Он тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать».

11) Он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать».

12) Он тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать».

13) Он тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; он тренируется так: "Созерцая непостоянство, я буду выдыхать».

14) Он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать».

15) Он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать».

16) Он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать».

Вот так, когда осознанность к дыханию развита и взращена, это приносит великий плод и благо.

И как, монахи, осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, исполняет четыре основы осознанности?

Созерцание тела

Каждый раз, монахи, когда монах:

1) делая долгий вдох, знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, знает: «Я делаю долгий выдох»;

2) делая короткий вдох, знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, знает: «Я делаю короткий выдох»;

3) [когда он] тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать»;

4) тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании тела как тела, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Я называю это определённым телом среди тел, монахи, то есть, вдох и выдох. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании тела как тела, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру.

Созерцание чувств

Каждый раз, монахи, когда монах:

5) тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать»;

6) тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать»;

7) тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать»;

8) тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании чувств как чувств, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Я называю это определённым чувством среди чувств, монахи, то есть, пристальное внимание к вдоху и выдоху. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании чувств как чувств, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру.

Созерцание ума

Каждый раз, монахи, когда монах:

9) тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать»;

10) тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать»;

11) тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать» тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать»;

12) тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании ума как ума, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Я не говорю о том, что есть развитие сосредоточения осознанности к дыханию у того, кто забывчив, кто не бдителен. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании ума как ума, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру.

Созерцание умственных объектов

Каждый раз, монахи, когда монах:

13) тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду выдыхать»;

14) тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать»;

15) тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать»;

16) тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании умственных объектов как умственных объектов, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Увидев мудростью отбрасывание алчности и уныния, монах является тем, кто пристально смотрит с невозмутимостью. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании умственных объектов как умственных объектов, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру.

Монахи, вот как осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, исполняет четыре основы осознанности.

Реализация семи факторов просветления

И как, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, исполняют семь факторов просветления?

1) Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании тела как тела, будучи старательным, бдительным, осознанным, устраняя алчность и уныние в отношении мира — в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в монахе. Каждый раз, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

2) Пребывая столь осознанным, он изучает и исследует [своё умственное] состояние мудростью, приступает к его полному изучению. Каждый раз, когда монах, пребывая столь осознанным, изучает и исследует [своё умственное] состояние мудростью, приступает к его полному изучению — в этом случае в нём возникает фактор просветления «исследование состояний». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

3) В том, кто изучает и исследует [своё умственное] состояние мудростью, приступает к его полному изучению, зарождается неослабевающее усердие. Каждый раз, когда монах изучает и исследует [своё умственное] состояние мудростью, приступает к его полному изучению, и [в нём] зарождается неослабевающее усердие — в этом случае в нём возникает фактор просветления «усердие». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

4) В том, кто зародил усердие, возникает неплотский восторг. Каждый раз, когда неплотский восторг возникает в зародившем усердие монахе — в этом случае в нём возникает фактор просветления «восторг». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

5) У того, чей ум пропитан восторгом, тело становится безмятежным, и ум становится безмятежным. Каждый раз, когда тело и ум стали безмятежными у монаха, чей ум пропитан восторгом — в этом случае в нём возникает фактор просветления «безмятежность». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

6) У того, чьё тело безмятежно и кто ощущает счастье, ум становится сосредоточенным. Каждый раз, когда ум становится сосредоточенным у монаха, чьё тело безмятежно и кто счастлив — в этом случае в нём возникает фактор просветления «сосредоточение». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

7) Он пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум. Каждый раз, монахи, когда монах пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум — в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании чувств как чувств… ума как ума… умственных объектов как умственных объектов, будучи старательным, бдительным, осознанным, устраняя алчность и уныние в отношении мира, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе… Каждый раз, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность»… фактор просветления «исследование состояний»… фактор просветления «усердие»… фактор просветления «восторг»… фактор просветления «безмятежность»… фактор просветления «сосредоточение»… фактор просветления «невозмутимость». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.

Вот так, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, исполняют семь факторов просветления.

Реализация истинного знания и освобождения

И как, монахи, семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, исполняют истинное знание и освобождение?

Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в оставлении. Он развивает исследование состояний… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в оставлении.

Вот как, монахи, эти семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, исполняют истинное знание и освобождение».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 119 Кайягатасати сутта — Осознанность к телу

(Полный список созерцательных и медитативных упражнений, связанных с физическим телом. Сутта примечательна расширенными описаниями джхановых состояний)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И в то время группа монахов сидела в зале для собраний, где они собрались вместе после принятия пищи, вернувшись с хождения за подаяниями. И тогда следующая беседа случилась между ними: «Удивительно, друзья, поразительно то, как было сказано Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым, о том, что осознанность к телу, будучи развитой и взращенной, приносит великий плод и благо».

Но эта их беседа была прервана, так как Благословенный вечером вышел из медитации и отправился в зал для собраний, где сел на подготовленное сиденье, и там он обратился к монахам: «Ради какой беседы вы сидите сейчас здесь, монахи? В чём состояла незавершённая вами беседа?»

«Учитель, мы сидели в зале для собраний, где собрались вместе после принятия пищи, вернувшись с хождения за подаяниями. И тогда следующая беседа случилась между нами: «Удивительно, друзья, поразительно то, как было сказано Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым, о том, что осознанность к телу, будучи развитой и взращенной, приносит великий плод и благо». Вот в чём состояла наша беседа, которая была прервана, когда Благословенный прибыл».

«И как, монахи, осознанность к телу развита и взращена, что это приносит великий плод и благо?

Осознанность к дыханию

Вот монах, уйдя в лес, к подножью дерева, или в пустую хижину, садится. Скрестив ноги, держа тело прямым, установив осознанность впереди, он, будучи постоянно осознанным, вдыхает, будучи осознанным, выдыхает. Делая долгий вдох, он понимает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, он понимает: «Я делаю долгий выдох». Делая короткий вдох, он понимает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, он понимает: «Я делаю короткий выдох». Он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать».

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются. С их отбрасыванием его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единству, сосредоточенным. Вот каким образом монах развивает осознанность к телу.

Четыре позы

Далее, монахи, когда он идёт, монах понимает: «Я иду». Когда стоит, он понимает: «Я стою». Когда сидит, он понимает: «Я сижу». Когда лежит, он понимает: «Я лежу». Или же он понимает соответствующе, когда его тело [определённым образом] расположено.

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Бдительность

Далее, монахи, монах является тем, кто действует с бдительностью, когда идёт вперёд и возвращается; кто действует с бдительностью, когда смотрит вперёд и по сторонам; кто действует с бдительностью, когда сгибает и разгибает свои члены тела, кто действует с бдительностью, когда несёт своё одеяние, верхнее одеяние и чашу; кто действует с бдительностью, когда ест, пьёт, потребляет пищу, пробует на вкус; кто действует с бдительностью, когда испражняется и мочится; кто действует с бдительностью, когда идёт, стоит, сидит, засыпает, просыпается, разговаривает и молчит.

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Части тела

Далее, монахи, монах пересматривает это самое тело снизу вверх, с подошв ступней, и сверху вниз с кончиков волос [головы], обёрнутое кожей, полное разнообразных нечистот: «В этом самом теле есть волосы на голове, волосы на теле, ногти, зубы, кожа, плоть, сухожилия, кости, костный мозг, почки, сердце, печень, диафрагма, селезёнка, лёгкие, толстые кишки, тонкие кишки, содержимое желудка, фекалии, желчь, мокрота, гной, кровь, пот, жир, слёзы, кожное масло, слюна, слизь, суставная жидкость, моча».

Это как если был бы открытый с обеих сторон мешок, полный разных видов зерна: горного риса, бурый риса, бобов, гороха, проса, белого риса — и человек с хорошим зрением открыл бы его и пересматривал так: «Вот горный рис, вот бурый рис, вот бобы, вот горох, вот просо, вот белый рис» — то точно также монах пересматривает это самое тело снизу вверх… жидкость, моча».

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Элементы

Далее, монахи, монах пересматривает это самое тело, как бы оно ни было размещено, в каком бы положении ни находилось, посредством элементов так: «В этом теле есть элемент земли, элемент воды, элемент огня, элемент воздуха».

Подобно тому, как умелый мясник или его ученик, убивший корову, сидел бы на перекрёстке дорог, разрезав её на куски, точно также монах пересматривает это самое тело, как бы оно ни было размещено, в каком бы положении ни находилось, посредством элементов так: «В этом теле есть элемент земли, элемент воды, элемент огня, элемент воздуха».

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Кладбищенские созерцания

Далее, монахи, как если бы он увидел труп, брошенный на кладбище день, два, три тому назад — мёртвый, раздувшийся, бледный, истекающий [нечистотами], так и монах сравнивает с ним это самое тело так: «Это тело имеет ту же природу, оно будет таким же, оно не избежит этой участи».

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Далее, как если бы он увидел труп, брошенный на кладбище, пожираемый воронами, ястребами, грифами, собаками, шакалами, различными видами червей, так и монах сравнивает с ним это самое тело так: «Это тело имеет ту же природу, оно будет таким же, оно не избежит этой участи».

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Далее, как если бы он увидел труп, брошенный на кладбище: скелет с плотью и кровью, стянутый сухожилиями… скелет без плоти, измазанный кровью, стянутый сухожилиями… скелет без плоти, стянутый сухожилиями… разъединённые кости, разбросанные повсюду — там кость руки, там кость ноги, там берцовая кость, там бедренная кость, там тазовая кость, там позвоночник, там рёбра, там грудная кость, там плечевая кость, там челюсть, там зуб, там череп — так и монах сравнивает с ним это самое тело так: «Это тело имеет ту же природу, оно будет таким же, оно не избежит этой участи».

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Далее, как если бы он увидел труп, брошенный на кладбище, с побелевшими костями, цвета морской раковины… кости, собранные в кучу… кости, которым больше года, сгнившие и стёршиеся в пыль, так и монах сравнивает с ним это самое тело так: «Это тело имеет ту же природу, оно будет таким же, оно не избежит этой участи».

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Четыре джханы

Первая джхана

Далее, монахи, отбросив эти пять помех, изъянов ума, которые ослабляют мудрость, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости.

Он делает восторг и удовольствие, что возникли из-за [этой] отстранённости, промачивающими, пропитывающими, заполняющими, распространяющимися по этому телу, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана восторгом и удовольствием, что возникли из-за [этой] отстранённости.

Подобно тому как умелый банщик или ученик банщика насыпал бы банный порошок в железный таз и, постепенно опрыскивая его водой, замешивал бы его, пока влага не пропитала бы [этот] его ком банного порошка, не промочила его внутри и снаружи, но, всё же, сам [этот] ком не сочился бы [от воды] — то точно также монах делает восторг и удовольствие, что возникли из-за [этой] отстранённости, промачивающими, пропитывающими, заполняющими, распространяющимися по этому телу, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана восторгом и удовольствием, что возникли из-за [этой] отстранённости.

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Вторая джхана

Далее, монахи, с угасанием направления и удержания [ума на объекте], монах входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения.

Он делает восторг и удовольствие, что возникли посредством сосредоточения, промачивающими, пропитывающими, заполняющими, распространяющимися по этому телу, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана восторгом и удовольствием, что возникли посредством сосредоточения.

Подобно озеру, чьи воды били бы ключами на дне, не имеющем притока с востока, запада, севера или юга. Озеро не пополнялось бы время от времени проливным дождём. И тогда прохладные источники, бьющие [на дне] озера, сделали бы так, что прохладная вода промачивала, пропитывала, заполняла, распространялась бы в озере, так что не было бы ни единой части во всём озере, которая не была бы пропитана прохладной водой.

Точно также монах делает восторг и удовольствие, что возникли посредством сосредоточения, промачивающими, пропитывающими, заполняющими, распространяющимися по этому телу, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана восторгом и удовольствием, что возникли посредством сосредоточения.

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Третья джхана

Далее, монахи, с угасанием восторга монах пребывает в невозмутимости осознанным, бдительным, всё ещё ощущая приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные объявляют: «Он осознан, имеет невозмутимость, имеет приятное пребывание».

Он делает удовольствие, отделённое от восторга, промачивающим, пропитывающим, заполняющим, распространяющимся по этому телу, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана удовольствием, отделённым от восторга.

Подобно тому как в озере с голубыми или с красными или с белыми лотосами, некоторые лотосы, которые родились и выросли в воде, расцветают, будучи погружёнными в воду, так и не взойдя над поверхностью воды, а прохладные воды промачивают, пропитывают, заполняют, распространяются от их кончиков до их корней — то точно также, монах делает удовольствие, отделённое от восторга, промачивающим, пропитывающим, заполняющим, распространяющимся по этому телу, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана удовольствием, отделённым от восторга.

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются… И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Четвёртая джхана

Далее, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства^{590}, монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистотой осознанности из-за невозмутимости.

Он сидит, пропитывая это тело чистым ярким умом, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана чистым и ярким умом.

Подобно сидящему человеку, укрытому с ног до головы белой тканью так, что не было бы ни одной части его тела, не покрытой белой тканью — то точно также, монах сидит, пропитывая это тело чистым ярким умом, так что во всём его теле нет ни единой части, которая не была бы пропитана чистым ярким умом.

По мере того как он пребывает так, будучи прилежным, старательным, решительным, его воспоминания и устремления, связанные с домохозяйской жизнью, отбрасываются. С их отбрасыванием его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единству, сосредоточенным. И таким образом тоже монах развивает осознанность к телу.

Развитие осознанности к телу

Монахи, тот, кто развил и взрастил осознанность к телу, вобрал в себя все те благие состояния, которые относятся к истинному знанию. Точно также как тот, кто расширил свой ум на великий океан, вобрал в него все те потоки, которые впадают в великий океан, то точно также, тот, кто развил и взрастил осознанность к телу, вобрал в себя все те благие состояния, которые относятся к истинному знанию.

Монахи, когда кто-либо не развил и не взрастил осознанности к телу, то Мара находит возможность и опору нём. Представьте, как если бы человек бросил тяжёлый каменный шар на кучу мокрой глины. Как вы думаете монахи? Нашёл бы этот тяжёлый каменный шар вхождение в эту кучу мокрой глины?»

«Да, Учитель».

«Точно также, монахи, когда кто-либо не развил и не взрастил осознанности к телу, то Мара находит возможность и опору в нём.

Представьте сухой, высохший кусок древесины, и пришёл бы человек с верхней палкой для розжига, думая: «Я зажгу огонь, я произведу тепло». Как вы думаете, монахи? Смог бы человек зажечь огонь и произвести тепло трением верхней палки в сухом, высохшем куске древесины?»

«Да, Учитель».

«Точно также, монахи, когда кто-либо не развил и не взрастил осознанности к телу, то Мара находит в нём возможность и опору.

Представьте как если бы выставили полый, пустой кувшин для воды, и пришёл бы человек с запасом воды. Как вы думаете, монахи? Мог бы человек налить воду в кувшин?»

«Да, Учитель».

«Точно также, монахи, когда кто-либо не развил и не взрастил осознанности к телу, то Мара находит возможность и опору в нём.

Монахи, когда кто-либо развил и взрастил осознанность к телу, Мара не находит возможности и опоры в нём.

Представьте, как если бы человек бросил лёгкий комок ниток в дверную панель, сделанную полностью из древесной сердцевины. Как вы думаете, монахи? Мог бы этот лёгкий комок ниток найти вхождение через эту дверную панель, сделанную полностью из древесной сердцевины?»

«Нет, Учитель».

«Точно также, монахи, когда кто-либо развил и взрастил осознанность к телу, Мара не находит возможности и опоры в нём.

Представьте мокрый и полный сока кусок древесины, и пришёл бы человек с верхней палкой для розжига, думая: «Я зажгу огонь, я произведу тепло». Как вы думаете, монахи? Смог бы человек зажечь огонь и произвести тепло трением верхней палки в мокром и полном соке куске древесины?»

«Нет, Учитель».

«Точно также, монахи, когда кто-либо развил и взрастил осознанность к телу, Мара не находит возможности и опоры в нём.

Представьте как если бы выставили кувшин для воды, полный до самых краёв, так что вороны смогли бы отпить из него, и пришёл бы человек с запасом воды. Как вы думаете, монахи? Мог бы человек налить воду в кувшин?»

«Нет, Учитель».

«Точно также, монахи, когда кто-либо развил и взрастил осознанность к телу, Мара не находит возможности и опоры в нём.

Монахи, когда кто-либо развил и взрастил осознанность к телу, то тогда, когда он склоняет свой ум к реализации любого состояния, которое может быть реализовано прямым знанием, он достигает возможности засвидетельствовать в этом любой аспект, ведь есть для этого подходящее основание. Представьте кувшин для воды, полный воды до самых краёв, так что вороны смогли бы отпить из него. Если бы сильный человек наклонил бы его в какую-либо сторону, пролилась бы вода?»

«Да, Учитель».

«Точно также, когда кто-либо развил… есть для этого подходящее основание. Представьте квадратный пруд на ровной поверхности земли, окружённый дамбой, полный воды до самых краёв, так что вороны смогли бы отпить из него. Если бы сильный человек ослабил дамбу, пролилась бы вода?»

«Да, Учитель».

«Точно также, когда кто-либо развил… есть для этого подходящее основание. Представьте колесницу на ровной поверхности земли на пересечении дорог, запряжённую чистокровными скакунами, ожидающую [погонщика] с лежащим в готовности острым прутом для подгонки, так чтобы умелый колесничий, тренер приручаемых лошадей, мог бы взобраться на неё, взять поводья в свою левую руку, а острый прут для подгонки в правую руку, выехать, и вернуться назад по любой дороге, по которой бы он пожелал. Точно также, монахи, когда кто-либо развил… есть для этого подходящее основание.

Польза от развития осознанности к телу

Монахи, когда осознанность к телу постоянно практиковалась, развивалась, взращивалась, использовалась в качестве средства передвижения, использовалась в качестве основания, была утверждена, укреплена, хорошо предпринята, то можно ожидать этих десяти благ. Каких десяти?

[Практикующий] становится покорителем неудовлетворённости и наслаждения, и неудовлетворённость не покоряет его. Он пребывает, одолевая неудовлетворённость каждый раз, как она возникает.

[Практикующий] становится покорителем страха и ужаса, и страх и ужас не покоряют его. Он пребывает, одолевая страх и ужас каждый раз, как они возникают.

[Практикующий] терпит холод, жару, голод и жажду, контакт с мухами, комарами, солнцем, ветром и ползучими тварями. Он терпит грубые и неприветливые слова и возникшие телесные чувства — болезненные, раздирающие, острые, пронзающие, неприятные, мучительные, угрожающие жизни.

[Практикующий] обретает по желанию, без сложностей и проблем, четыре джханы, которые составляют высший ум и обеспечивают приятное пребывание здесь и сейчас.

[Практикующий] овладевает различными видами сверхъестественных сил… слышит за счёт элемента божественного уха… знает умы других… вспоминает многочисленные прошлые жизни… божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, видит смерть и перерождение существ… ^{591} за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.

Монахи, когда осознанность к телу постоянно практиковалась, развивалась, взращивалась, использовалась в качестве средства передвижения, использовалась в качестве основания, была утверждена, укреплена, хорошо предпринята, то можно ожидать этих десяти благ».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 120 Санкхарупапатти сутта — Рождение через намерение

(Если человек имеет должные благие качества ума, то при сильном желании он может выбрать тот мир, где он хочет родиться)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они.

Благословенный сказал следующее: «Монахи, я научу вас перерождению в соответствии с чьим-либо стремлением. Слушайте внимательно, я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

Мир людей

«Монахи, вот монах обладает верой, нравственностью, учёностью, щедростью, мудростью. И он размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди зажиточной знати!» И он утверждает свой ум на этом, настраивается на это, развивает это [стремление]. Такое его стремление и пребывание, будучи так развитым и взращенным, ведёт к его перерождению там. Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там^{592}.

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди зажиточных брахманов… зажиточных домохозяев!» И он утверждает свой ум на этом, настраивается на это, развивает это [стремление]. Такое его стремление и пребывание, будучи так развитым и взращенным, ведёт к его перерождению там. Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Божества мира чувств

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он слышит, что божества [мира] Четырёх Великих Царей живут долго, красивы, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов [мира] Четырёх Великих Царей!» И он утверждает свой ум на этом… Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… мудрости. И он слышит, что божества Тридцати Трёх… божества Ямы… божества Туситы… божества, наслаждающиеся творениями… божества, имеющие власть над творениями других, живут долго, красивы, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов, имеющих власть над творениями других!» И он утверждает свой ум на этом… Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Мир брахм

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он слышит, что Брахма Тысячи [миров] живёт долго, красив, наслаждается великим счастьем. Брахма Тысячи [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему тысячи миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там^{593}. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку плод миробалана и рассматривал бы его, то точно также Брахма Тысячи [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему тысячи миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там.

И монах размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди брахм Тысячи [миров]!» И он утверждает свой ум на этом… Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там^{594}.

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он слышит, что брахма Двух Тысяч [миров]… брахма Трёх Тысяч [миров]… брахма Четырёх Тысяч [миров]…. брахма Пяти Тысяч [миров] живёт долго, красив, наслаждается великим счастьем. Брахма Пяти Тысяч [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему пяти тысяч миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку пять плодов миробалана и рассматривал бы их, то точно также брахма Пяти Тысяч [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему пяти тысяч миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там.

И монах размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди брахм Пяти Тысяч [миров]!» И он утверждает свой ум на этом… Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он слышит, что брахма Десяти Тысяч [миров] живёт долго, красив, наслаждается великим счастьем. Брахма Десяти Тысяч [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему десяти тысяч миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там. Подобно тому, как берилл, драгоценный камень чистой воды, с восемью гранями, тщательно обработанный, лежащий на красной парче, сиял бы, светился, и излучался, то точно также брахма Десяти Тысяч [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему десяти тысяч миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там.

И монах размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди брахм Десяти Тысяч [миров]!» И он утверждает свой ум на этом… Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он слышит, что брахма Ста Тысяч [миров] живёт долго, красив, наслаждается великим счастьем. Брахма Ста Тысяч [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему ста тысяч миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там. Подобно тому, как украшение из чистейшего золота, что было умело отлито с помощью тигеля умелым золотых дел мастером, лежащее на красной парче, сияло бы, светилось, и излучалось, то точно также брахма Ста Тысяч [миров] пребывает, настроившись на распространение [своего ума] на систему ста тысяч миров, и он пребывает, настроившись на распространение [ума на] существ, родившихся там.

И монах размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди брахм Ста Тысяч [миров]!» И он утверждает свой ум на этом… Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Остальные миры форм

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он слышит, что божества лучезарного сияния… божества ограниченного сияния… божества безграничного сияния… божества великолепия… божества ограниченного великолепия… божества безграничного великолепия… божества сверкающего великолепия… божества великого плода… божества Авихи… божества Атаппы… божества Судассы… божества Судасси… божества Аканиттхи живут долго, красивы, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди божеств Аканиттхи!» И он утверждает свой ум на этом… Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Бесформенные миры

Далее, монахи, вот монах обладает верой… мудростью. И он слышит, что божества сферы безграничного пространства… божества сферы безграничного сознания… божества сферы отсутствия всего… божества сферы ни восприятия, ни не-восприятия живут долго, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, [как бы я хотел], чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди божеств сферы ни восприятия, ни не-восприятия!» И он утверждает свой ум на этом, настраивается на это, развивает это [стремление]. Такое его стремление и пребывание, будучи так развитым и взращенным, ведёт к его перерождению там. Таков, монахи, путь, способ, который ведёт к его перерождению там.

Ниббана

Далее, монах обладает верой, нравственностью, учёностью, щедростью, мудростью. И он размышляет так: «О, [как бы я хотел] здесь и сейчас, реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением пятен [загрязнений ума] войти и пребывать в незапятнанном освобождении ума и освобождении мудростью!»

И, здесь и сейчас реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением пятен [загрязнений ума], он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума и освобождении мудростью. Монахи, такой монах нигде более не перерождается».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 121 Чуласунньята сутта — Малая лекция о пустотности

(Будда говорит, что все медитативные достижения могут называться пребыванием в пустотности, и объясняет от чего именно они пусты)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце матери Мигары. И тогда, вечером, Достопочтенный Ананда вышел из медитации, отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом, и сказал Благословенному:

«Учитель, однажды Благословенный проживал в стране Сакьев, где был город Сакьев под названием Нагарака. Там, Учитель, вот что я услышал и выучил из уст самого Благословенного: «Ананда, я часто пребываю в пустотности». Правильно ли я это услышал, Учитель, правильно ли я это выучил, правильно ли бы внимателен к этому, правильно ли запомнил это?»

«Вне сомнений, Ананда, ты услышал это правильно… запомнил это правильно. Как прежде, Ананда, так и сейчас я часто пребываю в пустотности. Ананда, подобно тому, как этот дворец матери Мигары пуст от слонов, рогатого скота, коней и кобыл, пуст от золота и серебра, пуст от собраний мужчин и женщин, и здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, единственность, зависящая от Сангхи монахов, то точно также, монах — не обращая внимания на восприятие деревни, не обращая внимание на восприятие людей — обращает внимание на единственность, зависящую от восприятия леса. Его ум входит в это восприятие леса и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия деревни, не присутствуют здесь. Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия людей, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, единственность, зависящая от восприятия леса». Он понимает: «Это поле восприятия пусто от восприятия деревни. Это поле восприятия пусто от восприятия людей. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, единственность, зависящая от восприятия леса». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность.

Далее, Ананда, монах — не обращая внимания на восприятие людей, не обращая внимания на восприятие леса — обращает внимание на единственность, зависящую от восприятия земли. Его ум входит в это восприятие земли и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Подобно тому как шкура быка становится свободной от складок, когда её целиком растянули с помощью сотни колышков, то точно также монах — не обращая внимания на восприятие людей, не обращая внимания на восприятие леса — обращает внимание на единственность, зависящую от восприятия земли. Его ум входит в это восприятие земли и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия людей, не присутствуют здесь. Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия леса, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, единственность, зависящая от восприятия земли». Он понимает: «Это поле восприятия пусто от восприятия людей. Это поле восприятия пусто от восприятия леса. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, единственность, зависящая от восприятия земли». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это также его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность.

Бесформенные сферы

Далее, Ананда, монах — не обращая внимания на восприятие леса, не обращая внимания на восприятие земли — обращает внимание на единственность, зависящую от восприятия сферы безграничного пространства^{595}. Его ум входит в это восприятие сферы безграничного пространства и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия леса, не присутствуют здесь. Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия земли, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы безграничного пространства». Он понимает: «Это поле восприятия пусто от восприятия леса. Это поле восприятия пусто от восприятия земли. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы безграничного пространства». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это также его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность.

Далее, Ананда, монах — не обращая внимания на восприятие земли, не обращая внимания на восприятие сферы безграничного пространства — обращает внимание на единственность, зависящую от восприятия сферы безграничного сознания. Его ум входит в это восприятие сферы безграничного сознания и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия земли, не присутствуют здесь. Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия сферы безграничного пространства, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы безграничного сознания». Он понимает: «Это поле восприятия пусто от восприятия земли. Это поле восприятия пусто от восприятия сферы безграничного пространства. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы безграничного сознания». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это также его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность.

Далее, Ананда, монах — не обращая внимания на восприятие сферы безграничного пространства, не обращая внимания на восприятие сферы безграничного сознания — обращает внимание на единственность, зависящую от восприятия сферы отсутствия всего. Его ум входит в это восприятие сферы отсутствия всего и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия сферы безграничного пространства, не присутствуют здесь. Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия сферы безграничного сознания, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы отсутствия всего». Он понимает: «Это поле восприятия пусто от восприятия сферы безграничного пространства. Это поле восприятия пусто от восприятия сферы безграничного сознания. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы отсутствия всего». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это также его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность.

Далее, Ананда, монах — не обращая внимания на восприятие сферы безграничного сознания, не обращая внимания на восприятие сферы отсутствия всего — обращает внимание на единственность, зависящую от восприятия сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Его ум входит в это восприятие сферы ни восприятия, ни не-восприятия и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия сферы безграничного сознания, не присутствуют здесь. Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия сферы отсутствия всего, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы ни восприятия, ни не-восприятия». Он понимает: «Это поле восприятия пусто от восприятия сферы безграничного сознания. Это поле восприятия пусто от восприятия сферы отсутствия всего. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, единственность, зависящая от восприятия сферы ни восприятия, ни не-восприятия». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это также его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность.

Беспредметное сосредоточение ума

Далее, Ананда, монах — не обращая внимания на восприятие сферы отсутствия всего, не обращая внимания на восприятие сферы ни восприятия, ни не-восприятия — обращает внимание на единственность, зависящую от беспредметного сосредоточения ума^{596}. Его ум входит в это беспредметное сосредоточение ума и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия сферы отсутствия всего, не присутствуют здесь. Любые возмущения, которые могли бы зависеть от восприятия сферы ни восприятия, ни не-восприятия, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, то, что связано с шестью сферами [чувств], которые зависят от этого тела и обусловлены жизнью. Он понимает: «Это поле восприятия пусто от восприятия сферы отсутствия всего. Это поле восприятия пусто от восприятия сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, то, что связано с шестью сферами [чувств], которые зависят от этого тела и обусловлены жизнью». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это также его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность.

Далее, Ананда, монах — не обращая внимания на восприятие сферы отсутствия всего, не обращая внимания на восприятие сферы ни восприятия, ни не-восприятия — обращает внимание на единственность, зависящую от беспредметного сосредоточения ума. Его ум входит в это беспредметное сосредоточение ума и обретает уверенность, устойчивость, решительность. Он понимает так: «Это беспредметное сосредоточение ума обусловлено и порождено волевым намерением. Но всё обусловленное и порождённое волевым намерением является непостоянным, подвержено прекращению»^{597}. Когда он знает так, когда он видит так, его ум освобождён от пятна чувственного желания, от пятна существования, от пятна невежества. Когда он освобождён, приходит знание: «Он освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». Он понимает так: «Любые возмущения, зависящие от пятна чувственного желания, которые могли бы быть, не присутствуют здесь. Любые возмущения, зависящие от пятна существования, которые могли бы быть, не присутствуют здесь. Любые возмущения, зависящие от пятна невежества, которые могли бы быть, не присутствуют здесь. Здесь наличествует только вот такое-то количество возмущения, то есть, то, что связано с шестью сферами [чувств], которые зависят от этого тела и обусловлены жизнью». Он понимает так: «Это поле восприятия пусто от пятна чувственного желания. Это поле восприятия пусто от пятна существования. Это поле восприятия пусто от пятна невежества. Здесь наличествует только эта не-пустотность, то есть, то, что связано с шестью сферами [чувств], которые зависят от этого тела и обусловлены жизнью». Так он считает это пустым от того, чего здесь нет, а что касается того, что остаётся, он понимает, что это наличествует: «Это наличествует». Ананда, это также его подлинное, неискажённое, чистое погружение в пустотность — высшее и непревзойдённое^{598}.

Ананда, какие бы жрецы и отшельники в прошлом ни входили и ни прибывали бы в чистой, высшей, непревзойдённой пустотности — все они входили и пребывали в этой самой чистой, высшей, непревзойдённой пустотности. Какие бы жрецы и отшельники в будущем… Какие бы жрецы и отшельники в настоящем ни входили и ни прибывали бы в чистой, высшей, непревзойдённой пустотности — все они входят и пребывают в этой самой чистой, высшей, непревзойдённой пустотности. Поэтому, Ананда, вот как вы должны тренироваться: «Мы будем входит и пребывать в чистой, высшей, непревзойдённой пустотности».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 122 Махасунньята сутта — Большая лекция о пустотности

(Дополнительные пояснения насчёт беспредметного сосредоточения ума, которое также является пребыванием в пустотности. Помимо этого даются некоторые добавочные наставления на иные темы)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев в Капилаваттху в Парке Нигродхи. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял свою чашу и одеяние, и отправился к Капилаваттху за подаяниями. Походив по Капилаваттху за подаяниями, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился в жилище Калакхемаки из клана Сакьев, чтобы провести там остаток дня. И в то время в жилище Калакхемаки из клана Сакьев было приготовлено множество мест для отдыха. Когда Благословенный увидел это, он подумал: «В жилище Калакхемаки из клана Сакьев приготовлено множество мест для отдыха. Неужели здесь проживает много монахов?»

И в то время Достопочтенный Ананда вместе со многими монахами был занят приготовлением одеяний в жилище Гхаты из клана Сакьев. И тогда, вечером, Благословенный вышел из затворничества и отправился в жилище Гхаты из клана Сакьев. Там он сел на подготовленное сиденье и спросил Достопочтенного Ананду:

«Ананда, в жилище Калакхемаки из клана Сакьев приготовлено множество мест для отдыха. Много ли монахов проживает там?»^{599}

«Учитель, в жилище Калакхемаки из клана Сакьев приготовлено множество мест для отдыха. Там проживает много монахов. Сейчас время для изготовления нами одеяний, Учитель».

«Ананда, монах не сияет, когда он наслаждается компанией, находит наслаждение в компании, предаётся наслаждению компанией; когда он наслаждается обществом, находит наслаждение в обществе, радуется обществу. Воистину, Ананда, не может быть такого, чтобы монах, который наслаждается компанией… радуется обществу, обретёт по желанию, без сложностей и проблем, блаженство отречения, блаженство затворничества, блаженство покоя, блаженство просветления. Но можно ожидать, что когда монах проживает в уединении, отдельно от общества, он обретёт по желанию… блаженство просветления.

Воистину, Ананда, не может быть такого, чтобы монах, который наслаждается компанией… радуется обществу, когда-либо войдёт и будет пребывать либо в освобождении ума, которое временное и восхитительное, либо в [освобождении ума], которое постоянное и непоколебимое^{600}. Но можно ожидать, что когда монах проживает в уединении… будет пребывать либо в освобождении ума, которое временное и восхитительное, либо в [освобождении ума], которое постоянное и непоколебимое.

Ананда, я не вижу ни одной формы, из-за изменения и перемены которой не возникала бы печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние в том, кто жаждет её и находит в ней наслаждение.

Беспредметное сосредоточение ума

Однако, Ананда, есть следующее пребывание, открытое Татхагатой: войти и пребывать внутренне в пустотности, не уделяя внимание всем объектам^{601}. Если, когда Татхагата пребывает так, его посещают монахи или монахини, миряне или мирянки, цари или царские министры, учителя других учений или их ученики, то тогда — с умом, склоняющимся к уединению, стремящимся и тянущимся к уединению, замкнутым, наслаждающимся отречением, а также всецело избавившимся от всех вещей, что являются основанием для пятен — он неизменно беседует с ними так, чтобы побыстрее отделаться от них.

Поэтому, Ананда, если монах пожелает: «Пусть я войду и буду пребывать внутренне в пустотности», то ему следует внутренне утвердить свой ум, успокоить его, подвести к единению, сосредоточить его. И как он внутренне утверждает свой ум, успокаивает его, подводит к единению, сосредотачивает его?

Вот, Ананда, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… второй… третьей… четвёртой…^{602} Вот как монах утверждает свой ум, успокаивает его, подводит к единению, сосредотачивает его.

Затем он внутренне уделяет внимание пустотности^{603}. Когда он внутренне уделяет внимание пустотности, его ум не входит в пустотность внутренне или же не обретает уверенности, устойчивости, решимости. Когда это так, он понимает: «Когда я уделяю внимание пустотности, мой ум не входит в пустотность внутренне или же не обретает уверенности, устойчивости, решимости». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Он внешне уделяет внимание пустотности… Он внутренне и внешне уделяет внимание пустотности… Он уделяет внимание непоколебимости^{604}. Когда он уделяет внимание непоколебимости, его ум не входит в непоколебимость или же не обретает уверенности, устойчивости, решимости. Когда это так, он понимает: «Когда я уделяю внимание непоколебимости, мой ум не входит в непоколебимость или же не обретает уверенности, устойчивости, решимости». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Тогда этому монаху следует внутренне утвердить свой ум, успокоить его, подвести к единению, сосредоточить его на этом же самом объекте сосредоточения, что и прежде^{605}. Затем он внутренне уделяет внимание пустотности. Когда он внутренне уделяет внимание пустотности, его ум входит в пустотность внутренне или же обретает уверенность устойчивость, решимость. Когда это так, он понимает: «Когда я уделяю внимание пустотности, мой ум входит в пустотность внутренне или же обретает уверенность, устойчивость, решимость». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Он внешне уделяет внимание пустотности… Он внутренне и внешне уделяет внимание пустотности… Он уделяет внимание непоколебимости. Когда он уделяет внимание непоколебимости, его ум входит в непоколебимость или же обретает уверенность, устойчивость, решимость. Когда это так, он понимает: «Когда я уделяю внимание непоколебимости, мой ум входит в непоколебимость или же обретает уверенность, устойчивость, решимость». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Четыре позы

Когда монах пребывает так, то если его ум склоняется к ходьбе, он ходит, думая: «Когда я хожу так, порочные неблагие состояния алчности и уныния не одолевают меня». Подобным образом он полностью осознаёт это. Когда монах пребывает так, то если его ум склоняется к стоянию… сидению… лежанию, он ложится, думая: «Когда я лежу так, порочные неблагие состояния алчности и уныния не одолевают меня». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Разговоры

Когда монах пребывает так, то если его ум склоняется к ходьбе, он ходит, думая: «Разговоры, которые низкие, вульгарные, грубые, постыдные, неполезные, которые не ведут к разочарованию, бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению, ниббане, то есть, разговоры о царях, о ворах, о министрах, об армиях, об опасностях, о сражениях, о еде, о питье, об одежде, о постелях, о гирляндах, о благовониях, о родственниках, о средствах передвижения, о деревнях, о поселениях, о городах, о странах, о женщинах, о героях, об улицах, о колодцах, об усопших, о всяких мелочах, о происхождении мира, о возникновении моря, о том, являются ли вещи такими или иными — в такие разговоры я не буду пускаться». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Но он намеревается [так]: «Разговоры, которые связаны со стиранием [загрязнений], которые способствуют освобождению ума, которые ведут к полному разочарованию, бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению, ниббане, то есть, разговоры о малом количестве желаний, о довольствовании [тем, что есть], об уединении, об отчуждённости от общества, о зарождении усердия, о нравственности, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения — в такие разговоры я буду пускаться». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Мысли

Когда монах пребывает так, то если его ум склоняется к мышлению, он намеревается [так]: «Мысли, которые низкие, вульгарные, грубые, постыдные, неполезные, которые не ведут к разочарованию, бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению, ниббане, то есть, мысли, [основанные] на чувственном желании… недоброжелательности… жестокости — такие мысли я не буду обдумывать». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Но он намеревается [так]: «Мысли, которые благородные и освобождающие, которые ведут того, кто практикует в соответствии с ними к полному уничтожению страданий, то есть, мысли об отречении… о не-недоброжелательности… о не-жестокости — такие мысли я буду обдумывать». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Пять нитей чувственного удовольствия

Ананда, есть эти пять нитей чувственного удовольствия. Какие пять? Формы, познаваемые глазом… звуки… запахи… вкусы… осязаемые вещи, познаваемые телом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанные с чувственным желанием, вызывающие страсть. Таковы пять нитей чувственного удовольствия.

Монаху следует постоянно пересматривать свой собственный ум так: «Возникает ли когда-либо во мне какое-либо умственное возбуждение, связанное с той или иной сферой среди этих пяти нитей чувственного удовольствия?» Если, пересматривая свой ум, монах понимает: «Во мне возникает…», то он понимает: «Желание и страсть к пяти нитям чувственного удовольствия не отброшены во мне». Подобным образом он полностью осознаёт это. Но если, пересматривая свой ум, монах понимает: «Во мне не возникает…», то он понимает: «Желание и страсть к пяти нитям чувственного удовольствия отброшены во мне». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Совокупности и самомнение

Ананда, есть эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, в отношении которых монах может пребывать, созерцая происхождение и исчезновение так: «Такова материальная форма, таково её происхождение, таково её исчезновение; таково чувство… таково восприятие… таковы формации… таково сознание, таково его происхождение, таково его исчезновение».

Когда он пребывает в созерцании происхождения и исчезновения в этих пяти совокупностях, подверженных цеплянию, то самомнение «Я есть», основывающееся на этих пяти совокупностях, подверженных цеплянию, отбрасывается в нём. Когда это так, то монах понимает: «Самомнение «Я есть», основывающееся на этих пяти совокупностях, подверженных цеплянию, отброшено во мне». Подобным образом он полностью осознаёт это.

Эти состояния всецело благие и имеют благое своим исходом. Они благородные, сверхмирские, недоступные для Злого [Мары].

Как ты думаешь, Ананда? Какое благо видит ученик, что он ищет компании Учителя, даже если его прогоняют?»

«Учитель, наши учения укоренены в Благословенном, направляемы Благословенным, находят пристанище в Благословенном. Было бы хорошо, если бы Благословенный [сам] прояснил значение этих слов. Услышав это из его уст, монахи запомнят это».

«Ананда, монаху не следует искать компании Учителя ради лекций, строф, изложений. И почему? Долгое время, Ананда, вы заучивали учения, запоминали их, повторяли вслух [по памяти], исследовали их умом, проникали в них воззрением. Но что касается таких разговоров, которые связаны со стиранием [загрязнений], которые способствуют освобождению ума, которые ведут к полному разочарованию, бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению, ниббане, то есть, разговоры о малом количестве желаний, о довольствовании [тем, что есть], об уединении, об отчуждённости от общества, о зарождении усердия, о нравственности, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения — ради таких разговоров ученику следует искать компании Учителя, даже если его прогоняют.

Поскольку это так, Ананда, может наступить погибель учителя, может наступить погибель ученика, может наступить погибель того, кто живёт святой жизнью^{606}.

Погибель

И каким образом наступает погибель учителя? Вот некий учитель затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева, на горе, в узкой горной долине, в пещере на склоне холма, на кладбище, в лесной роще, на открытом пространстве, у стога соломы. По мере того как он проживает там затворённым, брахманы и домохозяева из города или сельской местности навещают его, и в итоге он сбивается с пути, переполняется желанием, поддаётся жажде, возвращается к роскоши. Говорится, что этот учитель погиб погибелью учителя. Его сразили порочные неблагие состояния, которые загрязняют, ведут к новому существованию, создают проблемы, созревают в страдании, ведут к будущему рождению, старению, и смерти. Вот как происходит погибель учителя.

И как происходит погибель ученика? Ученик этого учителя, подражая затворничеству учителя, затворяется в уединённом обиталище: в лесу… у стога соломы. По мере того как он проживает там затворённым, брахманы и домохозяева из города или сельской местности навещают его, и в итоге он сбивается с пути… погиб погибелью ученика… Вот как происходит погибель ученика.

И каким образом наступает погибель того, кто живёт святой жизнью? Вот в мире возникает Татхагата — совершенный, полностью просветлённый, совершенный в знании и поведении, высочайший, знаток миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать себя, учитель богов и людей, просветлённый, благословенный. Он затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева, на горе, в узкой горной долине, в пещере на склоне холма, на кладбище, в лесной роще, на открытом пространстве, у стога соломы. По мере того как он проживает там затворённым, брахманы и домохозяева из города или сельской местности навещают его, но он не сбивается с пути, не переполняется желанием, не поддаётся жажде, не возвращается к роскоши. Но ученик этого учителя, подражая затворничеству учителя, затворяется в уединённом обиталище: в лесу… у стога соломы. По мере того как он проживает там затворённым, брахманы и домохозяева из города или сельской местности навещают его, и в итоге он сбивается с пути… возвращается к роскоши. Говорится, что этот, живущий святой жизнью, погиб погибелью того, кто живёт святой жизнью. Его сразили порочные неблагие состояния, которые загрязняют, ведут к новому существованию, создают проблемы, созревают в страдании, ведут к будущему рождению, старению, и смерти. Вот как происходит погибель того, кто живёт святой жизнью.

И в этом отношении, Ананда, погибель того, кто живёт святой жизнью, имеет более болезненный результат, более горький результат, чем погибель учителя или погибель ученика, и даже ведёт в ад^{607}.

Отношение к Будде

Поэтому, Ананда, ведите себя с дружелюбием по отношению ко мне, а не с враждебностью. Это приведёт к вашему благополучию и счастью на долгое время. И каким образом ученики ведут себя с враждебностью по отношению к Учителю, а не с дружелюбием? Вот, Ананда, сострадательный и желающий им благополучия, Учитель из сострадания обучает Дхамме учеников: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики не желают слушать, или склонять ухо, или направлять свои умы на познание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. Вот как ученики ведут себя с враждебностью по отношению к Учителю, а не с дружелюбием.

И каким образом ученики ведут себя с дружелюбием по отношению к Учителю, а не с враждебностью? Вот, Ананда, сострадательный и желающий им благополучия, Учитель из сострадания обучает Дхамме учеников: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики желают слушать и склоняют ухо, направляют свои умы на познание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Вот как ученики ведут себя с дружелюбием по отношению к Учителю, а не с враждебностью.

Поэтому, Ананда, ведите себя с дружелюбием по отношению ко мне, а не с враждебностью. Это приведёт к вашему благополучию и счастью на долгое время.

Я не стану обращаться с вами как гончар обращается с грубой сырой глиной. Неоднократно сдерживая вас, я буду говорить с вами, Ананда. Неоднократно наставляя вас, я буду говорить с вами, Ананда. Прочная сердцевина выдержит [испытание]»^{608}.

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 123 Аччхария аббхута сутта — Удивительное и поразительное

(В сутте перечисляются уникальные события, связанные с рождением бодхисатты)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И в то время группа монахов сидела в зале для собраний, где они собрались вместе после принятия пищи, вернувшись с хождения за подаяниями. И тогда следующая беседа случилась между ними: «Удивительно, друзья, поразительно, как силён и могущественен Татхагата! Ведь он способен узнать о буддах прошлого — которые достигли окончательной ниббаны, срезали разрастание, разбили цикл, завершили круговерть, преодолели все страдания — что рождение этих Благословенных было таким-то, их звали так-то, они были из таких-то кланов, их нравственность была такой-то, их состояние [сосредоточения] было таким-то, их мудрость была такой-то, их пребывание в [медитативных достижениях] было таким-то, их освобождение было таким-то»^{609}.

Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда сказал монахам: «Друзья, Татхагаты удивительны и обладают удивительными качествами. Татхагаты поразительны и обладают поразительными качествами».

Но эта их беседа была прервана, так как Благословенный вечером вышел из медитации и отправился в зал для собраний, где сел на подготовленное сиденье, и там он обратился к монахам: «Ради какой беседы вы сидите сейчас здесь, монахи? В чём состояла незавершённая вами беседа?»

«Учитель, мы сидели в зале для собраний, где собрались вместе после принятия пищи, вернувшись с хождения за подаяниями. И тогда следующая беседа случилась между нами: «Удивительно, друзья, поразительно… освобождение было таким-то». Когда так было сказано, Учитель, Достопочтенный Ананда сказал нам: «Друзья, Татхагаты удивительны и обладают удивительными качествами. Татхагаты поразительны и обладают поразительными качествами». Вот в чём состояла наша беседа, которая была прервана, когда Благословенный прибыл».

Тогда Благословенный обратился к Достопочтенному Ананде: «Поскольку это так, Ананда, разъясни более подробно удивительные и поразительные качества Татхагаты».

«Учитель, я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Осознанным и бдительным, Ананда, бодхисатта возник в небесном мире Туситы». То, что бодхисатта возник в небесном мире Туситы осознанным и бдительным — это я помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Осознанным и бдительным бодхисатта оставался в небесном мире Туситы». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Весь свой срок жизни бодхисатта оставался в небесном мире Туситы». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Будучи осознанным и бдительным, бодхисатта скончался в небесном мире Туситы и низошёл в утробу своей матери». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта скончался в небесном мире Туситы и низошёл в утробу своей матери, то великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств, возник в мире с его богами, с его Марами, с его Брахмами, в этом поколении с его жрецами и отшельниками, князьями и [простыми] людьми. И даже в тех бездонных промежутках пустоты, темноты, кромешной тьмы, [что находятся] между мирами, докуда не достаёт свет луны и солнца — таких великих и могущественных — там тоже возник великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств. И существа, переродившиеся там, воспринимают друг друга благодаря этому свету: «Воистину, почтенный, есть и другие существа, переродившиеся здесь!» И вся эта система десяти тысяч миров сотряслась, затрепетала, содрогнулась, и в ней также возник великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта низошёл в утробу своей матери, четыре молодых божества пришли с четырёх сторон света, чтобы защитить его, так чтобы ни люди, ни нечеловеческие существа, ни кто бы то ни было в мире не навредил бы бодхисатте или его матери». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта низошёл в утробу своей матери, она интуитивно становится нравственной, воздерживаясь от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи, от вина, спиртного, одурманивающих веществ, что являются основой для беспечности». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта низошёл в утробу своей матери, в ней не возникали чувственные мысли по отношению к мужчинам, она была недоступной любому мужчине с похотливым умом». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта низошёл в утробу своей матери, она обретала пять нитей чувственного удовольствия, и будучи наделённой ими, она услаждала себя ими». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта низошёл в утробу своей матери, в ней не возникало какой-либо болезненности. Она пребывала в блаженстве и была свободна от телесного утомления. Она видела бодхисатту в своей утробе со всеми частями его тела, не имеющих [изъянов] в качествах. Представь берилл, красивый драгоценный камень чистейшей воды, с восемью гранями, тщательно обработанный, чистый и прозрачный, обладающий всеми прекрасными качествами. И в него была бы продета голубая, жёлтая, красная, белая, или коричневая нить. Тогда человек с хорошим зрением, взяв его в руку, мог бы рассмотреть его так: «Вот этот берилл, красивый драгоценный камень чистейшей воды, с восемью гранями, тщательно обработанный, чистый и прозрачный, обладающий всеми прекрасными качествами. А вот в него продета голубая, жёлтая, красная, белая, или коричневая нить». Точно также, когда бодхисатта низошёл в утробу своей матери… со всеми частями его тела, не имеющих [изъянов] в качествах»^{610}. Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Через семь дней после рождения бодхисатты его мать умерла и переродилась в небесном мире Туситы». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Другие женщины рожают, выносив ребёнка в утробе в течение девяти или десяти месяцев, но с матерью бодхисатты не так. Мать бодхисатты рождает его, выносив его в утробе в течение ровно десяти месяцев». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Другие женщины рожают сидя или лёжа, но с матерью бодхисатты не так. Мать бодхисатты рожает его стоя». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, то вначале божества принимают его, а затем человеческие существа». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, он не касается земли. Четыре молодых божества принимают его и подносят его матери, говоря: «Возрадуйся, царица, сын величайшего могущества родился у тебя»^{611}. Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, он вышел незапятнанным, незапачканным водами, слизью, кровью или какими либо нечистотами — он чист и незапятнан. Если драгоценный камень положить на касийскую ткань, то камень не загрязняет ткань, а ткань не загрязняет камень. Почему? Из-за чистоты обоих». Точно также, когда бодхисатта вышел из утробы… чист и незапятнан. Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, две струи воды хлещут с небес, одна холодная, а другая горячая, чтобы искупать бодхисатту и его мать». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта родился, он прочно встал ногами на землю. Затем он сделал семь шагов на север с белым балдахином, который держали над ним, окинул взором каждую сторону света и произнёс эти слова Вожака Стада: «Я высочайший в мире. Я наилучший в мире. Я непревзойдённый в мире. Это моё последнее рождение. Для меня не будет более нового существования». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, то великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств, возник в мире с его богами… ^{612} система десяти тысяч миров сотряслась, затрепетала, содрогнулась, и в ней также возник великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств». То, что когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, то великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств, возник… — это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного».

«В этом отношении, Ананда, запомни и это также как удивительное и поразительное качество Татхагаты: Ананда, Татхагата знает чувства по мере того как они возникают, по мере того как они наличествуют, по мере того как они исчезают; [он] знает восприятия по мере того как они возникают, по мере того как они наличествуют, по мере того как они исчезают; [он] знает мысли по мере того как они возникают, по мере того как они наличествуют, по мере того как они исчезают. Ананда, запомни и это также как удивительное и поразительное качество Татхагаты».

«Учитель, поскольку Благословенный знает чувства по мере того как они возникают… — то это я также запомню как удивительное и поразительное качество Благословенного».

Так сказал Достопочтенный Ананда. Учитель одобрил. Монахи были довольны и восхитились словами Достопочтенного Ананды.

МН 124 Баккула сутта — Баккула

(Одна из сутт, добавленная в канон намного позже остальных. Сутта повествует о качествах араханта Бакулы, запомненных монахами Сангхи, которые ещё застали его живым)

Так я слышал. Однажды Достопочтенный Баккула проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда Ачела Кассапа, бывший приятель Достопочтенного Баккулы в мирской жизни, отправился к Достопочтенному Баккуле и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и спросил Достопочтенного Баккулу:

«Друг Баккула, как давно ты ушёл в бездомную жизнь?»

«Восемьдесят лет как я ушёл в бездомную жизнь, друг».

«Друг Баккула, за эти восемьдесят лет сколько раз ты совершал половое сношение?»

«Друг Кассапа, тебе не следует задавать мне такой вопрос. Тебе следует задавать вот какой вопрос: «Друг Баккула, за эти восемьдесят лет сколько раз восприятия, [основанные на] чувственном желании, возникали в тебе?»

«Друг Баккула, за эти восемьдесят лет сколько раз восприятия, [основанные на] чувственном желании, возникали в тебе?»

«Друг Кассапа, за эти восемьдесят лет с того момента как я ушёл в бездомную жизнь, я не припоминаю, чтобы какие-либо восприятия, [основанные на] чувственном желании, когда-либо возникали бы во мне».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает, чтобы какие-либо восприятия, [основанные на] чувственном желании, когда-либо возникали бы в нём за эти восемьдесят лет с того момента, как он ушёл в бездомную жизнь — мы помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы)^{613}.

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы какие-либо восприятия, [основанные на] недоброжелательности, когда-либо возникали бы во мне».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы какие-либо восприятия, [основанные на] жестокости, когда-либо возникали бы во мне».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы какие-либо мысли, [основанные на] чувственном желании… недоброжелательности… жестокости, когда-либо возникали бы во мне».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы когда-либо принял одеяние от домохозяина… носил одеяние, принятое от домохозяина… резал одеяние резцом… шил одеяние иголкой… красил одеяние тканью… шил одеяние во время катхины… когда-либо трудился над изготовлением одеяния для своих товарищей по святой жизни»^{614}.

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы я когда-либо принимал приглашение на обед… чтобы когда-либо у меня возникала мысль: «О, пусть кто-нибудь пригласит меня на обед!»… чтобы когда-либо я сидел в доме [мирянина]… чтобы когда-либо я ел в доме [мирянина]».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы когда-либо ухватывал образы или черты женщины… когда-либо учил женщину Дхамме, даже [всего лишь] строфой в четыре строки… когда-либо подходил к жилищам монахинь… когда-либо учил Дхамме монахиню… когда-либо учил Дхамме послушницу… когда-либо учил Дхамме саманери».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы когда-либо давал младшее посвящение… давал высшее посвящение… давал проживание в зависимости… имел в качестве прислужника саманеру».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, за эти восемьдесят лет… я не припоминаю, чтобы когда-либо мылся в банном доме… когда-либо мылся с банным порошком… когда-либо участвовал в разминании членов тела моих товарищей по святой жизни… чтобы болезнь возникала во мне на более долгий промежуток времени, чем за который можно подоить корову… чтобы носил лекарство, даже всего лишь размером с плод миробалана… чтобы когда-либо использовал подушечку… чтобы когда-либо подготавливал постель… чтобы начинал проводить сезон дождей в хижине в деревне».

(То, что Достопочтенный Баккула не припоминает… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

«Друг, семь дней с того момента как я ушёл в бездомную жизнь, я ел еду с подаяний, полученную в округе, как должник. На восьмой день возникло окончательное знание»^{615}.

(То, что семь дней Достопочтенный Баккула… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

[И тогда Ачела Кассапа сказал]: «Я хотел бы получить младшее посвящение в этой Дхамме и Винае, я хотел бы получить высшее посвящение».

И Ачела Кассапа получил младшее посвящение в этой Дхамме и Винае и получил высшее посвящение^{616}. И вскоре, пребывая в уединении прилежным, старательным, решительным, Достопочтенный Кассапа, реализовав это для себя посредством прямого знания, здесь и сейчас вошёл и пребывал в высочайшей цели святой жизни, ради которой представители клана праведно оставляют жизнь домохозяина и ведут жизнь бездомную. Он напрямую познал: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». И Достопочтенный Кассапа стал одним из арахантов.

И потом, уже после этого случая, Достопочтенный Баккула взял ключ и ходил от жилища к жилищу, говоря: «Выходите, достопочтенные. Выходите, достопочтенные. Сегодня я обрету окончательную ниббану».

(То, что Достопочтенный Баккула взял ключ и ходил… — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы).

И тогда, сидя посреди Сангхи монахов, Достопочтенный Баккула достиг окончательной ниббаны^{617}.

(То, что сидя посреди Сангхи монахов, Достопочтенный Баккула достиг окончательной ниббаны — мы также помним как удивительное и поразительное качество Достопочтенного Баккулы)^{618}.

МН 125 Дантабхуми сутта — Уровень приручённого

(Будда говорит, что человек, живущий среди чувственных удовольствий, не способен достичь состояния джханы, и далее приводит поэтапный буддийский путь практики, подчёркивая последовательность этапов метафорой с тренировкой слона)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. В то время саманера Ачиравата проживал в лесной хижине. И тогда принц Джаясена, по мере того как ходил и бродил [тут и там] ради того, чтобы размяться, подошёл к саманере Ачиравате и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал саманере Ачиравате: «Мастер Аггивессана, я слышал, что монах, который пребывает прилежным, старательным, решительным, может достичь единения ума^{619}».

«Так оно, принц, так оно. Монах, который пребывает прилежным, старательным, решительным, может достичь единения ума».

«Было бы хорошо, если бы Мастер Аггивессана научил бы меня Дхамме так, как он услышал и освоил её».

«Принц, я не могу тебя научить Дхамме так, как я услышал и освоил её. Ведь если бы я стал учить тебя Дхамме так, как услышал и освоил её, то ты бы не понял значения моих слов, и это было бы утомительно и хлопотно для меня».

«Пусть Мастер Аггивессана научит меня Дхамме так, как он услышал и освоил её. Быть может, я смогу понять значение его слов».

«Принц, я научу тебя Дхамме так, как я услышал и освоил её. Если сможешь понять значение моих слов, будет хорошо. Но если не сможешь понять значение, то оставь это и не задавай мне об этом дальнейших вопросов».

«Пусть Мастер Аггивессана научит меня Дхамме так, как он услышал и освоил её. Если я смогу понять значение его слов, будет хорошо. Если я не смогу понять значение, то я оставлю это и не буду задавать ему об этом дальнейшие вопросы».

И тогда саманера Ачиравата научил принца Джаясену Дхамме, как он услышал и освоил её. После того как он закончил говорить, принц Джаясена отметил: «Этого не может быть, Мастер Аггивессана, не может статься, чтобы монах, который пребывает прилежным, старательным, решительным, смог бы достичь единения ума». И затем, объявив саманере Ачиравате, что это невозможно и что этого не может произойти, принц Джаясена поднялся со своего сиденья и ушёл^{620}.

Вскоре после того как принц Джаясена ушёл, саманера Ачиравата отправился к Благословенному. Поклонившись Благословенному, он сел рядом и рассказал Благословенному обо всей своей беседе с принцем Джаясеной. Когда он закончил, Благословенный сказал ему:

«Аггивессана, разве возможно, чтобы принц Джаясена, проживающий среди чувственных удовольствий, наслаждающийся чувственными удовольствиями, пожираемый мыслями о чувственных удовольствиях, поглощаемый взбудораженностью чувственных удовольствий, склонный к поиску чувственных удовольствий, мог бы знать, видеть, или реализовать то, что должно быть познано через отречение [от чувственных удовольствий], увидено через отречение, достигнуто через отречение, реализовано через отречение? Это невозможно.

Представь, Аггивессана, как если бы два приручаемых слона, [две] лошади, или [два] быка были бы хорошо приручены и обучены, а также два приручаемых слона, лошади, или быка были бы не приручены и не обучены. Как ты думаешь, Аггивессана? Могли бы два приручаемых слона, лошади, или быка, хорошо прирученных и обученных, обрести поведение прирученных, могли бы они достичь уровня прирученных?»

«Да, Учитель».

«И могли бы два приручаемых слона, лошади, или быка, не прирученных и не обученных, обрести поведение прирученных, могли бы они достичь уровня прирученных — как те два слона, лошади, или быка?»

«Нет, Учитель».

«Точно также, Аггивессана, не может быть такого, чтобы принц Джаясена, проживающий среди чувственных удовольствий… мог бы знать, видеть, или реализовать то, что должно быть познано через отречение… реализовано через отречение.

Представь, Аггивессана, высокую гору неподалёку от деревни или города, и двое друзей вышли бы из деревни или города и рука об руку подошли бы к горе. Подойдя к ней, один из друзей остался бы внизу у подножья горы, а другой взобрался бы на вершину. И тогда друг, который остался внизу у подножья горы, сказал бы другу, стоящему на вершине: «Ну что же, друг, что ты видишь, стоя на вершине горы?» Тот бы ответил: «Стоя на вершине горы, друг, я вижу чудесные парки, чудесные рощи, чудесные поляны, чудесные пруды». И тогда первый из друзей сказал бы: «Этого не может быть, друг, не может статься, чтобы стоя на вершине горы ты мог бы видеть чудесные парки, чудесные рощи, чудесные поляны, чудесные пруды».

И тогда второй из друзей спустился бы к подножью горы, взял бы своего друга за руку, помог бы ему взобраться на вершину горы. Дав ему немного времени, чтобы отдышаться, он бы спросил: «Ну что, друг, стоя на вершине горы, что ты видишь?» И его друг ответил бы: «Стоя на вершине горы, друг, я вижу чудесные парки, чудесные рощи, чудесные поляны, чудесные пруды». И тогда другой сказал бы: «Друг, чуть ранее мы слышали, что ты говорил: «Этого не может быть, друг, не может статься, чтобы стоя на вершине горы ты мог бы видеть чудесные парки, чудесные рощи, чудесные поляны, чудесные пруды». Но теперь мы слышим от тебя: «Стоя на вершине горы, друг, я вижу чудесные парки, чудесные рощи, чудесные поляны, чудесные пруды». И тогда первый из друзей ответил бы: «Поскольку мне препятствовала эта высокая гора, друг, я не видел того, что можно увидеть».

Точно также, Аггивессана, принц Джаясена загромождён, преграждён, заблокирован, закрыт ещё большей грудой, нежели эта — грудой невежества. Поэтому не может быть такого, чтобы принц Джаясена, проживающий среди чувственных удовольствий… мог бы знать, видеть, или реализовать то, что должно быть познано через отречение… реализовано через отречение.

Аггивессана, если бы эти две метафоры пришли бы к тебе [во время разговора] с принцем Джаясеной, то он бы тут же обрёл доверие к тебе, стал бы уверенным, проявил бы к тебе своё доверие».

«Учитель, как эти две метафоры могли прийти ко мне [во время разговора] с принцем Джаясеной, как они приходят к Благословенному, ведь они спонтанные и никогда прежде не слышанные?»

Пример со слоном

«Аггивессана, представь как помазанный на царствование знатный царь обратился бы к своему слоновьему лесничему: «Дорогой слоновий лесничий, взбирайся на царского слона, отправляйся в слоновий лес, и когда увидишь лесного слона, привяжи его к шее царского слона». Отвечая: «Да, ваше величество», слоновий лесничий взбирается на царского слона, отправляется в слоновий лес, и когда видит лесного слона, то привязывает его за шею к царскому слону. Царский слон выводит его на открытую местность. Вот каким образом этот лесной слон выходит на открытую местность, ведь лесной слон цепляется за слоновий лес.

Затем слоновий лесничий сообщает помазанному на царствование знатному царю: «Ваше величество, лесной слон вышел на открытую местность». Царь обращается к своему слоновьему укротителю: «Ну же, дорогой слоновий укротитель, укроти лесного слона. Подави его лесные повадки, подави его лесные воспоминания и устремления, подави его беспокойство, утомление, взбудораженность из-за оставления леса. Сделай так, чтобы он наслаждался городом, насади ему привычки, которые приятны людям». Ответив: «Да, ваше величество», слоновий укротитель вбил бы в землю большой столб и привязал бы к нему за шею лесного слона, чтобы подавить его лесные повадки… насадить ему привычки, которые приятны людям.

И затем слоновий укротитель обратился бы к слону словами, которые мягкие, приятные уху, милые, проникающие в сердце, вежливые, желанные многими, приятные многим. Когда к лесному слону обращаются такими словами, он слушает, склоняет ухо, направляет свой ум на познание. Затем слоновий укротитель награждает его травяным кормом и водой. Когда лесной слон принимает травяной корм и воду для него, слоновий укротитель знает: «Теперь царский слон будет жить!»

И затем слоновий укротитель тренирует его далее так: «Бери, положи!» Когда царский слон слушается приказов своего укротителя брать и класть, исполняет его указания, тогда слоновий укротитель тренирует его далее так: «Иди вперёд, иди назад!» Когда царский слон слушается приказов своего укротителя идти вперёд и идти назад, исполняет его указания, тогда слоновий укротитель тренирует его далее так: «Вставай, садись!» Когда царский слон слушается приказов своего укротителя вставать и садиться, исполняет его указания, тогда слоновий укротитель обучает его далее заданию, которое называется «непоколебимость». Он привязывает к его хоботу огромную доску. Человек с пикой в руке садится ему на шею. Люди с пиками в руках окружают его со всех сторон. А слоновий укротитель сам встаёт перед ним и держит пику с длинным древком. Когда слона обучают заданию «непоколебимости», он не двигает своими передними или задними ногами. Он не двигает ни передней, ни задней частью. Он не двигает своей головой, ушами, бивнями, хвостом, хоботом. Царский слон способен выдержать удары копий, удары мечей, удары стрел, удары других существ, грохочущие звуки барабанов, литавр, горнов, тамтамов. Избавившись от всех изъянов и дефектов, смыв все недостатки, он достоин царя, находится на царской службе, считается одним из факторов царя.

Буддийский путь практики

Точно также, Аггивессана, в мире возникает Татхагата — совершенный, полностью просветлённый, совершенный в знании и поведении, высочайший, знаток миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать себя, учитель богов и людей, просветлённый, благословенный. Реализовав для себя прямым знанием, он раскрывает [другим] этот мир с его богами, Марами, Брахмами, это поколение с его жрецами и отшельниками, князьями и людьми. Он обучает Дхамме — превосходной в начале, превосходной в середине, и превосходной в конце в правильных фразах и значении. Он раскрывает в совершенстве целую и чистую святую жизнь.

Обретение веры

Домохозяин или сын домохозяина, рождённый в том или ином клане, слышит Дхамму. Услышав Дхамму, он обретает веру в Татхагату. Обладая этой верой, он рассуждает так: «Домохозяйская жизнь перенасыщенная и пыльная. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Непросто, проживая дома, вести святую жизнь в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и надев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради жизни бездомной?»

Так, через некоторое время, оставив всё своё богатство, большое или малое; оставив круг своих родных, большой или малый; обрив волосы и бороду, он надевает жёлтые одежды и оставляет домохозяйскую жизнь ради жизни бездомной. Вот каким образом ученик Благородных выходит на открытую местность. Ведь божества и люди цепляются к пяти нитям чувственных удовольствий.

Нравственность

Затем Татхагата тренирует его далее: «Ну же, монах, будь нравственным, сдерживая себя сдерживанием Патимоккхи, [будучи] совершенным в поведении и средствах, видя боязнь в мельчайшей оплошности, тренируйся, предпринимая правила тренировки».

Охрана дверей чувств

Когда, Аггивессана, ученик Благородных [стал] нравственным… и видит боязнь в мельчайшей оплошности, тренируется, предпринимая правила тренировки, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, охраняй двери своих органов чувств. Видя форму глазом, не цепляйся за её черты и детали. Поскольку, если ты оставишь качество глаза неохраняемым, плохие неблагие состояния алчности и уныния могут наводнить тебя, практикуй сдержанность в отношении этого, охраняй качество глаза, предпринимай сдерживание качества глаза.

Услышав ухом звук…

Унюхав носом запах…

Различив языком вкус…

Ощутив тактильное ощущение телом…

Познав умственный объект умом, не цепляйся за его черты и детали. Поскольку, если ты оставишь качество ума неохраняемым, плохие неблагие состояния алчности и уныния могут наводнить тебя, практикуй сдержанность в отношении этого, охраняй качество ума, предпринимай сдерживание качества ума».

Умеренность в еде

Когда, Аггивессана, ученик Благородных [умело] охраняет двери своих органов чувств, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, будь умерен в еде. Мудро осмыслив, употребляй пищу, собранную с подаяний, не ради развлечений, не ради упоения, не ради физической красоты и привлекательности, а просто для содержания и поддержания этого тела, чтобы устранить дискомфорт, [тем самым] поддержать ведение святой жизни, осознавая: «Так я устраню старые чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания]. Я буду здоровым, не буду [этим] порицаем, буду пребывать в утешении».

Бодрствование

Когда, Аггивессана, ученик Благородных [стал] умеренным в еде, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, предавайся бодрствованию. Днём во время хождения вперёд и назад, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия. В первую стражу ночи во время хождения вперёд и назад, [а также во время] сидения, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия. В срединную стражу ночи ложись на правый бок в позе льва, положив одну ступню на другую, осознанным и бдительным, предварительно сделав в уме отметку, когда следует вставать. После подъёма, в третью стражу ночи, по мере хождения вперёд и назад, [а также во время] сидения, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия».

Осознанность и бдительность

Когда, Аггивессана, ученик Благородных предан бодрствованию, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, обладай осознанностью и бдительностью. Действуй с бдительностью, когда идёшь вперёд и возвращаешься… когда смотришь вперёд и смотришь в сторону… когда сгибаешь и разгибаешь свои члены тела… когда несёшь одежду и верхнее одеяние, свою чашу… когда ешь, пьёшь, жуёшь, пробуешь на вкус… когда мочишься и испражняешься… когда идёшь, стоишь, сидишь, засыпаешь, просыпаешься, разговариваешь и молчишь».

Затворничество

Когда, Аггивессана, ученик Благородных [стал] обладать [достаточной] осознанностью и бдительностью, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, затворись в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева, на горе, в узкой горной долине, в пещере на склоне холма, на кладбище, в лесной роще, на открытом пространстве, у стога соломы».

Он затворяется в уединённом обиталище. Вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он садится со скрещенными ногами, выпрямив тело и установив осознанность впереди.

Оставив жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым жажды. Он очищает свой ум от жажды. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив лень и апатию, он пребывает с осознанным умом, лишённым лени и апатии — осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от лени и апатии. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих [умственных] качеств. Он очищает свой ум от сомнения.

Основы осознанности

Отбросив эти пять помех, изъянов ума, которые ослабляют мудрость, он пребывает в созерцании тела как тела — старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние в отношении мира. Он пребывает в созерцании чувств как чувств… Он пребывает в созерцании ума как ума… Он пребывает в созерцании умственных объектов как умственных объектов — старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние в отношении мира^{621}.

Подобно тому, Аггивессана, как слоновий укротитель вбивает в землю большой столб и привязывает к нему за шею лесного слона, чтобы подавить его лесные повадки… насадить ему привычки, которые приятны людям, то точно также эти четыре основы осознанности являются привязками ума ученика Благородных, чтобы подавить его привычки, основанные на домохозяйской жизни, чтобы подавить его воспоминания и устремления, основанные на домохозяйской жизни, чтобы подавить его беспокойство, утомление, взбудораженность, основанные на домохозяйской жизни, так чтобы он смог достичь истинного пути и реализовать ниббану.

Далее Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, пребывай в созерцании тела как тела, но не обдумывай мыслей, [основанных] на чувственном желании. Пребывай в созерцании чувств как чувства… ума как ума… умственных объектов как умственных объектов, но не обдумывай мыслей, [основанных] на чувственном желании».

Джханы и прямые знания

С угасанием направления и удержания [ума на объекте], он входит и пребывает во второй джхане… третьей… четвёртой… ^{622} Когда его ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым и непоколебимым, он направляет его к познанию воспоминаний собственных прошлых жизней… к познанию смерти и перерождения существ… к знанию уничтожения пятен [умственных загрязнений]^{623}. Он напрямую познаёт в соответствии с действительностью: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник пятен [загрязнений]… Это — прекращение пятен… Это — путь, ведущий к прекращению пятен».

Когда он знает и видит так, его ум освобождается от пятна чувственного желания, от пятна существования, от пятна невежества. Когда он освободился, пришло знание: «Он освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».

Этот монах способен вытерпеть холод и жару, голод и жажду, контакты с мухами, комарами, с солнцем, ветром, и ползучими тварями; грубые и неприветливые слова и возникшие телесные ощущения — болезненные, раздирающие, острые, пронзающие, неприятные, мучительные, угрожающие жизни. Избавившись от всякой жажды, злобы, заблуждения, смывший недостатки, он достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия — непревзойдённое поле заслуг для мира.

Если, Аггивессана, царский слон умирает в старости неукрощённым и неприрученным, то он считается старым слоном, который умер неукрощённой смертью. Если царский слон умирает в среднем возрасте неукрощённым и неприрученным, то он считается слоном среднего возраста, который умер неукрощённой смертью. Если царский слон умирает в молодом возрасте неукрощённым и неприрученным, то он считается молодым слоном, который умер неукрощённой смертью.

Точно также, Аггивессана, если старший монах умирает с неуничтоженными пятнами [умственных загрязнений], то он считается старшим монахом, который умер неукрощённой смертью. Если монах среднего срока в монашестве… Если недавно получивший посвящение монах умирает с неуничтоженными пятнами [умственных загрязнений], то он считается только что получившим посвящение монахом, который умер неукрощённой смертью.

Если, Аггивессана, царский слон умирает в старости хорошо укрощённым и прирученным, то он считается старым слоном, который умер укрощённой смертью. Если царский слон умирает в среднем возрасте… Если царский слон умирает в молодом возрасте хорошо укрощённым и прирученным, то он считается молодым слоном, который умер укрощённой смертью.

Точно также, Аггивессана, если старший монах… Если монах среднего срока в монашестве… Если недавно получивший посвящение монах умирает с уничтоженными пятнами [умственных загрязнений], то он считается только что получившим посвящение монахом, который умер укрощённой смертью».

Так сказал Благословенный. Саманера Ачиравата был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 126 Бхумиджа сутта — Бхумиджа

(Небольшая сутта о том, что правильный путь практики способен привести к духовным плодам, тогда как неправильный неспособен, даже если усердствовать в нём)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда, утром, Достопочтенный Бхумиджа оделся, взял чашу и одеяние, и отправился в дом принца Джаясены, где сел на подготовленное сиденье. Тогда принц Джаясена подошёл к Достопочтенному Бхумидже и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал Достопочтенному Бхумидже:

«Мастер Бхумиджа, есть жрецы и отшельники, которые делают такие утверждения, придерживаются таких воззрений как это: «Если пожелать [чего-либо] и вести святую жизнь, то этим не добыть какого-либо плода [этого пожелания]. Если не пожелать и вести святую жизнь, то всё равно этим не добыть какого-либо плода. Если и пожелать и не пожелать и вести святую жизнь, то всё равно этим не добыть какого-либо плода. Если ни пожелать, ни не пожелать и вести святую жизнь, то всё равно этим не добыть какого-либо плода». Что говорит на этот счёт учитель Достопочтенного Бхумиджи, что он заявляет?»

«Я не слышал и не заучивал этого из уст самого Благословенного, принц. Но, возможно, Благословенный мог бы сказать так: «Если пожелать и вести святую жизнь немудро, то этим не добыть какого-либо плода [этого пожелания]. Если не пожелать и вести святую жизнь немудро, то всё равно этим не добыть какого-либо плода. Если и пожелать и не пожелать и вести святую жизнь немудро, то всё равно этим не добыть какого-либо плода. Если ни пожелать, ни не пожелать и вести святую жизнь немудро, то всё равно этим не добыть какого-либо плода.

Но если пожелать и вести святую жизнь мудро… ни пожелать, ни не пожелать и вести святую жизнь мудро, то всё равно этим можно добыть плод». Я не слышал и не заучивал этого из уст самого Благословенного, принц, но возможно, Благословенный ответил бы так, как я сказал».

«Если учитель Мастера Бхумиджи говорит так, если он заявляет так, то вне сомнений, похоже, что учитель Достопочтенного Бхумиджи стоит выше всех заурядных жрецов и отшельников».

И затем принц Джаясена обслужил Достопочтенного Бхумиджу, [отсыпав] молочный рис из своей собственной тарелки. И затем, когда Достопочтенный Бхумиджа после принятия пищи вернулся со своего хождения за подаяниями, он отправился к Благословенному. Поклонившись ему, он сел рядом и рассказал Благословенному о том, что случилось, добавив: «Учитель, я надеюсь, что когда мне задали такой вопрос и когда я ответил так, то я сказал так, как это было сказано Благословенным, и не сказал того, что было бы противоположным действительности. Я надеюсь, что объяснил в соответствии с Дхаммой, так что моё утверждение не влечёт за собой уместной почвы для критики».

Неправильный путь

«Вне сомнений, Бхумиджа, когда тебе задали такой вопрос… ты сказал так, как это было сказано мной… не влечёт за собой уместной почвы для критики. Если какие-либо жрецы и отшельники имеют неправильные воззрения, неправильное устремление, неправильную речь, неправильные действия, неправильные средства к жизни, неправильное усилие, неправильную осознанность, неправильное сосредоточение, то если они желают [чего-либо] и ведут святую жизнь, они не могут добыть какого-либо плода… ни желают, ни не желают, они не могут добыть какого-либо плода. И почему? Потому что этот [неправильный путь] не является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку было бы нужно масло, он бы искал масло, скитался в поисках масла, и он набрал бы в бочонок гальки, опрыскал всю её водой, и стал выжимать. Если бы он пожелал [получить масло] и поступил бы так, то он не смог бы добыть какого-либо масла… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно не смог бы добыть какого-либо масла. И почему? Потому что этот [неправильный способ] не является надлежащим методом для добычи масла. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют неправильные воззрения… этот [неправильный путь] не является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку было бы нужно молоко, он бы искал молоко, скитался в поисках молока, и стал бы дёргать только что родившую корову за рог. Если бы он пожелал… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно не смог бы добыть какого-либо молока. И почему? Потому что этот [неправильный способ] не является надлежащим методом для добычи молока. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют неправильные воззрения… этот [неправильный путь] не является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку было бы нужно твёрдое масло, он бы искал твёрдое масло, скитался в поисках твёрдого масла, и налил бы воду в маслобойку и стал бы сбивать её палкой для сбивания. Если бы он пожелал… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно не смог бы добыть какого-либо твёрдого масла. И почему? Потому что этот [неправильный способ] не является надлежащим методом для добычи твёрдого масла. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют неправильные воззрения… этот [неправильный путь] не является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку был бы нужен огонь, он бы искал огонь, скитался в поисках огня, и взял бы верхнюю палку для розжига и тёр бы её в мокром, влажном куске древесины. Если бы он пожелал… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно не смог бы добыть какого-либо огня. И почему? Потому что этот [неправильный способ] не является надлежащим методом для добычи огня. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют неправильные воззрения… этот [неправильный путь] не является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Правильный путь

Если какие-либо жрецы и отшельники имеют правильные воззрения, правильное устремление, правильную речь, правильные действия, правильные средства к жизни, правильное усилие, правильную осознанность, правильное сосредоточение, то если они желают [чего-либо] и ведут святую жизнь, они могут добыть плод… ни желают, ни не желают, они всё равно могут добыть плод. И почему? Потому что этот [правильный путь] является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку было бы нужно масло, он бы искал масло, скитался в поисках масла, и он набрал бы в бочонок кунжутной муки, опрыскал всю её водой, и стал выжимать. Если бы он пожелал [получить масло] и поступил бы так, то он смог бы добыть масло… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно смог бы добыть масло. И почему? Потому что этот [правильный способ] является надлежащим методом для добычи масла. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют правильные воззрения… этот [правильный путь] является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку было бы нужно молоко, он бы искал молоко, скитался в поисках молока, и стал бы дёргать только что родившую корову за вымя. Если бы он пожелал… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно смог бы добыть молоко. И почему? Потому что этот [правильный способ] является надлежащим методом для добычи молока. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют правильные воззрения… этот [правильный путь] является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку было бы нужно твёрдое масло, он бы искал твёрдое масло, скитался в поисках твёрдого масла, и налил бы сливки в маслобойку и стал бы сбивать их палкой для сбивания. Если бы он пожелал… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно смог бы добыть твёрдое масло. И почему? Потому что этот [правильный способ] является надлежащим методом для добычи твёрдого масла. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют правильные воззрения… этот [правильный путь] является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Представь, как если бы человеку был бы нужен огонь, он бы искал огонь, скитался в поисках огня, и взял бы верхнюю палку для розжига и тёр бы её в сухом, высохшем куске древесины. Если бы он пожелал… ни пожелал, ни не пожелал, и поступил бы так, то он всё равно смог бы добыть огонь. И почему? Потому что этот [правильный способ] является надлежащим методом для добычи огня. Точно также, если какие-либо жрецы и отшельники имеют правильные воззрения… этот [правильный путь] является надлежащим методом для добычи плода [их пожелания].

Бхумиджа, если бы эти четыре метафоры пришли бы к тебе [во время разговора] с принцем Джаясеной, то он бы тут же обрёл доверие к тебе, стал бы уверенным, проявил бы тебе своё доверие».

«Учитель, как эти четыре метафоры могли прийти ко мне [во время разговора] с принцем Джаясеной, как они приходят к Благословенному, ведь они спонтанные и никогда прежде не слышанные?»

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Бхумиджа был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 127 Ануруддха сутта — Ануруддха (перевод: SV)

(Объяснение состояния джханы, брахмавихар, а также беседа о дэвах сияния мира форм)

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда плотник Панчаканга обратился к некоему человеку: «Ну же, почтенный, пойди к Достопочтенному Ануруддхе, поклонись ему в ноги от моего имени и скажи: «Достопочтенный, плотник Панчаканга кланяется [вам] в ноги и просит: «Достопочтенный, пусть Достопочтенный Ануруддха с тремя другими [монахами] примет приглашение на завтрашний обед от плотника Панчаканги. И пусть Достопочтенный Ануруддха прибудет точно в срок, поскольку плотник Панчаканга очень занят, у него много работы, которую нужно сделать для царя».

«Да, Господин» — ответил тот человек и отправился к Достопочтенному Ануруддхе. По прибытии, поклонившись ему, он сел рядом и передал послание. Достопочтенный Ануруддха молча согласился.

И когда ночь уже подходила к концу и наступило утро, Достопочтенный Ануруддха, одевшись, взял свою чашу и верхнее одеяние, и отправился в дом плотника Панчаканги, где сел на подготовленное сиденье. И тогда плотник Панчаканга собственноручно обслужил Достопочтенного Ануруддху различными видами превосходной еды. Затем, когда Достопочтенный Ануруддха поел убрал чашу в сторону, плотник Панчаканга выбрал более низкое сиденье, сел рядом, и обратился к Достопочтенному Ануруддхе:

Джханы и брахмавихары

«Достопочтенный, старшие монахи приходили ко мне и говорили: «Домохозяин, развивай безмерное освобождение ума. А некоторые старцы говорили: «Домохозяин, развивай возвышенное освобождение ума». Достопочтенный, безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются в сути и в названии или же суть одинакова, но только название разное?»^{624}

«Объясни так, как видишь это сам, домохозяин. А после тебе это прояснят».

«Достопочтенный, я думаю так: безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния одинаковы в своей сути, но только названия отличаются».

«Домохозяин, безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются и в сути и в названии. И вот как следует понимать то, что эти состояния отличаются и в сути и в названии.

Что такое, домохозяин, безмерное освобождение ума? Вот монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным доброжелательностью… состраданием… сорадованием… невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью — обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Это называется безмерным освобождением ума.

И что такое, домохозяин, возвышенное освобождение ума? Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это называется возвышенным освобождением ума^{625}. Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножия двух деревьев или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума. Вот монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню, распространяя [в этой области ум] как возвышенный… пребывает настроенным на область размером с две или три деревни… пребывает настроенным на область размером с одно большое царство… пребывает настроенным на область размером с два или три больших царства… пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума.

Вот каким образом, домохозяин, можно понять, как эти состояния отличаются и в сути и в названии.

Дэвы мира сияния

Домохозяин, есть четыре вида возникновения существ^{626}. Какие четыре? Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на неё] ограниченное сияние [ума]. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств ограниченного сияния. Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на неё] безграничное сияние [ума]. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств безграничного сияния. Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на неё] замутнённое сияние [ума]. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств с замутнённым сиянием. Вот некий человек пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на неё] чистое сияние [ума]. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств с чистым сиянием^{627}. Таковы четыре вида возникновения существ.

Бывает так, домохозяин, что эти божества собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии. Подобно тому, как если бы человек внёс бы в дом несколько масляных ламп, то можно было бы увидеть разницу горении ламп, но не разницу в их свечении, то точно также бывает так, что эти божества собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии.

Бывает так, домохозяин, что эти божества исчезают из того места. Когда они исчезли, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии. Подобно тому, как если бы человек вынес те несколько масляных ламп из дома, и можно было бы увидеть и разницу в горении ламп, и разницу в их сиянии, то точно также, когда эти божества исчезают из того места, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии.

И такие мысли не приходят к этим божествам: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же, где бы эти божества ни поселялись, там они восторгаются. Подобно тому, как когда мухи летят вслед за коромыслом или за корзиной, мысль не приходит к ним: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же там, где эти мухи садятся, там они восторгаются, то точно также такие мысли не приходят к этим божествам… но всё же где бы эти божества ни поселялись, там они восторгаются.

Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же, я хотел бы ещё кое о чём спросить. Все эти лучезарные [дэвы], это божества ограниченного сияния, или же некоторые из них — божества безграничного сияния?»

«В зависимости от фактора, [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые [из них] являются божествами ограниченного сияния, а некоторые — божествами безграничного сияния».

«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — божества ограниченного сияния, а другие — божества безграничного сияния?»

«Что касается этого, друг Каччана, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как посчитаешь нужным. Как ты думаешь, друг Каччана? Когда один монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»

«Второй, Достопочтенный».

«Как ты думаешь, друг Каччана? Когда один монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню… размером с одну деревню и размером с две-три деревни… размером с две-три деревни и размером с одно большое царство…размером с одно большое царство и размером с два-три больших царства… размером с два-три больших царства и размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»

«Второй, Достопочтенный».

«Вот в этом условие, в этом причина, друг Каччана, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них являются божествами ограниченного сияния, а другие — божествами безграничного сияния».

«Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же, я хотел бы ещё кое о чём спросить. Все эти лучезарные [дэвы], это божества замутнённого сияния, или же некоторые из них — божества чистого сияния?»

«В зависимости от фактора, [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые [из них] являются божествами замутнённого сияния, а некоторые — божествами чистого сияния».

«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — божества замутнённого сияния, а другие — божества чистого сияния?»

«Что касается этого, друг Каччана, я приведу пример, поскольку мудрый человек понимает на примере значение сказанного. Представь, как если бы лампа горела за счёт грязного масла и грязного фитиля. Из-за загрязнённости масла и фитиля она бы горела тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на эту область] замутнённое сияние [ума]. Его телесная инертность не полностью исчезла, его лень и апатия не полностью устранены, его неугомонность и сожаление не полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, скажем так, тускло. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств замутнённого сияния.

Представь, как если бы лампа горела за счёт чистого масла и чистого фитиля. Из-за чистоты масла и фитиля она не горела бы тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на эту область] чистое сияние [ума]. Его телесная инертность полностью исчезла, его лень и апатия полностью устранены, его неугомонность и сожаление полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, скажем так, ярко. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств чистого сияния.

В этом условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — божества замутнённого сияния, а другие — божества чистого сияния».

Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха. Достопочтенный Ануруддха не говорит: «Так я слышал» или «Так оно должно быть». Вместо этого Достопочтенный Ануруддха говорит: «Эти божества таковы, а те божества таковы». Достопочтенный, мысль приходит ко мне, что Достопочтенный Ануруддха вне всяких сомнений прежде общался с этими божествами, разговаривал с ними, вёл с ними беседы».

«Что же, друг Каччана, ты, конечно же, груб и дерзок в своих словах, но, тем не менее, я отвечу тебе. Долгое время я общался с этими божествами, разговаривал с ними, вёл с ними беседы».

Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к плотнику Панчаканге: «Благо для тебя, домохозяин, великое благо для тебя, что ты отбросил своё состояние сомнения и получил возможность услышать эту беседу о Дхамме».

МН 128 Упакилеса сутта — Изъяны

(Утончённые детали и нюансы развития сосредоточения)

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Косамби в парке Гхоситы. И в то время монахи из Косамби начали ссориться и ругаться, погрязли в пререканиях, раня друг друга остриями своих языков. И тогда один монах отправился к Благословенному и, поклонившись ему, встал рядом и сказал: «Учитель, монахи из Косамби начали ссориться и ругаться, погрязли в пререканиях, раня друг друга остриями своих языков. Было бы хорошо, Учитель, если бы Благословенный из сострадания отправился бы к этим монахам». Благословенный молча согласился.

И тогда Благословенный отправился к этим монахам и сказал им: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий, или споров». И когда так было сказано, один из монахов сказал Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания, и споры».

И во второй раз… и в третий раз Благословенный сказал: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий, или споров». И в третий раз тот монах ответил Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания, и споры».

И затем, как наступило утро, Благословенный оделся, взял свою чашу и верхнее одеяние, и вошёл в Косамби собирать подаяния. После хождений по Косамби, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи, он привёл своё жилище в порядок, взял свою чашу и верхнее одеяние и, стоя, произнёс эти строфы:

«И разом голоса в толпе кричат,

Никто не думает, что он дурак,

И хотя Сангху ждёт раскол,

Никто не думает, что виноват.

Забыта вдумчивая речь,

Интересуют лишь слова,

Раскрыв свой рот, они кричат,

И для чего — хоть кто бы знал.

«Он оскорбил меня, ударил,

Он победил меня, ограбил» —

В том, кто лелеет эту мысль,

Злость не отступит никогда.

Ведь злобу в этом самом мире

Не может злоба погасить,

Но гасится она не-злобой,

Порядок сей не отменить.

И те другие не поймут,

Что сдерживать должны себя.

Но мудрецы — осознают,

И тает всякая вражда.

И костоломы и убийцы

И воры, что коров крадут,

И все, кто грабят королевство —

Ведь действуют же сообща.

А вы не можете — как так?

Если найдёшь достойного ты друга,

Товарища, кто ценит добродетель,

То отойдут угрозы и опасность,

Осознанным, довольным будешь с ним.

Но если не найдёшь такого,

Товарища, кто ценит добродетель,

То точно царь, оставил кто завоеванья,

Иди, как слон в лесу, один.

Идти уж лучше в одиночку,

Чем вместе с кучей дураков,

Иди, плохое всё отбросив,

С невозмутимостью лесных слонов».

И затем, стоя произнеся эти строфы, Благословенный отправился в деревню Балакалонакара. В то время Достопочтенный Бхагу проживал в деревне Балакалонакара. Когда Достопочтенный Бхагу заприметил Благословенного издали, он подготовил [для него] сиденье и выставил воду для мытья ног. Благословенный сел на подготовленное сиденье и вымыл ноги. Достопочтенный Бхагу поклонился Благословенному и сел рядом, и тогда Благословенный сказал ему: «Монах, я надеюсь, у тебя всё в порядке, надеюсь, ты живёшь спокойно, надеюсь, что у тебя нет проблем с собиранием еды с подаяний».

«У меня всё в порядке, Благословенный, я живу спокойно, у меня нет проблем с собиранием еды с подаяний».

Тогда Благословенный наставлял, призывал, воодушевлял, и радовал Достопочтенного Бхагу беседами о Дхамме, после чего встал со своего сиденья и отправился в Восточную Бамбуковую Рощу.

И в то время в Восточной Бамбуковой Роще проживали Достопочтенный Ануруддха, Достопочтенный Нандия, и Достопочтенный Кимбила. Лесничий увидел Благословенного издали и сказал ему: «Не входи в этот парк, отшельник. Здесь трое представителей клана ищут своего блага. Не беспокой их».

И Достопочтенный Ануруддха, услышав, как лесничий разговаривает с Благословенным, сказал ему: «Друг лесничий, не выдворяй Благословенного. Это наш Учитель, Благословенный, пришёл». И затем Достопочтенный Ануруддха обратился к Достопочтенному Нандии и Достопочтенному Кимбиле: «Выходите, достопочтенные, выходите! Наш Учитель, Благословенный, пришёл».

И тогда все трое вышли встречать Благословенного. Один взял чашу и верхнее одеяние, другой приготовил сиденье, третий — выставил воду для мытья ног. Благословенный сел на подготовленное сиденье и вымыл ноги. Затем эти трое достопочтенных поклонились Благословенному и сели рядом. Благословенный сказал им: «Я надеюсь, Ануруддха, у вас всё в порядке, надеюсь, вы живёте спокойно, надеюсь, что у вас нет проблем с собиранием еды с подаяний».

«У нас всё в порядке, Благословенный, мы живём спокойно, у нас нет проблем с собиранием еды с подаяний».

«Я надеюсь, Ануруддха, что вы живёте в согласии, во взаимопонимании, не спорите, [живёте подобно] смешанному с водой молоку, смотрите друг на друга добрым взором».

«Конечно же, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём, подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».

«Но, Ануруддха, как именно вы так живёте?»

«Учитель, в этом отношении я думаю следующим образом: «Какое благо, какое великое благо для меня, что я живу с такими друзьями по святой жизни». Я поддерживаю телесные поступки… словесные поступки… умственные поступки, [основанные на] доброжелательности по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и прилюдно. Я размышляю так: «Почему бы мне не отложить то, что хочется сделать мне, и не сделать того, что хотят сделать эти достопочтенные?» И тогда я откладываю то, что хочу сделать сам, и делаю то, что хотят сделать эти достопочтенные. Мы различны в телах, Учитель, но одинаковы в умах».

Достопочтенный Нандия и Достопочтенный Кимбила сказали то же самое, добавив: «Вот как, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».

«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Я надеюсь, что вы пребываете прилежными, старательными, решительными».

«Конечно же, Учитель, мы пребываем прилежными, старательными, решительными».

«Но, Ануруддха, как именно вы так пребываете?»

«Учитель, в этом отношении [происходит так]: тот из нас, кто первым возвращается из деревни с едой с подаяний, готовит сиденья, выставляет воду для питья и мытья, [подготавливает и] ставит на место мусорное ведро. Тот из нас, кто последним возвращается, ест любую оставленную еду, если пожелает. Если же не ест, то выбрасывает её туда, где нет зелени, или сливает воду туда, где нет никакой жизни. Он убирает сиденья и воду для питья и мытья. Он моет и затем убирает мусорное ведро, подметает трапезную. Если кто-либо замечает, что горшки с водой для питья, [с водой] для мытья, [с водой] для уборной почти или полностью пусты, он позаботится об этом. Если они слишком тяжелы для него, он жестом руки позовёт кого-нибудь, и, вместе сложив руки, они несут их, но из-за этого мы не пускаемся в разговор. Но каждые пять дней мы садимся вместе и всю ночь обсуждаем Дхамму. Вот как мы пребываем прилежными, старательными, решительными».

Помехи сосредоточению

«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Но по мере того как вы пребываете столь прилежными, старательными, решительными — достигли ли вы каких-либо сверхчеловеческих состояний, исключительности в знании и видении, достойной Благородных, приятного пребывания?»

«Учитель, по мере того как мы пребываем столь прилежными, старательными, решительными, мы воспринимаем и свет, и видение форм^{628}. Но вскоре свет и видение форм исчезают, и мы не обнаружили, почему так происходит».

1) «Вам нужно обнаружить причину^{629} этого, Ануруддха. До моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, я тоже воспринимал и свет, и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Сомнение возникло во мне, и из-за сомнения моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы сомнение более не возникло во мне вновь».

2) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Невнимательность возникла во мне, и из-за невнимательности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность более не возникали во мне вновь».

3) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Лень и апатия возникли во мне, и из-за лени и апатии моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия более не возникали во мне вновь».

4) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Страх возник во мне, и из-за страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы на путешественника с двух сторон напали бы убийцы. По этой причине страх возник бы в нём. Точно также, страх возник во мне, и из-за страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я подумал: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх более не возникали во мне вновь».

5) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Эйфория возникла во мне, и из-за эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек искал [секретный] вход к спрятанным сокровищам, но обнаружил сразу пять [секретных] входов к спрятанным сокровищам, и по этой причине эйфория возникла бы в нём. Точно также, эйфория возникла во мне, и из-за эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я подумал: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория более не возникали во мне вновь».

6) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Интертность возникла во мне, и из-за интертности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни инертность более не возникали во мне вновь».

7) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком крепко схватил бы перепёлку обеими руками. Она бы тут же умерла. Точно также, чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни инертность, ни чрезмерное усердие более не возникали во мне вновь».

8) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком слабо схватил бы перепёлку. Она бы выпорхнула из его рук. Точно также, слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни инертность, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие более не возникали во мне вновь».

9) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Сильное стремление возникло во мне, и из-за сильного стремления моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни инертность, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление более не возникали во мне вновь».

10) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Восприятие множественности возникло во мне^{630}, и из-за восприятия множественности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни инертность, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности более не возникали во мне вновь».

11) По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я подумал: «Чрезмерная медитация на формах возникла во мне^{631}, и из-за чрезмерной медитации на формах моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности, ни чрезмерная медитация на формах более не возникали во мне вновь».

Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это изъян ума^{632}, я отбросил сомнение, [этот] изъян ума. Когда я понял, что невнимательность… лень и апатия… страх… эйфория… инертность… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерная медитация на формах — это изъян ума, я отбросил чрезмерную медитацию на формах, [этот] изъян ума.

Нюансы развития божественного глаза и сосредоточения

По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет, но не видел форм; я видел формы, но не воспринимал свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я подумал: «Когда я не уделяю внимания образу форм, но уделяю внимание образу света, тогда я воспринимаю свет, но не вижу форм. Когда я не уделяю внимание образу света, но уделяю внимание образу форм, тогда я вижу формы, но не воспринимаю свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».

По мере того, Ануруддха, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал ограниченный свет и видел ограниченные формы; я воспринимал безграничный свет и видел безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я подумал: «Когда моё сосредоточение ограничено, моё видение ограничено. С ограниченным видением я воспринимаю ограниченный свет и ограниченные формы. Но когда моё сосредоточение безгранично, моё видение безгранично. С безграничным видением я воспринимаю безграничный свет и вижу безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».

Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это изъян ума, и [когда я] отбросил сомнение, [этот] изъян ума; когда я понял, что невнимательность — это изъян ума и [когда я] отбросил невнимательность… отбросил лень и апатию… страх… эйфорию… инертность… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерную медитацию на формах, [этот] изъян ума, то тогда я подумал: «Я отбросил эти изъяны ума. Теперь буду развивать сосредоточение тремя способами»^{633}.

И тогда, Ануруддха, я развивал сосредоточение с направлением ума [на объект медитации] и с удержанием ума [на объекте медитации]. Я развивал сосредоточение без направления, но только с одним удержанием. Я развивал сосредоточение без направления и без удержания. Я развивал сосредоточение с восторгом. Я развивал сосредоточение без восторга. Я развивал сосредоточение, сопровождаемое удовольствием. Я развивал сосредоточение, сопровождаемое невозмутимостью^{634}.

Когда, Ануруддха, я развил сосредоточение с направлением и удержанием… когда я развил сосредоточение, сопровождаемое невозмутимостью, знание и видение возникли во мне: «Непоколебимо моё освобождение. Это моё последнее рождение. Не будет больше нового существования».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ануруддха был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 129 Балапандита сутта — Глупцы и мудрецы

(Метафоры и описания страданий в нижних мирах и счастья в высших)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

Глупец

«Монахи, есть эти три характеристики глупца, [три] признака глупца, [три] черты глупца. Какие три? Глупец — этот тот, кто обдумывает плохие мысли, говорит плохие слова, совершает плохие поступки. Если бы глупец не был бы таким, то как мудрец узнал бы о нём следующее: «Этот человек — глупец, нечистый человек»? Но поскольку глупец — этот тот, кто обдумывает плохие мысли, говорит плохие слова, совершает плохие поступки, мудрец знает о нём следующее: «Этот человек — глупец, нечистый человек».

«Глупец трояко чувствует боль и уныние здесь и сейчас. Если глупец сидит в собрании или на улице или на площади, и люди там обсуждают некие уместные и значимые дела, то тогда, если глупец — это тот, кто убивает живых существ, берёт то, что не дано, неподобающе ведёт себя в чувственных удовольствиях, лжёт, потакает вину, спиртному, одурманивающим веществам, что являются основой для беспечности — то он думает: «Эти люди обсуждают некие уместные и значимые дела. Во мне есть эти вещи, и [другие] видели, что я пускаюсь в эти вещи». Таков первый вид боли и уныния, который чувствует глупец здесь и сейчас.

Далее, когда ловят вора, преступника, глупец видит как цари подвергают его многочисленным видам пыток. Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами; отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрац». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом. И тогда глупец думает так: «Из-за таких плохих поступков как эти, когда ловят вора, преступника, цари подвергают его многочисленным видам пыток… отрубить ему голову мечом. Во мне есть эти вещи, и [другие] видели, что я пускаюсь в эти вещи». Таков второй вид боли и уныния, который чувствует глупец здесь и сейчас.

Далее, когда глупец [сидит] на своём стуле, [лежит] на своей кровати, или отдыхает на земле, то плохие поступки, которые он совершил в прошлом — его неблагое телесное, словесное, умственное поведение — накрывают его, покрывают его, окутывают его. Подобно тому как тень огромной горной вершины вечером накрывает, покрывает, окутывает землю, то точно также, когда глупец [сидит] на своём стуле… окутывают его. И тогда глупец думает так: «Я не совершал хорошего, я не делал благого, я не создал для себя укрытия от мучений. Я делал плохое, делал жестокое, делал нечистое. Когда я умру, я отправлюсь в удел тех, кто не делал хорошего… делал нечистое». Он печалится, горюет и плачет, бьёт себя в груди, становится обезумевшим. Таков третий вид боли и уныния, который чувствует глупец здесь и сейчас.

Глупец, который предавался неблагому поведению телом, речью, умом, с распадом тела, после смерти, перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, даже в аду.

Ад

Если бы кто-либо правдиво говорил бы о чём-либо: «Это всецело нежеланное, всецело нежелаемое, всецело неприятное» — то именно об аде он, говоря правдиво, сказал бы так, ведь даже трудно привести сравнение [для описания] страданий в аду».

Когда так было сказано, монах спросил Благословенного: «Но, Учитель, можно ли привести сравнение?»

«Можно, монах» — сказал Благословенный.

«Монахи, представьте, как если бы арестовали вора, преступника, и привели бы его к царю, сказав: «Ваше величество, этот человек — вор, преступник. Наложите на него такое наказание, которое сочтёте нужным». Царь сказал бы: «Утром идите и ударьте его сотней копий». Утром его бы ударили сотней копий. Тогда днём царь спросил бы: «Почтенные, что с тем человеком?» [Ему бы ответили]: «Ещё жив, ваше величество». Царь бы тогда сказал: «Идите и днём ударьте его ещё одной сотней копий». Тогда днём они бы ударили его ещё одной сотней копий. Вечером царь бы спросил: «Почтенные, что с тем человеком?» [Они бы ответили]: «Всё ещё жив, ваше величество». Царь бы тогда сказал: «Идите и вечером ударьте его ещё одной сотней копий». Тогда вечером они ударили бы его ещё одной сотней копий.

Как вы думаете, монахи? Из-за удара тремя сотнями копий ощущал бы этот человек боль и уныние?»

«Учитель, даже если бы его ударили одним копьём, он ощущал бы боль и уныние, что уж говорить про триста копий».

И затем, взяв небольшой камень размером с его ладонь, Благословенный обратился к монахам так: «Как вы думаете, монахи? Что больше, этот небольшой камень размером с мою ладонь, который я взял, или же Гималаи, царь всех гор?»

«Учитель, небольшой камень размером с ладонь, который Благословенный взял, в сравнении с Гималаями, царём всех гор, даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью [Гималаев]».

«Точно также, монахи, боль и уныние, которые бы человек пережил из-за удара тремя сотнями копий, в сравнении с адом даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью [страданий в аду].

Стражи ада пытают его пятичастным прокалыванием. Они загоняют раскалённый железный прут в одну руку, загоняют раскалённый железный прут другую руку… ногу… другую ногу… в середину через грудь. Он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но всё же он не умирает, покуда плохой поступок не истощит своего результата.

Затем стражи ада бросают его на землю и срезают кожу топорами. Он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но всё же он не умирает, покуда плохой поступок не истощит своего результата.

Затем стражи ада переворачивают его вверх тормашками и срезают кожу тесаками. Он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но всё же он не умирает, покуда плохой поступок не истощит своего результата.

Затем стражи ада привязывают его к колеснице и возят его взад и вперёд по земле, которая горит, пылает, полыхает. Он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но всё же он не умирает, покуда плохой поступок не истощит своего результата.

Затем стражи ада заставляют его взбираться на огромную груду углей, которые горят, пылают, полыхают. Он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но всё же он не умирает, покуда плохой поступок не истощит своего результата.

Затем стражи ада берут его за ноги и головой окунают в раскалённый железный котёл, который горит, пылает, полыхает. Пока он варится там в бурлящей пене, он иногда всплывает, иногда тонет, иногда перемещается [по поверхности]^{635}. Он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но всё же он не умирает, покуда плохой поступок не истощит своего результата.

Затем стражи ада бросают его в Великий Ад. И вот что касается Великого Ада, монахи:

«Четыре в нём угла. Построен он

С дверями четырьмя по каждой из сторон.

Заделан он железом всюду и везде,

Как и железной крышей сверху он закрыт.

И пол в нём из железа,

Раскалённый докрасна,

Длиной он в сотню лиг –

Их покрывает целиком».

Монахи, я мог бы многими способами рассказать вам об аде. Настолько многими, что трудно завершить описание страданий в аду^{636}.

Мир животных

Монахи, есть животные, которые кормятся травой. Они едят, обрывая свежую или сухую траву своими зубами. И какие животные кормятся травой? Лошади, рогатый скот, ослы, козы, олени, и другие подобные животные. Глупец, который прежде наслаждался вкусами здесь [в этой жизни], и здесь совершал плохие поступки, с распадом тела, после смерти, перерождается среди животных, которые кормятся травой.

Есть животные, которые кормятся фекалиями. Они чуют фекалии издали и бегут к ним, думая: «Мы можем поесть, мы можем поесть!» Точно брахманы, которые бегут на запах жертвоприношений, думая: «Мы сможем там поесть, мы сможем там поесть» — так и эти животные, которые кормятся фекалиями, чуют фекалии издали и бегут к ним, думая: «Мы можем поесть, мы можем поесть!» И какие животные кормятся фекалиями? Домашняя птица, свиньи, собаки, шакалы, и другие подобные животные. Глупец, который прежде наслаждался вкусами здесь [в этой жизни], и здесь совершал плохие поступки, с распадом тела, после смерти, перерождается среди животных, которые кормятся фекалиями.

Есть животные, которые рождаются, стареют, умирают в темноте. И какие животные рождаются, стареют, умирают в темноте? Мотыльки, личинки, земляные черви, и другие такие животные. Глупец, который прежде наслаждался вкусами здесь [в этой жизни], и здесь совершал плохие поступки, с распадом тела, после смерти, перерождается среди животных, которые умирают в темноте.

Есть животные, которые рождаются, стареют, умирают в воде. И какие животные рождаются, стареют, умирают в воде? Рыбы, черепахи, крокодилы, и другие такие животные. Глупец, который прежде наслаждался вкусами здесь [в этой жизни], и здесь совершал плохие поступки, с распадом тела, после смерти, перерождается среди животных, которые умирают в воде.

Есть животные, которые рождаются, стареют, умирают в нечистотах. И какие животные рождаются, стареют, умирают в нечистотах? Это те животные, которые рождаются, стареют, умирают в гнилой рыбе, в гнилом трупе, в гнилой каше, в отходной яме, в канализации. Глупец, который прежде наслаждался вкусами здесь [в этой жизни], и здесь совершал плохие поступки, с распадом тела, после смерти, перерождается среди животных, которые умирают в нечистотах.

Монахи, я мог бы многими способами рассказать вам о мире животных. Настолько многими, что трудно завершить описание страданий в мире животных.

Монахи, представьте, как если бы человек бросил бы ярмо с единственным отверстием в нём в море. Восточный ветёр нёс бы ярмо на запад, западный ветер нёс бы его на восток, северный ветер — на юг, а южный — на север. И представьте, что там была бы слепая морская черепаха, которая всплывала бы на поверхность один раз в сто лет. Как вы думаете, монахи? Могла бы эта слепая черепаха просунуть голову в это ярмо с единственным отверстием в нём?»

«Если бы даже ей это удалось, Учитель, то это произошло бы через очень долгое время».

«Монахи, быстрее эта слепая черепаха сумела бы просунуть голову в это ярмо с единственным отверстием в нём, чем дурак, который однажды отправился в погибель [нижних миров], смог обрести бы вновь человеческое состояние. И почему? Потому что [там, в нижних мирах], нет практики Дхаммы, нет практики праведного, нет делания благого, нет совершения заслуг. Там торжествует пожирание друг друга, убийство [сильным] слабого^{637}.

Если в то или иное время, по прошествии долгого времени, этот глупец возвращается в человеческое существование, то он перерождается в низшей семье — в семье неприкасаемых или охотников, собирателей бамбука, изготовителей повозок, мусорщиков — то есть в семье, которая бедная, в которой мало питья и еды, которая выживает с трудом, в которой едва находится еда и одежда. И он [будет] уродливым, непривлекательным, деформированным, больным, слепым, калекой, хромым, парализованным. Он не [будет] получать еду, напитки, одежду, средства передвижения, гирлянды, благовония и мази, постели, жилища, светильники. Он [будет] вести себя неподобающе телом, речью, умом, и сделав так, после распада тела, после смерти, он переродится в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду.

Монахи, представьте игрока на деньги, который с первым же неудачным броском потерял бы своих детей и жену, всё своё имущество, и более того, попал бы в подневольность сам. Всё же, такой [его] неудачный бросок — мелочный. Куда больший неудачный бросок — когда глупец, который неподобающе ведёт себя телом, речью, умом, после распада тела, после смерти, перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. Это — полное совершенство степени глупца.

Мудрец

Монахи, есть эти три характеристики мудреца, [три] признака мудреца, [три] черты мудреца. Какие три? Мудрец — этот тот, кто обдумывает благие мысли, говорит благие слова, совершает благие поступки. Если бы мудрец не был бы таким, то как [другой] мудрец узнал бы о нём следующее: «Этот человек — мудрый, чистый человек»? Но поскольку мудрец — этот тот, кто обдумывает благие мысли, говорит благие слова, совершает благие поступки, [другой] мудрец знает о нём следующее: «Этот человек — мудрец, чистый человек».

«Мудрец трояко чувствует счастье и радость здесь и сейчас. Если мудрец сидит в собрании или на улице или на площади, и люди там обсуждают некие уместные и значимые дела, то тогда, если мудрец — это тот, кто воздерживается от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи, от вина, спиртного, одурманивающих веществ, что являются основой для беспечности — то он думает: «Эти люди обсуждают некие уместные и значимые дела. Во мне нет этих вещей, и [другие] не видели, чтобы я пускался в них». Таков первый вид счастья и радости, который чувствует мудрец здесь и сейчас.

Далее, когда ловят вора, преступника, мудрец видит как цари подвергают его многочисленным видам пыток… «…отрубить ему голову мечом^{638}. Во мне нет этих вещей, и [другие] не видели, чтобы я пускался в них». Таков второй вид счастья и радости, который чувствует мудрец здесь и сейчас.

Далее, когда мудрец [сидит] на своём стуле, [лежит] на своей кровати, или отдыхает на земле, то благие поступки, которые он совершил в прошлом — его благое телесное, словесное, умственное поведение — накрывают его, покрывают его, окутывают его. Подобно тому, как тень огромной горной вершины вечером накрывает, покрывает, окутывает землю, то точно также, когда мудрец [сидит] на своём стуле… окутывают его. И тогда мудрец думает так: «Я не совершал плохого, я не совершал жестокого, я не делал нечистого. Я делал хорошее, я делал благое, я создал для себя укрытие от мучений. Когда я умру, я отправлюсь в удел тех, кто не совершал плохого… создал для себя укрытие от мучений». Он не печалится, не горюет и не плачет, не бьёт себя в груди, не становится обезумевшим. Таков третий вид счастья и радости, который чувствует мудрец здесь и сейчас.

Мудрец, который предавался благому поведению телом, речью, умом, с распадом тела, после смерти, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире.

Небесный мир и царь-миродержец

Если бы кто-либо правдиво говорил бы о чём-либо: «Это всецело желанное, всецело желаемое, всецело приятное» — то именно о небесном мире он, говоря правдиво, сказал бы так, ведь даже трудно завершить описание небесного счастья».

Когда так было сказано, монах спросил Благословенного: «Но, Учитель, можно ли привести сравнение?»

«Можно, монах» — сказал Благословенный.

«Монахи, представьте, царя-миродержца, который обладает семью сокровищами и четырьмя видами благосостояния, и из-за этого переживает счастье и радость.

Колесо-сокровище

И каковы эти семь сокровищ? Вот, когда помазанный на царствование знатный царь помыл свою голову на пятнадцатый день, день Упосатхи, и взошёл на верхние покои дворца на Упосатху, там пред ним возникает божественное колесо-сокровище с полноценными во всех отношениях тысячью спицами, ободом, и ступицей. Увидев его, помазанный на царствование знатный царь думает так: «Мною было услышано, что когда помазанный на царствование знатный царь моет голову на пятнадцатый день, день Упосатхи, и восходит на верхние покои дворца на Упосатху, там ему предстаёт божественное колесо-сокровище с полноценными во всех отношениях тысячью спицами, ободом, и ступицей, и тогда этот царь становится царём-миродержцем. Выходит, это я царь-миродержец?»

И затем помазанный на царствование знатный царь встаёт со своего сиденья, берёт сосуд с водой в левую руку и опрыскивает колесо-сокровище правой рукой, говоря: «Катись, почтенное колесо-сокровище! Торжествуй, почтенное колесо сокровище!» И тогда колесо-сокровище катится в восточном направлении, а царь-миродержец следует за ним со своей четырёхчастной армией. И в том регионе, где колесо-сокровище останавливается, там начинает проживать и царь-миродержец со своей четырёхчастной армией. И противостоящие цари восточного направления приходят к царю-миродержцу и говорят так: «Идём же, великий царь! Добро пожаловать, великий царь! Командуй, великий царь! Советуй, великий царь!» И царь-миродержец говорит: «Вам не следует убивать живых существ. Вам не следует брать то, что не было дано. Вам не следует вести себя неподобающе в чувственных удовольствиях. Вам не следует говорить ложь. Вам не следует пить опьяняющее, вам следует есть то, что вы привыкли есть». И противостоящие цари восточного направления подчиняются царю-миродержцу.

И тогда колесо-сокровище погружается в восточный океан и выходит [из него] вновь. И тогда оно начинает катиться в южном направлении… И противостоящие цари южного направления подчиняются царю-миродержцу.

И тогда колесо-сокровище погружается в южный океан и выходит [из него] вновь. И тогда оно начинает катиться в западном направлении… И противостоящие цари западного направления подчиняются царю-миродержцу.

И тогда колесо-сокровище погружается в западный океан и выходит [из него] вновь. И тогда оно начинает катиться в северном направлении… И противостоящие цари северного направления подчиняются царю-миродержцу.

И когда колесо-сокровище восторжествовало над всей землёй вплоть до краев океана, оно возвращается в царскую столицу и остаётся там точно прикрепленное за ось на воротах во внутренние покои дворца царя-миродержца в качестве украшения на воротах его внутреннего дворца. Таково колесо-сокровище, которое предстаёт царю-миродержцу.

Слон-сокровище

Далее, слон-сокровище предстаёт царю-миродержцу — весь белый, с семичастной позой, со сверхъестественными силами, летающий по воздуху — царь слонов по имени «Упосатха». Увидев его, царь-миродержец обретает к нему доверие в уме: «Было бы чудесно поездить на слоне, если бы он прошёл укрощение!» И тогда слон-сокровище проходит укрощение, точно превосходный чистокровный слон, которого обучали долгое время. И случается так, что царь-миродержец, обкатывая слона-сокровище, взбирается на него утром и, облетев всю землю до краёв океана, возвращается в царскую столицу к утреннему приёму пищи. Таков слон-сокровище, который предстаёт царю-миродержцу.

Конь-сокровище

Далее, конь-сокровище предстаёт царю-миродержцу — весь белый, с чёрной, точно у ворона, головой, с гривой точно трава мунджи, со сверхъестественными силами, летающий по воздуху — царь коней по имени «Валахака». Увидев его, царь-миродержец обретает к нему доверие в уме: «Было бы чудесно поездить на коне, если бы он прошёл укрощение!» И тогда конь-сокровище проходит укрощение, точно превосходный чистокровный конь, которого обучали долгое время. И случается так, что царь-миродержец, обкатывая коня-сокровище, взбирается на него утром и, облетев всю землю до краёв океана, возвращается в царскую столицу к утреннему приёму пищи. Таков конь-сокровище, который предстаёт царю-миродержцу.

Самоцвет-сокровище

Далее, самоцвет-сокровище предстаёт царю-миродержцу — берилл, прекрасный драгоценный камень чистейшей воды, с восемью гранями, тщательно обработанный. Сияние от самоцвета-сокровища простирается на целую лигу. И случается так, что когда царь-миродержец проверяет самоцвет-сокровище, он выстраивает в боевом порядке свою четырёхчастную армию, водружает самоцвет-сокровище на навершие знамени и шествует во мрак и тьму ночи. И все [жители] близлежащих деревень начинают работать из-за его свечения, думая, что наступил день. Таков самоцвет-сокровище, который предстаёт царю-миродержцу.

Женщина-сокровище

Далее, женщина-сокровище предстаёт царю-миродержцу — красивая, привлекательная, грациозная, обладающая высочайшей красотой своего облика, ни слишком высокая, ни слишком низкая, ни слишком худая, ни слишком полная, ни слишком тёмная, ни слишком светлая, превосходящая человеческую красоту, но не доходящая [в этом до] красоты божественной. Прикосновение этой женщины-сокровища подобно пучку капока или пучку хлопка. Когда прохладно, её члены тела теплы. Когда тепло, её члены тела прохладны. От её тела исходит аромат сандалового дерева, от её рта — аромат лотосов. Она встаёт [в знак почтения] перед царём-миродержцем и выходит [из помещения] после него. Она охотно прислуживает, приятна своим поведением, мила своей речью. Так как она никогда не изменяет царю-миродержцу даже в мыслях, то что уж говорить о том, чтобы она могла это делать телом? Такова женщина-сокровище, которая предстаёт царю-миродержцу.

Домовладыка-сокровище

Далее, домовладыка-сокровище предстаёт царю-миродержцу. Божественный глаз, унаследованный [им] из-за прошлых [благих] деяний, проявляется в нём, когда он видит скрытые сокровища: те [сокровища], у которых есть владелец, и те, у которых его нет. Он подходит к царю-миродержцу и говорит: «Ваше величество, не беспокойтесь. Я займусь вашими денежными делами». И случается так, что когда царь-миродержец проверяет домовладыку-сокровище, он садится в лодку и плывёт по реке Ганг, а посреди реки он говорит домовладыке-сокровищу: «Мне нужны золото и слитки, домовладыка». [Тот отвечает]: «Тогда, ваше величество, пусть лодку направят к одному из берегов». [Царь говорит]: «Домовладыка, вообще-то мне именно здесь нужны золото и слитки». И тогда домовладыка-сокровище окунает руки в воду и вытягивает горшок, полный золота и слитков, и говорит царю-миродержцу: «Довольно, ваше величество? Сделанного хватит, предложенного достаточно?» [Царь отвечает]: «Довольно, домовладыка, сделанного хватит, предложенного достаточно». Таков домовладыка-сокровище, который предстаёт царю-миродержцу.

Советник-сокровище

Далее, советник-сокровище предстаёт царю-миродержцу — мудрый, сообразительный, проницательный, способный заставить царя-миродержца постановить то, что достойно постановления, отменить то, что достойно отмены, утвердить то, что достойно утверждения. Он подходит к царю-миродержцу и говорит: «Ваше величество, не беспокойтесь. Я займусь управлением». Таков советник-сокровище, который предстаёт царю-миродержцу.

Таковы семь сокровищ, которыми обладает царь-миродержец. И каковы четыре вида благосостояния?

Четыре вида благосостояния

Царь-миродержец красивый, привлекательный, грациозный, обладающий высочайшей красотой своего облика. Он превосходит в этом отношении других людей. Таков первый вид благосостояния, которым обладает царь-миродержец.

Далее, царь-миродержец живёт долго, в течение длительного времени. Он превосходит в этом отношении других людей. Таков второй вид благосостояния, которым обладает царь-миродержец.

Далее, царь-миродержец свободен от болезней и недугов, обладает хорошим пищеварением — ни слишком холодным, ни слишком горячим. Он превосходит в этом отношении других людей. Таков третий вид благосостояния, которым обладает царь-миродержец.

Далее, царь-миродержец мил и приятен брахманам и домохозяевам. Подобно тому как отец мил и приятен своим детям, так и царь-миродержец мил и приятен брахманам и домохозяевам. Брахманы и домохозяева также милы и приятны царю-миродержцу. Подобно тому как дети милы и приятны своему отцу, так и брахманы и домохозяева также милы и приятны царю-миродержцу. Однажды царь-миродержец ехал в парк удовольствий со своей четырёхчастной армией. Тогда брахманы и домохозяева подошли к нему и сказали так: «Ваше величество, езжайте медленнее, так чтобы мы могли вас видеть дольше». И тогда он сказал своему колесничему: «Колесничий, езжай медленнее, так чтобы я мог видеть брахманов и домохозяев дольше». Таков четвёртый вид благосостояния, которым обладает царь-миродержец.

Таковы четыре вида благосостояния, которыми обладает царь-миродержец. Как вы думаете, монахи? Переживал бы царь-миродержец счастье и радость из-за обладания этими семью сокровищами и этими четырьмя видами благосостояния?»

«Учитель, царь-миродержец переживал бы счастье и радость даже из-за обладания лишь одним сокровищем, что уж говорить о семи сокровищах и четырёх видах благосостояния».

И затем, взяв небольшой камень размером со свою ладонь, Благословенный обратился к монахам так: «Как вы думаете, монахи? Что больше, этот небольшой камень размером с мою ладонь, который я взял, или же Гималаи, царь всех гор?»

«Учитель, небольшой камень размером с ладонь, который Благословенный взял, в сравнении с Гималаями, царём всех гор, даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью [Гималаев]».

«Точно также, монахи, счастье и радость, которое царь-миродержец переживал бы из-за обладания семью сокровищами и четырьмя видами благосостояния, не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью счастья в небесном мире.

Если в то или иное время, по прошествии долгого времени, этот мудрец возвращается в человеческое существование, то он перерождается в высокой семье — в знатной зажиточной семье, в семье зажиточных брахманов, или в семье зажиточных домохозяев — то есть [в семье], которая богатая, с большим богатством и имуществом, с обилием золота и серебра, с обилием имущества и материальных ценностей, с обилием денег и зерна. И он [будет] красивым, привлекательным, грациозным, обладающим высочайшей красотой своего облика. Он [будет] получать еду, напитки, одежду, средства передвижения, гирлянды, благовония и мази, постели, жилища, светильники. Он [будет] вести себя подобающе телом, речью, умом, и сделав так, после распада тела, после смерти, он переродится в счастливом уделе, даже в небесном мире.

Монахи, представьте игрока на деньги, который с первым же удачным броском выиграл бы огромное состояние. Всё же, такой [его] удачный бросок — мелочный. Куда больший удачный бросок — когда мудрец, который подобающе ведёт себя телом, речью, умом, после распада тела, после смерти, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире. Это — полное совершенство степени мудреца»^{639}.

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 130 Девадута сутта — Небесные посланники

(Описания великого ада)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, представьте два дома с дверьми, и человек с хорошим зрением, стоящий между ними, увидел бы, как люди входят и выходят, переходят туда и обратно. Точно также, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я вижу как существа умирают и перерождаются — низшие и великие, красивые и уродливые, счастливые и несчастные. Я понимаю как существа переходят [в иной мир] в соответствии со своими деяниями: «Эти достойные существа, которые имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, переродились в счастливом уделе, даже в небесном мире». Или же [так]: «Эти достойные существа, которые имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, переродились среди человеческих существ. Но эти достойные существа, которые имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, переродились в мире духов». Или же [так]: «Эти достойные существа, которые имели дурное поведение телом… переродились в мире животных». Или же [так]: «Эти достойные существа, которые имели дурное поведение телом… переродились в состоянии лишений, в неблагом уделе, в погибели, даже в аду».

Стражи ада хватают такое существо за руки и приводят к царю Яме^{640}, говоря: «Ваше величество, этот человек плохо обращался со своей матерью, плохо обращался со своим отцом, плохо обращался с отшельниками, плохо обращался со жрецами. У него нет уважения к старейшинам его клана. Пусть царь наложит на него наказание».

Небесные посланники

И тогда царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт первого небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел первого небесного посланника, который появился в мире?»^{641} Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире лежащего на спине младенца, запачканного своими же фекалиями и мочой?» Тот отвечает: «Видел, уважаемый».

Тогда царь Яма говорит ему: «Почтенный, неужели к тебе, умному и зрелому человеку, никогда не приходила эта мысль: «Я тоже подвержен рождению, я не избегу рождения. Вне сомнений, мне лучше было бы совершать благое телом, речью, умом»? Он отвечает: «Я не мог, уважаемый. Я был беспечным». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, из-за беспечности ты не сумел совершать благое телом, речью, и умом. Вне сомнений, с тобой поступят в соответствии с твоей беспечностью. Но этот твой плохой поступок не был сделан твоей матерью, твоим отцом, или же твоим братом или твоей сестрой, или же твоими друзьями и товарищами, или же твоими родственниками и роднёй, или же жрецами и отшельниками, или же божествами. Этот плохой поступок был сделан тобой, и ты сам будешь переживать его результат».

И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт первого небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт второго небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел второго небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире мужчину или женщину — восьмидесяти, девяноста, ста лет — скрючившуюся как подкова, согнутую вдвое, опирающуюся на палку, шатающуюся, хилую, утратившую молодость, с разбитыми зубами, седыми и скудными волосами, плешивую, морщинистую, с покрытыми пятнами частями тела?» Он говорит: «Видел, уважаемый».

Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели к тебе, умному и зрелому человеку, никогда не приходила эта мысль: «Я тоже подвержен старению, я не избегу старения. Вне сомнений, мне лучше было бы совершать благое телом, речью, умом»? Он отвечает: «Я не мог, уважаемый. Я был беспечным». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, из-за беспечности ты не сумел совершать благое телом, речью, и умом… Этот плохой поступок был сделан тобой, и ты сам будешь переживать его результат».

И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт второго небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт третьего небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел третьего небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире мужчину или женщину — поражённую болезнью, нездоровую, серьёзно больную — лежащую запачканной в собственных фекалиях и моче, которую поднимают одни, а кладут другие?» Он говорит: «Видел, уважаемый».

Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели к тебе, умному и зрелому человеку, никогда не приходила эта мысль: «Я тоже подвержен болезням, я не избегу болезней. Вне сомнений, мне лучше было бы совершать благое телом, речью, умом»? Он отвечает: «Я не мог, уважаемый. Я был беспечным». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, из-за беспечности ты не сумел совершать благое телом, речью, и умом… Этот плохой поступок был сделан тобой, и ты сам будешь переживать его результат».

И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт третьего небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт четвёртого небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел четвёртого небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире то, как ловят преступника, вора, и цари подвергают его многочисленным видам пыток. Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами; отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрац». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом?» Он говорит: «Видел, уважаемый».

Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели к тебе, умному и зрелому человеку, никогда не приходила эта мысль: «Того, кто совершает плохие поступки, уже здесь и сейчас [в этой жизни] подвергают таким различным пыткам, так что уж говорить о том, что будет потом? Вне сомнений, мне лучше было бы совершать благое телом, речью, умом»? Он отвечает: «Я не мог, уважаемый. Я был беспечным». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, из-за беспечности ты не сумел совершать благое телом, речью, и умом… Этот плохой поступок был сделан тобой, и ты сам будешь переживать его результат».

И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт четвёртого небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт пятого небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел пятого небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире мужчину или женщину — мёртвую один день как, мёртвую два дня как, мёртвую три дня как — вспухшую, мёртвенно-бледную, истекающую нечистотами?» Он говорит: «Видел, уважаемый».

Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели к тебе, умному и зрелому человеку, никогда не приходила эта мысль: «Я тоже подвержен смерти, я не избегу смерти. Вне сомнений, мне лучше было бы совершать благое телом, речью, умом»? Он отвечает: «Я не мог, уважаемый. Я был беспечным». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, из-за беспечности ты не сумел совершать благое телом, речью, и умом… Этот плохой поступок был сделан тобой, и ты сам будешь переживать его результат».

И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт пятого небесного посланника, царь Яма замолкает.

Ад

И стражи ада пытают его пятичастным прокалыванием… ^{642} …Затем стражи ада бросают его в Великий Ад. И вот что касается Великого Ада, монахи:

«Четыре в нём угла. Построен он

С дверями четырьмя по каждой из сторон.

Заделан он железом всюду и везде,

Как и железной крышей сверху он закрыт.

И пол в нём из железа,

Раскалённый докрасна,

Длиной он в сотню лиг —

Их покрывает целиком».

Пламя, извергающееся из восточной стены Великого Ада, ударяется о его западную стену. Пламя, извергающееся из его западной стены, ударяется о его восточную стену. Пламя, извергающееся из его северной стены, ударяется о его южную стену. Пламя, извергающееся из его южной стены, ударяется о его северную стену. Пламя, извергающееся из нижней части, ударяется о верхнюю часть. Пламя, извергающееся из верхней части, ударяется о нижнюю часть. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

В какой-то момент, монахи, по истечении долгого периода, случается так, что открывается восточная дверь Великого Ада. Он бежит к ней быстрыми шагами. По мере того как он делает так, его внешняя кожа горит, его внутренняя кожа горит, его плоть горит, его сухожилия горят, его кости начинают дымиться. И точно так оно каждый раз, как он поднимает ногу. Когда он наконец-таки достигает двери, та захлопывается. И там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

В какой-то момент, монахи, по истечении долгого периода, случается так, что открывается западная… северная… южная дверь Великого Ада. Он бежит к ней быстрыми шагами… та захлопывается. И там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

В какой-то момент, монахи, по истечении долгого периода, случается так, что открывается восточная дверь Великого Ада. Он бежит к ней быстрыми шагами. По мере того как он делает так, его внешняя кожа горит, его внутренняя кожа горит, его плоть горит, его сухожилия горят, его кости начинают дымиться. И точно так оно каждый раз, как он поднимает ногу. Он выходит через эту дверь.

И сразу за Великим Адом идёт бескрайний Ад Фекалий. Он туда падает. В этом Аду Фекалий существа с игловидными ртами пробуриваются через его внешнюю кожу, пробуриваются через его внутреннюю кожу, пробуриваются через его плоть, пробуриваются через его сухожилия, пробуриваются через его кости, и пожирают его костный мозг. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

И сразу за Адом Фекалий идёт бескрайний Ад Горящих Углей. Он туда падает. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

И сразу за Адом Горящих Углей идёт бескрайний Лес Деревьев Симбали — высотой в лигу, ощетинившийся шипами шириной в шестнадцать пальцев — горящий, пылающий, полыхающий. Его заставляют взбираться и спускаться с этих деревьев. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

И сразу за Лесом Деревьев Симбали идёт бескрайний Лес Остриелистных Деревьев. Он туда входит. Листья, колыхаемые ветром, режут его руки, режут его ноги, режут его руки и ноги. Они режут его уши, режут его нос, режут его уши и нос. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

И сразу за Лесом Остриелистных Деревьев идёт великая река с едкими водами. Он туда падает. Там его швыряет по течению, против течения, по течению и против течения. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.

Затем стражи ада вытаскивают его крюком, ставят на землю, и спрашивают его: «Почтенный, чего хочешь?» Он говорит: «Я голоден, уважаемые». И тогда стражи ада раскрывают ему рот раскалёнными железными щипцами — горящими, пылающими, полыхающими — и кладут [ему в рот] раскалённый медный шар — горящий, пылающий, полыхающий — который сжигает его губы, рот, язык, глотку, и желудок и выпадает снизу вместе с кишками. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата^{643}.

Затем стражи ада вновь бросают его в Великий Ад.

И сталось, что царь Яма подумал: «Те [люди] в мире, которые совершают плохие, неблагие поступки, воистину подвергаются всем этим многочисленным видам пыток. О, вот бы я обрёл человеческое состояние, и Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, появился бы в мире, и я мог бы прислуживать этому Благословенному, и этот Благословенный мог бы обучить меня Дхамме, так чтобы я смог бы понять Дхамму Благословенного!»

Монахи, я говорю вам об этом не как о чём-то, что я услышал от другого жреца или отшельника. Я говорю вам об этом, потому что я сам в действительности познал, увидел, открыл это сам».

Так сказал Благословенный. И когда Высочайший сказал это, [он], Учитель, далее добавил:

«Предупреждают их небесные посланники,

Но многие беспечны всё равно.

И долго будут люди [те тогда] грустить,

Как только в нижний мир они падут.

Но когда люд благой в сей жизни извещён

Посланниками, что пришли с небес,

То без беспечности тогда живут они,

Но практикуют Дхамму хорошо.

Со страхом на цепляние зрят они,

Ведь создаёт оно рождение и смерть.

И без цепляния свободные они,

Ведь уничтожили рождение и смерть.

Они блаженны, так как спасены,

Ниббаны достигают прямо здесь.

Всякую ненависть и страх преодолев,

Спаслись они и от страданий всех».

МН 131 Бхаддекаратта сутта — Одна прекрасная ночь

редакция перевода: 02.02.2016

Перевод с английского: SV

источник:

"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 1039"

(Небольшой стих на тему воззрения о безличностности и его анализ)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я научу вас сводке и изложению [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

И каким образом, монахи, человек пробуждает прошлое? Вот некий человек лелеет наслаждение в этом, думая: «У меня была такая материальная форма в прошлом»^{644}. Он лелеет наслаждение в этом, думая: «У меня было такое-то чувство в прошлом… такое-то восприятие в прошлом… такие-то формации [ума] в прошлом… такое-то сознание в прошлом». Вот как он пробуждает прошлое.

И каким образом, монахи, человек не пробуждает прошлое? Вот некий человек не лелеет наслаждения в этом, думая: «У меня была такая материальная форма в прошлом… сознание в прошлом». Вот как он не пробуждает прошлое^{645}.

И каким образом, монахи, человек строит будущие ожидания? Вот некий человек лелеет наслаждение в этом, думая: «Пусть у меня будет такая материальная форма в будущем!» Он лелеет наслаждение в этом, думая: «Пусть у меня будет такое-то чувство в будущем… такое-то восприятие в будущем… такие-то формации в будущем… такое-то сознание в будущем!» Вот как он строит будущие ожидания.

И каким образом, монахи, человек не строит будущих ожиданий? Вот некий человек не лелеет наслаждения в этом, думая: «Пусть у меня будет такая материальная форма в будущем!.. сознание в будущем!» Вот как он не строит будущих ожиданий.

И каким образом, монахи, человек побеждён в отношении возникших в данный момент состояний? Вот, монахи, необученный заурядный человек, который не уважает Благородных, который неумелый и необученный в их Дхамме, который не уважает чистых людей, который неумелый и необученный в их Дхамме, считает что

* материальная форма — это «я»; или что

* «я» владеет материальной формой; или что

* материальная форма находится внутри «я»; или что

* «я» находится в материальной форме.

Он считает, что чувство… восприятие… формации [ума]… сознание — это «я»; или что «я» владеет сознанием; или что сознание находится внутри «я»; или что «я» находится в сознании. Вот как он побеждён в отношении возникших в данный момент состояний.

И каким образом, монахи, человек неодолим в отношении возникших в данный момент состояний? Вот, монахи, хорошо обученный ученик Благородных — тот, кто уважает Благородных и кто умелый и обученный в их Дхамме, который уважает чистых людей, умелый и обученный в их Дхамме, не считает, что материальная форма — это «я»… …или что «я» находится в сознании. Вот как он неодолим в отношении возникших в данный момент состояний.

«Пусть прошлое в себе не пробуждает,

…Кто одну ночь прекрасную обрёл»^{646}.

В отношении этого так было сказано: «Монахи, я научу вас сводке и изложению [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 132 Ананда бхаддекаратта сутта — Ананда и одна прекрасная ночь

(Схожая сутта с предыдущей)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И в то время Достопочтенный Ананда наставлял, воодушевлял, призывал, и радовал монахов беседой по Дхамме в зале для собраний. Он декламировал [вслух по памяти] сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». И тогда, вечером, Благословенный вышел из медитации и отправился в зал для собраний. Он сел на подготовленное сиденье и спросил монахов:

«Монахи, кто наставлял… беседой по Дхамме в зале для собраний? Кто декламировал сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Учитель, это был Достопочтенный Ананда».

Тогда Благословенный спросил Достопочтенного Ананду: «Как ты наставлял… беседой по Дхамме в зале для собраний и декламировал сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Учитель, я делал это так:

«Пусть прошлое в себе не пробуждает…

Кто одну ночь прекрасную обрёл».

И каким образом, монахи, человек пробуждает прошлое?… Вот как он непреодолим в отношении возникших в данный момент состояний.

«Пусть прошлое в себе не пробуждает,

…Кто одну ночь прекрасную обрёл»^{647}.

Вот как я наставлял… беседой по Дхамме в зале для собраний и декламировал сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь».

«Хорошо, хорошо, Ананда! Хорошо, что ты так наставлял, воодушевлял, призывал, и радовал монахов беседой по Дхамме в зале для собраний и декламировал сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»:

«Пусть прошлое в себе не пробуждает…

Кто одну ночь прекрасную обрёл».

И каким образом, монахи, человек пробуждает прошлое?… Вот как он непреодолим в отношении возникших в данный момент состояний.

«Пусть прошлое в себе не пробуждает,

…Кто одну ночь прекрасную обрёл»^{648}.

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 133 Махакаччана бхаддекаратта сутта — Махакаччана и одна прекрасная ночь

(Монах Махакаччана несколько иначе разъясняет стих из предыдущей сутты)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Парке Горячих Источников. И тогда перед самым рассветом Достопочтенный Самиддхи отправился к горячим источникам, чтобы помыть части своего тела. После того, как он помылся, он вышел из воды и стоял в одном одеянии, высушивая части своего тела. И глубокой ночью некое божество, обладающее поразительной красотой, освещая все горячие источники, подошло к Достопочтенному Самиддхи. Стоя рядом, божество обратилось к нему:

«Монах, помнишь ли ты сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Друг, я не помню сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Но, друг, помнишь ли ты сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Монах, я тоже не помню сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Но, монах, помнишь ли ты строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Друг, я не помню строф [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Но, друг, помнишь ли ты строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Монах, я тоже не помню строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Но, монах, выучи сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Монах, освой сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Монах, запомни сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Монах, сводка и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь» полезны, относятся к основам святой жизни».

Так сказало то божество и тут же исчезло на том самом месте. И когда ночь подошла к концу, Достопочтенный Самиддхи отправился к Благословенному. Поклонившись ему, он сел рядом и рассказал Благословенному обо всём, что произошло, добавив: «Было бы хорошо, Учитель, если бы Благословенный научил бы меня сводке и изложению [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь».

«Тогда, монах, слушай внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Самиддхи. Благословенный сказал следующее:

«Пусть прошлое в себе не пробуждает,

Будущих ожиданий пусть не строит.

Ведь прошлое оставлено уж было,

А будущее не пришло ещё.

Но вместо этого прозрением пусть видит

Сейчас возникшее любое состояние.

Пусть знает это, пусть уверен будет в этом

Неколебимым и неодолимым.

Старание нужно прилагать уже сейчас,

Кто знает, может завтра смерть придёт?

C [Владыкой] Смерти торговаться ты не сможешь,

Чтоб самого его сдержать иль армии его.

Но кто сим способом в старании пребывает,

И днём и ночью непреклонен когда в этом —

То говорят о нём, что он мудрец спокойный,

Кто одну ночь прекрасную обрёл».

Так сказал Благословенный. Сказав так, Высочайший поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину. И вскоре после того как Благословенный ушёл, монахи подумали: «Итак, друзья, Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину после того, как дал краткое изложение, не дав подробного объяснения значения. Кто сможет объяснить его подробно?» Затем они подумали: «Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и уважаем его мудрыми товарищами по святой жизни. Он может подробно объяснить значение. Что если мы отправимся к нему и спросим его о значении этого?»

И тогда монахи отправились к Достопочтенному Махакаччане и обменялись с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели рядом и рассказали ему обо всём случившемся, добавив: «Пусть Достопочтенный Махакаччана объяснит нам». [Тот ответил]:

«Друзья, это как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, и прошёл бы мимо корней и ствола, думая, что сердцевину великого дерева с сердцевиной нужно искать среди ветвей и листьев. Так и с вами, достопочтенные: вы сидели лицом к лицу с Учителем, но прошли мимо Благословенного, думая, что о значении нужно спрашивать меня. Ведь зная, Благословенный знает; видя, он видит; он стал видением, он стал знанием, он стал Дхаммой, он стал святым. Это он — разъяснитель, глашатай, толкователь значения, даритель Бессмертного, властелин Дхаммы, Татхагата. В тот момент вам следовало спросить у Благословенного о значении. То, как он объяснил бы это, так вы это бы и запомнили».

«Вне сомнений, друг Каччана, зная, Благословенный знает, видя, он видит… Татхагата. В тот момент нам следовало спросить у Благословенного о значении, и то, как он объяснил бы это, так мы это бы и запомнили. Но всё же, Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем его мудрыми товарищами по святой жизни. Достопочтенный Махакаччана сможет подробно разъяснить значение этого краткого утверждения, которое вкратце было дано Благословенным без подробного разъяснения значения. Пусть Достопочтенный Махакаччана не увидит в этом беспокойства и даст разъяснение».

«В таком случае, друзья, слушайте внимательно то, что я скажу».

«Да, друг» — ответили монахи. Достопочтенный Махакаччана сказал следующее:

«Друзья, когда Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в своё жилище, дав краткое утверждение, но не дав подробного разъяснения, то есть:

«Пусть прошлое в себе не пробуждает,

…Кто одну ночь прекрасную обрёл»^{649}.

— то вот как я понимаю подробное значение этого. Каким образом, друзья, человек пробуждает прошлое? Его сознание становится связанным желанием и жаждой к этому, думая: «Мой глаз был таким в прошлом, и формы были такими». Поскольку его сознание связано желанием и жаждой к этому, он наслаждается этим. Когда он наслаждается этим, то тогда он пробуждает прошлое.

Его сознание становится связанным желанием и жаждой к этому, думая: «Моё ухо было таким в прошлом, и звуки были такими… мой нос… мой язык… моё тело… мой ум был таким в прошлом, и умственные объекты были такими». Поскольку его сознание связано желанием и жаждой к этому, он наслаждается этим. Когда он наслаждается этим, то тогда он пробуждает прошлое. Вот как он пробуждает прошлое.

И каким образом, друзья, человек не пробуждает прошлое? Его сознание не становится связанным желанием и жаждой к этому, думая: «Мой глаз… нос… язык… тело… сознание было таким в прошлом, и умственные объекты были такими». Поскольку его сознание не связано желанием и жаждой к этому, он не наслаждается этим. Когда он не наслаждается этим, то тогда он не пробуждает прошлое. Вот как он не пробуждает прошлое.

И каким образом, друзья, человек строит будущие ожидания? Вот некий человек настраивает своё сердце на обретение того, что ещё не было обретено, думая: «Пусть мой глаз будет таким в будущем, и формы будут такими!» Поскольку он настраивает своё сердце так, то он наслаждается этим. Когда он наслаждается этим, он строит будущие ожидания.

Вот некий человек настраивает своё сердце на обретение того, что ещё не было обретено, думая: «Пусть моё ухо… нос… язык… тело… ум будет таким в будущем, и умственные объекты будут такими!» Поскольку он настраивает своё сердце так, то он наслаждается этим. Когда он наслаждается этим, он строит будущие ожидания. Вот как он строит будущие ожидания.

И каким образом, друзья, человек не строит будущих ожиданий? Вот некий человек не настраивает своё сердце на обретение того, что ещё не было обретено, думая: «Пусть мой глаз… ухо … нос… язык… тело… ум будет таким в будущем, и умственные объекты будут такими!» Поскольку он не настраивает своё сердце так, то он не наслаждается этим. Когда он не наслаждается этим, он не строит будущих ожиданий. Вот как он не строит будущих ожиданий.

И каким образом человек побеждён в отношении возникших в данный момент состояний? В отношении глаза и форм, которые в данный момент возникли, его сознание связано желанием и жаждой к тому, что в данный момент возникло. Поскольку его сознание связано желанием и жаждой, он наслаждается этим. Когда он наслаждается этим, он побеждён в отношении возникших в данный момент состояний.

В отношении уха и звуков… носа и запахов… языка и вкусов… тела и осязаемых вещей… ума и умственных объектов, которые в данный момент возникли, его сознание связано желанием и жаждой к тому, что в данный момент возникло. Поскольку его сознание связано желанием и жаждой, он наслаждается этим. Когда он наслаждается этим, он побеждён в отношении возникших в данный момент состояний. Вот как он побеждён в отношении возникших в данный момент состояний.

И каким образом он неодолим в отношении возникших в данный момент состояний? В отношении глаза и форм, которые в данный момент возникли, его сознание не связано желанием и жаждой к тому, что в данный момент возникло. Поскольку его сознание не связано желанием и жаждой, он не наслаждается этим. Когда он не наслаждается этим, он неодолим в отношении возникших в данный момент состояний.

В отношении уха и звуков… носа и запахов… языка и вкусов… тела и осязаемых вещей… ума и умственных объектов, которые в данный момент возникли, его сознание не связано желанием… Вот как он неодолим в отношении возникших в данный момент состояний.

Друзья, когда Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в своё жилище, дав краткое утверждение, но не дав подробного разъяснения, то есть:

«Пусть прошлое в себе не пробуждает,

…Кто одну ночь прекрасную обрёл».

— то вот как я понимаю подробное значение этой сводки. Теперь, друзья, если хотите, отправляйтесь к Благословенному и спросите его о значении этого. То, как Благословенный объяснит, так вам и следует это запомнить».

И тогда монахи, довольные и обрадованные словами Достопочтенного Махакаччаны, встали со своих сидений и отправились к Благословенному. Поклонившись ему, они сели рядом и рассказали Благословенному обо всём, что произошло, добавив: «И тогда, Учитель, мы отправились к Достопочтенному Махакаччане и спросили его о значении. Достопочтенный Махакаччана объяснил значение в таких-то терминах, утверждениях, и фразах».

[Благословенный ответил]: «Махакаччана мудр, монахи, Махакаччана наделён великой мудростью. Если бы вы спросили меня о значении этого, то я бы объяснил точно также, как это объяснил Махакаччана. Таково значение этого, и именно так вам следует запомнить это».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 134 Ломасакангия бхаддекаратта сутта — Ломасакангия и одна прекрасная ночь

(Дополнительные детали в отношении истории со стихом из предыдущих сутт)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И в то время Достопочтенный Ломасакангия проживал в стране Сакьев в Капилаваттху в Парке Нигродхи.

И затем глубокой ночью молодое божество Чандана, обладающее поразительной красотой, освещая весь Парк Нигродхи, подошло к Достопочтенному Ломасакангии. Стоя рядом, молодое божество Ломасакангия обратилось к нему:

«Монах, помнишь ли ты сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Друг, я не помню сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Но, друг, помнишь ли ты сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Монах, я тоже не помню сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Но, монах, помнишь ли ты строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Друг, я не помню строф [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Но, друг, помнишь ли ты строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Монах, я помню строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь».

«Но, друг, как ты помнишь строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь»?

«Монах, однажды Благословенный пребывал среди божеств [мира] Тридцати Трёх на Красном Мраморном Камне у подножья дерева Париччхаттаки. Там Благословенный продекламировал сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь» божествам [мира] Тридцати Трёх:

«Пусть прошлое в себе не пробуждает,

Будущих ожиданий пусть не строит.

Ведь прошлое оставлено уж было,

А будущее не пришло ещё.

Но вместо этого прозрением пусть видит

Сейчас возникшее любое состояние.

Пусть знает это, пусть уверен будет в этом

Неколебимым и неодолимым.

Старание нужно прилагать уже сейчас,

Кто знает, может завтра смерть придёт?

C [Владыкой] Смерти торговаться ты не сможешь,

Чтоб самого его сдержать иль армии его.

Но кто сим способом в старании пребывает,

И днём и ночью непреклонен когда в этом

— То говорят о нём, что он мудрец спокойный,

Кто одну ночь прекрасную обрёл».

Монах, вот как я помню строфы [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Монах,

выучи сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Монах, освой сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Монах, запомни сводку и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь». Монах, сводка и изложение [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь» полезны, относятся к основам святой жизни.

Так сказало молодое божество Чандана и тут же исчезло на том самом месте. И когда ночь подошла к концу, Достопочтенный Ломасакангия привёл в порядок своё жилище, взял свою чашу и верхнее одеяние, и переходами отправился в Саваттхи. Со временем он прибыл в Саваттхи и отправился к Благословенному в рощу Джеты в монастырь Анатхапиндики. Поклонившись ему, он сел рядом и рассказал Благословенному обо всём, что произошло, добавив: «Было бы хорошо, Учитель, если бы Благословенный научил бы меня сводке и изложению [под названием] «Тот, кто обрёл одну прекрасную ночь».

«Монах, знаешь ли это молодое божество?»

«Нет, Учитель».

«Монах, имя этого молодого божества — Чандана. Оно внимает Дхамме, уделяет ей внимание, направляет на неё весь свой ум, слушает её, охотно склоняя к ней ухо. Поэтому, монах, слушай внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Ломасакангия Благословенному. Благословенный сказал следующее:

«Пусть прошлое в себе не пробуждает…

…Кто одну ночь прекрасную обрёл»^{650}.

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ломасакангия был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 135 Чулакаммавибханга сутта — Малое изложение о поступке

(Объяснение общих направлений действия каммы)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда брахманский ученик Субха, сын Тодеййи, отправился к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями^{651}. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и спросил Благословенного:

«Мастер Готама, в чём условие и причина, почему можно увидеть низших и высших людей? Ведь можно увидеть людей, которые живут мало и живут долго, которые больные и здоровые, уродливые и красивые, невлиятельные и влиятельные, бедные и богатые, низкого происхождения и высокого происхождения, глупые и мудрые. В чём условие и причина, Мастер Готама, почему можно увидеть низших и высших людей?»

«Ученик, существа — владельцы своих поступков, наследники своих поступков. Они происходят из своих поступков, связаны со своими поступками, имеют свои поступки своим прибежищем. Именно поступок разделяет людей на низших и высших».

«Я не понимаю в подробностях значение утверждения Мастера Готамы, которое он произнёс вкратце, не дав детального разъяснения значения. Было бы хорошо, если бы Мастер Готама научил бы меня Дхамме так, чтобы я смог бы понять в подробностях значение утверждения Мастера Готамы».

«В таком случае, ученик, слушай внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, почтенный» — ответил брахманский ученик Субха. Благословенный сказал следующее:

Убийство

«Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина убивает живых существ. Он жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. Но если с распадом тела, после смерти, он не перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, в аду, но вместо этого возвращается в человеческое состояние, то тогда где бы он ни родился, его жизнь будет короткой^{652}. Таков путь, ученик, который ведёт к короткой жизни, то есть, [это ведёт к этому], когда человек убивает живых существ, жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам.

Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина отбрасывает убийство живых существ, воздерживается от убийства живых существ. Он пребывает в сострадании ко всем живым существам, без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире. Но если с распадом тела, после смерти, он не перерождается в счастливом уделе, в небесном мире, но вместо этого возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, его жизнь будет длинной^{653}. Таков путь, ученик, который ведёт к длинной жизни, то есть, [это ведёт к этому], когда человек воздерживается… милосердный.

Калечение

Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина предаётся калечению существ рукой, комком земли, палкой, или ножом. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет склонен к болезням. Таков путь, ученик, который ведёт к болезненности, то есть, [это ведёт к этому], когда человек предаётся калечению существ рукой… ножом.

Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина не предаётся калечению существ… Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет здоровым. Таков путь, ученик, который ведёт к здоровью, то есть, [это ведёт к этому], когда человек не предаётся калечению существ рукой… ножом.

Злоба

Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина обладает злобным, раздражительным характером. Даже если его слегка покритикуют, он обижается, становится злым, враждебным, возмущённым, проявляет злобу, ненависть, и горечь. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет уродливым. Таков путь, ученик, который ведёт к уродливости, то есть, [это ведёт к этому], когда человек обладает злобным, раздражительным характером… проявляет злобу, ненависть, и горечь.

Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина не обладает злобным, раздражительным характером. Даже если его сильно критикуют, он не становится злым… не проявляет злобу, ненависть, и горечь. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет красивым. Таков путь, ученик, который ведёт к красоте, то есть, [это ведёт к этому], когда человек не обладает злобным, раздражительным характером… не проявляет злобу, ненависть, и горечь.

Зависть

Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина завистлив. Он завидует, негодует, досадует, когда другие получают обретения, хвалу, почтение, уважение, приветствия, почитание. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет невлиятельным. Таков путь, ученик, который ведёт к невлиятельности, то есть, [это ведёт к этому], когда человек завистлив… когда другие получают обретения… почитание.

Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина не завистлив. Он не завидует… когда другие получают обретения… Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет влиятельным. Таков путь, ученик, который ведёт к влиятельности, то есть, [это ведёт к этому], когда человек не завистлив… когда другие получают обретения… почитание.

Скупость

Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина не даёт еду, напитки, одежду, повозки, гирлянды, благовония, мази, постели, жилища, лампы жрецам или отшельникам. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет бедным. Таков путь, ученик, который ведёт к бедности, то есть, [это ведёт к этому], когда человек не даёт еду… лампы жрецам или отшельникам.

Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина даёт еду… лампы жрецам или отшельникам. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет богатым. Таков путь, ученик, который ведёт к богатству, то есть, [это ведёт к этому], когда человек даёт еду… …лампы жрецам или отшельникам.

Надменность

Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина упрям и надменен. Он не выражает почтения тому, кому следует выражать почтение, не встаёт в присутствии того, в чьём присутствии следует вставать, не предлагает сиденье тому, кто заслуживает сиденья, не уступает дорогу тому, кому следует уступать дорогу, и не уважает, не ценит, не чтит, не почитает того, кого следует уважать… почитать. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет низкого происхождения. Таков путь, ученик, который ведёт к низкому происхождению, то есть, [это ведёт к этому], когда человек упрям и надменен… не почитает того, кого следует уважать… почитать.

Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина не упрям и не надменен. Он выражает почтение… почитает того, кого следует уважать… почитать. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет высокого происхождения. Таков путь, ученик, который ведёт к высокому происхождению, то есть, [это ведёт к этому], когда человек не упрям и не надменен… почитает того, кого следует уважать… почитать.

Вопрошание

Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина не посещает жреца или отшельника и не спрашивает: «Почтенный, что является благим? Что является неблагим? Что порицаемо? Что не порицаемо? Что следует взращивать? Чего не следует взращивать? Какой вид поступка приведёт к моему вреду и страданию на долгое время? Какой вид поступка приведёт к моему благополучию и счастью на долгое время?» Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет глупым. Таков путь, ученик, который ведёт к глупости, то есть, [это ведёт к этому], когда человек не посещает жреца или отшельника и не задаёт таких вопросов.

Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина посещает… спрашивает… Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе… Но если с распадом тела… возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, он будет мудрым. Таков путь, ученик, который ведёт к мудрости, то есть, [это ведёт к этому], когда человек посещает жреца или отшельника и задаёт такие вопросы.

Сводка

Ученик, путь, который ведёт к короткой жизни, делает людей живущими мало; путь, который ведёт к длинной жизни, делает людей живущими долго. Путь, который ведёт к болезненности, делает людей болезненными; путь, который ведёт к здоровью, делает людей здоровыми. Путь, который ведёт к уродству, делает людей уродливыми; путь, который ведёт к красоте, делает людей красивыми. Путь, который ведёт к невлиятельности, делает людей невлиятельными; путь, который ведёт к влиятельности, делает людей влиятельными. Путь, который ведёт к бедности, делает людей бедными; путь, который ведёт к богатству, делает людей богатыми. Путь, который ведёт к низкому происхождению, делает людей низкого происхождения; путь, который ведёт к высокому происхождению, делает людей высокого происхождения. Путь, который ведёт к глупости, делает людей глупыми; путь, который ведёт к мудрости, делает людей мудрыми.

Существа — владельцы своих поступков, наследники своих поступков. Они происходят из своих поступков, связаны со своими поступками, имеют свои поступки своим прибежищем. Именно поступок разделяет людей на низших и высших».

Когда так было сказано, брахманский ученик Субха, сын Тодеййи, сказал Благословенному: «Великолепно, Мастер Готама! Великолепно Мастер Готама! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Мастер Готама различными способами прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Мастере Готаме, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Мастер Готама помнит меня как мирского последователя, принявшего в нём прибежище с этого дня и на всю жизнь».

МН 136 Махакаммавибханга сутта — Большое изложение о поступке

(Объяснение тонкостей механизма каммы)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И в то время Достопочтенный Самиддхи проживал в лесной хижине. И тогда странник Поталипутта, ходивший и бродивший [тут и там] ради того, чтобы размяться, подошёл к Достопочтенному Самиддхи и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал Достопочтенному Самиддхи:

«Друг Самиддхи, я услышал и заучил из уст самого отшельника Готамы: «Телесный поступок тщетен, словесный поступок тщетен, только умственный поступок действителен». А также [и это]: «Есть это [медитативное] достижение, по вхождении в которое человек не чувствует ничего вообще»^{654}.

«Не говори так, друг Поталипутта, не говори так. Не искажай сказанного Благословенным. Ведь это не благостно, искажать сказанное Благословенным. Благословенный так бы не сказал: «Телесный поступок тщетен, словесный поступок тщетен, только умственный поступок действителен». Но, друг, [это правда, что] существует [медитативное] достижение, по вхождении в которое человек не чувствует ничего вообще».

«Как давно ты ушёл в бездомную жизнь, друг Самиддхи?»

«Не так давно. Три года как».

«Что же мы теперь скажем старшим монахам, когда [даже] молодой монах думает о том, чтобы так [рьяно] защищать Учителя? Друг Самиддхи, что человек чувствует, совершив намеренный поступок посредством тела, речи, или ума?»

«Совершив намеренный поступок посредством тела, речи, или ума, человек чувствует страдание, друг Поталипутта».

И тогда, ни согласившись, ни одобрив слов Достопочтенного Самиддхи, странник Поталипутта поднялся со своего сиденья и ушёл. И вскоре после того как странник Поталипутта ушёл, Достопочтенный Самиддхи отправился к Достопочтенному Ананде и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и рассказал Достопочтенному Ананде о всей своей беседе со странником Поталипуттой. После того как он закончил говорить, Достопочтенный Ананда сказал ему: «Друг Самиддхи, об этой беседе следует поведать Благословенному. Ну же, подойдём к Благословенному и расскажем ему об этом. То, как Благословенный объяснит нам, так мы это и запомним».

«Да, друг» — ответил Достопочтенный Самиддхи.

И затем Достопочтенный Ананда и Достопочтенный Самиддхи вместе отправились к Благословенному и, поклонившись ему, они сели рядом. Достопочтенный Ананда рассказал Благословенному обо всей беседе между Достопочтенным Самиддхи и странником Поталипуттой. Когда он закончил, Благословенный сказал Достопочтенному Ананде: «Ананда, я не припоминаю, чтобы когда-либо даже видел странника Поталипутту, так как могла состояться эта беседа [между нами]? Хотя вопрос странника Поталипутты следовало изучить прежде, чем давать ответ, этот пустоголовый Самиддхи ответил на него однобоко».

Когда так было сказано, Достопочтенный Удайин сказал Благословенному: «Учитель, быть может, Достопочтенный Самиддхи сказал так, имея в виду [принцип]: «Всё, что чувствуется, включено в страдание»?^{655}

Тогда Благословенный обратился к Достопочтенному Ананде: «Смотри, Ананда, как вмешивается [в разговор] этот пустоголовый Удайин. Я знал, Ананда, что этот пустоголовый Удайин неподобающе вмешается в этот самый момент. С самого начала странник Поталипутта спрашивал о трёх видах чувств. Если бы этот пустоголовый Самиддхи правильно бы ответил страннику Поталипутте, когда его спросили, то он бы объяснил так: «Друг Поталипутта, совершив намеренный поступок телом, речью, или умом, [результат которого] должен чувствоваться как приятный, человек чувствует удовольствие. Совершив намеренный поступок телом, речью, или умом, [результат которого] должен чувствоваться как болезненный, человек чувствует боль. Совершив намеренный поступок телом, речью, или умом, [результат которого] должен чувствоваться как ни-удовольствие-ни-боль, человек чувствует ни-удовольствие-ни-боль». Но кто они такие, эти глупые, безрассудные странники-приверженцы иных учений, чтобы понять великое изложение Татхагаты о поступке? Ананда, тебе следует послушать, как Татхагата излагает великое изложение о поступке».

«Сейчас подходящий момент, Благословенный, сейчас подходящий момент, Счастливый, чтобы Благословенный разъяснил в подробностях эти четыре типа личностей. Услышав это от Благословенного, монахи запомнят это».

«Тогда, Ананда, слушай внимательно то, о чём я скажу».

«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Ананда. Благословенный сказал следующее:

Сводка о действии каммы

«Ананда, есть четыре типа личностей в мире. Какие четыре? Бывает так, что некий человек убивает живых существ, берёт то, что не дано, неподобающе ведёт себя в чувственных удовольствиях, лжёт, говорит злонамеренно, говорит грубо, пустословит. Он алчный, имеет недоброжелательный ум, придерживается неправильных воззрений. С распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду.

Но бывает и так, что некий человек [также] убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений. [Однако], с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире.

Бывает так, что некий человек воздерживается от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи, от злонамеренной речи, от грубой речи, от пустословия. Он не алчный, у него не недоброжелательный ум, и он придерживается правильных воззрений. С распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире.

Но бывает и так, что некий человек [также] воздерживается от убийства… придерживается правильных воззрений. [Однако], с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду.

Видящие жрецы и отшельники

Вот, Ананда, посредством рвения, стремления, благочестия, прилежания, и правильного внимания, некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума, что когда его ум сосредоточен, то божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий, он видит некоего человека, который убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. Он говорит так: «Воистину, есть плохие поступки, есть результат неблагого поведения. Ведь я видел человека, который убивает… придерживается неправильных воззрений, и я вижу, что с распадом тела, после смерти, он переродился в состоянии лишений… аду». Он говорит так: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, перерождается в состоянии лишений… в аду. Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются». Так он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Но, Ананда, посредством рвения… некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума… божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий, он видит некоего человека, который убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире. Он говорит так: «Воистину, нет плохих поступков, нет результата неблагого поведения. Ведь я видел человека, который убивает… придерживается неправильных воззрений, и я вижу, что с распадом тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире». Он говорит так: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире. Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются». Так он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Вот, Ананда, посредством рвения… некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума… божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий, он видит некоего человека, который воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире. Он говорит так: «Воистину, есть хорошие поступки, есть результат благого поведения. Ведь я видел человека, который воздерживается от убийства… придерживается правильных воззрений, и я вижу, что с распадом тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире». Он говорит так: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире. Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются». Так он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Но, Ананда, посредством рвения… некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума… божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий, он видит некоего человека, который воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в состоянии лишений… аду. Он говорит так: «Воистину, нет хороших поступков, нет результата благого поведения. Ведь я видел человека, который воздерживается от убийства… придерживается правильных воззрений, и я вижу, что с распадом тела, после смерти, он переродился в состоянии лишений… аду». Он говорит так: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, перерождается в состоянии лишений… даже в аду. Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются». Так он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно».

Согласие и несогласие Будды

В этом отношении, Ананда, когда жрец или отшельник говорит: «Воистину, есть плохие поступки, есть результат неблагого поведения» — то я допускаю это. Когда он говорит: «Я видел человека, который убивал живых существ… переродился в состоянии лишений… даже в аду» — то я также допускаю это. Но когда он говорит: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто убивает живых существ… перерождается в состоянии лишений… даже в аду» — то я не допускаю этого. И когда он говорит: «Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются» — то я также не допускаю этого. И когда он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то я также не допускаю этого. И почему? Потому что, Ананда, знание Татхагаты о великом изложении о поступке иное.

В этом отношении, Ананда, когда жрец или отшельник говорит: «Воистину, нет плохих поступков, нет результата неблагого поведения» — то я не допускаю этого. Когда он говорит: «Я видел человека, который убивал живых существ… переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире» — то я допускаю это. Но когда он говорит: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто убивает живых существ… перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире» — то я не допускаю этого. И когда он говорит: «Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются» — то я также не допускаю этого. И когда он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то я также не допускаю этого. И почему? Потому что, Ананда, знание Татхагаты о великом изложении о поступке иное.

В этом отношении, Ананда, когда жрец или отшельник говорит: «Воистину, есть хорошие поступки, есть результат благого поведения» — то я допускаю это. И когда он говорит: «Я видел человека, который воздерживался от убийства живых существ… переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире» — то я также допускаю это. Но когда он говорит: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто воздерживается от убийства живых существ… перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире» — то я не допускаю этого. И когда он говорит: «Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются» — то я также не допускаю этого. И когда он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то я также не допускаю этого. И почему? Потому что, Ананда, знание Татхагаты о великом изложении о поступке иное.

В этом отношении, Ананда, когда жрец или отшельник говорит: «Воистину, нет хороших поступков, нет результата благого поведения» — то я не допускаю этого. Когда он говорит: «Я видел человека, который воздерживался от убийства живых существ… переродился в состоянии лишений… даже в аду» — то я допускаю это. Но когда он говорит: «С распадом тела, после смерти, каждый, кто воздерживается от убийства живых существ… перерождается в состоянии лишений… даже в аду» — то я не допускаю этого. И когда он говорит: «Те, кто знают так, знают правильно. Те, кто думают иначе — ошибаются» — то я также не допускаю этого. И когда он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то я также не допускаю этого. И почему? Потому что, Ананда, знание Татхагаты о великом изложении о поступке иное.

Изложение о поступке

В этом отношении, Ананда, что касается того человека, который убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, и с распадом тела, после смерти, перерождается в состоянии лишений… даже в аду — либо он раньше совершил плохой поступок, который должен чувствоваться как болезненный, либо он позже совершил плохой поступок, который должен чувствоваться как болезненный, либо в момент смерти он обрёл и предпринял неправильное воззрение. Из-за этого после распада тела, после смерти, он переродился в состоянии лишений… даже в аду. И поскольку он убивал живых существ… придерживался неправильного воззрения, то он будет переживать результат этого либо здесь и сейчас [в этой жизни], либо в своём следующем перерождении, либо в некотором [ещё] последующем существовании^{656}.

В этом отношении, Ананда, что касается того человека, который убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, и с распадом тела, после смерти, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире — либо он раньше совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо он позже совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо в момент смерти он обрёл и предпринял правильное воззрение. Из-за этого после распада тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире. Но поскольку он убивал живых существ… придерживался неправильного воззрения, он будет переживать результат этого либо здесь и сейчас [в этой жизни], либо в своём следующем перерождении, либо в некотором [ещё] последующем существовании.

В этом отношении, Ананда, что касается того человека, который воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, и с распадом тела, после смерти, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире — либо он раньше совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо он позже совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо в момент смерти он обрёл и предпринял правильное воззрение. Из-за этого после распада тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире. И поскольку он воздерживался от убийства живых существ… придерживался правильного воззрения, он будет переживать результат этого либо здесь и сейчас [в этой жизни], либо в своём следующем перерождении, либо в некотором [ещё] последующем существовании.

В этом отношении, Ананда, что касается того человека, который воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, и с распадом тела, после смерти, перерождается в состоянии лишений… даже в аду — либо он раньше совершил плохой поступок, который должен чувствоваться как болезненный, либо он позже совершил плохой поступок, который должен чувствоваться как болезненный, либо в момент смерти он обрёл и предпринял неправильное воззрение. Из-за этого после распада тела, после смерти, он переродился в состоянии лишений… даже в аду. Но поскольку он воздерживался от убийства живых существ… придерживался правильного воззрения, то он будет переживать результат этого либо здесь и сейчас [в этой жизни], либо в своём следующем перерождении, либо в некотором [ещё] последующем существовании.

Таким образом, Ананда, есть поступок, который неспособный и представляется неспособным. Есть поступок, который неспособный, но представляется способным. Есть поступок, который способный и представляется способным. Есть поступок, который способный, но представляется неспособным»^{657}.

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 137 Салаятана вибханга сутта — Изложение шести опор

(Будда объясняет различные виды чувств, которые в тех или иных условиях возникают в при контакте шести внутренних и внешних опор. Кроме того, он даёт разъяснение, как именно следует преодолевать те или иные чувства по мере практики Пути).

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я научу вас изложению о шести сферах. Слушайте внимательно, я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал:

«Шесть внутренних сфер должны быть поняты. Шесть внешних сфер должны быть поняты. Шесть классов сознания должны быть поняты. Шесть классов контакта должны быть поняты. Восемнадцать видов умственного исследования должны быть поняты. Тридцать шесть позиций существ должны быть поняты. Так, полагаясь на это, отбросьте то. Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы. Среди обучающих тренировке учителей именно он зовётся несравненным вожаком тех, кого следует обуздать. Такова сводка изложения о шести сферах.

Шесть внутренних сфер

«Шесть внутренних сфер должны быть поняты» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Есть сфера-глаза, сфера-уха, сфера-носа, сфера-языка, сфера-тела, сфера-ума. В отношении этого так было сказано: «Шесть внутренних сфер должны быть поняты».

Шесть внешних сфер

«Шесть внешних сфер должны быть поняты» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Есть сфера-формы, сфера-звука, сфера-запаха, сфера-вкуса, сфера-осязаемой-вещи, сфера-умственного-объекта. В отношении этого так было сказано: «Шесть внешних сфер должны быть поняты».

Шесть классов сознания

«Шесть классов сознания должны быть поняты» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Есть сознание-глаза, сознание-уха, сознание-носа, сознание-языка, сознание-тела, сознание-ума. В отношении этого так было сказано: «Шесть классов сознания должны быть поняты».

Шесть видов контакта

«Шесть классов контакта должны быть поняты» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует контакт-глаза, контакт-уха, контакт-носа, контакт-языка, контакт-тела, контакт-ума. В отношении этого так было сказано: «Шесть классов контакта должны быть поняты».

Восемнадцать видов умственного исследования

«Восемнадцать видов умственного исследования должны быть поняты»^{658} — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Видя форму глазом, человек исследует форму, порождающую радость, он исследует форму, порождающую печаль, он исследует форму, порождающую невозмутимость. Слыша ухом звук, человек исследует звук, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Обоняя носом запах, человек исследует запах, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Пробуя языком вкус, человек исследует вкус, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Ощущая телом прикосновение, человек исследует прикосновение, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Познавая умом умственный объект, человек исследует умственный объект, порождающий радость… печаль… невозмутимость.

Таким образом, есть шесть видов исследования с радостью, шесть видов исследования с печалью, шесть видов исследования с невозмутимостью. В отношении этого так было сказано: «Восемнадцать видов умственного исследования должны быть поняты».

Тридцать шесть позиций существ

«Тридцать шесть позиций существ должны быть поняты»^{659} — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Есть шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов радости, основанных на отречении. Есть шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов печали, основанных на отречении. Есть шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.

1) И что такое шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает обретением обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие, и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось, и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает обретением обретение звуков… запахов… вкусов… осязаемых вещей… умственных объектов, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие, и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось, и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни.

2) И что такое шесть видов радости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение форм, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что формы как прежде, так и сейчас, непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение звуков… запахов… вкусов… осязаемых вещей… умственных объектов, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, умственные объекты, как прежде, так и сейчас, непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов радости, основанных на отречении.

3) И что такое шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает не-обретением не-обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие, и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось, и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает не-обретением не-обретение звуков… запахов… вкусов… осязаемых вещей… умственных объектов, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие, и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни.

4) И что такое шесть видов печали, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение форм, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что формы как прежде, так и сейчас, непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают благородные?»^{660} В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль, имея такое сильное желание своим условием. Такая печаль называется печалью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение звуков… запахов… вкусов… осязаемых вещей… умственных объектов, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что умственные объекты как прежде, так и сейчас, непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают благородные?» В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль, имея такое сильное желание своим условием. Такая печаль называется печалью, основанной на отречении. Таковы шесть видов печали, основанных на отречении.

5) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни? Когда [глупец] видит форму глазом, возникает невозмутимость в [этом] глупом ослеплённом заурядном человеке, в [этом] необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [каммы], и который слеп по отношению к опасности^{661}. Такая невозмутимость не преодолевает формы. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Когда [глупец] слышит ухом звук… обоняет носом запах… пробует языком вкус… трогает осязаемую вещь… познаёт умом умственный объект, возникает невозмутимость в [этом] глупом ослеплённом заурядном человеке, в [этом] необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [каммы], и который слеп по отношению к опасности. Такая невозмутимость не преодолевает умственного объекта. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни.

6) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение форм, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что как прежде, так и сейчас, формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает форму. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении^{662}. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение звуков… запахов… вкусов… осязаемых вещей… умственных объектов, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что как прежде, так и сейчас, умственные объекты непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает умственный объект. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.

В отношении этого так было сказано: «Тридцать шесть позиций существ должны быть поняты».

Преодоление и отбрасывание

«Так, полагаясь на это, отбросьте то» — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?

Вот, монахи, полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов печали, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Есть, монахи, множественная невозмутимость, основанная на множественности. Есть невозмутимость, которая едина, основанная на единении. И что такое, монахи, множественная невозмутимость, основанная на множественности? Существует невозмутимость в отношении форм, звуков, запахов, вкусов, осязаемых вещей. Это, монахи, называется множественной невозмутимостью, основанной на множественности. И что такое, монахи, невозмутимость, которая едина, основанная на единении? Существует невозмутимость в отношении сферы безграничного пространства, сферы безграничного сознания, сферы отсутствия всего, сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Это, монахи, называется невозмутимостью, которая едина, основанная на единении.

Монахи, полагаясь и опираясь на невозмутимость, которая едина, основанная на единении, отбросьте и преодолейте множественную невозмутимость, основанную на множественности. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.

Монахи, полагаясь и опираясь на не-определение^{663}, отбросьте и преодолейте невозмутимость, которая едина, основанную на единении. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.

В отношении этого так было сказано: «Так, полагаясь на это, отбросьте то».

Три основы осознанности

«Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы»^{664} — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?

1) Вот, монахи, сострадательный и ищущий для них блага, Учитель обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики не желают слушать или склонять ухо или направлять свои умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения. Но, всё же, он пребывает непреклонным, осознанным, и бдительным. Это, монахи, называется первой основой осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.

2) Далее, монахи, сострадательный и ищущий для них блага, Учитель обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Некоторые из его учеников не слушают и не склоняют ухо и не направляют умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. [Но] некоторые ученики слушают, склоняют ухо, и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения, но он и не неудовлетворён и не ощущает неудовлетворения. Будучи свободным от удовлетворения и неудовлетворения, он пребывает непреклонным, осознанным, и бдительным. Это, монахи, называется второй основой осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.

3) Далее, монахи, сострадательный и ищущий для них блага, Учитель обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики слушают, склоняют ухо, и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата удовлетворён и ощущает удовлетворение. Но, всё же, он пребывает непреклонным, осознанным, и бдительным. Это, монахи, называется третьей основой осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.

В отношении этого так было сказано: «Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы».

Восемь направлений

«Среди обучающих тренировке учителей именно он зовётся несравненным вожаком тех, кого следует обуздать» — так сказано. По отношению к чему так было сказано?

Направляемый укротителем слонов, монахи, слон, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север, или на юг. Направляемый укротителем лошадей, монахи, конь, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север, или на юг. Направляемый укротителем буйволов, монахи, буйвол, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север, или на юг.

Монахи, будучи направляемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в восьми направлениях^{665}.

1) Обладая материальной формой, он видит формы — таково первое направление.

2) Не воспринимая формы внутренне, он видит формы внешне — таково второе направление.

3) Он настроен только на красивое — таково третье направление.

4) С полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, воспринимая «пространство безгранично», он входит и пребывает в сфере безграничного пространства — таково четвёртое направление.

5) С полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая «сознание безгранично», он входит и пребывает в сфере безграничного сознания — таково пятое направление.

6) С полным преодолением сферы безграничного сознания, воспринимая «здесь ничего нет», он входит и пребывает в сфере отсутствия всего — таково шестое направление.

7) С полным преодолением сферы отсутствия всего, он входит и пребывает в сфере ни-восприятия, ни не-восприятия — таково седьмое направление.

8) С полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования — таково восьмое направление.

Монахи, будучи направляемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в этих восьми направлениях. В отношении этого так было сказано — «Среди обучающих тренировке учителей именно он зовётся несравненным вожаком тех, кого следует обуздать».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 138 Уддесавибханга сутта — Изложение и сводка

(Два аспекта созерцательной практики при продвижении к арахантству)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я научу вас сводке и изложению. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, монах должен исследовать вещи так, чтобы по мере того как он исследует их, его сознание не отвлекалось и не распылялось внешне, но и не застревало внутренне, и чтобы он посредством не-цепляния не становился взволнованным. Если его сознание не отвлекается и не распыляется внешне, и не застревает внутренне, и если он посредством не-цепляния не становится взволнованным, то тогда у него нет возникновения страдания будущего рождения, старения, и смерти».

Так сказал Благословенный. Сказав так, Высочайший поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину. И вскоре после того как Благословенный ушёл, монахи подумали: «Итак, друзья, Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину после того, как дал краткое изложение, не дав подробного объяснения значения. Кто сможет объяснить его подробно?» Затем они подумали: «Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и уважаем его мудрыми товарищами по святой жизни. Он может подробно объяснить значение. Что если мы отправимся к нему и спросим его о значении этого?»

И тогда монахи отправились к Достопочтенному Махакаччане и обменялись с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели рядом и рассказали ему обо всём случившемся, добавив: «Пусть Достопочтенный Махакаччана объяснит нам». [Тот ответил]:

«Друзья, это как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, и прошёл бы мимо корней и ствола, думая, что сердцевину великого дерева с сердцевиной нужно искать среди ветвей и листьев. Так и с вами, достопочтенные: вы сидели лицом к лицу с Учителем, но прошли мимо Благословенного, думая, что о значении нужно спрашивать меня. Ведь зная, Благословенный знает; видя, он видит; он стал видением, он стал знанием, он стал Дхаммой, он стал святым. Это он — разъяснитель, глашатай, толкователь значения, даритель Бессмертного, властелин Дхаммы, Татхагата. В тот момент вам следовало спросить у Благословенного о значении. То, как он объяснил бы это, так вы это бы и запомнили».

«Вне сомнений, друг Каччана, зная, Благословенный знает, видя, он видит… Татхагата. В тот момент нам следовало спросить у Благословенного о значении, и то, как он объяснил бы это, так мы это бы и запомнили. Но всё же, Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем его мудрыми товарищами по святой жизни. Достопочтенный Махакаччана сможет подробно разъяснить значение этого краткого утверждения, которое вкратце было дано Благословенным без подробного разъяснения значения. Пусть Достопочтенный Махакаччана не увидит в этом беспокойства и даст разъяснение».

«В таком случае, друзья, слушайте внимательно то, что я скажу».

«Да, друг» — ответили монахи. Достопочтенный Махакаччана сказал следующее:

Ум, отвлечённый внешне

«И почему, друзья, сознание называется «отвлечённым и распылённым внешне?»^{666} Вот, когда монах увидел форму глазом, то если его сознание следует за образом формы и привязано и приковано привлекательностью образа формы, опутано путами привлекательности образа формы, то тогда его сознание называется «отвлечённым и распылённым внешне». Когда он услышал звук ухом… почуял запах носом… распробовал вкус языком… ощутил прикосновение телом… познал умственный объект умом, то если его сознание следует за образом умственного объекта… то тогда его сознание называется «отвлечённым и распылённым внешне».

И почему, друзья, сознание называется «не отвлечённым и распылённым внешне»? Вот, когда монах увидел форму глазом, то если его сознание не следует за образом формы и не привязано и не приковано привлекательностью образа формы, не опутано путами привлекательности образа формы, то тогда его сознание называется «не отвлечённым и не распылённым внешне». Когда он услышал звук ухом… почуял запах носом… распробовал вкус языком… ощутил прикосновение телом… познал умственный объект умом, то если его сознание не следует за образом умственного объекта… то тогда его сознание называется «не отвлечённым и не распылённым внешне».

Ум, застрявший внутренне

И почему, друзья, сознание называется «застрявшим внутренне»? Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. Если его сознание следует за восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости, и привязано и приковано привлекательностью восторга и удовольствия, которые возникли из-за [этой] отстранённости, то тогда его ум называется «застрявшим внутренне».

Далее, с угасанием направления и удержания [ума на объекте], монах входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения. Если его сознание следует за восторгом и удовольствием, которые возникли посредством сосредоточения… то тогда его ум называется «застрявшим внутренне».

Далее, с угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии». Если его сознание следует за невозмутимостью и привязано и приковано привлекательностью невозмутимости, то тогда его ум называется «застрявшим внутренне».

Далее, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. Если его сознание следует за ни-удовольствием-ни-болью, и привязано и приковано привлекательностью ни-удовольствия-ни-боли, то тогда его ум называется «застрявшим внутренне». Вот почему его сознание называется «застрявшим внутренне».

И почему, друзья, сознание называется «не застрявшим внутренне»? Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… Если его сознание не следует за восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости, и не привязано и не приковано привлекательностью восторга и удовольствия, которые возникли из-за [этой] отстранённости, то тогда его ум называется «не застрявшим внутренне».

Далее… входит и пребывает во второй… третьей… четвёртой джхане… Если его сознание не следует за ни-удовольствием-ни-болью, и не привязано и не приковано привлекательностью ни-удовольствия-ни-боли, то тогда его ум называется «не застрявшим внутренне». Вот почему его сознание называется «не застрявшим внутренне».

Взволнованность

И почему, друзья, имеет место взволнованность из-за цепляния? Вот необученный заурядный человек, который не уважает Благородных, который неумелый и необученный в их Дхамме, который не уважает чистых людей, который неумелый и необученный в их Дхамме, считает что

* материальная форма — это «я»; или что

* «я» владеет материальной формой; или что

* материальная форма находится внутри «я»; или что

* «я» находится в материальной форме.

Эта его материальная форма изменяется и становится иной. Со становлением иной и изменением этой материальной формы его сознание захвачено изменением материальной формы. Взволнованные умственные состояния, рождённые охваченностью изменением материальной формы, возникают совместно и продолжают завладевать его умом. Поскольку его ум охвачен, он встревожен, обеспокоен, озабочен, и из-за цепляния становится взволнованным^{667}.

Он считает, что чувство… восприятие… формации [ума]… сознание — это «я»; или что «я» владеет сознанием; или что сознание находится внутри «я»; или что «я» находится в сознании.

Это его сознание изменяется и становится иным. С изменением и становлением иным этого сознания, его сознание захвачено изменением сознания. Взволнованные умственные состояния, рождённые охваченностью изменением сознания, возникают совместно и продолжают завладевать его умом. Поскольку его ум охвачен, он встревожен, обеспокоен, озабочен, и из-за цепляния становится взволнованным. Вот каким образом имеет место взволнованность из-за цепляния.

И почему, друзья, имеет место не-взволнованность из-за не-цепляния? Вот хорошо обученный ученик Благородных — тот, кто уважает Благородных и кто умелый и обученный в их Дхамме, который уважает чистых людей, умелый и обученный в их Дхамме, не считает, что материальная форма — это «я»… …или что «я» находится в сознании.

Это его сознание изменяется и становится иным. С изменением и становлением иным этого сознания, его сознание не захвачено изменением сознания. Взволнованные умственные состояния, рождённые охваченностью изменением сознания, не возникают совместно и не продолжают завладевать его умом. Поскольку его ум не охвачен, он не встревожен, не обеспокоен, не озабочен, и из-за не-цепляния не становится взволнованным. Вот каким образом имеет место не-взволнованность из-за не-цепляния.

Друзья, когда Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в своё жилище, дав краткое утверждение, но не дав подробного разъяснения, то есть: «Монахи, монах должен исследовать вещи так, чтобы по мере того как он исследует их, его сознание не отвлекалось и не распылялось внешне, но и не застревало внутренне, и чтобы он посредством не-цепляния не становился взволнованным. Если его сознание не отвлекается и не распыляется внешне, и не застревает внутренне, и если он посредством не-цепляния не становится взволнованным, то тогда у него нет возникновения страдания будущего рождения, старения, и смерти» — то вот как я понимаю подробное значение этой сводки. Теперь, друзья, если хотите, отправляйтесь к Благословенному и спросите его о значении этого. То, как Благословенный объяснит, так вам и следует это запомнить».

И тогда монахи, довольные и обрадованные словами Достопочтенного Махакаччаны, встали со своих сидений и отправились к Благословенному. Поклонившись ему, они сели рядом и рассказали Благословенному обо всём, что произошло, добавив: «И тогда, Учитель, мы отправились к Достопочтенному Махакаччане и спросили его о значении. Достопочтенный Махакаччана объяснил значение в таких-то терминах, утверждениях, и фразах».

[Благословенный ответил]: «Махакаччана мудр, монахи, Махакаччана наделён великой мудростью. Если бы вы спросили меня о значении этого, то я бы объяснил точно также, как это объяснил Махакаччана. Таково значение этого, и именно так вам следует запомнить это».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 139 Аранавибханга сутта — Изложение о не-конфликте

(Некоторые подробные разъяснения на тему Правильной Речи)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я научу вас изложению о не-конфликте. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, не стоит преследовать чувственное удовольствие, которое низкое, вульгарное, грубое, постыдное, неполезное. Не следует преследовать самоумерщвление, которое болезненное, постыдное, неполезное. Срединный Путь, открытый Татхагатой, избегает обеих крайностей. Он даёт видение, даёт знание, ведёт к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане. Нужно знать, что такое «восхвалять», что такое «унижать», и, зная обе [эти вещи], не нужно ни восхвалять, ни унижать, но следует учить только Дхамме. Нужно знать, как определять удовольствие, и, зная это, нужно преследовать удовольствие в себе. Не следует произносить [вслух] внутренних речей, не следует произносить внешних колких речей. Нужно говорить неспешно, а не торопливо. Не следует настаивать на местном языке, не следует отрицать принятого словоупотребления. Таково изложение о не-конфликте.

Чувственность и самоумерщвление

«Не стоит преследовать чувственное удовольствие, которое низкое, вульгарное, грубое, постыдное, неполезное. Не следует преследовать самоумерщвление, которое болезненное, постыдное, неполезное» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Преследование наслаждения тем, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями — низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными — это состояние, одолеваемое страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и это ошибочный путь. Отказ от преследования наслаждения тем, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями — низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными — это состояние без страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и это правильный путь.

Преследование самоумерщвления — болезненного, постыдного, неполезного — это состояние, одолеваемое страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и это ошибочный путь. Отказ от преследования самоумерщвления — болезненного, постыдного, неполезного — это состояние без страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и это правильный путь.

В отношении этого так было сказано: «Не стоит преследовать чувственное… Не следует преследовать самоумерщвление, которое болезненное, постыдное, неполезное».

Срединный путь

«Срединный Путь, открытый Татхагатой, избегает обеих крайностей. Он даёт видение, даёт знание, ведёт к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Это именно этот самый Благородный Восьмеричный Путь:

* Правильные Воззрения,

* Правильное Устремление,

* Правильная Речь,

* Правильные Действия,

* Правильные Средства к жизни,

* Правильное Усилие,

* Правильная Осознанность,

* Правильное Сосредоточение.

В отношении этого так было сказано: «Срединный Путь, открытый Татхагатой… к ниббане».

Хвала и унижение

«Нужно знать, что такое «восхвалять», что такое «унижать», и, зная обе [эти вещи], не нужно ни восхвалять, ни унижать, но следует учить только Дхамме» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Каким образом, монахи, имеет место восхваление и унижение и неспособность учить только Дхамме? Вот некий человек говорит: «Все те, кто вовлечены в преследование наслаждения того, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями — низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными — одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». Вот как он унижает других.

Когда некий человек говорит: «Все те, кто отказались от преследования наслаждения того, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями… не имеют страданий… и они вступили на правильный путь». Вот как он восхваляет других.

Когда некий человек говорит: «Все те, кто вовлечены в преследование самоумерщвления… одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». Вот как он унижает других.

Когда некий человек говорит: «Все те, кто отказались от преследования самоумерщвления… не имеют страданий… и они вступили на правильный путь». Вот как он восхваляет других.

Когда некий человек говорит: «Все те, кто не отбросили оков существования, одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». Вот как он унижает других.

Когда некий человек говорит: «Все те, кто отбросили оковы существования, не имеют страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и они вступили на правильный путь». Вот как он восхваляет других.

Вот каким образом имеет место восхваление и унижение и неспособность учить только Дхамме.

Учение только Дхамме

Каким образом, монахи, имеет место ни восхваление, ни унижение, но способность учить только Дхамме?

Вот некий человек не говорит: «Все те, кто вовлечены в преследование наслаждения того, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями… одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». Но вместо этого он говорит: «Преследование — это состояние, одолеваемое страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и это ошибочный путь». В этом случае он учит только Дхамме.

Когда он не говорит: «Все те, кто отказались от преследования наслаждения того, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями… не имеют страданий… и они вступили на правильный путь», но вместо этого он говорит: «Отказ [от преследования] — это состояние без страдания, досады, отчаяния, взбудораженности, и это правильный путь» — то в этом случае он учит только Дхамме.

Когда он не говорит: «Все те, кто вовлечены в преследование самоумерщвления… вступили на ошибочный путь», но вместо этого он говорит: «Преследование — это состояние, одолеваемое страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и это ошибочный путь» — то в этом случае он учит только Дхамме.

Когда он не говорит: «Все те, кто отказались от преследования самоумерщвления… вступили на правильный путь», но вместо этого он говорит: «Отказ [от преследования] — это состояние без страдания, досады, отчаяния, взбудораженности, и это правильный путь» — то в этом случае он учит только Дхамме.

Когда он не говорит: «Все те, кто не отбросили оковы существования… вступили на ошибочный путь», но вместо этого он говорит: «Покуда оковы существования не отброшены, существование также не отброшено» — то в этом случае он учит только Дхамме.

Когда он не говорит: «Все те, кто отбросили оковы существования… вступили на правильный путь», но вместо этого он говорит: «Когда оковы существования отброшены, существование также отброшено» — то в этом случае он учит только Дхамме.

В отношении этого так было сказано: «Нужно знать, что такое «восхвалять», что такое «унижать», и, зная обе [эти вещи], не нужно ни восхвалять, ни унижать, но следует учить только Дхамме».

Определение удовольствия

«Нужно знать, как определять удовольствие, и, зная это, нужно преследовать удовольствие в себе» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Монахи, есть эти пять нитей чувственного удовольствия. Какие пять? Формы, познаваемые глазом… звуки… запахи… вкусы… осязаемые вещи, познаваемые телом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанные с чувственным желанием, вызывающие страсть. Таковы пять нитей чувственного удовольствия.

Удовольствие и радость, которые возникают в зависимости от этих пяти нитей чувственного удовольствия, называются чувственным удовольствием — низменным удовольствием, грубым удовольствием, постыдным удовольствием. Я говорю вам, этот вид удовольствия не стоит преследовать, не стоит развивать, не стоит взращивать, и его нужно бояться.

Вот, монахи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… второй… третьей… четвёртой джхане…^{668} Это называется блаженством отречения, блаженством затворничества, блаженством покоя, блаженством просветления. Я говорю вам, этот вид удовольствия стоит преследовать, стоит развивать, стоит взращивать, и его не нужно бояться^{669}.

В отношении этого так было сказано: «Нужно знать, как определять удовольствие, и, зная это, нужно преследовать удовольствие в себе».

Речь

Произнесение и непроизнесение

«Не следует произносить [вслух] внутренних речей, не следует произносить внешних колких речей» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Вот, монахи, когда человек знает [свою] внутреннюю речь как неистинную, неправильную, неполезную, то её не следует произносить ни по какому случаю. Когда человек знает [свою] внутреннюю речь как истинную, правильную, [но] неполезную, следует стараться не произносить её. Но когда человек знает [свою] внутреннюю речь как истинную, правильную, и полезную — то он может произнести её, зная для этого подходящий момент.

Вот, монахи, когда человек знает [свою] внешнюю колкую речь как неистинную, неправильную, неполезную, то её не следует произносить ни по какому случаю. Когда человек знает [свою] внешнюю колкую речь как истинную, правильную, [но] неполезную, следует стараться не произносить её. Но когда человек знает [свою] внешнюю колкую речь как истинную, правильную, и полезную — то он может произнести её, зная для этого подходящий момент.

В отношении этого так было сказано: «Не следует произносить [вслух] внутренних речей, не следует произносить внешних колких речей».

Торопливая и неторопливая речь

«Нужно говорить неспешно, а не торопливо» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Монахи, когда человек говорит торопливо, его тело устаёт, его ум становится возбуждённым, его голос напряжён, его горло становится охрипшим, и речь того, кто говорит торопливо, неясна и её трудно понять.

Монахи, когда человек говорит неспешно, его тело не устаёт, его ум не становится возбуждённым, его голос не напряжён, его горло не становится охрипшим, и речь того, кто говорит неспешно, ясна и её легко понять.

В отношении этого так было сказано: «Нужно говорить неспешно, а не торопливо».

Особенности языка

«Не следует настаивать на местном языке, не следует отрицать принятого словоупотребления» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Каким образом, монахи, имеет место настаивание на местном языке и отрицание принятого словоупотребления? Вот, монахи, в различных краях люди называют одну и ту же вещь «тарелкой», «чашей», «сосудом», «блюдцем», «миской», «кастрюлей», «тазом». То, как они называют её в таком-то и таком-то крае, так он и говорит, прочно держась [за это слово], настаивая: «Только так правильно. Всё остальное ошибочно». Вот каким образом имеет место настаивание на местном языке и отрицание принятого словоупотребления.

И как, монахи, имеет место не-настаивание… не-отрицание принятого словоупотребления? Вот, монахи, в различных краях люди называют одну и ту же вещь «тарелкой»… «тазом». Как бы её ни называли в таком-то и таком-то крае, он говорит, не держась [за это слово], думая: «Похоже, эти достопочтенные говорят, имея в виду это». Вот каким образом имеет место не-настаивание… не-отрицание принятого словоупотребления.

В отношении этого так было сказано: «Не следует настаивать на местном языке, не следует отрицать принятого словоупотребления».

Конфликты

Монахи, преследование наслаждения тем, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями — низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными — это состояние, одолеваемое страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и это ошибочный путь. Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, отказ от преследования наслаждения тем, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями — низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными — это состояние без страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и это правильный путь. Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, преследование самоумерщвления — болезненного, постыдного, неполезного — это состояние, одолеваемое страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и это ошибочный путь. Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, отказ от преследования самоумерщвления — болезненного, постыдного, неполезного — это состояние без страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и это правильный путь. Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, Срединный Путь, открытый Татхагатой, избегает обеих крайностей. Он даёт видение, даёт знание, ведёт к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане. Это состояние без страданий… это правильный путь. Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, восхваление и унижение, и неспособность учить только Дхамме — это состояние, одолеваемое страданием… и это ошибочный путь. Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, отсутствие восхваления и унижения, и способность учить только Дхамме — это состояние без страданий… правильный путь. Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, чувственное удовольствие — низменное удовольствие, грубое удовольствие, постыдное удовольствие — это состояние, одолеваемое страданием… и это ошибочный путь. Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, блаженство отречения, блаженство затворничества, блаженство покоя, блаженство просветления — это состояние без страданий… правильный путь. Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, внутренняя речь, которая неправдива, неправильна, неполезна — это состояние, одолеваемое страданием… Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, внутренняя речь, которая правдива, правильна, неполезна — это состояние, одолеваемое страданием… Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, внутренняя речь, которая правдива, правильна, полезна — это состояние без страданий… Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, внешняя колкая речь, которая неправдива, неправильна, неполезна — это состояние, одолеваемое страданием… Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, внешняя колкая речь, которая правдива, правильна, неполезна — это состояние, одолеваемое страданием… Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, внешняя колкая речь, которая правдива, правильна, полезна — это состояние без страданий… Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, речь того, кто говорит торопливо — это состояние, одолеваемое страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и это ошибочный путь. Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, речь того, кто говорит неспешно — это состояние без страданий… Поэтому — это состояние без конфликта.

Монахи, настаивание на местном языке, отрицание принятого словоупотребления — это состояние, одолеваемое страданием… Поэтому — это состояние с конфликтом.

Монахи, не-настаивание на местном языке, не-отрицание принятого словоупотребления — это состояние без страдания, досады, отчаяния, взбудораженности, и это правильный путь. Поэтому — это состояние без конфликта.

Поэтому, монахи, вот как вы должны тренировать себя: «Мы будем знать состояние с конфликтом, мы будем знать состояние без конфликта, и, зная их, мы вступим на путь без конфликта». Монахи, представитель клана Субхути^{670} — это тот, кто вступил на путь без конфликта».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 140 Дхатувибханга сутта — Изложение об элементах

(Довольно интересная история о том, как Будда учил одного из монахов последним этапам пути буддийской практики. Монах при этом изначально не знал, что встретился с самим Учителем)

Так я слышал. Однажды Благословенный странствовал по стране Магадхов и со временем прибыл в Раджагаху. Там он отправился к гончару Бхаггаве и сказал ему: «Если это тебе не доставит неудобств, Бхаггава, я останусь на одну ночь в твоей мастерской».

«Мне это не доставит неудобств, Господин, но там уже проживает один бездомный. Если он согласится, тогда оставайтесь на столько, насколько пожелаете, Господин»

В то время представитель клана по имени Пуккусати благодаря вере оставил жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под [учительством] Благословенного. И в то время [именно] он уже проживал в мастерской гончара^{671}. Тогда Благословенный пошёл к Достопочтенному Пуккусати и сказал ему: «Монах, если это тебе не доставит неудобств, я останусь на одну ночь в мастерской».

«Друг, гончарная мастерская довольно большая. Пусть Достопочтенный остаётся на столько, насколько пожелает».

Тогда Благословенный вошёл в гончарную мастерскую, подготовил подстилку из травы в конце [здания], сел, скрестив ноги, держа тело выпрямленным, установив осознанность впереди. И затем Благословенный провёл большую часть ночи сидя [в медитации], и Достопочтенный Пуккусати также провёл большую часть ночи сидя [в медитации]. Тогда Благословенный подумал: «Этот представитель клана ведёт себя так, что [это] внушает доверие. Что если я задам ему вопрос?» И тогда он спросил Достопочтенного Пуккусати:

«Под чьим [учительством] ты ушёл в бездомную жизнь, монах? Кто твой учитель? Чью Дхамму ты признаёшь?»^{672}

«Друг, есть отшельник Готама, сын Сакьев, который ушёл в бездомную жизнь из клана Сакьев. И об этом Благословенном Готаме распространилась славная молва: «Благословенный — совершенный, полностью просветлённый, совершенный в знании и поведении, высочайший, знаток миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать себя, учитель богов и людей, просветлённый, благословенный». Я ушёл в бездомную жизнь под [учительством] этого Благословенного. Этот Благословенный мой учитель. Я признаю Дхамму этого Благословенного».

«Но, монах, где сейчас проживает этот Благословенный, совершенный и полностью просветлённый?»

«Друг, в северной стране есть город под названием Саваттхи. Благословенный, совершенный и полностью просветлённый, сейчас проживает там».

«Но, монах, видел ли ты когда-либо этого Благословенного прежде? Ты бы распознал его, если бы увидел его?»

«Нет, друг, я никогда прежде не видел этого Благословенного, и не распознал бы его, если бы увидел его».

Тогда Благословенный подумал: «Этот представитель клана оставил жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под моим [учительством]. Что если я научу его Дхамме?» И тогда Благословенный обратился к Достопочтенному Пуккусати так: «Монах, я научу тебя Дхамме. Слушай внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, друг» — ответил Достопочтенный Пуккусати. Благословенный сказал следующее:

«Монах, эта личность состоит из шести элементов, шести сфер контакта, восемнадцати видов умственного исследования, и у неё есть четыре основания»^{673}. Приливы измышления не накрывают того, кто стоит на этих [основаниях], а когда приливы измышления более не накрывают его, то он зовётся умиротворённым провидцем. Не стоит пренебрегать мудростью, стоит хранить истину, следует взращивать оставление, следует тренироваться для [обретения] покоя. Такова сводка изложения о шести элементах.

Шесть элементов

«Монах, эта личность состоит из шести элементов»^{674} — так было сказано. В отношении чего так было сказано? Есть элемент земли, элемент воды, элемент огня, элемент воздуха, элемент пространства, элемент сознания. В отношении этого так было сказано: «Монах, эта личность состоит из шести элементов».

«Монах, эта личность состоит из шести сфер контакта» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? Есть сфера контакта глаза, сфера контакта уха, сфера контакта носа, сфера контакта языка, сфера контакта тела, сфера контакта ума. В отношении этого так было сказано: «Монах, эта личность состоит из шести сфер контакта».

«Монах, эта личность состоит из восемнадцати видов умственного исследования» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? Видя форму глазом, человек исследует форму, порождающую радость, он исследует форму, порождающую печаль, он исследует форму, порождающую невозмутимость. Слыша ухом звук, человек исследует звук, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Обоняя носом запах, человек исследует запах, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Пробуя языком вкус, человек исследует вкус, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Ощущая телом прикосновение, человек исследует прикосновение, порождающее радость… печаль… невозмутимость. Познавая умом умственный объект, человек исследует умственный объект, порождающий радость… печаль… невозмутимость. В отношении этого так было сказано: «Монах, эта личность состоит из восемнадцати видов умственного исследования».

«Монах, у этой личности есть четыре основания» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? Есть основание мудрости, основание истины, основание оставления, основание покоя. В отношении этого так было сказано: «Монах, у этой личности есть четыре основания».

«Не следует пренебрегать мудростью, следует хранить истину, следует взращивать оставление, следует тренироваться для [обретения] покоя» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

И как, монах, человек не пренебрегает мудростью? Есть эти шесть элементов: элемент земли, элемент воды, элемент огня, элемент воздуха, элемент пространства, элемент сознания.

И что такое элемент земли? Элемент земли может быть либо внешним, либо внутренним. И что такое внутренний элемент земли? Всё внутреннее, принадлежащее себе, являющееся твёрдым, затвердевевшим… ^{675} …делает ум беспристрастным по отношению к элементу пространства.

Затем [для рассмотрения] остаётся только сознание — чистое и яркое. И что человек познаёт этим сознанием? Он познаёт: «[Это] приятно», он познаёт: «[Это] болезненно», он познаёт: «[Это] ни-приятно-ни-болезненно». В зависимости от контакта, переживаемого как приятный, возникает приятное чувство. Когда человек чувствует приятное чувство, он понимает: «Я чувствую приятное чувство». Он понимает: «С прекращением этого самого контакта, переживаемого как приятный, соответствующее чувство — [то есть], приятное чувство, которое возникло в зависимости от этого контакта, переживаемого как приятный — прекращается и затухает».

В зависимости от контакта, переживаемого как болезненный, возникает болезненное чувство. Когда человек чувствует болезненное чувство, он понимает: «Я чувствую болезненное чувство». Он понимает: «С прекращением этого самого контакта, переживаемого как болезненный, соответствующее чувство — [то есть], болезненное чувство, которое возникло в зависимости от этого контакта, переживаемого как болезненный — прекращается и затухает».

В зависимости от контакта, переживаемого как ни-приятный-ни-болезненный, возникает ни-приятное-ни-болезненное чувство. Когда человек чувствует ни-приятное-ни-болезненное чувство, он понимает: «Я чувствую ни-приятное-ни-болезненное чувство». Он понимает: «С прекращением этого самого контакта, переживаемого как ни-приятный-ни-болезненный, соответствующее чувство — [то есть], ни-приятное-ни-болезненное чувство, которое возникло в зависимости от этого контакта, переживаемого как ни-приятный-ни-болезненный — прекращается и затухает».

Монах, подобно тому, как от контакта и трения двух палок для розжига порождается тепло, возникает огонь, а с отсоединением и разнесением этих двух палок для розжига соответствующее тепло прекращается и затухает — то точно также, в зависимости от контакта, переживаемого как приятный, возникает приятное чувство… …в зависимости от этого контакта переживаемого как ни-приятный-ни-болезненный — прекращается и затухает.

И затем остаётся только невозмутимость — чистая и яркая, податливая, послушная, лучезарная^{676}. Представь, монах, как если бы умелый золотых дел мастер или его ученик подготовил бы печь, разогрел бы тигель, взял бы щипцами золото, положил бы его в тигель. Время от времени он обдувал бы его, время от времени брызгал бы на него водой, время от времени просто осматривал бы его^{677}. Тогда это золото стало бы очищенным, хорошо очищенным, безупречным, избавленным от окалины, мягким, податливым, и лучезарным. И тогда какое бы украшение ни задумал сделать мастер — золотую гирлянду, серьгу, ожерелье, или золотую цепь — золото может послужить этой цели. Точно также, монах, затем там остаётся только невозмутимость — чистая и яркая, податливая, послушная, лучезарная.

Он понимает так: «Если бы я направил эту невозмутимость, такую чистую и яркую, к сфере безграничного пространства, и развивал бы свой ум соответствующе, то тогда эта моя невозмутимость, поддерживаемая этой сферой, цепляющаяся к ней, осталась бы [там] на очень долгое время^{678}. Если бы я направил эту невозмутимость, чистую и яркую, к сфере безграничного сознания… сфере отсутствия всего… сфере ни восприятия, ни не-восприятия, и развивал бы свой ум соответствующе, то тогда эта моя невозмутимость, поддерживаемая этой сферой, цепляющаяся к ней, осталась бы [там] на очень долгое время».

Он понимает так: «Если бы я направил эту невозмутимость, такую чистую и яркую, к сфере безграничного пространства, и развивал бы свой ум соответствующе, то это было бы обусловленным^{679}. Если бы я направил… к сфере безграничного сознания… сфере отсутствия всего… сфере ни восприятия, ни не-восприятия… то это было бы обусловленным».

Он не формирует какого-либо условия, не порождает какого-либо намерения, склоняющегося либо к существованию, либо к несуществованию^{680}. Поскольку он не формирует какого-либо условия, не порождает какого-либо намерения, склоняющегося либо к существованию, либо к несуществованию, он не цепляется ни к чему в этом мире. Когда он не цепляется, он не взволнован. Когда он не взволнован, он лично достигает ниббаны. Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования»^{681}.

Арахантство

Если он чувствует приятное чувство^{682}, он понимает: «Оно непостоянно». Он понимает: «За него не стоит цепляться». Он понимает: «Им не стоит наслаждаться». Если он чувствует болезненное чувство, он понимает: «Оно непостоянно». Он понимает: «За него не стоит цепляться». Он понимает: «Им не стоит наслаждаться». Если он чувствует ни-приятное-ни-болезненное чувство, он понимает: «Оно непостоянно». Он понимает: «За него не стоит цепляться». Он понимает: «Им не стоит наслаждаться».

Если он чувствует приятное чувство, он чувствует его, [будучи] отсоединённым [от него]. Если он чувствует болезненное чувство, он чувствует его, [будучи] отсоединённым [от него]. Если он чувствует ни-приятное-ни-болезненное чувство, он чувствует его, [будучи] отсоединённым [от него].

Когда он чувствует чувство, уничтожающееся вместе с телом, он понимает: «Я чувствую чувство, прекращающееся вместе с телом». Когда он чувствует чувство, прекращающееся вместе с жизнью, он понимает: «Я чувствую чувство, прекращающееся вместе с жизнью». Он понимает: «После распада тела, после истощения жизни, всё, что чувствуется, при отсутствии наслаждения в этом, прямо здесь и угаснет».

Подобно тому, монах, как масляная лампа горит в зависимости от масла и фитиля, и с истощением масла и фитиля она гаснет из-за недостатка топлива, то точно также, монах, когда он чувствует чувство, прекращающееся вместе с телом… прекращающееся вместе с жизнью… он понимает: «После распада тела, после истощения жизни, всё, что чувствуется, при отсутствии наслаждения в этом, прямо здесь и угаснет».

Так, обладая [этой мудростью], монах обладает высочайшим основанием мудрости. Ведь это, монах, высочайшая благородная мудрость, то есть, знание уничтожения всех страданий.

Его освобождение, основываясь на истине, непоколебимо. Ведь то, монах, что имеет обманчивую природу, является лживым. А то, что имеет не обманчивую природу, является истиной — ниббаной.

Так, обладая [этой истиной], монах обладает высочайшим основанием истины. Ведь это, монах, высочайшая благородная истина, то есть, ниббана, имеющая не обманчивую природу.

Прежде, когда он был невежественен, он брал и принимал обретения. Теперь же он отбросил их, отрезал их под корень, сделал подобными обрубку пальмы, уничтожил так, что они более не смогут возникнуть в будущем.

Так, обладая [этим оставлением], монах обладает высочайшим основанием оставления. Ведь это, монах, высочайшее благородное оставление, то есть, оставление всех обретений.

Прежде, когда он был невежественен, он переживал алчность, желание, и жажду. Теперь же он отбросил их, отрезал их под корень, сделал подобными обрубку пальмы, уничтожил так, что они более не смогут возникнуть в будущем. Прежде, когда он был невежественен, он переживал злобу, недоброжелательность, и ненависть. Теперь же он отбросил их, отрезал их под корень, сделал подобными обрубку пальмы, уничтожил так, что они более не смогут возникнуть в будущем. Прежде, когда он был невежественен, он переживал невежество и заблуждение. Теперь же он отбросил их, отрезал их под корень, сделал подобными обрубку пальмы, уничтожил так, что они более не смогут возникнуть в будущем.

Так, обладая [этим покоем], монах обладает высочайшим основанием покоя. Ведь это, монах, высочайший благородный покой, то есть, успокоение жажды, злобы, и заблуждения.

В отношении этого так было сказано: «Не следует пренебрегать мудростью, следует хранить истину, следует взращивать оставление, следует тренироваться для [обретения] покоя».

«Приливы измышления не накрывают того, кто стоит на этих [основаниях], а когда приливы измышления более не накрывают его, то он зовётся умиротворённым провидцем» — так было сказано. В отношении чего так было сказано?

Монах, «Я есть» — это измышление. «Я — это» — это измышление. «Я буду» — это измышление. «Меня не будет» — это измышление. «Я буду обладать формой» — это измышление. «Я буду бесформенным» — это измышление. «Я буду с восприятием» — это измышление. «Я буду без восприятия» — это измышление. «Я буду с ни восприятием, ни не-восприятием» — это измышление.

Измышление — это болезнь, измышление — это опухоль, измышление — это [отравленный] дротик. [Когда он] преодолел все измышления, монах, человек зовётся умиротворённым провидцем. Умиротворённый провидец не рождается, не стареет, не умирает. Он не колеблется, он не томится. Ведь в нём нет чего-либо, посредством чего он мог бы родиться [вновь где-либо]. Не рождаясь, как он может состариться? Не старея, как он может умереть? Не умирая, как он может колебаться? Не колеблясь, с чего он должен томиться?

В отношении этого так было сказано: «Приливы измышления не накрывают того, кто стоит на этих [основаниях], а когда приливы измышления более не накрывают его, то он зовётся умиротворённым провидцем». Монах, запомни это краткое изложение о шести элементах.

И тогда Достопочтенный Пуккусати подумал: «Воистину, [сам] Учитель пришёл ко мне! Высочайший пришёл ко мне! Полностью Просветлённый пришёл ко мне!» Тогда он поднялся со своего сиденья, закинул верхнее одеяние за плечо, упал в ноги Благословенному и сказал: «Учитель, я совершил проступок, ведь как неловкий и сбитый с толку глупец я позволил себе обратиться к Благословенному словом «друг». Учитель, пусть Благословенный простит мой проступок ради того, чтобы я сдерживал [себя в этом отношении] в будущем».

«Вне сомнений, монах, ты совершил проступок, ведь как неловкий и сбитый с толку глупец ты позволил себе обратиться к Благословенному словом «друг». Но поскольку ты видишь свой проступок как таковой, и исправляешься в соответствии с Дхаммой, мы прощаем тебя. Ведь это является ростом в Учении Благородных, когда кто-либо видит проступок как таковой, исправляется в соответствии с Дхаммой, и предпринимает сдержанность в будущем».

«Учитель, я хотел бы получить высшее [монашеское] посвящение у Благословенного».

«Но есть ли у тебя полный [набор в виде] чаши и одеяния, монах?»

«Учитель, мой [наборе в виде] чаши и одеяния не полон».

«Монах, Татхагаты не дают полное посвящение тому, чей [набор в виде] чаши и одеяния неполон».

Тогда Достопочтенный Пуккусати, восхитившись и возрадовавшись словам Благословенного, поднялся со своего сиденья и, поклонившись Благословенному, ушёл в поисках чаши и одеяния, обойдя его с правой стороны. И затем, по мере того как Достопочтенный Пуккусати искал чашу и одеяние, бродячая корова убила его.

И тогда группа монахов отправилась к Благословенному и, поклонившись ему, они сели рядом и сказали ему: «Учитель, представитель клана Пуккусати, которому Благословенный дал краткое наставление, умер. Какова его участь? Каков его будущий удел?»

«Монахи, представитель клана Пуккусати был мудр. Он практиковал в соответствии с Дхаммой и не беспокоил меня истолкованием Дхаммы. С уничтожением пяти нижних оков представитель клана Пуккусати переродился спонтанно [в мире Чистых Обителей] и обретёт окончательную ниббану там, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]»^{683}

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 141 Саччавибханга сутта — Изложение о истинах

(Подробное объяснение четырёх благородных истин)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, привёл в движение несравненное Колесо Дхаммы, которое не может быть остановлено каким-либо жрецом или отшельником, божеством, Марой, Брахмой, или кем бы то ни было в мире — то есть, провозглашение, обучение, описание, утверждение, раскрытие, разъяснение, изложение Четырёх Благородных Истин. Каких четырёх?

Провозглашение, обучение, описание, утверждение, раскрытие, разъяснение, изложение благородной истины о страдании. Провозглашение… благородной истины об источнике страдания… благородной истины о прекращении страдания… благородной истины о пути, ведущем к прекращению страдания.

Монахи, в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, привёл в движение несравненное Колесо Дхаммы… то есть, провозглашение, обучение, описание, утверждение, раскрытие, разъяснение, изложение этих Четырёх Благородных Истин.

Взращивайте дружбу с Сарипуттой и Моггалланой, монахи. Общайтесь с Сарипуттой и Моггалланой. Они мудры, полезны своим товарищам по святой жизни. Сарипутта подобен матери. Моггаллана подобен няньке. Сарипутта обучает других для достижения плода вступления в поток, а Моггаллана — для [достижения] высочайшей цели. Сарипутта, монахи, способен провозгласить, обучить, описать, утвердить, раскрыть, разъяснить, изложить Четыре Благородные Истины».

Так сказал Благословенный. И сказав так, Высочайший поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину. И вскоре после того как Благословенный ушёл, Достопочтенный Сарипутта обратился к монахам так: «Друзья монахи!»

«Друг!» — ответили монахи Достопочтенному Сарипутте. Достопочтенный Сарипутта сказал следующее:

«В Варанаси, друзья… совершенный и полностью просветлённый, привёл в движение несравненное Колесо Дхаммы… Провозглашение… благородной истины об источнике страдания… благородной истины о прекращении страдания… благородной истины о пути, ведущем к прекращению страдания… изложение этих Четырёх Благородных Истин.

Истина о страдании

И что такое, друзья, благородная истина о страдании? Рождение — это страдание; старение — это страдание; болезни — это страдание; смерть — это страдание; печаль, стенание, боль, горе и отчаяние — это страдание; неполучение желаемого — это страдание. Одним словом, пять совокупностей, подверженных цеплянию — это страдание. Это называется страданием.

И что такое рождение, друзья? Рождение существ в различных классах существ, их приход к рождению, нисхождение [в утробу], начинание, появление совокупностей, обретение сфер контакта — это называется рождением.

И что такое старение, друзья? Старение существ в различных классах существ, их старость, разбитость зубов, седина волос, морщинистость кожи, упадок жизни, ослабевание способностей — это называется старением.

И что такое смерть, друзья? Уход существ из различных классов существ, их умирание, распад, исчезновение, кончина, истечение срока [жизни], распад совокупностей, оставление тела — это называется смертью.

И что такое печаль, друзья? Печаль, скорбь, грусть, внутренняя печаль, внутреннее огорчение того, кто повстречал неудачу или кто охвачен некоторым болезненным состоянием — это называется печалью.

И что такое стенание, друзья? Рыдание и стенание, оплакивание и причитание, плач и горевание того, кто повстречал неудачу или кто охвачен некоторым болезненным состоянием — это называется стенанием.

И что такое боль, друзья? Телесная боль, телесный дискомфорт, болезненное, неприятное чувство, рождённое телесным контактом — это называется болью.

И что такое уныние, друзья? Умственная боль, умственный дискомфорт, болезненное, неприятное чувство, рождённое умственным контактом — это называется унынием.

И что такое отчаяние, друзья? Беда и отчаяние, бедствие и безысходность у того, кто повстречал неудачу или кто охвачен некоторым болезненным состоянием — это называется отчаянием.

И что означает, друзья, «неполучение желаемого — это страдание»? Существам, подверженным рождению, приходит желание: «О, если бы мы не были подвержены рождению! О, если бы рождения не случалось с нами!» Но не так оно, что это достигается желанием, а неполучение желаемого — это страдание. Существам, подверженным старению… болезни… смерти… печали, стенанию, боли, унынию, и отчаянию приходит желание: «О, если бы мы не были подвержены печали, стенанию, боли, унынию, и отчаянию! О, если бы печали, стенания, боли, уныния, и отчаяния не случалось с нами!» Но не так оно, что это достигается желанием, а неполучение желаемого — это страдание.

И что такое, друзья, пять совокупностей, подверженных цеплянию, которые, одним словом, являются страданием? Это совокупность материальной формы, подверженная цеплянию; совокупность чувства… совокупность восприятия… совокупность формаций [ума]…; совокупность сознания, подверженная цеплянию. Таковы пять совокупностей, подверженных цеплянию, которые, одним словом, являются страданием.

Это называется благородной истиной о страдании.

Истина об источнике страдания

И что такое, друзья, благородная истина об источнике страдания? Это жажда, которая приводит к новому существованию, сопровождаемая наслаждением и страстью, наслаждением в том и в этом. Это жажда к чувственным удовольствиям, жажда к существованию, жажда к несуществованию.

Это называется благородной истиной об источнике страдания.

Истина о прекращении страдания

И что такое, друзья, благородная истина о прекращении страдания? Это безостаточное угасание и прекращение, оставление, отбрасывание, отпускание, избавление от этой самой жажды.

Это называется благородной истиной о прекращении страдания.

Истина о пути

И что такое, друзья, благородная истина о пути, ведущем к прекращению страдания? Это именно этот самый Благородный Восьмеричный Путь, то есть

* Правильные Воззрения,

* Правильное Устремление,

* Правильная Речь,

* Правильные Действия,

* Правильные Средства к жизни,

* Правильное Усилие,

* Правильная Осознанность,

* Правильное Сосредоточение.

И что такое, друзья, правильные воззрения? Знание страдания, знание источника страдания, знание прекращения страдания, знание пути, ведущего к прекращению страдания. Это называется правильными воззрениями.

И что такое, друзья, правильное устремление? Устремление к отречению, устремление к не-недоброжелательности, устремление к не-жестокости. Это называется правильным устремлением.

И что такое, друзья, правильная речь? Воздержание от лжи, воздержание от злонамеренной речи, воздержание от грубой речи, воздержание от пустой болтовни. Это называется правильной речью.

И что такое, друзья, правильные действия? Воздержание от убийства живых существ, воздержание от взятия того, что не дано, воздержание от неблагого поведения в чувственных удовольствиях. Это называется правильными действиями.

И что такое, друзья, правильные средства к жизни? Вот ученик Благородных, отбросив неправильные средства к жизни, зарабатывает на жизнь правильными средствами. Это называется правильными средствами к жизни.

И что такое, друзья, правильное усилие? Вот монах пробуждает рвение ради не-возникновения невозникших плохих, неблагих состояний. Он делает усилие, зарождает усердие, направляет на это ум, старается. Он пробуждает рвение ради отбрасывания возникших плохих, неблагих состояний… Он пробуждает рвение ради возникновения невозникших благих состояний… Он пробуждает рвение ради поддержания возникших благих состояний, их не-угасания, увеличения, разрастания, осуществления посредством развития. Он делает усилие, зарождает усердие, направляет на это ум, старается. Это называется правильным усилием.

И что такое, друзья, правильная осознанность? Вот монах пребывает в созерцании тела как тела, будучи решительным, бдительным, осознанным, устранив алчность и печаль к миру. Он пребывает в созерцании чувств как чувств, будучи решительным, бдительным, осознанным, устранив алчность и печаль к миру. Он пребывает в созерцании ума как ума, будучи решительным, бдительным, осознанным, устранив алчность и печаль к миру. Он пребывает в созерцании умственных объектов как умственных объектов, будучи решительным, бдительным, осознанным, устранив алчность и печаль к миру. Это называется правильной осознанностью.

И что такое, друзья, правильное сосредоточение? Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. С угасанием направления и удержания [ума на объекте] он входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения. С угасанием восторга он пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии». С оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, он входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. Это называется правильным сосредоточением.

Это называется благородной истиной о пути, ведущем к прекращению страданий.

Друзья, в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, привёл в движение несравненное Колесо Дхаммы, которое не может быть остановлено каким-либо жрецом или отшельником, божеством, Марой, Брахмой, или кем бы то ни было в мире — то есть, провозглашение, обучение, описание, утверждение, раскрытие, разъяснение, изложение этих Четырёх Благородных Истин».

Так сказал Достопочтенный Сарипутта. Монахи были довольны и восхитились словами Достопочтенного Сарипутты.

МН 142 Даккхинавибханга сутта — Анализ подношений и их результаты

(Разъяснение результатов сделанных подношений конкретной личности и Сангхе в том числе. Небезынтересно, что результат дарения Сангхе выше, чем результат дарения даже лично Будде)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев в Капилаваттху в Парке Нигродхи. И тогда Махападжапати Готами^{684}, взяв с собой пару новых одеяний, отправилась к Благословенному и по прибытии, поклонившись ему, села рядом. Затем она обратилась к Благословенному: «Господин, я сама соткала [нить] и сшила эти одежды специально для Благословенного. Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния от меня». Когда так было сказано, Благословенный сказал ей: «Готами, отдай эти одежды Сангхе монахов. Когда ты отдашь их Сангхе, ты выразишь почтение и мне и Сангхе».

Во второй раз и в третий раз она сказала Благословенному: «Господин, я сама соткала… Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния от меня». И во второй и в третий раз Благословенный сказал ей: «Готами, отдай эти одежды Сангхе монахов. Когда ты отдашь их Сангхе, ты выразишь почтение и мне и Сангхе».

Тогда Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Учитель, пусть Благословенный примет эту пару новых одеяний от Махападжапати Готами. Махападжапати Готами была очень полезной Благословенному, Учитель. Будучи сестрой [его] матери, она была его нянькой, его приёмной матерью, той, кто давала ему молоко. Она кормила Благословенного из груди, когда его собственная мать скончалась. Учитель, Благословенный также был очень полезен Махападжапати Готами. Благодаря Благословенному Махападжапати Готами приняла прибежище в Будде, прибежище в Дхамме, прибежище в Сангхе. Благодаря Благословенному Махападжапати Готами воздерживается от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи, от вина, спиртного, одурманивающих веществ, что являются основой для беспечности. Благодаря Благословенному Махападжапати Готами обладает непоколебимым доверием к Будде, Дхамме, и Сангхе, и обладает нравственными качествами, которые дороги благородным. Благодаря Благословенному Махападжапати Готами лишена сомнений по отношению к страданию, по отношению к источнику страдания, по отношению к прекращению страдания, и по отношению к пути, ведущему к прекращению страдания. Благословенный был очень полезен Махападжапати Готами».

«Так оно, Ананда, так оно. Когда один человек благодаря другому принял прибежище в Будде, в Дхамме, в Сангхе, то, я говорю тебе, что непросто будет первому отплатить последнему почитанием его, приветствием его стоя, выражением ему почтительного приветствия и оказанием вежливого услужения, подношением ему одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей.

Когда один человек благодаря другому стал воздерживаться от убийства, воздерживаться от взятия того, что не было дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи, от употребления вина, спиртного, одурманивающих веществ, что создают основу для беспечности, то, я говорю тебе, непросто будет первому отплатить последнему почитанием его… подношением ему одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей.

Когда один человек благодаря другому стал обладать непоколебимым доверием к Будде, к Дхамме, к Сангхе, а также обладать нравственными качествами, которые дороги благородным, то, я говорю тебе, непросто будет первому отплатить последнему почитанием его… подношением ему одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей.

Когда один человек благодаря другому лишился сомнений по отношению к страданию, по отношению к источнику страдания, по отношению к прекращению страдания, и по отношению к пути, ведущему к прекращению страдания, то, я говорю тебе, непросто будет первому отплатить последнему почитанием его… подношением ему одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей.

Четырнадцать личных подношений

Ананда, существуют четырнадцать видов личных подношений.

1) Человек даёт дар Татхагате, совершенному и полностью просветлённому. Таков первый вид личного подношения.

2) Человек даёт дар паччека-будде. Таков второй вид личного подношения.

3) Человек даёт дар араханту, ученику Татхагаты. Таков третий вид личного подношения.

4) Человек даёт дар тому, кто вступил на путь к реализации плода арахантства. Таков четвёртый вид личного подношения.

5) Человек даёт дар не-возвращающемуся. Таков пятый вид личного подношения.

6) Человек даёт дар тому, кто вступил на путь к реализации плода не-возвращения. Таков шестой вид личного подношения.

7) Человек даёт дар однажды-возвращающемуся. Таков седьмой вид личного подношения.

8) Человек даёт дар тому, кто вступил на путь к реализации плода однажды-возвращения. Таков восьмой вид личного подношения.

9) Человек даёт дар вступившему в поток. Таков девятый вид личного подношения.

10) Человек даёт дар тому, кто вступил на путь к реализации плода вступления в поток. Таков десятый вид личного подношения.

11) Человек даёт дар [человеку] вне [Учения Будды], который свободен от жажды к чувственным удовольствиям^{685}. Таков одиннадцатый вид личного подношения.

12) Человек даёт дар нравственному заурядному человеку. Таков двенадцатый вид личного подношения.

13) Человек даёт дар безнравственному заурядному человеку. Таков тринадцатый вид личного подношения.

14) Человек даёт дар животному. Таков четырнадцатый вид личного подношения.

При этом, Ананда, давая дар животному, можно ожидать, что подношение вернётся стократно^{686}. Давая дар безнравственному заурядному человеку, можно ожидать, что подношение вернётся тысячекратно. Давая дар нравственному заурядному человеку, можно ожидать, что подношение вернётся сто [раз] тысячекратно. Давая дар [человеку] вне [Учения Будды], который свободен от жажды к чувственным удовольствиям, можно ожидать, что подношение вернётся сто тысяч [раз] тысячекратно.

Давая дар тому, кто вступил на путь к реализации плода вступления в поток, можно ожидать, что подношение вернётся неизмеримо, безмерно. Так что уж говорить о дарении дара вступившему в поток? Что уж говорить о дарении дара тому, кто вступил на путь к реализации плода однажды-возвращения… однажды-возвращающемуся… кто вступил на путь к реализации плода не-возвращения… не-возвращающемуся… кто вступил на путь к реализации плода арахантства… араханту… паччека-будде? Так что уж говорить о дарении дара Татхагате, совершенному и полностью просветлённому?^{687}

Семь подношений Сангхе

Ананда, существуют семь видов подношений, сделанных Сангхе.

1) Человек даёт дар Сангхе обеих [сангх монахов и монахинь], возглавляемой Буддой. Таков первый вид подношения, сделанного Сангхе^{688}.

2) Человек даёт дар Сангхе обеих [сангх монахов и монахинь] после того, как Татхагата достиг окончательной ниббаны. Таков второй вид подношения, сделанного Сангхе.

3) Человек даёт дар Сангхе монахов. Таков третий вид подношения, сделанного Сангхе.

4) Человек даёт дар Сангхе монахинь. Таков четвёртый вид подношения, сделанного Сангхе.

5) Человек даёт дар, сказав: «Назначьте для меня из Сангхи столько-то монахов и монахинь». Таков пятый вид подношения, сделанного Сангхе.

6) Человек даёт дар, сказав: «Назначьте для меня из Сангхи столько-то монахов». Таков шестой вид подношения, сделанного Сангхе.

7) Человек даёт дар, сказав: «Назначьте для меня из Сангхи столько-то монахинь». Таков седьмой вид подношения, сделанного Сангхе.

В будущие времена, Ананда, будут представители клана, которые будут «жёлтыми шеями», безнравственными, с порочным характером^{689}. Люди будут давать дары этим безнравственным людям во имя Сангхи. И даже в этом случае, я говорю тебе, подношение, сделанное [такой] Сангхе является неизмеримым, безмерным. И я утверждаю, что никоим образом дар конкретной личности не может быть более плодотворным, чем подношение, сделанное Сангхе^{690}.

Четыре очищения подношений

Ананда, есть четыре вида очищения подношений. Какие четыре? Есть подношение, которое очищено дающим, но не получающим^{691}. Есть подношение, которое очищено получающим, но не дающим. Есть подношение, которое не очищено ни дающим, ни получающим. Есть подношение, которое очищено и дающим, и получающим.

И когда подношение очищено дающим, но не получающим? Вот дающий — нравственный, обладает благим характером, а получающий — безнравственный, обладает порочным характером. Так подношение очищено дающим, но не получающим.

И когда подношение очищено получающим, но не дающим? Вот получающий — нравственный, обладает благим характером, а дающий — безнравственный, обладает порочным характером. Так подношение очищено получающим, но не дающим.

И когда подношение не очищено ни получающим, ни дающим? Вот дающий — безнравственный, обладает порочным характером, и получающий — безнравственный, обладает порочным характером. Так подношение не очищено ни получающим, ни дающим.

И когда подношение очищено и дающим, и получающим? Вот дающий — нравственный, обладает благим характером, и получающий — нравственный, обладает благим характером. Так подношение очищено и дающим, и получающим».

Так сказал Благословенный. И когда Высочайший сказал так, Учитель далее добавил:

«Коль нравственный безнравственному дарит

С сердцем доверчивым дар праведно добытый,

И верит в результат большой поступка,

Тогда даритель очищает подношение.

Когда безнравственный дар нравственному дарит

С сердцем не верящим, неправедно добытый,

Не верит в то, что от дарения что-то будет,

То получатель очищает подношение.

Когда безнравственный безнравственному дарит

С сердцем не верящим неправедный подарок,

Не верит в то, что от дарения что-то будет,

Тогда никто не очищает подношение.

Когда он нравственный, и нравственному дарит,

С сердцем доверчивым дар праведно добытый,

И верит в результат большой поступка,

То это дар весь полный плод тогда приносит.

Когда бесстрастный дар бесстрастному даёт

С сердцем доверчивым дар праведно добытый,

И верит в результат большой поступка,

То это дар среди мирских даров всех лучше».

МН 143 Анатхапиндиковада сутта — Совет Анатхапиндике

(Сутта о кончине мирянина Анатхапиндики. Небезынтересным моментом сутты является тот факт, что Будда и монахи не давали для мирян глубокие лекции по Дхамме. Хотя Анатхапиндика просит давать мирянам такие лекции, ответа на эту просьбу в сутте не приводится)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда домохозяин Анатхапиндика был нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он обратился к некоему человеку так: «Ну же, дорогой, отправляйся к Благословенному, поклонись ему от моего имени, упав ему в ноги, и скажи: «Господин, домохозяин Анатхапиндика нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он выражает почтение Благословенному, припадая к его ногам». Затем отправляйся к Достопочтенному Сарипутте, поклонись ему от моего имени, упав ему в ноги, и скажи: «Достопочтенный, домохозяин Анатхапиндика нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он выражает почтение Достопочтенному Сарипутте, припадая к его ногам». И затем добавь: «Было бы хорошо, достопочтенный, если бы Достопочтенный Сарипутта пришёл бы в дом домохозяина Анатхапиндики из сострадания».

«Да, господин» — ответил тот человек, отправился к Благословенному, и, выразив почтение Благословенному, он сел рядом и донёс своё послание. Затем он отправился к Достопочтенному Сарипутте и, выразив почтение Достопочтенному Сарипутте, он сел рядом и донёс своё послание, добавив: «Было бы хорошо, достопочтенный, если бы Достопочтенный Сарипутта пришёл бы в дом домохозяина Анатхапиндики из сострадания». Достопочтенный Сарипутта молча согласился.

И тогда Достопочтенный Сарипутта оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в дом домохозяина Анатхапиндики вместе с Достопочтенным Анандой в качестве прислужника. Придя туда, он сел на подготовленное сиденье и сказал домохозяину Анатхапиндике: «Я надеюсь, ты поправляешься, домохозяин, я надеюсь, тебе становится лучше. Я надеюсь, твои болезненные ощущения спадают, а не возрастают, и что можно увидеть их спад, а не увеличение».

«Достопочтенный Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом — вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову — вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом — вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями — вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, достопочтенный, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад».

«Тогда, домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться к глазу, и моё сознание не будет зависимым от глаза». Вот как тебе следует тренироваться. Тебе следует тренироваться так: «Я не буду цепляться за ухо… за нос… за язык… за тело… за ум, и моё сознание не будет зависимым от ума». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться к формам… звукам… запахам… вкусам… осязаемым вещам… умственным объектам, и моё сознание не будет зависимым от умственных объектов». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за сознание глаза… сознание уха… сознание носа… сознание языка… сознание тела… сознание ума, и моё сознание не будет зависимым от сознания ума». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за контакт глаза… контакт уха… контакт носа… контакт языка… контакт тела… контакт ума, и моё сознание не будет зависимым от контакта ума». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за чувство, рождённое контактом глаза… уха… носа… языка… тела… ума, и моё сознание не будет зависимым от чувства, рождённого контактом ума». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за элемент земли… воды… огня… воздуха… пространства… сознания, и моё сознание не будет зависимым от элемента сознания». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за материальную форму… чувство… восприятие… формации [ума]… сознание, и моё сознание не будет зависимым от сознания». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за сферу безграничного пространства… сферу безграничного сознания… сферу отсутствия всего… сферу ни восприятия, ни не-восприятия, и моё сознание не будет зависимым от сферы ни восприятия, ни не-восприятия». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за этот мир, и моё сознание не будет зависимым от этого мира. Я не буду цепляться за иной мир, и моё сознание не будет зависимым от иного мира». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за всё видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, встречаемое, искомое, исследуемое умом, и моё сознание не будет зависимым от этого». Вот как тебе следует тренироваться».

Когда так было сказано, домохозяин Анатхапиндика разрыдался. Тогда Достопочтенный Ананда спросил его: «Ты ниспадаешь, домохозяин, ты тонешь?»

«Я не ниспадаю, Достопочтенный Ананда, я не тону. Но хотя я долгое время прислуживал Учителю и монахам, достойным почитания, я прежде никогда не слышал такой беседы по Дхамме».

«Такая беседа по Дхамме, домохозяин, не даётся мирянам, одетым в белое. Такая беседа по Дхамме даётся тем, кто ушёл в бездомную жизнь».

«В таком случае, Достопочтенный Сарипутта, пусть такая беседа о Дхамме даётся мирянам, одетым в белое. Есть представители клана, у которых мало пыли в глазах, и которые падут, не услышав [такую беседу] по Дхамме. Будут те, кто поймут Дхамму».

И тогда, дав домохозяину Анатхапиндике этот совет, Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Ананда встали со своих сидений и ушли. И вскоре после того как они ушли, домохозяин Анатхапиндика скончался и переродился в небесном мире Туситы.

И затем, когда наступила глубокая ночь, Анатхапиндика, будучи теперь молодым божеством, обладающим поразительной красотой, подошёл к Благословенному, освещая всю рощу Джеты. Поклонившись Благословенному, встал рядом и обратился к Благословенному строфами:

«Действительно, так оно, что роща Джеты

Убежищем стала для группы провидцев.

Ведь Дхаммы Цари теперь в ней обитают,

В том месте, что радость теперь мне приносит.

Поступок и праведность, знание

И нравственность, и совершенная жизнь:

Вот смертные чем себя могут очистить,

А не богатством иль кланом.

Поэтому, мудростью кто обладает,

Преследуя благо своё,

Исследовать Дхамму он тщательно должен,

И этим очистить себя.

[Монах] Сарипутта воистину мудр,

Он нравственен и безмятежен.

И даже монах, что за [мира] грань вышел,

Не может быть выше, чем он».

Так сказало молодое божество [по имени] Анатхапиндика. Учитель одобрил. И тогда молодое божество [по имени] Анатхапиндика, подумав: «Учитель согласен со мной», поклонилось Благословенному и, обойдя его с правой стороны, прямо там и исчезло.

И когда минула ночь, Благословенный обратился к монахам так: «Монахи, прошлой ночью, когда наступила глубокая ночь, некое молодое божество подошло ко мне и в моём присутствии произнесло эти строфы:

«Действительно, так оно, что роща Джеты…

… Не может быть выше, чем он».

Так сказало то молодое божество. И затем то молодое божество, подумав: «Учитель согласен со мной», поклонилось мне и, обойдя меня с правой стороны, прямо там и исчезло».

Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Учитель, вне сомнений, тем молодым божеством, должно быть, был Анатхапиндика. Ведь домохозяин Анатхапиндика обладал совершенным доверием к Достопочтенному Сарипутте».

«Хорошо, хорошо, Ананда! Ты сделал правильный вывод посредством рассуждения. Этим молодым божеством был Анатхапиндика, а не кто-то иной».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 144 Чханновада сутта — Совет Чханне

(Сутта о монахе Чханне, который свёл счёты с жизнью)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда Достопочтенный Сарипутта, Достопочтенный Махачунда, и Достопочтенный Чханна проживали на горе Утёс Ястребов. В то время Достопочтенный Чханна был нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. И тогда, вечером, Достопочтенный Сарипутта вышел из медитации, отправился к Достопочтенному Махачунде и спросил его: «Друг Чунда, пойдём к Достопочтенному Чханне и спросим о его болезни».

«Да, друг» — ответил Достопочтенный Махачунда.

И тогда Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махачунда отправились к Достопочтенному Чханне и обменялись с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели рядом, и Достопочтенный Сарипутта сказал Достопочтенному Чханне: «Я надеюсь, ты поправляешься, друг Чханна, я надеюсь, тебе становится лучше. Я надеюсь, твои болезненные ощущения спадают, а не возрастают, и что можно увидеть их спад, а не увеличение».

«Друг Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом — вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову — вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом — вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями — вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Я использую нож, друг Сарипутта, у меня нет желания жить».

«Пусть Достопочтенный Чханна не использует нож. Пусть Достопочтенный Чханна живёт. Если у Достопочтенного Чханны нет подходящей еды, я отправлюсь в поисках подходящей еды для него. Если у него нет подходящего лекарства, я отправлюсь в поисках подходящего лекарства для него. Если у него нет должного прислужника, я буду прислуживать ему. Пусть Достопочтенный Чханна не использует нож. Пусть Достопочтенный Чханна живёт. Мы хотим, чтобы Достопочтенный Чханна жил».

«Друг Сарипутта, не так оно вовсе, что у меня нет подходящей еды, или лекарства, или прислужника. Более того, друг Сарипутта, долгое время я почитал Учителя с любовью, а не без любви. Ведь ученику подобает почитать Учителя с любовью, а не без любви. Запомни так, друг Сарипутта: «Монах Чханна использует нож без порицания»^{692}.

«Мы бы хотели кое о чём расспросить Достопочтенного Чханну, если он соблаговолит ответить на наш вопрос».

«Спрашивай, друг Сарипутта. Как услышу, будет видно».

«Друг Чханна, считаешь ли ты глаз, сознание глаза, и вещи, познаваемые сознанием глаза таковыми: «Это моё, я таков, это моё «я»? Считаешь ли ты ухо, сознание уха, и вещи, познаваемые сознанием уха таковыми…? Считаешь ли ты нос… Считаешь ли ты язык… Считаешь ли ты тело… Считаешь ли ты ум, сознание ума и вещи, познаваемые сознанием ума таковыми: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Друг Сарипутта, я считаю глаз, сознание глаза… ухо… нос… язык… тело… ум, сознание ума и вещи, познаваемые сознанием ума таковыми: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

«Друг Чханна, что ты увидел и напрямую узнал в глазе, сознании глаза… ухе… носе… языке… теле… уме, сознании ума и вещах, познаваемых сознанием ума, что ты считаешь их таковыми: «Это не моё, я не таков, это не моё «я»?

«Друг Сарипутта, поскольку я увидел и напрямую познал прекращение в глазе, сознании глаза… …вещах, познаваемых сознанием ума, я считаю их таковыми: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Когда так было сказано, Достопочтенный Махачунда обратился к Достопочтенному Чханне: «В таком случае, друг Чханна, тебе следует непрерывно уделять внимание следующему учению Благословенного: «В том, кто зависим — есть колебание. В том, кто не зависим — нет колебаний. Когда нет колебаний, то есть безмятежность. Когда есть безмятежность, то нет склонности. Когда нет склонности, то нет прихода и ухода. Когда нет прихода и ухода, то нет умирания и перерождения. Когда нет умирания и перерождения, то тогда есть «ни здесь, ни там, ни между ними». Это само по себе и есть окончание страдания».

Затем, когда Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махачунда дали Достопочтенному Чханне это наставление, они встали со своих сидений и ушли. И вскоре после того как они ушли, Достопочтенный Чханна использовал нож.

Тогда Достопочтенный Сарипутта подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом, и сказал: «Учитель, Достопочтенный Чханна использовал нож. Какова его участь, каков его будущий удел?»

«Сарипутта, не объявил ли монах Чханна тебе о своей непорицаемости?»

«Учитель, у Вадджей есть деревня под названием Пуббавадджхана. Там у Достопочтенного Чханны было много дружеских семей, близких семей, радушных семей».

«У Достопочтенного Чханны в самом деле есть эти дружеские семьи, Сарипутта, близкие семьи, радушные семьи. Но я не утверждаю, что кого-либо следует из-за этого порицать. Сарипутта, когда кто-либо оставляет это тело и подхватывает другое тело, то в таком случае я утверждаю, что он достоин порицания. Такого не произошло в случае с монахом Чханной. Монах Чханна использовал нож без порицания».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Сарипутта был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 145 Пунновада сутта — Совет Пунне

(Сутта о терпеливом и добром монахе Пунне)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда, вечером, Достопочтенный Пунна вышел из медитации и отправился к Благословенному. Поклонившись Благословенному, он сел рядом и сказал ему:

«Учитель, было бы хорошо, если бы Благословенный дал бы мне краткий совет. Услышав Дхамму от Благословенного, я буду пребывать в уединении, затворившись, прилежным, старательным, решительным».

«В таком случае, Пунна, слушай внимательно то, что я скажу».

«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Пунна. Благословенный сказал следующее:

«Пунна, есть формы, познаваемые глазом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанные с чувственным желанием, вызывающие страсть. Если монах наслаждается ими, приветствует их, продолжает их удерживать, то наслаждение возникает в нём. С возникновением наслаждения, Пунна, имеет место возникновение страдания, я говорю тебе.

Пунна, есть звуки… запахи… вкусы… осязаемые вещи… умственные объекты, познаваемым умом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанные с чувственным желанием, вызывающие страсть. Если монах наслаждается ими, приветствует их, продолжает их удерживать, то наслаждение возникает в нём. С возникновением наслаждения, Пунна, имеет место возникновение страдания, я говорю тебе.

Пунна, есть формы… звуки… запахи… вкусы… осязаемые вещи… умственные объекты, познаваемым умом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанные с чувственным желанием, вызывающие страсть. Если монах не наслаждается ими, не приветствует их, не продолжает их удерживать, то наслаждение прекращается в нём. С прекращением наслаждения, Пунна, имеет место прекращение страдания, я говорю тебе.

И теперь, когда я дал тебе этот краткий совет, Пунна, в какой стране ты будешь проживать?»

«Учитель, теперь, когда Благословенный дал мне этот краткий совет, я отправляюсь жить в страну Сунапаранту».

«Пунна, люди в Сунапаранте свирепые и грубые. Если они будут оскорблять и угрожать тебе, о чём ты будешь думать в этом случае?»

«Учитель, если люди в Сунапаранте будут оскорблять и угрожать мне, то я буду думать так: «Эти люди Сунапаранты прекрасны, в самом деле прекрасны, ведь они не бьют меня кулаками». Вот так я буду думать, Благословенный. Так я буду думать, Высочайший».

«Но, Пунна, если люди в Сунапаранте будут бить тебя кулаками, о чём ты будешь думать в этом случае?»

«Учитель, если люди в Сунапаранте будут бить меня кулаками, то я буду думать так: «Эти люди Сунапаранты прекрасны, в самом деле прекрасны, ведь они не бьют меня комьями земли». Вот так я буду думать, Благословенный. Так я буду думать, Высочайший».

«Но, Пунна, если люди в Сунапаранте будут бить тебя комьями земли, о чём ты будешь думать в этом случае?»

«Учитель, если люди в Сунапаранте будут бить меня комьями земли, то я буду думать так: «Эти люди Сунапаранты прекрасны, в самом деле прекрасны, ведь они не бьют меня палками». Вот так я буду думать, Благословенный. Так я буду думать, Высочайший».

«Но, Пунна, если люди в Сунапаранте будут бить тебя палками, о чём ты будешь думать в этом случае?»

«Учитель, если люди в Сунапаранте будут бить меня палками, то я буду думать так: «Эти люди Сунапаранты прекрасны, в самом деле прекрасны, ведь они не нападают на меня с ножами». Вот так я буду думать, Благословенный. Так я буду думать, Высочайший».

«Но, Пунна, если люди в Сунапаранте будут нападать на тебя с ножами, о чём ты будешь думать в этом случае?»

«Учитель, если люди в Сунапаранте будут нападать на меня с ножами, то я буду думать так: «Эти люди Сунапаранты прекрасны, в самом деле прекрасны, ведь они не отняли моей жизни острым ножом». Вот так я буду думать, Благословенный. Так я буду думать, Высочайший».

«Но, Пунна, если люди в Сунапаранте будут отнимать у тебя жизнь острым ножом, о чём ты будешь думать в этом случае?»

«Учитель, если люди в Сунапаранте будут отнимать у меня жизнь острым ножом, то я буду думать так: «У Благословенного были ученики, которые, ощутив неприязнь, пренебрежение, и отвращение к этому самому телу, нашли [для себя] убийцу. А я заполучил такого убийцу и без подобных поисков. Вот так я буду думать, Благословенный. Так я буду думать, Высочайший».

«Хорошо, хорошо, Пунна! Обладая таким самоконтролем и умиротворением, ты сможешь проживать в стране Сунапаранте. Теперь, Пунна, ты можешь идти, когда сочтёшь нужным».

И тогда, восхитившись и возрадовавшись словам Благословенного, Достопочтенный Пунна поднялся со своего сиденья, поклонился Благословенному и ушёл, обойдя его с правой стороны. Затем он привёл в порядок своё жилище, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в страну Сунапаранту. Совершив несколько пеших переходов, со временем он прибыл в страну Сунапаранту, где и стал проживать. И затем, в течение того сезона дождей, Достопочтенный Пунна утвердил в практике пятьсот мирян и мирянок, а сам, в тот же самый сезон дождей, реализовал три истинных знания. И позже Достопочтенный Пунна достиг окончательной ниббаны.

И тогда группа монахов подошла к Благословенному и, поклонившись ему, они сели рядом и сказали: «Учитель, представитель клана Пунна, которому Благословенный дал краткий совет, скончался. Какова его участь? Каков его будущий удел?»

«Монахи, представитель клана Пунна был мудр. Он практиковал в соответствии с Дхаммой и не беспокоил меня истолкованием Дхаммы. Представитель клана Пунна достиг окончательной ниббаны».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного^{693}.

МН 146 Нандаковада сутта — Совет от Нандаки

(Наставление о непостоянстве с яркими метафорами)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда Махападжапати Готами вместе с пятью сотнями монахинь отправилась к Благословенному. Поклонившись Благословенному, она встала рядом и сказала ему: «Учитель, пусть Благословенный даст совет монахиням, пусть Благословенный наставит монахинь, пусть Благословенный даст монахиням беседу о Дхамме».

И в то время старшие монахи сменяли друг друга, наставляя монахинь, но Достопочтенный Нандака не захотел советовать им, когда подошёл его черёд. И тогда Благословенный обратился к Достопочтенному Ананде: «Ананда, чья сегодня очередь советовать монахиням?»

«Учитель, сегодня очередь Достопочтенного Нандаки советовать монахиням, но он не хочет советовать им, даже несмотря на то, что сегодня его очередь».

Тогда Благословенный обратился к Достопочтенному Нандаке: «Дай совет монахиням, Нандака. Наставь монахинь, Нандака. Дай монахиням беседу о Дхамме, брахман».

«Хорошо, Учитель» — ответил Достопочтенный Нандака.

И тогда, утром, Достопочтенный Нандака оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Саваттхи за подаяниями. Походив по Саваттхи за подаяниями, вернувшись со своего хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился с товарищем в Парк Раджаки. Монахини увидели Достопочтенного Нандаку издали, подготовили сиденье, выставили воду для ног. Достопочтенный Нандака сел на подготовленное сиденье и помыл ноги. Монахини поклонились ему и сели рядом. Когда они сели, Достопочтенный Нандака сказал монахиням:

«Сёстры, эта беседа будет [проходить] в виде вопросов. Если вы понимаете, вы должны сказать: «Мы понимаем». Если вы не понимаете, вы должны сказать: «Мы не понимаем». Если вы сомневаетесь и находитесь в замешательстве, вам следует спросить меня: «Достопочтенный, как это? Каково значение этого?»

«Достопочтенный, мы довольны и рады, что Мастер Нандака предлагает нам хотя бы это».

«Сёстры, как вы думаете? Глаз является постоянным или непостоянным?»

«Непостоянным, достопочтенный».

«А то, что непостоянно — то является страданием или счастьем?»

«Страданием, достопочтенный».

«А то, что является непостоянным, страдательным, и подвержено изменению, может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, достопочтенный».

«Сёстры, как вы думаете? Ухо является постоянным или непостоянным?…

«Сёстры, как вы думаете? Нос является постоянным или непостоянным?…

«Сёстры, как вы думаете? Язык является постоянным или непостоянным?…

«Сёстры, как вы думаете? Тело является постоянным или непостоянным?…

«Сёстры, как вы думаете? Ум является постоянным или непостоянным?…

«Непостоянным, достопочтенный».

«А то, что непостоянно — то является страданием или счастьем?»

«Страданием, достопочтенный».

«А то, что является непостоянным, страдательным, и подвержено изменению, может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что, достопочтенный, мы уже увидели в соответствии с действительностью правильной мудростью так: «Эти шесть внутренних сфер непостоянны».

«Хорошо, хорошо, сёстры! Так оно с учеником Благородных, который видит это в соответствии с действительностью правильной мудростью. Сёстры, как вы думаете? Формы… звуки… запахи… вкусы… осязаемые вещи… умственные объекты постоянны или непостоянны?»

«Непостоянны, достопочтенный».

«А то, что непостоянно — то является страданием или счастьем?»

«Страданием, достопочтенный».

«А то, что является непостоянным, страдательным, и подвержено изменению, может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что, достопочтенный, мы уже увидели в соответствии с действительностью правильной мудростью так: «Эти шесть внешних сфер непостоянны».

«Хорошо, хорошо, сёстры! Так оно с учеником Благородных, который видит это в соответствии с действительностью правильной мудростью. Сёстры, как вы думаете? Сознание глаза… сознание носа… сознание языка… сознание тела… сознание ума постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, достопочтенный».

«А то, что непостоянно — то является страданием или счастьем?»

«Страданием, достопочтенный».

«А то, что является непостоянным, страдательным, и подвержено изменению, может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что, достопочтенный, мы уже увидели в соответствии с действительностью правильной мудростью так: «Эти шесть классов сознания непостоянны».

«Хорошо, хорошо, сёстры! Так оно с учеником Благородных, который видит это в соответствии с действительностью правильной мудростью.

Пример с лампой

Сёстры, представьте как если бы горела масляная лампа. Её масло непостоянно и подвержено изменению, её фитиль непостоянен и подвержен изменению, её пламя непостоянно и подвержено изменению, её сияние непостоянно и подвержено изменению. Если бы кто-либо говорил бы правдиво, разве он сказал бы так: «Пока эта масляная лампа горит, её масло, фитиль, пламя непостоянны и подвержены изменению, но её сияние постоянно, устойчиво, вечно, не подвержено изменению»?

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что, достопочтенный, если эта масляная лампа горит, и её масло, и фитиль, и пламя непостоянны и подвержены изменению, то также и её сияние должно быть непостоянным и подверженным изменению».

«Точно также, сёстры, если бы кто-либо говорил бы правдиво, разве он сказал бы так: «Эти шесть внутренних сфер непостоянны и подвержены изменению, но приятное, болезненное, или ни-приятное-ни-болезненное чувство, которое человек переживает в зависимости от шести внутренних сфер, постоянно, устойчиво, вечно, не подвержено изменению?»

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что если каждое чувство возникает в зависимости от соответствующего ему условия, то с прекращением его соответствующего условия [это] чувство прекращается».

«Хорошо, хорошо, сёстры! Так оно с учеником Благородных, который видит это в соответствии с действительностью правильной мудростью.

Пример с деревом

Сёстры, представьте как если бы стояло большое дерево, обладающее сердцевиной. Его корни были бы непостоянными и подверженными изменению, его ствол бы непостоянным и подверженным изменению, его ветви и листва были бы непостоянными и подверженными изменению, и его тень была бы непостоянной и подверженной изменению. Если бы кто-либо говорил бы правдиво, разве он сказал бы так: «Корни, ствол, ветви и листва этого большого дерева, обладающего сердцевиной, непостоянны и подвержены изменению. Но его тень постоянна, устойчива, вечна, не подвержена изменению?»

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что, достопочтенный, если корни… ствол… листва… непостоянны и подвержены изменению, то и его тень также должна быть непостоянной и подверженной изменению».

«Точно также, сёстры, если бы кто-либо говорил бы правдиво, разве он сказал бы так: «Эти шесть внешних сфер непостоянны и подвержены изменению, но приятное, болезненное, или ни-приятное-ни-болезненное чувство, которое человек переживает в зависимости от шести внешних сфер, постоянно, устойчиво, вечно, не подвержено изменению?»

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что если каждое чувство возникает в зависимости от соответствующего ему условия, то с прекращением его соответствующего условия [это] чувство прекращается».

«Хорошо, хорошо, сёстры! Так оно с учеником Благородных, который видит это в соответствии с действительностью правильной мудростью.

Пример со шкурой коровы

Сёстры, представьте как если бы умелый мясник или его ученик убил бы корову и разделывал бы её острым мясницким ножом. Не повреждая внутреннюю груду плоти, не повреждая внешнюю шкуру, он бы срезал, отделял, отрезал внутренние сухожилия, связки, соединения острым мясницким ножом. Срезав, отделив, отрезав всё это, он бы отделил внешнюю шкуру и накрыл бы корову вновь этой же самой шкурой. Если бы кто-либо говорил бы правдиво, разве он сказал бы так: «Эта корова соединена со шкурой как и прежде?»

«Нет, достопочтенный. И почему? Потому что если бы этот умелый мясник или его ученик убил бы корову… отрезал бы всё это, то хоть он бы и накрыл корову вновь этой же самой шкурой и сказал: «Эта корова соединена со шкурой как и прежде» — всё равно эта корова была бы отсоединена от этой шкуры».

«Сёстры, я привёл вам этот пример, чтобы донести смысл. Смысл таков. Внутренняя груда плоти — это обозначение шести внутренних сфер. Внешняя шкура — это обозначение шести внешних сфер. Внутренние сухожилия, связки, соединения — это обозначение наслаждения и жажды. Острый мясницкий нож — это обозначение благородной мудрости; благородной мудрости, которая режет, отделяет, отрезает внутренние загрязнения, путы, привязи.

Семь факторов просветления

Сёстры, есть эти семь факторов просветления, посредством развития и взращивания которых монах за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. Какие семь?

Вот, сёстры, монах развивает осознанность как фактор просветления, который поддерживается отречением, бесстрастием, прекращением, и созревает в оставлении. Он развивает исследование состояний… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который поддерживается отречением, бесстрастием, прекращением, и созревает в оставлении. Таковы семь факторов просветления, посредством развития и взращивания которых… для себя самостоятельно посредством прямого знания».

Когда Достопочтенный Нандака дал монахиням такой совет, он отпустил их, сказав: «Всё сёстры, идите». И тогда монахини, восхитившись и возрадовавшись словам Достопочтенного Нандаки, встали со своих сидений и, поклонившись Достопочтенному Нандаке, ушли, обойдя его с правой стороны. Они отправились к Благословенному и, поклонившись ему, встали рядом. Благословенный сказал им: «Всё сёстры, идите». И тогда монахини поклонились Благословенному и ушли, обойдя его с правой стороны.

Вскоре после того как они ушли, Благословенный обратился к монахам: «Монахи, подобно тому как на четырнадцатый день, на Упосатху, люди не находятся в сомнениях и замешательстве в отношении того полная ли луна или же неполная, поскольку в это время луна абсолютно точно неполная, то точно также, те монахини довольны учением Нандаки по Дхамме, но их намерение ещё не было исполнено».

И тогда Благословенный обратился к Достопочтенному Нандаке: «Что же, Нандака, завтра тебе также следует наставить тех монахинь точно таким же образом».

«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Нандака. И тогда следующим утром Достопочтенный Нандака оделся… ^{694} …тогда монахини поклонились Благословенному и ушли, обойдя его с правой стороны.

Вскоре после того как они ушли, Благословенный обратился к монахам: «Монахи, подобно тому как на пятнадцатый день, на Упосатху, люди не находятся в сомнениях и замешательстве в отношении того полная ли луна или же неполная, поскольку в это время луна абсолютно точно полная, то точно также, те монахини довольны учением Нандаки по Дхамме, и их намерение было исполнено. Монахи, даже наименее развитая из тех пятисот монахинь [теперь] является вступившей в поток, не подверженной более к [перерождению] в нижних мирах, непреклонной [в своей участи достичь освобождения], устремлённой к просветлению».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 147 Чуларахуловада сутта — Малая лекция с наставлением Рахуле

(Рахула, сын Будды, становится арахантом, выслушав лекцию о безличностности от самого Учителя)

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда, по мере того как Благословенный пребывал уединённым в медитации, такое раздумье возникло у него в уме: «Те состояния, что созревают в освобождении, достигли зрелости в Рахуле. Что если я поведу его дальше, к уничтожению пятен [умственных загрязнений]?»

И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Саваттхи собирать подаяния. Когда он вернулся с хождения за подаяниями, то после принятия пищи он обратился к Достопочтенному Рахуле так: «Возьми коврик для сидения, Рахула. Пойдём в Рощу Слепых, чтобы провести там остаток дня».

«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Рахула и, взяв коврик для сиденья, он последовал вслед за Благословенным.

В то время многие тысячи божеств [также] последовали за Благословенным, думая: «Сегодня Благословенный приведёт Достопочтенного Рахулу дальше, к уничтожению пятен». Затем Благословенный вошёл в Рощу Слепых и сел под неким деревом на подготовленное сиденье. Достопочтенный Рахула поклонился Благословенному и сел рядом. Тогда Благословенный сказал ему:

«Как ты думаешь, Рахула, глаз является постоянным или непостоянным?»

«Непостоянным, Учитель».

«А то, что непостоянно — то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что является непостоянным, страдательным и подвержено изменению, может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Формы постоянны или непостоянны?…

«Сознание глаза постоянно или непостоянно?…

«Контакт глаза постоянен или непостоянен?…

«Что-либо, что входит в чувство, восприятие, формации [ума], или сознание, и возникает, имея в качестве причины контакт глаза, постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель».

«А то, что непостоянно — то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что является непостоянным, страдательным и подвержено изменению, может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Ухо является постоянным или непостоянным?…

«Нос является постоянным или непостоянным?…

«Язык является постоянным или непостоянным?…

«Тело является постоянным или непостоянным?…

«Ум является постоянным или непостоянным?…

«Умственные объекты постоянны или непостоянны?…

«Сознание ума постоянно или непостоянно?…

«Контакт ума постоянен или непостоянен?…

«Что-либо, что входит в чувство, восприятие, формации [ума], или сознание, и возникает, имея в качестве причины контакт ума, постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель».

«А то, что непостоянно — то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что является непостоянным, страдательным и подвержено изменению, может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Видя так, Рахула, хорошо обученный ученик Благородных испытывает разочарование [по отношению] к глазу, формам, сознанию глаза, контакту глаза, и ко всему, что входит в чувство, восприятие, формации, сознание, и возникает, имея в качестве причины контакт глаза. Он испытывает разочарование [по отношению] к уху… носу… языку… телу… уму, умственным объектам, сознанию ума, контакту ума, и ко всему, что входит в чувство, восприятие, формации, сознание, и возникает, имея в качестве причины контакт ума.

Испытывая разочарование, он становится беспристрастным. Через беспристрастие [его ум] освобождается. Когда он освобождён, приходит знание: «Он освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».

Так сказал Благословенный. Воодушевлённый, Достопочтенный Рахула был доволен и восхитился словами Благословенного. И по мере того как произносилась эта лекция, ум Достопочтенного Рахулы освободился от пятен [умственных загрязнений] посредством не-цепляния, а у многих тысяч божеств возникло незапылённое, незапятнанное видение Дхаммы: «Всё, что подвержено возникновению, подвержено и прекращению».

МН 148 Чхачхакка сутта — Шесть групп шестёрок

(Глубокая лекция на тему безличностности живого существа. Будда объясняет что нужно познать для того, чтобы освободиться от цепляния за существование, благодаря чему и достигается арахантство)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я научу вас Дхамме, которая прекрасна в начале, прекрасна в середине, и прекрасна в конце, правильна и в духе и в букве. Я раскрою вам святую жизнь, которая всецело совершенная и чистая. [Это учение] о шести группах шестёрок. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

«Шесть внутренних сфер должны быть поняты. Шесть внешних сфер должны быть поняты. Шесть классов сознания должны быть поняты. Шесть классов контакта должны быть поняты. Шесть классов чувства должны быть поняты. Шесть классов жажды должны быть поняты.

Шесть групп шестёрок

«Шесть внутренних сфер должны быть поняты» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? Есть сфера глаза, сфера уха, сфера носа, сфера языка, сфера тела, сфера ума. В отношении этого так было сказано: «Шесть внутренних сфер должны быть поняты». Таковая первая группа шести.

«Шесть внешних сфер должны быть поняты» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? Есть сфера формы, сфера звука, сфера запаха, сфера вкуса, сфера осязаемой вещи, сфера умственного объекта. В отношении этого так было сказано: «Шесть внешних сфер должны быть поняты». Таковая вторая группа шести.

«Шесть классов сознания должны быть поняты» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? В зависимости от глаза и форм возникает сознание глаза. В зависимости от уха и звуков возникает сознание уха. В зависимости от носа и запахов возникает сознание носа. В зависимости от языка и вкусов возникает сознание языка. В зависимости от тела и осязаемых вещей возникает сознание тела. В зависимости от ума и умственных объектов возникает сознание ума. В отношении этого так было сказано: «Шесть классов сознания должны быть поняты». Таковая третья группа шести.

«Шесть классов контакта должны быть поняты» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? В зависимости от глаза и форм возникает сознание глаза. Встреча этих трёх — это контакт. В зависимости от уха и звуков возникает сознание уха. Встреча этих трёх — это контакт. В зависимости от носа и запахов возникает сознание носа. Встреча этих трёх — это контакт. В зависимости от языка и вкусов возникает сознание языка. Встреча этих трёх — это контакт. В зависимости от тела и осязаемых вещей возникает сознание тела. Встреча этих трёх — это контакт. В зависимости от ума и умственных объектов возникает сознание ума. Встреча этих трёх — это контакт. В отношении этого так было сказано: «Шесть классов контакта должны быть поняты». Таковая четвёртая группа шести.

«Шесть классов чувства должны быть поняты» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? В зависимости от глаза и форм возникает сознание глаза. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. В зависимости от уха и звуков возникает сознание уха. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. В зависимости от носа и запахов возникает сознание носа. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. В зависимости от языка и вкусов возникает сознание языка. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. В зависимости от тела и осязаемых вещей возникает сознание тела. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. В зависимости от ума и умственных объектов возникает сознание ума. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. В отношении этого так было сказано: «Шесть классов чувства должны быть поняты». Таковая пятая группа шести.

«Шесть классов жажды должны быть поняты» — так было сказано. В отношении чего так было сказано? В зависимости от глаза и форм возникает сознание глаза. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. С чувством как условием имеет место жажда. В зависимости от уха и звуков возникает сознание уха. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. С чувством как условием имеет место жажда. В зависимости от носа и запахов возникает сознание носа. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. С чувством как условием имеет место жажда. В зависимости от языка и вкусов возникает сознание языка. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. С чувством как условием имеет место жажда. В зависимости от тела и осязаемых вещей возникает сознание тела. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. С чувством как условием имеет место жажда. В зависимости от ума и умственных объектов возникает сознание ума. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. С чувством как условием имеет место жажда. В отношении этого так было сказано: «Шесть классов жажды должны быть поняты». Таковая шестая группа шести.

Безличностность

Если кто-либо скажет: «Глаз — это «я» — то это будет неразумным. Можно различить возникновение и распад глаза. Поскольку можно различить возникновение и распад, то получилось бы: «Моё «я» возникает и распадается». Вот почему было бы неразумным говорить: «Глаз — это «я». Поэтому глаз является безличностным.

Если кто-либо скажет: «Формы — это «я» — то это будет неразумным. Можно различить возникновение и распад форм. Поскольку можно различить возникновение и распад, то получилось бы: «Моё «я» возникает и распадается». Вот почему было бы неразумным говорить: «Формы — это «я». Поэтому глаз является безличностным, формы являются безличностными.

Если кто-либо скажет: «Сознание глаза — это «я» — то это будет неразумным. Можно различить возникновение и распад сознания глаза. Поскольку можно различить возникновение и распад, то получилось бы: «Моё «я» возникает и распадается». Вот почему было бы неразумным говорить: «Сознание глаза — это «я». Поэтому глаз является безличностным, формы являются безличностными, сознание глаза является безличностным.

Если кто-либо скажет: «Контакт глаза — это «я» — то это будет неразумным. Можно различить возникновение и распад контакта глаза. Поскольку можно различить возникновение и распад, то получилось бы: «Моё «я» возникает и распадается». Вот почему было бы неразумным говорить: «Контакт глаза — это «я». Поэтому глаз является безличностным, формы являются безличностными, сознание глаза является безличностным, контакт глаза является безличностным.

Если кто-либо скажет: «Чувство — это «я» — то это будет неразумным. Можно различить возникновение и распад чувства. Поскольку можно различить возникновение и распад, то получилось бы: «Моё «я» возникает и распадается». Вот почему было бы неразумным говорить: «Чувство — это «я». Поэтому глаз является безличностным, формы являются безличностными, сознание глаза является безличностным, контакт глаза является безличностным, чувство является безличностным.

Если кто-либо скажет: «Жажда — это «я» — то это будет неразумным. Можно различить возникновение и распад жажды. Поскольку можно различить возникновение и распад, то получилось бы: «Моё «я» возникает и распадается». Вот почему было бы неразумным говорить: «Жажда — это «я». Поэтому глаз является безличностным, формы являются безличностными, сознание глаза является безличностным, контакт глаза является безличностным, чувство является безличностным, жажда является безличностной.

Если кто-либо скажет: «Ухо — это «я»…

Если кто-либо скажет: «Нос — это «я»…

Если кто-либо скажет: «Язык — это «я»…

Если кто-либо скажет: «Тело — это «я»…

Если кто-либо скажет: «Ум — это «я» — то это будет неразумным. Можно различить возникновение и распад ума. Поскольку можно различить возникновение и распад, то получилось бы: «Моё «я» возникает и распадается». Вот почему было бы неразумным говорить: «Ум — это «я». Поэтому ум является безличностным.

Если кто-либо скажет: «Умственные объекты — это «я»… Если кто-либо скажет: «Сознание ума — это «я»… Если кто-либо скажет: «Контакт ума — это «я»… Если кто-либо скажет: «Чувство — это «я»… Если кто-либо скажет: «Жажда — это «я»… Поэтому ум является безличностным, умственные объекты являются безличностными, сознание ума является безличностным, контакт ума является безличностным, чувство является безличностным, жажда является безличностной.

Возникновение личности

Монахи, вот каков путь, ведущий к возникновению личности. Кто-либо считает глаз таковым: «Это моё, я таков, это моё «я». Он считает формы… сознание глаза… контакт глаза… чувство… жажду таковой: «Это моё, я таков, это моё «я».

Он считает ухо…

Он считает нос…

Он считает язык…

Он считает тело…

Он считает ум таковым: «Это моё, я таков, это моё «я». Он считает умственные объекты… сознание ума… контакт ума… чувство… жажду таковой: «Это моё, я таков, это моё «я».

Прекращение личности

Монахи, вот каков путь, ведущий к прекращению личности. Кто-либо считает глаз таковым: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Он считает формы… сознание глаза… контакт глаза… чувство… жажду таковой: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Он считает ухо…

Он считает нос…

Он считает язык…

Он считает тело…

Он считает ум таковым: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Он считает умственные объекты… сознание ума… контакт ума… чувство… жажду таковой: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Скрытые склонности

Монахи, в зависимости от глаза и форм возникает сознание глаза. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием возникает [чувство], ощущаемое как приятное или болезненное или ни-приятное-ни-болезненное. Когда человека касается приятное чувство, то если он наслаждается им, приветствует его, продолжает его удерживать, то тогда скрытая склонность к жажде залегает в нём. Когда человека касается болезненное чувство, то если он грустит, горюет и плачет, рыдает, бьёт себя в груди, становится обезумевшим, то тогда скрытая склонность к отвращению залегает в нём. Когда человека касается ни-приятное-ни-болезненное чувство, то если он не понимает в соответствии с действительностью возникновение, угасание, привлекательность, опасность, и спасение в отношении этого чувства, то тогда скрытая склонность к невежеству залегает в нём.

Монахи, чтобы кто-либо здесь и сейчас положил бы конец страданию, не отбросив скрытой склонности к жажде к приятному чувству, не уничтожив скрытой склонности к отвращению к болезненному чувству, не истребив скрытой склонности к невежеству в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства, не оставив невежества и не зародив истинного знания — такое невозможно.

Монахи, в зависимости от уха и звуков возникает сознание уха…

Монахи, в зависимости от носа и запахов возникает сознание носа…

Монахи, в зависимости от языка и вкусов возникает сознание языка…

Монахи, в зависимости от тела и осязаемых вещей возникает сознание тела…

Монахи, в зависимости от ума и умственных объектов возникает сознание ума. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием возникает [чувство], ощущаемое как приятное или болезненное или ни-приятное-ни-болезненное. Когда человека касается приятное чувство, то если он наслаждается им, приветствует его, продолжает его удерживать, то тогда скрытая склонность к жажде залегает в нём. Когда человека касается болезненное чувство, то если он грустит, горюет и плачет, рыдает, бьёт себя в груди, становится обезумевшим, то тогда скрытая склонность к отвращению залегает в нём. Когда человека касается ни-приятное-ни-болезненное чувство, то если он не понимает в соответствии с действительностью возникновение, угасание, привлекательность, опасность, и спасение в отношении этого чувства, то тогда скрытая склонность к невежеству залегает в нём.

Монахи, чтобы кто-либо здесь и сейчас положил бы конец страданию, не отбросив скрытой склонности к жажде к приятному чувству, не уничтожив скрытой склонности к отвращению к болезненному чувству, не истребив скрытой склонности к невежеству в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства, не оставив невежества и не зародив истинного знания — такое невозможно.

Отбрасывание скрытых склонностей

Монахи, в зависимости от глаза и форм возникает сознание глаза. Встреча этих трёх — это контакт. С контактом как условием возникает [чувство], ощущаемое как приятное или болезненное или ни-приятное-ни-болезненное. Когда человека касается приятное чувство, то если он не наслаждается им, не приветствует его, не продолжает его удерживать, то тогда скрытая склонность к жажде не залегает в нём. Когда человека касается болезненное чувство, то если он не грустит, не горюет и не плачет, не рыдает, не бьёт себя в груди, не становится обезумевшим, то тогда скрытая склонность к отвращению не залегает в нём. Когда человека касается ни-приятное-ни-болезненное чувство, то если он понимает в соответствии с действительностью возникновение, угасание, привлекательность, опасность, и спасение в отношении этого чувства, то тогда скрытая склонность к невежеству не залегает в нём.

Монахи, чтобы кто-либо здесь и сейчас положил бы конец страданию, отбросив скрытую склонность к жажде к приятному чувству, уничтожив скрытую склонность к отвращению к болезненному чувству, истребив скрытую склонность к невежеству в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства, оставив невежество и зародив истинное знание — такое возможно.

Монахи, в зависимости от уха и звуков возникает сознание уха…

Монахи, в зависимости от носа и запахов возникает сознание носа…

Монахи, в зависимости от языка и вкусов возникает сознание языка…

Монахи, в зависимости от тела и осязаемых вещей возникает сознание тела…

Монахи, в зависимости от ума и умственных объектов возникает сознание ума. Встреча этих трёх — это контакт… чтобы кто-либо здесь и сейчас положил бы конец страданию, отбросив скрытую склонность к жажде к приятному чувству, уничтожив скрытую склонность к отвращению к болезненному чувству, истребив скрытую склонность к невежеству в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства, оставив невежество и зародив истинное знание — такое возможно.

Освобождение

Видя так, монахи, хорошо обученный ученик Благородных становится разочарованным [по отношению] к глазу, разочарованным [по отношению] к формам, разочарованным [по отношению] к сознанию глаза, разочарованным [по отношению] к контакту глаза, разочарованным [по отношению] к чувству, разочарованным [по отношению] к жажде.

Он становится разочарованным [по отношению] к уху…

Он становится разочарованным [по отношению] к носу…

Он становится разочарованным [по отношению] к языку…

Он становится разочарованным [по отношению] к телу…

Он становится разочарованным [по отношению] к уму, разочарованным [по отношению] к умственным объектам, разочарованным [по отношению] к сознанию ума, разочарованным [по отношению] к контакту ума, разочарованным [по отношению] к чувству, разочарованным [по отношению] к жажде.

Будучи разочарованным, он становится беспристрастным. Посредством беспристрастия [его ум] освобождается. Когда он освобождён, приходит знание: «Он освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного. И по мере произнесения этой лекции умы шестидесяти монахов освободились от пятен [умственных загрязнений] посредством не-цепляния.

МН 149 Махасалаятаника сутта — Великая сфера шести

(Высшие стадии пути, в том числе и прозрение, осуществляются уже на основании развитой нравственности)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»

«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, я дам вам лекцию о великой сфере шести. Слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:

«Монахи, когда человек не знает и не видит глаз в соответствии с действительностью, когда человек не знает и не видит формы… сознание глаза… контакт глаза… когда человек не знает и не видит в соответствии с действительностью [чувство], ощущаемое как приятное или болезненное или ни-приятное-ни-болезненное, возникающее с контактом глаза как условием — то тогда он воспламенён жаждой к глазу, к формам, к сознанию глаза, к контакту глаза, к [чувству]… возникающему с контактом глаза как условием.

Когда он пребывает, воспламенённый жаждой, опутанный, ослеплённый, созерцая привлекательность, то тогда пять совокупностей, подверженных цеплянию, выстраиваются для него на будущее. Его жажда, которая ведёт к новому существованию, сопровождаемая наслаждением и страстью, наслаждением в том и в этом, возрастает. Его телесные и умственные проблемы увеличиваются, его телесные и умственные мучения увеличиваются, его телесные и умственные взбудораженности увеличиваются, и он переживает телесное и умственное страдание.

Когда человек не знает и не видит ухо в соответствии с действительностью…

Когда человек не знает и не видит нос в соответствии с действительностью…

Когда человек не знает и не видит язык в соответствии с действительностью…

Когда человек не знает и не видит тело в соответствии с действительностью…

Когда человек не знает и не видит ум в соответствии с действительностью, когда человек не знает и не видит умственные объекты… сознание ума… контакт ума… когда человек не знает и не видит в соответствии с действительностью [чувство], ощущаемое как приятное или болезненное или ни-приятное-ни-болезненное, возникающее с контактом ума как условием — то тогда он воспламенён жаждой к уму, к умственным объектам, к сознанию ума, к контакту ума, к [чувству]… возникающему с контактом ума как условием.

Когда он пребывает, воспламенённый жаждой… переживает телесное и умственное страдание.

Монахи, когда человек знает и видит глаз… ухо… нос… язык… тело… ум в соответствии с действительностью, когда человек знает и видит умственные объекты… сознание ума… контакт ума… когда человек знает и видит в соответствии с действительностью [чувство], ощущаемое как приятное или болезненное или ни-приятное-ни-болезненное, возникающее с контактом ума как условием — то тогда он не воспламенён жаждой к уму, к умственным объектам, к сознанию ума, к контакту ума, к [чувству]… возникающему с контактом ума как условием.

Когда он пребывает, не воспламенённый жаждой, не опутанный, не ослеплённый, созерцая опасность, то тогда пять совокупностей, подверженных цеплянию, убывают для него на будущее. Его жажда, которая ведёт к новому существованию, сопровождаемая наслаждением и страстью, наслаждением в том и в этом, отбрасывается. Его телесные и умственные проблемы отбрасываются, его телесные и умственные мучения отбрасываются, его телесные и умственные взбудораженности отбрасываются, и он переживает телесное и умственное счастье.

Воззрение такого человека является правильным воззрением. Его устремление является правильным устремлением, его усилие является правильным усилием, его осознанность является правильной осознанностью, его сосредоточение является правильным сосредоточением. Но его телесное действие, его словесное действие, и его средства к жизни уже были хорошо очищены прежде. Так этот Благородный Восьмеричный Путь приходит к исполнению в нём за счёт развития. Когда он развивает Благородный Восьмеричный Путь, то четыре основы осознанности также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Четыре правильных старания также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Четыре основы сверхъестественных сил также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Пять качеств также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Пять сил также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Семь факторов просветления также приходят к исполнению в нём за счёт развития^{695}.

Эти две вещи — успокоение и прозрение — происходят в нём, связанные вместе равномерно^{696}. Он полностью понимает прямым знанием те вещи, которые следует полностью понять прямым знанием. Он отбрасывает прямым знанием те вещи, которые следует отбросить прямым знанием. Он развивает прямым знанием те вещи, которые следует развить прямым знанием. Он реализует прямым знанием те вещи, которые следует реализовать прямым знанием.

И какие вещи следует полностью понять прямым знанием? Ответ на это таков: «Пять совокупностей, подверженных цеплянию, то есть, совокупность материальной формы… совокупность чувства… восприятия… формаций… совокупность сознания, подверженную цеплянию». Эти вещи следует полностью понять прямым знанием^{697}.

И какие вещи следует отбросить прямым знанием? Невежество и жажду к существованию. Эти вещи следует отбросить прямым знанием.

И какие вещи следует развить прямым знанием? Успокоение и прозрение. Эти вещи следует развить прямым знанием.

И какие вещи следует реализовать прямым знанием? Истинное знание и освобождение^{698}. Эти вещи следует реализовать прямым знанием»^{699}.

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.

МН 150 Нагаравиндеййя сутта — К Нагаравинданам

(Будда объясняет, что уважения достойны те отшельники, которые действительно отличаются по своему образу жизни от мирян)

Так я слышал. Однажды Благословенный путешествовал по стране Косал вместе с большой Сангхой монахов и со временем прибыл в косальскую деревню под названием Нагаравинда. И брахманы-домохозяева из Нагаравинды услышали: «Отшельник Мастер Готама, сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь, странствовал по стране Косал с большой Сангхой монахов и прибыл в Нагаравинду. И об этом Мастере Готаме распространилась славная молва: «Благословенный — совершенный, полностью просветлённый, совершенный в знании и поведении, высочайший, знаток миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать себя, учитель богов и людей, просветлённый, благословенный. Реализовав для себя прямым знанием, он раскрывает [другим] этот мир с его богами, Марами, Брахмами, с его поколением жрецов и отшельников, князей и [простых] людей. Он обучает Дхамме — превосходной в начале, превосходной в середине, и превосходной в конце в правильных фразах и значении. Он раскрывает святую жизнь — всецело совершенную и чистую». Хорошо было бы увидеть таких арахантов».

И тогда брахманы-домохозяева Нагаравинды отправились к Благословенному. Некоторые поклонились Благословенному и сели рядом. Некоторые обменялись с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями сели рядом. Некоторые из них сели рядом, поприветствовав Благословенного сложенными у груди ладонями. Некоторые из них сели рядом, объявив перед Благословенным своё имя и имя клана. Некоторые из них сели рядом [просто] молча.

Когда они уселись, Благословенный сказал им: «Домохозяева, если странники-приверженцы иных учений спросят вас так: «Домохозяева, каких жрецов и отшельников не стоит уважать, ценить, чтить, и почитать?» — то вам следует ответить им так: «Те жрецы и отшельники, которые не лишены страсти, злобы, заблуждения в отношении форм, познаваемых глазом, чьи умы внутренне не умиротворены, кто в какой-то момент ведёт себя праведно, а потом [в другой момент ведёт себя] неправедно телом, речью, и умом — таких жрецов и отшельников не стоит уважать, ценить, чтить, и почитать. И почему? Потому что мы сами не лишены страсти, злобы, и заблуждения в отношении форм, познаваемых глазом, наши умы внутренне не умиротворены, и мы в какой-то момент ведём себя праведно, а потом неправедно телом, речью, и умом. Поскольку мы не видим какого-либо более высокого праведного поведения у тех почтенных жрецов и отшельников, то [поэтому] их не стоит уважать, ценить, чтить, и почитать.

Те жрецы и отшельники, которые не лишены страсти, злобы, и заблуждения в отношении звуков, познаваемых ухом… запахов, познаваемых носом… вкусов, познаваемых языком… осязаемых вещей, познаваемых телом… умственных объектов, познаваемых умом… …Поскольку мы не видим какого-либо более высокого праведного поведения у тех почтенных жрецов и отшельников, то [поэтому] их не стоит уважать, ценить, чтить, и почитать».

Но, домохозяева, если странники-приверженцы иных учений спросят вас: «Домохозяева, каких жрецов и отшельников стоит уважать, ценить, чтить, и почитать?» — то вам следует ответить им так: «Те жрецы и отшельники, которые лишены страсти, злобы, заблуждения в отношении форм… звуков… запахов… вкусов… осязаемых вещей… умственных объектов, познаваемых умом, чьи умы внутренне умиротворены, и кто [постоянно] ведёт себя праведно телом, речью, и умом — таких жрецов и отшельников стоит уважать, ценить, чтить, и почитать. И почему? Потому что мы сами не лишены страсти, злобы, и заблуждения в отношении умственных объектов, познаваемых умом, наши умы внутренне не умиротворены, и мы в какой-то момент ведём себя праведно, а потом неправедно телом, речью, и умом. Поскольку мы видим более высокое праведное поведение у тех почтенных жрецов и отшельников, то [поэтому] их стоит уважать, ценить, чтить, и почитать». Будучи спрошенными так, домохозяева, вот как вам следует ответить тем странникам-приверженцам иных учений.

Домохозяева, если странники-приверженцы иных учений спросят вас: «Но каковы ваши основания, каковы ваши свидетельства в отношении тех достопочтенных, что вы говорите о них так: «Вне сомнений, эти достопочтенные либо лишены страсти, либо практикуют ради устранения страсти; лишены злобы, либо практикуют ради устранения злобы; лишены заблуждения, либо практикуют ради устранения заблуждения?» — будучи спрошенными так, вам следует ответить тем странникам-приверженцам иных учений вот как: «Потому что эти достопочтенные затворяются в лесных жилищах в уединённых лесных чащах. Там нет каких-либо форм, познаваемых глазом, на которые они могли бы смотреть и наслаждаться этим. Там нет каких-либо звуков, познаваемых ухом, которые они могли бы слушать и наслаждаться этим. Там нет каких-либо запахов, познаваемых носом, которые они могли бы нюхать и наслаждаться этим. Там нет каких-либо вкусов, познаваемых языком, которые они могли бы пробовать и наслаждаться этим. Там нет каких-либо осязаемых вещей, познаваемых телом, которые они могли бы трогать и наслаждаться этим. Таковы, друзья, наши основания, наши свидетельства в отношении тех достопочтенных, что мы говорим об этих достопочтенных: «Вне сомнений, эти достопочтенные либо лишены страсти, злобы, и заблуждения, либо практикуют ради их устранения». Будучи спрошенными так, домохозяева, вот как вам следует ответить тем странникам-приверженцам иных учений».

Когда так было сказано, домохозяева-брахманы Нагаравинды сказали Благословенному: «Великолепно, Мастер Готама! Великолепно, Мастер Готама! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Мастер Готама различными способами прояснил Дхамму. Мы принимаем прибежище в Мастере Готаме, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Мастер Готама помнит нас как мирских последователей, принявших в нём прибежище с этого дня и на всю жизнь».

МН 151 Пиндапатапарисуддхи сутта — Очищение еды, полученной с подаяний

(Будда призывает монахов отплачивать за полученную в качестве дара еду усердием в своей практике)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда, вечером, Достопочтенный Сарипутта вышел из медитации и отправился к Благословенному. Поклонившись ему, он сел рядом. Затем Благословенный сказал ему:

«Сарипутта, черты твоего лица чисты. Цвет твоей кожи яркий и чистый. Сарипутта, в каком пребывании ты сейчас часто пребываешь?»

«Учитель, я часто пребываю в пустотности».

«Хорошо, хорошо, Сарипутта! Воистину, сейчас ты часто пребываешь в пребывании великого человека. Ведь это пребывание великого человека, то есть, пустотность.

Сарипутта, если монах пожелает: «Пусть я сейчас буду часто пребывать в пустотности» — то ему следует рассуждать так: «По дороге, по которой я шёл в деревню за подаяниями, или же в месте, где я ходил собирать подаяния, или же по дороге, по которой я возвращался с хождения за подаяниями, было ли какое-либо желание, страсть, злоба, заблуждение, или же отвращение в моём уме по отношению к формам, познаваемым глазом?» Если, пересматривая так, он знает: «По дороге… было желание, страсть, злоба, заблуждение, или же отвращение в моём уме по отношению к формам, познаваемым глазом» — то тогда ему следует приложить усилие для отбрасывания этих плохих неблагих состояний. Но если, пересматривая, он знает: «По дороге… не было желания… отвращения…» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Далее, Сарипутта, монаху следует рассуждать так: «По дороге… было ли какое-либо желание, страсть, злоба, заблуждение, или же отвращение в моём уме по отношению к звукам, познаваемым ухом… запахам, познаваемым носом… вкусам, познаваемым языком… осязаемым вещам, познаваемым телом… умственным объектам, познаваемым умом?» Если, пересматривая так, он знает: «По дороге… было желание, страсть, злоба, заблуждение, или же отвращение в моём уме по отношению к умственным объектам, познаваемым умом» — то тогда ему следует приложить усилие для отбрасывания этих плохих неблагих состояний. Но если, пересматривая, он знает: «По дороге… не было желания… отвращения…» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Далее, Сарипутта, монаху следует рассуждать так: «Отброшены ли во мне пять нитей чувственного удовольствия?» Если, пересматривая, он знает: «Пять нитей чувственного удовольствия не отброшены во мне» — то ему следует приложить усилие для отбрасывания этих пяти нитей чувственного удовольствия. Но если, пересматривая, он знает: «Пять нитей чувственного удовольствия отброшены во мне» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Далее, Сарипутта, монаху следует рассуждать так: «Отброшены ли во мне пять помех?» Если, пересматривая, он знает: «Пять помех не отброшены во мне» — то ему следует приложить усилие для отбрасывания этих пяти помех. Но если, пересматривая, он знает: «Пять помех отброшены во мне» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Далее, Сарипутта, монаху следует рассуждать так: «Поняты ли полностью мной пять совокупностей, подверженных цеплянию?» Если, пересматривая, он знает: «Пять совокупностей, подверженные цеплянию, не полностью поняты мной» — то ему следует приложить усилие, чтобы полностью понять эти пять совокупностей, подверженных цеплянию. Но если, пересматривая, он знает: «Пять совокупностей, подверженные цеплянию, полностью поняты мной» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Далее, Сарипутта, монаху следует рассуждать так: «Развиты ли во мне четыре основы осознанности? Если, пересматривая, он знает: «Четыре основы осознанности не развиты во мне» — то ему следует приложить усилие, чтобы развить эти четыре основы осознанности. Но если, пересматривая, он знает: «Четыре основы осознанности развиты во мне» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Далее, Сарипутта, монаху следует рассуждать так: «Развиты ли во мне четыре вида правильного старания?… четыре основы сверхъестественной силы?… пять сил?… пять качеств?… семь факторов просветления?… Благородный Восьмеричный Путь?… успокоение и прозрение?» Если, пересматривая, он знает: «… не развиты во мне» — то ему следует приложить усилие, чтобы развить… Но если, пересматривая, он знает: «…развиты во мне» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Далее, Сарипутта, монаху следует рассуждать так: «Реализованы ли мной истинное знание и освобождение?» Если, пересматривая, он знает: «Истинное знание и освобождение не реализованы мной» — то ему следует приложить усилие, чтобы реализовать истинное знание и освобождение. Но если, пересматривая, он знает: «Истинное знание и освобождение реализованы мной» — то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.

Сарипутта, любые жрецы и отшельники в прошлом, которые очищали свою еду, полученную с подаяний, делали так, постоянно пересматривая подобным образом. Любые жрецы и отшельники в будущем, которые будут очищать свою еду, полученную с подаяний, будут делать так, постоянно пересматривая подобным образом. Любые жрецы и отшельники в настоящем, которые очищают свою еду, полученную с подаяний, делают так, постоянно пересматривая подобным образом. Поэтому, Сарипутта, вот как вы должны тренировать себя: «Мы будем очищать нашу еду, полученную с подаяний, постоянно пересматривая подобным образом».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Сарипутта был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 152 Индриябхавана сутта — Развитие качеств

(Практика тренировки ума по отношению к реакции на различные объекты чувств)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Каджангале в роще деревьев мукхелу. И тогда брахман Уттара, ученик брахмана Парасарии, отправился к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом. Затем Благословенный спросил его: «Уттара, учит ли брахман Парасария своих учеников развитию качеств?»

«Учит, Мастер Готама».

«Но, Уттара, как [именно] он учит своих учеников развитию качеств?»

«Мастер Готама, вот человек не видит форм глазом, и он не слышит звуков ухом. Вот как брахман Парасария учит своих учеников развитию качеств».

«Если это так, Уттара, то тогда слепой или глухой человек был бы развитым в качествах судя по тому, что говорит брахман Парасария. Ведь слепой человек не видит форм глазом, а глухой человек не слышит звуков ухом».

Когда так было сказано, брахманский ученик Уттара, воспитанник Парасарии, замолк, смутился, сидел с опущенными плечами и поникшей головой, ушёл в себя и не мог что-либо ответить. И тогда, осознав это, Благословенный обратился к Достопочтенному Ананде: «Ананда, брахман Парасария учит своих учеников развитию качеств одним образом, но в Учении Благородных высочайшее развитие качеств иное»^{700}.

«Сейчас подходящий момент, Благословенный. Сейчас подходящий момент, Счастливый, чтобы Благословенный научил высочайшему развитию качеств в Учении Благородных. Услышав это от Благословенного, монахи запомнят это».

«Тогда, монахи, слушайте внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили они. Благословенный сказал следующее:

Глаз и формы

«И что такое, Ананда, высочайшее развитие качеств в Учении Благородных? Вот, Ананда, когда монах видит форму глазом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость.

Подобно тому как человек с хорошим зрением, открыв свои глаза, мог бы закрыть их, или же, закрыв свои глаза, мог бы открыть их, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении форм, познаваемых глазом.

Ухо и звуки

Далее, Ананда, когда монах слышит звук ухом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость.

Подобно тому как сильный человек мог бы с лёгкостью щёлкнуть пальцами, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении звуков, познаваемых ухом.

Нос и запахи

Далее, Ананда, когда монах чует запах носом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость.

Подобно тому как со слегка наклонённого лотосового листа стекают капли дождя и не остаются на нём, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении запахов, познаваемых носом.

Язык и вкусы

Далее, Ананда, когда монах пробует вкус языком, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость.

Подобно тому как сильный человек мог бы с лёгкостью выплюнуть слюну, собранную на кончике своего языка, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении вкусов, познаваемых языком.

Тело и осязаемые вещи

Далее, Ананда, когда монах трогает осязаемую вещь телом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость.

Подобно тому как сильный человек мог бы с лёгкостью распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении осязаемых вещей, познаваемых телом.

Ум и умственные объекты

Далее, Ананда, когда монах познаёт умственный объект умом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость.

Представь, как если бы человек уронил две или три капли воды на железный лист, который раскалялся целый день. Падение этих капель могло бы быть медленным, но затем они мгновенно бы испарились и исчезли. Точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении умственных объектов, познаваемых умом.

Вот каково высочайшее развитие качеств в Учении Благородных.

Ученик

И кто такой, Ананда, ученик в высшей тренировке, который вступил на путь? Вот, Ананда, когда монах видит форму глазом… слышит ухом звук… чует запах носом… пробует вкус языком… трогает осязаемую вещь телом… познаёт умственный объект умом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. К этому возникшему приятному, к этому возникшему неприятному, к этому возникшему и приятному и неприятному он чувствует отторжение, отвращение, неприязнь. Вот каков ученик в высшей тренировке, который вступил на путь^{701}.

Арахант

И кто такой, Ананда, благородный с развитыми качествами?^{702} Вот, Ананда, когда монах видит форму глазом… слышит ухом звук… чует запах носом… пробует вкус языком… трогает осязаемую вещь телом… познаёт умственный объект умом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное.

Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать, воспринимая не-отвратительное в отвратительном» — он пребывает, воспринимая не-отвратительное в отвратительном.

Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать, воспринимая отвратительное в не-отвратительном» — он пребывает, воспринимая отвратительное в не-отвратительном.

Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать, воспринимая не-отвратительное и в не-отвратительном и в отвратительном» — он пребывает, воспринимая не-отвратительное и в не-отвратительном и в отвратительном.

Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать, воспринимая отвратительное и в не-отвратительном и в отвратительном» — он пребывает, воспринимая отвратительное в не-отвратительном и в отвратительном.

Если он пожелает: «Избегая и не-отвратительного и отвратительного, пусть я буду пребывать в невозмутимости, осознанным и бдительным» — он пребывает в невозмутимости к этому, будучи осознанным и бдительным^{703}.

Вот каков благородный с развитыми качествами.

Ананда, я научил высочайшему развитию качеств в Учении Благородных, [научил] ученику в высшей тренировке, который вступил на путь, [научил] благородному с развитыми качествами.

То, что следует сделать учителю для своих учеников из сострадания к ним, желая им благополучия, имея к ним сострадание, всё это я сделал для вас, Ананда. Вон там — подножья деревьев, там — пустые хижины. Медитируйте, Ананда, не откладывайте на потом, иначе будете позже сожалеть об этом. Таково наше наставление вам».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.