Маленький Митрук и большая тундра

ДО СВИДАНИЯ, ТУНДРА!

Летом у моря хорошо, особенно оленям. Там дует ветер и мало комаров и оводов. А зимовать в тундре, конечно, никто не хочет — ни человек, ни олень. Как только полетят с неба белые мухи, нарты поворачивают к югу, поближе к солнцу.

Вот и пришёл в тундру синий мороз, застудил всю землю и воду. Зима у берегов Ледовитого океана наступает рано, и повсюду ложатся снега. Они такие глубокие, что в них можно утонуть с головой. Целыми днями олени мнут и мнут податливые рыхлые сугробы. Оленеводы спешат вернуться в посёлок.

Каждый год оленьи стада проходят тысячи километров пути. Зимой по снегу нарты катятся легко, поэтому в упряжке всего два или три оленя. Летом же их запрягают по пять и по шесть. Ведь по земле полозья скользят плохо, хоть они и гладкие. На нартах в тундре можно проехать всюду: по болотам, по кочкам, и даже по воде. Как на вездеходе.

Митрук теперь ждёт не дождётся, когда они приедут в посёлок. Сидит он укутанный в оленьи шкуры. Тепло, конечно, спору нет. Да ведь и побегать, и поиграть хочется. Посиди-ка сиднем с утра до вечера. И почему, как только тронутся нарты, Митруку сразу есть хочется?

Терпел-терпел Митрук и не вытерпел.

— Маринка, — говорит, — дай хоть хлеба, совсем живот подвело.

Сунула ему сестра кусок хлеба, а он твёрдый как камень. Погрыз его Митрук, зубы заломило.

— Ты мне мягкого дай, — попросил тогда Митрук.

— Нету.

— Как это нету?

— Мороз съел.

— У мороза и рта-то нет, — обиделся Митрук. — Не обманывай, врунья!

— Ну, замёрз он, твой хлеб.

Тут Митрук совсем рассердился.

— Хлеб не мёрзнет, это не вода.

Чтобы отвязаться от брата, Маринка сказала:

— Твой любимый Авко мягкий хлеб слопал. Не хотела тебе говорить, да пришлось.

— Как — слопал? — удивился Митрук.

— А так. Открыл крышку ящика и начал хозяйничать. Ты же знаешь, как он хлеб любит.

Митрук замолчал. Вот это уже похоже на правду. Авко ведь действительно всегда хлеб клянчит.

«Ну, задам же я ему взбучку, — подумал мальчик. — Вот только на место приедем».

К вечеру аргиш остановился на ночлег. Митрука сняли с нарт, и он сразу накинулся на Авко. Вначале обругал как следует, а потом даже побил немного. Авко, конечно, обиделся и ушёл куда-то.

Когда родители поставили чум и растопили железную печку, Митрук понял всё. Он своими глазами увидел, как оттаивают замёрзший хлеб, и каравай снова становится мягким.

«Придётся просить у Авко прощения», — думал Митрук, уже засыпая после сытного ужина. А ночью ему снилась школа, где его ждали новые встречи и новые друзья.