Мангазея

МАНГАЗЕЙСКОЕ ГОРОДИЩЕ

Современный интерес к Мангазее, к необычной судьбе первого русского города за Полярным кругом возник в связи с таким же необычным для нашего времени морским походом Дмитрия Буторина и Михаила Скороходова, совершенным летом 1967 г. на карбасе «Щелья» по пути древних поморов. Внимание общественности к Мангазее, к героическому прошлому русского мореплавания, к славным страницам истории Сибири не прошло бесследно. Оно уже вылилось в организацию Арктическим и антарктическим научно-исследовательским институтом Мангазейской историко-географической экспедиции, о которой речь впереди.

Еще в 1900 г. городище Мангазеи посетил русский путешественник В. О. Маркграф, совершавший поездку по Енисею, Оби и Уралу. Он первый обнаружил точное местоположение старого городища. В Географическое общество, снарядившее его экспедицию, он писал с дороги: «На месте, где значится „часовня“, из высокого берега, подмываемого рекою, обнажаются бревна подвальных построек некогда бывшего здесь города Мангазеи. У подошвы берега жители находят изредка металлические предметы». Попытку проникнуть в тайну Мангазеи предпринял в 1914 г. томский биолог И. Н. Шухов. В начале августа, путешествуя по реке Таз для пополнения зоологических коллекций, он посетил городище и даже пытался произвести раскопки. «В настоящее время, — писал он, — от города Мангазеи остались лишь одни развалины. По берегу торчат бревна построек, нижние оклады зданий, тянущихся вдоль высокого обвалившегося берега до ручья. Сохранилось едва только одно строение — судя по архитектуре, башня. Сохранилось три стены. В одной есть бойницы, архитектура аналогичная с башнями в Юильском городке на реке Казыме. Место, где была Мангазея, кочковатое, поросшее сорной травой и кустарниками. Берег обваливается и остаются мелкие предметы, как стрелы и ножи (металлические части). Я нашел наконечник стрелы и деревянный крестик древнерусского стиля. Пытался произвести раскопки, но грунт оттаял на 3/4 аршина, несмотря на конец лета. При раскопке сперва шел наносный грунт, потом обгоревшие кусочки дерева и угли, дальше шла мерзлота, которую без помощи лома не было возможности копать. На развалинах Мангазеи в настоящее время находится часовня, называемая на картах часовней Василия Убиенного».

В 1927 г. Географическое общество снарядило на реку Таз экспедицию для топографической съемки. Экспедицию возглавил Р. Е. Колье, который рассказал о посещении городища Мангазеи на страницах своей книги. В августе экспедиция прибыла к высокому берегу реки Таз, где нашла остатки стен и жилых построек древнего города. Р. Е. Колье отмечает, что «на берегу от оврага к ручью, постепенно понижающемуся, торчат бревна построек. По расположению этих бревен можно заключить, что это остатки стен, обращенных к материку, стены же выходившие к реке, уничтожались обвалами, подмывом рекой и уносились половодьем. По берегу оврага тянется ряд бревен, забитых стоймя, как сваи, плотно друг к другу, очевидно, какая-то стена, возможно, крепостная. Проследить ее удалось шагов на 20, а дальше она тянется под землей. Из других построек сохранился какой-то сруб, отстоящий от берега шагов на 100–150».

Первая попытка произвести археологические раскопки на городище Мангазеи относится к осени 1946 г., когда Арктический научно-исследовательский институт направил в низовье Оби и Таза специальную археологическую экспедицию в составе четырех человек под руководством археолога В. Н. Чернецова. К сожалению, на городище Мангазеи В. Н. Чернецов прибыл в середине сентября, когда летний сезон закончился. Раскопки произвести не удалось. И все же В. Н. Чернецов выполнил полезную работу, расчистил небольшую прибрежную площадь, около 300 квадратных метров, в районе от устья Осетровки до Ратиловского ложка, собрал образцы керамики, обломки отдельных предметов, залегавших в песке и среди камней.

В. Н. Чернецов и В. И. Мошинская (другие два участника экспедиции остались в Тазовском) детально ознакомились с рельефом городища и составили его план.

Раскопок на городище В. Н. Чернецов не производил. В числе его находок были кости домашних животных (коровы и свиньи), керамика, вещи, сделанные из железа (ножи, гвозди, сапожные подковы, петли от котла, часть двери, засовы). Были найдены: фрагментарный оловянный бокал, обломок китайского фарфорового сосуда, разных расцветок стекло, фаянс, монеты времен Ивана IV, Михаила и Алексея Романовых, нюрнбергские монеты, свинцовые пули и предметы одежды. Все эти вещи были доставлены в Ленинград — в Музей Арктики.

Находки на посаде дали основание В. Н. Чернецову сделать вывод о том, что Мангазея не являлась лишь военным форпостом. «Это было прочно обжитое место, — писал он, — где русские стремились создать привычный для них уклад хозяйства. Мангазея жила не только привозными товарами, хотя основной удельный вес в Мангазее имела все же торговля с поразительно широким для своего времени и места размахом».

Приходится пожалеть, что работы на городище Мангазеи вскоре пришлось прервать из-за наступивших морозов.

И вот в сезон 1968 г. старое городище Мангазеи посетила комплексная экспедиция, в задачу которой входило как историко-археологическое изучение Мангазеи, так и физико-географические исследования ее района. Ко времени выхода этой книги археологи (в раскопках принял участие сотрудник Института археологии АН СССР О. В. Овсянников) и географы (отрядом географов руководила Р. И. Юнак) вернулись в Ленинград, доставив в Музей Арктики и Антарктики свыше тысячи предметов, характеризующих жизнь древнего города, его материальную культуру, в том числе мореплавательную (крупные детали кочей, бортовые доски, положенные в основание интерьеров — полов, потолков, внутренних переборок), ремесла и торговлю.

На схемах (стр. 53, 56) показаны некоторые результаты раскопок 1968 г. Изучению подверглась значительная площадь — около 3 тысяч квадратных метров, что составляет 1/10 современного городища. Положены на точные планы (1:20) раскопанные постройки в крепости-кремле: воеводский двор, располагавшийся на площадке свыше 800 квадратных метров (он имел два крыла — западное и восточное, развернутых в сторону реки Таз, где проживало разом два воеводы с семьями и челядью); съезжая изба, построенная, как и воеводский двор, в 1601 г. (данные дендрохронологического анализа, по кольцам определяющего не только возраст дерева, но и время его порубки); соборная церковь Троицы, под алтарным полом которой обнаружены детские захоронения, в их числе трапециевидный, обернутый в бересту гроб с останками девочки лет 14 (сохранились, кроме костяка, саван и мумизированные мышцы, каштановые волосы); остатки трех из пяти башен — Спасской, Успенской и Ратиловской; бревна крепостных стен: острожные, срубленные в 1604 г., и городовые, возведенные, по данным дендрохронолога С. Г. Шиятова, в 1607 г. К сожалению, башни Давыдовская, Зубцовская и южная стена между ними ушли под 12-метровый обрыв в реку Таз. Они нанесены на план условно.

На поросшей высокими березами 56-метровой полосе отчуждения, расположенной между крепостью и посадом, обнаружились жалкие остатки часовни Василия Мангазейского. Это типичный для культовых построек сруб, в нем найдены керамическая лампадка и костяные конечности «мощей», обернутых в малицу и уложенных в сооружение в виде гроба, прикрытого сверху кочевыми досками.

На посаде, вдоль обрывистого берега, найдены развалины каких-то важных сооружений, возможно, комплекса гостиного двора, датируемого 1601 г. Во всяком случае, здесь стояли торговые, ремесленные, а также жилые дома и среди них жилище городского ювелира (об этом можно судить по льялам, необработанным драгоценным камням, серебряным перстенькам, кольцам); мастерская сапожника (обнаружен сапожный нож с длинной кожаной рукояткой и срезанным под острым углом коротким лезвием, куча кожаных обрезков. Кстати, кожаная обувь была широко распространена в Мангазее: найдены массивные стрелецкие сапоги с вставными деревянными втулками в закаблучье и с подкованными каблуками, детские и женские сапожки. Под обрывом напротив построек находили серебряные монеты времен Ивана III, Ивана Грозного, Бориса Годунова, Михаила Романова, медные деньги времени Алексея Михайловича, агат, зерна изумруда, сердолик, серебряные и другие изделия.

В центре посада на возвышении был обнаружен литейный и жилой комплексы построек. Среди находок есть медеплавильные печи, шлак, тигли, деревянные и железные детали воздуходувных устройств, остатки плавления (по предварительным данным анализ плавки, произведенный в Институте геологии Арктики под руководством Н. Н. Урванцева — открывателя медно-никелевых руд в районе Норильска, показал, что в них содержится большой процент никелевых руд, вообще характерных для оруденения Таймыра).

Раскопки Мангазеи будут продолжены в 1969 г. Задача новой экспедиции — продолжить раскопки в главной части города, на посаде. И хотя в основном решен весьма дискуссионный вопрос о том, была ли Мангазея преимущественно городом-крепостью, или она являлась обычным средневековым поселением городского типа с постоянным, пусть и небольшим, по понятиям нашего времени, числом жителей, еще предстоит много работы. Не выяснена планировка города, не изучены здания ремесленного и жилого комплексов.

И когда раскопки будут завершены, а результаты их обнародованы, в руках ученых окажется первоклассный материал. На основании этого материала можно будет составить представление о характере и особенностях не только первого русского города за полярным кругом, что само по себе интересно и важно, но и вообще о русских городах Сибири XVI–XVII вв., о городах, являвшихся форпостами продвижения и освоения бескрайних пространств тайги и тундры, центрами высокой культуры, ремесленного производства, развитой торговли. Такие материалы помогут составить более верное представление о торговых и культурных связях с далекими странами Востока и Запада. Мангазея, в отличие от других старых русских городов Сибири незаселенная сегодня, может быть превращена в археологическую модель феодального города Сибири и Севера России. И тогда будет сделан шаг в направлении ее реконструкции, т. е. тогда силою воображения архитектора-художника на месте современной березовой рощи вновь возникнет удивительное сооружение народного градостроительного гения — город с башнями и крепостными стенами, храмами и гостиным двором, таможнями и «государевыми» амбарами, литейными мастерскими и домами ремесленников, под крышами которых, увенчанными кровлями и коньками, жили в далекую старину трудолюбивые и смекалистые, на все готовые и все умевшие, оборотистые и ко всяким ремеслам «свычные» русские люди из вечно живого и неистребимого племени первопроходцев — наши предки.

Таковы планы, надежды и мечты ученых. Удастся ли их осуществить в полной мере, покажет недалекое будущее. Во всяком случае, продолжение археологического изучения Мангазеи — дело стоящее, нужное, польза его для науки несомненна.