Мальчик-наоборот

На самом деле

Меня зовут Яцек Чарне́цкий, и я совершенно нормальный ученик четвёртого класса. Но моя мама почему-то говорит, что я — «страшный ребёнок».

Во-первых, какой же я ребёнок, если мне уже девять лет и четыре месяца? К тому же я ежедневно становлюсь на целые сутки старше, и, значит, не позже чем через восемь месяцев мне стукнет десять. А кроме того, я уже прочёл две книги для юношества.

Во-вторых, какой же я «страшный», если меня никто не боится? Во всяком случае, ни один старшеклассник.

А если хотите знать, какой я на самом деле, то могу сказать: я — неудачник. Конечно, я про это не сам догадался, меня Олеся надоумила. А Олеся всё знает. Во-первых, она сидит на первой парте, а во-вторых, у неё есть тётка, неудачница — первый сорт! Только поступит куда-нибудь на работу, недели две походит, и сразу ей становится ясно, что это «не та» работа или люди там «не те». И так не один раз, не два, а каждый раз одно и то же.

Олесина тётя всё никак не могла понять: откуда такое невезенье? Но вот однажды пошла она к гадалке, и та ей всё объяснила. Оказывается, родилась-то Олесина тётя тридцать первого, а это нехорошее число: цифры переставить, получится тринадцать! А уж если у кого-нибудь в биографии имеется цифра тринадцать, то дело плохо! Такого человека преследует судьба, тот неудачник.

Меня это просто поразило, хотя у нас дома гадалкам никто не верит, а папа говорит, что гадалки все врут. Но какое же это враньё? Ведь если в числе 31 цифры переставить, действительно получится 13!

Рассказал я обо всём об этом Ме́теку Сташе́вскому с нашего двора. Он у нас известный умник. Но Метек только поморщился:

— Да ну тебя!

— А вот тебе и «ну», — говорю, — я это всё на себе чувствую!

— А ты при чём? — спрашивает Метек. — Ты что, тоже тридцать первого родился?

— Не тридцать первого, а четырнадцатого, а это тоже около тринадцати. Потому-то и меня, как Олесину тётю, судьба преследует. Ни в чём не везёт!

— Э, брось ты! — Метек снова поморщился. — Не помню я, чтобы тебе не везло.

— А как же я в третьем классе чуть на второй год не остался? Да и вообще, чуть в школе что случится — всё на меня валят, а дома ещё от мамы достаётся…

Но Метек, оказывается, человек не очень-то понятливый. В важных вопросах он вовсе не разбирается. По его мнению, я чуть не остался на второй год не из-за судьбы, а из-за собственных двоек. И мне просто счастье улыбнулось, что в четвёртый класс перевели.

— Считай, что тебе крупно повезло, дураку! — говорит. — Какой же ты неудачник?

Сказал и ушёл. А я-то ещё хотел этому человеку одолжить удочку на каникулы! Но теперь — пусть дожидается! «Повезло»!.. Да если бы он знал, что надо мной всю весну до самых каникул дома просто издевались. И мама, и папа, и бабушка, и все тётки, родные и двоюродные, только и бубнили: «Учись, учись…» А за окном солнце, а мальчишки на дворе в футбол гоняют, а я…

Или, например, бабушка. То она добрая, всё для меня сделает, что ни попросишь. А то вдруг у бабушки начинает болеть левая нога — и сразу она делается сердитая, всё ей мешает, злится по любому пустяку. Нога у бабушки болит, конечно, от старости, но я не пойму, почему только одна нога. Вроде бы обе ноги одинаково старые, значит, обе должны болеть?

Я сказал бабушке об этом, а она опять рассердилась. Я, говорит, насмехаюсь над ней. Ничуть! Мне и самому неприятно, когда у неё начинает нога болеть, потому что потом обязательно портится погода, идёт дождь и приходится после школы сидеть дома.

Или в школе, например, учительница по арифметике — тоже странный человек. Как-то я списал у приятеля из параллельного класса не ту задачу, которую она задала, а другую. Так учительница такой шум подняла! Уж потом я её раскусил: понял, что она никаких замен не терпит, и стал осторожнее.