Мандариновый раф для хорошей девочки (СИ)

Глава 13. На сладкое

— «Что делает моя мороженка?»

Вот что он мне написал. Стою с телефоном в руках, смотрю на сообщение. «Моя» написал. Охламон. Подумала. Написала в ответ:

— «Растаяла».

Долго Пашу ждать не пришлось:

— «От моего сообщения?»

Наглый, ой наглый. А сама улыбаюсь. Встала у плиты, строчу:

— «Я не Мороженка, а Мандаринка».

— «Не понял».

Быстро отвечает. Делать ему нечего? Так же, как у меня, телефон в руках? Почему не звонит? Посмотрела на открытую дверь, дети туда-сюда бегают. О чём мне с Пашей говорить? Пишу ему:

— «Волосы покрасила».

В ответ:

— «Фото».

— «Что фото?» — пишу.

— «Шли».

Подняла над головой телефон. Сфотографировалась. Фотографию посмотрела. Там на заднем плане не столе капуста, голубцы накрученные, ложки-поварёшки… И макушка моя, лампочкой засвеченная. Удалила… Но ведь ждёт… Да и фиг с ним. Встала к другой стене, где навесной шкаф, голову наклонила немного… Ему же цвет волос только? Вот и пусть любуется. С другой стороны — ну что я, в самом деле? Рожицу состроила, высунула язык. Щёлкнула. Вроде ничего. Отправила. В ответ пришло:

— «Ещё».

— «Чего тебе ещё?» — набрала.

— «Тебя», — опять пришло быстро.

Щёлкнулась ещё раз, так же, скорчив рожицу. Отправила. Телефон пиликнул:

— «Давай пооткровеннее».

— «В каком смысле?» — ну честно слово, я даже возмутилась.

— «Шли сиськи».

Ох, а теперь как я возмутилась! Аж телефон под пальцами задымился. Нет, конечно. Настрочила ему:

— «Ты дурак, Птолемеев?»

— «Нет».

— «Какие тебе сиськи?»

— «Твои».

Как-то немного успокоилась. Даже смешно стало. Ну когда у меня такое было? Да никогда… Просили, конечно, выслать что-нить откровенное, но я слала всех в пень… Пишу Пашке:

— «Белье старое, тебе не понравится. А переодеваться не буду».

— «Снимай», — ответил, не прошло и секунды.

— «Не хочу в старом сниматься», — ещё раз объяснила я.

— «Снимай бельё», — в свою очередь объяснил, что имел в виду, Птолемеев. Пояснил, называется… В конце концов, сколько мне лет? Пишу:

— «Ты первый!»

И в ответ приходит:

— «Я не ношу такое».

Вот чертяка… А потом смотрю, подгружается фотка.

Прислал…

Я ручками дрожащими телефончик перехватила покрепче и присела на пол. Мамоньки мои дорогие! Залипла и пропала, мои глаза этого не забудут никогда.

— «Мороженка?»

Смахнула всплывшее сообщение, мне не до него. Тут надо всё рассмотреть. Детально. Мамоньки…

— «Любуешься?»

Вот же чертяка! Написала ему:

— «Не мешай!»

Конечно, любуюсь. За-лип-ла. Смотрела бы вечность. Лучше бы, конечно, вживую. Размечталась уже.

— «Мороженка? А мне?»

Опять смахнула. Не понимает, что я занята? Боги, боги, вы, наверное, есть.

— «Шли сиськи».

Да что за нетерпеливый такой человек? Подумала. Ну а что? Пусть тоже побесится!

— «Откуда мне знать, что это ты?»

Я точно знаю, что он. Его руки, его тело, всё остальное тоже его. Ох, сердечко.

Вместо ответа опять приходит фото. Птолемеев вальяжненько опирается на дверной косяк в ванной, отражаясь в зеркале. Совсем голый герой моих женских грёз. Он хочет моей смерти.

— «Ты один?» — пишу дрожащими рученьками. Получается с тридцать третьего раза.

— «Ну а зачем мне твоё фото?»

Мужики… Понятно теперь, зачем. Но какой он красивый! Нельзя такое слать тёте Алевине, у неё нервишки. А телефон опять пиликает и выплевывает в меня:

— «Фото!»

Психую, поднимаюсь с пола, ползу в ванную. Ноженьки-то не держат. Камеру на зеркало навела, своё отражение ловлю. Мать честная! Ладно у меня вид как у крольчихи запуганной, но в кадре-то что делается? Дверь отражается, на ней полотенца на крючках. Сбоку таз висит на стенке. Повертела телефон, чтоб поприличнее квадрат за своей спиной получился. То колготки детские попадают, то тряпки для уборки…

Сняла к чёртовой бабуле таз, скинула в ванну полотенца, стою напротив зеркала. Бутыльки, щётки, зубная паста… Птолемеев в отеле, видимо, там всё стерильно-безлично. Сфоткался, и пожалуйста!

Смела в раковину всё, что на полочке перед зеркалом стояло. Сделала фото. Полная фигня!

Цвет электрический, всё тёмное и желтит. И не в благородную сепию, далеко не в неё. Уж лучше тогда на фоне ковра, мать честная… Ковров, правда, нет у меня.

Покрутилась, нашла угол, при котором освещение получше. Сфоткалась. Вроде ничего так, но за головой вон опять колготки сушатся. Хоть обрезай их в фоторедакторе… вместе с половиной своей головы..

В зеркало я ничего приличного не сниму… Можно же селфи, прости Господи!

Отодвинула шторку над ванной. Там у меня плитка сравнительно новая. Выглядит вроде хорошо. Шампуни оставила, а губки, вехотки скинула вниз. Телефон приподняла сначала повыше над собой. Нет — слишком высоко не надо. Нос сразу длинный, лоб широкий. Это женщины зря так делают — половина девочек в «одноклассниках» так себя нащёлкали. Вот инстаграм — другое дело. Но живые ли там женщины? Умеют, умеют…

Так, ну что? Ракурс выбран, фон тоже. Раздеваюсь. Белье старое. «Снимай!» Ой, Паша-Паша! Ну я и сняла, а своё богатство ручкой подзакрыла. Какая-то интрига должна быть. Это Птолемеев сразу — на вот тебе, любуйся. А я же женщина, мы похитрее. Ну что, подобрать, приподнять. Волосы ещё!

Голову вниз, руками шевелюру взбила. Ай, лохматая! Пригладила по прядкам осторожненько, чтоб объём остался. Макияж, спасибо, не снимала. Но только потёк он немного, пока я на кухне кашеварила, тушь посыпалась. Это не дело.

Ватный диск из шкафчика достала, убрала лишнее под глазами аккуратненько. Помада, хорошо, в ванной стоит, портится. Косметику плохо хранить там где влажность высокая. Ну а где хранить? Губы накрасила.

Подобрались. Ручкой закрылись. Ракурс выбран. И подмигнуть. Ой, я хитрая лиса!

Главное, что колгот на заднем фоне нет.

Отправила.

Ответа нет. И вдруг за дверью: «Мама!»

Пора выходить, там капуста наверняка в кашу разварилась. Котлеты хоть сняла с огня, сообразила. Оделась, дверь открываю. Под ноги мне с громким мявом Мармелад.

— Ну тебе-то что? — отодвинула его, иду на кухню. Лёшка догоняет.

— Мама, Мармелад в ванную зайти хотел.

— Так а что не заходит?

Мармеладушек шествовал на кухню, распушив хвост. А на кухне на моей, на полу, валялся развёрнутый голубец. Одну партию я уже сделала…

— Мармелад, ты стащил?

Ну а кто?

— Лешка! — поворачиваюсь к сыну. — Ну это что такое?

— Ты не говорила следить! — оправдывается сын. Конечно, не говорила. Вообще обо всём забыла, как Птолемеева увидела.

— Нельзя ему такое!

Подобрала кота с пола.

— Ты морда рыжая! — говорю ему прямо в эту усатую морду. — Наглая кошачья морда! Ты у меня по столам лазишь!? Нельзя тебе по столам!

Скинула кота на пол. Пошла мыть руки. Ещё готовить и готовить. Телефон бросила на стол. Так никто и не пишет — телефон молчит.

Спустя какое-то время краем уха слышу — Сашка по комнате бегает и что-то рассказывает. Лёшка с котом на руках зашёл на кухню, я его сразу спрашиваю.

— А чем там Саша занимается?

— А, в блогера играет! — отмахнулся сын.

— В каком смысле? Снимает себя?!

Дочь в последнее время любит так играть. У меня весь телефон забит короткими и длинными видео, то с какими-то наложенными масками и ушами, то без…

— Это она с моим телефоном?

— Ну да, — отвечает Лешка, спуская на пол кота. Котик сразу бежит к моим ногам и трётся. А я ему:

— Мармелад, брысь! — и бегом в комнату за дочерью.

Дальше мой сын, с испуганным котом на руках, наблюдает, как я ношусь по комнате, пытаясь забрать у Сашки телефон.

Лешу фото-видео съёмка себя мало интересует. Он больше кота фотографирует. А Сашка ж девочка! А как если б она сейчас залезла в мои фото?!

— Саша, отдай!

— Я не закончила!

— Отдай быстро! — сгребла в охапку дочь, отобрала телефон. Саша сразу в слёзы.

— Не капризничай, — спокойно, насколько возможно для текущей ситуации, выдавила я.

— Мам, что происходит? — спросил Лешка.

— Всё. Никакого вам телефона. Мойте руки и ужинать! — и сама первая пошла на кухню, там сразу спрятала свою «звонилку» на верхнюю полку, за банки с крупами. Вот и пусть лежит там до завтра. Утром узнаю — Птолемеев мне что-нибудь ответил или нет?

Придётся удалять фотки. Свою-то не жалко, а Пашкины… Такой он красивый, зараза. Если удалить с телефона, в приложении ведь висеть останутся? Так туда вход без пароля. А поставлю я на сам телефон другой пароль, так дети сразу прибегут с честными глазами спрашивать: «Мама, а какой пароль новый?»

Весь оставшийся вечер я телефон не доставала. Легли спать. Ночью задремавший на полу под кухонным шкафом Мармелад проснулся от того, что кое-кто на него наступил. И его с этой «кое-кем» засыпало гречкой.