Мальчишечьи тайны

Трусишка

Валя Шевцова была ужасной трусихой. Вечно чего-то боялась, постоянно смущалась и краснела. К тому же она была худенькой и очень маленькой — меньше всех в классе. Многие даже не верили, что она учится уже в пятом.

Когда объявили, что мальчики и девочки будут заниматься вместе, Валя приуныла. В доме, где она жила, было полным-полно мальчишек. Все они задиры и крикуны. Выйдут двое мальчишек во двор, такой галдеж поднимут, словно их там сто. И драчливые мальчишки очень. Сколько раз Вале от них попадало — просто так, ни за что, ни про что. А теперь с ними вместе учиться!

Первые недели занятий подтвердили Валины опасения. Раньше был класс, как класс. Ну, конечно, не обходилось без разных неприятностей. То кому-нибудь чернила на платье прольют, то кто-нибудь уроки не выучит. А однажды даже драка была: Катя Есенина с Милой Косоглазовой подрались. Но все равно класс был дружный и озорницам воли не давал.

А теперь класс словно на две половины раскололся: большая — девочки, меньшая — мальчики. И хотя Эмилия Васильевна всех мальчишек рассадила, все равно они держались особняком и с девочками разговаривали свысока. Эмилия Васильевна говорила, что это от смущения и скоро пройдет, но почему-то долго не проходило.

Правда, не все мальчишки противные. Вот Витя Жолобов. Он совсем не вредный. Учится хорошо, песни красиво поет. И такой веселый, словно все время получает пятерки.

Или Саня Иванов. Он тоже хороший, никогда не дерется. Саня почти все книги прочитал в школьной библиотеке. Эмилия Васильевна говорит, что он их глотает. Однажды Валя с ним вместе шла из школы домой — они живут рядом. Он ей так много интересного наговорил — и про Северный полюс, и про каких-то там москитов, и про огнедышащие вулканы. Она даже удивилась — сколько он всего прочел!

Петя Ивочкин, Саша Масленников, Леша Кобяко — тоже ничего ребята. Но только когда по отдельности. А как сойдутся вместе — сразу противные делаются. Дразнят, ругаются, а то и за косички потянут.

Верховодил у мальчишек Женя Симонов. Сразу Валя и не догадалась, что он у них главный. Женя смирный на вид, никогда не кричит. Очень вежливый. Толкнет тебя — скажет: «Извини». Одет всегда аккуратно. Тетради у него чистые — ни одного пятнышка. И учится хорошо, на пятерки и четверки. Эмилия Васильевна его всегда хвалила, говорила: «Берите с Жени пример».

Женю посадили с Валей за одну парту. И оказалось, что Женя только притворяется тихим. Он очень вредный и хитрый. Порядок в классе нарушал больше всех, учителей обманывал. Только он это делал так, что никто не замечал.

Однажды Женя потихоньку привязал нитку к скелету собаки в кабинете биологии и во время урока стал дергать за нее. Скелет подпрыгивал, и все очень смеялись. Эмилия Васильевна рассердилась, но так и не узнала, кто это сделал: как только она подошла к скелету, Женя отпустил нитку.

А еще раз он лезвие от бритвы принес. Вставил лезвие в парту и давай потихоньку дергать пальцем. Дзинь, дзинь, а где — не поймешь. Григорий Иванович все просил перестать, а потом встал и прошелся между партами.

Женя не успел вытащить лезвие. Валя видела, как он побледнел — испугался, вероятно, что попадется. Но близорукий Григорий Иванович лезвия не заметил.

К концу урока Женя расхрабрился и снова стал дзинькать. На перемене ходил гордый такой, и ребята за ним табуном.

А недавно он вот что проделал. Достал где-то карбид и насыпал в чернильницы. По классу такой запах пошел, просто нельзя было заниматься. И опять Эмилия Васильевна не подумала, что это Женя. Она даже ему «спасибо» сказала. Он суетился больше всех, когда стали мыть чернильницы.

Валя как-то осмелилась сказать ему, что так не красиво. А Женя в ответ показал ей кулак. Валя перепугалась и больше не стала ничего говорить.

Один раз, когда Валя возвращалась с Саней Ивановым со сбора отряда, она все-таки не выдержала и сказала, что Женя поступает нехорошо. Саня только посмеялся:

— Много ты понимаешь! Женя — смелый. Он никого не боится. Настоящий герой.

Но Валя не согласилась:

— Если герой, то почему все делает исподтишка?

Тут Саня рассердился:

— Сама трусиха, а о геройстве рассуждаешь…

И Валя, покраснев, замолчала. Действительно, где уж ей говорить о геройстве!

Но вскоре случилось вот что…

На большой перемене Валя зашла в класс — понадобился учебник истории. Дежурный был Женя. Он сидел за учительским столом. Вокруг него стояли Витя, Саня и другие ребята. Никто не видел, как вошла Валя.

— …А девчонки никогда героями не бывают, — говорил Женя. — Они все трусихи.

Вале стало обидно. Она вступилась за девочек:

— А Люба Шевцова, а Ульяна Громова? А Зоя?

Женя повернулся к Вале. У него было очень злое лицо, и Валя испугалась, что он ее сейчас побьет. Но он не стал драться, лишь сказал:

— Убирайся!

И Валя, как загипнотизированная, повернулась и пошла к двери.

Через минуту, ребята вышли из класса. Жени с ними не было. Валя обождала еще немного — он не появлялся. Но учебник все же ей был нужен, и она вновь шмыгнула в класс.

Женя стоял далеко, у окна. Тревожно посматривая на него, Валя вытащила свой портфель.

— Шевцова, — сказал Женя. — Есть у тебя листок бумаги?

Валя замотала головой.

— Нет? Я тебе сейчас дам — нет! — Женя сделал шаг в ее сторону. — Хотя вот какая-то тетрадка… Твое счастье!

Он остановился у парты Вити Жолобова. Валя не стала медлить. Схватив учебник истории, она побежала к двери. Женя проводил ее насмешливым взглядом.

Когда после звонка все вошли в класс, то увидели на доске: «Девчонки трусихи, а Валька самая трусливая из них».

Валя разревелась. Пришла Эмилия Васильевна, прочитала надпись и спросила:

— Кто сегодня дежурный?

Женя встал.

— Кто это сделал?

— Я не видел, Эмилия Васильевна… Вероятно, кто-то написал, когда я ходил за чернилами.

Эмилия Васильевна опросила у заплаканной Вали, не знает ли она, кто писал. Валя отрицательно покачала головой, хотя отлично знала, чья это работа.

Учительница стала объяснять новый материал. Валя сначала слушала, но потом ее отвлек шорох бумаги. Она искоса посмотрела на Женю. Он сидел и как будто тоже внимательно слушал. Но руки, спрятанные под партой, шевелились. Женя сворачивал полоску бумаги.

Вот он свернул трубочку, вот перегнул ее пополам. Осторожно вытащил руку из-под парты, надел бумажную птичку на резину, оттянул другой рукой и как пустит!

— Ай! — закричала Люба Смирнова и ухватилась рукой за глаз…

…Вскоре Эмилия Васильевна возвратилась в притихший класс.

— Любу повезли к глазному врачу, — волнуясь, сказала она. — Ну, ребята, думаю, что у виновного хватит смелости признаться…

Валя глянула на Женю. Как он может сидеть так спокойно? Да еще осматривается вокруг, словно ждет, что кто-нибудь встанет.

— Я прошу виновного признаться, — повторила Эмилия Васильевна. — Не думала, что среди вас может быть такой трус, — добавила она, помолчав немного. — Ладно, тогда я сама назову. Жолобов, встань! Подойди сюда!

Витя, растерянно моргая, вышел вперед.

— Почему не признаешься? Ведь ты стрельнул бумажкой.

— Я… я не стрелял, Эмилия Васильевна, — запинаясь, сказал Витя.

— Ах, так! — Учительница развернула бумажную птичку. — Из чьей это тетради? Чей это почерк?

— Мой… Но я не стрелял. Честное пионерское!

— Ты еще отпираешься?.. Кончится урок, уходи домой. А завтра пусть отец в школу придет. Без него не являйся…

Валя слушала и не верила своим ушам. Ведь она сама видела, как Женя стрельнул, а теперь обвиняют Витю… Бумажка из его тетради, он сам сказал.

И тут Валя вспомнила, что на перемене Женя брал тетрадь с Витиной парты. Вот он какой!

— Слушай, Женька, — шепнула она ему. — Сейчас же признавайся. Это не честно. Ты стрелял. Я видела.

— Молчи, а то убью, — прошипел Женя.

Валя побледнела и отшатнулась…

До конца урока оставалось минут пять. Валя сидела, глотая слезы. Какая она трусиха! Знает, что Витю наказывают несправедливо, и молчит. Боится сказать правду! И как ей не бояться, если Женька грозится.

Но ведь она пионерка. А пионерка должна всегда говорить правду. Вот она сейчас промолчит, а потом когда-нибудь, может, увидит шпиона. Тот ей тоже пригрозит, она снова будет молчать. А шпион будет вредить Советскому Союзу. Так, да?

Ну, шпион — другое дело!.. Почему другое? Ничего не другое! Если она такая трусиха, что какого-то Женьки боится, то, значит, шпиона с пистолетом подавно испугается. Тот ведь в самом деле — убьет. А Женька, наверное, только побьет сильно.

Что делать, что делать? Все равно надо сказать. Она пионерка. Зоя, когда училась, всегда говорила правду в глаза… Сказать!.. Но тогда Женька проходу не даст…

В эту секунду зазвенел звонок. И Валя решилась. Она поднялась и заговорила быстро-быстро, словно боялась, что Женя потянет ее обратно:

— Эмилия Васильевна! Это Женя стрелял, а не Витя. Я видела. А теперь признаться боится. Хочет, чтобы за него другой пострадал…

Что тут было!..

После уроков всем классом пошли в поликлинику узнавать, что с Любой. Не было только Жени. Его послали домой за родителями.

Когда возвращались из поликлиники, мальчишки решили проводить Валю до дома. Она стала возражать, но Витя сказал:

— Мы берем над тобой шефство… А то Женька тебя где-нибудь подкараулит и побьет.

По дороге ребята говорили, что с девчонками заниматься все же можно. Они думали — будет хуже. И еще говорили, что Валя молодец. Правильно сделала, что разоблачила Женьку. Вот ведь какой он трус оказался!

Возле дома Валя попрощалась с ребятами и вошла в подъезд. И тут ей навстречу шагнул Женя. Валя перепугалась.

Женя схватил ее за руку:

— Ты была в поликлинике, да? Как у Любки глаз?

— Г-глаз? Ничего… Поцарапано веко. Перевязали, и она пошла домой. Завтра в школу придет.

Женя отпустил Валину руку.

— Уф… А я думал — глаз выбил, в тюрьму посадят… Ну, зачем наябедничала! — накинулся он на Валю. — Как я теперь домой пойду? Мне знаешь, что будет…

Неожиданно он всхлипнул, повернулся и пошел к выходу, сгорбившийся, жалкий, похожий на ощипанного петуха.

Валя смотрела ему вслед, широко раскрыв глаза. Сердце у нее колотилось. Она все еще не могла оправиться от испуга.

Валя ведь была известной трусихой!