Мамба, Бентли и любовь

35

— Лен, детка, что стряслось? — в бархатном голосе любимого явственно послышалось удивление пополам с тревогой. — Что-то случилось?

Я стиснула зубы, борясь с подступающей к горлу тошнотой. В голове царил полный сумбур, обрывки мыслей метались, не давая сосредоточиться. Но одно я знала точно — сейчас не время для уверток и недоговорок.

— Дима, я тебя умоляю, ответь честно. Что означает твоя татуировка? Зачем ты ее сделал?

На том конце провода воцарилось напряженное молчание. Казалось, я физически ощущаю, как Дима подбирается, мгновенно уходя в глухую оборону.

— О чем ты, солнышко? При чем здесь моя татуировка? Обычный рисунок, ничего особенного.

— Ничего особенного? — истерически взвизгнула я, комкая в кулаке подол юбки. — А тот факт, что точно такой же символ красуется на эмблеме закрытого БДСМ-клуба, тоже ничего не значит?

Снова звенящая тишина. По спине пробежал неприятный холодок, в груди начала разрастаться черная дыра. С каждой секундой становилось все очевиднее — Дима что-то скрывает. Что-то важное, имеющее прямое отношение к его загадочному прошлому.

— Дим? — тихо позвала я, чувствуя, что вот-вот разревусь. — Расскажи мне правду. Умоляю.

— Лена, послушай… Это не то, что ты думаешь, — глухо произнес он после долгой паузы. В голосе явственно послышались стальные нотки. — И вообще, моя татуировка — это мое личное дело. Не стоит в него лезть.

У меня внутри что-то оборвалось и рухнуло. Еле сдерживая подступающие рыдания, я отчаянно затрясла головой, словно он мог меня видеть:

— То есть ты отказываешься мне все объяснить? Прячешься, недоговариваешь? А как же доверие, искренность? Я думала, у нас нет друг от друга секретов!

— Лен, хватит, — оборвал меня Дима ледяным тоном, от которого кровь застыла в жилах. — Хочешь знать правду? Ладно. Да, у меня есть определенное прошлое. Да, я совершал ошибки. Но это уже позади. И ворошить былое я не намерен. Даже ради тебя.

От его жестоких, бесчувственных слов захотелось выть в голос. Как он может? Как смеет так со мной разговаривать? Словно я для него пустое место, мимолетное развлечение!

— Знаешь что, Дмитрий? — процедила я, едва узнавая собственный голос. — Можешь не утруждаться объяснениями. Я и сама все поняла.

Догадалась, в какие грязные игры ты играешь. И знаешь, что самое мерзкое? Ты ведь почти убедил меня в своей порядочности! Втерся в доверие, очаровал, а сам… Сам, оказывается, любитель садо-мазо извращений!

Я почти кричала, судорожно глотая злые слезы. В ушах шумела кровь, грудь рвало от бешено колотящегося сердца. Господи, какая же я дура! Размечталась о принце, поверила в сказку. А он, выходит, банальный извращенец!

— Ошибаешься, — глухо обронил Дима. И было в его голосе что-то такое… Смертельно усталое и горькое. — Ни в каких извращениях я не замешан. А татуировка… Что ж, похоже, наше доверие и впрямь оказалось фикцией, если ты готова поверить в любую чушь, которую тебе нашептали. Я разочарован, Лена. Очень.

Всхлипнув, я до боли стиснула трубку. Нет, не встану на колени, не буду умолять. Хватит с меня лжи и недомолвок! Или он все объясняет прямо сейчас, или…

— Знаешь что, Дима? Считай, что этого разговора не было. Как и нашего романа. Прощай.

И, не дожидаясь ответа, со всей силы швырнула телефон в стену. Черные осколки брызнули во все стороны, а я без сил сползла на пол, давясь рыданиями. Все кончено. Сказка разбилась вдребезги, мечты втоптаны в грязь. Как я могла быть такой слепой?

Кое-как поднявшись на ноги и утерев слезы, я решительно открыла список контактов. Дима… Любимый, ненаглядный Дима. Тот, кому я вручила свое сердце и душу. Тот, с кем собиралась провести всю жизнь.

И без колебаний отправила его номер в черный список. С глаз долой — из сердца вон! Не будет он больше морочить мне голову своими грязными тайнами. Хватит, наигралась в принцессу. Пора возвращаться с небес на землю.

Бросив телефон на стол, я подошла к окну и тяжело оперлась на подоконник. За стеклом мерцал огнями ночной город, равнодушный к моему горю. И ничего вокруг, казалось, не изменилось. Только сердце мое разбилось на тысячу осколков. И склеить их будет ой как непросто.