Мальчики-охотники за удачей в Египте

Глава 6 Сокровище древних

Дядя Набут заговорил первым.

– Объясните, сэр, – попросил он, – почему вы выбрали нас, чтобы поделиться своей тайной.

– У меня две причины, – ответил Ван Дорн. – Первая из них в том, что я боюсь. Я покинул Луксор и приехал в Каир, пытаясь найти способ завладеть сокровищем. В Каире в меня выстрелили из окна, и я едва избежал смерти. Я как можно более скрытно поехал в Александрию. Вчера вечером на меня напала банда арабов, среди которых я узнал ужасного Абдул Хашима. Если бы вы не появились вовремя, я бы, несомненно, был убит. Похоже, провидение специально предназначило, чтобы мы встретились. У вас быстрый корабль, направляющийся в Америку, а у меня огромное сокровище, которое нужно взять и благополучно доставить домой. Помогите мне, и ваше вознаграждение будет больше, чем за десять плаваний.

– Это сокровище, – медленно и задумчиво произнес мой отец, – по вашим собственным словам, принадлежит египетскому правительству.

– О, нет! – воскликнул Ван Дорн.

– Я так понял по вашему объяснению.

– Я сказал, что нынешние законы Египта, принятые несколько лет назад, запрещают вывозить из страны любые реликты древней цивилизации. Музей купит все мои сокровища, но заплатит так мало, что это нисколько не соответствует их ценности, но какое право имеет хедив отнимать то, что добыто с таким трудом? В Америке одни драгоценные камни могут быть проданы за миллионы.

– Но это египетские сокровища, – сказал я. – Закон кажется мне справедливым. Какое право имеете вы, иностранец, отнимать у страны ее ценности?

– Право открывателя, – сразу ответил маленький профессор, энергично кивнув головой. – Кто такой египетский хедив? Турок. Он такой же иностранец, как я, он подчинен Турции и платит султану ежегодную дань в одиннадцать миллионов, эти деньги он при помощи огромных налогов отбирает у подлинных египтян, у арабов и у других туземных жителей. Мы все признаем, что сокровища когда-то принадлежали Египту и были погребены египетскими жрецами, чтобы спасти их от таких же захватчиков, как эти турки. Но египтяне больше не правят Египтом, и, по справедливости, сокровища скорее принадлежат открывателям, чем захватчикам земли, в которой они были погребены.

– Тем не менее, – сказал дядя Набот, – нам нужно считаться с этим правительством. С точки зрения морали, вы имеете право на сокровища, но юридически декрет хедива невозможно оспорить. Если мы попытаемся вывезти эти сокровища и будем пойманы, нас накажут, как обычных воров.

– Но нас не поймают! – воскликнул профессор. – Ни один египтянин не подозревает о существовании сокровища, так что, если мы его заберем, мы никого не ограбим, даже хедива.

– А разве Абдул Хашим не подозревает? – спросил я.

– Да, вероятно, следовало бы сделать для него исключение, но он может только догадываться, и он слишком хитрый и алчный, чтобы сообщить о своих подозрениях правительству. Он хочет забрать сокровища себе, и, если мы встретим сопротивление, то не со стороны правительства, а со стороны шейха. Нужно было вчера убить его, когда была такая возможность, но, к несчастью, этот старый пес улизнул.

– Он опасный враг, – заметил Нед Бриттон.

– Только для невооруженных и беспомощных, – быстро ответил профессор. – Полдюжины американцев способны справиться со всем племенем. И, возможно, нам удастся убить его до того, как он причинит нам неприятности.

– Вы очень легко говорите об убийствах, – сказал мой отец.

– Но это только язычники, злые и жестокие, и, если мы отправим нескольких на вечные муки, никто о них не пожалеет. Пока правительство ничего не знает о моей тайне, мы в безопасности от вмешательства, за исключением этих диких и недостойных арабов под предводительством Абдул Хашима, и смелым американцам нечего его бояться. И стоит подумать о сокровище. Разве не стоит рискнуть, чтобы добыть огромное состояние?

– А каково ваше доказательство существования сокровища? – спросил дядя Набот.

Ван Дорн несколько мгновений колебался, потом расстегнул жилет и снял кожаный пояс. Он осторожно положил пояс на стол, открыл карман в нем и достал несколько ярких рубинов.

– Вот мое доказательство, – сказал он, предлагая нам осмотреть камни. – Это часть сокровища, которое Лавлейс взял в ту ужасную ночь, которую я описал вам.

Мы осмотрели камни. Они большие и яркие, огранены квадратами и прямоугольниками, треугольниками и октаэдрами, с гладкими плоскими поверхностями.

– Возможно, это стекло, – задумчиво сказал дядя Набот.

– Я гранильщик, – сказал профессор; голос его слегка дрожал от возмущения. – Уверяю вас, это самые великолепные рубины, известные миру. А вот жемчужины. Даже в своем невежестве вы не можете не признать их подлинности.

Говоря это, он достал несколько превосходных жемчужин, размером с горошину и окрашенных в нежный розовый цвет.

– Ах, – воскликнул мистер Перкинс, – я знаю жемчуг. Я несколько лет покупал его у филиппинских искателей. Вы странный человек, профессор Ван Дорн, если готовы рискнуть жизнью за новой добычей. Тут вполне достаточно.

Ван Дорн пожал покатыми плечами, его рыжая борода презрительно ощетинилась.

– Вы хотите посоветовать мне, чтобы я еще на две тысячи лет оставил сокровища Карнака лежать в песках? – спросил он. – Удовлетворятся ли ваши дельцы в Америке, получив миллион, или будут работать, как рабы, чтобы превратить этот миллион в миллиард? Людей многое удовлетворяет в нашем веке, но никогда не удовлетворяет собственное богатство. Чем больше мы имеем, тем больше хотим получить. А это – вы только посмотрите на эти украшения. Могут ли современные ювелиры сделать что-нибудь подобное?

Он достал золотое украшение великолепной работы, необычного рисунка и необыкновенного мастерства. И еще перед нашими восхищенными взорами предстали браслет, два кольца и диадема, усаженная аметистами.

– Вы должны признать, – сказал профессор, – что это древние и ценные украшения, и однако это самые простые образцы найденного мной сокровища. Как я уже сказал, этого достаточно, чтобы всех нас сделать богатыми, и я готов щедро делиться, чтобы обеспечить вашу помощь. Но не стану вас уговаривать. Если вы слишком глупы или трусливы, чтобы принять мое предложение, сохраните мою тайну и займитесь своими делами. Никакой вред еще не причинен. Тысячи готовы будут ухватиться за мое предложение.

Он снова спрятал камни и украшения в пояс, надел пояс и спрятал его под жилетом. Потом откинулся на спинку кресла, закурил сигарету и вопросительно посмотрел на наши серьезные лица.

– Будьте добры, профессор, погуляйте немного по палубе, – сказал мой отец. – Мы поговорим друг с другом, прежде чем дать вам ответ.

Ван Дорн без возражений встал и вышел, и мы начали обсуждать его предложение. Прежде всего нужно было решить, насколько законно это предприятия, и нам казалось, что профессор прав в своем отношении к нынешнему правительству Египта: оно захватило страну в завоевательной войне и имеет не больше морального права на сокровища Карнака, чем открыватели этого сокровища. Старая религия, основанная на поклонении Исиде и Осирису, исчезла с лица земли, верующие этой религии давно мертвы или рассеялись. Скрытые сокровища, принадлежавшие религиозной организации, не имеют законных владельцев и принадлежат тем, кому удастся их найти и у кого хватит храбрости их удержать. То, что хедив издал закон, запрещающий вывозить древние сокровища из Египта, нисколько к нам не относится. Мы свободные американцы и не подчиняемся туркам, захватившим Египет. Турки могут брать дань с этой земли и утверждать, что все богатства этой земли принадлежат им, но мы имеем право не соглашаться с этим. В Египте есть подлинные египтяне, но они слабодушны, и их гораздо меньше, чем арабов, турок и других иностранцев, и контроль над своей землей они, несомненно, навсегда потеряли.

Таким образом, мы удовлетворили свою совесть, решили, что имеем право попытаться приобрести это богатство, и стали думать о последствиях неудачи или обнаружения. Ничто не требовало нашего немедленного возвращения в Америку, поэтому у нас было время на предприятие. Но «Чайка» для нас – состояние, и мы не хотели подвергать ее опасности. В соответствии с международным правом в случае нарушения законов Египта корабль может быть конфискован, но гораздо более вероятна в случае обнаружения только конфискация сокровищ. Хедив, захватив сокровища, не решится вовлекать свою страну в спор с Соединенными Штатами. Конечно, мы рисковали, но игра стоила риска, и никто не может надеяться на выигрыш, ничего не поставив на это.

Решив, что вмешательством правительства можно пренебречь, мы перешли к вопросу о возможном столкновении с Абдул Хашимом и его племенем и пришли к выводу, что справимся с этим арабским кланом, который, согласно рассказу профессора, не обладает большими возможностями. Нам приходилось участвовать в рискованных предприятиях в разных землях, и мы не собирались уступать этим беззаконным арабам, если они попытаются нас остановить. Оставалось обсудить два вопроса: как доставить сокровища на корабль и какой будет наша доля, если мы благополучно доставим сокровище в Америку.

Мы пригласили профессора и спросили, какие у него планы и предложения. Он был странный человек, этот Ван Дорн, одновременно трусливый и задиристый, но не было сомнений, что он умен и проницателен.

– Если мы попытаемся подняться вверх по Нилу мимо Каира и Асьюта, – сказал он, – и попытаться привезти сокровище назад в Александрию, скорее всего нам это не удастся. Это наиболее населенный район Египта, и правительственные шпионы и конная полиция там повсюду. Если бы таков был мой план, я не стал бы просить вас о помощи. Ваша возможность стать моими союзниками основана на том, что у вас есть быстрый, неизвестный в этих водах корабль, есть смелый экипаж и американская любовь к приключениям. Но самое ценное – это корабль.

– Значит, вы не предлагаете подниматься вверх по Нилу? – нетерпеливо спросил я.

– Да, это невозможно, – был спокойный ответ. – Отсюда до Луксора семьсот миль, но Аравийский залив Красного моря всего в девяноста милях от того места, где спрятаны сокровища. Вы отведете свой корабль в Порт-Саид, пройдете по Суэцкому каналу и дальше по заливу до маленького и незначительного города Косер, где есть хорошая гавань. Здесь мы купим верблюдов, и нам потребуется четыре дня, чтобы добраться по пустыне до сокровища; мы нагрузим сокровище на верблюдов и вернемся к кораблю, Мы совсем не будем показываться в Карнаке или Луксоре и встретимся только с бедуинами пустыни, которые дружелюбно относятся к европейцам. Нам не нужно будет даже приближаться к развалинам деревни Абдул Хашима. Я знаю, как найти место, где лежит сокровище, и в этом одиноком месте нас не заметит ни один шпион.

– Но как мы найдем дорогу в пустыне? – спросил дядя Набот.

– До сих пор существует древний караванный путь от Косера до Луксора, – ответил профессор, – и мы сможем найти проводников, которые знают каждый шаг этого пути. Путешествие будет скучным, четыре дня туда и четыре назад, но, как я сказал, достойное вознаграждение за эти незначительные трудности.

– Ваш план кажется безопасным и практичным, – заметил мой дядя. – Мне он нравится. А теперь, Ван Дорн, мы должны перейти к обсуждению самого важного вопроса. Что вы предлагаете нам в обмен за использование нашего корабля, за нашу помощь и неизбежные расходы?

– Я дам вам десять рубинов и десять жемчужин, – ответил профессор. – Они такого размера и чистоты, что вы легко продадите их за десять тысяч долларов. Мне кажется, это достойное вознаграждение.

Я рассмеялся, и все остальные, даже Арчи, заулыбались. Маленький профессор говорил снисходительно, словно предлагал нам очень щедрую плату.

– А сколько может стоить все сокровище? – спросил мой отец.

– Это вас не должно интересовать, – ответил Ван Дорн. – Рубины и жемчужины я вам отдам сейчас же, еще до начала. Они станут вашей платой. Все сокровище, которое мы отыщем, исключительно моя собственность.

Дядя Набот зевнул – он так делал, когда ему становилось скучно. Мой отец встал и неторопливо вышел.

– Когда вы хотите отправиться на берег, профессор? – спросил я.

– Что означает ваш вопрос? – спросил он. Лицо его стало почти того же цвета, что борода.

– Только то, что мы отправляемся в обратное плавание на закате, и, вероятно, вы не захотите возвращаться в Америку в нашем обществе. Одна из шлюпок высадит вас, когда скажете.

Он внимательно посмотрел на меня, и лицо его стало белым, как мел.

– Пойдем, Арчи, – жизнерадостно сказал я. – Присмотрим за разгрузкой ваших ящиков.

– Стойте! – неожиданно воскликнул Ван Дорн. – Чего вы требуете?

– Мы? О, сэр, мы ничего не требуем. Ваше предложение, как вы, несомненно, знали заранее, мы не можем принять. Но не бойтесь, мы сохраним вашу тайну, и лучшее доказательство этого – наше немедленно отплытие в Америку. Вы можете сойти на берег и договориться с кем-нибудь другим.

– И быть убитым Абдул Хашимом, – горько добавил он.

– А это ваше дело, – равнодушно ответил я.

Я вместе с Арчи пошел на палубу и приказал матросам достать ящики Арчи из трюма и перегрузить на маленький лихтер, который доставит их на причал. Я хотел отправить с ящиками подзорные трубы, но Арчи возразил.

– Подождите, – шепотом попросил он. – Я еще не хочу сходить на берег.

– Не будете доставлять товары вашего отца торговцам в Луксоре? – с улыбкой спросил я.

– Нет. Послушайте, Сэм. Если вы возьметесь за это дело, я хочу участвовать.

– Хотите получить свою долю? – саркастично спросил я.

– Я бы не отказался от небольшой части, Сэм, но я хочу развлечься. Это самое удивительное дело, о каком я слышал, и обещает много интересного до конца. Возьмите меня с собой, – умоляюще добавил он.

– Я согласен, Арчи. Но похоже, мы не сможем договориться с профессором. Он не хочет делиться справедливо.

Маленький человек удрученно расхаживал по палубе. Очевидно, он был очень расстроен.

Я вместе с Арчи сошел на пристань, где он заплатил таможенную пошлину за товары своего отца и договорился о доставке их по железной дороге в Луксор, где сам должен будет получить.

– Понимаете, мы не знаем этих греческих и сирийских торговцев, – объяснил он, – и не доверяем местным дилерам. Поэтому мой отец и отправил меня. Я должен получить деньги за товар и договориться о новых поставках.

– Но вы сами не поедете с товарами?

– Нет, они могут подождать в Луксоре, пока мы не решим с профессором и его сокровищем. По его рассказу, сокровище всего в нескольких милях от Луксора, и я смогу одновременно выполнить оба задания.

Ах, если бы мы знали, чего будет нам стоить осуществление этого плана!