Магический корпус (СИ)

Глава 11

Я сидела на холодном полу ванной, пока не замёрзла окончательно. Мне казалось, прошло несколько часов с моего возвращения из исследовательского крыла, но минутная стрелка успела проползти всего на сорок минут вперёд. Пришлось задёрнуть занавески, чтобы хоть чуть-чуть приглушить издевательски-яркий солнечный свет. Там, за окном — жизнь, здесь же — лишь медленное умирание.

Стеклянная стена тихо зазвенела, пропуская гостя.

— Доктор Герберт, — произнесла я, даже не пытаясь выглядеть хоть чуточку виноватой — всё равно не поверит.

— Здравствуй, Лара, — слегка склонил голову главный врач, — я разговаривал с исследователем Морганом. Он страшно ругался и утверждал, что этой ночью ты покидала Цитадель.

Я кивнула. Спорить смысла не было.

— Это была твоя инициатива?

— Нет. Но я поддержала эту идею. Моя команда искала способ спасти мне жизнь, глупо было отказываться от такой возможности.

— И, тем не менее, усилия оказались бесплодны?

Мне не понравилось направление беседы, но я промолчала и только кивнула, подтверждая его правоту.

— Что ж, — вздохнул доктор, — раз уж стандартные методы убеждения на вашу компанию не действуют, я буду вынужден принять более жёсткие меры. Отныне я запрещаю кому бы то ни было наносить тебе визиты во избежание новых инцидентов, подобных сегодняшнему.

— Но… — попыталась возразить я.

— А тебе запрещается выходить из палаты. Весь коллектив исследователей отложил свои дела для того, чтобы помочь тебе, и я не позволю пустить по ветру их старания просто из-за того, что солдаты вообразили себя умнее учёных!

Я потеряла дар речи и просто молча наблюдала за тем, как доктор снова склоняет голову для прощания и проходит сквозь стеклянную стену. Все звуки внезапно стихли, но виной тому была вовсе не абсолютная изоляция помещения, а затопившая меня изнутри тишина. Уши заложило, как при взлёте самолёта, а по телу пробежала дрожь. Мне осталось не так долго, и даже одноглазый исследователь Морган признал, что мой случай безнадёжен, а они смеют лишать меня последней радости — общения с моей командой. Даже без упора на вынашивание коварных планов по глобальному восстановлению равновесия во всём мире, я была лишена банальной возможности попрощаться с друзьями.

Если бы я обладала хоть каплей магической силы, то сменивший отупелую растерянность гнев растопил бы неприступную хрустальную стену без следа. Я бросилась на неё и несколько раз ударила кулаком, но только сбила костяшки и лишила себя остатков сил. Всю ночь я держалась на адреналине и надежде, а теперь лишилась и того, и другого, и просто сползла на пол.

В коридор влетел Нэйт, хотел пройти ко мне, но был остановлен врачом. Я не слышала ни слова и наблюдала за их разговором, как за пантомимой, немым кино середины прошлого века. Совсем скоро должен был появиться Чарли Чаплин в своём вечном котелке и с тросточкой, но всё закончилось раньше. Нэйт в последний раз крикнул что-то в спину уходящему доктору и сел рядом со мной с той стороны стены. Так близко и одновременно так бесконечно далеко.

Мой киаму обратился ко мне, но я смогла только грустно улыбнуться и приложить ладонь к уху — я не слышу тебя.

— Всё хорошо, — тщательно проартикулировал он, — мы спасём тебя.

— Спасибо.

Он ещё раз бросил взгляд в сторону, в которую удалился врач, и вытащил из кармана смятую бумажку. Развернул её и прислонил к стеклу так, чтобы я смогла прочитать, что в ней написано.

«Книги пропали. Элеонора ничего не знает»

Если бы я не сидела, то точно бы упала. Кто мог знать о том, что мы замышляем? Элеонора отпадает сразу — она нейтральна по сути своей. Её не интересуют интриги за пределами её маленького книжного королевства. И она всегда держит обещания. Ей можно доверять. Или нет? За нами следили? Но кто? И почему никто из нас не заметил шпиона?

Судя по выражению лица Нэйта, он думал о том же самом. И его мысли тоже предательски крутились вокруг тяжёлого и мрачного предположения — что, если это был кто-то из наших?

— Ищи, — произнесла я, — проверь архивы. Должны были остаться оригиналы, с которых снимали копии.

Я не была уверена, что он смог прочитать по губам. Поэтому повторила указания ещё пару раз, но чётче и медленней, и немного успокоилась только когда он смог повторить мои слова.

— Молодец, — кивнула я, и Нэйт ответил измученной улыбкой.

Он приложил ладонь к прозрачной стене, и я, не колеблясь ни секунды, ответила тем же. Чистый хрусталь магически инертен по своей природе, но мне показалось, что стена стала чуточку теплее в том месте, где наши руки почти соприкасались. Я не помню, сколько мы так просидели — время прекратило существовать, оставив нас в вакууме и на короткое время создав отдельную вселенную, где нет никого и ничего, кроме нас двоих.

В коридор заглянул всё тот же исследователь Морган и что-то сказал Нэйту. Тот ответил, а потом снова повернулся ко мне и так же чётко произнёс:

— Мне пора. Мы что-нибудь придумаем. Не бойся.

И поднялся, чтобы уйти. Я тоже поднялась.

«Не бойся».

Однажды он уже перевернул мой мир с ног на голову одной этой фразой. На том кладбище, два года назад.

Рванувшись вперёд, я изо всех сил ударила о стену кулаком. Стена не дрогнула, как и ожидалось, но Нэйт обернулся. У меня не было ни бумаги, ни карандаша для того, чтобы сказать то, что нужно было сказать здесь и сейчас, а губы не слушались. Я подышала на хрусталь и принялась выводить руны на запотевшем стекле. В тот момент я не помнила ни слова на родном языке, лишь на языке моего киаму.

Вакха’аннаа.

«Я люблю тебя»

Кажется, я плакала. А может, смеялась, не знаю. Я, наконец, призналась в этом, и в первую очередь, самой себе. Полудемон изменился в лице, шагнул к прозрачной стене и проводил ошарашенным взглядом медленно тающие слова. Когда от моего признания не осталось и следа, а я почти решилась повторить его, Нэйт встряхнулся, будто выходя из транса, и тоже принялся дышать на хрусталь со своей стороны. Его фраза была немного длиннее, и начало её уже начало исчезать, когда он закончил выводить последнюю руну, но я успела прочитать ответ:

Вакха’аннаа ну’ку.

«Я люблю тебя больше»

Я всё-таки разревелась.

***

Нэйт принёс блокнот и карандаш. Сидя по другую сторону прозрачной стены, он писал, как проходят поиски способа не дать мне уйти за Грань, а потом прикладывал лист к стене, чтобы я могла прочитать написанное. Я только улыбалась в ответ.

Вторая Я из моих снов соткалась почти целиком — разве что волосы были короче, чем у меня, и дыра в груди пока не заросла. В остальном же двойник ничем не отличался от оригинала. Каждую ночь она падала в бездну, каждое утро я просыпалась в ужасе и была готова самолично приблизить свой конец, лишь бы всё это прекратилось. Кто-то когда-то сказал, что ожидание смерти хуже самой смерти, и я только сейчас осознала, насколько это утверждение верно.

Переосмысливая ценности, я едва замечала остальную команду, которая приходила проведать меня с той же регулярностью, что и мой киаму. Чаще они являлись по отдельности, реже — полным составом, но единственной, кому я старалась улыбаться, была Тина. Она ещё ребёнок и не заслужила такой нервной встряски. Перед тем, как умереть, надо будет попросить Нэйта стереть девочке воспоминания обо мне. Так будет лучше.

Катара явилась лишь однажды, почти через неделю моего полного заточения. Она внимательно посмотрела на меня, а когда я вопросительно подняла брови, покачала головой, указала на свои губы и произнесла:

— Я вижу тебя.

Я непонимающе нахмурилась. Я тоже видела себя, причём каждый день. В зеркале над раковиной. Ничего не изменилось с нашей последней встречи. Разве что я изрядно похудела и осунулась, а под глазами залегли тени, но это всё ещё была та девушка, которая согласилась выпить всего на второй день знакомства и страдала следующим утром.

— Тебя, — повторила суккуб уже медленнее.

Она сложила ладони, как для молитвы, и медленно развела их в стороны. От одной руки к другой протянулись тонкие полупрозрачные нити. Такие же соединяли меня и мою душу в том сне.

— Сколько? — спросила я, и она положила руку себе на грудь.

Туда, где у моей копии зияла огромная дыра. Осталось совсем немного.

Если конкретнее — два дня. Их я провела в ужасе и предвкушении. Какие сны приснятся мне в этом смертном сне? Исчезнет ли моё сознание вместе с телом, или моя душа будет вечно существовать по ту сторону Границы? Как любому мыслящему существу, мне было сложно представить полное отсутствие всего — разум отказывался воспринимать саму идею несуществования. Я мыслю — следовательно, существую. Продолжу ли я мыслить и существовать в образе бестелесного духа, когда тело моё разложится на органические составляющие? Как человеку, стремящемуся к знаниям, мне было это интересно.

Но что если в своей жизни я слишком много грешила и попаду в ад за свои деяния? Концепция сохранения разума после смерти тела уже не выглядела столь привлекательно. Готова ли я к вечности, наполненной мучениями и страданиями, к кипящим котлам и раскалённым трезубцам в руках чертей? Определённо нет. Надо будет спросить Нэйта, что случается с человеком после смерти. Он сын одного из адских герцогов и, по идее, должен знать, как всё работает на родине его отца.

В отличие от Катары, я не видела своего двойника, но с каждой минутой всё отчётливее ощущала, как медленно затягивается дыра в её груди.

«Куда ты отправишься? — спрашивала я мысленно, — Что будет с тобой, когда меня не станет?»

Она молчала, и это было ожидаемо. Думаю, если бы я услышала её голос внутри своей головы, умерла бы от ужаса раньше срока.

Я старалась не спать, но в какой-то момент всё же провалилась в сон и снова оказалась в Цитадели. В той её версии, которая не парила в пространстве между всем и ничем. Она ждала меня там.

Она смотрела на меня, а я смотрела на дыру в её груди. Тонкая полупрозрачная нить сверкнула и оторвалась от моей руки. За ней вторая, третья, четвёртая. Они сплетались между собой, складывались и скручивались, и ложились именно там, где надо. Через несколько секунд полупрозрачное сердце забилось в груди моего двойника, и я успела увидеть это, прежде чем его скрыли кости, мышцы, кожа и ткань тонкой пижамной рубашки. Нитей, соединявших нас, больше не было. Я думала, она снова шагнёт назад и рухнет в разверстую пасть Бездны, но этого не случилось. Вместо этого всё залило светом, и одновременно с ним на меня обрушилась тьма. Я ничего не видела, не слышала и не ощущала. Я перестала существовать и проснулась.

Тусклый свет заливал комнату, небо закрыли серые облака. Они были первым, что я увидела, когда проснулась и подняла голову. Я заснула на стуле возле окна, пристроив голову на сложенных на подоконнике руках.

Я поднялась и вышла из палаты, и хрустальная стена рассыпалась от одного прикосновения. Для меня больше не существовало преград — сама вселенная уничтожала их на моём пути к Вратам. Я почти не ощущала своего тела — оно сделалось лёгким, как пёрышко. Это создавало невероятный контраст с неподъёмной тяжестью, владевшей мной с той ночи, когда я защитила Нэйта от магии некроманта.

Сёстры эльфийки поприветствовали меня полупоклоном и синхронно пропели что-то на своём языке. Смысл был ясен без перевода — они прощались. Я кивнула в ответ и вышла из медицинского крыла. Мне бы хотелось попрощаться со своей командой и с драконом на стене снаружи. Попрощаться с самой Цитаделью, с каждой её частью, но у меня не было на это времени — пора было уходить.

В коридоре я столкнулась с Катарой. Она куда-то шла и выглядела достаточно нервной для того, чтобы я тут же захотела ей помочь.

— Что-то случилось? — обратилась я к ней.

Я легко прикоснулась к её плечу, но она вздрогнула, как от удара. И посмотрела на меня диким взглядом.

— Пора? — спросила она одними губами.

— Да. Позовёшь остальных? Я бы хотела попрощаться.

Она быстро-быстро закивала и умчалась по коридору, а я направилась в сторону своей комнаты. В ней, на столе, остались лежать мои вещи, изъятые перед тем, как меня запихнули в палату особого режима. Я как раз надевала сигнальный браслет, когда дверь распахнулась, и в проёме показалась вся моя команда — встрёпанная и запыхавшаяся, как после быстрого бега.

— Сегодня? — упавшим голосом спросил мой киаму, и я тепло улыбнулась ему.

— Уже. Зашла за вещами.

— Там они тебе не понадобятся, — покачал он головой, но явного отрицания в его голосе я не услышала и гордо вскинула подбородок.

— Я была воином Корпуса, и воином Корпуса я умру.

И, чтобы подтвердить серьёзность своих намерений, закрепила на спине ножны с катаной. Последним я хотела надеть кулон, но Нэйт перехватил мою руку и осторожно распутал цепочку. Я наклонила голову, уловив его желание, и прихватила волосы. Я чувствовала его дыхание на своей шее, когда мой киаму застёгивал миниатюрный замочек, и ответила благодарным взглядом, когда он, закончив, отступил на шаг.

— Кхем… — неловко кашлянула Катара, и мы синхронно повернулись на звук, вспомнив-таки о том, что кроме нас в комнате присутствует ещё кто-то.

— Действительно, — покачала я головой в ответ на невысказанный вопрос, — время.

Тина вцепилась в мою руку и не выпускала до самого портального зала, куда меня звал и манил беззвучный глас вечности. Я уже не чувствовала страха перед неизвестностью, только нетерпеливое ожидание нового приключения — самого значительного в жизни каждого человека и не-человека.

Я опустилась перед маленькой ледяной волшебницей на колени и взяла её руки в свои.

— Прости, — произнесла я, глядя ей в глаза, — я не смогу выполнить обещание и показать тебе большой мир. Но я искренне надеюсь, что ты однажды сможешь увидеть его весь и побывать везде. А я всегда буду с тобой, где бы ты ни была.

Она всхлипнула.

— Ты же говорила, что для тебя этот мир — сказочный. Сказки должны заканчиваться хорошо!

— Не все сказки заканчиваются хорошо, — покачала я головой, — и мне жаль, что ты узнала об этом так рано. А теперь иди сюда и обними меня на прощание.

Тина бросилась мне на шею, и я успела по очереди обнять её и остальных, когда за моей спиной, прямо над пентаграммой, появился разрыв в пространстве. Его появление не сопровождалось никакими звуками — это было, скорее, их отсутствие. Полное, даже полнее, чем на кладбище той ночью, когда я познакомилась со своей командой. Так забавно — тьма привела меня в этот мир и тьма же и уведёт. Я отвернулась от Врат, чтобы в последний раз попрощаться, прежде чем уйду навсегда, и увидела ужас в глазах Нэйта.

— Я думал, — произнёс он внезапно севшим голосом, — думал, что ты достойна лучшего. Ты не должна оказаться в Аду.

Он шагнул вперёд и уверенно взял меня за руку.

— Я провожу тебя. Поговорю с отцом, мы что-нибудь придумаем, чтобы не оставлять тебя там. Это какая-то ошибка.

— Я пойду с вами, — выступила вперёд суккуб, — Хирд, отпусти меня. Ничего не случится, не волнуйся. Я провожу Лару и Нэйта до границы и вернусь обратно. Передай Директору, что мы ненадолго.

— А Директору зачем? — изумился оборотень.

— Одна из лучших команд почти в полном составе отправилась в Бездну, — как маленькому принялась объяснять Катара своему парню, — начальству стоит об этом знать, как думаешь?

Хирд нахмурился, но кивнул. Я была почти на сто процентов уверена, что просьбу он проигнорирует — таков уж Хирд по натуре — но надеялась на его благоразумие.

— Итак, — я повернулась сначала к Нэйту, потом к Катаре, и взяла их за руки, — вперёд в неизвестность!

И мы вместе шагнули в Бездну.

***

Там не было ничего.

Я не чувствовала ни холода, ни тепла, ни даже собственного тела. Темнота, в которую мы провалились, оказалась не темнотой, а скорее, отсутствием света. Я шла, но под ногами не было ничего, по чему можно было бы идти.

«Я не чувствую себя, — подумала я, — я не существую»

— Сконцентрируйся, и почувствуешь, — ответил Нэйт, будто мог услышать мои мысли.

— Здесь всё относительно, — произнесла Катара, — твой разум больше не ограничен телом, и неважно, говоришь ты или думаешь. Смотри.

«Чем смотреть? — подумала я, — у меня больше нет глаз»

— Не теряй связи с телом! — приказал Нэйт.

Я постаралась сконцентрироваться, но выходило плохо. И всё же, я увидела. Светлые полупрозрачные нити окружали нас со всех сторон, разрывали бесконечную не-темноту и тянулись ко мне. Они заполняли пустоту, которую я принимала за лёгкость прощания с собственным телом и возвращали мне ощущение реальности. Я увидела свои руки, держащие руки моих друзей, ноги, которые не чувствовали под собой земли. Я снова могла видеть, и оглядела окружавшее нас ничто.

— Ты сейчас очень красивая, — тихо произнёс Нэйт, когда мы встретились взглядами.

Губы у него не двигались, и я поняла, что слышу его мысли.

— Что происходит? — спросила я, когда снова обрела рот и вместе с ним возможность говорить.

— Душа обретает связь с телом, прежде чем уйти за Врата, — ответила Катара, — ты снова стала единым целым. Теперь только вперёд.

— Очень трансцендентно, — скептически заметила я, — а научно это как-то можно объяснить?

— Гха’ар шасс! Ты провела два года бок о бок с магическими существами, — возмутилась суккуб, — и всё ещё пытаешься найти логику?

— Смирись, это безнадёжно — рассмеялся мой киаму и обратился уже ко мне, — это танатология и соулистика. Если я попытаюсь объяснить в двух словах, ты вряд ли что-то поймёшь. Этому нужно посвятить жизнь, чтобы хоть на шаг приблизиться к пониманию общих принципов.

— Прекрасно, — окончательно расстроилась я, — что-то я сомневаюсь, что за Вратами найдётся учёный, которому будет страсть как интересно объяснять основы дилетанту вроде меня.

— Мы что-нибудь придумаем, — Нэйт крепче сжал мою ладонь в своей, — ты там не останешься. На самый крайний случай, отправим тебя на перерождение раньше срока, и я найду твою реинкарнацию.

— А какой в этом смысл? Я же всё равно не буду помнить, кем была в прошлой жизни. И совсем не факт, что я снова буду девушкой. Я вполне могу родиться парнем. Или котом. Или деревом. Вариантов много.

На это ни одному из демонов ответить было нечего, и дальше мы просто шли, будто не двигаясь с места. А потом слева от нас вспыхнул свет.

— Врата должны быть впереди, — с сомнением произнёс полудемон, — что-то не так.

— И что-то я сомневаюсь, что толпа чертей заменяет привратника, пока он в отпуске, — попыталась пошутить суккуб дрожащим голосом.

— Какая ещё толпа…

Окончание вопроса потонуло в шуме и шелесте кожистых крыльев. На нас, визжа и скалясь, неслась целая армия маленьких рогатых существ.

Я бросила взгляд на то, что Нэйт принял за Врата, и едва не умерла второй раз, но уже от удивления. Сквозь разрыв, подобный тому, через который мы попали в Бездну, просматривались вполне реальные горы. Там, с другой стороны, шёл снег, и случайные снежинки, залетая в портал, таяли и растворялись в пустоте.

— Нэйт, там выход! — крикнула я, и дёрнула своего киаму за руку, привлекая внимание.

Полудемон бросил взгляд в сторону портала и, пробормотав: «Это же невозможно», рванул по направлению к нему.

— Это наш шанс! — крикнул он, — Быстрее!

Я едва расслышала его голос среди шума, издаваемого чертями, но общий смысл уловила. Отталкиваясь от пустоты, мы одновременно дёрнулись в сторону портала, но Катара осталась на месте. Она выглядела растерянной.

— Мы ведь почти пришли, — попыталась убедить нас она, — до Врат недалеко. Чертей интересуем не мы, а портал, так что можем просто обойти их и двигаться дальше.

Нэйт посмотрел на неё со смесью неверия, шока, почти ужаса и злости.

— У Лары появился шанс избежать Ада, и я намерен им воспользоваться. Мы возвращаемся на землю, с тобой или без тебя. Лара, отпусти Катару, она хочет вернуться домой, и не мне ей запрещать.

Я крепче сжала руку Кэт и замотала головой, переводя взгляд с командира на подругу. Страдая от невозможности подобрать правильные слова, я всё глубже погружалась в болото отчаяния и потому не сразу заметила, как засветились сигнальные кристаллы на наших браслетах.

— Нашим нужна помощь, — как-то бесцветно констатировал полудемон.

Он произнёс эти слова очень тихо, но мы обе услышали его. Разум всегда концентрируется на том, чего боится больше всего, а нашим общим страхом всегда была возможность не успеть, опоздать хоть на полсекунды. И потерять навсегда кого-то из нашей маленькой разношёрстной семьи.

— Решай, — потребовала я у Катары, — возвращаешься ли ты домой или отправляешься с нами на помощь Тине и Хирду.

Упоминание имени оборотня встряхнуло девушку и будто вывело из транса.

— Хирд в опасности? — пролепетала она, — Но как?

Каюсь, в тот момент мне очень хотелось ответить в рифму, но я сдержалась и только дёрнула её за руку.

— Мы не узнаем, пока не отзовёмся на сигнал тревоги. Здесь и сейчас решай. Ты с нами?

— Да, — твёрдо ответила она.

Я кивнула, одобряя её выбор. Все втроём, так и не размыкая рук, мы побежали к порталу. Я помнила о том, что здесь всё относительно, и потому страшно боялась, что незримая земля уйдёт из-под ног всего в паре шагов от спасительной дыры в пространстве. Я боялась, что портал схлопнется, и мы снова окажемся в нигде, без возможности прийти на помощь нашим.

Портал не закрылся, и земля не исчезла. Все втроём, взбудораженные, нервные и слегка напуганные, мы буквально выпали из него, снова оказавшись по эту сторону жизни.