Мариуполь

НАКАНУНЕ

Я пока решил немного позаниматься журналистикой. Ездил в пресс-туры, давал интервью, выступал перед молодежью, и конечно, посетил боевых товарищей в Луганске.

— Слушай, тут такие звезды приезжали, я охренел. Камеру поставили прямо на крышу. Соседям нашим провели вайфай, наблюдают за бродом, говорят, что тут техника пойдет. Генерал спросил, готовы ли мы захватить плацдарм, я сказал, что если надо, то пойдем, — рассказывает мне «Крест».

Я приехал в свой родной взвод, в котором служил в 4-й бригаде. Молодой парень с позывным «Крест» стал командиром отделения.

Рассказ о камере — это та маленькая деталь, которая развеивает все сомнения, относительно наших реальных планов. В бинокль я наблюдаю противоположный берег Северского Донца. Здесь в селе Долгое наши позиции уже 7,5 лет. Неужели скоро все поменяется, и мы снимем раздражающие наш взгляд жовто-блакитные тряпки в селе через реку?

В Донецке начали происходить теракты. Украинские СМИ с пеной у рта доказывают, что СБУ и ГУР здесь ни при чем. Меня это очень веселит, и я пишу в комментариях: «Да какая уже разница, вам всем пизда».

Атмосфера наэлектризовалась до предела, было ясно, что все это просто так не закончится.

В один из дней ко мне подселился военкор «Анна-Ньюс» Александр Харченко, славный боевой парень из нашей телеграммной тусовки, пять лет проведший в Сирии, побывавший там в опасных переделках. Как опытный журналист, он приехал на Донбасс на своей машине, бронированной «Ниве». Тем, кто собирается быть военкором, сразу дам совет: если вы собрались реально работать, то приезжайте в зону конфликта на своей машине или первым делом раздобудьте ее на месте.

Поскольку «Админ» не приехал, я решил, если что, двигаться с Харченко.

Молодой парень, который должен был быть у нас с «Админом» водителем, отсеялся. «Аскольд» поделился со мной информацией, что в случае активных действий, батальон уйдет куда-то далеко через Россию под Херсон или даже Одессу. Возможно, связи не будет, жить придется не пойми где. Хорошо, что парень вовремя оценил риски и не сошел с корабля во время плаванья.

Рейд под Херсон, о котором мне рассказал «Аскольд», был только одним из вариантов событий. Другой вариант, все таки, допускал, что нам придется обороняться. Сначала попрут хохлы, а мы должны будем пару дней сражаться самостоятельно, а затем Россия введет войска.

Я вместе с офицерами «Востока» и Харченко выезжал на строительство линий обороны, в зоне ответственности батальона. Она проходила по каналу Северский Донецк со стороны Ясиноватой, там еще уцелели блиндажи с 2014-го года. Я поностальгировал, вспоминая, как возвращался тогда в 2014-м году из Горловки в Макеевку, проезжая эти укрепления.

В эти дни я поймал себя на мысли, что классно было бы остаться военкором. Жить в Донецке, ездить с Харченко на «Ниве», быть в гуще событий, а вечером принимать горячий душ, ужинать в кафе, обсуждая события со знаменитыми военкорами, которые к тому времени все уже прибыли в Донецк.

— Братан, здорово. Что там новости какие-то есть? — звоню я «Аскольду».

— Да, есть. Мы с завтрашнего дня на казарме, в любой момент будем выдвигаться.

— Вы ж про меня не забудьте.

— Владлен, если хочешь с нами быть, приезжай сейчас.

Потом можешь не успеть.

Сейчас? Как же съемная квартира, комфорт, интернет? Как же моя работа? Минимум придется пропасть хотя бы на месяц. А как я буду вести свой телеграм-канал? Как «Админ»?

В голове появились тысячи мыслей, по поводу того, что ехать никуда не стоит. Колебание…

И вот тут я вспомнил сон и Лехино пророчество…

В этой книге я обещал не касаться каких-то своих внутренних переживаний, центром книги должен быть не я, а события в Мариуполе.

Но все же отступлю один раз от своего обещания.

Мне снится будто мне предложили участвовать в каком-то очень опасном эксперименте. Нужно было из торпедного отсека подводной лодки выйти из глубины на поверхность. Эксперимент должен проходить где-то в Баренцевом море. Я вижу мутную холодную воду. Мне боязно, но так как мне говорят, что этот эксперимент важен для Родины, я соглашаюсь. Затем картина меняется, одна знакомая журналистка ведет меня в какой-то экспериментальный цех, я вижу бассейны, куда погружают какие-то механизмы. Затем мы оказываемся внутри аквариума, мы под водой, но это не ощущаем. Вокруг меня плавают причудливые рыбки, как будто я нахожусь в тропических морях возле кораллов. Все они разноцветные, яркие, необычных форм. Одна рыбка проплыла совсем близко, и я увидел, что у нее на плавниках глаза.

«Интересно, есть ли здесь акулы?» — подумал я, но страха никакого не было. Вдруг я увидел, как ко мне подплыла маленькая акулка, которая начала кусать меня за руку, по ощущениям напоминало игру домашней кошки.

Картина снова поменялась, мы с журналисткой стоим в этом же аквариуме, но воды в нем нет. Везде сыро, под ногами грязь. Мы ловим рыбок в квадратные полиэтиленовые пакеты и ставим на стеллажи.

Журналистка достает пакетик с сухим напитком и говорит: «На, выпей. Это нужно для эксперимента». Откуда-то в руках у меня появляется хрустальный бокал. Я понимаю, что время пришло: сейчас я выпью, оденусь и буду участвовать в эксперименте. Мне стало страшно. Я трясущимися руками разрываю пакетик, высыпаю в бокал и разбавляю водой. Так как руки у меня трясутся, половину напитка я расплескал. Залпом выпил коричневую жидкость.

— Ты все выпил? — спросила журналистка.

— Да, все. Только я расплескал половину.

— Блин, надо было все выпить!

Мне показалось, что из-за того что я не выпил весь бокал целиком можно взять за повод и избежать участия в эксперименте.

— Так, может, не будем сегодня ничего делать? — спросил я, — Это опасно, что я не выпил напиток целиком?

— Да нет, ничего страшного. Это просто чтобы тебе есть не хотелось. Концентрат такой.

Я подумал, что чувство голода я как-нибудь переживу и решил начать переодеваться. Вдруг комната наполнилась людьми. Это были по виду классические ополченцы 2014-15 гг., в «горках» и разгрузках, без касок и броников, только в кепках и шапках. На рукавах шевроны с флагом Новороссии. Они громко разговаривали, смеялись и курили. Самый толстый, с сигаретой в зубах, флиртовал с журналисткой. Она смеялась, отвечала ему взаимностью.

Надевая костюм, я обнаружил, что пропала обувь. Я начал ее искать, спрашивать у окружающих, но никто обуви не видел. «Как же я пойду?» — стал мучить меня вопрос. «Тут никто ничего не брал. Тут крыс нет», — сказал командир ополченцев. «Крикните на продол, может там кто-то взял?»

Помимо обуви меня все еще тревожило то, что я не выпил полностью весь бокал.

— Прикинь, дали порошок выпить, а я полбокала разлил, — поделился я зачем-то, с ополченцем в кепке без переднего зуба.

— Да надо было сжать яйца в кулак и залпом выпить, — ответил ополченец.

Меня разозлило то, что беззубый думает, что я боялся выпить напиток.

— Да я тебе говорю, что собирался выпить все, но оно расплескалось.

…Обуви по-прежнему не было и я психовал…

Я проснулся с ощущением сильной тревоги. Начал дозваниваться до Лехи. У них на позициях слабо ловит связь, но есть вай-фай.

Читатель, который знаком с моими предыдущими книгами, помнит что Леха отличался сверхъестественным даром видеть какие-то фрагменты будущего, растолковывать сны.

Я дозвонился и пересказал ему, все, что увидел во сне:

— Впереди нас ждут большие испытания, в которых ты примешь непосредственное участие… Мутная вода… Сейчас тебя окружают люди похожие на этих смешных рыбок, они все яркие интересные, но абсолютно беспонтовые, рыбы-клоуны. Кое-кто из них пытается интриговать против тебя, покусать, но это неопасно… Маленькая акулка… Своими действиями и словами ты ставишь их на место. Помнишь, ты расставляешь этих рыбок на полки? Затем ты оказался среди военных — началась война. Ты колеблешься перед главными испытаниями в твоей жизни, из-за внутреннего колебания ты не можешь выпить напиток до конца, испить чашу, ты понимаешь, о чем я. У тебя будет выбор остаться в светской журналистской жизни или пойти на войну. Быть просто толстым гламурным писателем или быть тем, кто ты есть, настоящим. Ополченец тебе говорит: «Сожми яйца в кулак и иди до конца». В твоей жизни настанет момент, когда тебе скажут: «Прыгай на технику, идем в бой». Если ты запрыгнешь, то победа и успех твои, если нет, то ты сдуешься. Обрати внимание, что после того, как ты начал колебаться, у тебя пропала обувь, а значит возможность куда-то идти. Скоро нас ждет война. Это точно. И твой сон это подтверждает.

Я тогда не думал, что до исполнения этого пророчества останется 3–4 месяца. Это было последнее пророчество Алексея Месяца в мой адрес. 31 января 2022 г. он уволился из Народной Милиции и буквально за несколько дней до начала СВО вступил в один из отрядов «Редута». Он отзвонился мне, что получил форму и экипировку, а завтра они убывают куда-то в Россию. Больше я его никогда не слышал. 13 марта он погиб при штурме вражеских укреплений под селом Мо-щун Киевской области…

Примечательно, что сам Леха родился в Киеве, там училась его мать. Еще примечательно, что его тело везли через Беларусь, в которой он прожил всю свою бурную молодость.

Надо сказать, что за время службы в бригаде «Восток» я ни разу не общался и даже не видел вживую Александра Сергеевича Ходаковского. Первый раз я пообщался с ним во время интервью по Скайпу в феврале 2020 г. Тогда у меня накопилось много острых вопросов к бывшему командиру.

Признаться, как и у многих у меня было осторожное отношение к личности Александра Сергеевича. Истории с боем 26 мая, Саур-Могилой, внутривостоковские интриги давали основания для подобного отношения. К счастью, Александр Сергеевич обладает настоящим христианским смирением и готов к диалогу с любым человеком, даже если тот испытывает к нему какую-то неприязнь.

От своего кума, который был в охране Захарченко, я знал историю про то, что глава Республики и Ходаковский поклялись друг перед другом на Библии, что они не будут убивать друг друга. Мне показалось, что с человеком, который так поступает, стоит пообщаться.

Сергеевич откровенно ответил на все мои провокационные вопросы и, признаться, я полностью поменял мое мнение о нем.