Слёзы троих

То, что Ежа поймал тип, уже известный в Тиргартене, не прошло незамеченным. Браконьер стоял над своей добычей, накрытой сетью, а кругом дрозды искали пищу в прошлогодней листве. Они слышали разговор, и не успел ещё браконьер посадить пленника в клетку, а о том, что его унесут в зоомагазин, уже знали Сорока, воробьи, синицы, Дятел. Никто не сомневался, что о происшествии нужно не мешкая сообщить Зажигалке и её друзьям.

Их увидели на поляне, где привезённые издалека редкостные растения окружают симпатичную беседку. В ней сидела госпожа Розенблюм, а Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка направлялись к цветущей столетней липе, на которой жила Герцогиня Грациозных Ос. Надо было спросить её, не покажется ли она перед госпожой Розенблюм под своим новым зонтиком от солнца.

Стайка птиц опустилась около группки. Лишь только рассказ закончился, Котлетка воскликнула:

– В чьи руки попал Ёж! А ведь такой хитрец!

– Ему повезло, что тип не ест ежей, – заметила Булочка.

– Наверно, Ёж теперь задумается о своём поведении, – высказал суждение Шашлык. – Может быть, он раскается и решит стать другим. Расстаться с Тиргартеном – тяжёлая кара судьбы.

Котлетка и Булочка добавили к этому, что пусть лучше их съедят, чем заберут из прекрасного Тиргартена.

– А Ёж, если ему не помочь, – у Зажигалки от переживания пресёкся голос, – уже не вернётся сюда!

Она многое хотела бы ещё выразить – сказать, что он никогда не увидит здешних величавых дубов, диких олив, укромных уголков в глубине чащ, великолепных цветников. Не увидит озёр, по чьим берегам цветут золотисто-жёлтые нарциссы, вздымаются шелестящими стенами камыш, рогоз, тростник. Не увидит прелестных лужаек с их пышным разнотравьем и густым кустарником по краю.

Представив всё то, что ей так нравилось в очаровательном парке, Зажигалка заявила: госпожа Розенблюм решит, как поступить. И побежала к беседке. Пожилая дама не задержалась в ней. Где находится зоомагазин, она знала и поспешила туда, сказав:

– Ёж вёл себя очень дурно! Но он – такая же жертва браконьера, какой мог стать невинный голубь или мирный карп. А ведь тип дал мне слово никого не трогать в Тиргартене. – Она покачала головой, в то время как упомянутый тип входил в зоомагазин.

Детина с поразительной для него вежливостью приветствовал хозяина. Браконьер заходил сюда не раз и разглядывал большого кролика в клетке. Сейчас Съем Всё сам держал в руках клетку, которая была не пуста. Он поставил её на прилавок, и на лице его изобразилось страдание, словно от зубной боли. Любезный хозяин магазина спросил:

– Чем я могу вам помочь?

Съем Всё удручённо опустил голову:

– Я успел привыкнуть к Ежу. Разве он не мил? Но ничего не поделаешь…

– А что случилось? – владелец зоомагазина внимательно смотрел на Ежа в клетке.

Тяжело вздохнув, детина стал рассказывать:

– Он мне достался от моей недавно умершей бабушки. Она проводила дни за вязанием, и Ёж у её ног играл клубками шерсти. Он полюбил это больше, чем дети любят манные пудинги с шоколадным соусом.

– Мои не любят, зато я ем и теперь, – сказал хозяин магазина. – А уж о детстве и не заикаюсь.

– Значит, вы поймёте меня и моего дружка, – кивнул Съем Всё и продолжил: – Я не умею вязать, у меня дома нет клубков шерсти. – Он помолчал, а затем произнёс: – Представьте, что у вас, ребёнка, отняли манный пудинг.

– О Боже! – в слабом возгласе хозяина было неподдельное мучение.

Браконьер заставил себя вспомнить, как долго он не пробовал дичи, и прослезился.

– Ёж в смертельной хандре. Я принёс его вам, чтобы он не погиб.

От этих слов слёзы потекли у пленника.

– Но я тоже не умею вязать, – сказав это, хозяин магазина беззвучно заплакал.

Съем Всё всхлипнул:

– Может быть, найдётся кто-то любящий и ежей и вязанье…

– Обязательно найдётся! – обращаясь к пленнику, постарался его ободрить владелец магазина. Он налил Ежу мисочку молока: – Тебе надо подкрепиться.

Загрузка...