Мариуполь

7 МАРТА

— Привет, Владлен, следим, читаем, — сказал парень с позывным «Добрый».

Сегодня нам предстояло вместе работать. Мы садимся к нему в машину и едем на край села.

— Сейчас грузимся на БТР и быстро летим на маслобойню. Позавчера ДРГ вышла по кладбищу к дороге и подбила БТР из гранатомета, надо быть аккуратней.

— Так, может быть, коптер поднимем, посмотрим, нет ли там никого? — сказал «Админ».

— Да нет. Все нормально будет, — ответил «Добрый».

Я уже давно смирился, что настоящие русские люди не зацикливаются на своей безопасности, а даже наоборот, им хочется пощекотать себе нервы.

Подъехал БТР-70 CОБРов, бойцы начали залезать на броню. Вскарабкавшись, я перехватил рюкзак «Админа», он проворчал: «Я уже старый для всего этого», и тоже полез на броню. Подумалось, что «Админ» вот также залезал почти уже четверть века назад и лазает до сих пор.

БТР тронулся, поднялся по крутой горке, и мы оказались в чистом поле. Передвижение по полю противник мог наблюдать и с правого берега города и слева из промзоны, а напротив нас были 9-ти этажные дома улицы Таганрогской, где располагались вражеские огневые точки. Как опытный ПТУРщик, я отметил для себя, что классно, когда цель движется в твою сторону, так легче вести ракету.

Я подумал, что БТР могут просто обстрелять, видя на нем сидящих людей. Чтобы понизить свой силуэт я просто лег животом на двигатель. Водитель гнал машину быстро, притормаживая у воронок. Наконец, мы влетели в пролом в заборе. Маслобойня была окутана едким белым дымом — это горели семечки: несколько вражеских танковых снарядов прилетели в хранилище и подожгли их. Несмотря на пожар, голуби, птицы мира, кружили вокруг, поедая семена подсолнуха.

У здания штаба стояли битые гражданские машины. Мы спешились с брони. Кто-то сказал: «Сейчас «Малой» покажет откуда вам можно полетать». Наверно, в каждом отряде есть какой-нибудь низкорослый парень с позывным «Малой». Мы побежали за ним. Бежали от укрытия к укрытию, слушая «выходы». Добежали почти в конец маслобойни, тут дыма и голубей не было, и решили, что можно летать отсюда.

«Добрый» приказал поднимать «птичку» в воздух. Прибежал какой-то боец: «А что вы тут летаете? Пошли назад, там все начальство, вся связь».

— «Малой», — говорю я, — давай только назад не так быстро бежать.

Воистину, война дело молодых…

Вернувшись к штабу, мы снова подняли «птицу». Как только она взлетела метров на сто, мы услышали резкий свист: мина!! Одна! Вторая!… Побежали в подвал. Вход в подвал перегородил БТР и нам пришлось в экипировке быстро протискиваться между стен и грязными колесами. Шуганув нас минами, противник прекратил обстрел. «Птица» села.

Это был первый день настоящей боевой работы, поэтому на взрывы, свист и выстрелы я реагировал как первый раз. Всегда после длительного пребывания в тылу приходится снова привыкать к войне.

Нашей задачей сегодня было работать с «Добрым». Когда пехота пойдет в атаку, мы должны будем наблюдать их движение с воздуха, обнаруживать огневые точки, а «Добрый» будет наводить туда артиллерию. Сегодня в бой шли бойцы 1-го батальона 9-го полка (командир «Гроз») морской пехоты ДНР и СОБР ДНР (командир «Гранит»), СОБРовцы выглядели как настоящий спецназ, штурмовики. Как правило, двум-трем группам СОБРа придавали морпехов, так было более эффективно.

1-й полк морской пехоты пользовался в Республике одновременно боевой и дурной славой. Традиционно юг ДНР на карте Республики был горячей точкой. Бойцы полка из-за огромного некомплекта редко бывали в увольнении и отпусках, практически жили на позициях. Поэтому желающих служить там было немного. Морпехи 9-го полка совсем не выглядели так, как обыватель представляет себе бравых морпехов: в черном берете, косая сажень в плечах… 90 % личного состава, это были мужики под сорок и более лет, вообще не атлетического телосложения. Все они были одеты в грязную «пиксельную» форму и разномастную экипировку. На фоне них бойцы СОБРа, конечно, выглядели попрезентабельнее. СОБРовцы почти все были молодые, спортивные и хорошо экипированы. Командир СОБРа «Гранит» лично возглавлял одну из штурмовых групп, его зам. «Кадет» оставался на пункте управления координировать действия артиллерии и бронетехники.

«Админ» встал у входа в подвал, я отбежал метров на 200, включил коптер и вернулся в укрытие. Пехота пошла, мы летели и наблюдали обстановку. Через какое-то время в рацию мы услышали крики «Гранита». Штурмовые группы прижали плотным пулеметным и снайперским огнем, с беспилотника было непонятно откуда он ведется. Опасение вызывала большая котельная, которая практически была у нас за забором. Признаков нахождения людей там не было, но это не значит, что враг не мог там затаиться. «Добрый» вызывал артиллерию, насыпая туда, откуда по мнению «Гранита» велся огонь. На командном пункте остались только мы втроем и несколько бойцов из 9-го полка. Глядя на этих, в буквальном смысле, стариков, сложно было назвать их бойцами.

Вдруг из этой подозрительной котельной выбежали до десятка вражеских солдат и просто побежали в нашу сторону.

— Хохлы бегут к нам, — крикнул «Админ», — из котельной!

Я не совсем понимал где это. Загнал патрон в патронник и подошел ближе к выходу.

— Че вы сидите? К бою! — крикнул «Добрый».

Деды, оглядываясь друг на друга, взяли автоматы, совершенно не понимая что делать

— Отходят! — крикнул «Админ».

Противник, видимо, заблукал в этих бесконечных лабиринтах из заборов, вовремя сообразил, и стал убегать в свою сторону.

Группа «Гранита» зачистила ряд зданий в промзоне, попыталась перейти в частный сектор, но ничего не получалось. Вдруг опять мы всполошились: было четко слышно гул приближающейся гусеничной техники. Похоже, БМП…

— Это наша? — спросил «Админ».

— Наша, наша. — успокоил кто-то.

— Если она наша, почему едет со стороны врага? — спросил я.

«Птицы» в небе не было, так как у нас осталось всего пару батарей на экстренный случай, и посмотреть, кто, куда едет мы не могли.

— Что вы сидите, техника едет! Где гранатомет?! — сказал «Админ».

Где-то внутри себя я проорал: «Админ» ловит «логви-новские флэшбеки». Он принимал участие в бою за поселок Логвиново 12 февраля 2015 года. Тогда тоже ждали технику, которая придет на помощь, а оказалось, что приехали хохлы. Бой с танками и БМП там шел практически в упор. Конечно, никому и никогда бы не хотелось повторения такой «прожарки». «Может «Админ» притягивает такие вещи», — думал я, всё-таки, рассматривая вариант, что может приехать противник.

Шум гусениц был все отчетливей, я схватил РПГ-26.

Оказывается, это была наша БМП, которая каким-то образом умудрилась заблудиться в поле и въехала на маслобойню с другой стороны. Это был 9-й полк, привезли продукты, рации, БК.

— Наши приехали, идите разгружайте кто-нибудь, — скомандовал дедам-морпехам кто-то.

Рядом со мной стоял выразительный парень, с позывным «Херсон». У него было лицо пирата из мультика «Остров сокровищ». Он не торопясь пошел разгружать машину. Тут мы услышали звук, к которому, наверное, никогда нельзя привыкнуть — шелест ракет «Града». То ли противник прикрывал отход своей пехоты, то ли увидел или услышал нашу технику, и решил выпустить с десяточек ракет. Практически вся наша техника и резервы находились на маслобойне или около нее — стреляй, не промахнешься. С жутким свистом ракеты врезались в цеха, обшитые светлоголубым профнастилом.

— «Грады»! — успел крикнуть кто-то.

Взрыв! Язык пламени залетел аж в гараж, посыпались осколки. Залп лёг точно по маслобойне.

— Раненые! Сюда, сюда! Раненые! — кричал кто-то.

Я выбежал из гаража с одной мыслью, что сейчас будет повторный прилет.

К счастью для моих нервов раненых уже несли те, кто находился с ними рядом. Человека три было серьезно посечены осколками, а «Херсон» погиб. Он вышел разгружать БМП, нес какой-то мешок, «Град» разорвался практически возле него, но на удивление, его тело было практически целым. Человека, который шел рядом с «Херсоном» просто немного оглушило. «Гроз» приказал положить его возле входа, чтоб не забыть увезти тело, но за военной суетой всё же это сделать забыли.

Так и лежал «Херсон» пару дней, пока один военспец из офицеров разведки, с которым мы работали, не обратил внимание:

— Чего они его не отвезут? Тут мобилизованные ходят… молодые… Может морально давить кого-то…

— На мобилизованных может и давит, а на этих, вообще, по-моему ничего не давит, — ответил я и кивнул на морпехов 9-го полка.

Они палили костёр в бочке, приладили свет от аккумуляторов — неоновые фонарики создавали уют. Кто-то включил музыку на телефоне и понеслось:

Морпехи ходили с кружками крепкого чая и конфетами, добытыми на взятом штурмом складе «Сладкой жизни», иногда приговаривая:

— Жалко «Херсона»…

— Осторожно на голову ему не наступи!..

— Ай, бля… «Херсончик», братуха…

Посмотрев на эту картину, офицер улыбнулся мне в ответ. Мы друг друга поняли. Я начал философскую беседу о разнице восприятия смерти между нами и нашими врагами сквозь призму народного фольклора, приведя в пример пословицу: «Умер Максим ну и хуй с ним!», но нас снова отвлекла активность противника, который находился в пятистах метрах от нас.

«Гранит» вышел из боя. План на сегодня был выполнен. Все, что было нужно, СОБР штурманул, 9-й полк закрепился на занятых позициях. Батарейки у нас сели, да и скоро стемнеет. Рабочий день окончен.

Мы снова садимся на БТР, проскакиваем бурты горящей семечки и мчим по полю в Калиновку. По пути назад, я не стал понижать силуэт, решил полюбоваться апокалиптической картиной горящего города.

Спрыгнули с БТРа возле нашего дома, где нас ждала теплая постель и вкусный ужин, приготовленный заботливым дядей Ромой.

— Мне так воевать нравится. Как ССО, работу сделали и домой, — сказал довольный «Админ».

— Если в таком графике воюет ССО, мне такое подходит, отвечаю я.