Мангазея

НОВАЯ МАНГАЗЕЯ

Ход населения из города Мангазеи не означал, что история Мангазейского уезда кончилась. Именно Даниле Наумову, изучившему ее по документам, принадлежит заслуга строительства нового города — Новой Мангазеи. В 1670 г., явившись в Туруханское зимовье и добившись перевода туда воеводского управления, он понял, что превращение зимовья в город неизбежно. Созданное еще воеводами Жеребцовым и Давыдовым Туруханское зимовье, а не старая Мангазея, в его время играло главную роль в освоении севера Енисейского края. Да и само зимовье по существу превратилось в острог. Укреплено оно было тыном, деревянными надолбами, по углам тына стояли башни. В 20-х гг. там имелись съезжая изба, церковь Николы, посад, собиралась крупная ярмарка. С наплывом торгово-промышленного люда в конце 20-х гг., когда начался новый этап продвижения «встречь солнцу» в направлении бассейна реки Лены, Туруханское зимовье стало признанным торговым центром на Енисее. Вместе с Мангазеей оно все чаще и чаще снаряжало экспедиции на Таймыр и в междуречье Енисея и Лены. Именно с Туруханского зимовья летом 1613 г. началось продвижение служилого люда в низовья Енисея и на его правые притоки. Казаки побывали на реке Курейке, а затем с ее верховьев через горы перебрались на реку Котуй, где объясачили род Котой. К 1615 г. казаки продвинулись так далеко на Таймыр, что решили срубить ясачное зимовье в районе Пясинского (Тидирисского) озера. Трудно было пробираться речными путями на Пясину, поэтому решили установить морскую связь между реками Енисей и Пясина. Плавание по этому пути было осуществлено в 1610 г. двинскими мореходами Кондратием Курочкиным и Осипом Шепуновым. Но еще до них в Москве кто-то составил карту Обско-Енисейского Севера, которую в 1609 г. опубликовал в Амстердаме Исаак Масса. На этой карте четко показаны Енисейский залив и устье Пясины. К северу от них нарисован большой остров, открытый русскими мореходами до Курочкина и Шепунова, так как в «распросных речах», составленных при тобольском воеводе Иване Куракине, некий Пятко Максимов с товарищами при возвращении из Пясины видел этот остров. Мореходы заявили, что лежит остров от побережья «верстах петинадцати, а проехати к тому острову, выехав от Енисейского устья, коль живет полуденный ветер, мочно». Но не Пятко Максимов открыл остров (по всей вероятности, Диксон), потому что до него туда приезжали русские люди и видели на острове самоедов «нярьземского рода».

Судя по карте Исаака Массы, первое плавание на Пясину было совершено раньше Курочкина и Шепунова. В 1610 г. Курочкин и Шепунов на Пясину шли от Туруханского зимовья. Когда они вышли в низовья, то увидели, что устье Енисея «занесло из моря льдом, а лед давной, не о которою пору не изводитца». Пришлось в течение пяти недель ожидать изменения погоды. Когда задули южные ветры, «лед от устья в море… отнесло ветром однем днем». Плавание осуществлялось вдоль правого берега. Пясинского устья мореходы достигли за два дня.

В 20 и 30-х гг. началось освоение внутренних частей Таймырского полуострова. Отрывочные сведения свидетельствуют о большом наплыве торгово-промышленного и служилого люда в «Пясиду», как называлось в XVII в. огромное пространство в средней части Таймырского полуострова. Иногда в Пясинское зимовье прибывало до полуторы сотни всякого рода людей. В 1626 г. казаки появились на северных притоках реки Хеты — на реках Новой и Волочанке. Позднее платить дань они принудили племя тавгов (нганасан), кочевья которого простирались до Таймырского озера. И таким образом русские впервые проникли во внутренние районы огромного полуострова.

И все же наиболее успешно русские отряды продвигались к востоку от реки Хеты. От Хатангского залива они шли двумя путями: один путь вел к озеру Ессей, где было построено зимовье и подчинены тунгусские роды, другой — на реку Анабар. В 1643 г. из Туруханского зимовья на Анабар направилась экспедиция во главе со стрелецким сотником Василием Сычевым. Частично по рекам, а частично по морю Сычев добрался до устья Анабара, где срубил ясачное зимовье и собрал первый ясак. На смену ему в 1647 г. поехал Якунька Семенов, который в конце мая — начале июня на коче перешел через Хатангский залив. Таким образом, русские отряды, опираясь на Туруханское зимовье, совершили географическое открытие и Хатангско-Анабарского района. И как знать, возможно, плавали по реке Таймыре вплоть до моря.

В 20-х гг. начались частые походы торговых, промышленных и служилых людей из Туруханска по Нижней Тунгуске. Они дошли до ее истоков и затем, перевалив через горы, появились на реке Лене. Именно к этому времени относится поход мангазейского промышленника Никифора Пянды на среднее течение реки Лены. С Нижней Тунгуски русские перешли на якутские реки — Вилюй и Алдан. Скупые цифры туруханских таможенных дел свидетельствуют о росте притока торгово-промышленного люда в Туруханское зимовье. В 1626 г. отсюда отправились на соболиный промысел 501 человек, а в следующем году — 700. В 1634 г. в Туруханское зимовье пришли с промысла 683 человека. Количество людей, посещавших зимовье, продолжало увеличиваться и в следующие годы.

Все эти цифры и факты первый новомангазейский воевода сообщил Сибирскому приказу, ожидая решения о постройке нового города.

По мысли Наумова, новая Мангазея не только должна была заменить старую в части управления уездом, но и во многом походить на нее внешне. Одно время он хотел подыскать для нее место где-нибудь поближе к реке Енисей, так как Туруханское зимовье, расположенное в 28 верстах от нее, на берегу Никольской протоки реки Турухан, не отвечало всем требованиям. Протока эта подолгу не освобождалась ото льда, и начало навигации задерживалось. Однако вскоре выяснилось, что есть противники такого решения — посадские люди, не желавшие бросать насиженных мест. Пришлось согласиться с ними, так как именно с их помощью надеялся он создать новый город. И действительно, когда начались строительные работы, воевода выделил посадским людям участки, где возводились самые ответственные части крепости — башни и стены. Руководили всем строительством также посадские люди — Федор Осташев, Никола Савин и Борис Иванов.

12 июля 1672 г. в присутствии всех, кто был в это время в Туруханском зимовье, заложили город. По этому случаю служили молебен и звонили в колокола.

К осени городские стены длиной 150 саженей и угловые башни высотой 7 саженей были готовы. Пятая, проезжая башня, считавшаяся главной, создавалась позднее и по высоте превосходила остальные. Умелые руки народных мастеров создали в XVII в. великолепное произведение русского деревянного зодчества. На шестигранном основании главной башни высотой 12 саженей возвышались два яруса с обходными галереями. Последний ярус оканчивался смотровой надстройкой, над ней в свою очередь господствовало конусоугольное сооружение. На вершине башни было прикреплено изображение орла. В двойных городских стенах разместили амбары для хранения муки и соли. Внутри города находились воеводский двор, съезжая изба и другие постройки.

Строительство нового города стало главным занятием первого новомангазейского воеводы. Каждый год он укреплял его башни, строил новые службы, расширял гостиный двор. В условиях, когда соболиный промысел падал, он сделал все, чтобы поднять значение Мангазейского уезда. Шесть лет провел Данила Наумов в Туруханском крае, ему часто писали из Москвы. Узнал он, что умер отец, при смерти мать. Но царь Алексей Михайлович не желал возвращать в Москву способного дворянина, показавшего себя с наилучшей стороны.

Однако всему приходит конец. При новом царе Федоре Алексеевиче вспомнили о деятельном и толковом воеводе. В Новую Мангазею прибыл воевода Михаил Беклемишев, а Наумов вместе с семьей через Енисейск и Тобольск, старой сибирской дорогой, вернулся в Москву, где стал служить начальником стола Сибирского приказа.