Мальчик

- Нехорошо врываться без стука, - прохладным тоном заметила сестра.

- Так это же и моя комната тоже, - парировала Рена. - Что ты от меня прячешь?

Она едва не подпрыгивала на месте от любопытства. Но Рин только плотнее сжала губы и упрямо помотала головой. Её лицо стало казаться ещё более холодно-непроницаемым.

- У меня есть право на личные вещи.

Рене сделалось обидно и неприятно. С каких это пор у Рин появились секреты от младшей сестрёнки? Ведь раньше она всегда, всегда ей всё рассказывала!

Впрочем, день был слишком хорош, чтобы обижаться. В конце концов, Рена может заглянуть под подушку и узнать, что там, когда Рин отвернётся. Хотя девочка прекрасно понимала, что, к тому времени как такой момент представится, она уже забудет о своём намерении.

- Я хотела позвать тебя погулять, - протянула она, надувая губки. Рин улыбнулась её деланно капризному выражению.

- А что, неплохая идея. От этой проклятой качки у меня уже голова кругом идёт.

Рин окликнула сира Хомо, начальника отцовской стражи. В его сопровождении сёстры стали ловко спускаться по трапу. Пожилой рыцарь почтительно держался в двух шагах позади княжон.

- Сегодня какой-то праздник? - с любопытством спросила Рена, разглядывая прохожих. На улицах города царило необычное оживление. Люди громко разговаривали, смеялись, нигде не заметно было работавших. Хотя, может быть, у жителей южных княжеств каждый день - праздник? Может быть, солёный ветер, долетающий с моря, и яркое солнце дают им в голову не хуже вина?

- Без понятия, я здесь первый раз, как и ты, - проворчала Рин. - Сир Хомо, вы не знаете?

Рыцарь воспринял эту фразу как предложение сократить дистанцию. Он подошёл ближе и пожал плечами.

- Наверно, сегодня какой-нибудь День приливов или День Морской Девы. У жителей княжества де Марис много божков и святых помимо Триады, - сир Хомо поджал губы и покачал головой, как будто не одобрял подобную религиозную распущенность.

Из скучных уроков истории Рена помнила, что род князей де Марис восходил к вождю одного из племён, испокон веков живших на берегах моря Маре. Это племя было не слишком цивилизованным, оно занималось преимущественно рыболовством и пиратством и платило дань князьям д'Агри. А потом, когда Леон V Объединитель де Солис победил хозяев долины Агер в борьбе за королевский титул, племенной вождь, поддержавший его, стал князем де Марис.

Теперь, глядя на стройные линии домов и храмы из розового мрамора, Рена не могла поверить, что всё это построили дикие приморские пираты.

- Кажется, эти люди идут на площадь, - заметила Рин, кивком головы указав на возбуждённую толпу. - Пойдём за ними?

Сир Хомо с беспокойством проводил толпу глазами.

- Вы уверенны, что нас не затопчут? - засомневался он. - Такое большое скопление людей может вести себя агрессивно и не проявлять почтения к юным дамам.

- Но нас же защищает отважный рыцарь, - хмыкнула Рин. Она упрямо зашагала вперёд. Её светло-серые, как голубиное крыло, глаза возбуждённо блестели.

- Слушаюсь, моя леди, - пробормотал позади сир Хомо.

Круглая городская площадь была заполнена народом. Рена поначалу даже не смогла ничего разглядеть за широкими спинами. Кажется, это место служило одновременно рынком и центром города, где проходили народные гулянья и глашатаи выкрикивали с высокого места волю князя.

А ещё, как выяснилось, это была площадь казней.

На высоком месте, с которого, наверно, и кричали глашатаи, темнела виселица. Два тела чуть раскачивались на ней под порывами лёгкого ветра. И оба были бесповоротно мертвы.

Рену замутило, она крепче вцепилась в руку сестры. Девочка никогда раньше не видела трупов, кроме разве что щенка, раздавленного колёсами телеги, и мёртвой мамы, но тогда ей было пять лет. Рене захотелось вернуться на корабль.

- Какое странное лицо, - негромко заметила Рин. Рена не понимала, как сестра может с таким спокойствием рассматривать мёртвых, но сама посмотрела в ту же сторону. Всё-таки любопытство, несмотря ни на какие обстоятельства, оставалось ярчайшей чертой её характера.

Одно из тел действительно было странным. Мужчина, молодой, очень высокий и тонкий, но не тощий, а просто изящный. Его лицо с острыми скулами, раскосыми глазами и остроконечными ушами не походило на человеческое. Рена подумала, что он выглядел бы даже красивым, если бы не был мёртвым.

В его товарище по несчастью не наблюдалось ничего такого же экзотичного. Просто молодая женщина в крестьянской одежде.

- Кто это? - спросила Рена. Сир Хомо в очередной раз пожал плечами.

- Какой-то нелюдь из гор Монтес. Я мало знаком с этими существами. Интересно только, что оно делает здесь, на юге?

- Это гоблин, - услышав их разговор, один из горожан повернулся. Он заметил любопытство Рены и улыбнулся девочке хищной улыбкой. - Эти твари работают на полях долины Агер. А вот этот экземпляр, - он кивнул в сторону виселицы, - беглый раб.

- Раб? Он виноват только в том, что сбежал? - Рена почувствовала острую жалость. - Но почему его не вернули князю Тавру, когда поймали?

- Это уже третий раб за последний год, который бежит к нам из долины Агер, - буркнул горожанин. - Пора пресекать эту заразу. Следующему уже неповадно будет.

- А кто женщина? И за что её повесили? - спросила Рин.

- Она приютила гоблина. И ещё... - горожанин посмотрел на княжон и неожиданно замялся. - Она... ну... имела с этой тварью нечестивые отношения.

Рена не совсем поняла, что он хочет сказать. Нечестивые отношения? Колдовские ритуалы? Людоедство?

- Она была его любовницей, - мрачно перевела Рин. Горожанин и рыцарь одновременно вздрогнули, услышав такую неприличную фразу из уст благовоспитанной юной барышни.

- Ааа... Так её повесили только за то, что она полюбила гоблина?

Как трогательно! И грустно...

- Она... она... была с ним на ложе! - горожанин покраснел. - Что если бы от этого союза родился ребёнок?! Полукровки - самые отвратительные, противоестественные твари на свете! Они не люди, но и не нелюди. Нельзя смешивать несовместимое!

- Может быть, нам лучше вернуться? - смущённо предложил рыцарь.

На корабль все трое поднимались в молчании. Праздничное настроение Рены было подавлено.

***

И вот наконец-то после стольких ожиданий впереди показался Хариус, самый большой морской порт в Ланде и столица княжества де Марис. Город покорил воображение Рены, хотя девочка выросла в Либре, бывшей жемчужине вольных городов. Он раскинулся в устье Флюмена, весь прорезанный сетью каналов и рукавов великой реки. Беломраморные храмы плыли над водой, подобно облакам: храм Триады, храм Краба, древнего покровителя приморского народа, Дом Моря. От их великолепия захватывало дух.

На холме у самого побережья возвышался Розовый Дворец, резиденция князя Кансера. Это было самое необычное сооружение из всех, что когда-либо видела Рена. Он казался скелетом какого-то огромного животного, костяк стен в центре здания поддерживал вереницу открытых галерей, террас и площадок, которые располагались на всех этажах сверху донизу. На высоком шпиле дворцовой крыши колыхался герб де Марис - перламутровый краб на розовом песке.

Ладья остановилась у причала. Когда Рена спускалась по трапу, из толпы зевак, глазеющих на прибытие высокородных гостей, выдвинулись два юноши. Рена скользнула по ним равнодушным взглядом. Узнавание наступило мгновением позже.

- Фенрис! - завопила девочка, бросаясь на шею брату. Один из юношей весело рассмеялся, подхватывая сестрёнку на руки.

Но как же он изменился! Неудивительно, что она его не сразу узнала. Фенрис стал высок, очень высок. Он и раньше казался большим и сильным, как и любой старший брат маленькой сестрёнке, но теперь Рене приходилось задирать голову, глядя на него, и неловко подпрыгивать, чтобы поцеловать в щёку.

Густая копна каштановых волос покрывала голову брата. Волосы заметно отросли и сильно кудрявились, но если раньше они торчали во все стороны непослушными вихрами, то теперь были тщательно уложены. Тонкая борода, подчёркивающая линию челюсти, содержалась в идеальном порядке. Борода? У Фенриса борода! Почему-то от этой мысли Рене захотелось смеяться. Как же он всё-таки изменился! Даже его зелёные глаза под ровными бровями отливали незнакомым взрослым блеском.

- Рада тебя видеть, Фенрис, - улыбнулась Рин и, встав на цыпочки, прижалась губами к его щеке. Рена была разочарованна таким прохладным приветствием. Разве так встречают любимого братика, который уехал бог весть когда? Разве она не должна была повиснуть у него на шее?

- И я тебя, Рин. Спасибо, что писала мне всё это время, - он тоже поцеловал её. Его улыбка показалась Рене более сердечной и всё же в ней чувствовалась некая скованность. Девочка чуть не заплакала с досады, если бы в этот момент Фенрис не указал на своего спутника.

- А это Ламиан д'Агри. Вы его помните? Он был у нас в Либре на моё четырнадцатилетие.

Рена посмотрела на незнакомого парня. Такой красивый! И даже выше Фенриса. Его зовут Ламиан д'Агри? Парень улыбнулся ей.

- Привет, гномик. Ты стала такой взрослой, настоящая леди.

И только тут, глядя на эту дразнящую улыбку, Рена узнала его.

- Я повязала тебе ленточку! - выпалила она и тут же покраснела от смущения. Парень, наверно, и не помнит уже тех детских глупостей!

Его улыбка стала ещё шире.

- Да-да, красную. Она до сих пор у меня где-то лежит.

От этих слов по венам разлилось тепло. Он до сих пор хранит её ленточку? Как здорово! Рена вгляделась в его лицо, пытаясь отыскать следы того мальчика, который так понравился ей на Дне рождения у Фенриса.

Ламиан, конечно же, его звали Ламиан, как она могла забыть? Он был просто неприлично высок и казался совсем взрослым, хотя в отличие от брата его узкое лицо было гладко выбритым. Лучик солнца плясал в белокурых волосах, а его задорной улыбке позавидовал бы и дядя Фратер, самый главный шутник и повеса в княжестве Грейс. Большие голубые глаза смотрели вокруг с невинной дерзостью.

Рин учтиво поздоровалась с Ламианом, парень ответил ей тем же и даже поцеловал руку, вызвав у Рены приступ ревнивой ярости. В этот момент к молодёжи подошёл отец.

- Ну, здравствуй, Фенрис, - устало улыбнулся он. - Здравствуй, Ламиан, мы много слышали о тебе от моего сына. Или мне нужно называть тебя сир Ламиан? Ведь вы оба теперь рыцари.

Отец с сыном обнялись, потом Фенрис жестом подозвал носилки, и воссоединившееся семейство направилось через город к Розовому Дворцу князя. Сир Хомо остался наблюдать за разгрузкой ладьи.

Девочки заняли одни носилки, а отец, у которого во время плавания разболелась спина, вторые. Фенрис с Ламианом ехали верхом рядом с носилками и делились последними придворными сплетнями.

- Говорят, что старик Кансер затеял этот турнир, чтобы подсунуть принцу Лео в жёны свою дочь, - рассказывал Фенрис. - Ей только недавно исполнилось шестнадцать, девица в самом соку.

Он поймал укоризненный взгляд отца и побагровел.

- А что, она красавица, Люна де Марис, - подхватил Ламиан. - Возможно, Лео и клюнет. Я бы и сам на такой женился.

Рена нахмурилась.

- Король не женит своего наследника на дочери приморского князя, - возразил Фенрис. - Наверно, он подыщет невесту из Фарвеста, а если всё-таки захочет выбирать из своих, то возьмёт Вульпес Вейл. Род Вейл древнее, чем де Марис.

- Княжна Вульпес ещё малявка, ей даже тринадцати нет!

- Насколько я помню, у князя Кансера нет сыновей? - негромко спросил отец, вмешиваясь в их спор. Он выглядел подавленным, но Рена сочла, что тому виной усталость.

- Нет, только дочь, - ответил Фенрис. - Княжна Люна считается наследницей, но если старик Кансер удачно пристроит её замуж, то наследником будет его племянник Фишер де Марис.

- Ясно, ясно, - отец сцепил пальцы и погрузился в размышления.

Остаток дня прошёл в блеске приёмов и новых знакомств. Все двенадцать князей Ланда собрались в Розовом Дворце де Марис. Маленькая Рена приседала в неуклюжем реверансе перед августейшим лицом короля Леона XIII, королевой Изабо, принцем Лео, покровителем Фенриса, и красавицей-принцессой Леей. Столичный блеск их платьев и драгоценностей ослеплял девочку из Либры, как огонёк свечи легкомысленного мотылька.

Рена видела маму Фенриса Лекс д'Акве под руку с надушенным придворным, которого Фенрис представил как сьерда Публия Гранда из долины Агер. Рядом крутился и дедушка её брата, князь Пицес д'Акве. На первый взгляд это был сухой неприятный старик, но в его лице Рена заметила черты фамильного сходства с Фенрисом.

Мама брата очень понравилась девочке. Красивая, изящная, остроумная, она казалась Рене идеалом придворной дамы. Её волосы, перехваченные тонкой диадемой, пламенели, как осенние листья, а зелёные глаза сверкали, словно два изумруда. Поклонники ходили за ней толпами. Но несмотря на такую яркую красоту и всеобщую популярность, Лекс д'Акве вовсе не казалась высокомерной. Наоборот, она отнеслась к сёстрам Фенриса с простотой и сердечностью. Рена могла лишь только мечтать, чтобы в будущем она смогла стать похожей на леди Лекс.

Жизнь в южном княжестве была подобна сказке. Всё здесь казалось пропитанным морем, солнцем и солёным ветром. Каждый вечер гости князя Кансера собирались за пиршественным столом, где рекой текло вино, каждую ночь устраивались балы. Долгожданный турнир начался через два дня после прибытия Рены в Розовый Дворец.

Шумная толпа придворных заняла места на галерее, окружавшей турнирное поле. Фенрис с Ламианом успели занять для девочек лучшие места. Первой парой сражались незнакомые Рене сьерды, поэтому девочка не слишком внимательно смотрела на них.

- А с кем дерётся Фенрис? - спросила Рена, ни к кому в особенности не обращаясь. Мама Фенриса, красавица Лекс, сидевшая рядом, обернулась и снисходительно посмотрела на девочку.

- Его противника зовут сир Улиус Роббер, - ответил отец, избегая встречаться взглядом с бывшей женой. - Какой-то безземельный рыцарь.

- Скучно, - разочарованно протянула Рена. - Много ли славы побить безземельного рыцаря? Я бы хотела, чтобы он сражался с князем.

- Ну не скажи, - леди Лекс усмехнулась. - Я слышала, что этот Роббер зарабатывает себе на жизнь победами на турнирах. Безземельные рыцари нищие, как кроты, и им нечего терять. Так что в отличие от князей, которые выезжают на поле развлечения ради, он великолепно владеет копьём.

Её слова обеспокоили Рену. А вдруг этот рыцарь действительно побьёт Фенриса?

Рин в разговоре не участвовала. Серебристо-серые глаза сестры были прикованы к полю, где лошади сшибались грудью, ломались копья и закованные в железо рыцари вылетали из седла. Песок был усеян отколотыми щепками, вмятинами от упавших тел и редкими кровавыми пятнами.

Шестой парой выступали юный Сайгак д'Аренэ, младший брат князя Скорпиона, и сьерд Публий Гранд, лучший друг леди Лекс. Рена болела за Сайгака, потому что Фенрис рассказывал, что они вместе состояли в свите принца Лео, но желание девочки не осуществилось. Сьерд Публий выбил парня из седла с первого же удара.

Князь Скорпион д'Аренэ, самый молодой и красивый князь из двенадцати, выехал вслед за братом. Несмотря на то, что ему недавно перевалило за тридцать, князь Скорпион всё ещё не был женат, чем вызывал приступы неудержимого энтузиазма придворных дам. Противником д'Аренэ выступал Фишер де Марис, племянник князя Кансера. Он был так же молод, но далеко не так красив, как его соперник. Доспехи не могли скрыть объёмистое брюшко.

Бой произошёл очень быстро. Князь Скорпион выбил из седла сира Фишера, и оба удалились с поля, уступив место следующей паре. Потом принц Лео выбил из седла молодого княжича Рекса Дейнера. Квинт де Монтиум победил Доминуса де Виртутиса. В голове у Рены уже всё перемешалось. Длинные имена, цветные гербы на щитах, рыцари, вылетающие из седла - всё беспорядочно плясало у неё перед глазами, не удерживаясь в памяти.

А потом пришла очередь Фенриса.

Брат выехал на поле на статном гнедом жеребце, с копьём наперевес, красивый, как статуя бога Ай. Рена затаила дыхание. Какой же он всё-таки взрослый! Настоящий рыцарь! Пусть он победит!

Рыцари двинулись навстречу друг другу, как два железных вихря. Они сшиблись, но только поломали свои копья и снова разъехались. А в следующем столкновении Фенрис выбил противника из седла.

Рена кричала так, что чуть горло не охрипло. Она вскочила на ноги и подпрыгивала на месте всё то время, пока Фенрис ехал к своему шатру. Даже Рин казалась возбуждённой. Её белые волосы растрепались, на щеках зажёгся румянец, пальцы впились в деревянный бортик галереи.

- Наш сын стал настоящим воином, - негромко заметила леди Лекс, обращаясь к папе. Отец поморщился.

Не успела Рена успокоиться, как на поле выехал Ламиан. У девочки подкосились ноги, и она опустилась на сиденье, чувствуя, как бешено бьётся сердце. Он тоже должен победить, как и её брат!

Противником Ламиана был Дукс Арчер, наследник княгини Сагитты. Он был старше Ламиана, участвовал уже во многих турнирах, поэтому зрители, сидевшие рядом с девочкой, безоговорочно ставили на него. И только Рена верила в победу своего белокурого рыцаря.

Вера оказалась ненапрасной. Каурая кобылка Ламиана метнулась вперёд, словно стрела на гербе его противника. Белокурый рыцарь легко уклонился от удара вражеского копья и изящным отточенным движением выбил Арчера из седла. Зрители взревели.

Рена кричала, наверно, громче всех. Она была счастлива. Её брат и его лучший друг выиграли свои первые схватки. Чего ещё желать?

Рена II

На второй день турнира страсти накалились. Возбуждённые зрители делали ставки и громко обсуждали успехи или неудачи своих любимцев. Выбывшие из числа участников присоединились к зрителям, и на галереях стало ощутимо теснее.

Друг леди Лекс, сьерд Публий Гранд, который вчера выбил из седла Сайгака д'Аренэ, теперь сражался с его братом князем Скорпионом. Рена с разрешения отца сделала ставку, что князь Скорпион отомстит за братика, и не прогадала. К огорчению леди Лекс, её друг Публий вылетел из седла.

Фенрис сегодня сражался с Квинтом де Монтиумом. Рена была уверенна, что он победит. Эти де Монтиумы ей ужасно не нравились. Вчера девочка столкнулась со старым князем Каприко, и тот посмотрел на неё так, будто какое-то насекомое запрыгнуло к нему на сапог. Рена до сих пор покрывалась мурашками при воспоминании о том взгляде.

Ударил гонг, и всадники ринулись друг на друга. Копьё Фенриса скользнуло по щиту де Монтиума с намалёванной чёрной козлиной головой, а копьё Квинта ударило прямо в незащищённое плечо. Фенрис покачнулся. Одного томительного мгновения хватило, чтобы осознать, что он теряет равновесие, а затем брат Рены мешком повалился с коня на песок. Девочка вскрикнула.

Кажется, особенного вреда падение ему не принесло. По крайней мере, поднялся Фенрис самостоятельно. Он удручённо поклонился, признавая победу противника, а Квинт вскинул вверх копьё в триумфальном жесте. Рена, закусив губу, чтобы не заплакать от огорчения, посмотрела туда, где сидел мерзкий Каприко де Монтиум. На его бледных стариковских губах играла самодовольная улыбка.

Впрочем, долго наслаждаться триумфом Каприко не пришлось. На поле выехала следующая пара бойцов. Принц Лео де Солис и Ламиан.

Рена растерялась. И за кого же ей теперь болеть? Принц Лео был кумиром Фенриса, брат всегда уважал его и готов был пойти за ним в огонь и воду. Ну а Ламиан его лучший друг! К тому же он такой... красивый. Принц Лео, конечно, тоже красавец, но его губы вовсе не такие соблазнительные, как у Ламиана, и глаза у него другого цвета, и он никогда не называл её гномиком...

Девочка крепко стиснула кулаки, посылая богу любви Ай беззвучную молитву за своего фаворита.

Это был тяжёлый бой. Соперники несколько раз съезжались и разъезжались без видимого результата. Пока наконец Ламиан не ухитрился ловким ударом повалить принца Лео на землю.

Его победа произвела фурор. На несколько секунд воцарилось молчание, а потом галереи вокруг турнирного поля взорвались рёвом и приветственными выкриками. Рена вскочила с места и присоединила свой голос к всеобщему визгу.

***

Вечером, как обычно, были музыка, вино и танцы. Гости Розового Дворца собрались за длинными столами в княжеском саду, разбитом прямо на нижнем этаже, и предались безудержному веселью. Музыканты наигрывали на мандолинах разудалые мелодии, периодически кто-нибудь вскакивал с места и выкрикивал тост.

Князь Тавр д'Агри, пошатываясь, поднялся и высоко поднял свою чашу. Его мощная шея, напоминавшая быка на родовом гербе, покраснела от количества выпитого спиртного. Ламиан наблюдал за пьяным отцом со снисходительно-нежной улыбкой.

- Давайте выпьем за сегодняшних победителей! - громогласно предложил князь Тавр. - За тех, кто завтра будет биться в заключительных схватках!

Гости стали шумно переговариваться, поддерживая тост. Рена заметила, что его величество Леон, который ещё вчера много пил и громко смеялся, сегодня выглядит, мягко говоря, не в духе. Впрочем, это и неудивительно.

Чаши, наполненные за победителей, быстро опустели, но князь не спешил садиться. Казалось, его даже не смущает откровенное недовольство короля.

- Особенно я хочу выпить за моего сына Ламиана! Как ловко он сегодня сбил своего противника! И даже не посмотрел, что тот принц!

Этот тост был воспринят с меньшим воодушевлением, чем предыдущий. Над столами сгустилось лёгкое напряжение. Улыбка сползла с губ Ламиана. Рена подумала, что сиди парень рядом с отцом, он бы обязательно дёрнул его за рукав и заставил опуститься. Но, к сожалению, Ламиана и его отца разделял стол, поэтому бедняга никак не мог предотвратить скандал.

Его величество Леон XIII в свою очередь поднялся с места. Он тоже побагровел, но Рена была неуверенна, что от вина.

- Что ж, я согласен, выпьем за Ламиана! - воскликнул он, поднимая чашу. - Приятно сознавать, что когда мой сын станет королём, у него будут такие доблестные слуги!

По столам прокатился взволнованный шёпоток. Оба невольных виновника раздора, Ламиан и принц Лео, мучительно покраснели. Рена вспомнила разговоры о том, что дом де Солис и дом д'Агри ненавидят друг друга веками, ещё с тех времён, когда Леон V победил князя д'Агри в борьбе за королевский титул и объединил весь Ланд под своей властью. Кажется, нынешние главы двух великих домов ничуть не забыли эту старую ненависть.

Князь Тавр обманчиво мягким движением опустил на стол чашу.

- Доблестные слуги... - процедил он. - Да уж, твоему сыну они пригодятся. Не думаю, что усидеть на троне легче, чем в седле.

Гвалт, поднявшийся после этих слов, был невообразимым. Принц Лео и Ламиан вскочили на ноги и бросились в отцам, будто опасались надвигающейся драки. Рена растерянно смотрела на Фенриса. Ей так хотелось, чтобы никто не ссорился!

Дребезжащий голос князя Кансера перекрыл шум.

- Дамы и господа, не кажется ли вам, что здесь стало слишком тесно? - крикнул он, стуча серебряной ложечкой по краю чаши. - Предлагаю всем перейти в танцевальную залу и немного размять наши косточки!

Предложение было встречено одобрительным гулом. Ламиан и принц Лео под руки вели раскрасневшихся родителей. Кажется, серьёзного конфликта удалось избежать.

В танцевальной зале Рена чувствовала себя неуютно. Среди всех разряженных дам, которые легко, словно пёстрые бабочки, кружились со своими кавалерами, она ощущала себя маленькой простушкой из захолустья королевства. Девочка старалась держаться поближе к сестре, но даже Рин казалась здесь не взрослой и уверенной в себе девушкой, как дома, а всего лишь скромной провинциалкой. Рене оставалось лишь грустно вздыхать, глядя на такие общепризнанные идеалы красоты, как Люна де Марис и принцесса Леа де Солис.

Музыка из разудалой неожиданно стала очень нежной. Кавалеры приглашали своих дам на танец. Сёстры Грейс в числе немногих скромно стояли у стены и смотрели на разворачивающийся перед их глазами праздник. Рена заметила, что пара рыцарей заинтересованно косится на Рин. Ну, конечно, мужчинам же наплевать, какое у девушки платье и сколько на ней драгоценностей. А у Рин красивая фигура, длинные волосы и правильные черты лица. И ей совсем скоро исполнится тринадцать лет. Так что заинтересованность рыцарей вполне объяснима.

На маленькую же девочку, смущённо цепляющуюся за руку сестры, никто из представителей мужского пола не обращал никакого внимания. Поэтому ей оставалось только с любопытством коситься по сторонам и слушать чужие разговоры.

Рядом две придворные дамы обсуждали турнир.

- Ламиан д'Агри, конечно, хорош, - заметила одна, с глубоким декольте.

- Он просто чудо! - живо откликнулась другая, у которой причёска напоминала гору взбитых сливок. - Такой юный, и уже такие красивые победы! А ведь ему ещё даже нет семнадцати.

- Ему исполнится семнадцать зимой. Не такой уж он и юный, - дама с декольте явно была настроена менее восторженно, чем её подруга. - Как ты помнишь, Квинт де Монтиум проявил себя на турнирном поле в ещё более молодом возрасте.

- Да, но ты ведь не можешь отрицать, что Квинт де Монтиум и вполовину не так красив, как Ламиан.

На это декольтированной даме нечем было возразить. У Рены немного улучшилось настроение, когда она услышала, как хвалят её рыцаря.

Её настроение улучшилось ещё сильнее, когда она увидела, что к ним с Рин направляются две высокие и стройные мужские фигуры. Фенрис и Ламиан собственными персонами!

- Ну как тебе праздник, гномик? - ухмыльнулся Ламиан. От его улыбки становилось тепло на душе. Рена промямлила в ответ что-то одобрительное.

Фенрис тоже улыбался. От вина у него под глазами залегли тёмные круги, и теперь он казался более юным и ранимым, чем в дневном свете. Наверняка он тяжело переживает своё поражение. Рена хотела как-нибудь утешить братика, но не могла найти слов.

- Ты великолепен, Фенрис, - негромко заметила Рин. - Даже когда летишь в песок.

Улыбка Фенриса стала чуть шире.

- Так и знал, что ты это скажешь, язвочка. Не составишь своему брату партию на следующий танец?

Рин посмотрела на него как-то странно. "Соглашайся!" - рвалось с языка Рены. За всё то время, что девочки провели в Розовом Дворце, в отношениях брата с сетрой так и не исчезла некая натянутость. А ведь Рене так хотелось, чтобы они втроём снова дружили, как раньше! Ну, и Ламиан с ними.

Наконец Рин улыбнулась в ответ.

- Что ж, пожалуй, я не против.

Фенрис подал ей руку и потянул за собой в центр зала. Рена и Ламиан остались стоять у стены, наблюдая за ними.

И где это Фенрис научился танцевать? У них в замке были разные лица, периодически пытавшиеся преподать детям князя основы танцевального искусства, но Рена не помнила, чтобы Фенрис так уж часто общался с этими лицами. Но сейчас брат двигался, как прирождённый светский лев, завсегдатай придворных балов.

Движениям Рин не доставало лёгкости и уверенности брата. Иногда она оступалась, пару раз сбилась с темпа. Но и в ней присутствовала своеобразная грация, данная с рожденья, а не воспитанная искусными учителями. Брат с сестрой Рены казались красивой парой.

Рена вздохнула.

- Выше нос, гномик, - откликнулся Ламиан, услышав её вздох. - На балу принято веселиться.

- Да, я просто... - Рена замялась, не зная, как объяснить то, что её тревожило. - Фенрис и Рин... они первый раз вот так... общаются. А до этого они всё время вели себя как будто... как будто чужие.

- Но это же естественно, - Ламиан улыбнулся и провёл рукой по её волосам, поправляя выбившуюся прядь. - Время и расстояние разделяют людей. Фенрис уже не такой, каким был три года назад, когда уезжал из Либры. И Рин, я уверен, тоже изменилась. Им сложно снова найти общий язык.

- Но они же брат с сестрой! Почему я с ним нормально разговариваю, хотя тоже не видела три года?

- Потому что ты маленькое чудо, - улыбка Ламиана стала дразнящей. - Знаешь, я ведь тоже последние годы жил в Солее, вдали от долины Агер и моей семьи. Принц Лео и его окружение гораздо ближе мне, чем родственники, но я всё равно люблю их всех. Даже отца с его пьяными выходками, - Ламиан смущённо засмеялся. - Ради семьи я сделаю всё, что угодно. Абсолютно всё.

Рена подумала, что в его словах, наверно, есть какой-то смысл. Время и расстояние разделяют людей, но семья остаётся семьёй при любых обстоятельствах.

- Не хочешь потанцевать? - неожиданно спросил Ламиан. Рена почувствовала, что краснеет.

- Ты что, я же не умею!

- Я тебе помогу. Это несложно, - в его глазах зажглись лукавые огоньки.

Рена сдавленно кивнула. В горле застрял комок.

Она думала, что руки Ламиана обовьют её талию, как это делали остальные кавалеры со своими дамами, а ей самой придётся забросить свои ему на плечи. Рена не представляла, как ей это сделать, Ламиан был слишком высок для неё. Но неожиданно он просто подхватил её на руки и закружил по залу. Рена засмеялась, чувствуя, как ликование охватывает её с головы и до кончиков пальцев.

Она танцует, почти как взрослая! На настоящем взрослом балу! И с самым красивым рыцарем в зале!

***

Тёплая южная ночь мягко опустилась на Розовый Дворец. Рена стояла у бортика на открытой всем ветрам террасе на втором этаже и смотрела на далёкое темнеющее море.

Веселье внизу перешло в разгульную стадию. Над столами повис табачный дымок, пьяные гости затянули песни про похождения храбрых Виртуса, Арчера, Дейнеров и Акварии, своими голосами перекрывая музыку. Рена сочла за лучшее уйти из этого бедлама.

Обычно в такой поздний час они с Рин уже поднимались в свои покои. Но сегодня сестра заболталась с Фенрисом, и Рена решила им не мешать. Наконец-то эти двое стали открыто показывать родственные чувства.

Ламиан танцевал с Люной де Марис. Его рука властно обвивала её талию, и когда он наклонялся ближе, будто собираясь поведать ей на ухо щекотливый секрет, их щёки практически соприкасались. Из подслушанных разговоров Рена поняла, что многие считают их идеальной парой, но её это обстоятельство совсем не радовало. Ещё одна причина, чтобы тихонько улизнуть из шумного пиршественного зала.

Здесь, на террасе с видом на море, царила блаженная пустота. Музыка и пьяные песни долетали снизу в приглушённом варианте. Темнеющая впереди громада моря приковывала взгляд. Её неизменное, неподвластное суетным человеческим желаниям спокойствие заставляло расслабиться. Неожиданно Рене захотелось раствориться в этом море, стать мельчайшей частицей в необъятном просторе воды. Вечное спокойствие, никаких тревог, что может быть заманчивее?

Её расслабленное состояние нарушил звук шагов на мраморной лестнице. Рена вздрогнула. Ей нечего было бояться, в конце концов, она не воровка, а гостья князя, но всё же девочка почувствовала необъяснимую тревогу. Шаги казались слишком трезвыми для окутанного винными парами дворца. Почему-то Рене не хотелось встречаться с их обладателями.

Она не стала убегать с террасы, но и на видном месте тоже не осталась. Рядом с бортиком было несколько мраморных колонн, тонких и стройных, устремлённых ввысь, будто стрелы, выпущенные в небо. Рена отошла за одну из них и застыла, стараясь не шевелиться. Для взрослого человека колонна, конечно же, не представляла собой надёжного укрытия, но Рена была лишь одиннадцатилетней девочкой, достаточно худенькой даже для своего возраста. А ночная темнота скрывала последние намёки на её присутствие.

Она же сама, чуть высунувшись из-за колонны, отлично видела всё, что происходило на террасе.

Людьми, потревожившими уединение Рены, оказались князь Кансер де Марис, а с ним противный Каприко де Монтиум. Они встали почти на то же место, где только что находилась девочка, и облокотились на бортик, вполоборота к морю.

- Великолепная ночь, не правда ли? - негромко спросил князь Кансер. Его лысый череп слабо поблёскивал в лунном свете.

- Действительно, великолепная. Ваши южные ночи горячат кровь не хуже вина, - галантно ответил князь Каприко. На вид он казался старше Кансера, но выглядел крепче. Если годы согнули плечи князя де Мариса, то безукоризненной осанке де Монтиума мог бы позавидовать любой молодой рыцарь, выступавший на сегодняшнем турнире.

- Приятно, что на таком буйном застолье может найтись хотя бы один трезвый собеседник, - продолжил Кансер. Каприко вежливо улыбнулся.

- Похоже, твои гости немного перебрали с вином, старина. Ты ведь слышал, что Тавр прилюдно заявил Леону?

- Конечно, слышал. Это было очень неосмотрительно с его стороны, - князь Кансер сокрушённо покачал головой. На мгновение он показался Рене похожим на доброго дедушку. - И раз ты упомянул об этом, Каприко, то знаешь, меня тревожит ситуация.

- Что именно тебя тревожит?

- Все знают, что дом д'Агри ненавидит дом де Солис. Истории Ланда известно уже четыре противостояния этих двух достойнейших домов. Неужели мы доживём до пятого?

- Не думаю, что Тавр настолько глуп, чтобы серьёзно поссориться с Леоном, - осторожно заметил князь де Монтиум. - Пока Леон носит корону, если Тавр затеит хоть что-то отдалённо смахивающее на мятеж, все княжества поднимутся на защиту законного короля.

- Пока... - медленно повторил князь Кансер. Рене не очень понравилась интонация в его голосе. - Но ты ведь знаешь, Каприко, что у нашего Леона не в порядке сердце. А вдруг, не дай боги, приступ? Тогда следующим королём будет Лео, а Тавр верно заметил, что на троне удержаться не легче, чем в седле.

Князь Каприкорнус помедлил с ответом. Прежде чем заговорить, он на мгновение отвернулся и бросил взгляд на море, негромко шумящее в ночи.

- Всё может быть... Мы живём в очень неспокойное время, Кансер, и только дети не видят этого. Возможно даже, Ландское королевство сейчас на грани раскола, а никто из тех, что пьют внизу, не придают этому значения.

- А если раскол действительно случится? - князь де Марис резко подался вперёд, будто пытаясь поймать взгляд собеседника. - Что ты мне тогда посоветуешь, Каприко? На чью сторону лучше встать, Лео де Солиса или Тавра д'Агри? Я имею в виду, конечно же, какой правитель будет лучше для Ланда?

- Никто не сомневается в том, что ты печёшься о благе королевства, Кансер, - тонкие губы Каприко пересекла усмешка. - Но тебе необязательно становится на одну из этих двух сторон. Всегда есть третий путь.

- Третий путь?

- Да, - Каприко внезапно перестал улыбаться, и слова его зазвучали с мрачной серьёзностью. - Я уже говорил, что для Ланда настали неспокойные времена. Противостояние домов д'Агри и де Солис - это мелочи. В горах Монтес по ночам бродят неупокоенные души, из земли поднимается древний холод, а ещё говорят, - он понизил голос, - что король-змей восстал из пепла и питает желание отомстить людям.

- Король-змей? - на лице Кансера появилось скептическое выражение. - Все эти ваши северные дела нас, приморцев, не касаются. Но мне понравились твои слова о том, что всегда есть третий путь. Очень понравились.

- Что ж, я рад, что смог угодить моему гостеприимному хозяину, - чопорно ответил Каприко. Он слегка поклонился собеседнику и зашагал с террасы вниз, к пирующим. Рена немногое поняла в разговоре князей, но почему-то ей казалось, что де Монтиум остался разочарованным.

Воздух становился всё холоднее. Возможно, всё дело было в словах о мертвецах и змеях, произнесённых де Монтиумом, но открытые плечи Рены покрылись мурашками. Солёный ветер перестал казаться приятным. Рена зябко поёжилась и неожиданно для себя громко чихнула.

Князь Кансер аж подпрыгнул от неожиданности, и его лысая голова непроизвольно дёрнулась. В другом месте и в другое время Рена бы рассмеялась, но сейчас она лишь застыла, кляня себя за неосторожность. Что сделает де Марис, когда узнает, что она с самого начала была здесь?

- Кто там? - окликнул князь. Его голос звучал тревожно и, пожалуй, даже испуганно, но девочка испугалась в десять раз сильнее. Она не смогла заставить себя ответить.

Тогда князь Кансер, не тратя лишних слов, направился к тому месту, где стояла Рена. Убежать девочка уже не успевала. Поэтому она крепко вцепилась руками в бортик и постаралась придать своему лицу самое простодушное выражение.

Тёмная тень князя Кансера легла на мраморный пол под её ногами. Спустя мгновение, старик обогнул колонну и навис над девочкой. Его губы были плотно сжаты, и Рена не могла решить, обеспокоен он или сердится.

- Дитя? - князь нахмурился. - Что ты здесь делаешь?

- Смотрю на море, - честно ответила Рена, поднимая на него голубые глаза. - Я никогда раньше его не видела.

На старческом лице князя Кансера отразилось облегчение. Наверно, он решил, что маленькая девочка не особенно прислушивалась к взрослому разговору, а если и прислушивалась, то ничего не поняла.

- Оно тебе нравится? - почти мягко спросил он.

- Да, очень! - в этом Рена не покривила душой. - Оно такое огромное... А что на другой стороне?

- На другой стороне моря? - князь усмехнулся. - Вон там впереди, отсюда не видать, Южные острова. А за ними простирается Океан. Никто не знает, что на другой его стороне.

- Здорово, - выдохнула девочка, на секунду позабыв свой страх перед сердитым князем.

Князь Кансер тоже, кажется, позабыл, что она подслушала разговор, не предназначавшийся для её ушей. Он отвернулся от маленькой княжны, и его бледные старческие глаза уставились на тёмную гладь воды, с негромким шумом бьющуюся о берег.

- Это море называется Маре, - негромко сказал он. - На древнем языке приморских жителей слово "маре" означало "мать". Все мы дети моря.

- А как же Мать-Земля? - осмелев, возразила Рена. Его слова не очень вязались с тем, что ей с детства вдалбливали в голову священники.

- Мать-Земля, конечно, великая богиня, - Кансер почтительно нагнул голову. - Она достойна всяческого почтения, но это не меняет сути вещей. Вы, жители Ланда, дети земли, а мы - дети моря. Мы не такие, как вы.

Новый порыв ветра, долетевшего с моря, заставил Рену плотно обхватить руками плечи. Она больше не была уверенна, что Кансер де Марис похож на доброго дедушку. И пока они с семьёй не покинули его княжество, лучше уж ей держаться от него подальше.

- Я... я, пожалуй, найду сестру, - пробормотала она. - Мне давно пора спать.

- Спокойной ночи, дитя.

Он не обернулся, когда она, громко топая по мраморному полу, убегала с террасы.

***

Третий день турнира обещал стать самым волнительным. У всех зрителей, будь то благородные люди или простолюдины, пришедшие поглазеть на рыцарей, на уме было только одно: кто же всё-таки станет победителем? На галереях вокруг турнирного поля заключались самые невероятные пари и выдвигались самые безумные ставки.

Рена с самого утра вела себя необычайно тихо. Она жалась к отцу и сестре и избегала любых случайных столкновений с Каприко де Монтиумом или Кансером де Марисом.

Участников осталось совсем немного. Под гром аплодисментов Ламиан выбил из седла одного из рыцарей королевской гвардии. Следующей парой выехали Скорпион д'Аренэ и Квинт де Монтиум. По галереям прошёлся возбуждённый шёпоток. Четыре года назад в Либре, когда эти двое сошлись в последнем поединке, турнир выиграл князь Скорпион д'Аренэ. Кто же будет победителем на сей раз?

Сегодня удача улыбнулась сыну старого Каприко. После череды ударов князь Скорпион оказался на песке, а Квинт, довольно улыбаясь, проехал по полю круг почёта. Всё ближе становилось время заключительного поединка.

И вот гонг ударил в последний раз. Квинт де Монтиум выехал на поле против Ламиана д'Агри. Княжичи сшиблись, потом разъехались, не причинив друг другу вреда, и снова сшиблись. Зрители затаили дыхание, Рена крепко стиснула маленькие кулачки.

Несколько раз противники ломали копья о железную броню. Княжич де Монтиум сильным ударом отколол край деревянного щита Ламиана, а наконечник копья молодого д'Агри скользнул по его шлему. Несколько раз то один, то другой из них угрожающе покачивался после очередного удара, пока, наконец, Квинт не покачнулся слишком сильно и, не удержав равновесия, свалился на песок.

Шквал аплодисментов прокатился по галереям. Это была победа! Рена хлопала чуть ли не громче всех. Ура, ура, ура!

Ламиан спешился и помог Квинту встать на ноги. Соперники стянули шлемы, ветер взъерошил белокурые волосы Ламиана. Квинт де Монтиум улыбался, и его улыбка казалась одновременно недовольной и радостной. Конечно, никому не приятно проигрывать, но второе место тоже почётно. Рена знала, что Квинта ждёт достойная награда.

Но победителя одарят куда щедрее. Помимо немалого денежного вознаграждения Ламиану ещё досталась честь назначить Королеву Красоты. Все придворные дамы на галереях ждали этого события чуть ли не с большим нетерпением, чем самого турнира.

Ламиан снова вскочил на коня и подъехал к почётной трибуне, где рядом с королём сидел организатор турнира Кансер де Марис. Молодой рыцарь преклонил копьё, и старый князь осторожно повесил на остриё венок из белых роз, корону для будущей королевы. Дамы возбуждённо зашептались.

Пока Ламиан медленно ехал вдоль галереи, все признанные красавицы взволнованно подались вперёд. Люна де Марис, принцесса Леа и даже более зрелые дамы, такие как леди Лекс д'Акве и королева Изабо - каждая из них мечтала быть коронованной белыми розами. Вот Ламиан поравнялся с местом Люны де Марис, девушки, с которой он так долго танцевал вчера на балу, и даже не посмотрел в её сторону. Сердце бухало у Рены в груди всё сильнее с каждым шагом его каурой кобылки.

"Может быть, он хочет короновать Рин?" - мелькнула у неё абсурдная мысль. Конечно, её сестра ещё совсем девчонка и вовсе не похожа на придворную даму, но никто не посмеет отрицать, что Рин красива.

Мимолётная догадка почти превратилась в уверенность, когда кобылка Ламиана замедлила шаг рядом с местом, где сидели девочки. Но белокурый рыцарь даже не взглянул на Рин, так же, как и раньше он не посмотрел на Люну де Марис. Его копьё наклонилось и мягко опустило венок на колени Рены.

Девочка застыла, как громом поражённая. Он короновал её! Она, одиннадцатилетняя Рена Грейс, стала Королевой Красоты!

Гул, поднявшийся вокруг, едва не оглушил девочку. Ламиану таки удалось эпатировать общество. Рена не сомневалась, что его странный выбор будут обсуждать неделями, так же, как и неожиданную победу в заключительном поединке. Наверно, никогда ещё на Ландском турнире не избиралась Королевой Красоты одиннадцатилетняя девочка.

Отец казался изумлённым не меньше, чем придворные красавицы, разочарованные в своих ожиданиях. Рин обнимала сестрёнку, Фенрис сквозь смех бормотал поздравления. Рена не видела ничего вокруг, кроме довольной ухмылки Ламиана. Её пальцы нащупали на коленях заветный венок и крепко сжали его, пока она пыталась удержать на ресницах предательские слёзы.

- Ты станешь очень красивой девушкой, гномик, - едва слышно произнёс белокурый рыцарь.

***

Принц Лео де Солис так и не обручился с дочерью Кансера де Мариса. После завершения турнира высокородные гости стали постепенно разъезжатся по своим землям. Фенрис и Ламиан вернулись вместе с королём в столицу, а Рену ладья повезла домой, в княжество Грейс.

Венок из белых роз надёжно хранился в её шкатулке. Каждый вечер, перед сном, девочка доставала его и долго любовалась своим сокровищем. Цветы немного подвяли, но у Рены и мысли не возникало их выкинуть. Когда она вернётся домой, она засушит венок, чтобы он мог храниться вечно.

Вечно. Даже если Ламиан скоро забудет свой трогательный жест, даже если он короновал её, только чтобы досадить надутым придворным, это неважно. Она всё равно будет хранить его белые розы вечно.

Корвус VII

У мальчишки были круглые глаза, смахивающие на фарфоровые блюдца. Он так усиленно таращился на Корвуса, что не заметил камня у себя под ногой, и, споткнувшись, распластался на земле. Корвус не смог удержать хохота.

- Некс, какие же они мелкие! - выдохнул он. - Неужели и мы были такими же?

- Ты был ещё меньше, - ехидно заметил Брен. - А некоторые такими же и остались, - он выразительно покосился на Агнуса.

Тем временем мальчик неуклюже поднялся с земли, но, заметив внимание Брена и Корвуса, побледнел и чуть снова не упал. Его широко раскрытые круглые глаза выражали чуть ли не благоговение.

- Чего уставился?! - рявкнул Брен. - Пшёл вон!

Пацанёнок вздрогнул и бегом припустил в сторону башни. Корвус заметил, что на своём пути он старается не приближаться к позорным столбам, расставленным вдоль чугунной ограды школы. Брен издевательски заржал ему вслед.

- Ха-ха, - кисло протянул Корвус. - Брен, если природа не наградила тебя остроумием, не стоит демонстрировать это при каждом удобном случае.

Де Монтиум насупился.

- А ты у нас благородный защитник невинных, да? Раньше всё время вступался за Агнуса, а теперь решил пожалеть бедненьких малолеток! Чувствуешь родственную душу в этих заморышах?

- Нет, я не защитник невинных. Просто ты меня бесишь, - честно ответил Корвус. Брен проворчал под нос какое-то грубое ругательство.

Впрочем, их перепалка протекала довольно вяло. Парни настолько надоели друг другу за несколько прожитых вместе лет, что им даже ссориться было лень.

Хотя в чём-то Брен прав. Младшие ученики действительно выглядели комично.

Наставники привели в святилище Некс новый набор к первому числу месяца рюиня, началу осени. Корвус и остальные были рады их появлению. Теперь они автоматически переходили в разряд старших учеников, и, как уже успел оценить Корвус, новый статус был гораздо приятнее прежнего.

Во-первых, к малолеткам перешла обязанность поддерживать чистоту в башне. Теперь это они ежедневно горбатились, надраивая до блеска чуть ли не каждый кирпичик, кололи дрова, чистили нужники и таскали воду из того самого оврага, которого Корвус невзлюбил ещё на первом году обучения, когда потянул там ногу. А старшие ученики всё это время прохлаждались в тенёчке и злорадно посмеивались.

Во-вторых, наставники теперь плотно занялись вновь прибывшими и почти не обращали внимания на Корвуса и компанию. Цитус задавал им на неделю задачи или называл список книг, которые они должны были прочитать к определённому сроку. Фортис наскоро показывал новые приёмы и отправлял тренироваться в одиночестве. Альтус вообще передал их в дрожащие старческие руки Морбуса. Старшие ученики оказались почти полностью предоставленными сами себе.

Преимущества такого положения вещей были неоспоримы. Вот и сейчас, вместо того чтобы томиться в душной комнате для занятий, парни расположились на пожухлой осенней траве у ограды школы и всяк занимался, чем пожелает.

Брен и Флор упражнялись в приёме с яблоком. Для этого они притащили из кухни целую корзину. Яблоко подбрасывалось в воздух, после чего Флор ждал, когда оно поднимется, изящным жестом натягивал тетиву и резко отпускал её. Удачный выстрел делил яблоко ровно на две половинки.

Брен делал то же самое, только с помощью меча.

Агнус, высунув язык, носился между ними и старательно подбрасывал фрукты то для первого, то для второго. Корвус неодобрительно покачал головой. С тех пор как почти все княжичи ушли из школы, отношение к ягнёнку заметно улучшилось. Его почти перестали дразнить, но всё равно каждый ученик считал своим долгом использовать Агнуса для мелких поручений. Мальчик был слишком мягким, его не боялись даже малолетки.

Урсус сидел здесь же, прислонившись спиной к чугунной ограде. Он ни на кого не обращал внимания и, насупившись, толок в ступе какие-то травки, выпрошенные с утра у Морс, после чего смешивал их в разных пропорциях. Тит набивал из полученных пропорций косяки, затягивался и громко комментировал свои ощущения.

Гай, который точил свой любимый кинжал, вызвался также поточить меч Корвуса.

Сам Корвус пытался повторить приём, который Фортис назвал прыжком лосося. Наставник показал его им сегодня утром. Приём был очень сложным, требовавшим невероятной ловкости и концентрации. Пока что он получался у Корвуса только наполовину. На середине кувырка парень падал, больно шлёпаясь на землю. Наверняка завтра всё тело будет в синяках.

Его очередное падение вызвало взрыв звонкого смеха. Обернувшись, Корвус увидел пересекавших двор девушек.

Эти девушки появились в святилище Некс недавно, и их появление вызвало настоящий фурор. Нет, в школе Беспалых и раньше были девушки, но то были девушки посвящённых, гораздо старше мальчишек. Они казались Корвусу и его компании существами из другого мира, которыми можно восхищаться издали, но с которыми и поговорить-то не о чем.

Новенькие - иное дело. Всего лишь прыщавые девчонки, они выглядели такими земными и доступными, что само их присутствие действовало на парней, как самый сильный галлюциноген Альтуса.

Рядом с ними Агнус краснел и спотыкался, Гай становился ещё рассеяннее, чем обычно, Брен придавал лицу надменно-дерзкое выражение и начинал усиленно стрелять глазами. Тит старательно изображал галантного рыцаря, кланялся, расшаркивался, придерживал двери и подбирал упавшие платочки. Флор хватался за мандолину и сходу начинал наигрывать лиричные мелодии. Даже Урсус при виде девушек сразу как-то оживал, и на его губах появлялась такая редкая улыбка.

К сожалению, девушки жили во второй башне вместе с наставниками и посвящёнными. Всякое общение с ними было строжайше запрещено. Что не мешало парням предпринимать попытки.

Корвус вскочил с земли и машинально пригладил волосы, с раздражением отметив, что они намокли от пота и висят спутанными прядями. Когда он в последний раз мыл голову?

Парни за его спиной зашевелились. Брен с мечом и Флор с луком опустили оружие и постарались принять позу, как можно более выгодно подчёркивающую их мужественный вид. Агнус мучительно покраснел, по цвету приобретая сходство с яблоком в его руке. Гай, точивший меч, тихонько вскрикнул и засунул в рот большой палец. Кажется, он порезался.

Впрочем, если девушки и оценили старания парней, они никак этого не показали. Отсмеявшись, они отвернулись и исчезли за дверью своей башни. Корвус не сомневался, что им так же запрещено общаться с противоположным полом, как и мужской половине святилища.

Во дворе осталась лишь одна девушка. Она не спешила убегать, с любопытством разглядывая Корвуса. У неё был очень смелый взгляд.

- Эй, - рискнул окликнуть он и сделал подбородком приглашающий жест. Девушка помедлила мгновение, а потом подошла ближе.

Она была очень красивой. Впрочем, возможно, Корвус просто давно не видел девушку своего возраста. Да и вообще, с самого детства круг его общения в основном сводился к нелицеприятным старухам. У девушки были длинные гладкие тёмные волосы, аккуратно расчёсанные, но распущенные по плечам. Интересно, они не мешают ей работать?

- Привет, меня зовут Корвус, а тебя? - спросил он, ощущая непривычную сухость в горле.

- Я Брен де Монтиум, - тут же влез в разговор Брен, выпячивая грудь. Корвус подумал, что будь у него при себе фамильный герб, он стал бы размахивать им у девушки перед носом. - Сын князя Каприкорнуса.

- Я знаю. Младший сын, - в её серых глазах промелькнула усмешка. Уголки ровных губ чуть приподнялись. - А меня зовут Корникс де Лапидис.

- Лапидис? - удивлённо переспросил Брен. - Постой, это же наша, горная, фамилия! Я наверняка знаком с твоими родителями.

- Конечно, знаком, Брен де Монтиум. Моя мать - Стела де Лапидис.

Брен едва ли не задохнулся от изумления. Корвус воспользовался этим, чтобы перехватить у него нить разговора.

- Что вы здесь делаете? - спросил он. - Не думал, что Беспалые обучают девочек.

- А чем девочки хуже мальчиков? - парировала Корникс. Но особенного раздражения в её голосе не чувствовалось. - В святилище Некс готовят лучших ведьм на свете. Но нас пока ещё ничему не учат. Морс сказала, что сначала мы должны пройти отбор.

Отбор, ну конечно же. Куда же без него? Охотники ведь не посвящают в таинства Некс кого попало с улицы. И сложно представить, что они стали бы делать поблажки для девчонок.

- И сколько будет длиться ваш отбор?

- Год, как и у вас. Но ты ведь уже прошёл, правда? - в чудесных серых глазах светилось любопытство. Корвус гордо улыбнулся.

- Да, мы все прошли. А сколько тебе лет?

- Скоро тринадцать исполнится.

Значит, он был прав, она примерно его ровесница. Почему-то это обстоятельство несказанно обрадовало Корвуса. Неплохо было бы продолжить общение с этой девчонкой. "Надеюсь, она пройдёт свой отбор", - подумал он.

- А как зовут твою подружку, такую рыженькую? - неожиданно спросил молчаливый Урсус. Корникс приподняла точёные брови.

- Вульпес. Вульпес Вейл. А что, понравилась? Я ей передам.

Урсус что-то мрачно пробурчал в ответ.

Фамилия Вейл была Корвусу знакома. Так назывался один из двенадцати княжеских домов. Похоже, что девушки, набранные Охотниками, не какие-нибудь деревенские простушки.

- Что ж, Корникс, очень рад с тобой познакомиться, - сказал Брен. Кажется, он уже оправился от удивления и готов был вступить в борьбу за внимание девушки. Но побороться парням так и не удалось.

- Кажется, на нас Морс смотрит, - тихонько пискнул Агнус.

Корникс испуганно оглянулась. Выражение спокойной уверенности тут же слетело с её лица. В дверях башни действительно стояла Морс, её жёлтые демонические глаза были прикованы к честной компании возле ограды школы. Девушка подобрала подол и, не прощаясь, побежала к старухе. Парни разочарованно вздохнули ей вслед.

- Красивая, - мечтательно протянул Гай. - Знаешь, Корвус, в вас с ней есть что-то похожее.

- Ничего подобного! - возмущённо заявил Брен. Корвус хотел посоветовать ему не завидовать, но вместо этого спросил:

- А кто такая Стела де Лапидис?

- Жрица, - хмуро ответил Брен. - Верховная жрица Некс в храме при Горном Гнезде, княжеской резиденции де Монтиум. Если она и правда её мать, то эта девчонка крута.

- Похоже на то, - Корвус задумчиво посмотрел в ту сторону, куда убежала Корникс.

Неожиданно налетевший холодный ветер закачал верхушки деревьев. Корвус натянул рубашку, сброшенную во время упражнений. Влажная от пота кожа покрылась мурашками.

- Может быть, пойдём в башню? - неуверенно предложил Агнус.

- Мерзкая погода, - согласился Флор.

Что есть, то есть. Вообще-то осенью в горах всегда холодно, но у парней за время обучения уже выработалась некая нечувствительность. И всё же эта осень заметно отличалась от предыдущих. Да и в принципе, в плане погоды круглый год не удался. Весь изок, первый месяц лета, без перерыва шли дожди.

Совсем как в тот изок, тринадцать лет назад, когда он родился. Тётки Бона и Пульхра рассказывали, что в те дни также выдалась необычайно ненастная погода. Точной даты своего рождения Корвус не знал, тётки никогда не отмечали этот день. Оставалось лишь довольствоваться скудной информацией о том, что он родился в начале лета.

- Ненормальная осень, - поморщился Урсус. - Лучше действительно пойти в дом. К тому же с утра рано вставать, завтра охота.

Да уж, охоту Фортис не даст пропустить им ни за какие коврижки. Хоть он и занимается сейчас в основном младшими учениками, но за этим делом проследит лично. Парни собрали манатки и поплелись в башню.

***

Ночь выдалась беспокойная, началась гроза. Гром грохотал до самого рассвета, на потолке плясали вспышки молний. В итоге Корвус проснулся в самом дурном расположении духа. Вяло натягивая штаны, он даже за что-то огрызнулся на Агнуса, хотя старался так никогда не делать. Бедный ягнёнок сразу насупился.

Во дворе расплылись огромные лужи. В лесу их наверняка ещё больше. Подумав о воде, которая непременно будет капать с веток за шиворот, Корвус поёжился.

Фортис уже ждал учеников у ворот. Его рубашка намокла от воды, но судя по невозмутимому виду наставника ему и сырость была нипочём.

- Пошевеливайтесь! - крикнул он, едва только первые сонные ученики шагнули за порог башни. - Обедать сегодня будете тем, что найдёте в лесу.

Гай недовольно заворчал себе под нос. Вслух спорить никто не решился. Парни забрали из оружейной луки и колчаны, полные стрел, и сгрудились вокруг Фортиса. Наставник толкнул чугунную створку ворот, выпуская своих подопечных под сень мокрых деревьев.

- Разобьёмся на пары, - хрипло приказал он. - Агнус с Урсусом, Гай с Бреном, Тит с Флором и Корвус со мной. Все всё поняли?

Гай и Агнус с тоской посмотрели на Корвуса. Урсус и Брен тоже особенно радостными не выглядели. Только Тит с Флором удовлетворённо кивнули.

- Отлично, - подытожил Фортис. - Тогда расходимся. Встречаемся через час после полудня на этом же месте. И постарайтесь поймать хотя бы пару белок.

После этого напутствия парни разошлись в разные стороны и исчезли в густом подлеске. Корвус решил, что ему тоже пора приступать к делу. Поправив на спине колчан, он двинулся по тропинке в чащу леса, наставник неслышной тенью скользил за ним.

Корвус не считал везением то, что он попал в одну пару с Фортисом. Беспалый не проявлял никакого деятельного участия в охоте, он лишь наблюдал со стороны. То же самое, что охотиться одному. Остальные напарники помогают друг другу. Хотя, может быть, одному действительно лучше? Никто не путается под ногами.

Неожиданный шорох заставил парня снять со спины лук и наложить стрелу на тетиву, но оказалось, что это лишь ветер шелестит в ветвях деревьев. В лесу царила непривычная пустота. Животные будто испугались ночной грозы и забились в глухие норы. На миг Корвусу показалось, что сама земля пртихла в ожидании чего-то страшного.

Он пошёл знакомой дорогой туда, где неделю назад поставил ловушки. Две из них были пусты. Корвус подавил разочарование и двинулся дальше, напряжённо прислушиваясь к малейшему шороху. В какой-то момент ему показалось, что в древесных ветвях мелькнула белочка, но ветер снова ввёл его в заблужденье.

В третьей ловушке сидел хорёк. Судя по обречённому виду зверька, он уже и не надеялся убежать. Корвус внутренне улыбнулся, предвкушая одобрительный взгляд наставника. Забросив лук на плечо, он присел на корточки рядом с ловушкой.

В этот миг над его головой что-то зашумело, чересчур резко, чтобы снова оказаться обычным ветром. Звук был таким, будто что-то не слишком поворотливое с треском ломилось сквозь сухие сучья. Корвус обернулся и не смог удержать приглушённого возгласа.

Что это ещё за тварь?!

С ветки ближайшего дерева на Корвуса смотрело существо, синее, как утопленник, намалёванный в одном из кабаков Либры художником-неудачником. Существо было невероятно тощим, как будто состояло из одних костей, покрытых кожей, и казалось по-паучьи ловким. На его шее запеклась безобразная гниющая рана, длинные руки были усеяны язвами и струпьями. На синем лице ярко выделялись воспалённые, кроваво-красные глаза.

Голод. Вечный голод, казалось, говорили они. Голод, который невозможно утолить даже с течением веков. И самое страшное, что в чертах этой твари Корвусу почудилось нечто знакомое.

От неожиданности и отвращения парень будто окаменел. В каком-то тупом оцепенении он смотрел, как тварь открывает рот и красный язык медленно облизывает тонкие губы. Еда, тварь увидела еду.

А потом оно прыгнуло. Так неожиданно и быстро, что Корвус не успел даже пошевелиться. Синее трупное тело приземлилось на него сверху, длинные пальцы, оказавшиеся ледяными, цепко впились в его плечи, пригвождая к земле. Прямо над его лицом клацнули острые зубы.

Этого оказалось достаточно, чтобы вернуть его мышцам способность двигаться. Корвус запоздало дёрнулся, отталкивая от своего лица морду твари, и свободной рукой рванул из кармана охотничий нож. Острое лезвие вошло глубоко под рёбра неведомому существу, но оно даже не шелохнулось. Корвус содрогнулся от отвращения, когда увидел, что из раны вместо крови течёт вязкая жидкость, перемешанная с гноем.

В остервенении он принялся наносить удар за ударом, но тварь не реагировала. Казалось, она давно уже потеряла способность ощущать что-либо иное, кроме голода, даже боль. Несмотря на отчаянное сопротивление Корвуса, острые зубы всё ближе придвигались к его лицу. Парень почувствовал прилив приближающейся паники.

Чёрт, как же его убить?!

Внезапно в воздухе пропела стрела и вонзилась прямо в гнойную рану на шее твари. Существо ещё немного повозило длинными руками по телу Корвуса, разрывая рубашку и кожу, а потом обмякло. Дрожа от отвращения, Корвус сбросил его с себя.

Стрела, торчавшая из тощей шеи, была белой. Такие стрелы носили только наставники. Поднявшись с земли, Корвус увидел Фортиса, лениво прислонившегося к дереву.

- Вовремя, чёрт побери! - прорычал мальчик, позабыв в напряжённой ситуации о всякой почтительности. Фортис приподнял чёрные брови.

- Повежливее, малыш. Или плетей захотел? Мог бы сказать спасибо, - он подошёл к телу существа и присел на корточки, внимательно разглядывая его.

- Спасибо, - выдавил Корвус. Напряжение постепенно отпускало его, дахание выравнивалось. - Оно... убито?

- Полагаю, да, - Фортис выдрал из шеи трупа белую стрелу. Его невозмутимое поведение начинало бесить Корвуса.

- Тогда какого чёрта?! Я раз десять ударил эту тварь ножом, но она даже не поморщилась! А тебе стоило разок выстрелить, как она сдохла! Почему?

- Потому что это мертвец, Корвус, - тихо ответил наставник. - Он уже мёртв. Второй раз его можно убить только зачарованным оружием.

Мертвец? Да, похоже на то. Корвус с содроганием вспомнил ледяную хватку его пальцев на своей шее. И разве у живого существа бывает кожа такого трупного оттенка?

Корвус вспомнил, как почти год назад, прошлой осенью, гоблины рассказывали им с Урсусом о том, что по горам Монтес шатаются мёртвые. Гоблины... На этой мысли что-то ещё зашевелилось в памяти Корвуса. Внезапно он понял, почему лицо твари показалось ему таким знакомым.

- Фортис, это же Уснех! - завопил мальчик, совершенно позабыв, что наставнику не полагается знать, как он разгуливает по ночам за пределами школы в компании нелюдей.

- Уснех? - Фортис вздёрнул бровь.

- Да, гоблин, с которым я познакомился в прошлом году. Почему... что с ним случилось?

Впрочем, на этот вопрос не нужно было отвечать. Уснех погиб и превратился в уродливую тварь. А ведь при жизни гоблин был славным. В ночь, когда они встретились, он накормил ребят жареной рыбой и проводил их до ворот школы. На мгновение Корвусу стало грустно.

Почему это случилось именно с ним? Уснех казался таким сильным и умным, таким уверенным в себе.

А что стало с его товарищами, Ройгом и Майне? Неужели они тоже погибли? А может быть, их всё-таки поймали люди Тавра д'Агри. Или они бежали на север, к озеру Лаохом, как хотел Ройг.

Скорее всего, Корвус так и не узнает наверняка.

- Хватит мечтать, Корвус, - резко окликнул наставник. - Вытаскивай уже своего хорька из ловушки, и пойдём обратно.

Точно, хорёк! За всеми событиями Корвус и думать забыл об охоте. Он поспешно свернул зверьку шею и бросил пушистую тушку в кожаный мешок за плечом.

- Теперь бери труп, и пошли, - велел Фортис. Корвус опешил.

- Чего? Ты хочешь, чтобы мы взяли вот это с собой в школу?

- Да, именно этого я и хочу. Я твой учитель, забыл? Сегодня темой нашего урока будут мертвецы. Не будешь ли ты так любезен захватить с собой наглядное пособие?

Прикасаться к бродячему трупу Корвусу не хотелось.

- А почему бы тебе самому его не захватить? - буркнул он.

- Наглый ребёнок, - почти нежно отозвался Фортис, снимая с пояса плеть. Корвус не стал дожидаться удара. Недовольно засопев, он подхватил мерзкое холодное тело под мышки и потянул его за собой по мокрому ковру из опавших листьев.

Перемещение трупа отняло у них достаточно долгое время, и всё-таки Корвус с Фортисом первой из пар подошли к воротам школы.

- Мне нужно поговорить с коллегами, - негромко заметил Фортис, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к ученику. - И с Сильваном. Что-то нехорошее происходит. Я никогда не ожидал встретить нежить здесь, в лесу Сильва.

Из-под выражения невозмутимости на его лице на мгновение проступила встревоженность, но тут же снова скрылась за маской спокойной расслабленности.

- Почему? - спросил Корвус. Фортис окинул его долгим взглядом.

- Потому что в этом месте кроется древнее волшебство, - он хрипло откашлялся и снова перешёл на деловитый тон. - Собери дров для большого костра, Корвус. А я пока сообщу о произошедшем Морбусу. И никуда не уходи, я скоро вернусь.

Корвус послушно стал выполнять распоряженье. Ветки в лесу промокли насквозь, поэтому он взял дрова из сухой поленницы во дворе школы. Фортис ушёл, но, как и обещал, скоро вернулся. А потом стали подтягиваться и остальные ребята.

Тит с Флором сияли, как свежевымытые стёкла, отражающие солнце. Открыв кожаные мешки, они высыпали на землю свой улов: кучу белок и одного упитанного соболя. Остальные могли похвастаться меньшей удачей. Урсус с Агнусом принесли двух зайцев, а Брен с Гаем - всего одну тощую белку. Судя по кислой физиономии Брена, он был не очень доволен напарником.

- А что у вас? - поинтересовался Флор. Вместо ответа Корвус развязал мешок и вывалил из него хорька. Пока несчастный зверёк падал на землю, парень мог наблюдать удивительную метаморфозу, происходящую с лицом Брена. Из кислого оно медленно становилось довольным и чуть ли даже не счастливым.

- И только-то? - злорадно спросил он.

- На себя бы посмотрел, - огрызнулся Корвус, окидывая критическим взглядом его белку.

- Это ещё не всё, - сказал Фортис и театральным жестом указал на то место, где рядом с кучей дров лежал труп.

Сразу стало очень тихо. Агнус порывисто прижал ладони к губам. Брен прошипел сквозь зубы испуганное ругательство. Флор непроизвольно отступил назад, хватась за плечо Урсуса. Гая, казалось, вот-вот вырвет.

- Что это? - очень тихо спросил Тит.

- Нежить. Бродячий мертвец, - тоном лёгкой светской беседы ответил Фортис. - Присаживайтесь, ребятки, сегодня я буду рассказывать вам про этих существ.

Ученики с готовностью опустились на землю, как будто ноги отказывались держать их.

- Все вы знаете, что такое смерть, - начал Фортис. Он казался таким спокойным, как будто рассказывал очередную лекцию в душном классе. - Если верить священникам и жрецам после смерти души уходят в солнечное царство, страну вечного блаженства. Но иногда они возвращаются.

По рядам учеников прокатился лёгкий вздох. Кое-кто оглянулся на распростёртое на земле тело мертвеца. Кое-кто старательно отворачивался.

- Чаще всего душа возвращается, когда не может окончательно разорвать связь с землёй. Когда в нашем мире остаётся что-то, что тревожит её и не даёт обрести покой и блаженство. Сама по себе душа нематериальна. Возвращаясь на землю, она предстаёт перед нами в эфемерном облике, бесплотным видением. Такие души называются навиями.

Корвус подумал, что синий труп гоблина не очень похож на бесплотное видение. Наверно, наставник ещё не дошёл до сути лекции.

- А эти навии могут навредить? - тихонько спросил Гай.

- Иногда могут, - ответил Фортис. - Когда они озлобленны. Когда вернулись, чтобы отомстить. Но обычно они мстят только определённым лицам. Бессмысленное разрушение не является их целью.

- Но если вдруг они злые... как с ними бороться?

- Есть множество способов. Проблема в том, что навии нематериальны. Ваши мечи и физическая сила не причинят им никакого вреда. Вы не можете даже дотронуться до души. Но в этом есть и положительные моменты. Даже самый слабый человек, если знает определённые приёмы, может справиться с навью. В принципе, их можно утихомирить безо всякой магии, только с помощью убеждения.

- Но эта тварь ведь не навь, правильно? - резко спросил Брен. - Кто она? И что здесь делает?

- На первый твой вопрос я сейчас отвечу. А вот второй гораздо сложнее, - Фортис хмыкнул. - Помимо навий есть ещё гули. Это души, которые возвращаются в наш мир в собственном теле. По сути гули - вылезшие из могил трупы.

Гай со свистом втянул воздух. Кажется, его всё ещё тошнило.

- Гули отличаются от навий не только тем, что они материальны, - продолжил Фортис. - Большинство навий, если только они не озлобленны, по возвращении сохраняют рассудок и память о своей прежней жизни, но гули другие. Изначально они приходят в наш мир с определённой целью, которая мешает им упокоиться, но здесь, на земле, эта цель теряет своё значение. Основное чувство гулей - голод, в том числе и половой. Как только душа возвращается в тело, она начинает испытывать вечную неудовлетворённость. Это крайне мучительное ощущение, иногда оно берёт верх над разумом, и тогда гуль превращается в неконтролируемое чудовище.

- А если тело уже разложилось? - нахмурился Брен. - Как тогда поступит душа?

- Величайшая загадка. Почему мертвецы иногда приходят в облике навий, а иногда - в облике гулей? Откуда гули берут тело? Когда тело ещё цело, проще. Тогда мертвец просто поднимается с кладбища.

- Значит, это существо - гуль? - уточнил Урсус, кивая в сторону трупа. По его вечно угрюмому лицу сложно было догадаться, узнал ли он Уснеха.

- Нет, - Фортис белозубо улыбнулся. - Помимо гулей и навий есть ещё упыри. Это существо - упырь.

- Чёрт возьми, да сколько же их? - в сердцах воскликнул Тит. Фортис улыбнулся ещё шире.

- Много, малыш, много. Попросту говоря, упырями становятся те, кого покусал гуль. Жертвы бродячих покойников обычно умирают и после смерти превращаются в довольно неприятных тварей, которые начисто лишены разума. Единственный инстинкт упырей - голод, поэтому они нападают на всё, что движется. Один из них, как видите, напал на Корвуса.

Агнус испуганно вздохнул и порывисто сжал руку своего друга, как будто в одиночку мог защитить его от всех мертвецов мира. Корвус невольно улыбнулся этому трогательному жесту.

- И как же бороться с упырями и гулями? - спросил практичный Гай.

- Огонь, - просто ответил Фортис. - Вернейшее средство. Против упырей также хорошо помогает специально зачарованное оружие, но гулей оно только замедляет. Конечно, если вы разрубите тварь на мелкие кусочки, она, вряд ли, сможет навредить вам, но всё же после этого лучше её сжечь. Чем мы сейчас и займёмся.

- Последний вопрос, наставник, - поднял руку Урсус. - Когда я ещё жил дома, в Солее, отец рассказывал мне, что последнее время мертвецы встают по всему Ланду. Но почему так происходит?

- Не знаю, - Фортис обезоруживающе пожал плечами. - Я не всеведущ, Урсус. Как я уже говорил, у каждой души свои причины, чтобы вернуться. И способов возвращения существуют тысячи. Но когда мертвецы лезут в наш мир с таким постоянством и в таком количестве, это... настораживает. Ах да, и ещё вам следует помнить, что из царства смерти сюда могут проникнуть не только души.

- Кто же, например?

- Некоторых из них вы знаете. Например, ши, существа с границы миров. Они с лёгкостью проходят туда и обратно, но увидеть их может лишь тот, кто побывал в ином мире. В большинстве своём ши безобидны, но есть и другие, более тёмные... Ладно, не будем сейчас об этом. Разжигайте костёр.

Парни послушно сгребли дрова в кучу и, скривившись от отвращения, положили сверху мёрзлое тело. Огонь, несмотря на сырость, занялся почти мгновенно. Когда потрескивающие языки лизнули синюю кожу, Гай стремглав помчался за ближайшее дерево. Судя по звукам, донёсшимся оттуда, его всё-таки вырвало.

Фортис смотрел в огонь, пока от упыря не остались только почерневшие останки. Потом он принёс лопату и закопал их вместе с золой и углями.

Вот так окончил своё существование славный гоблин Уснех.

- Идёмте в школу, - сказал наставник, закончив работу. - И советую вам хорошенько запомнить сегодняшний случай. В лесу Сильва стало опасно, так что не советую вам больше гулять за территорией школы по ночам.

Ученики возмущённо загудели.

- Тихо, тихо, - Фортис поднял руку в успокаивающем жесте. - Не думайте, что ваши наставники идиоты. Если мы не ловили вас за руку, это ещё не значит, что мы ничего не знаем. Я лишь призываю вас задуматься о ваших собственных жизнях. Это ваш последний год перед посвящением. Будет обидно выбыть из турнира перед решающей битвой.

Парни, потупив взгляды, проскользнули вслед за наставником за чугунные ворота. Один лишь Корвус задержался, чтобы бросить последний взгляд на место, ставшее могилой Уснеха.

А ведь Фортис прав, меньше года осталось до страшного дня посвящения. Совсем скоро наступит последнее испытание. Может быть, и тело Корвуса пожрёт огонь, а его прах навеки останется лежать в земле леса Сильва?

Что ж, поживём - увидим.

Рин III

Тощие белые руки тянулись к ней. Белые, словно кости. Они обвили её за шею, будто в любовном объятии, и в то же мгновение Рин поняла, что это действительно кости. Скелет остервенело карабкался из влажной чёрной земли, протягивая руки к ней, к солнцу.

"Пусти нас!" - шелестели неведомые голоса. От их звуков волосы на затылке девушки стали дыбом.

Оглянувшись, она заметила, что стоит посреди кладбища. Земля вокруг вспучивалась и расходилась волнами, словно кипящий суп. Каждая могила раскрывалась, подобно венчику цветка, выпуская наружу своего обитателя. Мертвецы были повсюду: тонкие чуть пожелтевшие от времени кости, полуразложившиеся тела, белые и твёрдые, словно воск, фигуры, от которых веяло льдом.

Впусти нас! Дай нам согреться от твоего тепла. Мы так долго блуждали во тьме. Впусти нас!

Одна цепкая холодная рука высунулась из-под земли прямо под её ногой и крепко схватила за щиколотку. Рин вскрикнула, но голос куда-то исчез. Вокруг, насколько хватало взгляда, были одни мертвецы. Воздух звенел от их голосов.

Впусти нас! Проведи нас в свой мир! Мир живого тепла... Мы так долго блуждали во тьме...

Девушка пронзительно завопила и, сбросив с себя мерзкую руку, побежала вон с кладбища. Тысяча рук взметнулась, преграждая ей дорогу. Они царапали ей лицо, хватали за волосы, рвали одежду. Рин вырвалась из их цепкого захвата, но внезапно обнаружила, что вокруг темно и она не видит, куда бежать.

Нам холодно, холодно... Мы хотим вернуться в мир живых... Будь нашим проводником...

В темноте её окружили бледные лица. От их холодного дыхания немела кожа. Бесплотные руки потянулись к ней, но Рин не чувствовала их прикосновений. Они были всего лишь бесплотными тенями. Лишь голосами во тьме.

Замок сломан, печати сорваны... Мы чувствуем тёплые запахи жизни... Запахи человеческих тел... Открой для нас эту последнюю дверь... Дай нам вырваться из кромешной тьмы!

Голоса стонали вокруг. Их дыхание щекотало ей кожу. Они звали, просили, молили, кричали, шептали. Они наполняли собой тьму, они слились с нею.

Открой дверь! Открой дверь! Открой дверь!

Рин всхлипнула и побежала дальше. Голоса слабели вдали. А впереди что-то слабо замерцало. Что это? Свобода, солнце?

Впереди медленно вставало зеркало, огромное, выше человеческого роста. Серебряная надпись на чёрной оправе сияла призрачным светом, а стекло было темно, как ночь. Рин в ужасе остановилась.

Поверхность стекла не была пустой. Внутри шевелилась кроваво-красная фигура женщины. Заметив девушку, она шагнула ближе и протянула руку, словно хотела высунуться из зеркала.

- Рин, - хрипло сказала женщина. Нет, это была не женщина, а юная девушка. Почти девочка.

Голоса во тьме вернулись. Теперь они притаились за тёмным стеклом, позади красной девочки. Они рвались наружу.

Открой дверь! Впусти нас!

- Рин, - повторила девочка. - Куда ты бежишь? Чего ты боишься? Не бойся меня, я - это ты, Рин. Иди ко мне!

Рин помотала головой и в ужасе отступила назад. Гнев исказил красивые черты красной девочки.

- Дурочка! - яростно крикнула она. - Думаешь, ты сможешь убежать? Дверь открыта, они выходят. Ты не сможешь спрятаться от них в своём тёплом живом мире. Так приди же ко мне! Приди ко мне внутрь зеркала!

Рин снова помотала головой. Нет!

Выпусти нас! Нам холодно! Выпусти нас наружу!

Иди сюда! Иди в зеркало!

Воющие голоса у неё в голове слились в адскую какофонию. Рин закричала и проснулась.

Она вновь очутилась в своей постели в замке Грейс. Простыни были смяты, волосы намокли от пота, рубашка прилипла к спине. Рин вздохнула и приложила руку к ноющему виску. Опять ей снился кошмар.

Зеркало, во всём виновато оно. Рин вытащила из-под подушки тёмное стекло в чёрной оправе и повернула так, чтобы не видеть своего отражения. Кошмары стали сниться ей с тех пор, как она получила эту штуковину.

Лучше б она никогда её не находила!

Зеркало связывает своего обладателя с царством смерти, солнечным царством, как его называют святоши (хотя после своих снов Рин уже стала сомневаться, что такое уж оно и солнечное). Заглянув в него, хозяин зеркала может отыскать любую мёртвую душу.

Любую мёртвую душу... Рин снова, в который раз уже, подумала о маме. Иногда её охватывало неодолимое искушение заглянуть в зеркало и произнести заветное имя. Возможность снова увидеть милое мамино лицо и услышать любимый голос сводила с ума. Бабушка предупреждала, что это опасно, но ведь ничего же с ней не случится, если она разочек попробует?

Но страх оказался сильнее искушения. Нет, не страх оказаться затянутой в мир мёртвых, риска девушка не боялась. Но она боялась отыскать душу мамы и обнаружить незнакомое лицо. Рея Грейс умерла так давно... Вдруг у них даже не найдётся, что сказать друг другу? Вдруг Рея... больше не любит дочь?

При жизни у мамы был возлюбленный по имени Найси. Когда он погиб, мама каждую ночь вызывала его душу, пока её саму не затянуло в царство смерти. Она выбрала его, этого мужчину, а не мужа и детей.

Стук в дверь заставил Рин спрятать зеркало. В комнату вошла молодая горничная.

- Доброе утро, княжна, - жизнерадостно сказала она. - Пора умываться. Посмотрите, какое солнце на улице!

Девушка отдёрнула тяжёлые шторы, и солнечный свет хлынул прямо в глаза Рин. Княжна поморщилась.

- На улице тепло?

Жизнерадостная улыбка горничной слегка увяла.

- На солнце да, когда не налетает ветер. Но думаю, к полудню станет теплее.

Рин скептически поджала губы. Вряд ли сегодня уже что-то изменится. Скорее всего, девушка просто утешает свою госпожу. А может быть, и саму себя.

Горничная принесла тёплой воды, полотенце и умывальные принадлежности. Пока Рин умывалась, она достала из гардероба платье и хотела приступить к заправке постели, но Рин не дала ей этого сделать.

- Я сама справлюсь, мне не нужна твоя помощь, - заявила она, испуганно хватаясь руками за подушку. - Уходи.

Горничная обиженно насупилась, но не стала перечить. Подхватив таз с водой, она вышла из комнаты. Рин проводила её мрачным взглядом. Ей было немного стыдно за резкий тон, но она никому не могла позволить обнаружить зеркало, пусть даже случайно.

Юная княжна заправила кровать, оделась, самостоятельно завязав шнуровку, и уложила волосы. Чем бы ей теперь заняться? Рин срочно нужно было придумать какое-нибудь дело, чтобы отвлечься от ночного кошмара.

Взгляд её упал на неоконченную работу, лежавшую на прикроватной тумбочке. Шарф, наполовину расшитый серебряной нитью, она готовила в подарок Фенрису. Примерно через два месяца брату исполнится восемнадцать. Но сейчас заниматься этим Рин не хотелось. Всё равно у неё ещё оставалось полно времени до праздника.

На стене висел новый хлыст с деревянной рукояткой, инкрустированной слоновой костью. Рин подумала, что могла бы немного потренироваться с ним во дворе, но тут же отмела эту мысль. После прошлой тренировки она потянула кисть, и та всё ещё немного болела.

Поразмыслив немного, она решила прогуляться. На улице было прохладно, но как раз это обстоятельство поможет ей развеяться после тяжёлого сна. А чтобы не замёрзнуть девушка натянула на плечи шерстяную шаль.

Двор замка Грейс как обычно кипел жизнью. Нарядные лакеи, служанки в белых передниках и неугомонные поварята так и сновали туда и сюда. Гул людских голосов действовал на Рин угнетающе, поэтому она поднялась на крепостную стену.

Здесь было гораздо холоднее, чем внизу. Порыв ветра, не сдерживаемый боле толсткой кирпичной кладкой, ударил в лицо и взъерошил тщательно уложенные волосы. Его жёсткое, как мужские руки, прикосновение оказало на девушку живительное действие. Она почувствовала, как спадает утреннее напряжение.

Здесь, наверху, её не достанут голоса во тьме. Здесь она в безопасности. Глядя на маленькие фигурки, копошившиеся внизу, и далёкие поля за стенами замка, Рин на мгновение почувствовала себя королевой мира.

Она стала неспешно обходить вокруг замка, периодически останавливаясь, чтобы насладиться видом. Снизу донеслись взволнованные голоса и взрыв звонкого смеха. Посмотрев вниз, Рин заметила Рену, бежавшую наперегонки с Манием от конюшен до оружейных складов. За ними с заливистым лаем следовала новая охотничья собака, которую мальчик привёз в подарок князю Грейс.

В этом году Манию исполнялось двенадцать. Дядя Филиус решил, что парень уже достаточно взрослый, и устроил его пажом в княжеский замок. Впрочем, никто никогда не видел Мания за занятием его прямыми обязанностями. Чаще всего сьерд Одуванчик проводил время в компании Рены. Рин бы не удивилась, если бы, повзрослев, они решили пожениться.

Продолжая свой неспешный обход, девушка наткнулась на отца. Видимо, он тоже оценил прелести утреннего моциона. Князь Люций Грейс стоял у самого края стены и задумчиво смотрел на красные черепичные крыши Либры.

- От этого города одни беды, - тихо сказал отец, когда Рин подошла ближе. - Тебе он нравится?

Рин посчитала вопрос риторическим. Когда отец в таком настроении, его всё равно не интересовало её мнение. Поэтому вместо ответа она спросила:

- Что у тебя случилось?

- Правительство Урбса отозвало своих послов.

Рин нахмурилась. Как ни крути, она была дочерью князя и прекрасно понимала, что означает, когда одно государство разрывает с другим дипломатические отношения.

- Ты думаешь, будет война?

- Может быть, и нет, но мы на грани. Ситуация накаляется с каждым днём. А всё из-за этого проклятого города, - отец кивнул на скопище красных черепичных крыш.

Да, информация звучала тревожно. Но всё-таки Рин считала, что зря отец так сильно волнуется и мучает себя переживаниями по поводу опасности, которая ещё даже не наступила. Девочка почувствовала жгучее желание утешить его.

- Всё будет хорошо, пап. Союз вольных городов несколько раз начинал войну с Ландом, но что это им принесло, кроме поражений? Если дойдёт до драки, мы снова победим, вот увидишь.

- Сейчас всё изменилось, дитя, - тихо ответил отец. - Священники и юродивые пророчат новый Ледяной век, дороги Ланда кишат мертвецами. Подданные короля напуганы и поэтому поднимают волнения. Страшный враг грызёт нас изнутри, дитя моё, и имя этому врагу - смута. Мы не можем воевать в таких условиях.

Ладонь Рин, протянутая к плечу отца, замерла на полпути. Девочка опустила руку. Мертвецы... Она вспомнила свой сон, и ей стало страшно.

- Но ведь с нежитью борятся, её ловят. Не может быть, чтобы парочка ночных кошмаров держала в страхе всё королевство, - упрямо заявила она, скорее, чтобы убедить саму себя, чем отца. Князь Люций уныло засмеялся.

- Ловят... Волчий орден, конечно, достойное заведение. И хоть я не одобряю выбор Фенриса, я вполне понимаю, почему мальчик вступил туда. Фенрис с детства был благороден, стремился защищать невинных. А Волчий орден несёт дозор по всему Ланду, он защищает всех: княжество де Солис, д'Агри, де Виртутис. Всех, кроме нас.

Князь неожиданно оторвался от созерцания Либры и повернулся к дочери. Его бледные губы зашептали.

- Запомни, Рин, нам никто не поможет. Княжество де Солис и королевская столица далеко, да и само наше государство отделено от нас рекой. Огромному Ланду нет дела до маленького княжества Грейс, притулившегося на его окраине. Нам никто не поможет, кроме нас самих. Запомни это, дочь моя.

Резкий порыв ветра раздул полы княжеского плаща. Отец сгорбил плечи, пытаясь удержать в теле больше тепла, и внезапно Рин поразилась, каким усталым он выглядит. Она подумала, что должна обнять отца, поддержать его ласковыми словами, но вместо этого спросила:

- Почему ты обсуждаешь это со мной?

Князь Люций, казалось, вовсе не удивился вопросу.

- Потому что ты моя старшая дочь, Рин, - просто ответил он. - Фенрис далеко, а Рена ещё совсем малышка. Если со мной вдруг что-то случится, тебе придётся позаботиться о ней... и обо всём остальном тоже.

"С тобой не должно ничего случиться!" - хотелось закричать Рин. Она не может потерять и второго родителя. Она не справится одна. Никто не справится, ни она, ни Фенрис, ни Рена. Отец должен оставаться здоровым и сильным.

Но Рин не смогла заставить себя произнести эту фразу. Она пробормотала в ответ что-то невразумительное, мягко поцеловала отца в прохладную щёку и продолжила свой моцион. Князь Люций остался одиноко стоять, глядя на Либру.

Шерстяная шаль на плечах больше не спасала от холодных укусов ветра. Рин подумала, что надо бы ей спуститься вниз. Может, съездить на прогулку в город? А что, неплохая идея.

Через неделю будет её День рождения, четырнадцать лет, но настроение княжны было далеко от праздничного. На дворе месяц изок, начало лета, а холодно, как в промозглый весенний день. Рин поёжилась. А она-то считала, что прошлое лето не задалось! В прошлом году на её День рождения безостановочно лил дождь, но сейчас она не удивится, если пойдёт снег.

Замковые слуги рассказывали, что последний раз такой дождливый и промозглый изок выдался четырнадцать лет назад, когда она родилась. Священники тогда сочли это дурным предзнаменованием. Но потом на целое десятилетие воцарилась хорошая погода, даже зимы были довольно мягкими, и все забыли об одном-единственном неудачном лете.

А теперь погода снова портится. Рин вздохнула. Всё идёт по кругу.

Княжна зашла в свои покои, чтобы переодеться в костюм для верховой езды. Молодой конюх оседлал её любимую чёрную кобылу по кличке Ворона. Сир Хомо, начальник замковой стражи, и старый кастелян сир Аппий Стоун по очереди предложили сопровождать её, но Рин только отмахнулась. Сейчас ей не хотелось занимать себя светской беседой.

Лёгкой рысью девушка выехала из ворот и припустила кобылу вниз с холма, на котором стоял княжеский замок. Единственная польза дождя состояла в том, что он прибыл пыль на дороге, и воздух казался необыкновенно свежим. Рин проехалась немного вдоль полей, а потом повернула в сторону Либры.

Город, несмотря на холод, был, как обычно, оживлён. Казалось, даже бродячие мертвецы и неестественные перемены погоды не могут смутить жителей Либры и отвлечь их от занятий торговлей и повседневными делами. Улицы были наполнены звонким смехом мальчишек, зазывающими выкриками мелких лавочников и тягучими песнями нищих. Эти последние, пожалуй, единственные выглядели пессимистично. Одна пожилая женщина в лохмотьях так отчаянно выпрашивала у княжны милостыню, что чуть не попала под копыта её лошади.

Рин бросила женщине серебряную монету.

- Да уберегут тебя боги от Ледяного века, благодетельница! - крикнула ей женщина вслед завывающим голосом.

Торговцы были повсюду, но больше всего их скопилось на базарной площади. Пока Рин проезжала через ряды палаток, её уши едва не заложило от гула голосов, на все лады расхваливающих свой товар.

- Купите ожерелье, леди! Малахит с гор Монтес! Уберегает от дурного глаза! Для вас всего один золотой солис!

- Шоколад, шоколад с Южных островов! Покупайте заморское лакомство! Десять серебряных виртусов плитка!

Рин с трудом пробилась на своей лошади сквозь толпу. Голоса оказались такими же приставучими и цепляющимися, как и прискосновения рук. Некоторые подданные кланялись при виде её, но проезд это не облегчало. Княжна удовлетворённо вздохнула, когда, наконец, вырвалась с базара и повернула лошадь на главную улицу, ведущую к центральной площади перед храмом Матери-Земли.

Возле храма тоже было полно народу, хоть и другого сорта. Священники, паломники, молящиеся, кучка нищих. У фонтана напротив храмовых ворот сидело несколько романтически настроенных парочек. Малолетние карапузы гоняли по площади голубей. Стражники, обязанные следить за порядком, уныло зевали на своём посту. После базарного шума это место выглядело удивительно мирным.

Аура покоя рассеялась с появлением на площади нового нищего. Сначала Рин не обратила бы на этого человека внимания, если бы не железный колпак на его голове, с которого тихо звенели бубенчики. Грязные спутанные волосы закрывали лицо нищего, так что невозможно было определить, сколько ему лет. Он был одет в такое же рваное рубище, как и остальные, но при этом вовсе не выглядел попрошайкой. По крайней мере, вместо того чтобы присоединиться к своим коллегам и выставить чашку для подаяния, он проковылял к храму Матери-Земли и вскарабкался на ступеньки перед входом.

Юродивый, внезапно поняла Рин. Или блаженный, как их ещё называют. Когда он ковылял мимо девочки, она слышала тихое гнусавое пение, исходившее из его уст. Бубенчики негромко позвякивали в такт шагам. На фоне мраморных ступеней храма нищий походил на жирную грязную вошь, вылезшую понежиться на солнышке. Хотя Рин никогда не видела вшей, и ей не с чем было сравнивать.

Пение стало громче, девочка даже разобрала слова. Кажется, это одна из распространённых в Либре колыбельных. Но в исполнении уродливого нищего даже невинная детская песенка звучала жутковато.

Спи, маленький, спи...

Минуют нас тени в ночи...

И холод ночной не пробьётся в окно,

А ты, маленький, спи... Спи!

Последнее слово юродивый выкрикнул неожиданно громко, так что вздрогнули даже романтические парочки у фонтана. Если раньше на нищего никто особенно не обращал внимания, то теперь все глаза на площади устремились к нему.

- Спите! Спите, жители Либры! - истошно завопил безумец. - Спите сладко, пока можете, потому что скоро наступит ночь, когда все вы уснёте вечным сном!

Стражники на своём посту сбросили оцепенение и настороженно поглядывали на юродивого, прикидывая, считать ли его нарушителем порядка. Паломники и молящиеся беспокойно зашевелились. Даже беззаботные мальчишки отвлеклись от пугливых голубей и прислушались к словам безумца.

- Ночь полна тенями, - вещал сумасшедший. - Древний холод исходит из недр земли. Разве вы не понимаете, что это значит? Это дыхание Ледяного века! Скоро сонм мертвецов ворвётся в наш мир, и мы все погибнем!

На шум из дверей храма выглянул священник.

- Почто ты беснуешься, сын мой? - молвил он кротко. - Зачем пугаешь людей скорой гибелью? Лучше найди покой в молитве богам. Только от них снизойдёт спасение.

- Боги?! - юродивый издевательски расхохотался. - Боги нам не помогут, старик! Мать-Земля отвернёт лик от детей своих, Ай потушит свой огонь и опустит на мир вечную тьму, Сино поменяет местами живых и мёртвых: мёртвым откроет дорогу сюда, а живых заберёт на тот свет. Мы стоим на пороге второго Ледяного века! Вот только на этот раз огненный змей не явится и не спасёт нас, потому что герои изгнали королей-змеев!

- Богохульство! - возмутился священник. - Своими безумными речами ты оскорбляешь Триаду и его величество короля Леона!

Слова святого отца как будто послужили стражникам сигналом к действию. Не мешкая боле, они поднялись на ступеньки и подхватили тощего оборванца под локотки. Юродивый не сопротивлялся, когда его уводили, и только кричал, брызжа слюной, как будто хотел, чтобы как можно больше людей услышало его, пока у него ещё есть возможность говорить.

- Ледяной век скоро наступит снова! Но на этот раз нас никто не спасёт! Спасителя не будет!

Один из стражников ударил малахольного тяжёлой рукой в металлической перчатке, и безумец затих. Но пока его безвольное тело протаскивали мимо Рин, в ушах девочки всё ещё звучали исступлённые слова.

Ледяной век наступит снова... Спасителя не будет... Огненный принц-змей не придёт...

Рин развернула лошадь и галопом помчалась домой.

Брен I

В библиотеке царило безмолвие. Тысячи книг протянулись на полках по всему периметру стен, один вид их навевал уныние. От пыли, поднимавшейся над пожелтевшими пергаментными страницами, хотелось чихать.

Брен редко заходил в эту комануту. Он не считал чтение подходящим княжичу развлечением, и вид толстенных фолинтов, каждым из которых можно было убить какое-нибудь мелкое животное, угнетал его. Но сейчас выбора не было. Цитус собирался устроить тяжелейший экзамен по всему, что они прошли за три года, а конспектов, по которым можно было готовиться, у Брена не нашлось.

Нет, конечно, он мог попросить конспекты у одного из товарищей, но эти жмоты, наверняка, просто пожали бы плечами, напирая на то, что им самим нужно готовиться. Впрочем, у Агнуса можно было вообще не спрашивать согласия, а просто забрать лекции, но тогда непременно встрял бы Корвус и пришлось бы драться. Драки же сейчас, когда все наставники пристально наблюдают за поведеним учеников, была немного неуместны.

При мысли о Корвусе Брен поморщился, как будто у него заныла застарелая болячка. Наверняка, этот парень вообще не парится над экзаменом. Скотина высокомерная!

Последний год, остававшийся ученикам до посвящения в Охотники, практически истёк. Старик Морбус уже должен был выбрать ночь для проведения этого ритуала, а пока что наставники устраивали для своих подопечных серию последних испытаний. Испытания Цитуса вылились в один огромный экзамен.

Брен вздохнул. На самом деле можно было вообще не готовиться, они все это понимали. Подумаешь, не решит он пару задач или не вспомнит, какая династия правит в империи Фарвест. Выгонят его за это, что ли? Парни зашли уже слишком далеко, и Охотники не станут исключать их накануне посвящения.

Конечно, все они грозили суровым наказанием лентяям. Цитус сказал, что тот, кто завалит экзамен, провисит на позорном столбе пять часов. Брена такая перспектива не устраивала. Помимо унижения, это ещё и физически малоприятная процедура. Но всё же ученики его набора, в том числе и он сам, так остервенело заучивали имена и даты вовсе не потому, что боялись позорного столба.

Предстоящий экзамен был всего лишь предлогом. Удобной возможностью забить себе голову информацией и хоть ненадолго отвлечься от пугающих мыслей о будущем.

Страх. Страх поселился в каждой душе, Брен знал это. Хотя внешне они все казались беззаботными, как бабочки. Гай болтал больше обычного, Флор наигрывал разухабистые песни, Тит ночи напролёт резался в карты со всеми желающими, поднимая безумные ставки. Корвус перелезал за ограду школы и часами бродил по лесу и близлежащим горам. Но внутри они все боялись. И Брен боялся больше всех, больше даже трусливого Агнуса.

Не то что бы он отличался каким-то особенным малодушием. Напротив, Брен всегда с гордостью сознавал, что этим пороком он не страдает. Нет, он сильнее боялся, потому что знал гораздо больше всех остальных.

Остальные парни в своём неведении были невинны, словно младенцы. Но Брен знал. Его отец, и дед, и отец его деда - все его предки проходили посвящение в святилище Некс со времён легендарного Миддрина де Монтиума. Конечно же, никто ему ничего не рассказывал, сообщать правду о сакральном ритуале непосвящённым было строжайше запрещено. Но из обрывков отцовских разговоров маленький Брен понял достаточно, чтобы теперь представить себе весь тот ужас, что их ожидает.

Впрочем, не нужно сейчас об этом думать. Лучше сосредоточиться на экзамене.

- Тебе помочь, юный Брен? Какую книгу ты ищешь? - сзади подошёл Морбус, двигаясь необычайно бесшумно для престарелой развалины.

Брен вздрогнул. Он надеялся, что старик не заметил, как парень протащил с собой в библиотеку еду: немного вяленой лосины, кусок сыра и две репки. Есть в обители книг запрещалось, и за нарушение этого правила легко можно было схлопотать плетей. Наверно, не стоило так рисковать, но после хорошей тренировки с мечом Брен был голоден, как тролль, а до ужина ещё оставалась уйма времени.

- Мне нужно что-нибудь по истории, желательно в кратком содержании. Чтобы я успел прочитать это за ночь.

- Истории с воцарения королей-змеев? - уточнил Морбус.

- Нет, - историю змеев Брен ещё дома, в замке де Монтиум, выучил назубок. - Что-нибудь про княжеские дома.

- Хмм, - Морбус задумчиво поскрёб подбородок. Тонкие пальцы пробежали по рядам книжных корешков, помедлив на одном. - Думаю, вот это подойдёт.

Книга, которую вытащил Морбус, называлась "Происхождение двенадцати и воцарение династии де Солис". Автором выступал какой-то монастырский хрыч, имя которого ничего Брену не говорило. Впрочем, толщина книги вполне устраивала парня.

- Держи, - Морбус протянул ему книгу и подмигнул белым глазом. - Материал здесь изложен достаточно толково и в то же время кратко, чтобы ты успел усвоить его до экзамена Цитуса.

Брен пробормотал слова благодарности. Как только старик отошёл, он достал свой нехитрый паёк, раскрыл книгу и, вгрызаясь в репку, приступил к чтению.

Как и сказал Морбус, книга повествовала толково, но кратко. К началу века Князей в Ланде образовалось пять княжеств: де Монтиум, де Виртутис, Арчер, Дейнер и Вейл.

Княжество де Монтиум. Герб - чёрная козлиная голова на сером поле. Считается древнейшим княжеским домом. Происхождение этого дома идёт от легендарных советников и жрецов королей-змеев. После того, как герои свергли Якулуса Сластолюбца Серпентида, королевских приближённых загнали в горы, где они и основали княжество де Монтиум.

Княжество де Виртутис. Герб - дева в белом на фоне звёздного неба. Князья - потомки великого героя Виртуса, который прогнал змеев. Расположено княжество в долине Терра, зажатой между горами Монтес и Железными холмами. Именно там находится древняя столица змеев Ром и их родовой замок Каструм.

Княжество Арчер. Герб - лучник, приготовившийся к выстрелу, на красном фоне. Расположено на границе со Степями. Правители ведут происхождение от героя Арчера.

Княжество Дейнер. Герб - близнецы на зелёном поле. Находится на юго-западе Ланда. Происхождение от героев-близнецов Райто и Левуса Дейнеров.

Княжество Вейл. Герб - кувшин, льющий живую воду, на синем поле. Находится на юго-востоке Ланда, на границе со Степями и приморским краем. Князья - потомки волшебницы Акварии и местного племенного героя Вейла.

Примерно к началу седьмого века нашей эры в Ланде появилось два новых княжества: д'Агри и де Солис.

Княжество д'Агри. Герб - бурый бык, угрожающе наклонивший рогатую голову, на красном поле. Расположено в долине Агер, центральной части современного Ландского королевства.

Княжество де Солис. Герб - лев с солнечными лучами вместо гривы на бледно-зелёном поле. Расположено в Железных холмах, западной границе Ланда.

Первые князья де Солис со своей дружиной пришли с запада, из империи Фарвест. У одного из могущественных Фарвестских магнатов, Парда Солея, было восемь сыновей, и, естественно, младшим в наследство не досталось ни земли, ни золота. Самый младший сын Парда, Леон, собрал верных ему воинов и отправился на восток.

В то время в Ланде не умели толком добывать руду, поэтому Железные холмы пустовали. Леон со своими воинами освоил эту землю, построил на ней город Солей, названный так в честь его родового имени, и с тех пор стал именоваться Леоном I де Солисом. Из Фарвеста Леон привёз в Ланд искусство добывать железо и культ бога Ай.

К концу седьмого века начались тенденции к объединению страны. Междоусобицы достигли своего апогея, каждый князь хотел стать королём Ланда. В продолжении бесконечных войн и переговоров выделилось три лидера: князья д'Агри, де Солис и де Виртутис.

У князей де Виртутис было одно важное преимущество: они обладали очень большим авторитетом. Их род был древнее, чем у остальных претендентов на корону, и к тому же происходил от потомков Виртуса. Но между тем де Виртутисы отлично понимали, что им не выиграть в этой борьбе. Долина Терра не могла похвастаться ни плодородностью почвы, ни полезными ископаемыми, чтобы тягаться с долиной Агер или Железными холмами. Поэтому де Виртутисы предпочли отойти в тень и остаться духовными лидерами молодого королевства. Именно на их земле окончательно сформировался культ Триады и распространился по всему Ланду.

Осталось всего два претендента. Борьба шла с переменным успехом. Князь д'Агри был самым богатым из князей Ланда, к тому же его земля лежала в самом сердце страны. Но армия Леона V де Солиса была лучше вооружена, а Железные холмы давали ему, помимо железа, ещё золото и драгоценные камни.

Война была кровавой. Но, наконец, Леон де Солис привлёк на свою сторону степных кочевников с юга страны и приморский народ с побережья моря Маре и с их помощью окончательно разбил конкурента. В благодарность за помощь его величество Леон V даровал роду д'Аренэ и роду де Марис княжеский титул.

Княжество д'Аренэ. Герб - чёрный скорпион на песчаном поле. Расположено в Степи на юге королевства.

Княжество де Марис. Герб - перламутровый краб на розовом поле. Расположено на побережье моря Маре, на юго-востоке королевства.

Оставшиеся три княжества образовались в более позднее время.

Княжество д'Акве. Герб - две чёрные рыбы на фоне волн. Протянулось с севера на юг вдоль реки Флюмен, на восточной границе королевства. После войны с Союзом вольных городов Леон VII Красавец даровал сьерду д'Акве княжеский титул в благодарность за оборону переправ от армии Урбса.

Княжество д'Агни. Герб - белоснежная овца на фоне травы. Расположено в предгорьях Монтес. Род д'Агни разбогател на овцеводстве, и Леон X Неудачник даровал им княжеский титул за денежную помощь казне.

Княжество Грейс. Герб - стальные весы на серебристо-сером поле. Самая восточная из Ландских земель. Титул князей был дарован Грейсам Леоном XII после войны с Союзом вольных городов.

Брен дочитал до конца главы и с облегчением захлопнул книгу. Какая же это скука! Солнце за окном клонилось к западу. Нужно поторопиться, иначе можно пропустить ужин. Книги выносить не разрешалось, поэтому Брен поставил свою на полку, запомнив место. Потом он вернётся сюда и дочитает.

"Надеюсь, эта тягомотина поможет мне сдать Цитуса!" - подумал он, выходя из библиотеки.

***

Экзамен Цитуса оказался не таким тяжёлым, как ожидали парни. Почти все они сдали неплохо, и на позорном столбе оказался один лишь Гай. Брен в который раз решил, что этот парень - непроходимый тупица.

Погода как будто забыла, что ещё только подходит к концу червень, срединный месяц лета. Очевидно, она решила, что уже наступила осень. Только так Брен мог объяснить холод, царивший вокруг.

Он сидел на подоконнике в пустой спальне на вершине башни и смотрел во двор. Голое тело Гая на позорном столбе посинело от холода, и Брен ёжился каждый раз, когда смотрел на него. Агнус приплясывал вокруг столба и, кажется, что-то говорил. Брен с вершины башни, естественно, не мог слышать его слов, но догадался, что своей трескотнёй маленькая овца пытается отвлечь друга от тягот наказания.

Корвус был там же, упражнялся в приёме прыжок лосося. Его стройный торс был обнажён, но в движении парень не чувствовал холода. Наоборот, смуглое тело блестело от пота. Брен смотрел на него с высоты башни и представлял, как перекатываются мускулы под гладкой кожей.

Пока что Корвусу ещё ни разу не удалось выполнить приём чисто. Брен сначала позлорадствовал, но потом вспомнил, чем закончился тот раз, когда сам он пытался прыгнуть лососем, и насупился.

Хотя какого чёрта?! Такие жалкие приёмчики больше подходят для простолюдинов, вроде Корвуса, а ему, княжичу, пристало упражняться с мечом. В этом-то уже Брен никому не уступит. Фортис даже стал показывать ему приёмы боя с двумя мечами. Если Брен пройдёт посвящение, он ещё усовершенствует своё мастерство.

Если только пройдёт посвящение...

Скрипнула дверь, и в комнату кто-то зашёл. Судя по тому как бесшумно ступал пришелец, это был один из наставников. Обернувшись, Брен увидел Фортиса.

- Ты один? А где все? - Фортис вздёрнул брови. - Я думал, после экзамена вы запрётесь в комнате и предадитесь пьянству.

- Тит, Флор и Урсус предаются пьянству где-то в другом месте, а у Гая, увы, нет такой возможности, - Брен мотнул подбородком в сторону окна.

Фортис подошёл ближе и посмотрел вниз. Его угольно-чёрные глаза обежали нагую фигуру Гая, Агнуса, топтавшегося рядом, и остановились на Корвусе. И хотя лицо наставника было непроницаемым, Брен мог бы поклясться, что видит в глубине чёрных глаз удовольствие.

- Неплохой набор выдался, - почти промурлыкал Охотник. - Попадаются довольно сильные экземпляры. Например, Корвус, из него выйдет отличный убийца, ты не находишь, Брен? А те, кто слабее, завидуют им и сами пытаются стать сильнее.

От невысказанного намёка руки Брена задрожали от ярости. Он что, по мнению Фортиса, слабее Корвуса? Слабее маленького бродяжки, который, попав в святилище, и меча-то не умел поднять?

Впрочем, следовало признать, что за три года в школе Корвус неплохо навострился махать мечом.

Чёрные глаза Фортиса отвернулись от окна и впились в лицо Брена. Парень не сомневался, что Охотник видит наскозь все эмоции, кипящие в нём.

- Ты тоже весьма сильный, Брен. Ревность, зависть, соревновательный дух - это прекрасно. Это то, что позволяет нам стать ещё сильнее. Ты ненавидишь Корвуса?

Брен не ответил. Ему не хотелось продолжать этот разговор. Охотник чуть нахмурился.

- А вот ненависть - это плохо. Ревнуй, завидуй, соревнуйся с ним, но не держи на него зла. Вы оба сильны и прекрасны, вы оба дети Некс. Вы братья.

- Я знаю, - с раздражением бросил Брен. Все эти разговоры про братство посвящённых, не прекращавшиеся с первого года, ему уже осточертели. Он решил сменить тему. - Экзамен Цитуса мы уже прошли, и практически без потерь. Какое же последнее испытание приготовил нам ты?

К его облегчению, Фортис ничуть не рассердился на вспышку раздражения и не стал хвататься за плеть. Наоборот, он расхохотался.

- О, вам понравится моё испытание. Это будет охота.

***

На следующее утро парни собрались у ворот школы, вооружённые охотничьими луками, ножами, мечами и кинжалами. Брен не понимал, зачем брать столько оружия на обычную охоту, но его это не волновало. Погода в кои-то веки выдалась ясная и почти по-летнему тёплая, так что даже нытьё Гая (у него болели мышцы после пятичасового висения на столбе) не могло нарушить приподнятого настроения.

Сегодня Брен был благожелательно настроен даже по отношению к Корвусу.

Фортис присоединился к группе последним. Наставник негромко насвистывал на ходу и выглядел, как человек, приготовивший приятелям занятный сюрприз.

- Все собрались? - громко спросил он, окидывая взглядом учеников. - Что ж, настало время сообщить вам мишень вашего последнего испытания. Сегодня вы охотитесь на кумо.

Что? Брен почувствовал, как у него отпадает челюсть. На кумо? Он что, серьёзно?

- Кумо? Это демоны-пауки? - испуганно спросил Гай. Его голос предательски дрожал.

- Именно, - Фортис едва ли не светился от удовольствия. - Две особи завелись в ущелье рядом с селением гоблинов и по ночам похищают детей. Вы должны их уничтожить.

- Но почему гоблины сами не разберутся?! - дерзко выкрикнул Флор. Страх перед демонами вытеснил из него страх перед наставником.

- Они хотели, но я уговорил их уступить эту честь нашим юным воинам Некс. Смелее, ребятки! Вы же собираетесь стать Беспалыми Охотниками, а Охотников как раз и нанимают для таких заданий. По-хорошему, вы должны уметь поймать кумо живьём, но пока что для этого у вас маловато силёнок. Так что сегодня задание проще, вам всего лишь нужно их убить.

- Проще? - скептически повторил Тит. Но Фортис его уже не слушал.

Он вывёл их за границу леса и стал взбираться вверх по скалам. Ученики унылой вереницей двигались следом. От радостного настроения Брена не осталось и следа. День уже не казался ему погожим.

Фортис остановился у тёмной трещины в скале, такой узкой, что проникнуть внутрь можно было, лишь согнувшись. Логово кумо.

- Днём твари отдыхают в темноте, но не обольщайтесь. Скорее всего, они узнают о вашем появлении сразу же, как только вы окажитесь внутри. Свою задачу вы знаете - отыскать их и убить. Выше нос! Их там всего двое, а вас семеро. Я останусь ждать снаружи, - и с этим напутствием Фортис махнул им в сторону тёмного зева пещеры.

Парни по очереди проскользнули внутрь. Здесь оказалось не так тесно, как предполагал Брен, и стоять можно было в полный рост. От входа лучами расходилось несколько узких коридоров, окончание их скрывалось во тьме.

Ученики растерянно застыли посреди каменного мешка, не зная, что предпринять. Брен попытался придумать план действия, но темнота и острое ощущение опасности отвлекали его.

- Урсус, - голос Корвуса прозвучал удивительно спокойно. - Кажется, Фортис велел тебе захватить из школы факелы.

- Да, точно, - увалень поспешно развязал мешок, который тащил на плечах. К чести Урсуса стоило отметить, что его руки не дрожали, когда он высекал искру. Скоро маленький сгусток живого тепла осветил стены и потолок пещеры. Думать сразу стало значительно легче.

- Первая наша задача - найти этих тварей, - Брен выразительно обвёл взглядом разбегающиеся во все стороны ходы. - Не думаю, что это будет просто. Они могут находиться, где угодно.

Пещера действительно напоминала огромный лабиринт. Пока они будут проверять один вход, демоны запросто могут выскочить из другого и зайти им в тыл или вообще убежать. Тогда задание будет провалено.

- А как они узнают о нашем приближении? - тихонько спросил Агнус. - Это какое-то волшебство?

Корвус, прищурившись, смотрел куда-то поверх левого уха Брена.

- Что это? - спросил он.

Обернувшись, Брен увидел белую нить, такую тонкую, что казалась почти прозрачной. Оба конца её терялись в темноте, поэтому создавалось впечатление, будто нить висит в пустом пространстве. Паутина?

Урсус подошёл ближе и осторожно поднёс к нити факел.

- Паутина, - глубокомысленно изрёк он. - Наверняка они опутывают всю пещеру. Кто-то из нас обязательно задел её на входе, так пауки и узнали о нашем приближении.

Брена озарила идея.

- Значит, нам нужно просто пойти вслед за ней? Ведь если на другом конце сидит паук, мы обязательно выйдем на него!

- Здесь этих нитей сотни, - негромко заметил Корвус. - Подними голову, Брен, и сам увидишь.

Брен поднял голову, и его идея мгновенно погасла. Нити разбегались во все стороны, оплетая всё воздушное пространство между каменными стенами. Его предложение было просто неисполнимо.