Мажор. Игра в любовь

Эпилог

— Ах, Марина Геннадьевна, вы можете перестать тратить деньги на рассаду цветов? — кричу я на свою маму и выхватываю у нее очередной куст гортензии. Уже пятый по счету.

Специально называю ее по имени и отчеству, потому что знаю, как ее это раздражает. Так ведь я и уже устала бороться с этими растениями. Родители, как с цепи сорвались, скупают всё, что в землю можно посадить.

После того как мы с Вадимом всё прояснили, то составили новый контракт по поводу наших отношений. И на этот раз там было много пунктов с его стороны.

Оказалось, что мне многое нельзя было делать: флиртовать с другими, пить без него, носить тяжести, много работать без выходных, ездить на общественном транспорте и почему-то еще нельзя было в отсутствие Вадима общаться с Кириллом. Вот к слову совсем. И даже смотреть в его сторону.

А главное мне запрещено трогать свои волосы в присутствии его лучшего друга. И отдельным пунктом даже прописал, что обреет меня, если я прикоснусь хоть к одному своему волоску во время разговора с Кириллом. Теперь стараюсь вообще с Кириллом только здороваться и не более того.

Странный у меня всё-таки муж, но я не жалуюсь, потому что наша семейная жизнь наполнена множеством новых событий.

Те деньги, которые я скопила, чтобы отдать долг мы решили потратить на покупку дома для моих родителей. От города недалеко и участок большой. Есть где развернуться. И родители развернулись. Да еще как! Решили украсить свой участок всевозможными цветами, но особенно им полюбились гортензии всех мастей.

И теперь каждые выходные Басовы дружно навещают моих родителей. Но в этот раз я приготовила для всех сюрприз.

Подхожу к маме и помогаю ей посадить маленький куст. Ева Романовна стоит рядом в узкой юбке и на невысоких каблуках. Читает с телефона, как лучше ухаживать за новым растением и полностью контролирует процесс посадки.

Устало вытираю пот и размазываю грязь по лицу. Вадим тут же подлетает, достает платок из кармана своих брюк и начинает вытирать мою перепачканную щеку. В последнее время он буквально сдувает с меня полынки.

Наши семьи разные, но теперь мы объединились и всё это благодаря, как ни странно, отцу Вадима. Если бы не его угрозы тогда, то ничего бы не было. Макар Игоревич как будто знал наперед, что всё так и будет.

Самое интересное то, что несколько недель назад Вадим пришел домой и, кинув свой паспорт на стол, спросил меня:

— Хочешь взять мою фамилию? — не глядя подошел к холодильнику и как бы невзначай стал там копошиться.

— Ничего личного, — фыркнула я, посмеиваясь, — но Филёв не очень красивая фамилия. Я лучше свою оставлю.

— Так, я и не про нее говорю, — небрежно ответил Вадим.

Посмотрела на мужа с сомнениями, а потом перевела взгляд на документ, что он так небрежно кинул.

Тянусь к его паспорту, раскрываю свеженькие страницы и вижу, что он сменил на фамилию отца. Невольно улыбаюсь и прижимаю его документ к груди.

— А вот Басов, это уже звучит… — наигранно кивнула.

Вот так мы стали одной семьей даже по документам. Всего лишь бумажка, но на душе от этого стало теплей.

— Закопать! — командует Ева Романовна, и мы с моей мамой дружно беремся за лопаты.

Процесс идёт быстро. Заливаем куст водой. Гортензия теперь деловито воцарилась в самом центре газона.

Последними на пикник выходного дня приезжает дедушка Вадима и помогает пройти через калитку Алевтине Игнатьевне. Все сразу же начинают суетиться и готовиться к обеду.

Дарья постоянно переписывается с кем-то, но судя по ее улыбке нам не стоит волноваться. В новой школе она пока только адаптируется, но у нее уже появились друзья.

Егор единственный, кто отсутствует в последнее время на семейных обедах. Он уехал за границу на стажировку к известному художнику. Всё произошло так быстро, что я даже ахнуть не успела.

Мне пытались объяснить, что к чему в мире искусства, но я, если честно, слишком далека от мира прекрасного и поэтому толком так и не поняла, но главное, что Егор там счастлив. Он хоть и медленно, но всё же идет к своей цели, а отец его, наконец, начал поддерживать. Даже повесил одну из картин Егора в своем кабинете.

Только мы садимся за обеденный стол, как нашу шумную идиллию нарушают. У Вадима начинает разрываться телефон от звонков. И это длится уже второй месяц.

Кирилл решил заняться бизнесом и теперь вовсю познает азы у моего благоверного. И поэтому же мне запрещено появляется в офисе без резкой причины.

А всё началось с того, что этот неугомонный ловелас действительно влюбился с первого взгляда. Бедной девушке не повезло, я как-то видела ее мельком на общей встрече: стройная, светлые волосы, голубые глаза, широкая искренняя улыбка.

На второй день знакомства Кирилл сделал ей предложение и получил незамедлительный отказ. А потом еще один и еще. И так уже длятся их перепалки несколько месяцев.

По словам Вадима бедная возлюбленная Кирилла прямо сказала ему, что не готова выходить замуж за того, кто даже и дня не работал, а лишь прожигал свою жизнь.

Поэтому Ядринцев взял всю свою нескончаемую энергию и погрузился в мир взрослых ответственных людей. Но к сожалению теперь мы с Вадимом страдаем от его рвения, потому что в работе он оказался полным простофилей. Хорошо хоть старается. Надеюсь, у Кирилла получится завоевать сердце своей принцессы, и тогда мы сможем выдохнуть со спокойной совестью.

Обед проходит оживленно. Я начинаю убирать со стола.

— Сегодня хорошая погода, — говорю я, глядя в солнечное небо. — Давайте сделаем семейное фото на память.

С шумом и гамом все соглашаются и несколько минут выискивают лучший кадр. В итоге решено встать вокруг ново посаженной гортензии.

Я встаю в центре рядом с Вадимом, а с другой стороны от меня бабуля. Мы с ней заговорщически улыбаемся. Отец Вадима настраивает камеру на автоматический кадр и спокойно подходит, становится с краю, поправляет рубашку.

Десять — начинается обратный отсчет. Все встают с серьезными лицами как на похороны.

Девять. Бабушка смотрит на меня и говорит:

— Кира, милая, я думаю пора всем рассказать…

Восемь. Удивленно смотрю на Алевтину Игнатьевну.

Семь. Она кивает, подтверждая свою мысль.

Шесть. Все поглядывают то на камеру, то на меня с вопросительным взглядом.

Пять. Я, не отрываясь от объектива, улыбаюсь еще шире.

Четыре. Кладу руку на живот и говорю спокойным голосом:

— Кажется, в нашей семье скоро появится младшенький Басов.

Три. Наши мамы вскрикивают в унисон от радости. Отцы, не веря моим словам, пытаются переспросить друг у друга, что это всё значит.

Два. Дарья прыгает от радости и обнимает Вадима, который замер на месте и, кажется, перестал дышать, потому что его лицо буквально посинело.

Один. Фотоаппарат срабатывает и запечатлевает всю нашу большую семейку. Но на этом снимке лишь я и бабуля улыбаемся в кадр. Все остальные так взволнованы новостью о моей беременности, что напрочь забывают о фото.

И я решаю, что именно этот снимок распечатаю и поставлю в рамку на всеобщее обозрение в нашей квартире. Пакость хоть и мелкая, но такая приятная.

Больше книг на сайте — Knigoed.net