МАЛЫЙ КОНСПИРАТОР

ИГРА В СЛЕДСТВИЕ

Предлагаю тебе игру в следствие. Исходные данные просты: ты задержан, (а затем арестован) в связи с подпольной работой. Ты не один, вместе с тобой арестована группа твоих товарищей. Правовая оценка не имеет значения (в следствии, впрочем, она всегда имеет временный характер).

Я следователь, выбранный руководством для ведения твоего дела. Следствие - это информационная игра. Информация о деятельности твоей группы предварительно собиралась оперативными методами (слежка, подслушивание, агенты в вашей среде). Несмотря на большие технические возможности, оперативный материал не может быть использован как доказательство в суде. Суд не примет во внимание снимки, сделанные нашим агентом, пленки с подслушанным телефонным разговором и т.п.

Доводом для суда будут служить исключительно показания одного из вас или показания третьих лиц, знавших о ваших взаимоотношениях. Нужны только ваши показания. В соответствии с формальной процедурой, отпечатанные на машинке, на соответствующем бланке, с твоей подписью на каждой странице.

Требуется это не только для того, чтобы подготовить процесс, в котором ты и другие лица будете осуждены и приговорены. Дойдет ли дело до суда и кто в нем будет, в конечном счете, судиться - в нашей системе это решение политическое, а не полицейское.

Формально-правовой финал твоего дела будет зависеть, в большой степени, от непредсказуемой политической конъюнктуры. Но твои показания нужны не только для того, чтобы тебя осудить. Они нужны также для того, чтобы пополнить полицейские картотеки любой информацией о лицах, занимающихся оппозиционной деятельностью.

Система также очень хочет разорвать узы, соединяющие тебя с твоими товарищами.

Программа-максимум: ты выходишь из тюрьмы как сотрудник органов. Вполне достаточно, если ты выходишь как человек, скомпрометированный дачей показаний, отягчающих положение твоих товарищей.

Достаточно, если выйдешь сломанным, с чувством жизненного краха и бессмысленности дальнейшего участия в оппозиционной работе. Поэтому нам нужны твои показания.

Ты продолжаешь упорно молчать, я буду принуждать тебя заговорить. У меня есть время, и время работает на меня. Изоляция, стресс, связанный с пребыванием в тюрьме, постепенно подтачивают твое упорство. У меня есть профессиональные навыки, я умею использовать и вежливость, и крик. Знаю, когда угостить сигаретой, а когда - стукнуть кулаком по столу.

Твоя психическая реакция после возвращения с допроса нам досконально известна. Информирует меня о ней твой сокамерник, работающий на ГБ. Конечно, ты не так неосторожен, чтобы ему все рассказывать, но не сможешь, однако, прикидываться спящим, когда мучаешься бессонницей, или читающим, когда голова твоя полна панических мыслей. Однако, ты подолгу с ним разговариваешь - и говоришь больше, чем тебе кажется.

Веря в свои ценности, ты считаешь, что органам будет трудно расследовать дело, для тебя кристально чистое идейно и морально. Твоя идеология, твоя мораль, в нужный момент примененные таким, как я, специалистом, в условиях следствия могут быть использованы как аргументы для твоего размягчения. Я применю их тогда, когда увижу, что не срабатывают твои простые, эгоистические инстинкты, страх перед тюрьмой, желание побыстрее вырваться из нее.

Если ты не хочешь говорить, защищая себя, может быть, захочешь защищать других, защищать дело, доказывая чистоту своих помыслов и методов борьбы? Любой способ годится, лишь бы ты заговорил.

Вот примеры того, как с тобой будут разговаривать. Я использую старые, испытанные приемы, и не удивительно, что на 90% успешные.

Вслушайся в ситуацию. Читай протоколы медленно. Делай паузу после каждого из моих аргументов.

Можешь применить метод психодрамы. Попроси товарища сыграть мою роль. Пусть печатные слова зазвучат. Уточни свою психологическую реакцию. Отбрось любое желание вести спор, убеждать меня, объяснять. Я и так прав. Собственную правоту слушай в себе самом. В собственном молчании.

Обдумай затем те случаи, в которых твоя реакция была слишком эмоциональной. Обдумай или обсуди с приятелем причины, по которым и в этих, самых трудных для тебя ситуациях, следовало молчать. Может быть, это тебе когда-нибудь пригодится.

1. Если не расскажете, о чем вас спрашиваю, к сожалению, буду вынужден вас задержать. Если хотите отправиться домой, прошу ответить на простой вопрос: от кого вы получили листовки?

2. Ваше дело пустячное, и только из-за вашего упрямства придется обратиться к прокурору за санкцией на арест. Таких мелких дел с листовками у нас много. Всех задержанных с листовками мы не можем арестовывать. Как репрессивный орган, знаем, что тот, кто признается, откуда, где, от кого получил, не настолько участвует в распространении, чтобы стоило его арестовывать. Нас интересуют оптовики, а не такие, как вы. А оптовики вообще отказываются от показаний. Как вы. Вот посидите три месяца и заговорите.

3. Вы арестованы потому, что не хотели говорить. Я читал показания Икса. Вы его прекрасно знаете. Вы знаете, что его участие в вашей деятельности больше, чем ваше. Икс в данный момент на свободе.

4. Любой прокурор и любой суд истолкуют ваше молчание как отягчающее обстоятельство. Об этом есть даже параграф в кодексе - о том, что при установлении величины наказания принимается во внимание отношение обвиняемого к совершенному преступлению. А ведь чистосердечное признание, раскрытие обстоятельств своей преступной деятельности… и т.д. всегда может быть основанием для отмены ареста, прекращения дела, а если дойдет до суда - это гарантия того, что получите мягкий приговор (например, условный). И для суда не все равно, начнете вы давать показания сразу или через несколько месяцев.

5. Молчишь, герой? Жрешь польский хлеб и молчишь, как враг! Мы здесь с вами разговариваем для того, чтобы отделить тех, кто хотел Польше добра и был только использован врагами, от истинных врагов. А ты враг, и с такими, как ты мы расправляемся раз и навсегда. Когда выйдешь отсюда, будешь как тряпка.

6. Вам 30 лет. Есть муж и двое детей. У нас много материала на вас. Можем оформить вам дело о распространении профсоюзных изданий или об участии в преступной организации, имеющей целью свержение государственного строя. Во втором случае вас ждет военный суд. И пять лет вам гарантировано. А ведь года для женщины в тюрьме считаются несколько иначе. Когда выйдете, будете износившейся и старой. Спросите сокамерниц - тех, кто прибыл из лагеря - скольким женщинам с пятилетним сроком есть к кому возвращаться? Я говорю о муже, конечно. Может, лучше будет сделать так: вы рассказываете все о связях с Центром, а я оформляю дело о распространении. Тогда у вас есть шанс освободиться - два года условно, или что-то в этом роде.

7. Вам прочитали отрывки показаний других лиц, арестованных по этому же делу. Ваши товарищи честно рассказали о своей деятельности. С ними можно не соглашаться, но им не откажешь в уважении. Вы же просто трус.

8. После очной ставки с Иксом у вас не должно быть сомнений в правдивости показаний ваших товарищей. И можете не сомневаться, что вы здесь у нас в полном составе. Опытные рецидивисты верно говорят (а у вас скоро будет возможность пообщаться с ними в исправительном лагере), что любое коллективное дело заранее проиграно в момент ареста. Группу всегда можно разработать. Это подтверждается в шпионских делах, в хозяйственных аферах, в крупных валютных делах. И обратите внимание, в каждом деле арестованные рано или поздно начинают говорить. К примеру, в вашей группе говорят все. Только вы не решаетесь, и это вам дорого обойдется. Каждый, видите ли, бережет собственную шкуру и при этом сваливает ответственность на товарищей. И тот, кто молчит, все более отягощается показаниями других, а когда, наконец, решается - говорить уже слишком поздно. Суд всегда верит тому, кто первым дал показания. Вернемся, однако, к тому месту в показаниях вашего товарища Икса, где он утверждает, что вы поручили ему организовать контактные ящики в Люблине и Лодзи и устроить конспиративные собрания с участием духовенства…

9. Вы, сударыня, видно, не любите своего ребенка, если предпочитаете сидеть в тюрьме, вместо того, чтобы им заниматься. А ребенок целыми днями плачет и просится к соседям, потому что боится быть дома один. Придется лишить вас родительских прав, потому что в этой ситуации Дом ребенка - наилучший выход.

10. Откроем карты. Мы знаем, что вы передавали некоторые материалы в ФРГ. Известны каналы переброски. По данным контрразведки, по этим же каналам шли материалы, имеющие отношение к обороне. Если не хотите получить дело о шпионаже - вы знаете, как это можно сделать - укажите лицо, от которого получили материалы. Если это лицо покажет, что это были какие-то там стенные газетки, на следующий же день вы выходите.

11. Знаем, что вы действовали по моральным и идейным побуждениям. Люди, втянувшие вас в эту работу, кое-что преувеличили, использовали вашу легковерность, отсутствие информации и потребность заработать какой-то авторитет. Впрочем, можно согласиться, что было много неправильных действий властей до августа, и не только до августа. Вы совершенно не представляете, что это за люди, которые вас использовали, и чьим орудием вы были, - каковы их политические дела, связи и знакомства. Знаете ли вы, к примеру, что так уважаемый вами советник "Солидарности" в сталинские времена был воинствующим атеистом, при Гомулке - агентом Визенталя? Что этот тип имеет счета в западных банках, ездит на "Мерседесе" и обеспечен до конца жизни? А этот, казалось бы, скромный Икс - ваш непосредственный руководитель - он когда-нибудь посвящал вас в то, сколько долларов и от кого он получал сейчас, во времена военного положения, на эту вашу деятельность? Показать вам конкретные доказательства?

12. У вас есть дети, я что-то забыл? Нет? Это хорошо, очень хорошо, меньше людей страдает. Хотя, с другой стороны, если выйдете уже после климакса, все будет потеряно.

13. Отдаете ли вы себе отчет, что материалы следствия позволяют предъявить вам обвинение в шпионаже и передать дело в руки военного суда? Вы знали, что завод "Х" выпускает военную продукцию? Вы знали, что делается в цехе "П8"? Не знали? А мы знаем, кому из "П8" вы передавали деньги и посылки. Это как будто бы называлось "помощь для репрессированных"? Вы просто не имеете представления о некоторых связях. Это дело разведок, и, уверяю вас, что любая разведка заплатит любые деньги за такие невинные сведения, как фамилии и адреса лиц, уволенных с оборонного производства, пусть даже за пьянство. И, тем более, за забастовку. Для любой разведки это потенциальный агент. И вы участвовали в том, что было обычной вербовкой агентов. Мы только пока не уверены - вы прикидываетесь наивным или действительно были настолько наивны, что вас использовали как инструмент в обычной, грязной, шпионской работе? А мы ведь немногого от вас хотим. Хотим знать, но точно, с подробностями, кто, кроме вас, организовывал на данном предприятии эту "помощь репрессированным". Если это действительно была обычная помощь, никому за это ничего не будет. Можете молчать и дальше, только учтите, что когда выйдите отсюда - правда, не скоро - можете попасть под машину или вас найдут в собственной квартире с признаками самоубийства. Разведки это умеют.

14. Знаем, что неоднократно Икс передавал вам определенные денежные суммы, часть которых предназначалась для обустройства пунктов ксерокопирования, часть - для помощи семьям интернированных. Икс разговаривает с нами откровенно и подробно. Знаем даже, где и сколько долларов он обменял на злотые. Но Икса немного огорчает, что вы за эти деньги не отчитались. Не хотите говорить, кому и сколько передали? Очень хорошо! С пропагандистской точки зрения нам выгоднее представить вас в суде как растратчика и мошенника. Будет хорошенькое дельце о присвоении нескольких десятков тысяч злотых пожилым плейбоем, известным на своем предприятии как деятель подполья. И свидетели того, как вы сорили деньгами в ночных заведениях, найдутся. Вы должны знать, что каждая вторая проститутка на нас работает. Короче, у вас выбор: признать, что нужно, и сесть на скамью подсудимых на процессе подпольной "Солидарности", в обществе людей, имеющих какой-то политический вес и имена, или…? Или своим неразумием и упрямством устроить себе маленький, тихий процессик, с варшавскими шлюхами из ночных заведений в качестве свидетелей обвинения. Подумайте еще раз.

15. Молчанием вы вредите не только себе, но прежде всего - другим. На коробке с листовками, обнаруженной во время обыска в вашей квартире, находится телефон пани Г. Мы задержали ее. Как вы знаете, она психически неустойчива. Впрочем, это неудивительно - дома остался ее маленький ребенок. Мы имеем ее показания, и завтра решится, будет ли она арестована или окажется на свободе. Ее показания примитивны и увертливы. Прокурор наверняка, опасаясь обмана, будет склонен разрешить арест. А вы ему такое решение облегчаете, не желая ответить на простой вопрос: "Откуда у вас ее телефон и что у вас с ней общего?"

16. Как вам хорошо известно, вы арестованы благодаря показаниям вашей подруги З. После дачи откровенных и исчерпывающих показаний, З неожиданно сломалась и предприняла попытку самоубийства. Психиатр нашел у нее депрессию. Находится она в специальном отделении. Вы знаете, условия там тяжелые даже для здорового человека. Мы оба знаем, что это вы втянули свою подругу в антигосударственную деятельность и в структуре ваших организационных связей вы были ее руководителем. Со всеми последствиями, в том числе и моральными, которые из этого вытекают. Если бы мы имели ваши показания, просто показания, что участие этой психически расстроенной девушки заключалось всего лишь в нескольких выездах в Гданьск (по вашему поручению) и в случайной помощи при распространении литературы, то мы могли бы ее немедленно отпустить. Нас также не устраивают попытки самоубийств среди заключенных. Мы понимаем друг друга, не так ли? Возможность немедленного освобождения этой больной и психически сломленной девушки в ваших руках.

17. Ваша невеста, арестованная по этому же делу, пытается вас выгородить. Дает показания давно. Я читал вам отрывки из ее показаний. Как обычно делают в таких ситуациях женщины, она преувеличивает свою роль в этом деле, берет на себя то, что наверняка было вашей работой. И зарабатывает, таким образом, приличный срок. Можно по-разному относиться к ее показаниям, но вы сами видите, не очень она себе помогает. Не все так устойчивы психически, как вы. С другой стороны, сообщу вам по секрету, хоть и не должен этого делать, одно наблюдение из своей практики. Играете в карты? Тогда скажите - кому легче вистовать: тому, кто лучше играет, или тому, кто хуже? Вы, как более опытный игрок, должны взять игру на себя. Так, чтобы при допросе вашей невесты я имел ваши показания, а не наоборот. Впрочем, что я вам объясняю! Вы поступаете не по- джентльменски. Часто даже сутенеры решают такого рода моральную дилемму более рыцарским способом. Герой подполья, пся крев! Спокойно ждет, пока женщина получит из-за него срок.

18. Вы знаете, что антигосударственные материалы нашли не в вашей лично квартире (ее у вас нет), а в квартире ваших родителей. Вы знаете, где и на каком посту работает ваш отец. Вы не хотите нам сообщить, откуда эти материалы там взялись? Тем самым вы позволяете предположить, что они могли принадлежать вашему отцу. И мы решили это выяснить. Только после этого выяснения, можете в этом не сомневаться, ваш отец будет конченым человеком. Кажется, ему не хватает двух лет до пенсии, правда?

19. Вы интеллигентная молодая женщина. Уверен, что у вас есть какая-то идеология, какие-то взгляды, программа. Однако на следствии вы ведете себя как полная идиотка! Что-то взяла, что-то принесла, с кем-то встретилась. Так следует из показаний других. Но эти другие, давая показания, как-то себя предъявляют. Икс, например, изложил нам свое политическое кредо. И он на своем процессе выступит как деятель. А вы на этом процессе выступите как его любовница, которую он использовал как девочку на конспиративных побегушках. Не знаю, понравится ли вам эта роль.

20. Ваши товарищи из этого, как вы говорите, "подполья", все время вели себя как обыкновенные дилетанты. Не выполняли правил конспирации. Их глупости и неосторожности вы обязаны тем, что так быстро удалось вас арестовать. Мы знаем, что вы были значительно лучше, и организационно, и профессионально. Если бы группа действовала согласно вашим рекомендациям (о чем мы знаем из показаний Икса), разработать вас было бы значительно труднее. Вы - тип на уровне, и мы умеем оценить специалиста. К сожалению, вам попалась шайка сопляков. А ведь процесс вашей группы (как и другие процессы) когда-нибудь станет материалом для историка. И будущий историк оценит вас как организованное, политически зрелое подполье, или как сопляков. Не хотите ли, хотя бы по этой причине, реконструировать организационные основы руководимой вами сети распространения литературы?

21. Так это ты - тот "второй эшелон", который бутылками с бензином будет убивать солдат и милицию? С такими скотами, как ты, уж как-нибудь справимся. Видишь эту палку? Не оглядывайся назад! Пока мои ребята ничего не делают, только стоят. У нас есть время. Ну, кто тебе это дал?

22. Перед вами брошюрка. Что это по-вашему? Кто написал? С какой целью? Молчите. Вас тренировали молчать. Разными методами. Когда-то была такая "Инструкция, как вставать и садиться", - выписки из кодекса с превратной интерпретацией правил. Вы знаете, что это такое. Обычная шпионская инструкция, в помощь агенту на случай провала. А знаете, на какой основе это разработано? Вот фотокопия, которую наша контрразведка добыла в одном из центров ЦРУ - East Europe Section. "Sensitivity training as a tool for strengthening the resistans to brain-washing". Если не знаете английского - перевожу: "Тренировка чувствительности как инструмент иммунитета от промывки мозгов". Посмотрите и сравните. Все 22 пункта совпадают, правда? Вы и дальше будете молчать в соответствии со шпионской инструкцией?